Текст книги "Ген высоты 2.0. Женский взгляд. Биография первой российской альпинистки, выполнившей программу 7 Вершин"

3. Когда твоя мама – горный гид

9 января 2002 года у нас с Сашей родился сын Максим. Я чувствовала себя слишком неопытной и абсолютно не была подготовлена к новой для меня роли молодой мамы. Мне все время казалось, что я делаю что-то не так. Очень волновалась, но Саша успокоил. «Не волнуйся, – сказал он твердо, – я уже опытный папа, справимся». Его собственным детям – Лене и Денису – на тот момент было уже 6 и 3 года. Моя мама смогла приехать ко мне только на пару недель – она еще работала в Пятигорске. А Саша, можно сказать, вел тогда размеренный образ жизни. Он числился в Федерации альпинизма, но на работу ему не нужно было ходить каждый день. Параллельно с воспитанием малыша он также удачно продолжал организовывать свои альпинистские проекты: в Европе, Экваториальной Гвинее, где потом про эти экспедиции рассказывали в выпусках передач «Русский экстрим». Но и про свои «7 вершин»[23]23
  Проект «7 вершин» предполагает восхождение на все высочайшие точки семи континентов: Эверест (8848 м) в Азии, Эльбрус (5642 м) в Европе, Килиманджаро (5896 м) в Африке, Денали (6190 м) в Северной Америке, Аконкагуа (6896 м) в Южной Америке, массив Винсона (4892 м) в Антарктиде, пик Костюшко (2228 м) в Австралии или Пирамида Карстенз (4884 м) как высочайшая точка Австралии и Океании.


[Закрыть] он тоже не забывал. До его заветной цели, к которой он уже стремился несколько лет, оставались Эверест и массив Винсона в Антарктиде.

Когда Максу исполнилось пять месяцев, мы втроем поехали на Кавказ. Я оставила Макса у мамы, а мы с Сашей взяли палатку и встали в лагерь где-то под Эльбрусом. Это была практически моя первая ночь после родов, когда я могла выдохнуть и спокойно спать… А Саша продолжал генерить свои проекты, чуть ли не во сне. Он очень любил, да и до сих пор любит тему женского альпинизма. Он знал, что несколько девочек из нашей секции еще остались в Пятигорске. Так он сел и за одну ночь написал проект «Кавказские женщины в борьбе за мир на вершинах мира». Я должна была быть руководителем проекта, участниками – мои подруги-коллеги Татьяна Ракитных, Светлана Сухова, Наталья Вербицкая и Мария Бесогонова. По его идее, мы должны были с флагом мира сначала подняться на Эльбрус, потом на Казбек, потом на Арарат и далее по списку. Наверное, наше победное мирное шествие, скорее всего, заканчивалось бы Эверестом. Мы даже презентовали этот проект в местных органах управления в Пятигорске, потом в моем университете, но никто почему-то идеей горных женских восхождений во имя мира не загорелся. Расстраиваться мы не стали, а просто поехали на Эльбрус.

На Эльбрусе Саша познакомил меня с сотрудниками фирмы «Пилигрим», в которой когда-то сам работал. Эта фирма, можно сказать, пионер в российском коммерческом альпинизме, обслуживала исключительно иностранцев. В 2000-е годы 70–80 процентов тех, кто поднимался на Эльбрус, были как раз иностранцы. А вот русских было очень мало.

Иностранные туристы всегда приезжали организованными группами, работы было много, а из местных гидов мало кто знал английский. Таким образом, Саша меня пристроил гидом в «Пилигрим». Леонтьев Андрей, который тогда руководил фирмой, с удовольствием меня взял. К тому же опыт у меня был уже достойный. Я раза четыре или пять была на Эльбрусе, и первый разряд по альпинизму у меня также имелся. А гиды на Эльбрусе бывают разные – кто-то просто с опытом восхождений исключительно на Эльбрусе, кто-то приходит, имея за плечами серьезные восхождения и в других районах.

Сказать, что я была в восторге от этой идеи, не сказать ничего. До этого я ходила на Эльбрус только в качестве участника, а тут я впервые должна была вести клиентов в качестве руководителя. Свою первую группу я очень хорошо помню: это были два веселых хлопца, то есть канадца. Один из них – серьезный спортсмен, много где бывал и чуть ли не делал проект «7 вершин». А второй, хоть и спортивный товарищ, но опыта у него было немного. Возможно, и Эльбрус у него был первой вершиной. Они весельчаками были, все время меня разыгрывали, по-доброму, конечно. Но я ведь молодая девчонка, мне лет 27–28, и веду мужиков в горы: как тут не пошутить лишний раз!

В те годы гиды на Эльбрусе работали не так, как сейчас. Никаких отдельных поваров или столовых тогда не было. Поэтому в работу гида входило и приготовление пищи. А программы восхождения были в среднем по 8—10 дней. И практически все дни, проведенные на горе, гид должен готовить. Когда группа набиралась большая, это было сложновато. Правда, на горе тогда еще гиды-ассистенты работали, они помогали в течение всей горной части поездки.

Самая тяжелая часть работы – это ночь перед восхождением. На восхождение обычно выходят в час-два ночи, а тебе надо встать на два часа раньше всех и, помимо собственно сборов, еще по-быстрому приготовить завтрак. А если группа двадцать человек? Ну тогда можно и не ложиться. Но делать нечего: перед восхождением обязательно нужно поесть, даже если аппетит на нуле. Так как потом идти 12–14 часов на сухом пайке или чае. Обычно за такое восхождение люди теряют около шести тысяч калорий.

Но у меня было только двое ребят. Они спрашивают меня: «Как по-русски будет мед?» Ну я им перевожу без задней мысли. А они потом все время стали «медом» меня называть. Я сначала подумала, что они так коверкают мое имя или им так легче его произносить. А потом догадалась: это они меня «милой» называли (по-английски мед – Honey – еще и нежное обращение к девушке означает).

Когда наша небольшая экспедиция уже приближалась к финальному штурму, неожиданно появился Саша. Наверное, ему стало любопытно, почему я с какими-то непонятными парнями шляюсь по горе (вообще-то это он меня гидом направил, но, видимо, забыл об этом).

И вот неожиданно появляется Саша с роскошным букетом роз… нет, с одним цветочком. Мужики мои, конечно, давай хохотать: «Ну что, «мед», не выдержал твой муж такой нагрузки – жену одну отпускать с незнакомцами? То похлеще самого восхождения будет!» И Саша тоже с нами пошел, хотя и не должен был идти. И мы прекрасно сходили, хоть было и тяжело. Я очень старалась. И в тот сезон я еще поработала с несколькими группами.

На следующий год я тоже приехала работать гидом на Эльбрус. Помню одну сборную группу (группы бывают заказные, со своим трек-лидером и планами, и сборные – просто приезжают из разных стран и соединяются вместе). У этой группы была очень странная программа. Сначала классический Эльбрус, а потом надо было переместиться в другое ущелье и взобраться на вершину Виа-Тау высотой 3832 метра. В общем, редко кто так делает. Может, ребятам эта вершина уж больно сильно приглянулась.

Группа была человек пять-шесть, мне дали еще одного ассистента. Но, как выяснилось, ни он, ни я не были на этой горе прежде. Пришлось изучать маршрут. Мы успешно сводили ребят на Эльбрус, а вот на вторую гору уже не все осмелились: Эльбруса некоторым хватило. Но человека три или четыре все же решили идти до конца. После спуска клиенты нас спрашивают: «Вы в который раз поднялись?» Мы им честно отвечаем: первый. Наверное, они удивились нашему ответу. Может, им казалось, что гиды должны исходить все вершины вдоль и поперек. Но все уже было позади, и мы честно им признались.

Помимо прочего у меня была группа больше двадцати корейцев. Это настоящее испытание, которое никому не пожелаешь. Хотя в качестве поощрения нам дали своего повара. Правда, повар не сильно облегчил нам жизнь – корейцам русская еда не пришлась по вкусу. Они привезли свою и готовили ее. От специальных корейских специй исходил такой аромат – закачаешься. Вот нас слегка и покачивало…

Группа была очень разношерстная – одни достаточно хорошо подготовленные – представители от своей федерации, а часть – непрофессионалы-любители. С такой группой да еще в таком количестве очень сложно работать. Ведь идти-то они должны все вместе вне зависимости от подготовки или опыта. Среди участников даже имелась местная оперная певица. В акклиматизационный выход до скал Пастухова она собрала вокруг себя зрителей и начала петь арии – получилось очень красиво и необычно. Наверное, это выступление можно было занести в Книгу рекордов Гиннесса как самый высокогорный оперный концерт.

В ту пору уже стали появляться первые ратраки. На них мы поднимались или до середины скал Пастухова, или до самих скал. На такую большую группу в 25 человек мне еще полагалось семь ассистентов. Шли они долго и медленно, с разной скоростью, и расползались кто куда с завидным постоянством. Приходилось бегать туда-сюда и всех снова собирать в кучу, то есть в строй. А это не так-то просто сделать. Кто-то добросовестно ждет своих товарищей, кто-то эгоистично уходит вперед.

Мы поднялись на вершину, и я замечаю, что группа из четырех корейских товарищей, считавших себя, видимо, самыми крутыми альпинистами мира, «валит» вниз, никого не дожидаясь. Я им кричу, а они – ноль внимания. Посылаю одного из гидов-ассистентов догнать их. Тот взял рацию и побежал. Через какое-то время, когда «беженцы» скрылись из виду, гид докладывает мне по рации: «Люда, я их догнал, что мне дальше с ними делать?» – «Заруби их ледорубом!» – со всей злости кричу ему в ответ. Но корейцам тогда повезло: обошлось все же без насилия. Зато потом эта фраза у нас надолго стала любимой.

Два года я работала гидом на Эльбрусе, сводила около 10–12 групп, и в основном все восхождения получились успешными. И единственный раз нам не повезло: мы не достигли вершины по объективным причинам. Вышли на штурм, и погода уже начала портиться, а когда достигли седловины, видимость упала до минимума. Подниматься далее было объективно опасным мероприятием.

У меня тогда была группа иностранцев. И, кроме нашей группы, еще несколько групп поднимались одновременно с нами. Я стала советоваться с руководителями других групп, как быть дальше, стоит ли ждать и продолжать восхождение. В результате все пришли к выводу, что необходимо спускаться.

Мы благополучно спустились, однако участники остались крайне недовольны. Поначалу я недоумевала и совершенно не понимала их реакции: ведь причины спуска были налицо, решение было принято правильное. Оказалось, что причина их недовольства была не в том, что они не сумели дойти до вершины (хотя и были расстроены этим фактом), а в том, что при принятии решения я больше общалась с другими гидами и ассистентами и мало включала в процесс обсуждения своих участников. Посему они чувствовали себя неуютно, словно стадо барашков, которых сначала ведут вверх, а затем, ничего практически не объяснив, разворачивают и спускают вниз. Это и явилось причиной их недовольства моим руководством.

Тот урок я запомнила на всю жизнь. Вывод – надо больше говорить с участниками, вовлекать в процесс, объяснять, что происходит в тот или иной момент. Потому что профессиональным альпинистам и так все ясно, а любительские команды требуют к себе большего внимания и также хотят чувствовать себя причастными. Принимая решение, необходимо объяснять, на основании каких факторов оно было принято, чтобы впоследствии не возникли недоразумения и претензии.

С тех пор я делаю так всегда. И подобных ситуаций больше не возникает.

У меня остались только приятные воспоминания от работы в «Пилигриме». Причем основными гидами в этой фирме тогда работали три женщины: я – временно и две – постоянно. Звали их Оксана Кошка и Марина Мигурская. Очень известные персонажи в Приэльбрусье. Если вдруг услышите про них, имейте в виду: Кошка – это не животное, а человек. Да к тому же женщина[24]24
  Настоящее имя – Оксана Новак.


[Закрыть].

В сезон 2002 года, когда я впервые стала работать гидом, Саша вел на вершину группу венесуэльцев в рамках их собственной программы «7 вершин». У этой группы на кофтах была нарисована карта мира с этими самыми семью вершинами – высочайшими точками всех континентов. У них-то мы и взяли потом эту идею, когда занялись вплотную своим проектом.

Тогда мы заработали немало: чуть ли не одну тысячу долларов на двоих! Обрадовались и купили на эти деньги подержанную «Ниву». И на этой «Ниве» с восьмимесячным Максом отправились в Москву. И как раз на въезде в столицу «Нива» приказала долго жить. Кое-как на ней доехали (или, скорее, она на нас доехала) и продали ее очень быстро и удачно.

Часть IV
Женщина-руководитель

Важный атрибут успеха – быть собой. Никогда не скрывай, что делает тебя собой.

Индра Нуйи, генеральный директор PepsiCo

1. Команда приключений «Альпиндустрия». Первые поездки за рубеж

В начале 2000-х годов Саша исчерпал все свои возможности по самостоятельным проектам со спонсорской поддержкой. Нужно было придумать что-то новое. В Приэльбрусье, когда мы оба работали гидами, Сашу встретил Сергей Зон-Зам, руководитель компании «Альпиндустрия» в Москве, который в свое время поддержал его проект «Лэндровер» на Эльбрусе». Сергей позвал его работать к себе в турфирму.

К тому времени «Альпуха» была довольно известной компанией в альпинистском мире, но я знала ее скорее как магазин, продающий альпинистское снаряжение. А вот факт наличия еще и турагентства при магазине мало кому был известен. В то время директором турагентства был Александр Ельков, который до сих пор с нами работает.

Сергей позвал Сашу, и тот согласился. Саша решил, что будет делать новый туристический бренд: «Команда приключений «Альпиндустрия». У него всегда витала в голове идея создания клуба альпинистов и любителей гор, которые могли бы на постоянной основе общаться, встречаться и вместе ездить в горные путешествия по всему миру. Причем не ограничиваясь лишь семью вершинами. То есть это должен был быть, в его представлении, некий клуб единомышленников – как в спортивном альпинизме, но уже на коммерческой основе.

Саша начал работать в «Альпиндустрии». Первыми его клиентами стали как раз бывшие профессиональные альпинисты, которые за это время смогли выбиться в бизнесмены и заработать деньги. Идея Саши пришлась им по вкусу: лишние деньги у них имелись, а организовывать что-то самостоятельно времени и сил не было. Они были готовы платить за организацию экспедиций. Я продолжала сидеть с ребенком и параллельно работала на mountain.ru – переводила с различных англоязычных сайтов новости. И пока занималась переводами, почерпнула для себя много полезных знаний о мировом альпинизме и альпинистах. И все эти знаменитые личности и спортсмены представлялись мне этакими небожителями: словенец Даво Карникар, впервые спустившийся на лыжах с Эвереста всего за 5 часов, ни разу не сняв лыжи вплоть до базового лагеря на 5340 метрах. Француз Марко Сиффреди[25]25
  ^{Марко Сиффреди – французский сноубордист, альпинист и путешественник. Стал первым, кто сумел спуститься с Эвереста на сноуборде в 2001 году. Погиб в 2002 году, пытаясь спуститься с Эвереста во второй раз.}


[Закрыть], спустя полгода проделавший спуск на сноуборде с вершины до передового базового лагеря на высоте 6400 метров за 2 часа.

Впоследствии Саша стал знакомить меня со знаменитостями лично, например с Валерием Бабановым[26]26
  Валерий Бабанов – известнейший российский альпинист мирового уровня. МСМК, член Международной ассоциации горных гидов. Окончил Французскую школу гидов ENSA в Шамони, единственный россиянин, имеющий международный диплом UIAGM. Обладатель двух престижных международных премий Piolet d’Or («Золотой ледоруб»).


[Закрыть], Дмитрием Бычковым, бессменным президентом Федерации скалолазания России. Вместе с Дмитрием мы стали участвовать в соревнованиях по ледолазанию, к которому его пристрастила жена. А поскольку Дмитрий являлся первоклассным скалолазом, то и в ледолазании показывал прекрасные результаты.

Еще до рождения Макса мы познакомились с четой Мороз – Ольгой и Владом, – владельцами известной питерской фирмы Redfox по производству outdoor-экипировки, в том числе альпинистской одежды и снаряжения. Влад на тот момент являлся профессиональным альпинистом, самым молодым мастером спорта по альпинизму в СССР (1987 год). За свою альпинистскую карьеру Влад совершил более 150 восхождений, из них – девять – труднейшей, 6-й категории сложности, 2Б восхождений – 5-й категории сложности, шесть первопрохождений по новым маршрутам и два первопрохождения на новые вершины. Участвовал в сложных зимних восхождениях на пик Корженевской (7105 м) и пик Ленина (7134 м).

Тогда мы поехали в Питер продавать им бамбук, который после себя оставили австралийцы. Мне кажется, Морозы не слишком заинтересовались таким необычным предложением. Но зато я впервые попала к ним в гости. И мы до сих пор дружим, уже больше двадцати лет. А в 2016 году Влад в составе нашей экспедиции в возрасте 55 лет поднялся на Эверест.

По мере роста турфирмы и интереса к горным путешествиям Саша стал привлекать к работе и меня. Сначала я выезжала в офис два-три раза в неделю, ну а потом, как водится, полностью погрузилась в новую работу.

Моим первым совместным проектом с «Альпухой» было новогоднее восхождение на Эльбрус. Мы посчитали смету в 300 долларов. Саша пришел в ужас: это же бешеные деньги, никто не захочет поехать! Тем более что самостоятельно можно добраться в разы дешевле. Тем не менее собралась достаточно большая команда – около 20 человек, – в основном друзья и знакомые: Саша Яковенко, Андрюха Адамов, Василий Кузнецов, Настя Кузнецова, Сергей Ларин. Мы тогда не дошли до вершины: уж слишком не повезло с погодой, да и ратраки зимой не ходили. Зато мы здорово отметили новогоднюю ночь в приюте «Бочки» (3750 м). Причем с настоящим фейерверком и с флагами зарождающейся «Команды приключений «Альпиндустрия».

Мой следующий выезд, в феврале 2003 года, состоялся в Африку, на высочайшую точку континента Килиманджаро[27]27
  Высочайший стратовулкан Африки на северо-востоке Танзании, высота 5895 метров.


[Закрыть] в Танзании. Мы сделали объявление, что делаем такую экспедицию. Саша должен был поехать сам, но, поскольку он там уже был, он решил отправить меня. Я, конечно, поначалу вовсю отпиралась: на Килиманджаро не ходила, да и вообще за границей до этого ни разу не была. К тому же нашему сыну исполнился всего годик. Но у Саши была очень четкая установка: никакие семейные перипетии не должны мешать работе и карьере, даже если это карьера альпинистская. Мне тогда очень помогла его мама, Майя Васильевна, без возражений решившая взять заботу о Максе на себя, за что я ей очень благодарна. Моя мама тогда еще работала и не могла приехать. А мне уже деваться некуда было: назвался груздем – полезай в кузов. Решение менять было поздно.

Команда попалась отличная, так что немного отлегло от сердца. Наш давний друг Юрий Лукьянов с двумя дочерями 16 и 18 лет. Юра уже тогда получил заслуженное звание «Снежного барса», хотя после этого лет 10–15 не ходил в горы, а тут решил своим девчонкам показать мир. Геннадий – мужчина постарше и, может, поопытнее нас. И был с нами еще один Юра – молодой человек, который до этого ни разу не был в горах. Однажды он прочел рассказ Хемингуэя[28]28
  _{Э. Хемингуэй. Снега Килиманджаро. 1936 год.}


[Закрыть], и с тех пор у него появилась заветная мечта – сходить именно на Килиманджаро. Причем ни его жена, ни семья, ни его знакомые – никто его не поддерживал. Так он тайком скопил деньги и сказал всем, что уезжает на дачу! А сам отправился навстречу своей мечте.

Мы очень удачно сходили. Девочки Юры Лукьянова чуть ли не первыми добежали. Геннадию только немного не хватило сил. А Юра, молодой парень, который так мечтал оказаться на вершине, когда до нее оставалось всего каких-то метров двести, схватил «горняшку»[29]29
  «Горняшка», или горная болезнь, возникает на больших высотах из-за недостаточного попадания кислорода в организм человека.


[Закрыть] и решил спускаться без вершины. Ему стало плохо – качало и шатало в разные стороны, ведь он впервые оказался на такой высоте. Я его уговаривала как могла: «Юра! Надо! Терпи! Давай потихоньку!» В конце концов он нашел силы, переступил через себя и смог достичь цели, осуществить свою мечту. Он был безмерно счастлив, что ему это удалось! И я тоже была счастлива вместе с ним – это была и моя победа тоже. Ведь для гидов – это высшая награда, когда люди-неальпинисты исполняют свои мечты и желания и приобщаются к нашему миру. В этом и есть смысл нашей работы.

Еще один интересный участник был с нами в команде – Илья Гаврилов. Он почти что мой земляк, все свои детские летние каникулы проводил у бабушки в Пятигорске. Он тогда очень загорелся идеей выполнить программу «7 вершин». И после построил отель с одноименным названием в Приэльбрусье.

Это был мой первый опыт зарубежных поездок. Хотя в начале мне было не по себе, и я очень волновалась, что не справлюсь. Но Танзания оказалась такой необычной, такой яркой страной, что все волнение как рукой сняло.

Килиманджаро поразила меня в самое сердце – гигантский, отдельно стоящий посреди африканской саванны исполин, покрытый величественной снежной шапкой, соединяющейся где-то в далеких высях с копной облаков. Восхождение на гору начинается фактически с нулевой отметки от уровня моря и заканчивается высотой почти 6000 метров. Несмотря на относительную легкость в плане технического подъема, набор высоты почти в 6 километров многих останавливает и заставляет разворачиваться.

Это действительно настоящее испытание себя, своих сил, своего организма. Но если выдержать, не повернуть назад, тебя ждут невероятные виды Африки с самой высокой точки. А в качестве отдыха после лишений и преодоленных сложностей можно устроить себе увлекательное сафари в прекрасных национальных парках Танзании, а затем пару дней отдохнуть на океане на ближайшем острове Занзибар.

Весной 2003 года Саша вновь собрался на Эверест. Всем казалось это безумной идеей. До этого никто не делал коммерческих экспедиций на Эверест – это было из области фантастики. Я тоже не верила, я вообще не представляла, как это возможно – каждый сам за себя должен заплатить. А стоило это тогда около 10 000 долларов – сумасшедшие деньги. Но, на удивление, нашлись бывшие профессиональные спортсмены – бизнесмены, готовые на эти расходы. Саша Яковенко выступил чуть ли не инициатором, Дмитрий Москалев, Бидзина Гуджабидзе, Василий Елагин – все они согласились. И Саша стал организовывать новую коммерческую экспедицию.

На удивление, в команде оказался один совершенно не «горный» человек – Слава Пашков. Он заявился на экспедицию, хотя в горах до этого вообще не был. Саша сказал ему, что нужно пройти какой-то минимум горный. На что Слава ему возразил: нет, его интересует только Эверест. А если он начнет ходить по горам и ему вдруг не понравится, он все бросит, и его мечта так и умрет, оставшись неосуществленной. А это неправильно. Тогда Саша предложил ему компромисс: Слава берет с собой дополнительного личного гида: так к этой экспедиции присоединился и Сергей Ларин. Причем приказал немедленно на зимний Эльбрус сходить вместе. И после Слава поехал на Эверест. Хоть и не поднялся, но остался доволен. Он с нами еще в нескольких поездках участвовал, на Аконкагуа был. А потом пропал куда-то…

* * *

Я в это время уехала на месяц в Бельгию. Все те же австралийцы с бамбуковыми конструкциями пригласили несколько человек из Федерации альпинизма Москвы и меня позвали переводчиком. Я очень переживала за Сашу – несколько дней с ним не было связи, а это было как раз время штурма вершины. От волнения я ни на чем другом не могла сосредоточиться, чуть ли не до истерики. Это потом, спустя время, я уже ко всему привыкла. А тогда мне казалось, что, раз нет связи целые сутки, обязательно что-то случилось и обязательно что-то нехорошее. Помню, в команде у нас был канадец – достаточно опытный альпинист, – он меня успокаивал, чаем отпаивал, просил не переживать: на Эвересте часто нет связи. И действительно – где-то через полтора дня Саша наконец вышел на связь.

2003-й был юбилейный год первого восхождения на высшую точку планеты новозеландца Эдмунда Хиллари и непальца Тенцинга Норгея. В Катманду ожидались большие празднования этого события, и наша команда также жаждала попасть на торжество. Однако погода на Эвересте не способствовала быстрому восхождению, и ребята здорово задержались на горе. В результате все группы уже спустились в Катманду, кроме нашей. И тогда Саша принял решение: поскольку отпраздновать они все равно не успевали, а погода наконец установилась отличная, он послал на вершину Сергея Ларина, который оказался единственным человеком в мире, стоявшим на вершине Эвереста 29 мая 2003 года, в день 50-летия первого восхождения на Эверест! Это был настоящий успех нашей команды!

В сентябре того же года мы организовали первую экспедицию на Арарат (5134 м). Тогда гора находилась в стратегически важной военной зоне Турции и вообще была закрыта для восхождений. Мы были первыми, кто осмелился обойти турецкие законы и нелегально отправиться на Арарат, на самом деле, конечно, все было не так: это был первый год послаблений, когда турки стали пускать на Арарат туристов и восходителей, вот мы этим и воспользовались. И даже получили специальную спортивную визу на Арарат. Так что законы чужестранские у нас и в мыслях не было нарушать.

С нами поехали 18 человек. И как раз после Арарата у нас появилось много настоящих друзей: зарождался тот самый клуб по интересам, о котором так мечтал Саша. В поездке принимали участие уже и настоящие «коммерческие» клиенты: не альпинисты-профессионалы, а люди, которым наскучили обычные отпуска на море/пляже и которые были готовы попробовать что-то новое. Причем у многих участников уже имелись и свои идеи восхождений в разных точках Земли. Я помню, что именно в этой поездке впервые услышала про Чимборасо (6310 м) – вулкан в Эквадоре, – самую удаленную точку от центра Земли. Про вулкан Орисабу в Мексике высотой чуть выше Эльбруса (5672 м), Айленд-Пик (6165 м) в Непале. Многие наши друзья даже нас опережали, разрабатывали сами маршруты, а мы потом ездили по их следам. Это были и Эквадор, и Мексика, и Перу, и другие места. Мы потом все это освещали как поездки наших друзей. Настоящий клуб по интересам был запущен.

Вспоминает Павел Нургалиев, один из первых и старейших участников «Команды приключений «Альпиндустрия»:

«Помню, зима была лютая. Замело всю Москву. Ехал я из центра домой по Щелковскому шоссе. Затор бешеный, стараюсь объехать его кулуарами да переулками. Остановился возле какого-то здания, а дальше просто хода нет. Вышел из машины и думаю: подожду чуть-чуть, все равно ехать невозможно. И вдруг утыкаюсь глазами в вывеску: «Магазин «Альпиндустрия» – туристические товары».

На улице мороз, дороги погребены под снежными заносами. Дай, думаю, зайду, погреюсь. И прямо на пороге, словно уже давно ожидая моего появления, встречает меня роскошная барышня – высокая, красивая, фигура прямо как у модели, – я аж охнул от неожиданности. Барышня с очаровательной улыбкой на лице говорит мне: «Заходите к нам, в туристическую компанию, мы вам предложим различные путешествия и приключения». Я ей отвечаю: «Здорово! А мне как раз это и нужно».

Красивой барышней оказалась Людмила Коробешко. В то время у них в магазине небольшой кабинет был, где, собственно, и размещалась туристическая компания, которой тогда руководил Людин муж, Саша Абрамов. Они в ту пору занимались разработкой символики для своего проекта – логотипом для флага и вывесок «Команды приключений «Альпиндустрия».

Спрашиваю у них: «Ну и куда же вы ходите?» – «Вот как раз собираемся на Арарат», – выпалила Люда с ходу. И опять мой черед удивляться пришел. Видимо, не случайно набрел я на магазин «Альпиндустрии»…

Дело вот в чем заключается: где-то за пару недель до нашей встречи я случайно наткнулся на статью о том, как один из русских военных летчиков, Владимир Росковицкий, в 1916 году, в самый разгар Первой мировой войны, в ходе разведывательного полета в Армении обнаружил сверху торчащие обломки старинного корабля прямо на берегу озера на легендарной горе Арарат. Впоследствии на Арарат была организована специальная разведывательная экспедиция, которая подтвердила версию Росковицкого, однако после свержения царского режима в Российской империи и прихода к власти большевиков все отчеты об этой находке были утеряны.

Я прямо-таки загорелся этой темой. Вот бы побывать там, посмотреть, действительно ли это могли быть обломки Ноева ковчега!

И тут Людмила мне и говорит: «На Арарат». Спрашиваю: «Хотите Ноев ковчег поискать?» Люда отвечает: «Заодно почему бы и нет». Я ей тогда рассказал все, что знал на тот момент. Люда даже обрадовалась, что я так хорошо осведомлен в данной теме. И, конечно, сразу же записала меня в группу.

Вот так началось мое первое путешествие с «Командой приключений «Альпиндустрия».

Люда, конечно, сразу поняла, что не такой уж я искушенный альпинист, и заманила меня в клуб скорее темой Ноева ковчега. Но ведь не случайно я прочитал эти статьи, а потом набрел на Людмилу.

С этой судьбоносной встречи моя жизнь пошла уже совсем в другую сторону. Меня всерьез увлекла деятельность «Команды приключений», и стали мы путешествовать по миру вместе с Людой и Сашей.

Александр Абрамов на тот момент был уже известной личностью в альпинистском мире. Мастер спорта по альпинизму, он организовал и провел огромное количество экспедиций и восхождений по всему миру. И в новой компании, с высоты своих спортивных амбиций, он был нацелен громко заявить о себе. И это ему удалось.

Людмила же понимала, что коммерческий успех существования новой «Команды приключений» будет невозможным без доступных опций для альпинистов, скажем, среднего уровня. Не профессионалов своего дела, каковыми являлись основатели «Команды», а для любителей, просто одержимых жаждой приключений. Для такого сегмента нужно было придумывать более лояльные программы, и Люда этим занялась в полной мере. Она сумела разработать предложения и правильно организовать график путешествий. И народ пошел, причем не только начинающие альпинисты вроде меня, но и восходители со стажем. Всем было интересно попробовать что-то новое, раньше доступное лишь единицам.

И мне довелось на самом начальном этапе принять участие в этих программах. Я уверен, что именно благодаря этим поездкам я «вырос» как восходитель и вплотную приблизился уже к серьезным восхождениям. Все это – по причине того, что Люда сумела отойти от чисто спортивного альпинизма в концепции построения нового бизнеса.

Получается, что большую часть жизни я пропутешествовал с Людмилой Коробешко и Сашей Абрамовым – ходили мы и на Монблан во Франции, и на зимний Эльбрус в России, совершили несколько путешествий в Непале – трекинги в базовый лагерь Эвереста и вокруг Аннапурны, взобрались на Килиманджаро в Африке, и на Аконкагуа в Аргентине, и даже на Денали[30]30
  Мак-Кинли – прежнее название Денали до 2015 года.


[Закрыть] в Северной Америке – все это мне удалось сделать при непосредственном участии и поддержке со стороны Людмилы. Решение всех организационных вопросов в ходе подготовки и непосредственно во время поездок Люда всегда брала на себя, а мне и другим участникам оставалось только радоваться путешествиям и наслаждаться ими.

Главной чертой характера Люды, которая влияет и на ее стиль руководства, – это полнейшее спокойствие. Внешне я никогда не замечал никакой суетливости с ее стороны, она всегда себя вела крайне выдержанно. Полагаю, что это именно врожденная черта характера Люды. Специально такое спокойствие выработать невозможно. Ибо любая экспедиция, да к тому же в горах, едва ли не поминутно требует решения всевозможных проблем и возникающих нестандартных ситуаций.

Я никогда не слышал, чтобы Люда разговаривала на повышенных тонах, позволяла себе срываться, выходить из себя. Даже в самые трудные моменты она сохраняла невозмутимость и холодный ум. Она могла в себе таить сомнения и проблемы, но в группе всегда чувствовала себя уверенно, всегда находила общий язык со всеми подопечными.