Текст книги "Девушка из Италии"

Глава 2

Розанна резко проснулась, открыла глаза и увидела, что уже почти рассвело. Она услышала грохот фургона мусорщика, а потом перевернулась на другой бок и увидела, что на ее кровати сидит Карлотта. Сестра по-прежнему была в лимонном платье, но оно сильно помялось, а волосы растрепа-

лись.

– Который час? – спросила она Карлотту.

– Тс-с, Розанна! Спи. Еще рано: не разбуди маму и папу.

Карлотта сняла туфли и расстегнула платье.

– Где ты была?

– Нигде, – пожала плечами сестра.

– Но где-то ты точно была! Ты ведь только ложишься в постель, хотя уже утро, – возразила Розанна.

– Да замолчи ты! – Разгневанная и напуганная Карлотта бросила платье на стул и натянула ночную рубашку. – Если расскажешь маме и папе, что я вернулась так поздно, я больше никогда не буду с тобой разговаривать. Пообещай не рассказывать!

– Только если признаешься, где была.

– Хорошо! – Карлотта на цыпочках прокралась к кровати Розанны и села. – Я была с Роберто.

– А… – Розанна удивилась. – Что вы делали?

– Мы… гуляли, просто гуляли.

– Почему вы гуляли посреди ночи?

– Поймешь, когда подрастешь, Розанна! – отрезала Карлотта, вернулась в свою кровать и залезла под одеяло. – Все, я рассказала. Молчи и засыпай.

Все семейство Меничи проспало допоздна. Когда Розанна спустилась вниз на завтрак, Марко сидел за кухонным столом, мучаясь от жуткого похмелья, а Антония пыталась прибраться в кафе.

– Иди помоги, Розанна! А то мы никогда не откроемся, – Антония поторопила дочь, которая рассматривала бардак.

– Могу я позавтракать?

– После уборки. Вот, отнеси коробку с мусором на задний двор.

– Да, мама.

Розанна взяла коробку и понесла через кухню, где ее отец с посеревшим лицом раскатывал тесто для пиццы.

– Папа, Роберто говорил с тобой о моих уроках пения? – спросила она. – Он собирался.

– Да, говорил, – устало кивнул Марко. – Но Розанна, он просто проявил любезность! А если он считает, будто у нас есть деньги, чтобы отправлять тебя к учителю на другой конец Неаполя, то он заблуждается.

– Но папа, он думал… в смысле он сказал, что у меня дар!

– Розанна, ты маленькая девочка, которая однажды вырастет и станет кому-нибудь хорошей женой. Ты должна научиться дарам готовки и домоводства, а не тратить время на фантазии.

– Но… – у Розанны задрожала нижняя губа. – Я хочу стать певицей, как Роберто!

– Роберто – мужчина, Розанна. Он должен работать. Однажды твой сладкий голосок поможет тебе убаюкивать малышей. И этого достаточно. А теперь вынеси мусор и возвращайся, чтобы помочь Луке мыть стаканы.

Когда Розанна вынесла коробку к мусорным бакам во дворе за кухней, по ее щеке скатилась маленькая слезинка. Ничего не изменилось. Все по-прежнему. Вчерашнего дня, лучшего в ее жизни – когда она почувствовала себя особенной, – могло вообще не быть.

– Розанна! – прогремел из кухни голос Марко. – Давай скорее!

Она вытерла нос рукой и вернулась в дом, оставив мечты во дворе вместе с мусором.

Позднее в тот день, когда Розанна медленно поднималась в спальню, утомленная долгими часами обслуживания клиентов, на ее плечо опустилась чья-то рука.

– Что такая мрачная, piccolina?

Она обернулась и увидела Луку.

– Может, просто устала, – пожала плечами Розанна.

– Но ты должна быть очень счастлива! Не каждая маленькая девочка может до слез растрогать своим пением целый зал.

– Лука, я…

Розанна вдруг уселась на верхнюю ступеньку узкой лестницы, и брат втиснулся рядом с ней.

– Выкладывай!

– Сегодня утром я спросила у папы про уроки пения, и он сказал, что Роберто лишь проявил любезность, а на самом деле не считает, что я могу стать певицей.

– Ай! – расстроенно вздохнул Лука. – Неправда! Роберто всем твердил, какой у тебя красивый голос. Ты должна пойти к учителю, которого он посоветовал.

– Я не могу, Лука. Папа говорит, у него нет на это денег. Думаю, уроки пения очень дорогие.

– Ох, piccolina… – Лука обнял сестренку за плечи. – Почему папа так слеп, если дело касается тебя? Будь на твоем месте Карлотта… – Лука вздохнул. – Слушай, Розанна: пожалуйста, не теряй надежду! Смотри, – он покопался в кармане брюк и вытащил клочок бумаги, – мне Роберто тоже оставил адрес и имя учителя. Мы отправимся к нему сами, верно?

– Но Лука, у нас нет денег! А значит, ехать нет смысла.

– Об этом пока не беспокойся. Твой старший брат разберется. – Лука поцеловал ее в лоб. – Сладких снов, Розанна!

– Спокойной ночи, Лука!

Спустившись по лестнице и пройдя через кафе, Лука вздохнул, предвкушая очередной долгий вечер на кухне. Он знал: следует радоваться, что у него обеспеченное будущее, в отличие от других молодых людей из Неаполя, но работа не доставляла ему особого удовольствия. Зайдя на кухню, он подошел к столу и принялся нарезать лук – глаза защипало от едких испарений. Вываливая лук на сковородку, он думал об отце, отказавшем его младшей сестре в уроках пения. У Розанны дар, и будь он проклят, если позволит ей махнуть на него рукой.

* * *

В следующий выходной Луки они с Розанной сели на автобус до престижного квартала Посиллипо, расположенного на холме с видом на Неаполитанский залив.

– Лука, как здесь красиво! Столько места! Такой свежий воздух! – воскликнула Розанна, когда они вышли из автобуса. Она сделала глубокий вдох и медленно выдохнула.

– Да, здесь очень приятно, – согласился Лука и остановился полюбоваться на залив.

Сверкающую лазурную воду покрывали лодки: некоторые рыбаки трудились, другие же отдыхали рядом с берегом. Далеко впереди виднелся остров Капри – он парил над горизонтом, словно мечта. Слева от залива возвышался на фоне неба вулкан Везувий.

– Неужели синьор Винченци живет здесь? – Розанна повернулась и оглядела элегантные белые виллы на склоне холма над ними. – Господи, должно быть, он очень богат! – добавила она, когда они начали подниматься по петляющей дороге.

– Думаю, он живет в каком-то из этих домов, – сказал Лука, когда они прошли мимо нескольких больших ворот, и наконец остановился перед последними.

– Вот мы и пришли: вилла Торини. Заходи, Розанна!

Лука взял сестру за руку и повел к увитому бугенвиллеями крыльцу главного входа. Взволнованно помялся несколько секунд и наконец позвонил в звонок.

Через некоторое время дверь открылась, и на них уставилась среднего возраста служанка.

– Si? Cosa vuoi?[5]5
   Si? Cosa vuoi? – «Что вам нужно?» (итал.).


[Закрыть]

– Мы пришли к синьору Винченци, синьора. Это Розанна Меничи, а я ее брат Лука.

– Вы записаны?

– Нет, я… но Роберто Россини…

– Синьор Винченци не принимает без записи. До свидания! – Дверь захлопнулась прямо у них перед носом.

– Лука, поедем домой! – Розанна взволнованно потянула брата за руку. – Нам здесь не место.

Откуда-то из глубины виллы послышались звуки фортепиано.

– Нет! Мы проделали долгий путь и не уедем, пока синьор Винченци не послушает твое пение. Пошли! – Лука потащил сестру от главного входа.

– Куда мы идем, Лука? Я хочу домой! – сопротивлялась она.

– Нет, Розанна. Прошу, доверься мне.

Лука твердо взял сестру за руку и пошел на звуки музыки, которые привели их к другой стороне виллы. Они оказались возле элегантной террасы, украшенной большими глиняными горшками с пыльно-розовыми геранями и темно-сиреневыми барвинками.

– Оставайся там, – прошептал Лука. Он присел и тихо подкрался к паре французских окон, открытых навстречу послеполуденному бризу. Осторожно заглянул внутрь и снова опустился вниз. – Он там, – прошептал Лука, вернувшись к Розанне. – А теперь пой, Розанна, пой!

Она непонимающе посмотрела на брата.

– В смысле?

– Пой «Аве Мария» – и быстрее!

– Я…

– Давай! – поторопил он.

Розанна впервые видела своего мягкосердечного брата столь непреклонным. И поэтому она открыла рот и выполнила его просьбу.

Луиджи Винченци взял курительную трубку и уже собирался на послеполуденную прогулку в сад, когда услышал голос. Он закрыл глаза и прислушался. Потом медленно, не в силах перебороть любопытство, вышел на террасу. В углу стояла девочка лет десяти-одиннадцати в выцветшем хлопковом платье.

Девочка перестала петь, как только увидела его: на ее лице проступил страх. Рядом с ней стоял молодой человек – очевидно родственник, судя по внешнему сходству.

Луиджи Винченци медленно похлопал.

– Cara, спасибо за чудесную серенаду! Могу я узнать, что вы делаете на моей террасе?

Розанна медленно спряталась за брата.

– Простите, синьор, но ваша горничная нас не впускала, – объяснил Лука. – Я пытался объяснить, что Роберто Россини посоветовал моей сестре зайти, но та закрыла перед нами дверь.

– Понятно. Могу я узнать ваши имена?

– Это Розанна Меничи, а я ее брат Лука.

– Думаю, вам лучше зайти, – сказал Луиджи.

– Спасибо, синьор!

Лука и Розанна прошли вслед за ним через стеклянные двери. В центре комнаты, на полу из сверкающего серого мрамора, стоял белый рояль. Вдоль стен тянулись книжные шкафы, неаккуратно набитые нотами. На каминной полке теснились многочисленные черно-белые фотографии в рамках: Луиджи в нарядном костюме обнимается с людьми, чьи лица кажутся знакомыми по газетам и журналам.

Луиджи Винченци сел на банкетку перед фортепиано.

– Итак, почему Роберто Россини отправил тебя ко мне, Розанна Меничи?

– Потому что… Потому…

– Потому что он посчитал, что моей сестре следует заниматься с вами пением, – ответил за нее Лука.

– Какие вы еще знаете песни, синьорина Меничи? – спросил Луиджи.

– Я… не так много. В основном гимны, которые мы поем в церкви, – пробормотала Розанна.

– Может, снова попробуем «Аве Мария»? Похоже, ты ее очень хорошо знаешь. – Луиджи улыбнулся, устраиваясь за фортепиано. – Иди сюда, дитя! Я не кусаюсь.

Розанна подошла ближе и увидела, что, несмотря на строгий вид из-за усов и седых кудрявых волос, его глаза под густыми бровями излучают тепло.

– Итак, пой. – Луиджи принялся играть на рояле первые аккорды гимна. Звук настолько отличался от фортепиано, слышанного ею прежде, что Розанна забыла вовремя вступить.

– У тебя проблема, Розанна Меничи?

– Нет, синьор. Я просто заслушалась, как красиво звучит ваш рояль.

– Ясно. На этот раз, пожалуйста, сосредоточься.

И тогда, вдохновленная роялем, Розанна запела так, как не пела никогда прежде. Лука, стоявший рядом, подумал, что его сердце вот-вот разорвется от гордости. Он понял: привести сюда Розанну было правильным решением.

– Хорошо, хорошо, синьорина Меничи! А теперь давайте попробуем гаммы. Я буду играть, а вы следуйте за нотами.

Луиджи вел Розанну вверх и вниз по клавишам, проверяя ее диапазон. Обычно он избегал превосходной степени, но был вынужден признать: у этого ребенка был величайший потенциал из всех, что он встречал за годы наставничества. Выдающийся голос!

– Все! Я услышал достаточно.

– Вы возьметесь учить ее, синьор Винченци? – спросил Лука. – Деньги у меня есть.

– Да, возьмусь. Синьорина Меничи, – Луиджи повернулся к Розанне, – вы будете приходить сюда каждый второй вторник в четыре часа. Занятия стоят четыре тысячи лир в час.

Обычно он брал в два раза больше, но брат казался гордым, хоть и бедным.

Розанна просияла.

– Спасибо, синьор Винченци! Спасибо вам!

– А в другие дни тебе нужно будет заниматься самой – минимум по два часа. Ты будешь упорно трудиться и никогда не станешь пропускать уроки. Поняла?

– Да, синьор Винченци.

– Хорошо. Тогда увидимся во вторник? И пожалуйста: выходите через главный вход! – Луиджи провел Розанну с Лукой через дом к переднему крыльцу. – Ciao, Розанна Меничи!

Они попрощались и спокойно пошли по дорожке, пока не вышли из ворот на улицу. Тогда Лука подхватил Розанну на руки и восторженно закружил:

– Я знал! Знал! Ему достаточно было услышать твой голос. Я так горжусь тобой, piccolina! Ты ведь понимаешь, что это будет нашим секретом? Мама и папа могут это не одобрить, Розанна. Даже Карлотте не рассказывай!

– Не буду, обещаю. Но, Лука, ты сможешь заплатить за уроки?

– Да, конечно, смогу. – Лука подумал о деньгах, которые он два года копил на скутер, – первый шаг к столь желанной им свободе. – Конечно, смогу.

Когда подъехал автобус, Розанна порывисто обняла брата.

– Спасибо, Лука! Я буду стараться изо всех сил, обещаю! И однажды отплачу тебе за эту доброту.

– Знаю, piccolina, знаю.

Глава 3

– Розанна, будь осторожна! Водитель знает, где тебе выходить, если ты вдруг забудешь.

Розанна улыбнулась брату со ступенек автобуса:

– Лука, ты уже сто раз мне это сказал! Я не маленькая. И ехать недалеко.

– Знаю, знаю. – Лука поцеловал сестру в обе щеки, когда водитель завел мотор. – Деньги в безопасном месте?

– Да. Я буду в порядке. Пожалуйста, не волнуйся!

Розанна направилась к креслу в передней части салона, села и помахала Луке рукой через грязное окно, пока автобус выезжал со станции. Путешествие было приятным – они выбрались из суматошного города наверх, в свежесть холмов. Сердце Розанны забилось немного быстрее, когда она вышла из автобуса на правильной остановке и направилась к вилле. Она осторожно позвонила в дверь, помня предыдущий холодный прием, но на этот раз горничная улыбнулась Розанне.

– Пожалуйста, заходите, синьорина Меничи! Меня зовут синьора Ринальди, я экономка синьора Винченци. Он ждет вас в музыкальной комнате.

Женщина провела Розанну по коридору в заднюю часть виллы и постучала в дверь.

– Розанна Меничи, добро пожаловать! Пожалуйста, садитесь. – Луиджи указал на стул возле стола, где стоял кувшин ледяного лимонада. – Должно быть, путешествие пробудило в вас жажду. Хотите попить?

– Спасибо, синьор!

– Раз мы собираемся вместе работать, пожалуйста, зовите меня Луиджи.

Он налил им по стакану лимонада, и Розанна жадно выпила.

– Какая неприятная погода! – Луиджи промокнул бровь большим клетчатым платком.

– Но в этой комнате прохладно, – отважилась заметить Розанна. – Вчера на кухне папа сказал, что было почти пятьдесят градусов.

– Правда? Такая температура подходит только для бедуинов и верблюдов. Чем твой папа зарабатывает на жизнь?

– У них с мамой кафе в Пьедигротте. Мы живем над ним, – объяснила Розанна.

– Пьедигротта – один из старейших кварталов Неаполя. Я уверен, ты и сама знаешь. Твой папа там родился?

– Вся наша семья.

– Получается, вы истинные неаполитанцы! А я приехал в ваш прекрасный город из Милана.

– По-моему, здесь гораздо приятнее, чем внизу, особенно учитывая толпы туристов.

– Ты работаешь в кафе?

– Да, когда я не в школе. – Розанна скорчила рожицу. – Мне не очень-то нравится.

– Ну, Розанна Меничи, если что-то тебе не нравится, нужно хотя бы извлечь из этого пользу. Уверен, летом к вам в кафе заходит много англичан.

– Да, – подтвердила Розанна, – много.

– Тогда тебе нужно их слушать и пытаться выучить английский. Он пригодится тебе в будущем. В школе ты учишь французский?

– Я лучшая в классе, – гордо ответила девочка.

– Некоторые великие оперы написаны на французском. Если начнешь разговаривать на этих языках сейчас, тебе будет легче в будущем. Итак, что твои мама и папа думают о голосе своей дочери?

– Не знаю. Я… они не знают, что я беру уроки. Роберто Россини посоветовал папе отвести меня к вам, но папа сказал, у нас нет денег.

– Значит, платит твой брат?

– Да. – Розанна достала из кармана платья лиры и положила на стол. – Здесь за три урока. Лука решил заплатить заранее.

Луиджи взял деньги, любезно кивнув.

– А теперь, Розанна, скажи: тебе нравится петь?

Розанна вспомнила необыкновенные ощущения во время пения на вечеринке Марии и Массимо.

– Очень нравится! Я словно попадаю в иной мир.

– Ну, хорошее начало. Но должен тебя предупредить: ты очень молода – слишком молода, и я не могу быть уверен, что твой голос разовьется правильным образом. Нам нельзя перегружать связки – нужно развивать их аккуратно, понять, как они работают и как лучше о них заботиться. Я обучаю по системе бельканто. Это серии вокальных упражнений возрастающей сложности – каждое из них разработано для обучения особому аспекту пения. Когда ты их освоишь, то научишься справляться со всеми потенциальными вокальными проблемами, прежде что они возникнут. Так училась сама Каллас. Когда она начинала, то была не сильно старше тебя. Ты готова к такой тяжелой работе?

– Да, Луиджи.

– Должен подчеркнуть: ты не будешь петь великие арии, пока не станешь гораздо старше. Сначала мы познакомимся с историей великих опер и попытаемся понять персонажей. Лучшие исполнители – не только обладатели чудесного голоса, но и прекрасные актеры. И не думай, будто двух уроков в месяц хватит для развития голоса, – предупредил он. – Ты должна будешь выполнять упражнения каждый день – без исключений. – Луиджи умолк, посмотрев в огромные глаза Розанны, и вдруг хихикнул: – И, Розанна, напоминай мне иногда, что ты еще дитя. Пожалуйста, прости, что напугал тебя! Прелесть твоего возраста в том, что у нас очень много времени. Итак, начинаем. – Луиджи встал и подошел к банкетке возле рояля. Он похлопал рукой по свободному месту возле себя. – Иди сюда. Я расскажу, какие есть ноты.

Час спустя Розанна покинула виллу Торини в разочаровании. Она не спела ни единого звука за весь урок.

Вернувшись домой, утомленная душным автобусом и напряженным днем, она отправилась напрямик к себе в спальню. Лука с покрытыми мукой руками последовал за ней наверх.

– Значит, ты нашла дорогу назад?

– Я же здесь, верно, Лука? – Она улыбнулась взволнованному брату.

– Как все прошло?

– Чудесно! Луиджи очень добр.

– Хорошо. Я…

– Лука! – проревел из кухни Марко.

– Мне пора. Мы очень заняты. – Лука чмокнул сестру в щеку и поспешил вниз.

Розанна легла на кровать, достала из-под матраса дневник и начала писать. Через несколько секунд в комнату вошла Карлотта.

– Где ты была? Мама хотела, чтобы ты помогла, но мы не смогли тебя найти. Мне пришлось обслуживать столики целый день!

– Я уходила… к подруге. Хочу есть. У нас есть какая-нибудь еда?

– Не знаю. Иди и спроси маму. Я ухожу гулять.

– С кем?

– Ой, да всего лишь с Джулио! – скучающе ответила Карлотта.

– Я думала, тебе нравится Джулио. Я думала, он твой парень…

– Он был… В смысле есть… Ой, хватит меня допрашивать, Розанна! Пойду в ванную.

Когда Карлотта вышла из спальни, Розанна закончила писать в дневник и спрятала его в привычное место. Потом направилась на кухню и налила себе стакан воды. Она знала: если спустится вниз за едой, мама и папа найдут для нее занятие. А Розанна очень устала. Прокравшись по коридору, она открыла дверь на железную лестницу, которая вела из квартиры на улицу. Она частенько приходила в это место, когда хотела побыть одна, хоть отсюда и открывался вид на мусорные баки на заднем дворе. Сидя на верхней ступеньке, Розанна пила воду и заново переживала каждое мгновение их с Луиджи занятия. Пусть она целый час училась читать черные ноты, а не петь их, Розанну очаровал спокойный дом Луиджи. А еще ее будоражило, что теперь у нее наконец появился собственный секрет.

Она вернулась в спальню и переоделась в ночную сорочку. Карлотта набросила на плечи шаль, почти готовая уйти.

– Хорошего вечера! – пожелала Розанна.

– Спасибо! – Карлотта скорее состроила гримасу, чем улыбнулась, и вышла из комнаты, оставив в воздухе аромат духов.

Розанна залезла в постель, раздумывая, как будет незаметно уезжать на виллу Луиджи каждый второй вторник. И наконец решила завести воображаемую подругу, назвать ее Изабеллой и придумать ей довольно состоятельных родителей, чтобы впечатлить папу: тогда она беспрепятственно сможет ездить по вторникам к Изабелле. А что касается занятий, нужно попытаться вставать каждое утро на час раньше и пробираться в церковь до начала службы.

Придумав, как действовать, Розанна крепко заснула.

Был конец сентября. В кафе стало тише – летние туристы уехали из города. Мучительная жара сменилась приятным теплом. Лука вышел во двор и закурил сигарету, наслаждаясь теплым вечером. У него за спиной, в дверях кухни, появилась Карлотта.

– Лука, уделишь мне несколько минут, пока не заполнилось кафе? Я… нам нужно поговорить.

Лука посмотрел на необычно бледную Карлотту.

– Что случилось? Ты заболела?

Она нерешительно замерла на пороге и раскрыла рот, чтобы ответить, как вдруг на лестнице послышались тяжелые шаги Антонии.

– Не здесь, – прошептала она. – Встретимся в «Ренатос» на Виа Караччиоло в семь. Прошу, Лука, приходи!

– Приду.

Карлотта слабо улыбнулась и ушла.

Несколько дней спустя Розанна прошла через кафе и открыла дверь, ведущую в их квартиру. Поднимаясь по ступеням, она услышала, как папа кричит в гостиной. Испугавшись, что он мог узнать про ее секрет, Розанна остановилась на последней ступеньке и прислушалась.

– Как ты могла? Как ты могла? – твердил Марко.

Розанна услышала громкие всхлипы Карлотты.

– Ты не видишь, что делаешь только хуже, Марко? – Судя по голосу, Антония тоже почти плакала. – Крики и вопли не помогут нашей дочери! Mamma mia! Нужно попытаться успокоиться и подумать, как лучше поступить. Пойду принесу нам выпить.

Дверь гостиной открылась, и появилась Антония. Обычный румянец схлынул с ее лица.

– Мама, что случилось? Карлотта заболела? – спросила Розанна, следуя за ней по коридору на кухню.

– Нет, не заболела. Иди вниз, к брату. Он приготовит тебе ужин. – Антония говорила напряженно и дышала тяжело.

– Но, мама, пожалуйста, скажи, что случилось!

Антония достала из буфета бутылку бренди, повернулась и подарила дочери редкий поцелуй в лоб.

– Никто не заболел, все хорошо. Мы все тебе расскажем чуть позже. А теперь иди и скажи Луке, что папа спустится через несколько минут. – Антония выдавила улыбку и снова исчезла в гостиной.

Розанна прошла через пустое кафе на главную кухню. Лука стоял возле задней двери и курил.

– Лука, что случилось? Папа кричит, Карлотта плачет, а мама бледная, как полотно…

Лука затянулся сигаретой и медленно выдохнул дым через нос. Потом он затоптал ее ногой и вернулся на кухню.

– Будешь лазанью? Как раз готова. – Он подошел к духовке и открыл дверцу.

– Нет! Я хочу узнать, что случилось. Папа никогда не кричит на Карлотту. Значит, она сделала что-то очень плохое…

Лука молча достал лазанью, поставил две полные тарелки на кухонный стол и сел, предлагая Розанне сделать то же самое.

– Piccolina, ты еще слишком мала, чтобы понимать некоторые вещи. Карлотта совершила большую ошибку, и поэтому папа так на нее злится. Но не беспокойся: они разберутся, и все будет хорошо, обещаю. А теперь ешь лазанью и расскажи, как прошел урок с синьором Винченци.

Понимая, что больше информации ей не добыть, Розанна вздохнула и взяла вилку.

Проснулась она от тихих всхлипов. Села в кровати, моргая в сером свете приближающейся зари.

– Карлотта? Карлотта, что случилось? – прошептала Розанна.

Ответа не последовало. Розанна вылезла из кровати и пошла к сестре. Карлотта накрыла голову подушкой, пытаясь заглушить звуки плача. Розанна осторожно прикоснулась к ее плечу, и из-под подушки показалось измученное лицо.

– Пожалуйста, не плачь! Все не может быть настолько плохо, – проговорила Розанна.

– Ох… Настолько, настолько. Я… – Карлотта вытерла нос, – я должна выйти… Я должна выйти замуж за Джулио!

– Но почему?

– Из-за того, что я натворила. Но… Ах, Розанна, я не люблю, не люблю его!

– Тогда почему ты должна за него выходить?

– Папа говорит, что я должна и другого выхода нет. Я наврала ему про… ох… – Карлотта снова всхлипнула, и Розанна обняла сестру за плечи.

– Не плачь, пожалуйста! Джулио хороший. Он мне нравится. Он богатый, у тебя будет большая квартира, и тебе больше не придется работать в кафе.

Карлотта посмотрела на сестру и слабо улыбнулась сквозь слезы.

– У тебя доброе сердце, Розанна. Может, когда я выйду замуж, мама и папа станут больше тебя замечать.

– Я не против. Все красивыми быть не могут, я понимаю, – тихо ответила Розанна.

– И посмотри, куда привела меня моя красота! Может, тебе лучше обойтись без нее! Ох, Розанна, я буду скучать по тебе, когда уеду.

– А я – по тебе. Скоро у вас свадьба?

– Да. Завтра папа пойдет к отцу Джулио. Думаю, мы поженимся в течение месяца. Конечно, все догадаются.

– Догадаются о чем? – спросила Розанна.

Карлотта погладила сестру по волосам.

– Ты поймешь некоторые вещи, только когда повзрослеешь. Оставайся ребенком как можно дольше, сестренка! Взрослеть не так здорово, как кажется. А теперь возвращайся в свою кровать и спи.

– Хорошо.

– Розанна?

– Да?

– Спасибо! Ты хорошая сестра, и я надеюсь, что мы всегда будем подругами.

Розанна со вздохом забралась в постель, по-прежнему ничего не понимая.

Четыре недели спустя она стояла за спиной у Карлотты в голубом сатиновом платье подружки невесты, пока ее сестра и Джулио давали брачные клятвы.

Потом была вечеринка в кафе. Розанна думала, что этот день должен быть самым счастливым в жизни Карлотты, но сестра казалась бледной и напряженной, да и Антония выглядела не сильно счастливее. А вот Марко казался вполне довольным – открывал одну бутылку шампанского за другой и рассказывал гостям про чудесную квартиру с двумя спальнями, в которой будет жить молодая пара.

Через несколько недель после свадьбы Розанна отправилась в гости к Карлотте – в ее новую квартиру рядом с Виа Рома. Розанна восхищенно разглядывала телевизор в углу гостиной.

– Наверное, у Джулио очень много денег! – воскликнула она, когда Карлотта принесла кофе и они уселись на диван.

– Да, деньги у него есть, – согласилась Карлотта.

Розанна пила кофе, удивляясь, почему сестра такая мрачная.

– Как Джулио?

– Я с ним почти не вижусь. Он уходит на работу в восемь утра и возвращается ближе к восьми вечера.

– Значит, у него важная должность? – предположила Розанна.

Карлотта проигнорировала комментарий сестры.

– Я приготовлю ужин и пойду спать. Чувствую себя ужасно уставшей!

– Почему?

– Потому что я жду ребенка. Ты скоро станешь тетей – тетушкой Розанной.

– О, поздравляю! – Розанна потянулась и поцеловала сестру в щеку. – Ты счастлива?

– Да, конечно, счастлива, – угрюмо ответила Карлотта.

– Наверно, Джулио очень доволен, что станет папой!

– Да, конечно, доволен. Так как дела дома?

Розанна пожала плечами.

– Папа пьет очень много бренди, постоянно не в духе и кричит на нас с Лукой. Мама все время уставшая, ей часто приходится ложиться отдыхать.

– Значит, мало что изменилось, Розанна. – Карлотта выдавила улыбку.

– Кроме того, что они, кажется, скучают по тебе.

– А я скучаю по ним! Я… – На глазах у Карлотты выступили слезы. – Прости, дело в беременности. Я стала такой чувствительной! Значит, у Луки так и не появилась подружка?

– Нет. У него просто нет на это времени. Он на кухне с восьми утра и до позднего вечера.

– Не понимаю, почему он это терпит. Папа с ним так груб и платит так мало… На его месте я бы уехала и начала новую жизнь где-нибудь в другом месте.

Розанна пришла в ужас:

– Ты же не думаешь, что Лука уедет?

– Нет, Розанна. К счастью для тебя и несчастью для него, – медленно ответила Карлотта. – Наш брат – необыкновенный человек. Надеюсь, однажды он обретет счастье, которого заслуживает.

В конце мая Карлотта родила девочку. Розанна пришла в больницу посмотреть на новорожденную племянницу.

– Ой, она такая красивая и такая маленькая! Можно подержать? – спросила Розанна.

Карлотта кивнула.

– Конечно. Держи.

Розанна взяла у сестры ребенка и посмотрела в его темные глаза.

– Она не похожа на тебя, Карлотта…

– Да? А как думаешь, на кого похожа? Джулио? Маму? Папу?

Розанна пристально посмотрела на младенца:

– Не знаю. Ты уже придумала имя?

– Да. Я назову ее Элла Мария.

– Чудесное имя! Ты такая умная, Карлотта!

– Да, правда ведь?

Сестры обернулись – в палату вошел Джулио.

– Как ты, cara? – Джулио поцеловал жену.

– Я в порядке.

– Хорошо. – Он присел на край кровати и потянулся к руке жены.

Карлотта быстро убрала руку.

– Не хочешь подержать дочь? – предложила она.

– Конечно! – Джулио встал. Передавая ребенка, Розанна увидела боль в его темных глазах.

Когда посетители ушли, Карлотта откинулась на подушку и уставилась в потолок. Она поступила правильно, сомнений нет. У нее успешный муж, чудесная дочь, и она избежала позора для себя и своей семьи.

Карлотта повернула голову и посмотрела в колыбель. Темные глаза Эллы были широко раскрыты, ее идеальная белая кожа контрастировала с темными волосиками на макушке.

Карлотта понимала: ей придется жить с этим обманом всю оставшуюся жизнь.

Оперный театр «Метрополитен», Нью-Йорк

Итак, Нико, ты прочитал, как я впервые встретила Роберто Россини и как были посеяны семена будущего. Когда Карлотта вышла замуж за Джулио, я была очень молода и наивна и не понимала многого из происходящего вокруг.

Следующие пять лет я усердно училась вокалу. Стала петь в церковном хоре, и так у меня появился предлог много заниматься дома. Я наслаждалась уроками с Луиджи Винченци. По мере того, как я взрослела, росла моя страсть к опере. У меня не было сомнений, чем я хочу заниматься, когда вырасту.

Все это время мне приходилось жить двойной жизнью. Я знала, что однажды придется раскрыть эту тайну маме и папе, но надеялась, что дождусь подходящего момента. Я не хотела рисковать, ведь они могли меня остановить.

В остальном жизнь изменилась мало. Я ходила в школу, прилежно учила французский и английский, посещала мессу дважды в неделю и каждый день работала в кафе официанткой. Остальные девочки из класса мечтали стать кинозвездами и экспериментировали с косметикой и сигаретами, но у меня была лишь одна мечта – спеть на сцене Ла Скала с мужчиной, с которого началась моя любовь к пению. Я часто думала о Роберто и верила – надеялась, – что и он иногда меня вспоминал.

Карлотта часто приходила к нам в кафе со своей хорошенькой дочкой Эллой. Теперь я понимаю: она была ужасно несчастна. Ее обычная живость пропала, и блеск в глазах потух. Конечно же, тогда я и понятия не имела почему…