Текст книги "Девушка из Италии"

Глава 12

Церковь начала заполняться зрителями, и Лука помогал провожать хорошо одетых гостей к их местам. Свечи атмосферно мерцали в подсвечниках вдоль сидений и у алтаря, а воздух наполнял аромат лилий.

После предложения синьора Бьянки Лука с доном Эдоардо молились о наставлении и пришли к одному и тому же заключению: они решили, что это предложение – Божий дар. А что же еще? Если они его примут, можно будет сразу начать работы по восстановлению церкви.

Дон Эдоардо взволнованно подошел к Луке:

– Думаю, большинство гостей уже здесь и артисты готовы. Лука, я бесконечно тебе благодарен! Такое впечатление, что в тот день, когда ты переступил порог моей церкви, ты принес с собой благословение.

– Меня привел сюда Господь, – кротко ответил Лука.

– Я знаю. Да пребудет с тобой его благословение! – Он потрепал Луку по плечу и пошел вдоль рядов сидений.

Лука последовал за ним и поймал взгляд сестры, сидевшей на одной из передних скамеек вместе с другими выступающими. Она махнула ему рукой, и он помахал в ответ. Потом Лука заметил знакомую высокую темноволосую фигуру в смокинге, спешащую вдоль рядов, и отвернулся, пытаясь побороть отвращение. Ничто не испортит сегодняшний вечер! Ничто.

Дон Эдоардо и Паоло де Вито поднялись по ступеням и встали перед алтарем.

– Леди и джентльмены! – начал дон Эдоардо. – Спасибо, что присоединились к нам в этот особенный вечер! В это время года мы празднуем воскрешение, перерождение – то, чего мы пытаемся добиться и для нашей церкви. Отдельно хочу поблагодарить «Друзей Миланской Оперы» за организацию этого вечера. А теперь синьор Паоло де Вито, художественный руководитель Ла Скала, представит нашу программу.

– Добрый вечер, дамы и господа! – Зрители захлопали, когда к ним обратился Паоло. – Чтобы начать программу, хочу представить вам секстет из «Лючии ди Ламмермур» в исполнении студентов музыкального училища.

Паоло ушел, и на импровизированную сцену поднялись несколько студентов. Они выстроились возле красиво украшенного алтаря, и концерт начался.

Роберто же не обращал никакого внимания на декорации и почти не слушал музыку – он восхищенно смотрел на Донателлу, которая сидела в другой половине церкви рядом с мужем. Роберто задался вопросом, занимаются ли они еще любовью, и предположил, что иногда – да. «Поразительно, сколько всего можно купить за деньги!» – подумал он, когда раздались вежливые аплодисменты и студенты откланялись.

Роберто не удержался и принялся мысленно раздевать Донателлу. Но в этот момент послышался дивный и чистый голос, словно созданный для этой церкви. И ему показалось, что он слышал этот голос раньше. Пели одну из его любимых арий – «Быть свободной, быть беспечной» из «Травиаты». Моментально забыв про Донателлу, Роберто направил взгляд на исполнительницу.

Она выросла на несколько десятков сантиметров, но по-прежнему оставалась стройной, как кипарис. Густые темные волосы спадали на плечи мягкими сияющими волнами. Бледная кожа почти светилась в бликах свечей, и только на высоких скулах виднелся намек на румянец. Чарующие карие глаза выражали каждую эмоцию героини исполняемой арии. Голос повзрослел – его тренировали и развивали, но это был все тот же голос, который заставил его плакать, как когда она исполняла «Аве Мария» в Неаполе много лет назад. Голос маленькой девочки, которая стала красивой женщиной.

Розанна села с выдохом облегчения. Эби сжала ее ладонь.

– Ты пела чудесно! – прошептала она. – Умница!

Паоло встал.

– А теперь, пожалуйста, поприветствуйте наших особых гостей из Ла Скала: Анну Дюпре и Роберто Россини. Они исполнят дуэт «О милое лицо» из оперы «Богема».

Розанна смотрела на поющего Роберто Россини. Последний раз она видела его шесть лет назад. Глядя на него, она почувствовала, как заколотилось сердце и намокли ладони.

Она отвергала свои чувства к нему, возникшие в Неаполе столько лет назад, как глупую детскую влюбленность, но, увидев его, поняла: чувства реальны и по-прежнему живут у нее внутри. Когда голос Роберто слился с голосом Анны Дюпре в могучем крещендо, Розанна вспомнила о своей мечте когда-нибудь с ним спеть, объединить их таланты… Она отчаянно хотела исполнить эту мечту.

Концерт закончился, и раздались громкие аплодисменты. Артисты вышли на поклон, а дон Эдоардо встал и обратился к публике:

– Спасибо, дамы и господа, что пришли сегодня вечером послушать этот замечательный концерт! А теперь Соня Моретти, председатель комитета, хочет сказать несколько слов.

Соня подошла к дону Эдоардо:

– Дамы и господа! Благодаря вашей щедрости артистам из Ла Скала и студентам музыкального училища сегодня вечером нам удалось собрать почти десять миллионов лир. – Соня дождалась, пока утихнут аплодисменты. – Но есть кое-что еще. Здесь у меня чек для дона Эдоардо от Джованни и Донателлы Бьянки. Их так впечатлила красота этой церкви, что они решили сделать собственное пожертвование. Их скромность не позволяет мне сообщить, сколько именно они пожертвовали, но это поможет значительно продвинуться на пути восстановления церкви Благословенной Девы Марии. Дон Эдоардо, пожалуйста, возьмите чек!

Дон Эдоардо принял его со скромным поклоном и повернулся к зрителям.

– Не знаю, как выразить благодарность синьору и синьоре Бьянки! Я потрясен их щедростью. Да благословит их Господь! И спасибо каждому из вас за поддержку нашего концерта! Надеюсь, вы все вернетесь, когда реставрация закончится, и увидите плоды вашего покровительства. А теперь в задней части церкви подадут вино для всех желающих.

Зрители начали вставать, и Эби улыбнулась Розанне.

– Сегодняшний вечер прошел с огромным успехом. Думаю, твой брат будет на седьмом небе!

– Да, – глаза Розанны светились от счастья. – Это чудесно! Лука будет в восторге.

– Ты не против, если я оставлю тебя и пойду поговорю с ним и доном Эдоардо? Хочу обсудить кое-какую задумку.

– Конечно. Еще увидимся!

Внезапно к плечу Розанны легонько прикоснулась чья-то рука.

– Простите, что вмешиваюсь…

Розанна повернулась и увидела до боли знакомые темно-синие глаза. Сердце бешено заколотилось в груди.

– Розанна Меничи?

– Да?

– Ты меня помнишь?

– Конечно помню, Роберто, – застенчиво сказала она.

– Мы не виделись много лет, хотя мать писала мне, что ты переехала в Милан и у тебя умерла мама. Я очень расстроился, когда это прочитал. Как твой папа?

– Более-менее. Очень скучает по маме. Завтра мы с Лукой поедем на неделю в Неаполь.

– Тогда передавайте ему мои соболезнования и наилучшие пожелания.

– Хорошо, спасибо!

На мгновение их взгляды встретились, и бледные щеки Розанны порозовели. Роберто нарушил молчание:

– Значит, Луиджи Винченци помог тебе, как я и думал?

– Да. Он чудесный! Даже убедил Паоло де Вито приехать и послушать меня на вечере, который устроил на своей вилле прошлым летом. Паоло предложил мне стипендию, и я переехала в Милан. А все благодаря тебе, Роберто! – мягко добавила она.

– Я ничего не сделал, Розанна. Благодарить надо Луиджи Винченци. И, судя по сегодняшнему вечеру, он прекрасно поработал. Уверен, скоро ты будешь выступать на сцене Ла Скала! – Роберто тепло улыбнулся девушке.

– Ты тоже красиво пел.

– Рад, что ты так думаешь.

Повисла еще одна неловкая пауза.

– Ну, – сказал Роберто, – пойду исполню свой долг – пообщаюсь с гостями. Я так рад снова тебя увидеть, Розанна! Если понадобится какая-то помощь или совет, ты всегда можешь найти меня в Ла Скала.

– Спасибо, Роберто!

– До свиданья, piccolina! Трудись как следует.

Он помахал ей рукой и направился к толпе в дальней части церкви. Розанна провожала его взглядом, пока ее внимание не привлек один из гостей, подошедший ее поздравить.

Через несколько минут вернулась Эби.

– Не знала, что ты знакома с главным негодяем в Ла Скала…

– В смысле? – нахмурилась Розанна.

– Ой, тетя Соня рассказывала, что у Роберто Россини просто ужасная репутация в плане женщин. Он успел охмурить бо́льшую часть хора и солисток. И, кстати, я не удивлена, – Эби пожала плечами. – Он просто восхитителен, не считаешь?

– Согласна, – Розанна продолжала наблюдать за Роберто.

– И, судя по тому, как он на тебя смотрел, ты можешь стать следующей жертвой, – поддразнила Эби.

– Нет-нет, Эби, ты не так поняла! Мы оба из Неаполя, и наши родители близко дружили. В любом случае он слишком знаменит, чтобы мной заинтересоваться. И гораздо старше меня.

– Розанна, да я просто шучу! Иногда ты такая серьезная! – Эби широко улыбнулась, когда к ним присоединился Лука.

– Чудесный получился вечер, правда, Розанна?

– Да. Ты, наверное, очень счастлив.

– Да. Многие гости решили последовать примеру синьора Бьянки. Дон Эдоардо все еще собирает чеки. – Взгляд Луки светился от восторга.

– Думаю, нам надо отпраздновать это дело в баре, – предложила Эби.

– Я бы с удовольствием, но, к сожалению, мне придется остаться здесь – надо помочь дону Эдоардо убраться в церкви к завтрашней службе.

– Ничего. Тогда мы с Розанной пойдем вдвоем, – ответила Эби.

– Хорошо, но не слишком засиживайся, Розанна.

– Ага, Лука. Ciao! – Розанна поцеловала брата в щеку.

Девушки попрощались со всеми и вышли из церкви.

– Я знаю неплохое местечко за углом. Там можно взять бутылку вина и что-нибудь поесть. Умираю с голоду! – сказала Эби.

В баре было много народу, но они нашли столик и заказали вино и две тарелки пасты.

– Cheers, как говорят в Англии, – сказала Эби, подняв бокал. – За вино, мужчин и песни! – рассмеялась она.

– Cheers, – повторила за ней Розанна. – Кстати, о чем ты хотела поговорить с Лукой и доном Эдоардо?

– Я просто подумала, что теперь, когда церковь отреставрируют, было бы чудесно восстановить хор. Дон Эдоардо говорит, его не было много лет. Я подумала, что могла бы помочь, учитывая мои связи в училище. Плюс им понадобится кто-то, кто будет заниматься с певцами.

Розанна удивленно посмотрела на подругу:

– Но как ты найдешь время с нашим-то графиком? К тому же ты часто говорила, что не интересуешься религией…

– Зато определенно интересуюсь теми, кто ею занимается, – игриво сказала Эби.

Розанна посмотрела на подругу с удивлением:

– Ты ведь не про Луку?

– Вообще-то именно про него. Сегодня он выглядел таким счастливым! Он очень любит эту церковь, правда? Но мне интересно, что он собирается делать со своей жизнью. Не может же он заниматься этой церковью вечно?

– Ты не видела его раньше! – вступилась за брата Розанна. – Он работал на папу в нашем кафе, и у него не было времени на личную жизнь. А делал он это ради моих уроков пения. Если он счастлив заниматься реставрацией церкви, я за него рада.

– Прости, Розанна! Я его не критикую. Даже наоборот. Как ты могла догадаться, я в восторге от Луки, – призналась Эби. – Он так отличается от других мужчин! У большинства его ровесников карьеры, девушки. А Луке, похоже, ничего такого не нужно.

Розанна сделал глоток вина и пристально посмотрела на Эби.

– Он тебе правда нравится? В том самом смысле?

– О да, боюсь, что так. Лука такой… загадочный. Думаю, в нем есть скрытые глубины, ждущие, когда их исследует подходящая женщина. А теперь я нашла способ видеться с ним чаще благодаря хору и надеюсь их рассмотреть. Ты же не против?

Розанна покачала головой и хихикнула.

– Эби, ты думаешь только о любви!

– А о чем еще думать?

– Своей будущей оперной карьере, например.

– Да, конечно… Но, Розанна, я разумная девушка. Я знаю, что у меня неплохой голос, но с твоим ему не сравниться. Если повезет, я смогу попасть в хор, но я реалистка и понимаю: второй Каллас мне не стать. Так что, в отличие от тебя, обрученной с искусством, мне приходится думать о мужчинах, чтобы не впадать в депрессию, когда я слышу твое пение, – ухмыльнулась Эби.

– По-моему, у тебя чудесный голос! Иначе ты бы не попала в училище. Прекрати себя унижать.

– Вернись на землю, Розанна! – покачала головой Эби. – Моя тетя – важная птица в комитете по сбору средств. Она замужем за мужчиной, который невероятно щедро спонсирует оперу и училище. Возможно, это сыграло какую-то роль в моем поступлении. Как думаешь? Через три года, когда ты займешь заслуженное место в труппе, тете придется дергать за нитки, чтобы обеспечить мне будущее в заднем ряду хора. Честно говоря, не уверена, что этого хочу. В смысле благотворительности, – Эби погрустнела. – Ну, зато я выучу итальянский, плюс каждая приличная англичанка должна пожить за границей, прежде чем выйти замуж за достойного мужчину.

– Значит… может, это я странная, – Розанна сделала еще глоток вина.

– В каком смысле?

– Ну, я не думаю о мужчинах – вообще.

– Серьезно? – Эби скептически подняла бровь. – Сегодня, когда ты говорила с Роберто Россини, мне показалось, ты не совсем устойчива к его чарам.

– С Роберто все иначе.

– Почему это? – пристально посмотрела на подругу Эби.

– Потому что… вот так, и все! – вздохнула Розанна. – В любом случае я не хочу об этом говорить. Ой, смотри, наши спагетти! – Она резко сменила тему, пытаясь избежать дальнейших расспросов.

– Ну, – пожала плечами Эби, поднимая вилку, чтобы наброситься на дымящееся блюдо, – как скажешь. Но тебе не обмануть меня, Розанна Меничи!

Дон Эдоардо и Лука осматривали беспорядок, который еще предстояло убрать.

– Лука, ты помнишь меня? – Ему на плечо легла рука, и Лука подпрыгнул. Он обернулся и сглотнул, увидев говорившего.

– Конечно. Как ты, Роберто?

– Хорошо, очень хорошо. Как тесен мир! Ты тоже живешь в Милане?

– Я здесь присматриваю за сестрой, – сухо ответил Лука.

– Да, я уже поговорил с ней. Она выросла с нашей последней встречи! – сказал Роберто. – А как твоя вторая сестра, красавица… эм… – Роберто почесал голову.

– Карлотта. Хорошо. А теперь прошу прощения: я должен помочь дону Эдоардо. Хорошего вечера, – Лука коротко кивнул и быстро ушел.

Почувствовав пренебрежение, растревоженный волнением из-за встречи с Розанной Меничи, Роберто впал в шаловливое настроение. Он подошел к Донателле и украдкой положил руку на ее упругие ягодицы.

– Осторожнее, нас могут увидеть! – рассерженно прошептала она, отшатнувшись от него, как от чумного.

– Но твой муж ушел, разве нет? Я видел, как он выходил из церкви. И вообще, – Роберто наклонился к ней и ухмыльнулся, – я хочу тебя. Сейчас.

Пятнадцать минут спустя Лука обнаружил уставшего дона Эдоардо на стуле в ризнице.

– Идите домой, – сказал он старому священнику. – Мы почти закончили, а вы устали. Я запру церковь.

– Спасибо, Лука! Пойду. Ты не мог бы убрать это в шкаф со святынями? – Дон Эдоардо протянул Луке конверт с чеками. – Здесь безопаснее, чем у меня в квартире, а завтра с утра я их обналичу. Удивительный вечер, правда?

– Да, – согласился Лука.

– И все благодаря тебе, мой дорогой друг! Когда придет время, я дам тебе самые лучшие рекомендации, – улыбнулся священник. – Доброй ночи, Лука!

Когда дон Эдоардо покинул ризницу через задний вход, Лука отпер шкаф со святынями и положил чеки в жестянку, где хранились лиры на чай или кофе. Снова заперев дверцу, он спрятал ключ, а потом преклонил колени перед маленьким алтарем – дон Эдоардо использовал его для личных молитв. Он поблагодарил Бога за сегодняшний вечер и найденный ценный серебряный кубок. Лука расстроился, когда дон Эдоардо сообщил ему, что, по словам мужа Донателлы, рисунок не представляет особой ценности: в таком случае лучше бы они сохранили его в церкви. Но дон Эдоардо был так благодарен за деньги, вырученные за продажу серебряного кубка, что не смог отказать Донателле Бьянки в продаже рисунка.

Лука просидел еще несколько минут, тихо молясь. Потом встал, выключил свет и закрыл за собой дверь. Проходя вдоль стены церкви к парадному входу, он услышал со стороны алтаря какой-то шум. Воры? С сильно бьющимся сердцем он прокрался вперед, чтобы проверить.

Сбоку от алтаря переплелись на полу мужчина и женщина. Оба были полностью одеты, но в их занятии сомнений не возникало. Мужчина лежал сверху, а под ним стонала от наслаждения женщина, обвив ногами его спину. Стоны достигли кульминации, мужчина вскрикнул и судорожно, опустошенно повалился на партнершу.

Слишком шокированный и смущенный, чтобы что-то им говорить, Лука спрятался за колонной, наблюдая, как парочка встала. Они расправили одежду и направились к выходу, держась за руки. Он точно знал, кто они такие.

– Caro, мы поступили так дурно! Я позвоню тебе в четверг, да?

– Конечно! – Мужчина поцеловал спутницу в темную макушку, и они вышли за дверь, словно ничего не произошло.

Два силуэта растворились в ночи, оставив позади ошарашенного Луку и его оскверненную церковь.

Он вернулся домой гораздо позже, с тяжестью на сердце. Устроить такое там… Зрелище стерло из его сознания весь предыдущий счастливый вечер.

Он тихо открыл дверь в комнату Розанны, чтобы убедиться, что она в порядке и спит. Там горел свет, и она все еще сжимала в руке книгу, но ее глаза были закрыты. Лука зашел, чтобы выключить лампу.

– Лука? – Розанна открыла глаза.

– Да, piccolina?

– Чудесный вышел вечер, правда? – сонно сказала она.

– Я… да.

– Что такое? – нахмурилась она, приподнимаясь на локтях. – Ты какой-то расстроенный.

– Я в порядке. Просто устал. Спи!

– Роберто был чудесен, правда? У него такой изумительный голос, и сам он красавец! – Розанна потянулась и зевнула.

– Розанна, я не думаю, что Роберто – хороший человек.

– Эби сказала то же самое. Она сказала…

– Что?

– Ой, ничего. Спокойной ночи, Лука!

– Спокойной ночи.

Лука выключил свет и пошел в свою спальню.

В ту ночь сон никак не шел. Он не мог забыть мечтательного выражения лица Розанны, когда она говорила про Роберто – мужчину, который сломал жизнь Карлотте, а теперь даже не мог вспомнить ее имя. Про Роберто, который совершил нечто кощунственное в его любимой церкви. При мысли об этом у Луки все внутри сжималось.

И хотя он пытался убедить себя, что слова Розанны – лишь неудачное совпадение, интуиция подсказывала, что Роберто Россини еще принесет горе в его семью.

Глава 13

– Паоло, спасибо, что согласились на встречу! – Лучезарно улыбаясь, Донателла села напротив. Модный ресторан уже наполнился зажиточной публикой. – Аперитив? Я буду «Беллини», – и она властно щелкнула пальцами, подзывая официанта.

– Тогда составлю вам компанию, – согласился Паоло. – Вы в порядке, синьора Бьянки?

– Я отлично! И, пожалуйста, зовите меня Донателлой.

– Итак, – у Паоло не было настроения любезничать, – что вы хотели со мной обсудить?

– У меня есть одно предложение.

– Ясно, – осторожно протянул Паоло. – Говорите скорее.

– Недавно мне досталась некоторая сумма денег – щедрый подарок от мужа. А, как вы знаете, я считаю музыкальное училище чрезвычайно важным для художественной жизни Милана.

– Это действительно кузница новых талантов, и труппа театра без нее бы поблекла, – кивнул Паоло, гадая, к чему идет разговор.

– Именно. В общем, я подумываю сделать щедрое пожертвование и оплатить три стипендии для талантливых студентов, чьи родители не могут заплатить за учебу. Я знаю, сейчас вы иногда спонсируете одаренных студентов с помощью фондов, но ресурсы училища ограничены.

– Это правда. О какой именно сумме идет речь?

Донателла назвала цифру.

– Я… – Паоло был поражен. – Это огромные деньги!

– О, вот и наши «Беллини»! – Донателла подняла бокал. – Так что, примете мое предложение?

– Это невероятно щедрый жест. А что вы…

– Что я хочу взамен? – спросила Донателла. – Конечно, назвать эту стипендию «Бьянки»! И… – она помолчала, вертя в руках бокал, – чтобы Роберто Россини начал новый сезон Ла Скала в главной роли.

Паоло внутренне застонал. Он знал: придется заплатить какую-то цену. С женщинами вроде Донателлы так всегда.

– Ясно.

– Я уже несколько лет наблюдаю за его карьерой и считаю, что его способности не раскрыты должным образом. У него потенциал звезды. И все подруги со мной согласны, – подчеркнула Донателла, словно закрыв вопрос.

– Я тоже считаю Роберто Россини очень талантливым артистом. Но иногда, Донателла, – Паоло осторожно подбирал слова, – определенные… детали мешают певцам получить достойные их таланта роли. Вы правы: с его вокальными и внешними данными действительно можно покорить мир оперы, но его характер… – Паоло вздохнул. – Скажем так: он себе не помогает.

– То есть он вам не нравится? – прямо спросила Донателла.

– Нет, уверяю вас, проблема в другом. Он доставляет много хлопот как член труппы. Он ненадежен, незрел и, должен признать, эгоистичен на сцене. Многим коллегам тяжело с ним работать.

– Но ведь многие артисты темпераментны? Паоло, я уверена: Роберто Россини ждет великая судьба! Если не в Ла Скала, то в каком-нибудь другом театре. А мы ведь этого не хотим, правда? – многозначительно посмотрела на него Донателла.

– Я… – Паоло боролся со своей совестью. Он прекрасно понимал суть сделки. За одну уступку можно дать трем молодым певцам возможность пройти обучение. Наконец он глубоко вздохнул. – Так случилось, что на открытие следующего сезона я запланировал «Эрнани» и, несмотря на личное отношение, вынужден признать: обсуждаемый человек идеально подходит на главную роль.

– Вот видишь, Паоло! Это судьба.

– Хорошо, Донателла, – вздохнул он. – Роберто Россини откроет новый сезон.

– Чудесно! Уверена, вы не пожалеете! – Донателла сложила ладони в явном восторге. – И еще одно: пообещайте мне, что Роберто никогда не узнает об этом разговоре.

– Конечно.

– Хорошо. Итак, что закажем?

Час спустя Паоло вышел из ресторана. Направляясь к Ла Скала, он размышлял, давно ли у Роберто Россини начался роман с Донателлой Бьянки.

Донателла ехала домой с довольной улыбкой на губах. Да, ей пришлось заплатить кучу денег, но это небольшая плата за то, чтобы Роберто остался в Милане.

Роберто сообщили, что он должен зайти в кабинет к Паоло де Вито после утренней репетиции. Гадая, в чем провинился на этот раз, но решив, что ему плевать, Роберто поднялся к кабинету художественного руководителя и постучал в дверь.

– Входите.

Роберто открыл дверь.

– Вы хотели меня видеть?

Паоло сидел за столом, сложив ладони. Он улыбнулся Роберто.

– Садись, пожалуйста.

Роберто сел.

– Я подумываю отдать тебе ведущую роль в «Эрнани». Эта постановка откроет сезон. Как считаешь, ты готов к такой роли?

Роберто изумленно таращился на Паоло. Он был настолько шокирован, что не смог ответить.

– Так что? – выжидательно посмотрел Паоло.

– Я… Да, конечно! Еще со студенческих времен я мечтал открыть здесь сезон в главной роли!

– Не сомневаюсь. И я решил, что настало время дать тебе шанс. Думаю, у тебя есть все данные, чтобы стать тенором первой величины.

– Спасибо, Паоло! – Роберто изо всех сил старался вести себя сдержанно, но едва скрывал растущую эйфорию.

– Я рассказал об этих планах, потому что впереди еще четыре месяца нынешнего сезона, а потом – летний перерыв. У тебя будет время выучить роль. Другими словами, у тебя семь месяцев, чтобы убедить меня в верности моего решения.

– Клянусь, Паоло, – искренне заверил Роберто, – я буду работать как одержимый!

– Но, Роберто, предупреждаю сразу: если ты меня подведешь, твое будущее здесь потускнеет. Отныне никаких опозданий, никаких глупых выходок на сцене. Ведущая роль требует отдачи на совершенно новом для тебя уровне. Ты должен доказать, что ты достаточно зрелый артист для этого. Ты меня понял?

– Паоло, если вы предоставите мне эту возможность, клянусь: я не подведу! Кто станет моей Эльвирой?

– Анна Дюпре.

– Magnifico! По-моему, мы хорошо ладим.

– Надеюсь, только на сцене, – предостерегающе поднял бровь Паоло.

– Разумеется, – Роберто хватило совести покраснеть. – Вообще-то я сейчас занят.

– Правда? – Паоло изобразил удивление. – Будем надеяться, так оно и останется: и в личной, и в профессиональной сфере. Помни: открывать сезон в Ла Скала – величайшая честь для любого тенора. После дебюта в «Эрнани» ты можешь привлечь много внимания, и я надеюсь, что оно не вскружит тебе голову.

– Конечно, нет!

– Ну, тогда договорились, – кивнул Паоло.

Роберто встал, потянулся через стол и горячо пожал ему руку.

– Спасибо, спасибо! Я оправдаю ваше доверие, обещаю!

– Хорошо.

Когда Роберто ушел, Паоло тяжело вздохнул. Но потом напомнил себе, что все три стороны сделки получили ровно то, что хотели.

* * *

Семь месяцев спустя Паоло наблюдал из окна своего кабинета, как бесконечная череда лимузинов скользит по площади Пьяцца делла Скала к внушительным тройным аркам парадного входа в театр. Сотрудники в форме спешили открыть двери машин. Пассажиры выходили под ослепительные вспышки камер: женщины в роскошных мехах, скрывающих тяжелые украшения с бриллиантами, сапфирами и изумрудами, мужчины в безупречных смокингах и ярких шелковых поясах… Телевизионные камеры стремились запечатлеть самое яркое событие мира оперы, которое также знаменовало открытие светского сезона в Милане. Полиция оцепила площадь, сдерживая несколько сотен миланцев, выжидающе глядящих в сторону театра. Декабрьский вечер выдался холодным, с промозглой моросью, но хотя бы обошлось без печально известного тумана, способного мгновенно окутать и парализовать город.

Политики, кинозвезды, модели и аристократы – все значимые люди Италии приехали сегодня сюда. Две тысячи мест в Ла Скала будут заполнены богатой и влиятельной публикой – и, конечно, клакерами на верхних ярусах.

Паоло не хотелось этого признавать, но клакеры все еще существовали. Предприниматели выкупали ряды с самыми дешевыми местами и сажали туда людей, которые должны были аплодировать певцам, щедро заплатившим за привилегию, и освистывать тех, кто этого не сделал. Паоло не сомневался: Роберто Россини бы заплатил – и молился, чтобы остальные зрители захотели аплодировать ему добровольно.

Объявив Роберто в роли Эрнани, Паоло с тревогой наблюдал за суматохой в СМИ. Редко встретишь талантливого и молодого доморощенного тенора, подходящего на роль красавца-героя внешне – к клубу поклонниц Роберто явно присоединилось большинство миланских журналисток. И Паоло был вынужден признать: Роберто стал эталоном усердия и благопристойности с тех пор, как получил этот большой шанс. К нему начал проникаться даже Риккардо Бероли – известный своим вспыльчивым характером дирижер театра Ла Скала.

Паоло поправил бабочку и глянул на часы. Как раз оставалось время, чтобы зайти в гримерку к Роберто и пожелать ему удачи.

– Войдите! – Роберто прервал арпеджио.

Дверь открылась, и зашел Паоло.

– Как ты?

Роберто улыбнулся:

– Немного странное ощущение в животе, но я в порядке.

Паоло увидел на столе элегантный букет белых лилий.

– Как мило! От кого это? – поинтересовался он.

– Риккардо. Он сказал, их можно будет положить на мою могилу после того, как завтра утром меня разнесут критики, – ухмыльнулся Роберто.

– А розы? – Паоло заметил другой, куда более впечатляющий букет, занимающий почти весь диван.

– От подруги, – неопределенно бросил Роберто.

– Ну, пойду встречать почетных гостей! Если ты сегодня опозоришься, то опозоришься перед важнейшими людьми Италии.

– Спасибо за поддержку, – сухо отозвался Роберто.

– Будь великолепен. Докажи, что я не лишился рассудка, дав тебе шанс.

– Буду стараться изо всех сил!

– Хорошо. Еще зайду в антракте. In bocca al lupo[8]8
   In bocca al lupo. – Crepi il lupo – традиционное итальянское пожелание удачи и ответ на него; дословно можно перевести как «К волку в пасть! – Чтоб он сдох!».


[Закрыть], Роберто! – пожелал на прощание удачи Паоло.

– Crepi il lupo, – ответил Роберто, подняв глаза к небесам.

Паоло кивнул и вышел из гримерной.

Роберто спрятал лицо в ладони, закрыл глаза и помолился.

– Помоги мне сегодня, Господи! Помоги мне!

«На вечерах открытия сезона в театре Ла Скала всегда особенная атмосфера», – размышлял Паоло, сидя в ложе для сотрудников и любуясь изящными ярусами позолоченных балконов: они вздымались от пола до великолепного резного потолка с единственной элегантной люстрой, а из оркестровой ямы доносились нестройные звуки настраиваемых инструментов. Он наблюдал, как последние гости из звездной публики порхают между рядами и занимают места, словно экзотические бабочки в оранжерее. Он посмотрел направо и увидел Донателлу Бьянки во всем ее великолепии – в черном бархатном платье с глубоким декольте и со сверкающими бриллиантами, сидящую рядом с мужем в персональной ложе. Послышались бурные аплодисменты, когда Риккардо Бероли занял свое место перед оркестром, поклонился публике и взял палочку.

Погас свет, повисла тишина, и зазвучала медленная, тревожная увертюра к «Эрнани». Паоло закрыл глаза и глубоко вздохнул. Теперь от него ничего не зависело.

К антракту Паоло понял, что подозрения, охватившие его в последние несколько недель, подтвердились. Переполненный бар гудел от разговоров о Роберто и его поразительном вокальном исполнении. Даже Паоло расслабился, наблюдая, как он захватывает сцену, затмевая своим магнетизмом остальных артистов.

– Что я говорила? – появилась за его спиной Донателла. Она почти мурлыкала от удовольствия.

– Да, несомненно: он выступает прекрасно.

– О, но ведь это не все? Он восхитительно держится на сцене! Сегодня ты должен быть счастлив, Паоло. Мы и Ла Скала зажгли новую звезду!

В конце представления, наблюдая, как Роберто снова и снова выходит на поклон, как его осыпают букетами, а зал вибрирует от оглушительных аплодисментов, Паоло задался вопросом, что они выпустили в мир…

Оперный театр «Метрополитен», Нью-Йорк

Как ты можешь представить, Нико, вечер, когда Роберто Россини исполнил партию Эрнани, стал поворотной точкой в его карьере. До сих пор жалею, что я его пропустила: те, кто там был, вспоминают его по сей день. Естественно, Роберто в одночасье превратился из малоизвестного солиста в звезду первой величины. В последующие годы, стоило мне открыть газету или журнал, я обязательно натыкалась на его новую фотографию или интервью. После выступлений его поджидали поклонницы. За личной жизнью Роберто следили так же пристально, как и за профессиональными выступлениями, – и казалось, что способность без труда завоевывать красивых женщин лишь добавляла ему престижа и повышала привлекательность.

Я с огромным интересом следила за его карьерой. После триумфа в первый вечер я отправила ему записку с поздравлениями, но он так и не ответил. Разумеется, я все понимала. Я – юная студентка, а он – на пути к славе одного из величайших теноров поколения. Но это не мешало мне мечтать о том, что однажды мы вместе исполним величайшие любовные дуэты. Мы с Эби часто покупали билеты на верхние ряды, чтобы на него посмотреть. Те вечера вдохновляли меня старательнее трудиться на занятиях по вокалу в училище.

Я вспоминаю четыре года учебы в Милане с большой любовью. Я полностью посвятила себя исполнению мечты, желая оправдать доверие Луки, Луиджи Виченцо и Паоло де Вито. Лука продолжал заниматься церковью, наблюдая, как она медленно и с трудом возвращает былое величие. Приняв предложение Эби, он восстановил церковный хор, и Эби помогла набрать и обучить новых певцов, как и обещала. Они проводили вместе много часов, работая и обсуждая свой проект. А я с интересом наблюдала, как крепнет их дружба. Еще Лука подрабатывал официантом в кафе недалеко от нашей квартиры, и мы с Эби часто наведывались к нему поесть, выпить вина и поболтать о жизни.