Текст книги "Д'Арманьяки"

– Это была дуэль кузен! – невозмутимо с некоторой развязностью ответил герцог Барский. – Я сам был тому свидетелем. Вызов исходил от вашего капитана. К тому же справедливости ради, я не могу не сказать, что если кто и виноват, то это безусловно ваши люди, которые вдвоём напали на Санито де Мирана. К счастью – продолжал герцог Барский, не замечая мрачный взгляд Лануа, – ему удалось одолеть двух противников. И эта дуэль, несомненно, делает ему честь.

– Дуэль, – герцог Бургундский с сочувствием посмотрел на канцлера, – вам сударь стоит заказать мессу и забыть об этой истории.

– Милорд! – Лануа поклонился герцогу Барскому, – позволено ли будет мне задать вопрос вашему высочеству?

– Спрашивайте сударь, я к вашим услугам!

– Санито де Миран? Так, кажется, ваше высочество его назвали?

Герцог Барский кивнул головой.

– Скажите ваше высочество. Это молодой человек лет 20-25, со светлыми волосами и статной фигурой. К тому же необыкновенно хорош лицом?

– Вы его знаете? – герцог Барский не смог скрыть удивления, – я и не подозревал, что он прежде бывал во Франции.

Гилберт де Лануа в упор посмотрел на герцога Барского, на его губах заиграла зловещая усмешка.

– Благодарю вас ваше высочество, – сказал Гилберт де Лануа и продолжал, обращаясь к герцогу Бургундскому, – монсеньор, сегодня в семь часов по утру, человек с такой внешностью был замечен на улице мясников.

– Ну и пусть, нам то какое дело – отмахнулся герцог Бургундский, он не…

– Монсеньор, этот человек казнил Кабоша – главу гильдии Парижских мясников!

Герцог Барский встал со своего места и с презрением глядя в лицо Гилберту де Лануа бросил;

– Это наглая ложь. Санито де Миран – дворянин с ног до головы. Он не мог совершить убийства.

Но слова канцлера уже вызвали живейший отклик у придворных. Все потихоньку перешёптывались между собой, в то время как герцог бургундский напряжённо размышлял, а королева вертела в руках веер. Она опасалась вызвать неудовольствие герцога Барского, который столь рьяно защищал этого дворянина, хотя слова «хорош лицом» немного заинтриговали королеву.

– Следует разобраться в произошедшем – сказал, наконец, герцог Бургундский, – но прежде, мне бы хотелось услышать подробности этого убийства. Только этого нам не хватало. Это убийство всколыхнёт весь город.

Гилберт де Лануа был удовлетворён тем, какое направление принял разговор и поэтому не преминул затянуть петлю на шее Санито де Мирана.

– Кабошу отсекли голову возле порога его собственного дома!

Слыша столь неслыханное обвинение в адрес своего, как он считал друга, герцог Барский не стерпел и с гневной речью обратился к Гилберту де Лануа.

– Я понимаю ваш гнев сударь, однако мстить за смерть своего брата столь низким способом, не делает вам чести. Я совершённо убеждён, что Санито де Миран не из тех людей, которые убивают беззащитных горожан. Он из тех людей, которые в одиночку бросаются на врага, не считая сколько их. Он храбрец! И всякий кто скажет обратное – солжёт!

– Благодарю вас! – раздался возле уха герцога Барского шёпот Мирианды, которая каждой частичкой своей души переживала этот разговор и также как её кузен, была совершенна убеждёна в невиновности человека, которого любила всем сердцем.

Герцог Барский не заметил, как после его слов напрягся взгляд Гилберта де Лануа. Его молчание он расценил, как признание своей ошибки. Но ему и невдомёк было, с каким человек он имел дело. Пока Лануа молчал, а герцог Бургундский размышлял, как ему следует поступить, появилось новое действующее лицо. Вернее, их было двое. Первым был капитан гвардии герцога Бургундского – маркиз д, Антраг, второй – один из его подчинённых солдат. Герцог Бургундский с нескрываемым удивлением принял его поклон. Маркиз не любил показываться при дворе. И всячески избегал балов и пиров, если только его не призывал герцог Бургундский.

– Ваше величество, ваши высочества, монсеньор, – маркиз говорил неторопливо, но ясно и бесстрастно, – только что было совершено нападение на моих гвардейцев. Убиты трое. Я прошу разрешения начать немедленные поиски убийцы.

– Кто посмел? – вскричал разгневанный герцог Бургундский, – моих солдат убивают в Париже? О клянусь, моей месть будет жестокой. Кто это сделал? Кто?

– Санито де Миран! – раздался спокойный голос Гилберта де Лануа.

Все присутствующие обернулись к нему. На лицах многих было написано удивление. Откуда канцлер мог знать, кто напал на гвардейцев.

Герцог Бургундский с явной укоризной посмотрел на канцлера.

– О, теперь я не сомневаюсь в вашем желание отомстить за брата. Стыдитесь сударь, обвинять человека, не зная обстоятельств произошедшего и…

– Позвольте монсеньор!

Канцлер подозвал стоявшего позади маркиза д, Антрага – гвардейца. Тот поминутно оглядываясь и кланяясь, подошёл.

Где вы были, когда случилось убийство? – коротко спросил канцлер.

– Возле церкви святой Катерины! – слегка заикаясь, ответил гвардеец.

– Расскажите, что произошло! – приказал канцлер.

– Ну, ваша милость, мы вышли из харчевни…

– Кто мы?

– Я и трое других гвардейцев, – с готовностью ответил рассказчик, и продолжал, – мы слегка выпили и собирались вернуться в казарму. Мы обратили внимание на человека, который сидел на корточках и гладил ступени церкви. Мы подумали, что он не в себе и решили подшутить над ним.

– Что вы ему сказали?

– Что на этих ступенях кровь подлых Арманьяков и если он будет с таким почтением относится к этому месту, то и его могут принять за одного из них и прикончить. Ваша милость, когда он выпрямился и взглянул на нас, мне не стало не по себе. Этот человек смотрел словно дьявол собиравший поглотить нашу душу. И дрался точно так же. Прежде, чем я успел вытащить шпагу, он заколол двух моих товарищей. Одного шпагой, другого кинжалом. Мы вдвоём бросились на него. Я надеялся, что нам удастся одолеть его, но через мгновение он убил моего товарища, а затем словно выбил мою шпагу из рук, прислонил кончик своей шпаги к моему горлу и сказал такие слова, такие слова…прости меня господи, я не могу повторить.

– Говори! – закричал на него герцог бургундский.

– Он сказал, – гвардеец почему то заговорил шёпотом, отчего всем пришлось напрягаться, чтобы расслышать его слова, – передай этому убийце герцогу Бургундскому, что дьявол вырвался из преисподние и скоро придёт забрать его проклятую душу!

Герцог Бургундский побледнел. Королева пришла в ужас, а Гилберт де Лануа спокойно спросил.

– Как выглядел человек, который на вас напал?

– Высокий. Хорошо сложён. У него русые волосы и зелёные глаза, которые превращаются в чёрные и

– И?

– у него красивое лицо…

– Ещё вопросы? – Гилберт де Лануа обвёл присутствующих торжествующим взглядом, может ваше высочество хочет высказаться?

– Нет! – выдавил из себя герцог Барский.

Герцог Бургундский резко поднялся с места.

– Найдите его! А когда найдёте – принесите его голову!

Глава 17

Через два часа, после вышеописанных событий, Гилберт де Лануа переодевшись, чтобы не привлекать к себе излишнего внимания, отправился в подземелье, что находилось под кладбищем «невинно убиенных младенцев», и которое по прежнему служило главным убежищем ордена «Лионских бедняков». Он, без каких либо происшествий добрался до подземелья. Проделав, уже известный нам путь по глубинам подземелья, Гилберт де Лануа предстал перед могущественным оком отца Вальдеса. Рядом с главой ордена по-прежнему находилась карлица, а позади двое людей в монашеских капюшонах. Отец Вальдес находился в том же зале, откуда послал братьев ордена на избиение Арманьяков.

Отец Вальдес долго смотрел на Гилберта де Лануа, сохраняя при этом полное молчание, которое никто не осмеливался нарушить. Гилберт де Лануа склонился, в ожидании, когда отец Вальдес заговорит. И лишь когда послышался голос главы ордена, Лануа позволил себе выпрямиться и посмотреть прямо в остекленевшие глаза всемогущего старца.

– Что привело тебя, сын мой?

– Отец наш! – и поза и голос Гилберта де Лануа выражали полное смирение, – я пришёл покаяться перед орденом.

– Покаяться? – старец слегка повернул голову, но не сводя при этом испытывающего взгляда с Гилберта де Лануа, – ты один из лучших братьев ордена, которые долгие годы трудился во славу ордена, пришёл покаяться?

– Да, отец! Я виноват! Мне нет оправдания!

Отец Вальдес медленно покачал головой.

– Невозможно! Ты не можешь причинить вред ордену, ибо любишь его не меньше меня. Ты тот, кто станет следующим главой ордена. Ты мой преемник!

– Отец мой, наш враг жив!

– О ком идёт речь, сын мой?

Гилберт де Лануа склонился почти до каменного пола, едва не касаясь его головой.

– Угроза нашего ордена. Последний из наших врагов! Граф Арманьяк!

– Что? – отец Вальдес вскочил с кресла, стеклянные глаза задвигались, рука со всей силы вцепилась в шевелюру карлицы, которая едва не закричала от боли, – жив? Не ты ли 11 лет назад, стоя здесь перед мной, говорил, что он мёртв?

– Я всадил в него стрелу и видел собственными глазами, как он ушёл под воду. Однако, всё указывает на то, что нашему врагу, всё же удалось выжить.

– Что указывает? – завизжал вне себя отец Вальдес.

– Человек, выдающий себя за Санито де Мирана, – сохраняя хладнокровие, отвечал Гилберт де Лануа, – убил моего брата в Марселе. Через несколько дней он убил одного из братьев нашего ордена – Кабоша. Затем, он убил троих гвардейцев герцога Бургундского, у входа в церковь святой Катерины.

– Слишком много совпадений, – пробормотал отец Вальдес, возвращаясь обратно в кресло, – невозможно, чтобы он выжил, однако многое указывает на него.

– Отец мой! – вновь заговорил Гилберт де Лануа, – несколько лет назад, мне довелось услышать очень странную историю. Мне рассказали, что один из братьев нашего ордена укрывал у себя раненного мальчика. Тогда, я не придал этому значению, но сейчас, – Гилберт де Лануа сделал паузу и видя, что отец Вальдес очень внимательно его слушает, закончил, – я почти уверен, что только благодаря этому человеку, наш враг спасся.

– Предатель, среди наших братьев? – голос отца Вальдеса, мог привести в ужас любого.

– Да! – уверенно сказал Гилберт де Лануа, и если Санито де Миран и есть граф Арманьяк, он непременно посетит его.

– Проследи за предателем!

Гилберт де Лануа поклонился.

– Десять наших братьев находиться вблизи. Едва появиться наш враг, они оба будут убиты!

– Во имя Анатаса! Пусть возмездие настигнет предателя!

Покинув подземелье, Гилберт де Лануа отправился обратно во дворец. Он надеялся услышать новости о Санито де Миране. В то время, когда Гилберт де Лануа входил в покои герцога Бургундского, в правом крыле дворца, в покоях отведённых для Марии Анжуйской происходил весьма нелёгкий разговор между ней самой и её кузиной – Мириандой Мендос. Однако мы вернёмся во дворец немного позже, а сейчас нам следует проследить путь Санито де Мирана, которого мы на время потеряли из виду.

Глава 18

В Париже, на весьма известной улице, которая имела довольно странное название «улица бобов», примыкающая к улице Сен-Дени, которая находилась в непосредственной близости от большого торгового моста, на котором в дневное время шёл постоянный обмен товарами, да и не только. Здесь можно было приобрести всё что угодно. От лошадей, до драгоценных изделий. Так вот, именно на улице Бобов, находилась не менее известная харчевня под названием «Золотой рог». Небольшая по своим размерам и укромному расположению, а это было полуподвальное помещение. Харчевня заслужила свою известность кухней, где готовились, чуть ли не самые лучшие блюда во всём Париже. Именно в этой харчевне находился Санито де Миран. За исключением двух столов, все остальные были заняты посетителями. За первым, у стены сидел Санито де Миран. Перед ним стояла кружка наполненная вином. Время от времени, он отпивал несколько глотков, при этом он почти не сводил взгляда с двери. За вторым, уставленным обильной пищей, сидел Коринет и уплётывал за обе щеки. Вся поза Санито де Мирана, его взгляд и некоторое, едва ощутимое волнение, показывали, что он кого то ждёт. И этот кто-то появился. При появлении в дверях харчевни очередного посетителя, это был молодой человек лет двадцати пяти, Санито де Миран слегка приподнялся со своего места, потом вновь опустился. Спустившись, по скрипучей деревянной лестнице, молодой человек направился прямиком к столику, за которым сидел Санито де Миран. Едва он приблизился, как де Миран, которого мы отныне будем называть его настоящим именем, граф Арманьяк поднялся навстречу. Через мгновение, молодые люди крепко обнялись. В ту же минуту, рядом с ними раздался шёпот Коринета;

– На вас смотрят!

Прибывший с недоверием посмотрел на Коринета, но после слов Филиппа: «Не беспокойся, это друг», успокоился и сел за стол. Филипп сел напротив него. Они заказали ещё бутылку вина и кое-что из еды. Когда всё это оказалось на столе, вино разлили в кубки. Молодые люди безмолвно подняли кубки и разом опорожнили содержимое.

– В память безвинно погибших! – прошептал Филипп.

– Ты жив, жив, господи мне не верится, – так же шёпотом заговорил тот, кого отныне будем называть Антуаном де Вандом, потому что, это действительно был друг детства Филиппа, с которым они не виделись более одинадцати лет, с той последней встречи в лесу.

– Я получал твои письма, но клянусь честью, сомневался до последней минуты, что увижу действительно тебя, – голос Антуана был наполнен радостью, которую он и не пытался скрыть, – Филипп ты ли это друг мой? Или всё это мне сниться? Если так, то я не желаю просыпаться!

– Антуан! – перебил его Филипп, у которого серьёзное выражение не сходило с лица, хотя чувствовалось, что он радуется встрече не меньше, чем его друг, – мы успеем обо всём поговорить позже. Я расскажу тебе обо всём. Но сейчас в Париже слишком опасно. Меня ищут.

– Это ты? – Антуан с восхищением посмотрел на друга, – это ты убил гвардейцев? Об этом кричат на всех улицах города. Я был уверен, что это мог сделать только ты. Вот уже одинадцать лет в Париже, не убивали гвардейцев герцога Бургундского.

– Антуан, – вновь перебил его Филипп, – мне необходимо знать, всё ли сделано, как я просил?

– Отряд ждёт! – с готовностью ответил Антуан де Вандом.

– Сколько человек набралось?

– Около пятисот! У всех есть лошади и отличное вооружение!

– То, что нужно! Где вы расположились?

– В Бретюнском лесу, на нашем месте!

– Прекрасно! – Филипп, с глубокой благодарностью сжал руку своего друга, – я и не ожидал от тебя другого!

– Могу я узнать, что ты задумал? – негромко поинтересовался Антуан де Вандом.

– В своё время, ты всё узнаешь, а теперь нам следует расстаться – Филипп напрягся при виде шестерых бургундских гвардейцев, которые спускались по лестнице, – поезжай в лес и жди меня. У меня осталось ещё одно дело в Париже, после которого я примкну к вам.

Антуан де Вандом кивнул головой в знак того, что всё понял и уже собирался уходить, но его остановил голос Филиппа:

– Бургундцы!

Антуан де Вандом резко обернулся и сразу же упёрся взглядом в глаза переднего гвардейца, который находился в двух шагах от него и осматривал четырёх мужчин за соседним столом.

– Выше среднего роста, зелёные глаза. Хорош собой, – довольно громко сказал гвардеец, – нет, эти явно не подходят.

Взгляд гвардейца скользнул по Антуану де Вандом.

– Этот лицом не вышел! – пробормотал гвардеец.

Антуан де Вандом едва не вспылил, но мысль о том, что Филипп рядом и находится в опасности, удержала его.

– Всем внимательно слушать! – гвардеец поднял руку, призывая посетителей харчевни к молчанию. Любому парижанину форма бургундских гвардейцев внушала безоговорочное послушание и по этой причине, тишина воцарилась сразу же. Гвардеец довольно хмыкнул.

– Все вы, наверное, слышали о том, что близ церкви святой Катерины убиты трое гвардейцев нашего всеми любимого герцога Бургундского. Человек, совершивший, это убийство подлежит немедленному задержанию, или смерти на месте. Он высок, с зелёными глазами и красив лицом. Всякий, кто увидит его и не сообщит нам – будет считаться виновным, а значит, будет жестоко наказан.

Едва гвардеец закончил говорить, хозяин харчевни поднёс гвардейцам по кружке вина. Окидывая присутствующим презрительными взглядами, гвардейцы, стали потягивать вино, даже не считая нужным поблагодарить хозяина. Внимание к своей особе, они считали явлением неотъемлемым и обязательным для всех.

Антуан де Вандом внезапно услышал умоляющий шёпот спутника Филиппа.

– Ради всего святого, не делай этого!

Удивлённый этими словами, де Вандом увидел, как Филипп, в чьих глазах полыхал огонь глубокой ненависти, откинул край плаща, обнажая шпагу. А в следующую минуту раздался спокойный голос Филиппа.

– Знаете любезный, я не знаю, стоит ли мне считать себя оскорбленным? Вы прошли мимо меня, не замечая, что я точно подхожу под описания человека, которого ищут!

Антуан де Вандом весь напрягся, в то время как Филипп, как ни в чем, ни бывало, отпил глоток вина.

– Шутник, однако, – говоривший гвардеец засмеялся, за ним последовали его товарищи, – за такие шутки, приятель, ты можешь кончить на виселице.

Филипп медленно поднялся, несмотря на предостерегающие знаки Коринета и молчаливое предупреждение де Вандома. Поднявшись, он так же неторопливо подошёл к гвардейцу.

– Я никогда не шучу сударь! Никогда! В особенности, когда вопрос касается бургундцев, – голос Филиппа звучал совершенно, невозмутимо, – по этой причине, я настоятельно советую вам, присмотреться ко мне. Что-то мне подсказывает, что я именно тот человек, который вам нужен!

Гвардейцы привлечённые разговором, стали подтягиваться к своему товарищу, пробираясь сквозь столы.

– Вы же не станет отрицать, что я высок ростом – спокойно продолжал Филипп, – у меня зелёные глаза…

– Послушай-ка, приятель – перебил Филиппа, гвардеец, – если ты ищешь неприятностей, так и скажи. Но не морочь мне голову своими шуточками, будто ты тот человек, которого мы ищем.

– Следовательно, вы мне не верите?

– Нет! – насмешливо ответил гвардеец.

– А зря! – взор Филиппа блеснул молнией, а в следующее мгновение он выхватил кинжал и воткнул в горло гвардейца. Издав хрип и захлёбываясь в собственной крови, гвардеец рухнул на пол.

– К оружию! – громко закричали гвардейцы, бросаясь на Филиппа. Филипп, молниеносным движением перевернул ближайшие к себе столы, перевернул стулья, соорудив некий заслон на пути к себе. Посетители с криками пытались отбежать от разъяренного Филиппа, в то время как гвардейцы расталкивая людей, с обнажёнными шпагами рвались к нему. Всюду в харчевне царил шум, переполох и толкотня. Филипп перебросил свое тело через несколько перевёрнутых стульев и отбив, нацеленный удар одного из гвардейцев, быстро увернулся от второго, в то же время запустив окровавленный кинжал на третьего гвардейца, который уже был готов нанести удар. Кинжал вонзился в грудь гвардейца. Филипп нырнул под падающее тело и воспользовался им как щитом. Одновременно двое бургундцев нанесли удар. Лезвие их шпаг вонзили в мёртвое тело, а Филипп воспользовавшись лёгким замешательством бургундцев, выдернул кинжал из груди мёртвого гвардейца и отшвырнув тело в сторону двух противников, которые отскочили. Но недостаточно быстро. Филипп настиг первого ударом в правый бок, а второй гвардеец отбил удар направленный в грудь, но тут же попался на обманный манёвр, с помощью которого, Филипп сперва отвёл его шпагу в право, показывая что наносит удар в грудь, но едва гвардеец прикрылся, как шпага змеёй обвилась вокруг его запястья, а в следующую минуту вошла по рукоять в живот. Расправившись с четвёртым гвардейцем, Филипп быстро огляделся. Остальные двое гвардейцев также были мертвы. Возле одного из них с обнажённой шпагой, стоял Антуан де Вандом, возле второго, что лежало, раскинув руки на столе, стоял с окровавленным топором, Коринет. Все, с каким-то ужасом смотрели на Филиппа, включая и Антуана де Вандома.

– Добавим ещё шестерых бургундцев к оплаченному долгу – совершенно хладнокровно бросил Филипп. Он вытер шпагу и кинжал кафтаном, одного из мёртвых бургундцев.

– Сударь, сударь, – раздался, чей то шёпот.

Филипп резко повернулся на голос.

Хозяин харчевни махал им рукой. Лицо у него было обеспокоенное.

– Скорее, вам надо бежать. Сюда направляется гвардейцы. Скорее.

Ещё не стих голос хозяина харчевни, как дверь отворилась, и на пороге показались гвардейцы герцога Бургундского. Судя по шуму, их было очень много.

– Бегите! – закричал Коринет, подбегая к лестнице. Несколькими мощнейшими ударами топора, он сломал обе подпорки, на которой держалась лестница. Гвардейцы повалились вниз, некоторые, цепляясь за отставший порог, выбирались наружу.

Филипп, Антуан, выбежали вслед хозяином на соседнюю улицу, на которой по счастью никого из гвардейцев не оказалось.

– Бегите к мосту сударь, там много людей и вы сможете легко затеряться среди них.

Филипп протянул руку хозяину харчевни.

– Кого нам благодарить, метр?

– Крюшо, меня зовут Крюшо. Можете всегда рассчитывать на меня. А теперь ради бога бегите, иначе вас убьют.

Показался Коринет. Он был не на шутку встревожен.

– Там около полусотни гвардейцев!

Встретимся завтра! – негромко бросил Филипп, пожимая руку Вандому. После этого, они с Коринетом побежали в сторону моста, а Антуан де Вандом бросился в противоположную.

Коринет ежеминутно оглядывался. Шум позади них, явственно говорил о близости погони. Следовало немедленно что-то предпринять. Но что? Они со всей возможной скоростью приближались к площади, за которой начинался торговый мост. Вдруг невесть откуда появилась карета, которая едва не сбила их. Кучер резко натянул поводья и уже им вслед заорал во весь голос:

– Смотреть надо, что твориться перед носом!

– Что случилось? – раздался изнутри кареты женский голос.

– Ничего, ваша светлость, двое полубезумных мужчин носятся по Парижу! Мы едва не задавили их.

Бордового цвета занавесь откинулась с дверцы кареты, а вслед за этим раздался лёгкий женский вскрик. Дверца кареты отворилась. Мирианда Мендос вышла из кареты. Прижав руки к груди, она следила за бежавшими мужчинами.

Большой торговый мост, имел в ширину более 20 шагов и в длину более пятисот. И несмотря на это, мост был полностью забит покупателями и теми, кто во весь голос предлагал свой товар. Филипп остановился у края моста и бросил Коринету.

– Здесь разделимся. Я пойду через мост, а ты спрячься. Они тебя искать не будут. Встретимся в полночь у аббатства Сен-Дени.

– Я не брошу тебя! – с твёрдостью ответил Коринет.

– Бургундцы, нет времени. Делай, что велено!

Филипп бросился к мосту, а Коринет чуть помедлив, побежал налево, смешиваясь с небольшой толпой горожан, которая возвращалась, сделав удачные покупки.

– Что тебя взволновало? – Мария Анжуйская вышла из кареты вслед за кузиной. Она посмотрела туда, куда в волнение всматривалась кузина, но увидела лишь толпу торговцев.

Ты меня пугаешь кузина! Что произошло?

– Санито де Миран! Он на мосту! – выдохнула Мирианда. Она едва не упала в обморок, когда мимо неё пробежали около полусотни гвардейцев с криками;

– Это Санито де Миран, убийца. Ловите его!

Мирианда рванулась вперёд с такой силой, что Мария едва удержала её.

– Отпусти меня, – взмолилась Мирианда, я должна помочь ему, я.

– Бедняжка – сочувственно произнесла Мария, ты ничем ему не поможешь. Если он действительно на мосту, ему никто не поможет. Смотри!

Мария Анжуйская была права. С другой стороны моста приближалась большая группа гвардейцев. Ловушка захлопнулась. Оба выхода были закрыты. Торговцы, видя гвардейцев и предчувствуя скорую драку, стали быстро покидать мост. Их отпускали, лишь после того, как убеждались, что это не тот человек, которого они ищут. Через несколько минут, на мосту остались лишь два человека. Первый был, Филипп. Он стоял посередине моста и смотрел на приближающихся к нему с двух сторон, бургундских гвардейцев. Второй был, единственный оставшийся на мосту торговец, который не мог покинуть мост по той причине, что недалеко от него гарцевал, переминая ногами, великолепный жеребец, чёрной масти, который был накрепко привязан к деревянным перилам моста. По-видимому жеребца ему помогли привести сюда. Сам он боялся подходить к нему, но и покинуть не мог. Такой жеребец, стоил целого состояния. Вот и стоял несчастный торговец, глядя со страхом, то на Филиппа, то на приближающих гвардейцев. Филипп сбросил плащ с себя и выхватив шпагу, занял оборонительную позицию, с презрением наблюдая за приближением врагов.

– Он собирается драться, трижды безумец! – воскликнула Мария Анжуйская.

– Как мне его спасти? – чуть ли не рыдая, воскликнула Мирианда.

– Он сам о себе побеспокоится! – раздался возле них голос.

Обе девушки обернулись посмотреть, кто произнёс эти слова, и сразу же узнали грозного спутника Санито де Мирана. Коринет приблизился к девушкам.

– Не надо меня утешать, – горько молвила Мирианда, – я знаю, его убьют. Если это случится – я тоже умру, мне без него незачем жить.

– Он сильный. Ему под силу выбраться…боже – руки и голос Коринета дрожали, когда он увидел, что между Филиппом и гвардейцами расстояние сократилось до сорока шагов.

Среди гвардейцев, раздался грозный окрик:

– Всем стоять на месте! – вслед за этими словами, из группы гвардейцев появившихся с противоположной стороны моста, вперёд вышел маркиз д, Антраг.

– Сударь, – обратился он к Филиппу, – не вы ли тот человек, которого называют Санито де Миран?

– Именно я сударь! – громко ответил Филипп.

– В таком случае, я должен арестовать вас, по приказу герцога Бургундского, за убийство трёх гвардейцев, что произошло возле церкви святой Катерины!

– Сожалею сударь! – на губах Филиппа заиграла едва заметная усмешка, – но ваши сведения устарели. Четверть часа назад, я убил ещё четверых.

Д,Антраг, нахмурился.

– Сударь, я капитан гвардейцев. Мне весьма неприятно слышать ваши слова, но я не могу, не признать, что вы очень храбрый человек. Сдавайтесь, и клянусь честью, я гарантирую вам жизнь, а впоследствии и справедливый суд.

– Справедливый суд? – вскричал Филипп, теряя хладнокровие, – мне хорошо знакомы суды бургундцев. Справедливость вам неведома, ровно как и понятия о чести, иначе вы бы не продали Францию – Англичанам. Изменники, предатели, убийцы – вот слова которых вы заслуживаете.

– Сударь! – вскричал д, Антраг, хватаясь за шпагу, но тут же словно резко передумав, спокойнее добавил, – сдавайтесь или умрите. У вас ровно одна минута на раздумье.

– Прекрасно! – Филипп отвернулся от д, Антрага и неторопливо направился к торговцу, который прижался к перилам и с ужасом смотрел на приближающего Филиппа.

Покопавшись, Филипп вытащил кошелёк с деньгами и протянул торговцу.

– Я у вас покупаю лошадь!

– Простите! – пролепетал торговец.

– Разве вы не продаёте лошадь?

– П…продаю!

– А я покупаю! – Филипп под взглядами сотен людей, которые неотрывно следили за каждым его движением, неторопливо подошёл к жеребцу и так же неторопливо отвязал уздечку. Д,Антраг, с недоумением следил за его действиями. С каждой стороны стояло не менее полусотни гвардейцев. Лишь безумец, мог надеяться прорваться сквозь такие силы.

– Осторожно, он дикий! – закричал торговец, когда жеребец встал на дыбы.

– Прекрасно! – прошептал Филипп, гладя рукой морду коня, которую тот норовил убрать подальше, мы с тобой одинаковые. Ты станешь мне другом?

Филипп вскочил в седло. Жеребец бил копытом мостовую, но никаких попыток сбросить Филиппа не предпринимал. Словно он понимал, что говорил Филипп.

– Что вы решили? – спросил д, Антраг, – лошадь вам не поможет. Примите совет, сдавайтесь!

– Сожалею сударь, но как-нибудь в следующий раз, – ответил с усмешкой Филипп, а затем, нагнувшись к шее коня, прошептал:

– Ну что мой друг, ты готов бросить вызов стихии?

– Взять его! – раздался приказ д, Антрага.

Филипп намотал на руку уздечку и тронул коня. Жеребец подъехал к противоположным перилам. Филипп развернул его и со всей силы пришпорил.

– Вперёд! Только вперёд!

Перед самым носом гвардейцев, чёрный жеребец рванулся и через несколько мгновений, перемахнув через перила, полетел с моста в Сену.

Единый вздох ужаса вырвался у окружающих. Перила моста в одно мгновение буквально облепили сотни людей. Сюда прибежали и Мирианда с Коринетом. Все, все смотрели на большие круги, которые расходились в том месте, где всадник и конь ушли под воду. Одно мгновение, другое, третье и… показалась чёрная грива жеребца, который, громко фыркая, поплыл по течению в сторону Лувра. А ещё через мгновение показалась голова Филиппа. Он обхватил шею жеребца руками. Жеребец понёс его вниз по течению. Зрители приветствовали его появление возбуждёнными криками полными радости, гвардейцы – проклятиями.

– Клянусь честью! – пробормотал д, Антраг, – я предпочту иметь такого врага как де Миран, чем такого друга, как Лануа. К тому же, он во многом прав. И мне самому не по душе союз с Англией.

Странно, но, упустив преступника, маркиз выглядел совершенно, довольным. И со стороны могло показаться, что он умышленно бездействовал, дав преступнику сбежать.

Мирианда охваченная радостью, обняла Коринета.

– Что вы делаете? – поразился Коринет.

– Вы поедете со мной, – схватив его за руку, она потащила Коринета к карете.