Текст книги "Последняя книжная лавка в Лондоне"

Силы небесные!

Грейс прижала руку к груди, желая успокоить колотящееся сердце. В этот момент раздался звон колокольчика, и в дверях появился мистер Эванс все в том же недовольном расположении духа. Он прошёлся пристальным взглядом по прибранному прилавку, и его кустистые брови поползли вверх в явном испуге.

– Какого дьявола тут произошло? Нас ограбили?

– Я навела порядок, – ответила Грейс.

Мистер Эванс нахмурился и обвел взглядом магазин.

– Так вот почему здесь так пыльно.

Он помахал газетой перед носом, как будто сам воздух нанес ему оскорбление. Грейс напряглась в ожидании резких слов, подобных тем, которые часто бросал в ее сторону дядя. На протяжении всех лет, что она работала на него, с самого первого дня, когда девушка закончила школу в Дрейтоне, и до последнего, когда уехала в Лондон, он очень подробно указывал на ее многочисленные промахи. Ее трудовая этика не соответствовала его ожиданиям. Она тратила впустую товары, которые еще можно было использовать. Она могла бы продавать больше изделий, предлагая их, если бы руководствовалась интуицией, была более умной, целеустремленной и компетентной.

Она сжала руки в кулаки, мысленно готовясь к критике своих недостатков.

– Полагаю, хорошая уборка тут действительно не помешала бы, – неохотно соглашаясь, проворчал мистер Эванс.

Грейс разжала кулаки.

– Прошу прощения?

– Тут немного пыльно, а у меня нет времени разбираться с этим, – пояснил он, шлепнул газетой по прилавку и взял стопку чеков, не обратив внимания, что несколько выпали из пачки. – Я был бы вам признателен, если бы вы не просматривали мою бухгалтерию.

– Да я бы и не осмелилась, – признала Грейс и наклонилась, чтобы подобрать упавшие на пол чеки. Стараясь не смотреть на записи, сделанные аккуратными печатными буквами, она протянула бумаги мистеру Эвансу.

Он засунул их в стопку и исчез в маленькой каморке в глубине магазина, задержался там на какое-то время. Когда мистер Эванс появился снова, он остался в задней части, перебирая книги, и вел себя как покупатель, а не как владелец магазина.

Остаток дня Грейс провела, вытирая пыль и полируя прилавок. Под многолетним слоем грязи скрывалась на самом деле довольно приличная столешница с резным орнаментом в виде завитков по углам и симпатичным каштановым оттенком. К счастью, никто из покупателей больше не обращался к Грейс за помощью, и ей нужно было только брать с них оплату за покупки.

Когда наконец пришло время уходить, и она сообщила об этом мистеру Эвансу, ее слова были встречены не более чем одобрительным ворчанием. Хотя она была грязной, измученной и чувствовала, что сделала недостаточно, Грейс с нетерпением помчалась домой, желая услышать, как прошло собеседование Вив. Прибыв домой, она распахнула входную дверь.

– Вив, ты..?

В гостиной на всю громкость было включено радио, и потрескивающий голос сообщил слушателям, что мобилизован флот. Какой флот?

Миссис Уэзерфорд и Вив сидели возле радио и внимательно слушали. Вив рассеянно взглянула на нее и махнула рукой. Грейс поспешно присоединилась к своей подруге на голубом диване с бархатной обивкой.

– Что происходит? – прошептала она. – Почему включена трансляция? Еще же шести нет.

Вив бросила на нее нервный взгляд.

– Сегодня днем пришли новости. Были призваны резервные войска. Ранее сообщили, что не стоит делать выводы о том, что война неизбежна. Но как же их не делать, если флоты мобилизованы и все резервисты военно-морского флота, и оставшийся персонал Королевских ВВС должны явиться на службу?

Грейс ошеломленно откинулась на спинку дивана. Как она могла ничего не слышать об этом? Но с другой стороны, она весь день находилась в своем собственном мирке, заняв себя уборкой и настроив свои мысли на выполнение поставленной задачи. А покупателей было не много.

Предчувствие, вибрировавшее в воздухе, теперь гудело в венах Грейс. Вот оно.

Война.

Миссис Уэзерфорд молчала, ее лицо превратилось в стоическую маску. Она резко встала и выключила радио.

– На сегодня этого достаточно! – решительно произнесла женщина, тяжело вздохнула и повернулась к Грейс. – Надеюсь, твой первый день прошел хорошо?

– Да, спасибо, – тихо ответила Грейс.

– Хорошо. – Миссис Уэзерфорд машинально кивнула. – С вашего позволения, мне нужно приготовить пирог с почками, в противном случае, у нас ничего не будет на ужин.

Не дожидаясь ответа, она вышла из комнаты, неестественно выпрямив спину.

Вив понизила голос:

– Завтра они эвакуируют детей. Всех вывозят за пределы города. По крайней мере тех, чьи родители согласились на это.

Эта новость поразила Грейс в самое сердце. Вив была права – как они могли не ожидать войны, когда вводились такие меры?

Грейс подумала о домохозяйке, которая заходила утром в магазин и выбирала книгу, не зная, что ее дети уже на следующий день уедут. Все матери Лондона потеряют своих детей из-за эвакуации. А многие из женщин еще и отправят своих мужей на войну. Если не наберется достаточно добровольцев, их могут призвать на военную службу.

У Грейс сердце екнуло в груди. Колина тоже могут призвать. Неудивительно, что миссис Уэзерфорд больше не хотелось ничего слушать.

Вив печально уставилась на ковер. Страх сжал грудь Грейс, и она постаралась придать себе хоть немного непринужденности из опасений, что они обе поддадутся отчаянию.

– С детьми все будет хорошо, главное, чтобы они не оказались с моим дядей и его семьей.

Вив печально улыбнулась и подыграла подруге:

– Он все равно не предложил бы им место для проживания.

И тут Грейс поняла, что Вив все еще одета в свой элегантный темно-синий костюм.

– У тебя было собеседование?

Вив согласно кивнула:

– Мне предложили место помощника продавца. Я начинаю завтра, как бы долго это ни продлилось в нынешней ситуации.

– Я уверена, что это продлится довольно долго, – бодро произнесла Грейс и сжала руку своей подруги. – Всем нужна пара чулок или новая блузка, чтобы чувствовать себя хорошо.

– Или слон, – добавила Вив, шутливо склонив голову.

– А может быть, вомбат? – пожала плечами Грейс.

Губы Вив растянулись в подобии улыбки.

– Может, даже гепард?

– Не забудь про его поводок, – предупредила Грейс.

Выражение лица Вив вновь стало серьезным.

– Мы справимся, Грейс Беннетт. Вот увидишь.

Она сжала руку Грейс между своими, напоминая о дружбе, которую они сохранили с самого детства. Она помогла им пережить боль, вызванную смертью матери Грейс, тяжелую жизнь в Дрейтоне, властных родителей Вив и даже бесконечные насмешки этого болвана, Джеффри Симмонса. Вместе они и дальше переживут любые напасти, будь то ворчливый владелец магазина или надвигающаяся война.

Глава четвертая

Очередь детей, ожидающих эвакуации, казалась трагически бесконечной.

По правде говоря, у Грейс не было возможности подумать об эвакуации. Накануне вечером они занимались подготовкой к первой ночи вынужденного отключения электроэнергии по распоряжению правительства, а Колин заканчивал сооружать убежище Андерсона в несчастном разоренном саду миссис Уэзерфорд.

Миссис Уэзерфорд несколько раз упоминала разоренные цветочные клумбы, хотя и говорила раньше о том, что ей до этого нет дела.

При всем этом Грейс было стыдно признаться, что она забыла о детях. Она не вспомнила о них, когда покинула Бриттон-стрит и отправилась в «Книги на Примроуз-Хилл». И даже когда заметила в небе необычные серебристые шары, размером с таунхаусы, висевшие над городом словно гигантские серебряные рыбы. Странные штуковины, которые несомненно использовались в каких-то военных целях.

Она так внимательно разглядывала один из них, когда повернула на Альбион-плейс, что чуть не врезалась в мужчину в синей шерстяной форме Королевских ВВС с полным боевым комплектом, перекинутым через плечо.

– Простите меня, – произнесла Грейс. – Я не…

Что бы она ни собиралась сказать, слова замерли у нее на устах, потому что именно в этот момент Грейс заметила детей. Очередь тянулась вдоль всей улицы по направлению к станции Фаррингдон.

Офицер Королевских ВВС что-то ответил и быстро прошел мимо, но она не расслышала его слов. Она вообще ничего не замечала вокруг, кроме бесконечного потока детей с маленькими противогазами, свисавшими на тонких ремешках по бокам, информационными табличками на их куртках и сумками со сменной одеждой. Такие маленькие сумки для возможно довольно долгого отсутствия. Ибо кто знал, когда дети смогут вернуться домой?

Некоторые дети были полны энтузиазма, их лица светились в предвкушении приключений. Другие в слезах цеплялись за своих матерей. Что до сопровождавших их женщин, то лицо каждой из них было бледной, застывшей в агонии маской.

Ни одна мать не должна страдать от такого выбора, как у них: отправить своего ребенка жить с незнакомцем в деревню или позволить ему остаться в городе, подвергнув его жизнь опасности.

Несмотря на боль разлуки, риск действительно должен быть значительным, раз правительство предприняло усилия, чтобы перевести такое количество детей. Безусловно, это было намного лучше, чем оставить их в городе, где они находились под постоянной угрозой бомбардировки.

Хотя у Грейс не было детей, она надеялась, что когда-нибудь станет матерью, поэтому вид всех этих убитых горем лиц произвел на нее неизгладимое впечатление. Грейс понимала, что чувства, написанные на лицах присутствующих, служили свидетельством той жертвы, которую приносили матери, пытаясь обеспечить своим чадам безопасность.

Находясь в состоянии шока, Грейс продолжала идти и на станции Фаррингдон набрела на огромную толпу, собравшуюся у входа. С противоположной стороны тянулся еще один поток детей. Их были сотни, если не тысячи. А значит, в этот вечер большинство матерей не сможет обнять своих детей.

Чувство безысходности тяжестью навалилось на грудь Грейс. Сердце обливалось кровью за этих женщин и малышей, которых они вынуждены были отдать на попечение другим. Она ускорила шаг, не в силах больше выносить это зрелище. Добравшись до книжного магазина, она практически ввалилась в него, заработав сердитый взгляд от мистера Эванса.

– Война уже началась? – сухо спросил он и снова сосредоточился на лежащей перед ним книге.

– Это вполне могло бы случиться, – тут же ответила Грейс и выглянула на улицу, где мать с двумя маленькими детьми спешила в сторону станции метро.

– Всех детей высылают из города. – рассеяно промычал он в знак согласия.

Она вгляделась в небо, высматривая огромные серебристые предметы.

– А эти шары…

– Аэростатные заграждения.

Она снова повернулась к нему:

– Да что это вообще такое?

Мистер Эванс нетерпеливо вздохнул и отложил книгу.

– Они прикреплены к стальным тросам и не позволяют самолетам лететь слишком низко. Они предназначены для нашей защиты.

– То есть, они не смогут нас бомбить? – с надеждой спросила Грейс.

– Да они отлично смогут это делать, – фыркнул мистер Эванс. – Аэростатные заграждения предотвращали бомбардировки во время Первой мировой войны, тогда самолеты не могли летать так высоко. А теперь они, по крайней мере, заставляют их подниматься в зону действия зенитных орудий.

У Грейс по коже пробежал холодок. Ей хотелось задать еще несколько вопросов, но мистер Эванс уже вернулся к чтению своей книги. В тот день покупателей в магазине было мало по вполне очевидной причине. Детей увозили, мужчины уходили на войну, а все матери оставались наедине со своим тяжелым горем.

Грейс подумывала о том, чтобы расставить книги по порядку, но никак не могла выбросить из головы образ тех детей. Не могла забыть, сколько их там стояло. Не могла избавиться от мысли, какими сильными были их матери перед лицом того, что должны были сделать, чтобы защитить своих детей.

Она вспомнила, как однажды в ее детстве ее мать поехала навестить миссис Уэзерфорд. Хотя Грейс тогда на неделю осталась с семьей Вив, она до сих пор помнила, как скучала по матери, испытывая чувство утраты. И это была всего неделя.

Бедные эти дети!

В итоге, совсем удрученная тяжелыми мыслями, Грейс взялась за небрежно наклеенные тканевые полоски на окнах – сначала сняла ленту, а затем отковыряла клей, местами оставшийся на стеклах. Это занятие не требовало особой концентрации, что вполне устраивало ее в такой непростой день.

Когда осталось всего две полосы, и она задумалась, есть ли у нее время наклеить ленту заново, но уже аккуратнее, к ней подошел мистер Эванс.

– Идите домой, мисс Беннетт. С таким количеством покупателей сегодня нет смысла оставаться открытыми. К тому же, у меня нет ничего, чем можно было бы затемнить окна, когда стемнеет. – Он скрестил руки на груди и со свистом выдохнул, оглядывая свой магазин. – Приближается война, и люди перестанут покупать книги.

Грейс собрала оторванные полоски и встала.

– Но им несомненно потребуется какое-то развлечение.

Он кивнул в сторону окон.

– Завтра я принесу газеты.

Грейс удержалась, чтобы не поморщиться от отвращения, представив эти широкие окна залепленными газетными страницами.

– Я могу сшить шторы. У миссис Уэзерфорд много разной ткани. Можно что-нибудь позаимствовать.

Миссис Уэзерфорд действительно восторженно расписывала, как смогла получить столько тяжелого черного сатина, заплатив всего по два шиллинга за ярд.

Грейс и сама не очень понимала, почему она предлагает помочь мистеру Эвансу. Особенно, когда он намекнул, что у него скоро не будет возможности платить помощнику. Но у них была лишняя ткань, и так она могла оказать помощь, надеясь получить хорошее рекомендательное письмо.

Радуясь дополнительному свободному времени, Грейс нетерпеливо собрала сумочку, шляпку и противогаз. Мистер Эванс встретил ее у входной двери и, когда она вышла, перевернул табличку «Открыто» на «Закрыто».

– Хорошего вечера, мисс Беннетт.

Он закрыл и запер дверь позади нее. К этому времени детей на улице уже не было, как будто никакого организованного отправления вовсе не проводилось. По дороге домой Грейс отогнала мрачные воспоминания и вместо этого задумалась о том, как привлечь больше покупателей в «Книги на Примроуз-Хилл».

Подобное она уже делала с магазином ее дяди. Пара вывесок на окнах и несколько предметов, выставленных на распродажу, значительно изменили положение дел. И в скором времени покупатели стали регулярно наведываться в магазин.

Конечно, постоянных покупателей в «Книги на Примроуз-Хилл» было меньше, а те, кто остался, были взвинчены. Но книги служили определенной цели. Отвлечение всегда приветствовалось. Особенно во времена тяжелых испытаний.

Если ей удалось сделать один магазин процветающим, она определенно сможет сделать это снова. И на этот раз она непременно позаботится о том, чтобы получить хвалебный рекомендательный отзыв за свои усилия.

Грейс встретила миссис Уэзерфорд прямо у входа в дом, руки пожилой женщины были нагружены сумками. Миссис Уэзерфорд поманила ее единственным свободным пальцем.

– Ты как нельзя вовремя, Грейс. Подойди сюда, дитя.

Грейс поспешила к ней и забрала несколько сумок из рук миссис Уэзерфорд. Они оказались настолько тяжелыми, что от неожиданности Грейс чуть не выронила их на землю.

– Что у вас там? Мешки с песком?

Миссис Уэзерфорд заговорщицки оглянулась вокруг, наклонилась и прошептала: «Чай». Потом приподняла плечо, поправляя другую сумку, и продолжила:

– И сахар. А теперь идем, давай быстренько занесем это внутрь.

Она больше не произнесла ни слова, пока они не внесли пакеты в дом и не занесли их на кухню. Тяжелые темные шторы висели на окнах в обычно яркой кухне, напоминая о том, что в тот вечер начиналось «затемнение». В прошлом месяце проводили несколько пробных сеансов, но на этот раз все будет по-настоящему.

Миссис Уэзерфорд с большой осторожностью опустила свою ношу и облегченно выдохнула:

– Боже мой, это было тяжело.

– И это все чай и сахар? – Грейс оглядела набитые до отказа сумки.

– Еще мука, – добавила миссис Уэзерфорд и погрозила пальцем. – И не смотри на меня так, Грейс Беннетт. Приближается война, и помяни мое слово, будут введены продуктовые карточки. Нужно успеть запастись этими продуктами раньше спекулянтов.

Грейс внимательно осмотрела приличные запасы сыпучих продуктов.

– Спекулянты?

Миссис Уэзерфорд принялась разбирать свои сумки, потом стала освобождать место в шкафчике для своих новых покупок и начала рассказывать:

– Миссис Несбитт набрала вдвое больше, а она живет одна. Ты ее знаешь, владелица «Несбитт Файн Ридс», одного из многочисленных известных книжных магазинов на Патерностер-Роу.

Пожилая женщина взглянула на Грейс для подтверждения, но та лишь отрицательно покачала головой. Миссис Уэзерфорд нахмурилась:

– Несомненно мистер Эванс упоминал Патерностер-Роу?

– Нет, – уверенно сказала Грейс и сложила несколько пачек сахара в открытый шкафчик. Миссис Уэзерфорд отодвинула в сторону несколько коробок и поставила на их место жестяные банки с чаем.

– Так вот, на эту улицу ходит большинство состоятельных книголюбов. Я много раз говорила мистеру Эвансу, что ему следует поменять местоположение своего магазина, – поведала она, сделала шаг назад и, осмотрев заполненный шкафчик, удовлетворенно кивнула. – Тебе стоит как-нибудь прогуляться туда. Посмотреть, как выглядит настоящий книжный магазин. И я могу рассказать тебе, как туда добраться.

Настоящий книжный магазин. Именно это ей и нужно было увидеть, чтобы понять, как улучшить «Книги на Примроуз-Хилл».

– Это было бы замечательно, – ответила девушка. – Раз уж мы затронули эту тему, вы не будете против, если я возьму немного черного сатина, чтобы сшить шторы для магазина?

Миссис Уэзерфорд одарила ее довольной улыбкой. Грейс сразу подумала, что так когда-то улыбалась ей мама. Эта улыбка словно нежный бальзам успокоила ее раненое, все еще скорбившее по матери сердце.

– Конечно, бери, дорогая, – ответила пожилая женщина и наполнила чайник водой из-под крана. – Имей в виду, что нужно сделать по крайней мере три слоя, иначе они будут пропускать свет. Я уверена, что мистер Эванс очень ценит твои усилия. Даже если и не говорит этого.

Тут в кухню вошел Колин. За ним по пятам, настойчиво мяукая, следовал Полосатик.

– Привет, Грейс, – бросил Колин, и на его щеках появился легкий румянец. Так бывало всегда, когда он входил в комнату, где находились Вив или Грейс. – Сегодня утром нам привезли детеныша гепарда. Такой строптивый комочек шерсти. – Он сложил пальцы в форму шара, чтобы показать размер животного.

– Представляю, какой он, должно быть, милый.

– В следующий раз, когда будешь в универмаге, ты должна зайти и посмотреть на него, – высказал Колин, а затем взглянул на свою мать. – Мама, ты не могла бы передать мне банку тунца?

Миссис Уэзерфорд поджала губы, но тем не менее передала ему консервную банку.

– Думаю, что Полосатик уже довольно большой, чтобы найти себе дом. Скоро нам будет очень трудно прокормить самих себя, не говоря уже о коте.

Увидев, с какой печальной улыбкой взял банку Колин, миссис Уэзерфорд продолжила: «Вы оба считаете, что я сошла с ума, но я вам говорю, все продукты будут по карточкам», затем сложила теперь уже пустые сумки и поставила чайник на плиту, пока Колин открывал жестяную банку консервным ножом.

Едкий рыбный запах наполнил маленькое пространство кухни, заставив Полосатика истошно замяукать. Миссис Уэзерфорд помахала рукой в воздухе.

– Пожалей себя, Грейс. Включи радио, пока я завариваю нам чай.

Грейс не требовалось второго приглашения, и она поспешно покинула зловонное помещение. Однако, когда она включила приемник, ее встретили такие новости, которые оказались значительно хуже, чем рыбный запах. Из динамиков раздался глубокий грудной голос Лайонела Марсона.

«Германия вторглась в Польшу и разбомбила много городов…»

Грейс стояла как вкопанная, ее рука зависла над металлической ручкой. Он продолжал, подробно рассказывая о том, как этим утром Польша подверглась нападению, как были разбомблены крупные польские города и как во Франции объявлена всеобщая мобилизация. Поскольку Соглашение о взаимной помощи было подписано с Польшей всего несколько дней назад, Великобритании и Франции ничего не оставалось, как вступить в войну.

Остаток дня и вечер был проведен в гостиной в отчаянном ожидании новой информации, когда в эфир поступали официальные сообщения. Многое из того, что было сказано, они уже знали, но все равно внимательно слушали.

Несмотря на всё это, Грейс сшила шторы для магазина. Вив, вернувшаяся домой после удачного первого дня работы в универмаге «Хэрродс», помогла ей. С натянутыми до предела нервами они «поклевали» пирог со свининой, испеченный миссис Уэзерфорд, и ещё до заката успели подготовиться к «затемнению».

Гитлер мог сотворить с Англией то же, что сделал с Польшей. Любая полоска света под окном могла бы послужить его самолётам наводкой для сброса бомб.

Холодок тревожного ожидания пробежал по спине Грейс. Ранее она жутко боялась этого «затемнения» и его строгих правил. Теперь девушка была благодарна правительству за предусмотрительность, которая не позволила им стать явной мишенью в темную ночь. Также она была признательна за убежище Андерсона на заднем дворе. Зная, что защитное приспособление совсем рядом, Грейс ощущала успокаивающее чувство безопасности.

Грейс тяжело было заснуть в абсолютной темноте их первого отключения электричества. Особенно, когда все мысли были заняты разговорами о войне и воспоминаниями о детях, которых она видела утром.

Очевидно, тяжёлые шторы отлично справились с работой. В конце концов Грейс уснула, но на следующее утро проснулась почти на полчаса позже, чем намеревалась. Даже с ее торопливыми попытками собраться девушка все равно опоздала в магазин на несколько минут.

Когда Грейс вошла, мистер Эванс бросил на нее мрачный взгляд. Без сомнения, последует выговор. Грейс вцепилась в сумочку, в которой лежали трехслойные плотные шторы.

– А я уж подумал, что вы, возможно, посчитали это место гиблым делом и решили забросить его. – Уголки его губ приподнялись в ухмылке, когда мистер Эванс побрел в заднюю часть магазина. – И я не стал бы вас винить.

– Простите, что опоздала, – крикнула она ему вслед и медленно выдохнула. – Я принесла шторы.

Он оглянулся через плечо, взглянул на сумку в ее руках и кивнул.

Большего проявления благодарности она и не ожидала. Сначала девушка навела порядок в магазине, убрав кипы чеков и клочки бумаг, которые он оставил на прилавке. Хотя Грейс мало знала о книгах, которые они продавали, она выбрала несколько с привлекательными обложками и с их помощью устроила на подоконниках огромных окон композиции. По крайней мере, начало было положено.

Грейс нашла небольшую стремянку и только собралась вешать тяжелые шторы на окна, как дверной колокольчик возвестил о посетителе. В магазин вошел пожилой мужчина и бросил на нее резкий взгляд.

– А вы кто такая?

– Мисс Беннетт, – ответила она и спустилась со стремянки. – Новый продавец.

Встав с ним на уровне глаз, Грейс не могла не заметить, как сильно этот человек напоминал птицу, нахохлившуюся от пронизывающего ветра в холодный день. Он втянул свою голову с седыми, похожими на птичий пух волосами в сгорбленные плечи, а его длинные и тонкие ноги торчали из-под объемной темной куртки. Он взглянул на шторы, ожидавшие своего часа, и нетерпеливо цыкнул:

– Нет необходимости вешать шторы, когда смола справится ничуть не хуже.

Грейс едва не содрогнулась при мысли о том, чтобы размазать смолу по стеклу.

– Могу я вам чем-то помочь?

– А где Эванс?

– Притчард, это ты? – выдал мистер Эванс, который в этот момент появился из-за выстроенных в ряд книжных полок. Его руки неизменно прижимали к животу книгу. Впрочем, выйдя из-за полок, он тут же захлопнул книгу и сдвинул очки повыше на переносицу.

– Ты нанял помощника? – оглядев магазин, сразу поинтересовался мужчина, клювообразный нос которого только добавлял ему сходства с птицей. – Значит, дела у тебя идут отлично?

– Никогда не знаешь, что тебе понадобится, когда начнется война, – с оттенком иронии ответил мистер Эванс. – Снова сравниваешь наши книжные магазины, Притчард?

Мужчина поцокал языком.

– Ба! Войну ещё даже не объявили. А если эта неразбериха с Польшей все-таки подтолкнет нас к ней, мы устроим Гитлеру и его армии такую битву, что они побегут обратно в Германию. Помяни мое слово, к Рождеству все это закончится.

– А я все равно повешу шторы, – парировал мистер Эванс и кивнул Грейс, освобождая ее от необходимости участвовать в разговоре. – По крайней мере, чертов уполномоченный по гражданской обороне не станет стучать мне в дверь.

Грейс собрала в охапку скользкую ткань, взобралась на стремянку и принялась вешать шторы, пока мужчины обсуждали продажи книг и политику.

– Как, черт побери, ты справляешься с мышами в магазине? – резко спросил мистер Притчард, когда Грейс закончила свою работу. – Эти маленькие мерзавцы не дают мне покоя с самого открытия.

– У меня никогда не было таких проблем, – просто ответил мистер Эванс. Его тон становился рассеянным, явный признак того, что он закончил разговор. Тонкий намек, который его собеседник не смог уловить. Мистер Притчард лишь ещё больше втянул голову в плечи и нахмурился.

– Скорее всего причина в том, что твой магазин находится не так близко к Темзе. Не то что мой на Патерностер-Роу.

– Вам нужен кот, – посоветовала Грейс, спустившись со стремянки и любуясь своей работой. – У сына миссис Уэзерфорд есть полосатый кот, которому нужен дом.

Мистер Притчард усмехнулся:

– Эта назойливая женщина?

Грейс занялась складыванием стремянки, чтобы скрыть свое недовольство, вызванное его недоброжелательным словами в адрес женщины, которая так много сделала для нее.

– Кот должен помочь с мышами. И я точно знаю, что миссис Уэзерфорд совершенно свободна этим утром и, вполне вероятно, будет признательна за визит.

По крайней мере, настолько, чтобы найти дом для Полосатика.

Мистер Притчард задумчиво кивнул.

– Понятно. Что ж, похоже, мне стоит подумать о коте. Хорошего тебе дня, Эванс!

Мистер Эванс пробубнил что-то похожее на прощание, и мистер Притчард покинул магазин. Повесив должным образом шторы и превратив окна в приличные книжные витрины, Грейс занялась своим следующим проектом: поиском места, куда сложить стопки книг, разбросанных по всему полу.

Задача оказалась гораздо сложнее, чем она ожидала. Какую бы систематизацию книг мистер Эванс не внедрил когда-то, теперь ее просто не существовало, а это означало, что Грейс нужно было создать свою собственную. Со временем. На данный момент она просто находила свободные места, куда можно было сложить списанные книги.

Она настолько погрузилась в работу, что мистеру Эвансу приходилось несколько раз напоминать ей, что она задержалась сверх отведенного времени. Каждый раз она отмахивалась от него, говоря, что почти закончила. И каждый раз действительно так считала, а потом находила новые стопки книг.

Низкий раскат грома привлек ее внимание, и мистер Эванс появился перед ней, держа в руках зонтик.

– Мисс Беннетт, идите домой. Магазин закрывается, и начался дождь.

Она оторвала взгляд от ряда корешков книг, так плотно прижатых друг к другу, что больше ни одна книга не могла поместиться между ними. Грейс оценила, что ей оставалось убрать еще около двадцати книг. Они не были сложены в каком-то определенном порядке. Пока что. Но, по крайней мере, уже были убраны с пола.

Она бросила взгляд в окно и обнаружила, что шторы задернуты. Меры по «затемнению» явно действовали. Похоже, уже действительно было поздно…

– Останьтесь завтра дома, – велел мистер Эванс. – Сегодня вы сделали слишком много для одного дня.

– Но вчера…

– Вы должны были уйти домой в обед, а сейчас уже ночь. – Мистер Эванс вновь протянул ей зонтик. – Если миссис Уэзерфорд позвонит по поводу вас еще раз, она оторвет мне голову.

Ах, вот в чем дело! Миссис Уэзерфорд. Конечно, то, что Грейс задерживалась, заставило ее поволноваться. Грейс взяла зонт и быстро собрала свои вещи. Мистер Эванс последовал за ней к выходу и открыл дверь.

Полная темнота встретила ее снаружи, столь же беспросветная, сколь и бездонная – зловещая бездна. Грейс моргнула, чтобы глаза привыкли, но это не помогло в условиях кромешной темноты. Она и представить не могла, что «затемнение» будет таким всепоглощающим.

– Мне стоит проводить вас домой, – сказал мистер Эванс, больше себе, чем ей.

– Даже не думайте об этом, – возразила Грейс и вздернула подбородок, подражая Вив, умевшей демонстрировать самоуверенность в полной мере. Хотя в случае Грейс это была всего лишь напускная бравада. – Дорога домой займет у меня меньше десяти минут. Зачем нам обоим промокать до нитки.

Он нахмурился и открыл было рот, чтобы что-то ответить, но тут воздух пронзил резкий свист.

– Погасите свет, – крикнул кто-то издалека. По самоуверенному авторитетному тону можно было догадаться, что это патруль гражданской обороны, добровольческой службы, состоящей из соседей, которые следили за соблюдением требований по «затемнению».

– Доброй ночи, мистер Эванс. – Грейс выскочила из магазина, как только раскрыла зонт.

При этом, мистер Эванс ждал, придерживая для нее открытую дверь.

– Погасите свет, мистер Эванс, – снова прокричал уполномоченный по гражданской обороне, на этот раз уже ближе.

В конце концов мистер Эванс позволил двери закрыться, и на Грейс опустилось толстое одеяло темноты. Казалось, оно давило ей на глаза, заставляя напрягать зрение, чтобы увидеть хоть что-нибудь, но безрезультатно.

Обычно на улицах повсюду были люди. Кромешную темноту ночи прорезали яркие автомобильные фары, а свет фонарных столбов ложился золотистым свечением на тротуары. Но не сейчас. Не во время «затемнения».

Грейс замерла в нерешительности, пытаясь сориентироваться, что казалось довольно трудной задачей. Капли дождя барабанили по зонту, пока она стояла на месте.

В отсутствии возможности видеть ей нужно было передвигаться по памяти. Поразительно – всего за неделю пребывания в Лондоне она с легкостью могла мысленно представить дорогу на Бриттон-стрит. Но только, если перед этим хорошенько рассмотрела окрестности.

Она осторожно шагнула вперед, громко шаркнув ботинками на пустынной улице. Девушка почти ожидала, что споткнется обо что-нибудь. Но ничего такого не произошло. Шаг за шагом она продолжала нерешительно брести по тротуару.

Как много шагов до ее улицы? Она замедлила темп и обнаружила, что вытягивает руку перед собой, похлопывая по воздуху.

Может, ей стоило вернуться и согласиться на предложение мистера Эванса проводить ее до дома? Но тогда, как он вернется в магазин?

Проявляя безмерную настороженность с каждым сделанным вслепую шагом, она, казалось, превращалась в тугой комок нервов. Внезапно ночную тишину нарушил какой-то грохот. Все произошло так поспешно, что Грейс быстро отпрянула назад, едва не упав на землю. Мимо пронесся автомобиль с выключенными фарами, он ехал так стремительно, что порывом сильного ветра приподнял юбку девушки и вдобавок окатил ее водой из лужи.