Текст книги "Последняя книжная лавка в Лондоне"

Глава восьмая

Несмотря на то, что все меньше молодых людей встречалось на улицах Лондона, покупатели продолжали посещать «Книги на Примроуз-Хилл». Домохозяйки, ищущие новый роман, пожилые мужчины, вдумчиво изучающие ряды книг о политике, – эти мужчины и женщины, которые были слишком молоды для войны или слишком стары, чтобы быть отправленными в деревню в целях безопасности, все они облюбовали магазин, и Грейс с большой радостью помогала им определяться с выбором. Более того, она обнаружила, что покупатели, пришедшие в обновленный магазин, оставались в два раза дольше и покупали в три раза больше книг, чем раньше.

И как это было здорово, когда покупатели могли найти то, что искали. Все, кроме профессора на пенсии, который ворчал на чрезмерно чистые полки, отмечая, что им не хватает подлинности беспорядочного хаоса их предыдущей системы расстановки. Его очевидная привязанность к прежнему состоянию магазина вызывала на губах Грейс улыбку, и она вспоминала, что Джордж тоже любил старый, пыльный магазин.

Ей даже удалось убедить мистера Эванса присоединиться к Национальной системе книжных жетонов. Это была потрясающая рекламная возможность, когда человек приобретал карту в качестве подарка, а его получатель впоследствии мог обменять ее на любую книгу по своему выбору. Грейс узнала об этой хитроумной системе, когда посетила шестиэтажный книжный магазин Фойла, который торговал подержанными книгами и зазывал покупателей на именитые чаепития со знаменитыми гостями. Как только она увидела там жетоны, то поняла, что их использовали повсюду. Этот факт ставил магазин мистера Эванса в крайне невыгодное положение.

До недавних пор.

В преддверии Рождества Грейс опубликовала объявление о том, что в «Книгах на Примроуз-Хилл» есть книжные жетоны. И в этот же день они продали несколько дюжин.

– Стоит отдать вам должное, мисс Беннетт, – неохотно признался мистер Эванс после того, как покупатель, которого он обслужил, ушел. – Идея с этими билетами действительно отличная.

Она сдержалась, чтобы не улыбнуться его привычке называть их билетами, а не жетонами.

– Я рада, что это отлично сработало. – Она обвязала бечевкой кусочек свернутой серебряной тонкой бумаги и сделала из него декоративный шарик. Идеальное украшение для новой зимней композиции, которую она составила в окне.

– Декабрь почти закончился, – произнес мистер Эванс и сделал пометку в маленькой бухгалтерской книге, которую Грейс хранила рядом с кассой, записывая продажи с той же точностью, с которой она начала. Закончив, он аккуратно отложил карандаш – нормальный, который не нужно было зажимать кончиками пальцев – в сторону и выбросил разорванный листок бумаги в мусорное ведро рядом с прилавком.

– Надеюсь, что 1940 год положит конец войне, – вставила она и обмотала очередной сверток серебристой бумаги. Еще один, и у нее будет все, что ей нужно.

– Вы проработали здесь уже две трети своего шестимесячного срока. – Он взглянул на бухгалтерскую книгу, затем закрыл ее.

– Так и есть, – согласилась она и внимательно посмотрела на мистера Эванса, но выражение его лица оставалось бесстрастным.

Он открыл было рот, словно желая продолжить разговор, но тут раздался звон маленького колокольчика, и в магазин вошел высокий стройный мужчина с густыми усами. Мистер Эванс тяжело вздохнул.

– Добрый день, мистер Стокс. Мы допустили какое-то нарушение?

Имя мужчины было знакомо, но Грейс не могла вспомнить его.

– Я не на дежурстве.

Его тон был властным, это заставило Грейс напрячь память, и тут она вспомнила.

Мистер Стокс был местным уполномоченным по гражданской обороне.

– Признаюсь, в последнее время довольно скучно. – Мистер Стокс, нахмурив брови, пробежал взглядом по рядам книг. Морщины, прорезавшие его лоб, указывали на то, что это выражение было для него частым явлением. – Мне не помешала бы книга, чтобы скоротать ночь. Мой напарник еще совсем юнец и не очень-то разговорчивый. Думалось, что с приближением рождественских праздников появится больше огней, но…ничего. – Уголки его губ опустились вниз, он явно был разочарован отсутствием возможности сделать замечание какому-нибудь нарушителю.

– Возможно, хороший детектив? – Мистер Эванс сделал знак следовать за ним.

Именно в этом мистер Эванс был лучше. А Грейс потерпела неудачу. Она так долго была сосредоточена на обустройстве магазина, что ей не хватило времени ознакомиться с его товарами, не говоря уже о том, чтобы порекомендовать книгу. Не об этом ли мистер Эванс собирался сказать ей, когда упомянул, что время ее работы в «Книгах на Примроуз-Хилл» подходило к концу?

Но она так и не узнала об этом. Остаток того дня они были невероятно заняты, и мистер Эванс больше не поднимал эту тему. С приближением нового года Грейс решила, что найдет время почитать книги, которые они продавали. Тогда, возможно, у нее получится наконец давать полезные рекомендации, а не просто предлагать книги, основываясь на том, что казалось наиболее популярным.

Рождество было печальным праздником без Колина. Миссис Уэзерфорд устроила настоящий пир, учитывая возможность предстоящего нормирования продуктов, которое, по слухам, должно было начаться в январе. Она раздобыла жирную индейку и запекла ее на ужин вместе с пастернаком, картофелем и брюссельской капустой. Они обменялись подарками, пытаясь хоть немного поднять настроение, однако это не сильно помогло. Дом не был прежним без доброты Колина, которая наполняла его теплом.

Грейс подарила миссис Уэзерфорд книжные жетоны – они действительно были удобными подарками, а Вив – модную новую шляпку. Еще Вив сшила для миссис Уэзерфорд новое платье, как, впрочем, и для Грейс. Миссис Уэзерфорд купила обеим девушкам сумочки, приспособленные для противогазов.

Это была причудливая вещица с закругленным дном для коробки противогаза и карманом, чтобы вместить маску. Сумки были сделаны из модной черной кожи с золотыми застежками сверху. Конечно, такую сумочку любая леди носила бы с гордостью.

– Теперь вы не оставите их, когда пойдете на прогулку, – заявила миссис Уэзерфорд не терпящим возражения тоном, и девушки поняли, что она больше не примет никаких отговорок об оставленных дома противогазах.

Наступившее Рождество не только не положило конец войне, как многие оптимистично предсказывали, но и привело к введению системы нормирования продуктов. Ограничения на бекон, масло и сахар только усугубили одну из самых холодных зим в Лондоне.

Каждому жителю Англии, включая короля и королеву, выдали небольшую рационную книжечку с купонами, чтобы ограничить количество нормированных товаров, которые они могли приобрести. Каким-то образом даже с запасами сахара миссис Уэзерфорд, которые она держала под замком в предыдущие месяцы, Грейс и Вив часто находили сахарницу практически пустой.

Именно в этом унылом сером мире Грейс обнаружила неожиданный лучик солнца.

Однажды, в особенно морозный день, Грейс получила выходной в «Книгах на Примроуз-Хилл», и у нее появилось свободное время, что показалось довольно непривычным. Но она точно знала, как его потратить. Девушка заварила себе чашку чая, уютно устроилась в кресле «Моррис», укрыв ноги толстым пледом, и положила на колени тяжелый том «Графа Монте-Кристо».

Она провела пальцами по потертой обложке и подумала о Джордже Андерсоне. Не только о нем, но и обо всех мужчинах, которых призвали на войну.

Где они сейчас находились? Маялись ли такой же невыносимой скукой?

Она искренне надеялась на это. Лучше скучать, чем подвергаться опасности.

Грейс медленно открыла книгу, отметив, что старый корешок не скрипнул, как будто его смазали маслом, и начала читать.

То, что она нашла внутри, было совсем не похоже на тексты, которые она читала в школе, где предлагалась сухая информация по математике или разбитые структуры предложений и словообразование. Нет, эта книга, когда ей наконец уделили должное внимание, каким-то образом заключила ее в свои объятия и ни разу не отпустила.

То, что началось как клевета, переросло в обвинение, а затем превратилось в величайшее предательство. Слово за словом, страница за страницей Грейс переносилась в места, в которых никогда не бывала, и шла по стопам человека, которым никогда не была.

Она была эмоционально вовлечена в эту историю, увлеченно бежала взглядом по страницам, вбирая каждое слово и отчаянно желая знать, что станет с Эдмондом…

– Грейс? – голос миссис Уэзерфорд вторгся в рассказ, разрушив сцену, разыгрывавшуюся в воображении Грейс. Та вздрогнула и посмотрела на миссис Уэзерфорд.

– Ужин почти готов, – сказала пожилая женщина, огляделась и, цокнув языком, бросилась к окну. – Ты не задернула шторы. Не сомневаюсь, что позже мы услышим об этом от мистера Стокса.

Грейс растерянно моргнула. Стало довольно темно. Она вспомнила, что мельком заметила это и хотела включить свет, но в этот момент Мерседес и Эдмонд устроили вечеринку по случаю своей помолвки, и начал разворачиваться злодейский заговор.

Вспыхнул свет. Привыкшей к полумраку Грейс вспышка показалась настолько яркой, что белый цвет страниц буквально ослепил ее, а черные буквы теперь казались намного заметнее.

– Что ты читаешь? – Миссис Уэзерфорд подошла ближе и наклонилась к обложке.

– «Графа Монте-Кристо», – ответила Грейс, и ее щеки покраснели. – Эту книгу оставил мне мистер Андерсон перед тем, как его призвали.

Глаза миссис Уэзерфорд погрустнели.

– Это одна из любимых книг Колина.

– От него были какие-нибудь новости? – спросила Грейс.

Миссис Уэзерфорд бесцельно бродила по комнате, поправляя безукоризненную стопку журналов и взбивая подушки, которые на самом деле не нужно было взбивать.

– Нет, хотя, думаю, что скоро что-нибудь получу. Ты ведь знаешь, какую тщательную подготовку эти мальчики проходят, прежде чем… – Ее голос дрогнул.

Прежде чем их пошлют в бой.

Невысказанные слова повисли в воздухе, как и осознание опасности.

– Если захотите прочитать эту книгу, когда я закончу, то можете взять ее, – предложила Грейс, пытаясь сменить тему.

– Спасибо, но у меня есть прекрасный роман Джейн Остин, который я приобрела по одному из подаренных тобой жетонов. Я еще не читала «Эмму». – Она потеребила в руках плотную штору, убедившись, что та закрывает окно должным образом. – И я, конечно, очень занята с другими женщинами из Женской добровольной службы. А теперь пойдем ужинать, пока он не остыл.

Женская добровольная служба принесла миссис Уэзерфорд много пользы в отсутствие Колина. Она обеспечивала ее работой, отвлекая от надраивания полов в доме до карболового обморока. К тому же миссис Уэзерфорд находилась в компании других матерей, оказавшихся в подобной ситуации, когда их сыновья тоже ушли на войну.

Грейс послушно отложила книгу в сторону и пошла на кухню, где они обычно ели. Официальная столовая казалась слишком большой без Колина, который обычно сидел напротив своей матери.

Вив улыбнулась Грейс, когда та вошла.

– Я решила, что ты не против пропустить наше сегодняшнее чаепитие, учитывая, насколько сильно ты увлеклась книгой Джорджа.

Грейс казалось, будто она полностью погрузилась в другой мир и только сейчас вернулась обратно в реальность. Она рассмеялась, чувствуя себя немного глупо.

– Прости, что я не слышала, когда ты пришла. Я даже не заметила, как в комнате стало темно.

Тем не менее, даже болтая за ужином и лакомясь нежным цыпленком, которого миссис Уэзерфорд зажарила для них, Грейс обнаружила, что мысленно возвращается к Эдмону Дантесу. Более того, она вспоминала его пережитые приключения с такой четкостью, будто она пережила их сама, а не персонаж книги. По-видимому, именно это имел в виду Джордж, когда описывал свое отношение к чтению.

В ту ночь она не спала. Укрывшись одеялом с головой и освещая страницы фонариком, Грейс вновь погрузилась в историю об Эдмоне. После каждой главы она клялась себе, что это будет последняя, пока ее глаза все-таки не закрылись, а образы в ее сознании не смешались с образами из ее снов.

На следующее утро она едва не проспала и проснулась совершенно невыспавшейся. Выпив чашку весьма несладкого чая с кусочком тоста, смазанного тоненьким слоем масла, Грейс укуталась от сильного холода и отправилась в «Книги на Примроуз-Хилл».

Быстрая прогулка, которая казалась довольно короткой и приятной летом и осенью, зимой стала изнурительной. Сильный ветер дул в лицо, затрудняя продвижение вперед, а промозглый холод пронизывал до костей.

Грейс почти добралась до вокзала Фаррингдон, погруженная в воспоминания о том, что прочитала в «Графе Монте-Кристо», когда взрыв смеха в соседнем переулке привлек ее внимание. Двое детей, укутанных от скверной погоды, носились взад и вперед, судя по всему играя в пятнашки. Их щеки покраснели от трескучего мороза, а смех маленькими облачками вырывался изо рта.

Когда-то этот смех можно было услышать повсюду, он смешивался с шумом уличного движения и разговорами прохожих. Внезапно Грейс поразило, насколько непривычными стали детские голоса.

Конечно, не все матери отослали своих детей в деревню, но тех, кого оставили, было так мало, что их редко можно было встретить на улицах.

Однако, эти играющие дети были не единственными, кого она заметила в то утро. Продолжая свой путь к книжному магазину, она наткнулась на нескольких маленьких девочек, которые шептались рядом с игрушечной коляской с куклами.

Неужели детей возвращали?

Воодушевленная перспективой, что это может означать конец войны, Грейс вошла в магазин и сразу же обратилась к мистеру Эвансу.

– Вы видели детей? Похоже, они возвращаются домой.

Мистер Эванс резко махнул рукой, чуть не опрокинув банку с заточенными карандашами.

– Закройте дверь, мисс Беннетт. На улице собачий холод.

Грейс сделала, как ей велели, с трудом закрыв дверь при сильном порыве ветра, пытавшегося просунуть свои ледяные пальцы внутрь. Как только ей это удалось, ее щеки и руки начало покалывать от теплого воздуха в магазине, и ей стало почти жарко в слоях зимней одежды.

– Дети начали возвращаться еще перед Рождеством, – заметил мистер Эванс и прищурился, изучая что-то в бухгалтерской книге. Затем он повернул ее к Грейс и спросил: – Что здесь написано?

Грейс взглянула на его отрывистый почерк и проигнорировала пульсирующую боль в голове от недосыпа.

– Здесь написано пять экземпляров.

Он неразборчиво промычал в знак признательности и черканул что-то рядом с записью.

– Не понимаю, как вы научились разбирать мой почерк лучше меня.

– Я думаю, нам следует заказать детские книги и создать новый раздел. – Грейс со стуком поставила на прилавок свою сумочку, вместе с противогазом и книгой она была довольно тяжелой.

– Готов поспорить, что теперь, когда Рождество закончилось, их всех отошлют обратно. – Мистер Эванс приподнял свои кустистые брови, пока писал, словно так ему было лучше видно.

– Тогда сделаем небольшой раздел. – Грейс расстегнула пальто и стянула с шеи шарф, оглядывая магазин и прикидывая, где можно расположить детские книги.

Стол посередине магазина был выделен для новейшей популярной книги «Чего хочет Гитлер». Привлекающая внимание суперобложка с оранжевой полосой обещала выйти за рамки манифеста Гитлера «Майн Кампф», чтобы дать представление о том, что двигало решениями Гитлера и к чему он мог бы стремиться в будущем. По мнению Грейс, это было ужасное издание, но народ явно был с ней не согласен и хотел знать больше.

Может быть, миссис Уэзерфорд была права, утверждая, что обладание знаниями действительно было лучшим способом побороть страх.

Грейс указала на стол, отведенный для книги о Гитлере.

– Вот тут. – Это пространство было бы лучше использовать для детской секции.

Мистер Эванс хмыкнул, что она уже привыкла считать выражением его согласия. Или, по крайней мере, оно никогда не означало «Нет».

В тот же день Грейс приступила к работе, составляя список книг для Симпкина Маршалла, которые нужно было приобрести. Оптовый книготорговец располагался на Патерностер-Роу и обладал сверхъестественной способностью быстро доставлять книги со своего обширного склада.

И все же, несмотря на свою занятость, она не могла выбросить графа Монте-Кристо из головы. Эдмон только что прополз по туннелю к тюремной камере аббата.

Что он там найдет? Что, если их поймают? От одной этой мысли у нее участился пульс.

Заказав новые товары для возвращающихся детей, Грейс достала толстую книгу из сумочки и проскользнула между двумя большими стеллажами в задней части магазина. Она сразу же погрузилась в рассказ, и ее усталость как рукой сняло.

– Мисс Беннетт, – голос мистера Эванса ворвался в темницу с каменными стенами и вышвырнул ее обратно в центр книжного магазина.

Она вскочила и захлопнула книгу, сразу же пожалев, что не запомнила номер страницы. Никогда за все время работы в магазине своего дяди она не позволяла себе ни на минуту отвлекаться от своих обязанностей. Она медленно подняла глаза на мистера Эванса, испытывая чувство вины.

Его густые брови сошлись на переносице, когда он наклонился, чтобы изучить название на корешке.

– Вы читаете «Графа Монте-Кристо»?

Она кивнула.

– Да, я… – слова оправдания почти слетели с ее языка, но она остановила себя. Ничто не могло загладить вину того, что она сделала. – Простите.

Уголки его рта приподнялись.

– Я вижу, вы последовали совету мистера Андерсона, – кивнул он на книгу. – Продолжайте, мисс Беннетт. Я полагаю, что если это так сильно вас увлекло, то можно ожидать продаж довольно большого количества экземпляров, основываясь на вашей рекомендации.

Она с облегчением расслабила плечи.

– Я сделаю заказ Симпкину Маршаллу.

– Вы уж позаботьтесь об этом. – Он снял крошечную желтую ворсинку со своего твидового пиджака. – И вам, возможно, захочется обратить внимание на Джейн Остин в качестве следующей книги. Женщинам, похоже, нравятся главные герои ее романов.

Охваченная любопытством, она взяла себе на заметку купить одну из книг мисс Остин. Может, «Эмму». Миссис Уэзерфорд, похоже, она понравилась.

– Я рад видеть, что за время, проведенное здесь, вы стали читателем, – отметил мистер Эванс и снял очки, чтобы протереть их. Без увеличительного эффекта линз его глаза оказались довольно маленькими. – Даже если у вас остался только один месяц по нашему соглашению.

Неужели действительно остался всего один месяц? Как получилось, что даже унылый рождественский сезон пролетел так быстро?

Грейс кивнула, не зная, что сказать, и запоздало поняла, что он, скорее всего, не мог ее видеть.

Он вытащил носовой платок, вытер пятно на линзе, затем снова надел очки и, глядя на нее, удивленно моргнул.

– Вы ведь не привязались к «Книгам Примроуз-Хилл»? Верно?

Вопрос застал ее врасплох. Но намного неожиданнее стало внезапное осознание того, что она действительно привязалась.

Ей нравилось, что в недавно обновленном магазине покупатели могли легко найти нужные книги, ей нравились обложки книг и то, с каким творчеством некоторые издатели подходили к вопросам дизайна. Она даже наслаждалась запахом пыли, который витал в магазине, независимо от того, как часто она убиралась. А еще она стала ценить мистера Эванса, его сдержанный юмор и все остальное.

Прежде чем она смогла сформулировать ответ, зазвенел колокольчик, возвещая о приходе покупателя.

– Эванс? – раздался голос мистера Притчарда из передней части магазина. – Ты здесь?

Мистер Эванс закатил глаза и зашаркал прочь, чтобы поприветствовать пришедшего. Грейс все никак не могла определить, кем был этот человек: другом или неприятелем.

– Добрый день, Притчард.

– Ты не пробовал рыбу с жареной картошкой у Уоррингтона в последнее время? – спросил мистер Притчард. – Я только что отведал, и это чертовски ужасно. Просто стыдно, что стало с Лондоном, когда ты даже не можешь найти приличного блюда из рыбы с жареной картошкой. Я знаю, что у них нет того же жира, на котором они готовили раньше, но после очереди, в которой я стоял, и цены, которую я заплатил…

Мужчины продолжали обсуждать, как система нормирования повлияла на их наслаждение едой и как маргарин никогда не сможет полностью заменить масло. Пока они беседовали, Грейс пыталась смириться с мрачным осознанием того, что скоро она больше не будет работать в книжном магазине.

Она столько раз мечтала быть рядом с Вив в «Хэрродсе», среди яркой стильной одежды и воздуха, наполненного дорогими духами, что ни разу не задумывалась о том, насколько сильно ей на самом деле нравилась ее нынешняя работа.

Сердце Грейс екнуло, и она крепче сжала книгу Джорджа в руках, как будто та могла каким-то образом помочь успокоить нахлынувшую на нее бурю эмоций.

Всего через месяц она получит рекомендательное письмо, и ее работа в «Книгах на Примроуз-Хилл» закончится.

Мистер Эванс предупреждал ее, чтобы она не привязывалась к этому месту.

Хоть она и не собиралась этого делать, но все же это каким-то образом произошло.

И теперь ей хотелось продолжать тут работать.