Текст книги "Новогодняя дорога"

– Ну, господа-разбойники, вперед! Нас ждут великие дела! Сатар с Бахом, идите впереди, метров через пять можете включить фонарики, света уже не будет видно. Будьте осторожны! – Вадим шепотом давал распоряжения. Я должна была вместе с ним замыкать группу.

К сожалению, скрыть следы бегства не представлялось возможным. Единственное, что мы могли – закрыть крышку люка и идти вперед, навстречу неизвестности, не ведая, что нас ожидает – свобода или новая ловушка. Ведь вполне вероятно, что стены прохода под воздействием времени и сырости могли осыпаться. Не исключено, что Джафар тоже знает о потайном ходе, и будет поджидать нас в конце пути со злой ухмылкой, что перехитрил нас, и побег не удался.

Вперед продвигались медленно, туннель был узкий и невысокий (полтора метра в высоту и метр в ширину). Шли, согнувшись, касаться стен и потолков было неприятно: от сырости они покрылись плесенью и на ощупь были довольно-таки склизкими и омерзительными. Над головой то и дело проносились потревоженные нами летучие мыши, приводя девочек в обморочное состояние, боявшихся, что они вцепятся им в волосы. Земля уходила из-под ног, которые разъезжались в разве стороны, кожу больно ранили выступы острых камней. Казалось, что с того момента, как мы сюда спустились, прошли долгие часы и этому не будет конца. Неожиданно стало легче дышать, и подошвы ног ощутили твердую землю. Наконец-то мы вышли! Было темно. Тонкий серпик луны застенчиво спрятался за тучу. Где-то вдали гукала сова, завывал шакал и пели свои неугомонные песни сверчки. Ночь словно набрасывала вокруг покрывало таинственности и чего-то зловещего. Из-за кустов, окруживших нас, послышался шорох, словно кто-то осторожно приближался. Вслед за этим послышался тихий голос:

– Не пугайтесь, это старый бабай, – словно волшебник из доброй сказки, к нам шагнул наш спаситель – Мирза ака. В темноте его трудно было разглядеть, но его маленькую фигурку

я узнала бы, наверное, из тысячи. Мирза ака протянул нам два автомата. Бах и Вадим со словами благодарности приняли их из старческих рук.

– Они – ваши. Совсем я старым стал, еле успел к вам спуститься и оружие тяжелое. Джафар хитер, но старик Мирза еще хитрей. Скоро рассвет. Через час дойдете до дороги. Там осторожней – может быть засада. Идите тихо, очень тихо, очень осторожно.

Старик по очереди обнял парней, пожелал нам удачи. Я тоже обняла его и расцеловала в обе щеки. На губах остался солоноватый вкус.

– Пойдемте с нами. Вас могут убить.

– Я старый, дочка, старее гор. Куда я пойду? Останусь здесь, где родился, там и умру. За меня не бойся, со мной моя Айгуль, мои горы. Иди дочка, иди. Да хранит вас Аллах!

Сердце тоскливо заныло, словно предчувствуя, что больше я не увижу Мирзу аку – его действительно убьют боевики.

Уже почти рассвело, когда мы достигли дороги, огороженной бордюрами. Она вела из города в санаторий, находившийся высоко в горах, где в свое время отдыхали важные чины, и не каждый смертный имел туда доступ. Нам предстояло преодолеть невысокую насыпь из гравия и перейти дорогу шириной метров десять. А там рукой подать до своих, до лагеря. Наверное, там уже подняли тревогу и нас ищут. Вполне вероятно, что и Джафар не сидел, увидев наше исчезновение. Невольно улыбаюсь, вот ведь мы какие – люди золотые!

Почему старик предупреждал нас быть предельно осторожными именно на этом участке, мы узнали очень скоро. Кругом все было спокойно, местность просматривалась хорошо, и никого видно не было. Вся группа почти уже перешла шоссе и спускалась с той стороны насыпи. Вдруг, Вадим, падавший мне руку, чтобы я быстрей взобралась по скатывающемуся гравию, сильно толкнул меня назад и кубарем скатился за мной. На месте, где он только, что стоял, прошла автоматная очередь.

– Бежим к камням, – Вадим больно схватил меня за локоть и буквально силой дотащил меня до камней. Стреляли с гор, с той стороны, откуда мы только, что спустились – судя по всему – это была снаряженная за нами погоня. Огромные каменные валуны хорошо защищали нас от пуль, за остальных ребят можно было не волноваться. Двухметровая придорожная насыпь надежно прикрывала их отход. Боевики словно озверели, поливая нас свинцовым дождем, не давая нам возможности, даже пошевелится. С противным свистом пули ударялись о поверхности камней и расплющенные осыпались с каменной крошкой на землю, в нескольких сантиметрах от нас. Честно говоря, такого страха я никогда не испытывала. Внезапно наступила тишина.

– Вадим, почему они замолчали? – Шепотом спросила я.

В ответ он крепко обнял меня и, посмотрев в глаза, спросил:

– Стрелять умеешь? – И кивнул на свой автомат. Я перевела взгляд с него на автомат и вскрикнула – на серой от пыли и грязи футболке ниже правого плеча растекалось багровое пятно.

– Нормально, малыш, стрельбу услышат, быстрее подойдут наши. Главное продержаться.

Не договорив, он вскинул автомат и дал очередью по кустам рядом с нами. Неосторожно выглянувший боевик, странно дернувшись, упал. От резкого движения лицо Вадима побледнело, на лбу каплями выступил пот, футболка на глазах набухала, пропитываясь кровью. Разорвав низ своей футболки, я туго перевязала его рану, кровь остановилась. Боже мой, только не это! Вадим потерял сознание – сильные загорелые руки безвольно опустились вниз, с глухим стуком автомат ударился о землю. Напрягая силы я попыталась устроить Вадима поудобнее, на пятачке земли, бывшем в нашем распоряжении. Страх прошел. Его сменила злость на бандитов, за Вадима, за ребят и за всех остальных…

Подняв тяжелый автомат и передернув затвор, я процедила сквозь стиснутые зубы:

– Обещаю, я продержусь!

ПО-СОСЕДСКИ…

В городе, где систематически каждый день в кого-то стреляли или что-то взрывали, население уже трудно было испугать, а тем более чем-либо удивить, но это происшествие вызвало общественный резонанс.

Весть о том, что дворник, прочищая арык недалеко от спортивной площадки школы №98, нашел отрезанную человеческую голову, мгновенно облетела небольшой городок. Ранним утром он, выйдя на работу, решил прочистить трубу, проложенную как основание под пешеходным мостиком, которое, судя по разлившейся вокруг воде, чем-то забилось. Протолкнув кетменем, предмет округлой формы, мешавший течению, он из любопытства начал разглядывать его, пытаясь определить, что же это такое. Говорят, мужчина посидел за считанные минуты, когда понял, что именно держит в руках. По словам одного из жителей дома, расположенного по соседству со школой, накануне ночью из окна своей квартиры он видел, как трое парней играли на поле в футбол. И если исходить из заключения судебной экспертизы, то именно голова могла служить мячом этим отморозкам.

Вскоре выяснилось, что неизвестно куда исчезла главный бухгалтер алюминиевого завода Курникова. Первыми тревогу забили ее коллеги по работе. Без ее визы на соответствующих документах с территории завода не мог выехать ни один транспорт, груженный продукцией и сырьем. После неоднократных телефонных звонков, на которые никто не отвечал, коллеги поехали к ней домой, но за дверью квартиры была мертвая тишина. Не прояснилась ситуация и после того, как был взломан замок и встревоженные сослуживцы смогли проникнуть внутрь. Сияющая чистота свежевымытых полов, идеальный порядок в комнатах не указывали на то, что здесь недавно могло что-то произойти. Но, тем не менее, Анна Павловна исчезла, как и ее дочь, десятилетняя Катюша, не посещавшая школу в течение нескольких дней, и место их нахождения никому не было известно, так как близких и родных у них в этом городе не проживали.

Буквально в тот же день местные рыбаки выловили из речушки обезглавленное женское тело, упакованное в целлофан. Кому оно принадлежит, гадать не пришлось. Все эти факты насторожили местные власти и правоохранительные органы и заставили более внимательно изучить это загадочное дело.

По ходу следствия было выдвинуто несколько версий. Первая – что Анну Павловну могли убить коммерсанты, с которыми в последнее время ей приходилось сталкиваться по работе, отпала. Вторая версия – что ее ограбили наркоманы или другие криминальные элементы, наслышанные о том, что у нее в наличии имеется крупная сумма денег (накануне она продала все свое движимое и недвижимое имущество и собиралась выехать в Россию), также не получило подтверждения. В квартире отсутствовали следы какой-либо борьбы, не наблюдались и характерные признаки ограбления. Следствие зашло в тупик из-за отсутствия улик и свидетельских показаний.

Об этой трагедии я узнала на дне рождения своего брата, от его товарища по работе Махмуда, который проживал с Курниковыми на одной лестничной площадке. Попивая чай из пиалы и цокая языком, он сокрушенно вопрошал о том, какая же мразь, могла поднять руку на беззащитную женщину и хрупкую малышку? В тот же вечер стало известно, что хоронить останки несчастной женщины должны на следующий день утром, и мы договорились пойти всем вместе на похороны.

Проводить Курникову в последний путь пришло все оставшееся русскоязычное население этого некогда большого, цветущего промышленного городка, снабжающего алюминиевой продукцией не только бывший Советский Союз, но и зарубежные страны. Траурная процессия растянулась на километры и заняла всю проезжую часть дороги. По мере продвижения ее к кладбищу к ней присоединялись все новые и новые люди. В своем немом, скорбном молчании они выражали протест, в их глазах были боль и отчаяние, накопившееся за последние годы этой бессмысленной кровожадной гражданской войны, жертвами которой становился невинный мирный народ. Ведь, когда-то благодаря именно им, возводились социальные и жилые объекты, заводы, памятники, сады и парки….

Недостатка в могильщиках не было. Человек двадцать мужчин, окружив место последнего пристанища Анны Курниковой, ждали, когда освободиться лопата. И к тому моменту, когда подошла траурная процессия с гробом, могила была готова. Мэр города Александр Мирсаитов, человек, почитаемый и уважаемый среди людей, возглавивший во время вспыхнувшей гражданской войны народное ополчение, после панихиды произнес речь над гробом несчастной жертвы:

– Дорогие друзья! Все мы собрались здесь, чтобы отдать последний долг этой простой русской женщине. За всю свою жизнь она не совершила ни одного проступка, бросающего тень на ее репутацию. И я, как глава города, клянусь, что приложу все усилия, чтобы найти гаденышей, совершивших это гнусное преступление, противоречащее всем человеческим канонам. Мы обязательно найдем дочку Анны Павловны, и, если она жива, обещаю сделать все возможное, чтобы она продолжила свою жизнь в нормальных условиях. Если все же стала жертвой убийц – от правосудия им не уйти. Вполне возможно, что преступники стоят здесь, среди нас и наслаждаются деянием своих рук.

При этих словах, у многих женщин, стоявших в толпе, началась истерика, лица мужчин стали суровее и в глазах стояли скупые слезы.

Шло время, повседневные заботы и проблемы постепенно вытесняли из памяти людей эту трагедию. Только иногда старушки, проходя мимо дома, где жили Курниковы, крестились и ребятня, с наступлением сумерек пугали друг друга приведениями, якобы воющими по ночам в пустующей квартире. Такова уж человеческая психология – забывать плохое, помнить хорошее.

В тот день, когда из роддома вернулась с новорожденной дочкой жена Махмуда, он, по обычаю, устроил праздничное застолье – той. Перепив на радостях спиртное, он извлек из кармана золотую цепочку. В лучах солнца блеснул кулон с изображением зодиакального знака. Мавлюду, его супругу, пронзила страшная догадка: их погибшая соседка, не снимая, носила такой же кулон, говоря, что это ее талисман и он приносит ей удачу. Так, совершенно случайно, благодаря молодой женщине, не испугавшейся последствий, стал известен один из участников совершенного преступления.

Кому из трех парней, сидевших в квартире Махмуда на кухне, пришла идея ограбить соседку, которая на днях продала свое жилье и собиралась уехать в Москву, к мужу, следствию так и не удалось установить точно. Скорее всего, мысль получения легких денег терзала парней не первый день. Все трое на своих рабочих местах получали мизерный оклад, мириться с таким положением дел они не собирались и выжидали случая, который в миг их обогатит. Эта возможность им подвернулась в лице Курниковой, которая по простоте душевной делилась с соседями всеми своими горестями и радостями, в том числе и планами на будущее. Могла ли бедная женщина подумать, что ее доверчивость станет причиной гибели ее самой и дочери.

…На звонок дверь открыла Катюша. Она недавно вернулась из школы и собиралась идти гулять во двор, где ее уже ждали подружки. Дядя Махмуд часто заходил к ним позвонить по телефону, и девочка доверчиво впустила его в квартиру. В следующую минуту телефонный шнур обмотал ее горло, и перед глазами девочки все поплыло в черном тумане. Еще живую, дергающею в конвульсиях маленькую Катю подонки зверски изнасиловали. После чего начали обыскивать квартиру. Их поиски прервал звук поворачивающего в замочной скважине ключа. Анна Павловна, закрыв за собой дверь и повесив пальто, вдруг почувствовала неладное и попыталась выбежать на лестничную площадку. Но сильные руки уже сжали ей рот, и в шею вонзился нож. Обкуренные парни, чье сознание застлала пелена крови, по какой-то злой прихоти отрезали голову женщине и принялись коптить ее над газовой плитой. Дождавшись темноты, убийцы, чтобы замести следы, закопали девочку в подвале соседнего подъезда, а труп женщины решили вывезти за город и выбросить в реку.

На обратном пути, уже подъезжая к дому, один из молодых мужчин обнаружил в салоне автомобиля у себя под ногами отрезанную голову. В эту ночь злой демон не покидал парней, и им пришла, на их взгляд, блестящая мысль, сыграть в футбол, используя в качестве мяча голову своей жертвы.

Озаренные лунным светом, по школьной площадке носилось трое здоровых мужчин, одурманенных кровью и наркотиками. Пасуя и забивая голы, друг другу, они гоняли по пыли импровизированный «мяч». Страшный матч был прерван, когда один из игроков, с силой поддав голову, услал ее за пределы поля. Тщетно проискав ее, ребята махнули рукой и решили разойтись по домам. Видимо напряжения этого полного события дня или осознание вины дало о себе знать и наутро Махмуд протрезвев, поведал своей матери о случившемся. Мать – женщина энергичная и здравомыслящая – быстро оценила ситуацию и поняла, что если все всплывет наружу, то ее сыночку грозит пожизненное заключение, а ей и супругу – позор и бесчестие. Потому, вооружившись моющими средствами и тряпками, она проникла в квартиру Курниковых и тщательно произвела там уборку.

Суд приговорил убийц к пожизненному заключению, а женщину – мать и пособницу преступления – к трем годам лишения свободы с отбыванием срока наказания в исправительно-трудовой колонии.

Все факты достоверные. Имена и фамилии действующих лиц изменены.

ОТ СУММЫ И ТЮРЬМЫ НЕ ЗАРЕКАЙСЯ

Оглушительный взрыв сотряс здание христианской миссии. Битые стекла дождем осыпали случайных прохожих, куски штукатурки, вырванные оконные рамы отлетали на несколько метров, сорванная с петель взрывной волной массивная дубовая дверь сбила с ног пожилого мужчину и подмяла его под своей тяжестью. На несколько мгновений в воздухе повисла звенящая тишина и, словно давая сигнал, истошно завизжала женщина. Вторя ей, со всех сторон понеслись стоны, крики, плач, завыли сирены.

Обдав полыхнувшим жаром, Миляушу швырнуло на стенку. Больно ударившись головой, она потеряла сознание. Когда спустя время она медленно открыла глаза, голова гудела и казалась налитой свинцом, во рту стоял вкус крови и какой-то горечи. От пропитавшей воздух пыли и гари в горле запершило. Закашляв, она осторожно повернулась на бок и с ужасом зажмурилась. Рядом с ней на грязном полу корчился молодой человек, на его бледном лице глаза были неестественно выпучены и красными. Он почему-то пытался засунуть себе в живот массу дергающихся змей какого-то кроваво-серого цвета. Миляуша пыталась приподняться, каждое движение приносило острую боль, ей хотелось плакать, позвать маму. Но вокруг творилось что-то невообразимое. Жива ли она? А братишка? До взрыва он стоял рядом, и она держала его за руку, чтобы он не баловался. Машинально Миляуша стиснула ручку братика и посмотрела на нее: она сжимала пухленькую детскую ручонку, оторванную в локте. Вниз свешивались нити сухожилий, вен и куски кожи. Перед глазами у нее поплыли темные круги, и Миляуша вторично потеряла сознание.

….Очнулась Миляуша в больничной палате. Она долго смотрела в беленый потолок, внимательно изучая известковые подтеки, не решаясь повернуть голову, боясь опять увидеть развороченные трупы и среди них посиневшее тельце четырехлетнего братика с оторванными руками.

Где-то в углу палаты бранилась старушка, уверяя кого-то, что своими глазами видела «энтих мериканцев с гуманной помощью на двух грузовиках, а суп опять с тараканами, а не с консервами, и опять энти мироеды, все продукты домой постащили».

– Ой, дочка, проснулась? – Миляуша от неожиданности вздрогнула, к ней на койку присела медсестра в видавшем виды белом халатике. – В рубашке родилась, девочка, отделалась лишь сотрясением мозга. А это мама твоя?

Медсестра кивнула по направлению соседней кровати. На ней лежала истощенная до предела женщина. По серому лицу с ввалившимися глазами трудно было определить, сколько ей лет – то ли тридцать пять, то ли все семьдесят.

С трудом поднявшись и пошатываясь, Миляуша подошла к женщине, упала на колени и, припав головой к груди матери, беззвучно и горько разрыдалась.

– Мамочка, что же ты наделала!..

…До этой трагедии Галия, мать Миляуши, была вполне обеспеченной благополучной женщиной. Работа главным бухгалтером в солидной нефтяной компании давала ей возможность чувствовать себя независимой от любых штормов нашей нестабильной экономики: верный и любящий муж, спокойные, умные дети, благоустроенная квартира в центре города. Что еще для счастья нужно? Но, увы, жизнь подчас преподносит нам неожиданности и сюрпризы. И в эту семью нагрянула беда, с той стороны, откуда ее не ждали. В один прекрасный день муж Галии – семьянин, кормилец, отец – ушел к более молодой женщине. Вполне банальная история, сейчас этим ни кого не удивишь, красивая и смелая дорогу перешла.

Но… Галия выросла в татарской семье, где испокон веков было заведено почитать и уважать мужа – главу и опору семьи. В один миг рухнули все устои, на которых держались все представления о жизни. Развод она пережила тяжело, замкнулась в себе, перестала общаться с друзьями, родственниками. В их большой и обычно шумной квартире стало тихо и неуютно.

И как гром среди ясного неба для всех прозвучало известие, что Галия снова выходит замуж. Южный красавец был гораздо моложе ее. Близкие и знакомые понимали, что на этот шаг Галия пошла из-за отчаяния и в отместку своему бывшему мужу. Ведь для всех было очевидно, для чего этому парню понадобилась женщина старше него, да еще с тремя детьми. Квартира Галии стала какой-то перевалочной базой, хотя ей казалось вполне естественным, что ее комнаты битком набиты баулами и мешками. Они ведь живут недалеко от рынка, а муж коммерсант, и в каждом бизнесе есть свои недостатки. Галию не возмущало, что у них всегда полно народу и нередко ночуют до десятка едва знакомых ей и ее сожителю людей.

Правда, бизнес у ее Алишера шел не очень удачно. И все чаще и чаще он стал поговаривать о более привлекательных для них перспективах. Поздними вечерами он рисовал ей радужную жизнь на своей родине: о жарком солнце, фруктах целый год, и что если продать квартиру здесь, то на эти деньги там можно купить четырехкомнатную с хорошей мебелью. Да еще хватит на новый автомобиль, а на остатки прожить припеваючи еще несколько лет или вложить в свое дело. Вняв уговорам Алишера и, его горячим клятвам в любви и преданности, Галия уволилась с работы и начала распродавать имеющееся имущество. От вырученной за продажу квартиры суммы у Алишера «полезли глаза на лоб». Таких денег ему вместе с родней и друзьями в жизни не заработать!

Душанбе поразил Галию и ее детей восточным колоритом, множеством цветов и фонтанов на улицах, гомоном базаров. Здесь рядом соседствовали кричащая роскошь и убогая нищета.

За считанные дни Алишер приобрел в престижном районе города квартиру. Галия не придавала значения тому, что он полностью на себя оформил квартиру и новенькую «иномарку». Безгранично веря в его любовь, она отдала ему оставшуюся часть суммы, ведь он мужчина, а на Востоке мужчина глава семьи и все проблемы должен решать сам. Беззаботно прогуливаясь с детьми по большому городу, изучая его историю и посещая мемориалы и музеи, Галия не догадывалась о надвигающейся беде.

Как-то придя с вечерней прогулки, она застала в объятиях подвыпившего Алишера размалеванную девицу в вызывающе короткой юбке. В результате скандала Алишер, несмотря на ночь, вытолкал Галию с детьми на лестничную площадку, при этом, пояснив ей, что она ему надоела и пусть катится в Россию. Возмущенная Галия не привыкшая к такому обращению потребовала, чтобы ее впустили в квартиру, купленную на ее деньги. Расхохотавшись, Алишер схватил ее за волосы и поволок по лестнице, дав напоследок пинок, посоветовал обратиться теперь к своей бабушке.

Щелчок замка закрывающейся двери словно привел женщину в чувство, с глаз спала пелена, окутывающая ее все это время. Перед ней стояли дети – напуганные и заплаканные. Поняв всю грандиозность своей ошибки, Галия ужаснулась. Она одна в этом чужом городе, чужой стране, кругом чужие люди, нет ни одного знакомого, некому помочь или, хотя бы приютить их.

В милиции над ее историей посмеялись. Квартира оформлена на Алишера. Брак не зарегистрирован, она здесь даже не прописана и является гражданкой другой страны. Ничего и никому она без бумаг не докажет. А денег нет – ее проблемы. Во всех инстанциях, куда она обращалась за помощью, ее отвергали подобным образом. А на просьбу помочь выехать в Россию разводили руками: таких, как она в республике полно, на всех средств не хватит.

…Вокзал, куда они пришли на ночь, стал долгим прибежищем не только для них. Здесь было много обездоленных и обиженных судьбой людей. В основном, это обманутые и брошенные на произвол судьбы, не имеющие возможности прокормить себя сегодня, и не мечтающие об отъезде. На Галию никто особо не обратил внимание: на вокзале ночевало и жило достаточно женщин и беспризорных детей. По роду своей деятельности Галия раньше часто выезжала в командировки и видела на вокзалах ободранных, грязных девушек и женщин, предлагающие себя мужчинам за еду и ничтожные по размерам деньги. С каким омерзением она смотрела на них! И как она сейчас поняла весь смысл народной мудрости: «От суммы и тюрьмы не зарекайся».

В конце концов, после долгих мытарств Галию с детьми подобрало христианское общество, основанное корейцами, где она и ей подобные за кусок хлеба и ночлег выполняли тяжелую и грязную работу до того самого момента, когда здание миссии не сотрясло от взрыва бомбы, подложенной оппозицией.

– Миляуша, дорогая, ты плачешь?

– Мотылька жалко, он о стекло разбился.

Пожилая женщина поправила очки и отвернулась, чтобы девочка не видела навернувшиеся на глаза слезы. Миляушу она встретила в госпитале, куда зашла к знакомому врачу повидаться. Узнав, что женщина из Татарстана, Миляуша упросила забрать ее с собой. Деньги на билет ей собирали всем отделением, помогли и медперсонал и больные – кто, чем мог. Частично парализованную Галию определили в интернат для престарелых. Айдара, старшего брата – в детдом, а Маратика, похоронили на местном кладбище.

На вокзале, в Бугульме многие с изумлением наблюдали шокирующую и трогательную картину, когда из пассажирского вагона вышла двенадцатилетняя девочка и громко заплакав, упала на колени, поклонилась и припала губами к земле. Здесь ее дом, ее Родина, и, даст БОГ, она обязательно привезет домой маму и Айдара.