Текст книги "Анатомия посткоммунистического мафиозного государства. На примере Венгрии"

Спектр семейных телохранителей очень широк, начиная от Центра по борьбе с терроризмом (ЦБТ), воссозданного после смены правительства в 2010 г., и служб охраны семейного имения (которые могут перекрывать общественные дороги как частные), вплоть до печально знаменитых радикальных фанатов самого популярного венгерского футбольного клуба «Ференцварош», так называемой фан-трибуны «B». Последние, если потребуется, могут осадить и поджечь здание Венгерского телевидения (2006) или защитить от протестующих студентов резиденцию партии «Фидес» (2013). А если нужно, они могут быть мобилизованы, чтобы помешать проведению собрания в университете, посвященного критике правительства. Некоторые низшие уровни этой многоступенчатой, мультифункциональной «службы безопасности» до самого конца остаются в распоряжении частных лиц. Буквально поражает совмещение различных ролей в руках некоторых лиц: директор партии «Фидес» Габор Кубатов, хранящий у себя списки людей, которые могут быть мобилизованы на выборы, будучи одновременно президентом спортклуба «Ференцварош», является куратором фанатов, устраивающих беспорядки в угодных политической семье случаях. Если оппозиционные политики постоянно подвергаются нападкам со стороны проправительственных хулиганов при бездействии полиции, то глава политической семьи строго охраняется службой безопасности.

Глава Центра по борьбе с терроризмом (ЦБТ) Янош Хайду, личный телохранитель Виктора Орбана, произведенный из майоров сразу в бригадные генералы, имеет практически неограниченные полномочия в этой области как в отношении полиции, так и в отношении секретной службы. Хотя министр внутренних дел, который во время пребывания «Фидес» в оппозиции был крупным предпринимателем в области охранных услуг, а после прихода партии к власти стал подставным лицом в политике, формально осуществляет надзор за деятельностью Яноша Хайду, нет сомнений в том, что последний напрямую связан с Крестным отцом. Силовые структуры государства не только реально не контролируются оппозицией, но даже и проправительственный институциональный контроль подменяется личными связями, патронажно-клиентарными отношениями. Таким образом, в случае возможной смены правительства функции личной охраны и секретной службы могут быть снова возвращены в частный бизнес.

Личная охрана президента республики, премьер-министра и председателя парламента ранее обеспечивалась Республиканским караульным полком. Теперь эти функции взял на себя ЦБТ. Ласло Кёвер был первым из старых членов «Фидес», занимающих ведущие государственные посты, кто освободился от «личной охраны», информировавшей Орбана о каждом его шаге, и создал Охрану Государственного собрания, которой и поручил заботу о своей личной безопасности. Затем и президент республики Янош Адер сделал попытку освободиться от следившего за каждым его шагом ока Крестного отца путем создания особой гвардии президента республики. И хотя эта попытка не удалась, он все же добился того, что ЦБТ передал его личную охрану и «наблюдение» за ним Полиции быстрого реагирования.

Подобно тому как после прихода главы политической семьи к власти его личная охрана получила государственную организационную форму, став Центром по борьбе с терроризмом, существует и связь между личной и официальной секретной службой. Своеобразие мафиозного государства, однако, в том, что посредниками в этой связи являются не партийные кадры, а доверенные лица главы политической семьи.

Благодаря секретным службам культура шантажа практически сохранилась в неприкосновенности и после смены режима в 1989–1990 гг. До смены режима часть старой коммунистической и новой политической элиты вступали в контакт как заказчик и доносчик. Некоторые, в том числе и «Фидес», находили выгоды в сохранении прежних информаторов, аппаратов и сетей. Среди бывших социалистических стран, вступивших в Евросоюз, союз сил, заинтересованных в предотвращении полного обнародования документов бывшей секретной службы, оказался наиболее сильным именно в Венгрии. Исключение составляли только вышедшие главным образом из рядов бывшей демократической оппозиции руководители либерального Союза свободных демократов, которые не были втянуты в сотрудничество с секретной службой. Однако политического влияния ССД было недостаточно для того, чтобы пробить в этом вопросе стену совместного сопротивления партии коммунистов-реформаторов ВСП, правой партии Венгерский демократический форум (ВДФ) и «Фидес». «Предугадываемо неожиданная» активность шантажируемых лиц в парламенте и других областях политической жизни сигнализировала о том, что эта культура продолжает активно жить. Проведение различия по принципу «мой доносчик – патриот, а твой доносчик – предатель Родины» особенно диссонировало с идеологией тех политических сил, которые демонстративно ненавидели «коммуняк». Правительственные силы и ныне безоговорочно поддерживают этих «патриотов» на разных политических постах и ролях. Помимо шантажа и использования бывших агентов, по-прежнему остается невысненным вопрос о, естественно, непрозрачном влиянии секретных служб, куда отчасти перешли бывшие кадры политической полиции, на венгерскую политику после смены режима.

Установление контроля над секретными службами с самого начала было ключевым вопросом для «Фидес»: еще в 1990 г. в обмен на избрание столичным парламентом на пост мэра Будапешта Габора Демски «Фидес» выторговала себе его парламентскую позицию, пост председателя комитета по национальной безопасности. До середины первого десятилетия 2000-х гг. «Фидес», находясь в оппозиции, обеспечила себе с этой позиции влияние на аппараты государственной безопасности. Однако после 2006 г. правящие социалисты ликвидировали усвоенную службами практику «информируем обе стороны, и социалистов, и “Фидес”», что привело к резким столкновениям между двумя партиями. Это повысило в глазах «Фидес» ценность таких занимавшихся сомнительной деятельностью по секретному сбору информации частных фирм, какой было ЗАО UD, которое ведущий венгерский экономический еженедельник охарактеризовал как «частную секретную службу, занимавшуюся организацией партийных путчей»[83]83
  http://hvg.hu/velemeny.nyuzsog/20130123_Nem_artatlannak_valo_videk#39i70bg http://hvg.hu/cimke/UD_Zrt


[Закрыть]. После прихода «Фидес» к власти в 2010 г. работавшие в UD отставные сотрудники секретных служб были снова приглашены на работу уже в официальных органах безопасности. Начиная с 2010 г. Шандор Пинтер в качестве министра внутренних дел осуществляет надзор уже не только над полицией, но и над секретными службами, что означает упразднение принятого в ходе смены режима символического решения о разделении этих двух организаций.

Обладая конституционным большинством в парламенте, партия «Фидес» после 2010 г. могла собственными силами обеспечить обнародование документов политической полиции коммунистического режима, но роспуск комиссии по изучению документов во главе с бывшим известным активистом Демократической оппозиции Яношем Кенеди и абсурдное заявление госсекретаря по делам управления и юстиции (в котором утверждалось, что «те, за кем велась слежка при бывшем режиме, могут получить оригиналы всех документов по своему делу»[84]84
  http://www.xn – infordi-lwa8n.hu/hir/belfold/hir – 400579


[Закрыть], то есть могут унести их домой) скорее показывали, как можно подготовить дорогу, ведущую к уничтожению еще не просеянной по политическим соображениям информации, которая полностью сохранилась на магнитных лентах. В Восточной Европе нет другого примера сохранения такой системы политического шантажа. Более того, возможность государственного сбора информации под разными предлогами распространяется на различные группы граждан. Подобные шаги увеличивают правительственный потенциал контроля и шантажа в отношении граждан страны.

ЦБТ уже получил законную основу для тайного сбора информации без санкции судьи. Даже службы государственной безопасности не имеют таких полномочий. Это уже действительно напоминает модели из тех стран третьего мира, где автократический политический лидер имеет собственный, связанный только с ним лично элитный спецназ, наделенный полномочиями секретных служб. Несмотря на то что правозащитно-аналитическая организация, Институт имени Кароя Ётвёша, обратилась в Конституционный суд (КС), выразив недовольство тем, что «наблюдение за наиболее чувствительной, интимной частью нашей жизни зависит не от независимого и беспристрастного суда, в конечном итоге призванного добиваться соблюдения наших важнейших прав, а лишь от решения министра, обслуживающего интересы правительства и осуществляющего надзор за правосудием»[85]85
  http://nol.hu/belfold/a_jogvedok_strasbourgban_tamadjak_a_terrorel haritok_jogositvanyait_ – 1429269


[Закрыть], КС отклонил эту жалобу. Ныне это дело рассматривается Страсбургским судом по правам человека. Деятельность ЦБТ не подвергается ни реальному правительственному, ни парламентскому, ни даже коллегиальному партийному контролю. Это принципиально иная модель по сравнению с практикой коммунистических режимов, где секретные службы были связаны с высшими партийными органами и генеральный секретарь партии после своего ухода не мог «увести их с собой».

5.3. Присвоение политической семьей государственных и обеспечивающих демократический контроль баз данных

Для обеспечения нелегитимными средствами власти «Фидес» и приемной политической семьи, а также бесперебойного функционирования патронажно-клиентарной системы были присвоены следующие базы данных и компьютерные программы для их обработки:

● Документы секретных служб: партия «Фидес», с одной стороны, воспрепятствовала полному обнародованию списков работников и доносчиков, а также других документов секретной службы коммунистического режима, а с другой стороны, использует содержащуюся в них информацию для защиты своих подчиненных сторонников и, если это необходимо, для шантажа или стигматизации своих политических конкурентов.

● Документы налоговой службы: одним из первых шагов «Фидес» после прихода партии к власти в 1998 г. было назначение на пост руководителя налоговой службы Лайоша Шимички, который тогда еще был главным доверенным лицом премьер-министра, наиболее надежным приближенным олигархом. В ходе трехдневной акции, получившей название «ночь длинных байтов», слухи о которой широко распространились, но факт проведения которой никогда не был официально доказан, Шимичка обеспечил соответствующую «обработку» компрометирующей «Фидес» базы данных[86]86
  http://hu.wikipedia.org/wiki/Simicska_Lajos


[Закрыть]. «Очищение» баз данных имеет ключевое значение с точки зрения минимизации возможного наказания в случае смены правительства. На отсутствие доверия к руководимой «Фидес» налоговой службе, функционирующей в качестве средства политического давления и селективной борьбы с преступностью, указывает то, что похожую оценку в прессе получили и работы по обслуживанию компьютерной системы налоговой службы, состоявшиеся непосредственно перед парламентскими выборами 2014 г.[87]87
  http://nepszava.hu/cikk/1015154-napokra-leall-a-nav-informatikai-rendszere


[Закрыть]

● Венгерский национальный банк (ВНБ) практически полностью купил ЗАО GIRO, осуществляющее денежные переводы частных лиц и компаний. «Фирма была основана еще в 1988 г. 12 финансовыми учреждениями, в том числе ВНБ, (…) ежегодно через нее проходит около 300 млн платежных поручений. (…) Эта система почти полностью охватывает трансакции населения и фирм реального сектора экономики, однако по общей сумме это лишь меньшая часть внутривенгерских трансакций (в 2012 г. полный денежный оборот в системе ЗАО GIRO составлял около 65 тыс. млрд форинтов (около 200 млрд евро). Для осуществления немногочисленных срочных переводов на крупные суммы кредитные учреждения используют другую систему расчетов. Это так называемая Система брутто-расчетов в режиме реального времени (венгерская аббревиатура: VIBER), работу которой с момента появления в 1999 г. обеспечивает ВНБ. В 2012 г. в этой системе был осуществлен денежный оборот размером в 1242 тыс. млрд форинтов (около 4000 млрд евро). В данном поле не бывает перемещения денежных средств населения, его используют, например, для перевода сумм, необходимых для крупных сделок на рынке финансов и капитала или для выплаты крупных сумм фирмами»[88]88
  http://hvg.hu/gazdasag/20140423_Mire_kell_Matolcsyeknak_a_nagy_adatbank/
  «ЗAО Giro по существу представляет собой огромную информационную систему, которая приводится в действие из двух мест в Будапеште. Фирма была основана еще в 1988 г. 12 финансовыми учреждениями, в том числе ВНБ, и с тех пор ВНБ был ее совладельцем. Первичная деятельность фирмы, услуги по осуществлению денежно-расчетного оборота, была начата в 1994 г. До запуска этой системы в банках существовал самый разный порядок создания банковских счетов, а после создания расчетной палаты появились используемые в настоящее время единообразные номера счетов. Суть системы в том, что она унифицирует, упрощает и убыстряет процесс расчета. До осуществления сделки акционерное общество находилось в собственности 21 банка, и в отношении обстоятельств сделки можно лишь предположить, что не банки стремились освободиться от приносящей прибыль фирмы. Состоявшаяся покупка ЗАО Giro является неожиданной потому, что и ВНБ, во главе которого стояли сначала Жигмонд Яраи, а позже Андраш Шимор, тоже хотел избавиться от своей доли Giro. До 2005 г. ВНБ располагал 14,6-процентной долей в компании. Тогда была продана половина этой доли, так сложилась 7,3-процентная доля собственности, существовавшая до недавней сделки. В 2005 г. возглавлявшийся Жигмондом Яраи ВНБ заявил, что в стратегическом плане на длительную перспективу не предусматривается сохранение доли в ЗАО Giro».


[Закрыть]. Что касается возможного мотива государственной аквизиции, то «единственным мнением, высказанным многими специалистами независимо друг от друга, было опасение, что ВНБ будет теперь видеть гораздо больше трансакций. Один из банковских сотрудников видит суть проблемы в том, что до сих пор ВНБ видел только движение денег через систему VIBER, но через нее и так переводят деньги наиболее транспарентные экономические акторы (например, банки и крупные инвестиционные фирмы). Теперь ВНБ точно так же отсматривает и систему ЗАО GIRO, что, по мнению банковского сотрудника, занимающегося трансакциями, вызывает беспокойство, так как «в этой системе находятся практически все трансакции населения и фирм, наши переводы, наши взносы на погашение кредитов, наши выплаты за коммунальные услуги»[89]89
  Там же.


[Закрыть]. В начале 2016 г. в ЗАО GIRO, перешедшем в полную собственность государства, началась разработка проекта, позволяющей осуществить в рамках венгерской государственной системы расчеты по трансакциям, осуществляемым в Венгрии с помощью выпущенных в Венгрии банковских карт[90]90
  http://444.hu/2016/03/31/magyarorszagra-magyar-bankkartyat-akarnak-matolcsyek?fbfanpage444+20160331+1013


[Закрыть]. Такая система откроет широкие возможности для перевода комиссионных сборов и косвенных поступлений на счета друзей, а также позволит обеспечить привилегированное положение близким к приемной семье бизнесменам, субподрядчикам и коммерсантам посредством благоприятных для них правил использования государственных субсидий.

● Цифровая база данных и компьютерная программа для обработки и хранения информации о евросоюзных тендерах могли бы стать одним из самых эффективных средств выявления злоупотреблений, допущенных в ходе евросоюзных тендеров и конкурсов на государственные заказы. Но поскольку эта компьютерная программа была собственностью частной фирмы (ООО Welt 2000), приобретение этой фирмы путем насильственного огосударствления стало для «Фидес» жизненно важной задачей. О том, что аквизиция произошла далеко не по честным рыночным правилам, свидетельствовал затяжной характер переговоров между собственником и государством, а также то, что для подтверждения серьезности намерения государства совершить покупку «в офис ООО Welt 2000 и по месту жительства его владельцев прибыли вооруженные инспекторы Национальной налоговой и таможенной службы (ННТС), (… где) рано утром опечатали и увезли найденные там бумаги и компьютеры. По сведениям из неофициального источника, он вели следствие по делу о налоговом мошенничестве»[91]91
  http://444.hu/2014/03/03/meghalt-a-welt – 2000-alapitoja/; http://index.hu/gazdasag/2014/03/03/az_allammal_uzletelt_masnap_meghalt/


[Закрыть]. На следующий день после подписания договора о купле-продаже прежний собственник фирмы неожиданно скончался, хотя, по мнению его близких знакомых, не был болен.

● Владельцем и пользователем компьютерной программы для парламентских и муниципальных выборов была частная фирма, состоявшая из бывших экспертов Министерства внутренних дел, и никогда не возникало сомнений в корректности функционирования системы. Парадоксальным образом в этом случае именно частная собственность гарантировала, что компьютерный подсчет голосов не послужит фальсификации результатов выборов. Однако партия «Фидес» воспользовалась средствами правительственного давления и бюджетных переплат, чтобы завладеть этой компьютерной программой. На причины огосударствления лучше всего указывает то, что если ранее политические партии, выставлявшие общевенгерские списки на выборах, могли посылать компьютерных специалистов для проверки работы базы данных и софтвера, то после огосударствления «Фидес» упразднила эту практику.

● Так называемые списки Кубатова – общее название баз данных, созданных и используемых директором партии «Фидес» в ходе различных выборов, референдумов и сборов подписей, а после прихода партии к власти – и так называемых национальных консультаций. На основании этой постоянно обновляющейся базы данных, содержащей миллионы единиц информации, могут быть выделены различные группы людей, выбранные, например, по признаку активности, преданности, доступности, регионального проживания и по другим соображениям. Эти списки служат целям приемной политической семьи: от мобилизации человеческих ресурсов до создания клиентуры. Уже в течение нескольких лет в них содержатся данные не только преданных симпатизантов, но и, насколько это может быть установлено, критиков партии «Фидес».

5.4. Полипбюро вместо политбюро[92]92
  Удачное выражение Шандора Ревеса. (Révész S. Polip büró, Népszabadság, 2013. december 7.)


[Закрыть]

Принятие реальных политических и экономических решений вышло из вéдения легитимных органов публичной власти и даже «политбюро» партии и перешло в руки «полипбюро» приемной политической семьи. (В Венгрии 80-х гг. с большим успехом демонстрировался популярный итальянский сериал о сицилийской мафии «La piovra», получивший у нас название «Полип», а в России – «Спрут».) Естественно, полипбюро не имеет легитимности, вытекающей из ее властной природы. Центральная властная площадка мафиозного государства, приемная политическая семья, не подпадает под определение формальной организации, имеющей какие-либо партийные или государственные функции. Трудностью традиционных моделей научного анализа является не то, что в высших органах партии и публичной власти есть немало лиц, явно не обладающих значительной властью, а скорее то, что очевидным влиянием и властью обладают лица, не являющиеся членами каких-либо органов и организаций. Это противоречие нельзя преодолеть с помощью традиционного, привычного в кремлинологии политологического подхода, при котором делаются попытки отыскать внутри формализованных органов власти неформальные очаги реальной власти. На общества советского типа еще распространялось предположение, что формальные правительственные полномочия действительно осуществляются парторганизациями, называемыми «руководящей силой общества», и борьба между политическими деятелями, располагающими различной степенью влияния, идет внутри руководящих оргaнов коммунистической партии. Однако там обладатели реальной власти заведомо были членами формализованных, легитимных органов власти. В случае «Фидес» нельзя серьезно предположить, что, например, один из заместителей председателя и руководитель женского отделения партии, депутат Европарламента Ильдико Пелцне Гаал или добровольно ушедший в изгнание в качестве бургомистра одного из будайских районов Золтан Покорни обладают реальным влиянием на вынесение каких-либо решений. С другой стороны, очевидно и то, что не имеющие легитимных позиций приближенные олигархи или доверенное лицо премьер-министра, «гуру» коммуникации и избирательных кампаний Арпад Хабонь, также не имеющий никакой формальной государственной позиции, должности и доходов, оказывают определяющее влияние на решения приемной политической семьи.

Поэтому правильнее говорить не о политбюро, а о полипбюро, в котором реальный центр власти образует высший узкий круг приемной политической семьи, действующий не в качестве формализованного, легитимного органа. В противоположность коммунистической и некоторым другим диктатурам не у партии, то есть у «Фидес», есть организации, действующие в качестве приводных ремней для осуществления ее воли, а сама партия превратилась в лучший приводной ремень приемной политической семьи. Властный центр не только не может быть описан как легитимная формализованная организация, но невозможно говорить и о принятии коллегиальных решений. В органах «Фидес» не формулируются политические цели, партия лишь выступает посредником между приемной политической семьей, нелегитимно принимающей формирующие политику решения, и легитимным претворением этой политики в жизнь: в парламенте, правительстве и муниципалитетах.

Приемная семья мафиозного государства лишь ограниченно и метафорически может быть сопоставлена с властной элитой других обществ: с кланами и родами досовременных обществ, феодальными сословиями, христианским средним классом Австро-Венгерской монархии или Венгрии в период между двумя мировыми войнами, властью олигархов или номенклатурой бывших коммунистических режимов.

● Кланы и роды досовременных обществ, с одной стороны, складываются в основном на кровнородственной основе, но, расширяясь на личной, семейной основе, принимают и чужих. Когда сеть уже вырастает за рамки кровнородственной иерархии, система усложняется, это уже характерная черта организации мафиозного типа. В элите мафиозного государства семья, основанная на кровнородственных связях, постоянно пополняется семьями, присоединяющимися к ней не на кровнородственной основе, то есть становится приемной семьей. С другой стороны, права, компетенции кланов и их вождей составляют в досовременном государстве часть естественного права. Если незаконные права для приемной семьи кланового типа выбиваются с помощью коррупции, угроз и насилия, то это уже мафия, а если все это делается с позиции монополии на публичную власть, то это – мафиозное государство.

● Некоторые эмираты в районе Персидского залива как своего рода постмодерные монархии строятся на базе сети семей и приемных семей, связанных с родом правителя, но как таковые они легитимны. Это своего рода монархии, в которых глава клана по этому праву является одновременно и правителем: его положение в семье и более широкая властная легитимность совпадают. Не так, как в мафиозном государстве, в котором он нацеливается на эту позицию, но его статус нелегитимен. Глава политической семьи мафиозного государства в крайнем случае жаждет добиться положения шейха, характерные черты которого: династическое наследование власти, назначенный, в лучшем случае отчасти выбранный, но располагающий лишь совещательным правом парламент. В то время как граждане государства, члены приемной семьи, получают своего рода ренту от государства, гастарбайтеры, находящиеся на нижнем уровне общественной пирамиды, но во много раз превосходящие граждан данного государства по своей численности, не имеют гражданства, то есть снабжения, полагающегося по праву принадлежности к приемной семье. Казна не имеет обязательств по обеспечению их детей и престарелых родственников, оставленных за пределами шейхства. Благодаря нефтяным доходам эти страны (как Катар) даже могут проводить чемпионаты мира по футболу. То, чего глава приемной политической семьи мафиозного государства вынужден добиваться шантажом, замаскированным под легитимный метод, дается шейхам в их собственных «владениях» естественным образом как главам семейного бизнеса. Власть шейхов легитимна по своей природе, в то время как «социальную солидарность» они должны проявлять только по отношению к членам своего рода и располагающей гражданством приемной семье.

● Феодальные сословия все-таки состояли в своего рода легитимных договорных отношениях с монархом и располагали перед лицом монарха правами, вытекавшими из их сословного статуса. Вассал правомерно владеет своей собственностью, в то время как сюзерен может правомерно лишить его этой собственности. Вся система строится на этом легитимном принципе, статус вассала совпадает с положением вассала. Сущность мафиозного государства в том, что в условиях формального гражданского равенства с помощью – в данном случае – государственного насилия происходит отъем собственности у одних и незаконная передача его другим. В мафиозном государстве у вассала нет вассального статуса, в крайнем случае есть лишь вассальное положение. И в то время как гражданское равенство не уничтожено de jure, de facto возникает масса вассальных положений.

● Несмотря на то что члены христианского среднего класса режима Хорти, существовавшего между двумя мировыми войнами, в качестве джентри с пошатнувшимся материальным положением попадали во всю бóльшую зависимость от возможностей, предоставляемых им государственной бюрократией и армией, благодаря своему сословному статусу они еще располагали определенными, принадлежавшими им по собственному праву привилегиями, пользовались особым вниманием, хотя признание в обществе в основном обеспечивалось посредством государственной бюрократии, армии и организаций сословного характера. Повышение социального статуса и вхождение в ряды христианского среднего класса путем рыночного обогащения легитимировалось инициацией, актом принятия. Непотистские отношения внутри деклассирующегося среднего класса имели в основном личную природу, но не складывались в субординационную иерархию с одним центром, характерную для приемной политической семьи. Эти отношения скорее образовывали сеть привилегированных связей сословных, цеховых, дружеских статусных сообществ на базе так называемой солидарности благородного среднего класса.

● Средний класс буржуазных обществ, несмотря на наличие имущественных и культурных различий, все же добился своего статуса в конкурентной борьбе, для него не характерны связи сословного или вассального типа.

● Властная элита южноевропейских фашистских диктатур строилась на базе фашистских партий, при этом она лишь ограничивала, усмиряла экономическую элиту, класс собственников, но не экспроприировала ее. Эта элита в ее нацистском или иных, возникших в ходе Второй мировой войны разновидностях разграбила «еврейские капиталы», позже передав их «арийским» собственникам или пополнив ими государственный бюджет.

● Властная элита бывших коммунистических режимов входила в иерархию коммунистических партий, а замещение государственных постов регулировалось строгими правилами номенклатуры. Однако в номенклатуру входили не семьи, а – на идеологической основе – отдельные лица. В их случае династические черты появлялись лишь изредка и в виде исключения, более того, иногда лояльность – в классических сталинистских формах – нужно было доказывать именно предавая семью. Класс собственников был ликвидирован путем национализации и кооперирования.

Коммунистическая номенклатура:

– ее формирование происходило не по логике формирования приемной политической семьи в мафиозном государстве; она строилась не по патриархальным субординационным образцам;

– личные привилегии ее членов выражались лишь в ограниченных потребительских преимуществах, имеющих значение при экономике дефицита, а не в крупном накоплении семейной собственности;

– ее власть имела чисто политическое – то есть не смешанное, политическое и экономическое – происхождение и природу, поэтому политическая власть ее членов ограничивалась временем их пребывания на должности, в отличие от власти приемной политической семьи, которая, естественно, оказывается поколебленной в результате политического поражения, но сохраняет значительные, парализующие политику ресурсы в сфере экономики;

– осуществленная ею национализация была конечной стадией экспроприации частной собственности предпринимателей, а не промежуточным этапом перераспределения собственности (take over).

● Олигархи, образующие экономическую элиту при смене коррупционных режимов, составляют группу, лишь частично влияющую на государственную власть и контролирующую ее, но не господствующую над ней в полной мере, они формируют конкурирующие группы и не входят в одну-единственную субординационную иерархию.

● В мафиозном государстве, где семья так же свята, как и в традиционной мафии, испытание состоит не в принесении семейных связей в жертву партийной лояльности, а, наоборот, в превращении некровнородственных отношений лояльности в скрепы приемной семьи. Таким образом, в случае венгерского полипа, как показывает присуждение концессий на эксплуатацию табачных киосков, выделение государственных земель в аренду или цепочка протекционистского распределения государственных и евросоюзных заказов среди членов приемной семьи, это не просто идеологические или партийные связи. Созданное партией «Фидес» сообщество, объединенное общими интересами, является сообществом с более тесными (партийными) связями, чем это принято в либеральных демократиях, и благодаря системе финансовых и имущественных привилегий члены этого сообщества участвуют в нем не только лично, но часто и вместе со своими родственниками. В результате этого узкий круг иерархически связанных между собой лиц, первоначально состоявший из небольшого числа членов партии, приученных к дисциплине с 1990-х гг., стал расширяться концентрическими кругами, вовлекая в систему и другие лояльные социальные группы, которые, однако, получали иной статус и иные права и привилегии.