Текст книги "Пожиратели"

Рикард покачал головой и серьезно посмотрел на него.

– Я беседовал с Райнером Карлстедтом. Он из тех, кто готов утверждать все что угодно, если им это выгодно. Независимо от того, замешаны они в деле или нет.

Глава 12

Саман громко рассмеялся по поводу некой технической детали, связанной с безопасностью, которую Линн показала ему на мониторе. Положив руку ей на плечо, он прокрутил мышью, нашел другую рубрику – и теперь они засмеялись оба.

Удивительное дело – она начала привыкать к обстановке, хотя пришла сюда всего пару часов назад. Кожаная мебель, дубовый паркет, портрет Маркуса Валленберга на стене и элегантный брендовый костюм Самана. Заранее она решила не поддаваться предрассудкам. И все же теперь поняла, что поначалу держалась очень холодно. Но виноват был не Саман, а Рикард, который не сказал ей всей правды, когда позвонил утром. Ей вовсе не показалось, что она пришла на неформальную, ни к чему не обязывающую встречу. Саман вел себя так, словно все уже решено и он только ждет, когда же она приступит к делу. А не так, как если бы она пришла туда, чтобы посмотреть на обстановку и позднее решить, готова ли она помогать, – что обещал ей Рикард, приглашая совершить визит в SEB. Такое ощущение, что вместо этого Рикард сознательно сделал все для того, чтобы ей трудно было отказаться.

Энтузиазм Самана передался и ей. И вот они уже взялись за дело. О своем требовании, что она будет работать независимо, если согласится взяться, не сотрудничая с каким-нибудь ответственным за безопасность (который в худшем случае будет покрывать руководство банка), она уже позабыла.

Придвинув к себе компьютер, Линн посмотрела вслед Саману, когда он вышел с одним из своих подчиненных. Саман понравился ей с первого взгляда. Стройный, совсем не похожий на типичного качка-охранника – если ответственный за безопасность и вправду должен так выглядеть. Любезный. Не лишенный самоиронии. Ее прежней картине мира, характерной для периода ее деятельности в «Антифа», нанесен еще один удар. Сначала – сотрудничество с полицией. А сейчас она сидит рядом с начальником безопасности одного из крупнейших банков Швеции.

Хотя она по-прежнему считала, что банки и полиция входят в систему власти и представляют собой структуры, которые однозначно следует реформировать в эгалитарном направлении, некоторые индивиды, с которыми ей приходилось иметь дело в полиции, оказались на удивление симпатичными и стали ее друзьями, хотя она не подружилась с системой в целом. То же самое относилось и к Саману. Немного преувеличенно любезный, но по-настоящему искренний. В нем чувствовалась не профессиональная поверхностность, а настоящий интерес к людям.

На некоторое время ей показалось, что это всего лишь фасад, что он – ловкий торговец, пытающийся очаровать ее. Но она заметила, как непринужденно он общается с другими, кого встречает в кабинетах и коридорах. Всегда показывает осведомленность о семье или интересах другого. Похоже, это связано не с тем, что он ведет досье на всех с точки зрения безопасности. По крайней мере, не только. Короче, работать с ним было приятно и весело.

Она постаралась сосредоточиться на ноутбуке Юханнеса Аландера, отключившись от всех других людей, ходивших по помещению позади нее. Руки в одноразовых перчатках вспотели, когда она щелкала по клавишам. Включился экран, появились поля с надписью «имя пользователя» и «пароль», на фоне стилизованного логотипа прайвет-банкинга. Положив на стол распечатку, она ввела сведения, которыми снабдил ее Саман. На экране начали прокручиваться макросы, а потом все почернело, когда заработал загрузчик операционной системы. Она заметила, как подошел Рикард и стал смотреть через ее плечо.

– Ты в курсе, что у них двойные пароли? Второй снимает криптозащиту.

Не отвечая, она продолжала читать выписку, потом внесла нужные знаки в поле «кодовая фраза». Мимо промелькнули цифровые комбинации, она успела отметить, что они используют систему PGP, когда на экране появилось сообщение в формате OS/2: «Apply Symantec key generator». Линн вставила флешку с генератором паролей, которым снабдил ее Саман. Оперативная система заработала, экран вдруг окрасился голубым. На заднем плане по-прежнему висел логотип прайвет-банкинга. Затем появилось несколько незапертых папок. Ей удалось войти, хотя ее вклад пока минимален.

Она открыла наобум пару папок. Ничего необычного, насколько она могла судить. Графики и диаграммы, расчеты прибыли, перспективные планы, калькуляции по месяцам и резюме стратегий инвестиций. В начале каждого перспективного плана приводился список клиентов. Девушка вздохнула. Боже, какая тоска! Однако она пришла не для того, чтобы работать с материалами, которые видны на экране, – это сделает кто-нибудь из ответственных сотрудников прайвет-банкинга на предмет отклонения от процедуры отдела или политики банка.

Ее же задача – искать то, чего нет.

То, что кто-то пытался скрыть. То, что спрятано или даже удалено. Но для этого ей нужна спокойная обстановка. Может быть, и помощь Самана, который уже предложил перейти в другое помещение и поработать там, где не будет людей, снующих у нее за спиной. Она обернулась к Рикарду.

– Пока ничего необычного. Не слишком ли притянуто за уши – подозревать, что их застрелили из-за того, что хранится здесь? Даже с Ником Лисоном, который довел до банкротства «Бэрингз», этого не произошло.

Он улыбнулся. Похоже, она отвлеклась на другие мысли, несмотря на душераздирающую встречу с пострадавшей девочкой в дежурном отделении социальной службы несколько часов назад.

– Мы не знаем. Ни одна организация не взяла на себя ответственность, так что не похоже, чтобы какая-либо джихадская группировка атаковала SEB, чтобы заставить их прекратить поток инвестиций в Израиль или что-нибудь в этом духе. Хотя вблизи места преступления и видели человека с так называемой «ближневосточной» внешностью.

– Да-да, человека, который с таким же успехом мог родиться в Норвегии у родителей-христиан. И теперь является членом норвежской Партии прогресса.

Он рассмеялся.

– Твои возражения принимаются. Но по крайней мере на этот раз хотя бы не нацисты.

«Хотя и тут уверенности нет, – подумал он. – Джекки Арклёв[26]26
  Джекки Арклёв – шведский неонацист либерийского происхождения, отбывающий пожизненный срок за убийства.


[Закрыть] умудрился стать нацистом, несмотря на цвет кожи».

За спиной у Рикарда появилась Мария, быстро пожала ему руку. Он почувствовал, как тепло растеклось по всему телу. Они улыбнулись друг другу, и она тут же отступила на пару шагов назад, когда Эрик покосился на них с другого конца помещения. Она огляделась.

– Это единственный кабинет?

– Начнем здесь. Еще, вероятнее всего, надо будет осмотреть шкафчик в раздевалке тренажерного зала в подвале. И их квартиры.

Мария поздоровалась с Линн, сидевшей с ноутбуком Юханнеса Аландера. В другом конце помещения виднелся стол де Нейдена. На нем было пусто. Компьютер отсутствовал.

Мария сфотографировала столы. Ни на одном из них не было ничего личного. Никаких фотографий жены, детей, собаки или катера. Ни детского рисунка, ни портретов кумиров – Маргарет Тэтчер или Мильтона Фридмана. Все убрано. В корзинах для бумаг – никаких бумажных стаканчиков из-под кофе. А на столе де Нейдена, в отличие от столов коллег, не стоял подключенный к внутренней сети компьютер.

Потыкав карандашом в пачку бумаг на столе де Нейдена, Мария осторожно приподняла пару листов. Рассеянно прочла заголовки: стратегии размещения и фонды высокого риска. Столбиковые диаграммы, показывающие опции развития сырьевого рынка во времени. Кредиты с высокими приоритетами и дебиторская задолженность, промежуточное финансирование и синдицированный кредит. Китайская грамота. На стене наискосок от рабочего стола виднелась единственная в помещении картина: рекламный плакат, судя по виду – родом из пятидесятых, со странным сюрреалистично изображенным красным земным шаром и желтой Африкой в центре. Вероятно, в те времена – потенциальный рынок. Или же склад вожделенного сырья для инвесторов банка. Она перешла к компьютеру на столе Мартина Гренфорса. Юнгберг последовал за ней.

– Вы не нашли на лестнице никаких сумок? Не мог де Нейден унести ноутбук с собой, когда уходил?

Она покачала головой.

– Мы проверили каждую ступеньку – там не было ни сумки, ни компьютера, который мог бы принадлежать де Нейдену.

Юнгберг кивнул.

– Тогда одного не хватает. Линн занимается компьютером Аландера, а тот, что принадлежал Гренфорсу, стоит у него на столе. Вероятно, компьютер де Нейдена остался у него дома.

Позади них появился Эрик.

– У Аландера была с собой сумка, но ее украли из его палаты в Каролинской больнице. Ответственная медсестра позвонила нам, когда обнаружила пропажу сумки.

Он кивнул на Линн, стучащую по клавишам на компьютере Аландера.

– Возможно, убийца надеялся, что в сумке окажется его компьютер.

Линн замерла. Вышла из функции поиска и кликнула на папку. Нет, ей не показалось. Папка под названием 2213#UV оказалась нечитаемой. А этого не должно было быть, ибо Линн все дешифровала. Она пролистала до конца. То же самое. Содержимое не читается.

Кто-то пытался что-то скрыть.

Девушка обернулась к Рикарду и Саману, стоявшим и разговаривавшим у нее за спиной.

– Я тут нашла кое-что.

Оба наклонились к компьютеру.

– Пока ничего конкретного, но очень странно.

«Да уж, лучше не скажешь», – подумал Рикард, когда она ткнула пальцем в хаотичное нагромождение цифровых комбинаций на экране.

– Так-так, криптография?

– Именно. Но это не согласованная версия банка. Ее я уже открыла.

Саман внимательно разглядывал знаки на экране.

– Нет-нет, это что-то другое, не согласованное нами. Должно быть, Аландер сам его установил. И как ему только удалось обойти брандмауэр!

В голосе зазвучало раздражение.

– Вводить в машину чужой шифр – должностное преступление, это ставит под угрозу всю систему. Его следовало уволить уже за одно это – вне зависимости от того, что там содержится.

Рикард посмотрел на них.

– Как быстро нам удастся расшифровать содержимое?

Саман покачал головой.

– Возможно, никогда. Похоже, он использовал высокий уровень криптографии.

Линн обернулась к Саману и лукаво улыбнулась.

– Ну, пара дней уйдет.

«Давно ли они познакомились?» – изумленно подумал Рикард.

Глава 13

Поеживаясь на ледяном ветру, Юнгберг допил остатки кофе, купленного в киоске «Кафкаф» на улице Хамнгатан. Последнее дельце, и рабочий день окончен. Он соскучился по семье – по Анне, по детям. Нет никаких оснований снова ночевать в офисе, хотя он и дежурит в выходные.

Быстрым шагом он прошел мимо спускающихся к воде ступенек у Нюбрувикена. Он уже успел пожалеть, что оставил машину у банка, хотя квартира Маркуса де Нейдена находилась на расстоянии пешей прогулки. Обычно прогулочная набережная представляет собой одно из самых приятных мест Стокгольма, где люди едят бутерброды, сидя на скамейках на солнышке, глядя на обитаемые баржи и Юргорден. Но не сегодня. Вместо этого здесь мокрые от дождя булыжники мостовой и ледяной ветер, погоняющий волны, так что они перехлестывают через край набережной. Не самое спокойное местечко. Проходя мимо Драматического театра, он увидел обнаженных херувимов Карла Миллеса, обвивавших мраморные колонны, невзирая на сырость и холод. На улице Сибиллегатан стоял человек в синем плаще и ждал его, как и было условлено. Техник-смотритель поздоровался, отпер дверь подъезда, и они укрылись от ветра.

– Квартира де Нейдена на третьем этаже. Что-то случилось?

– Он фигурирует в расследовании. К сожалению, это все, что я могу сказать.

– Только бы ничего серьезного. Наши жильцы, знаете ли, не любят, когда происходит нечто неожиданное – большинство из них пожилые люди. Квартиры тут в основном однокомнатные и двухкомнатные, семья с детьми всего одна. Но де Нейден живет в двушке.

– Один?

– Насколько мне известно, да. В контракте больше никто не указан, по этому адресу никто, кроме него, не прописан. Но я ведь не слежу за жильцами. А сам я живу в доме на Риддаргатан – прихожу сюда, только когда что-нибудь нужно починить. Оба дома принадлежат одному владельцу. Я обслуживаю оба.

– О де Нейдене вам что-нибудь известно? Жалобы, задержки с оплатой счетов или что-нибудь еще?

– Ничего. Всегда вежливо здоровается. Никаких проблем ни с чем. Честно говоря, я менее всего ожидал, что именно им заинтересуется полиция. Он свидетель по делу?

Юнгберг не спешил с ответом.

– Да, пожалуй, так можно сказать. Вы принесли ключи?

– Вот, прошу. Исхожу из того, что у вас есть разрешение войти в квартиру. Я спешу обратно на Риддаргатан, там протечка в прачечной. Ключи положите в мой почтовый ящик тут, на первом этаже, когда закончите.

Дубовая дверь захлопнулась, и в подъезде наступила гнетущая тишина. Настенные росписи, изображавшие царство мертвых Аид, еще больше подчеркивали мрачное настроение. Юнгберг не стал связываться с лифтом, который был изготовлен так давно, что мог отвезти тебя прямо на берег Стикса, если нажать не на ту кнопку. Вместо этого полицейский поднялся на третий этаж по лестнице. Обе двери на этаже на вид относились к одной и той же квартире. Посомневавшись, он нажал на звонок под металлической табличкой с надписью «де Нейден». Раздался старомодный звон, но, как и ожидалось, за дверями не послышалось движения. Напротив, казалось, квартира перевела дух после столь неожиданного звука.

Юнгбергу пришлось повозиться с ключом, который застрял на половине оборота. Попробовал еще раз. Снова сопротивление. Неужели ему дали не тот ключ? Или он просто ни разу не использовался, сохранил острые края? Приложив усилия, Юнгберг все же провернул ключ до конца.

Едва переступив порог, он понял, что Маркус де Нейден был человеком последовательным. Здесь и речи не могло идти об уютном беспорядке. Напротив, квартира оставляла впечатление такой же педантичности, как и его рабочий стол. Пара изящных ботинок из дорогой кожи – возможно, ручной работы – аккуратно стояла под вешалкой с ровным рядом верхней одежды, висевшей на вешалках. В стенной нише по пути в комнаты красовались абстрактные скульптуры – вероятно изображавшие стилизованные небоскребы какого-то мегаполиса. Надев одноразовые перчатки, полицейский тихо двинулся вперед. До него не доносилось ни звука.

Зато воздух в квартире оказался свежим, словно в ней только что проветрили, хотя вот уже более полутора суток никто не должен был здесь находиться.

В гостиной дверь французского балкона была приоткрыта, ветер с шуршанием проникал через щель. «Не совсем верно говорить об этой квартире как о двушке», – подумал он. Две комнаты имели такие размеры, что квартиру легко можно было бы переделать в пятикомнатную или в две разные квартиры – учитывая, что у нее существовал еще один вход. В другом конце комнаты виднелся продолговатый кухонный островок из стали и мрамора, над которым красовалась гигантская вытяжка, казалось перенесенная сюда с какого-то завода. Просто удача, что в этой квартире, похоже, нет детей – а то их легко могло бы засосать. Да и домашних питомцев тоже. Однако ни детских рисунков, ни мисочек с водой для питомца не видать. Вообще мало что указывало на то, что в этой квартире кто-то жил. Стерильно чистые поверхности, никакой грязной посуды, баночки с дорогими приправами, стоящие в ряд, и висящие на стене ножи фирмы «Крамер» дамасской стали. Скорее элегантная инсталляция, чем кухня, используемая по назначению.

Он прошел дальше в комнату. Несмотря на кухонный островок, в комнате оставалось еще предостаточно места, хотя посреди комнаты высился огромный диван от Капеллини, окруженный какими-то изогнутыми трубками, которые, как предположил Юнгберг, представляли собой кресла. Из-за минимальной спинки диван выглядел еще менее привлекательно, чем космические стулья. Казалось, вся квартира только и ждет, когда сюда приедет съемочная группа делать репортаж «В гостях у…».

На столике в углу комнаты он заметил большую фотокнигу – «Поляроиды» Хельмута Ньютона, с грудастой красавицей в прозрачных легинсах на обложке на фоне лазурного греческого моря. Книгу, похоже, не открывали. Поначалу обнаженная женщина удивила его, но потом он сообразил, что это всего лишь предрассудки. Мужчина, который интересуется дизайном помещений и проявляет аккуратность, не обязательно гей. Однако это все же стоит проверить – не была ли дружба между де Нейденом и Аландером чем-то большим, чем отношения между коллегами по работе? А вдруг здесь любовный треугольник и ревность? Но тогда при чем тут Гренфорс? И снайперы на крыше – не слишком ли необычный способ устранить соперника? Не похоже на внезапный приступ ревности. К тому же стрелков, похоже, было несколько.

Он вошел в другую комнату, которая имела размер не меньше гостиной, хотя в ней стояла только кровать с высоким литым изголовьем из чугуна. Такой размер называется «кинг сайз» – это он запомнил по какой-то поездке в США. Единственным украшением в комнате оказался черно-белый портрет, представляющий самого Маркуса де Нейдена. Слегка загорелый, с выцветшими от солнца и соленой воды волосами – улыбка, обнажающая отбеленные зубы, и расстегнутый ворот рубашки.

И тут он увидел его. Подойдя к компьютеру на рабочем столике в углу, он прикоснулся к крышке и тут же отдернул руку.

Крышка была теплая.

Компьютером только что пользовались.

Быстро отступив назад, он поднес руку к кобуре под курткой.

Устремил взгляд в сторону гостиной.

Он едва успел разглядеть движение за спиной, однако ему хватило самообладания последовать в направлении удара. Он кинулся вперед за секунду до того, как по нему ударила бейсбольная бита. Удар пришелся не по затылку, а с хрустом по плечу. Острая боль пронеслась по телу как электрический разряд. Он упал вперед, схватился за компьютерный стол, пытаясь упереться руками в пол и нащупать «Сиг Сауэр». Глянув назад, он понял, что не успеет. Мужчина снова занес бейсбольную биту. Юнгберг откатился назад и размахнулся. Удар ногой попал по коленной чашечке мужчины. Татуированная ласточка на шее нападавшего дрогнула, когда мужчина качнулся в сторону. Он не упал, но секунд, которые выиграл Юнгберг, оказалось достаточно. Быстрым движением он вытащил пистолет, снял с предохранителя и направил на мужчину. Потом вскочил на ноги. Брызгая слюной, он крикнул:

– Стоять! Не двигаться! Стреляю немедленно.

Рослый мужчина, стоящий перед ним, не выказывал никаких признаков тревоги. Расширенными зрачками он уставился прямо на полицейского. Но, судя по подмигиваниям и подергиваниям, он осознал, что попал в переделку. «Рогипнол или ксанор, – подумал Юнгберг. – Мужик под наркотой». Нужно действовать быстро, пока тот не выкинул какой-нибудь фортель.

– Оружие на пол! Руки за голову!

Мужчина смотрел на него, словно не понимая. На мгновение Юнгберг подумал, что перед ним прибалт или русский, не понимающий по-шведски. Потом мужчина выпустил из рук бейсбольную биту. И улыбнулся. Вернее, ухмыльнулся, обнажив зубы. Юнгберг похолодел. Взгляд незнакомца был совершенно бесстрастным, начисто лишенным чувств, отчего улыбка показалась совершенно неестественной. Как будто ее вырезали из какого-то журнала и наклеили ему на лицо.

– Я тебя помню. Мы тебя проверяли в прошлый раз. – Мужчина говорил без акцента, чуть растягивая слова. Юнгберг не ответил. – Помню фото твоих детей. Такие светловолосые. Они по-прежнему ходят в «Солнце и месяц»?

Все тело Юнгберга сжалось, как от болезненного спазма. Он понял, что сказал мужчина. Однако в мозгу словно бы произошло короткое замыкание. Дети. Всю жизнь он пытался разводить работу и семью. Старался оставить позади роль полицейского, едва переступив порог дома. И вот теперь такое. Наркоман под кайфом, вероятно убийца, тянущий руки к тому, что для него свято – к его семье.

– По-прежнему катаются на беговелах?

Юнгберг не успел подумать. Тело отреагировало само. Мускулы сократились, как от разряда, и рука описала дугу. Мужчина, стоящий перед ним, даже не успел понять, что произошло.

Брызги крови полетели в лицо Юнгбергу, когда пистолет со всей силы ударился о голову мужчины.

В первый момент Юнгберг растерялся. Несколько мгновений он стоял и смотрел в одну точку. Рукоять пистолета у него в руках стала липкой. Рослый мужчина без сознания валялся на кровати, из виска у него текла кровь. Юнгберг затрясся. По спине у него пробежал холодок. Он не узнавал сам себя.

Быстро обыскав пустые карманы мужчины, он ногой оттолкнул бейсбольную биту в угол. Затем стал медленно отступать к двери, ведущей на лестницу. Пистолет он по-прежнему держал наведенным на незнакомца, хотя тот был без сознания. Такое с ним случалось раньше. Наркоманы, вроде бы без сознания и даже тяжело раненные, которые поднимались, словно зомби, и нападали. Одна из причин, по которой он ушел из патрульной службы.

Не сводя глаз с мужчины, он достал телефон. Тот явно пришел за компьютером. Вряд ли это обычный взломщик – судя по тому, что все роскошные вещи остались нетронутыми. Вероятно, оба они пришли почти одновременно. Должно быть, незнакомец прятался во второй прихожей. Вряд ли это один из снайперов на крыше. Никогда не справился бы с такой точной работой в состоянии абстиненции или с дозой наркотиков в крови.

Юнгберг оглядел мужчину, лежащего на кровати. Бледная кожа, светлая щетина. Никак не смахивает на человека ближневосточного происхождения. Убрав пистолет, он набрал номер Рикарда и потянулся за компьютером.

Внезапный удар металлическим предметом по затылку отшвырнул его вперед.

Все почернело. Челюсть ударилась о пол. Шея вывернулась в неестественном движении. Хрустнули шейные позвонки. Потом все стихло. Из проломленного черепа медленно вытекала горячая кровь и впитывалась в ковровое покрытие. «Как узоры из теста Роршарха», – подумал человек с кастетом в руке.

Покосившись на коллегу, лежащего без сознания на кровати, он покачал головой. Дилетанты – единственное, что осталось в его распоряжении после того, как полгода назад распался «Патриотический фронт». Все приходится делать самому. Потребуется немало времени, прежде чем они снова завоюют доверие датчан – со всеми теми новобранцами, которыми теперь приходится довольствоваться.

Опустив кастет в карман, но не снимая одноразовых перчаток, он засунул компьютер де Нейдена в сумку. Времени на то, чтобы удалять нежелательные материалы, нет – придется забрать с собой весь компьютер. В любую минуту могут появиться другие копы. Лежащий на кровати вздрогнул, когда он поднес к его носу пузырек с нашатырным спиртом.

– Отдыхать будешь потом, мне нужна твоя помощь. Нам надо, хм, кое-кого лишить свободы.

Взявшись за пластиковую ленту, которой связал руки полицейского, он кивнул в сторону ящика прикроватной тумбочки.

– Я нашел одну штуку, когда искал компьютер. Нажми на кнопку внутри ящика и потом помоги мне оттащить тело.

Парк Кунгстредгорден за окнами казался темным, холодным и неподвижным. Ничто не говорило о том, что совсем недавно внизу на улице застрелили трех человек. Райнер Карлстедт, не находя себе места, ходил кругами в неосвещенном помещении архива SEB. При слабом свете фонарей с улицы в полумраке угадывались очертания стеллажей. Остановившись, он в очередной раз покосился наружу через щелку двери, мысленно проклиная сам себя. Почему он не забрал его, когда ему представился шанс – среди всеобщего хаоса после выстрелов накануне вечером? Когда прибывшие полицейские, установив личность – его и других сотрудников, выпустили их через заднюю дверь? В тогдашней неразберихе никто, вероятно, ничего бы не заметил. Теперь же ему приходится прятаться, как мелкому воришке, в здании своей фирмы. Поначалу ему хотелось плюнуть на все и уйти. Но потом он передумал.

Если они что-то обнаружат, то все, конец.

Он замер. Еще двое полицейских вышли из его кабинета в другом конце коридора. Если он правильно сосчитал, остался еще один. Вернее, одна.

Последняя, похоже, никуда не спешила. Глаза у него уже начали слипаться, когда женщина со светлыми волосами, со стрижкой каре, которая, как он подозревал, своего рода эксперт-криминолог, вышла из кабинета. Теперь в отделе должно быть пусто. Саман ушел еще пару часов назад, вместе с самой молодой женщиной-полицейским. Молодая длинноволосая блондинка в узких джинсах. Ожидаемо. Такие никогда не отказываются.

Натянув перчатки, он поправил кепку. Блеснул отсвет на медной табличке рядом со стеклянной дверью, когда он посветил фонариком в мобильном телефоне. «SEB. Сектор директорских инвестиций». Кабинет был огорожен желтой лентой, но на удивление не заперт. Впрочем, это не играло никакой роли – у него есть свой ключ. Вероятно, никто не ожидает, что посторонний проберется в здание банка, напоминающее бункер.

Ему потребовалось секунд тридцать, и вот он снова вышел из кабинета. Пожарная лестница вместо лифта, если охранник начал свой обход чуть раньше. Надев рюкзак, он незаметно вышел через тренажерный зал для персонала, держась в тени возле домов на улице Варендорфсгатан.