Текст книги "Укроти свою строптивость"

–Да она об этом говорила, ещё не приехав сюда. Америку открыли. Она находится под постоянным наблюдением.

–Генри, я хочу на следующий год дальше учиться, – Анжелика сидела в гостиной брата. – Мне сказали, что надо узнать, через школу подавать документы или напрямую.

–Спроси об этом у Трегира. Тем более что он как твой законный представитель должен согласовать разрешение на учёбу.

Анжелика замялась: «Но Трегир… Он же в отъезде. А мне бы хотелось этот вопрос сейчас решить».

О том, что Трегир уже вернулся, ей никто не доложил, как и не сообщали ранее, когда он приезжал на пару–тройку дней. Сам же он ей не звонил. Нет, без сомнения, он постоянно интересовался, как обстоят дела у принцессы, но вот чтобы поговорить с ней…

–Ваше превосходительство, принцесса Агнесса-Анжелика к вам, – доложил секретарь. Трегир сделал знак, чтобы её впустили. На Анжелике, как всегда, были любимые джинсы и белая рубашка. Она очень любила белые и чёрные рубашки. Другие цвета для неё как будто не существовали. Что касается джинсов, то здесь она предпочитала классический тёмно-синий цвет.

–Ну и с чем пожаловала столь важная госпожа? – Трегир вышел из-за стола. Пошёл навстречу, галантно поклонился и хотел поцеловать руку, но Анжелика не дала.

–Трегир, я по делу, – Трегир указал ей на стул, сам вернулся на своё место. – Я хочу учиться дальше.

–Учиться? Я-то уж думал грешным делом, что ты по мне соскучилась. Ты уж определись, дорогая, ты хочешь учиться или сбежать, – он улыбнулся. – Не успел я вернуться, как уже побывал на королевском совете. Ладно, не злись. Говори, в чём у тебя проблема, – внимательно выслушав Анжелику, он поднял телефонную трубку. – Соедините меня, пожалуйста, с ректором академии управления. Господин Дарвин, добрый день. У меня к Вам вопрос: если поступает в университет гражданин Анастаса, но у него иностранный диплом о школьном образовании, то где ему надо будет сдавать экзамены? Нет, предметы по культуре и истории Анастаса будут сданы до конца года. Сейчас она дублирует последний год в нашей школе: сдаёт как раз специальные предметы. Не знаю пока… Хорошо, спасибо, – он положил трубку. – Так вот, ты можешь вместе со всеми сдавать экзамены в школе, а можешь сдавать непосредственно в университете. Ты на кого хочешь учиться?

Анжелика пожала плечами. Она как-то не задавалась этим вопросом. Помолчав некоторое время, вдруг хитро улыбнулась:

–Я в военное училище пойду. Военной хочу стать.

Трегир какое-то время соблюдал серьёзность, а потом расхохотался:

–Ну, насмешила ты меня! Ладно, если ты хочешь рисковать жизнью, то можешь пойти учиться на детектива – будешь ловить преступников – или в академию чрезвычайных ситуаций. Там тоже много нужных профессий. Можно пойти на журналиста и ездить по горячим точкам. Можно выучиться на врача и также ездить по горячим точкам. Давай сделаем так: я запишу тебя на курсы профессиональной ориентации, ты там позанимаешься и определишься, что тебе по душе. Срок подачи документов – месяц. Так что успеешь.

–И ты согласишься на любую профессию?

–Я? – Трегир усмехнулся. – А почему я? В военное училище тебя не возьмут по возрасту. Кроме того, ты с детства много грузила себя тренировками. Не давала передышки своему телу. Кроме того, ты не принимала препараты для укрепления костей. Твоя трещина заживает очень долго. А это признак того, что твой организм уже износился. Поэтому я буду против всего того, что даёт сверхнагрузку. В противном случае ты будешь как олимпийский чемпион: с медалями на груди и штырями в спине. Кстати, завтра тебя ждёт сюрприз.

Серебристая машина, тихо шурша по гравию, въехала в парк. Открылись резные ворота, покрытые позолотой. Позади осталась праздно прогуливающаяся публика. По обе стороны дороги росли высокие, могучие тополя, которые протянули друг к другу ветки, чтобы обняться, как обнимаются братья после долгой разлуки. Впереди показался замок. Красивое здание XVIII века с начисто выбеленным фасадом. Это был иной стиль, нежели замки королевский и великих герцогов.

Полтора часа, как Анжелика и Генри выехали из Блу-Сити. Полтора часа он не услышал от неё ни слова. На все его вопросы она отвечала ему, не открывая рта. В конце концов он оставил её в покое. Трегира с ними не было, он должен был приехать отдельно.

Полтора часа дороги… Анжелике было немного грустно. Вчера весь вечер она с Трегиром проболтала, вспоминая Советский Союз. Трегир рассказывал ей, что он ощущал, когда впервые увидел её 10-летним ребёнком. Как хотелось ему её отшлёпать, когда впервые они сидели за одним столом. Сколько раз он порывался объявить о её происхождении, чтобы хоть как-то утихомирить этот необузданный характер, но каждый раз любопытство – а что она ещё способна вытворить? – останавливало его. Она говорила о том, что до последнего надеялась, что это неправда, что она принцесса.

–Анжелика, что случилось? Мы приехали, – внезапно она услышала голос Генри. Как бы очнувшись ото сна, она вдруг поняла, что её руку держал брат, чтобы помочь ей выйти из машины.

Их поджидал уже знакомый юноша – она видела его в бассейне в тот самый день, когда познакомилась с Кароль. Рядом с ним стояла девочка, которая своими огромными восторженными глазами смотрела на Генри. Анжелика украдкой глянула на брата. «Что ж, похоже, что это будущая невестка», – усмехнулась Анж, но тут же себя одёрнула, ведь девочка была совсем юной.

–Позвольте представиться, Гарольд. Я не уверен, что вы запомнили меня в последний раз, – молодой человек улыбнулся. – А это моя сестра Ванесса. Я вас прошу пройти во дворец. Мы все уже ждём вас, ваше величество. Сегодня первый бал для моей сестры. Ей исполнилось пятнадцать.

«Странно, – подумала Анжелика, – а я думала, что она младше. А ей уже пятнадцать».

Анжелика уже знала, что первый бал для девушек в пятнадцать лет, когда их выводят в общество. С этого момента они начинают вести светскую жизнь. Не все девушки были сосватаны, как принцесса, в детстве. На балах, как в старые добрые времена, знакомятся молодые, родители ищут пары своим чадам, с великим рвением работают свахи. А вот юношам разрешалось присутствовать на балах с двадцати одного года. Исключение составляли члены королевской семьи. С двадцати одного, потому что именно с этого возраста мужчинам разрешалось вступать в брак. Девушку же можно было выдать уже в шестнадцать, но это было скорее исключение из правил. Большинство девушек оканчивали школы и в восемнадцатилетнем возрасте становились молодыми жёнами.

Анжелика догадывалась, что поездка к Гарольду – это ещё одна попытка познакомить её с очередным женихом. Когда Трегир отказался от Анжелики, королева вызвала его для беседы. Она была против этого не только потому, что жених отказывается от руки невесты, что само по себе было не очень приятно. Но ещё и потому, что она как женщина понимала, насколько процедура знакомства с женихами оскорбит Анжелику. Трегир же хотел как лучше, ведь он хотел, чтобы Анжелика выбрала по сердцу. Ему не дано понять, что может чувcтвовать наивная девочка, когда её выставляют как вещь на аукционе. Тогда, в споре с ним, королева сказала, что это для него она «избалованный и своенравный ребёнок, которого надо воспитывать», а для всех остальных – королевская дочь. Королева была права. И сегодня Гарольд просто боялся подходить к принцессе именно потому, что для него она была и есть королевская дочь. И он должен сделать всё, чтобы добиться её расположения. Он не знал, что она любит, а что нет, чем её можно удивить, а чем отвратить. Для этого он и решил использовать свою младшую сестру.

Анжелика сидела в саду на скамье и смотрела, как по воде, в которой утонуло небо, плавали белоснeжные, как облака, лебеди. То ли они совсем не улетали на зиму, то ли уже вернулись, но эти гордые красивые птицы были украшением этого сада. Зима в Анастасе была снежной, но очень короткой. Снег падал в конце ноября и таял уже в феврале.

–Ваше величество, можно присесть рядом с вами? – и, не дожидаясь ответа, Ванесса уселась на скамью. Рослая, пухлая, но ещё с личиком девочки, она добродушно улыбалась. – А вы совсем не похожи на своего брата Генри. Ой, простите, на его величество.

–Он тебе нравится? Ну, Генри тебе нравится? И давай без высочества и величества. Хорошо? – Анжелика закрыла книжку, которая была у неё с собой.

–Ой, а откуда вы это знаете? – Ванесса была полна девичьего восторга. Она разговаривает с сестрой любимого человека. И его сестра такая простая. Ну прямо как её подружка. Да нет, его сестра уже стала и её подружкой! – Только он не знает. Вы ему не говорите, ладно? Нет, лучше скажите, но как бы случайно… – Ванесса покраснела. – А Вы любите моего брата? Знаете, он был так обрадован и удивлён, когда узнал, что он избран одним из кандидатов. Он говорит, что желающих было шестьдесят три человека. И что за него первая, кто отдал голос, была королева, – откуда было знать Гарольду, да, впрочем, кроме самой королевы, никто не мог знать, почему она приняла такое решение. Она просто прекрасно понимала, что Гарольд не сможет составить конкуренцию Трегиру, именно поэтому и настаивала на его кандидатуре. Впрочем, как и Тьюфик. Её волновал Реджинальд, который был включён в женихи по просьбе самого Трегира, но сейчас Реджинальд отпал сам собой. – Вы такая счастливая, замуж выходите. Я тоже хочу, но… – Анжелика не перебивала. Она видела, что если не задавать вопросов, то от этой девочки можно узнать много интересного про эту страну и её нравы. – Вы знаете, у меня есть опекун, но он очень старый. Меня сосватали, когда мне было несколько месяцев, а ему уже пятнадцать. Представляете, за такого старика меня выдавать замуж? Мой брат против него. Но эту свадьбу можно отменить, если за меня заплатить большие деньги, то есть у него выкупить или выдать замуж в «интересах государства». А чему вы удивляетесь, мы ведь графы крови. Например, какой-нибудь заморский принц захочет со мной породниться и это выгодно с точки зрения политики, то в этом случае королевский совет даёт добро на наш брак. А я всё думаю, может, Ваш брат захочет на мне жениться… Правда, ему придётся меня выкупать, потому что никакой экономической заинтересованности в этом нет. Я так надеюсь, что у меня будет молодой и красивый муж, а не этот старый. У него есть сестра. Она моя подружка. Правда-правда. Она такая добрая. Знаете, она мечтает выйти замуж за господина Трегира. Ой, вы не обидитесь? – Анжелика засмеялась и отрицательно покачала головой. – Она один раз его видела, он к ним в монастырь приезжал. Она в монастыре учится. У нас есть светские школы, а есть монастырские. Мамы у неё нет, и папа её туда отдал. Но она на все праздники и каникулы домой приезжает. А иногда и на выходные. Это как пансион в Европе. Скажите, а как в России девушки замуж выходят?

Вскоре стали собираться гости. Генри специально привёз сестру пораньше, чтобы она могла познакомиться с Гарольдом. Вот и Трегир. С ним под руку шла Сюзанна. У неё походка кошки. Узкое платье под леопарда, меховая накидка, полусапожки на высоком каблуке. Она излучала сияние. Её глаза были слегка прищурены. Макияж создавал образ раскосых хитрых глаз. Трегир и Сюзанна подошли к Гарольду и Анжелике. Анжелика видела, что Сюзанна, в отличие от неё, не новичок. У неё много знакомых. Держалась свободно. Улыбалась, здоровалась, целовалась. На шее было длинное ожерелье из кошачьего глаза, завязанное узлом.

Бал уже начался. Счастливая Ванесса танцевала, не переставая: её приглашали и приглашали. Анжелика тоже не сидела в углу. В основном она танцевала, разумеется, с Гарольдом. Он был галантен и лёгок в общении. Гарольд не пытался произвести приятное впечатление на принцессу, он от природы был приятен. А потом он увёл её с бала, и они пошли гулять по дорожкам сада.

–Я могу узнать, а зачем вы включились в эту игру в женихов? Неужели у вас нет невесты? Вы молодой, красивый, интересный. Зачем вам принцесса? – Анжелика убрала с лица волосы.

–Зачем? Я младший сын. Сватают обычно старших детей. У меня действительно нет невесты. Когда я увидел вас на балу и услышал эту новость, у Вас был такой потерянный вид. Мне стало жаль вас. И тогда я решил: «А почему бы и нет?» Сейчас, узнав вас лучше, я понял, что вы мне нравитесь. Вы очень гордая и независимая, вы неизбалованная. Вы очень интересный собеседник. Думаю, что вы прекрасная девушка. В вас совсем нет кокетства. Вы естественная. Почему вы не любите мужчин? Вас кто-то обидел в жизни, и сейчас вы мстите себе за эту обиду?

–Мщу себе? Вы, наверно, хотели сказать, мщу мужчинам? – Анжелика нахмурилась. Гарольд говорил правду: она мстила себе.

–Да, вы мстите себе, а не мужчинам. Вам надо стать мягче. Я буду счастлив, если вы выберете меня. Но мне почему-то кажется, что вам следует выбрать господина Трегира. Вы с ним на равных. С мужчиной, который слабее вас, вам будет просто скучно, – Гарольд взял руку Анжелики, погладил по пальцам и прикоснулся к ним губами. Анжелика с недоумением посмотрела на его склонённую над её рукой голову. Её не било током, она не испытывала наслаждения. Она принимала этот поцелуй как нечто естественное и позволяла целовать свою руку, не испытывая никаких эмоций.

–Извините, что прервал вашу беседу, – Трегир появился неожиданно. Он был один, без Сюзанны. – Гарольд, я хотел бы похитить принцессу ненадолго. Графы Серни уезжают, а я обещал графине, что она здесь встретится с принцессой.

Анжелику привели в небольшую залу. Нелли, бледная, сидела на диване. Последний раз они виделись в ноябре.

–Анжелика! – радостно воскликнула она. – Прости, мне так хотелось побыть с тобой, пообщаться. Но я в положении. Первый триместр. Мне так плохо постоянно. Я не могу смотреть ни на еду, ни на питье. Мне бы спать и спать. Спасибо маме, приехала, – и только сейчас Анжелика заметила Наталью Платоновну, маму Нелли. – Мама привезла тебе весточку от Махабат Тимировны и небольшую посылку. Посылку мы уже передали господину Трегиру.

Анжелика нахмурилась. Она знала, что вся её корреспонденция просматривается Трегиром. «Чтобы твои друзья не подбивали тебя на побег», – как пояснил Трегир. Он помнил, что Анжелика обещала доехать до Анастаса, но она также обещала вернуться как можно скорее. А Анжелика относилась к тем людям, которые привыкли исполнять обещанное. И если она до сих пор не сделала попытку к бегству, так только потому, что предпочитала просчитывать шаги и действовать наверняка. Она прекрасно понимала, что после первой неудачной попытки второй уже не будет.

–Как там мама? Как папа? Как мои братик и сестрёнка? Ну, рассказывайте, пожалуйста.

Наталья Платоновна оглянулась. В зале они были втроём: она, Нелли и Анжелика. Трегир и граф Серни испарились из комнаты.

–Ваша мама, вернее, Ваши бывшие мама и отец… Махабат Тимировна и Сергей Ерболович хорошо поживают. Вам передавали привет. Скучают. Ждут Вас летом. Они передали баночку варенья из райских яблочек. Махабат сказала, что это твоё любимое варенье. А ещё самсу сделали. Ой, я так рада! Нелличка такая счастливая. Её граф очень любит. Как я благодарна господину Трегиру!

Анжелика сидела и молча слушала. Она не могла говорить. Горлосдавило от застрявших в нём рыданий. Она так давно не видела маму. Мама… Как она хотела увидеть свою маму!

Как дети в интернате, заграницей мы ждём наших матерей. Мы гордимся друг перед другом и ходим в гости, когда приезжают наши мамы. Наши мамы – это причина гордости. Мы готовимся к их приезду заранее. И, как дети, плачем, когда наши мамы возвращаются на родину, оставляя нас на чужбине. И становится больно в груди, и ноет сердце, потому что его частичка уезжает с нашими матерями. И задаёшь себе вопрос: почему всегда приходится выбирать? И почему нельзя быть всё время рядом с мамой? Почему, когда тебе семнадцать, ты стремишься как можно быстрее покинуть родительский дом, не понимая, что обратной дороги уже не будет? И не потому, что он не примет, нет. А потому, что так распорядилась жизнь, потому что нами создан другой, наш дом. Но мамы в нём нет…

13. Именем короля!

–Тебя что-то мучает? Ты вчера грустная уезжала от Гарольда. Уж не влюбилась ли ты в него? А, сестрёнка? – в это воскресное утро Генри, как обычно, завтракал вместе с Анжеликой. Это стало уже ритуалом. В его гостиной накрывали к завтраку низкий столик: горячие круассаны, булочки с шоколадом, апельсиновый сок, чёрный чай с бергамотом стоял на подогреве, тостер с горячими тостами… Европейский завтрак. Он знал, что Анжелика любила по русской традиции на завтрак овсяную кашу или яйцо. Но завтрак в воскресенье отличался.

–Что? – Анжелика как бы очнулась. – Нет, не влюбилась. Генри, когда я увижу свою маму? Мне её так не хватает.

–Хорошо, я придумаю что-нибудь, – сказал Генри, а сам подумал: «Ну, наконец-то. Кажется, лёд тронулся. Надо переговорить с мамой, когда у неё будет столько времени, чтобы им никто не мешал и не торопил. Никто не знает, на сколько может затянуться эта беседа…»

Анжелика зашла в королевские покои. Малая гостиная. Она уже была здесь один раз. В свой самый первый день. Зачем её может приглашать королева, когда она не подходит к Анжелике. При редких встречах они обмениваются лёгкими кивками головы в виде приветствия.

Небольшой столик сервирован на двоих. Анжелику привела сюда охрана. Генри не сопровождал сестру. Трегира она тоже не видела. Впрочем, и так было понятно, что Трегир находится у Сюзанны.

–Агнесса, девочка моя, я очень рада видеть тебя, – королева едва сдерживала слезы. Вот тот миг, о котором она мечтала с момента первой встречи. Неужели её девочка оттаяла и простила. Она была счастлива! Казалось, что от счастья выпрыгнет сердце из груди.

–Я не Агнесса, и не надо называть меня этим дурацким именем, – Анжелика насторожилась. Это ещё что за номер? Навязывать будут очередного жениха?

–Прости, Анжелика. Присаживайся. Тебе налить чай? Смотри, какие нам принесли пирожные. Ты любишь сладкое?

–Нет, я люблю солёное и горькое. Я не люблю сладкое, – это была правда. Анжелика не любила сладкое. Она предпочитала погрызть соленую рыбу, чем съесть кусок торта.

–Я ничего о тебе не знаю… Так жаль… – королева замолчала. Она почувствовала, что между ними стена, и Анжелика не собирается в ней открывать калитку.

Анжелика молча смотрела, пытаясь понять, что надо королеве.

Молчание затянулось. Оно угнетало, оно давило. Казалось, что воздух становился тяжёлым. Наконец королева произнесла.

–Анжелика, Генри сказал, что ты хочешь со мной встретиться, поговорить…

–С вами? – Анжелика нахмурилась. – Я сказала Генри, что хочу встретиться со своей мамой. Но не с вами. О вас вообще не шла речь.

–Но, девочка моя, я твоя мама. Я – мама, – королева протянула руки.

–Вы? Вы никто мне. Может, вы и родили меня, но это вам не даёт никакого основания называться моей мамой. Ясно? Я вам не дочь. Вы бросили меня, когда я была маленькой. Я вам всё сказала! Забудьте обо мне! Ваша дочь умерла, ещё не родившись! Лучше бы вы сделали аборт тогда, чем сейчас мне такие страдания! Вы отняли у меня мою маму, маму, которая меня воспитала. Маму, которая не спала ночей, когда я болела! Маму, которая до сих пор любит меня и переживает за меня! А Вы… А вы так, инкубатор, который выносил ребёнка, не более. Я никогда вам не прощу ни своего рождения, ни своей разлуки с моей той мамой. Вы, и только вы виновны во всех моих страданиях! – шестнадцатилетняя девочка не могла справиться со своим горем. Она не знала, как это сделать. И первое, что она сделала, это «поделилась» своей болью с другой, не менее израненной душой.

–Девочка… – королева встала, она протянула руки к Анжелике. Но та вскочила, резко повернулась и вышла.

Королева зарыдала. Она как сегодня помнила тот день. Король не трогал её, пока она не родила ребёнка. Он и не трогал, пока девочке не исполнилось три месяца. Она успела сосватать дочь за младшего сына великих герцогов. Герцогиня была её ближайшей подругой. В тот день, когда девочке исполнилось три месяца, король вошёл в её комнату и приказал собрать вещи ребёнка:

–Завтра принцесса Агнесса будет отослана в загородное поместье. Я нашёл ей кормилицу. Она будет жить там. Не возражай, Елена! Я не желаю видеть твой позор здесь, во дворце! Ты сможешь её навещать! Ты хочешь уехать с ней? Хорошо, но принц Генри останется во дворце. Выбирай: сын или дочь. Твой выбор, только твой выбор!

В ту ночь у Генри поднялась температура. Он постоянно звал её, маму, держал за руку, как будто боялся потерять. А Елена, она рыдала. Как можно выбрать одного ребёнка, когда у тебя их два. Король был непреклонен. Агнесса будет жить в загородной резиденции. Елена сама выбирает своё место жительства. Что было делать? Великая герцогиня сидела рядом с Еленой, у которой от горя пропало молоко. Агнессе нужна была кормилица. «Елена, отошли Агнессу. Генри уже всё понимает. Ему пять лет. Агнесса не знала ещё тебя. Я понимаю, что тебе трудно. Но, оставшись с Генри, ты не причинишь ни ему, ни Агнессе психологическую травму. Я как мать опекуна имею право вмешиваться в судьбу девочки. Ты это знаешь. Когда Агнессе исполнится четыре года, я заберу её сюда, в наш дворец, и ты сможешь видеть девочку каждый день! А если ты уедешь, ты потеряешь сына, и не известно, что ещё придумает король». Так они и поступили. Елена ездила к дочери так часто, как могла. Она брала с собой Генри. Когда девочку похитили, она обвинила себя и только себя. Ведь если бы она была рядом, разве это бы случилось…

–Ваше величество, ваше величество, господин принц, Её высочество… – Генри едва открыл глаза. Его будила служанка.

–Что? Что случилось? – спросил Генри.

–У госпожи королевы сердечный приступ!

Генри собрался в считаные минуты. Прибежал в королевскую больницу. Там уже находился господин спикер и старейшина. «Что говорит доктор?» – спросил Генри. Если эти господа здесь, то ничего хорошего не жди.

–Ваше величество, вам на время придётся принять титул короля. Её высочество королева Елена Венгерская в очень тяжёлом состоянии… Завтра утром мы созываем срочный королевский совет и объявляем вас королём на период болезни королевы.

Генри переводил взгляд с одного на другого. Какой он король? Ему всего двадцать один. Его матери – тридцать девять, она молодая ещё. Сердечный приступ в тридцать девять лет. Нет, он не может быть королём. Утром мама очнётся.

Старейшина, казалось, прочитал его мысли: «Ваше высочество, мы все молимся о здоровье нашей королевы. Мы верим, что всё будет хорошо. Но даже если она очнётся к утру, врач сказал, что её желательно отстранить от государственного управления хотя бы на месяц. Ей надо восстановиться. А страна не может оставаться без главы. В последнее время после приезда Вашей сестры королева очень много нервничала. Вчера после того, как принцесса Агнесса вышла от Вашей мамы, королеву хватил удар.

–А почему… Почему я узнал об этом только сейчас? – Генри был вне себя от гнева. Ему хотелось сейчас же ринуться и наподдавать Анжелике. Что? Что такое она сказала матери, что у той не вынесло сердце?

–Мы сами узнали только сейчас, ваше высочество.

Вышел врач. Он пригласил Генри в свой кабинет. «Ваше величество, всё намного сложнее. Я не хотел говорить господам. Ваша мать приняла слишком большую дозу снотворного. Не рассчитала. Наверно, она не могла уснуть. Мы сделали всё, что можно. Она выживет в том случае, если захочет этого. В последнее время королева всё чаще находилась в депрессивном состоянии. Она старалась не показывать это и просила меня не говорить вам. Но она очень много плакала… Нет, я не думаю, что это самоубийство. Королева не самоубийца. Она принимала таблетки не сразу и не всю пачку. Самоубийцы обычно глотают всё сразу, не растягивая «удовольствие». Она просто очень сильно устала. Её мучили в последнее время головные боли, они не давали ей спать. Но я не стал распространяться об этом. Пусть все думают, что был сердечный приступ…»

Врач вышел, оставив Генри в кабинете одного. Рядом с ним он поставил стакан с валерьянкой. Генри плакал. Плакал как маленький мальчик. Он ненавидел в этот миг сестру. Сколько сил ему требовалось, чтобы не сорваться. Утром, утром его объявят королём. Утром он её накажет. Накажет своей королевской властью. Сейчас у него нет этой власти. Сейчас есть власть Трегира над ней, но не его, не брата…

Генри пробыл в больнице до утра. Королеве стало лучше, врачи перестали опасаться за её жизнь, кризис миновал. Но Генри не мог покинуть мать. Его пустили к ней. Он сидел рядом и держал её за руку, как тогда, когда он был маленьким и болел. Мама всегда была рядом. Странно, но он почти не помнил маленькую сестрёнку, а ведь ему было уже пять лет. Под утро он забылся во сне. В коротком сне, ибо его разбудили и пригласили на совет. Спикер объявил, что в связи с тем, что королева Анастаса лежит в больнице с сердечным приступом, на её место и на время её отсутствия назначается принц Генри, который будет именоваться королём и никак иначе. Возраст принца позволяет ему встать у власти и возглавить королевство.

Анжелика ничего этого не знала. Она спокойно встала, сделала зарядку. Начались каникулы. В школу не надо было идти. Села завтракать, когда к ней пришла охрана:

–Именем короля принцесса Анжелика, урождённая Агнесса фон Гей де Ханзор, следуйте за нами, – объявил, по-видимому, старший.

–А что случилось? – Анжелика подумала, что ей показалось про короля. Ведь у них –королева.

Анжелику привели в тронный зал. Она ещё ни разу не была в тронном зале. В центре стоял трон, на котором восседал её брат.

–Ваше высочество, её величество по вашему приказанию доставлена.

–Хорошо, оставьте нас, – приказал принц.

–Генри, что произошло? Почему ты здесь? – Анжелика недоумённо посмотрела на брата.

–Потому что я как король Анастаса тебя арестовываю. Ты направляешься в карцер.

–Стоп! Ты король? – Анжелика помотала головой. – А где королева? Что с ней?

–Это я от тебя хочу узнать, что с ней? Что вчера ты наговорила нашей матери, что её увезли в больницу с сердечным приступом? – Генри раскалялся всё больше и больше. И весь гнев, который он пытался сдержать, сейчас выливался наружу. Анжелика ни разу не видела брата в таком бешенстве. – Врачи до утра боролись за её жизнь.

–Но я надеюсь, что она жива и скоро поправится… – Анжелика чувствовала, как страх подлой змеёй проникал в её сердце. Она даже сама не понимала, чего боялась больше: гнева брата, что мать может умереть по её вине (а Анжелике совсем не хотелось, чтобы кто-то из-за неё умирал) или за своё неясное будущее (она помнила из истории, как в борьбе за трон родственники очищали дорогу. Трон ей был не нужен, но вдруг брат решит по-другому).

–Я… Ничего такого я ей не сказала. Сказала, что она мне не мать, только и всего.

–Только и всего?! – Генри задыхался. Он чувствовал, что ещё немного и он не совладает с собой. – Стража, принцессу в карцер!

Лязгнула дверь. Карцер. Не таким представляла его Анжелика. Это была маленькая чистая камера с одной кроватью, столом и стулом. Всё очень простое. Стены без обоев, но чистые. На стене висит распятие. Санузел сделан отдельным кабинетом. На столе стоит пластиковая бутылка с водой. Анжелика села на кровать. Огляделась. Ни книжки, ни клочка бумаги. Ничего, чем можно было бы занять свой мозг. Под потолком тускло горел свет. Сколько прошло времени? Принесли хлеб: грубый, с отрубями. Есть не хотелось. Свет не гас. Анжелика попыталась уснуть, но где-то запиликала скрипка. Музыка тихая, одна мелодия сменяла другую. Сначала было приятно, потом надоело.

Музыка стихла. Анжелика закрыла глаза, но открылась дверь. В камеру вошёл брат. Он положил на стол лист бумаги и ручку.

–Пиши!

–Что я отказываюсь от престола? И ты меня отправишь после этого в Россию? – Анжелика пыталась нащупать почву.

–Пиши всё, что ты вчера сказала королеве, слово в слово.

–Генри, давай лучше я отрекусь от престола. Поверь, мне не нужен твой трон, я домой хочу, к маме.

–Анжелика, ты меня услышала? – Генри подошёл к ней почти вплотную. В камеру кто-то вошёл. Она не видела. Она смотрела только на брата, готовая отразить удар. Но Генри справился с собой. Он отошёл от сестры.

В дверь назойливо звонили.

–Ты кого-то ждешь? – Трегир в чём мать родила лежал на широкой кровати.

–Нет, но кому-то явно очень надо, – в это же время зазвонил телефон. Сюзанна взяла трубку: – Да, алло, – прикрыла трубку рукой. – Это тебя. Говорят, что тебя срочно требуют во дворец.

Трегир взял трубку из рук Сюзанны, выслушал. Сюзанна, накинув шёлковый халатик на голое тело, пошла открывать дверь. На пороге появился Манфред: «Ваше превосходительство, вас срочно требуют к королю».

По дороге Трегир пытался разузнать у Манфреда, что случилось. Радио о передаче власти ничего не вещало. Значит, журналистам ещё не сообщили. Манфред сам ничего не знал. Он получил утром приказ доставить срочно Трегира к королю.

Трегир стремительными шагами шёл по коридору. Было видно, что его ждали, ибо при его приближении двери распахивались незамедлительно. Он застал Генри в тронном зале:

–Ваше высочество, – Трегир сделал поклон.

Генри дал понять, чтобы их оставили вдвоём. Трегир ждал.

–Трегир, в общем, у матери сердечный приступ, я временно исполняю обязанности короля. Как ты понимаешь, ты моя правая рука. Но я хочу тебя сейчас попросить как врача. Мне лечащий врач сказал, что мать приняла слишком много снотворного.

–Ты думаешь… – Трегир посмотрел вопросительно на принца. Не было смысла договаривать.

–Врач сказал, что нет. Но я хочу знать наверняка. Посмотришь историю болезни? И ещё: Анжелика в карцере.

–В карцере? Чьё это указание? – Трегиру это не понравилось. Хотя ей уже было шестнадцать лет и она сама могла отвечать за некоторые свои проступки, но это должно быть очень и очень серьёзно.

–Я своей властью короля туда её отправил, иначе бы убил на месте, – Трегир вопросительно посмотрел, но перебивать не стал. Раз Генри был взбешён, значит, был повод, и очень серьёзный повод. Он слишком хорошо знал Генри. – Вчера… В общем, после разговора с Анжеликой мать попала в больницу.

–А как она попала к королеве? Мы же договорились, что встречи их надо свести к минимуму и только в нашем присутствии.

–Я виноват. Помнишь, мы ездили к Гарольду и там Анжелика встретилась с мамой Нелли? Она на следующий день сказала, что хочет встретиться с мамой. У меня-то мама одна, ну я и решил, что речь идёт о королеве. Тем более что она ко мне обратилась, не к тебе. В общем, организовал встречу. Давай так, ты сейчас в больницу, выясни, а потом можешь забрать подругу и привести её ко мне в рабочий кабинет. Будем выяснять, что такое она сказала королеве. Идёт?