Текст книги "Укроти свою строптивость"

–Филипп, – наконец не выдержала Элиза, ибо она не знала, на сколько может хватить терпения господ. – Да уймись же ты, наконец. Посмотри, в конце концов, на руку своей дочери. Она больше нам не принадлежит. И дай слово другим.

–Как не принадлежит?.. – вдруг губы отца задрожали. Он подошёл к Кароль, взял её правую руку в свою и, увидев браслет, вдруг зарыдал. – За что, за что ты наказал меня, Господи? За что ты отнял у меня одну-единственную дочь, отдав её в содержанки?

–Кароль, покажи, пожалуйста, мне свою комнату. Госпожа Касаргонда, вы позволите мне осмотреть комнату вашей дочери в вашем доме? – Реджинальд понимал, что Кароль тяжело видеть своего отца рыдающим.

Он надеялся, что Трегир с Генри приведут Филиппа в чувство. Кароль рассказала ему, как она любит своих родителей и сколько горя принесёт им её положение. Именно поэтому он и попросил своих друзей поехать с ними, чтобы уведомить родителей девушки о том, что произошло. Он мог отделаться официальным письменным уведомлением. Но ему, впрочем, как и Генри, было интересно посмотреть на женщину, которая отказала самому королю, а также на человека, который взял на себя ответственность за эту женщину, зная при этом, что может лишиться своего положения в обществе.

Кароль и Реджинальд покинули зал. Трегир подошёл к Филиппу, усадил его на диван. Лаур принёс из машины аптечку, передал её Трегиру. Тот откуда что-то достал и дал выпить Филиппу. Отец покорно делал всё, что его просили. Казалось, что силы оставили этого человека, который ещё пять минут назад метал молнии. В это время в дом вошёл какой-то клерк, который передал бумаги для Реджинальда. К дверям дома подогнали серебристый новый «Форд».

Элиза ушла на кухню. Она как истинная аристократка не могла себе позволить плакать при господах. Поэтому она решила заняться чаем и, если получится, поплакать одновременно. Но… поплакать ей не удалось. Она услышала, как в кухню открыли дверь:

–Я могу войти? – раздался за спиной приятный мужской голос.

Сердце Элизы бешено заколотилось. Она поняла, что это был принц. «Что надо ему? Неужели это правда: они за меня выместились на дочери?» Но в то же время нельзя было не заметить, что её дочь влюблена.

–Войдите, ваше величество, – как можно спокойнее ответила она и повернулась к принцу лицом.

–Я хотел вам сказать, чтобы вы не думали, что это была месть королевской семьи. Было бы логичнее, что если бы мы хотели отомстить, то тогда бы я взял вашу дочь в собственность. Так уж получилось. С её красотой ей действительно место при дворе.

–Что ж, откровенность за откровенность, если позволите, – Элиза стояла напротив Генри, но смотрела не на него, а куда-то вдаль, в окно. – Спасибо и на этом. Только… Вы сами знаете, что такое собственность при дворе.

–Я не знаю, что толкнуло нашего друга на этот поступок. Мы все впервые увидели вашу дочь вчера вечером. А сегодня утром он нас огорошил своим решением. Вы же сами понимаете, что дочь буржуа, отвергнутого двором, практически не может стать женой аристократа, приближённого к королевской семье, – принц немного помолчал, как бы решая, стоит или нет говорить, а потом добавил: – Знаете, мне кажется, я понимаю своего отца, который из-за вас потерял голову.

–Спасибо, ваше величество.

Принц улыбнулся и вышел из кухни. Элиза ещё некоторое время молча глядела на закрытую дверь. Ей до сих пор не верилось, что она разговаривала с сыном человека, которого когда-то любила. Любила, но не до безумия, ибо прекрасно отдавала себе отчёт, что место королевы ей не светит, а быть собственностью для маркизы унизительно.

А в это время Трегир объяснял Анжелике, что же такое собственность.

–Понимаешь, моя дорогая, в Анастасе нет института незарегистрированного сожительства. Если мужчина начинает жить с женщиной, он должен как-то оформить эти отношения. Это надо в первую очередь для защиты чести самой женщины. Разумеется, что самое лучшее – это положение жены. Но женщин больше, чем мужчин. Что делать одиноким? Кто-то идёт в гарем. Но это обычно те, кто уже когда-то жил с мужчиной, кто имеет ребёнка без отца или у кого нет семьи или поддержки. Гарем – это такой институт, куда можно прийти пожить и уйти оттуда добровольно. Мужчина решает, брать ему женщину в свой гарем или нет, но первой решает женщина, которая просит взять её в гарем. Наши гаремы отличаются от восточных: в них женщина не обязана спать с господином. Но она и не может иметь сношения с мужчинами вне гарема, она не может иметь детей. Если у неё уже есть дети, то именно хозяин определяет их в школу. Если женщина хочет учиться или работать, то хозяин помогает ей устроиться. Правда, потом её зарплата поступает к нему. Часть он откладывает на её счет, часть берёт как оплату за услуги. Женщины, которые не работают, в гареме отвечают за порядок, кухню, воспитание детей, уход за престарелыми. Они не являются собственностью. Они вольно пришедшие. А собственность – это как бы легальная любовница. Мужчина может иметь в гареме много женщин, собственность, как и жена, может быть только одна. Можно иметь и жену, и собственность. Но это дорогое удовольствие. Что такое собственность? Чем она отличается от жены? Это содержанка. Она не имеет права ни на работу, ни на учебу, ни иметь детей, если этого не хочет хозяин… Не смотри так на меня. В Анастасе именно на мужчине лежит обязанность заботиться о женщине, точно так же, как это было у вас, в Европе до прихода XX века. И если женщина родит ребёнка, то мужчина обязан его содержать. Если же мужчина отказывается, мотивируя, что это не его ребёнок, женщина может настоять на экспертизе, которую проведут за счёт государства. И если докажут, что этот ребёнок от этого мужчины,то ему придётся платить за экспертизу, алименты на ребёнка и содержание его матери, плюс моральный вред, а также расходы на судопроизводство, иными словами – выплатить гонорар судье. Получается себе дороже.

–А если женщина для себя хочет ребёнка?

–А что значит для себя? Это что, вещь, игрушка? А если потом с ней что-нибудь случится, кто будет его содержать? У нас не социальное государство. Быть собственностью не так уж и плохо. К примеру, Кароль. В детстве её не сосватали, и, несмотря на всю её красоту, выйти удачно замуж проблематично. А так она будет бывать при дворе, её будут содержать. Её родные, по кодексу о собственности, смогут её навещать не реже, чем раз в месяц. Возможно, чаще, но это зависит от Реджинальда. Комитет по охране собственности будет её посещать тоже раз в месяц, чтобы быть уверенными, что девушку не насилуют, не бьют, не издеваются. Реджинальд, поскольку обзавёлся собственностью, сейчас будет платить налог за её содержание, который и идёт на зарплату комитета.

–Итак, разрешите мне взять слово на правах старшего по положению? – спросил принц, когда наконец всё успокоилось и Реджинальд с Кароль спустились в зал. – Уважаемые Филипп и Элиза Касаргонда, я хочу вас уведомить, что сегодня ваша дочь Кароль Касаргонда стала собственностью графа крови Реджинальда Гей Кэроса, о чём засвидетельствовано в настоящем документе и подписано здесь присутствующими, в первую очередь мною, принцем крови Генри фон Гей де Ханзором, – принц сделал лёгкий кивок головой, затем указал на Трегира и произнёс: – Великим герцогом младшим Трегиром фон Гей де Лайнандером, – Трегир привстал, кивнул, – графом крови Лауром Гей Хейгером и графом крови Джоймисом Гей Кельвингом. Документ составлен в трёх экземплярах, один остаётся у вас как у родителей собственности, второй – у владельца, господина Реджинальда, третий передаётся в комитет по охране собственности.

–Королевская семья. Всё-таки она нас настигла, королевская семья… – простонал Филипп. Он тупо смотрел на переданный ему документ.

–Мне Кароль говорила, – негромко начал Реджинальд, – что вы, Филипп, мечтаете о новой машине марки «Форд». Как мне кажется, мы правильно выбрали цвет и модель. Вот ключи от машины, она стоит под окном. Это мой выкуп за вашу дочь.

–Я не продаю дочь за машину… – глухо проговорил Филипп.

–Что ж, ваше право. Я только исполнил обычай нашей страны. Вы можете осмотреть машину позже, можете её продать, сжечь, подарить. Все документы оформлены на ваше имя. Она ваша. Элиза, возьмите, пожалуйста, документы и ключи.

–Всё готово, господин Реджинальд, – в комнату вошёл молодой человек в рабочем комбинезоне.

–Спасибо, Симоне. Господа Касаргонда, я хочу вас уведомить, что теперь на дверях вашего дома установлена моя эмблема. Хочу вам напомнить: поскольку ваша дочь находится в моём распоряжении, то и вы находитесь под моим покровительством. Кажется, это всё. Теперь можно выпить шампанского и по домам.

–Господин Реджинальд, спасибо за машину и объявленное покровительство. Я хочу вас спросить, могу ли я собрать вещи своей дочери? И вы нам дадите время попрощаться с ней наедине? – Элиза соблюла все правила приличия для данного случая.

–Успеется, – улыбнулся Реджинальд и подал ей бокал шампанского.

Анжелика удивлялась, почему за всё время Кароль не попыталась ни успокоить своего отца, ни перекинуться словом с матерью.

–Потому что она собственность. У неё теперь и права голоса нет в присутствии хозяина, – пояснил ей позже Трегир.

–Так как же тогда комитет, родители могут убедиться, что их дочери живётся хорошо?

–Комитетчики, как и родители, имеют право на приватную беседу. Кроме того, не реже, чем раз в месяц, дочь может посещать родительский дом без хозяина.

Шампанское пили молча. Отец постоянно мотал головой, как бы отгоняя от себя эту мысль. Мать украдкой поглядывала то на принца, то на дочь. Анжелика осматривала окружающих.

–Ну, нам пора, – Реджинальд встал, вместе с ним поднялась и Кароль. – Я понимаю, что для вас это всё так неожиданно, – проговорил он, обращаясь к родителям Кароль. – Впрочем, как и для меня. У меня не подготовлены ни комнаты, чтобы поселить девушку, ни слуги. Конечно, я бы мог попросить своих друзей, чтобы она пожила неделю у них. Я спросил у Кароль, что она хочет. Она ответила, что хотела бы эту неделю провести с родителями, перед тем как окончательно переедет ко мне. Я не стал возражать. Кароль, в субботу за тобой придёт машина. Может, приедет кто-нибудь из моих друзей, может, я просто пришлю водителя. Ты можешь приехать вместе с родителями, чтобы они убедились, что ты будешь жить в достойных условиях. Я тебе оставляю деньги, чтобы ты купила себе всё необходимое. Надеюсь, что этого хватит. Если что, остальное купим потом. У меня нет ничего женского, так что покупай всё, что тебе захочется. От тебя будет требоваться одно: я буду звонить утром и вечером – ты должна быть дома. Я могу направить кого-нибудь с проверкой. Если ты куда-либо соберёшься, обязательно звони мне, чтобы я знал. Надеюсь, что ты будешь мне верной. Проводи меня, пожалуйста, до машины.

Кароль вышла вместе с господами. Она видела как соседи – кто повылазил из своих домов, кто выглядывал из окон – с любопытством смотрели на них. Кароль вежливо кивнула всем одновременно. Принц и Трегир помахали рукой. Мальчишки закричали «Ура!», девчонки от восторга захлопали в ладоши. Ещё бы! Королевская семья на их улице. А кумушки уже начали судачить: «Смотри-ка, старый Касаргонда подложил свою дочь под господ. А сам говорил, что по любви выдаст её замуж. Вот она, любовь-то к знати…»

–Поцелуй меня, – прошептал Реджинальд. – Я люблю тебя.

–Я тоже, – в ответ произнесла Кароль. И сейчас ей было абсолютно всё равно, что думали о ней. Она была счастлива от того, что любит и любима, и несчастна потому, что расстаётся со своим любимым на целую неделю.

–Эх, – вздохнул в машине Трегир, – вот это любовь, а у нас только ненависть… Ладно, Манфред, поехали, у нас рабочий день, между прочим, уже начался.

Февраль. 11. Поль Гей де Тьюфик

– Господин Трегир, у аппарата его величество принц Генри, – раздалось в трубке.

Трегир находился в командировке. А значит, принцесса жила в королевских покоях. С того времени, как принцесса приехала из России, Трегир начал бояться незапланированных телефонных звонков. Это могло означать только одно: она опять умудрилась вляпаться в историю. Фактически ни одно заседание королевского совета не проходило, чтобы не вспомнили о принцессе. О ней писали газеты, о ней вещали дикторы. Мятежная Принцесса – прозвище, которое прочно закрепилось за ней. И спикер никак не мог взять в голову, почему Трегир с таким упорством отказывается от того, чтобы поместить её в монастырь. А без согласия опекуна они этого сделать не могли.

–Генри, что опять случилось? Она подожгла дворец или взбесила стадо коров?

–Нет, всё значительно проще. Я хотел тебя поставить в известность, что Анжелика получила приглашение в поместье Тьюфика и отбывает туда завтра.

–Тьюфика? Как так получилось? Я вычеркнул его кандидатуру. Как ты позволил? – Трегир негодовал. Он знал давно главу семьи Тьюфиков: грубый и самодовольный, он отлучил сына от наследства и теперь искал женщину, которая родила бы ему нового наследника. Поль Гей де Тьюфик был настолько же богат, насколько стар. И Трегир прекрасно понимал, что приезд принцессы в его поместье обязательно повлечёт за собой конфликт.

–Ты же знаешь, что он дальний родственник спикера. В общем, путём голосования. Спикер сказал, что ты нечестно поступил, откинув всех претендентов в возрасте и оставив только молодёжь.

–Ты поедешь с ней?

–Нет, она приглашена с королевой, но… Ты сам понимаешь, Анжелика и королева. Это дополнительное противостояние. В общем, Анжелика сказала, что сама сможет за себя постоять…

Анжелика впервые за всё время пребывания в Анастасе так долго находилась в обществе королевы один на один – целых два часа. Королева пыталась провести с дочерью нравоучительную беседу, но Анж отмалчивалась. Машина, в которой они ехали, приближалась к поместью Тьюфика. Королева предупредила Анж, чтобы та вела себя осторожнее у Тьюфика. «Он старый человек и очень консервативен», – говорила королева.

–Очень рад, ваше высочество, очень рад, ваше величество, – Анжелика с неприятием смотрела на этого толстенького человечка, у которого, казалось, по рукам стекал жир. – Вот, видите, замок, мой родовой замок, – Тьюфик сразу повёл дам осматривать родовое поместье, не дав им отдохнуть после дороги. Замок представлял собой унылое зрелище: штукатурка облупилась, стены замка от времени почернели, на камнях пробивали себе дорогу деревья и цветы. – Вот, я ничего не стал переделывать. Принцесса сможет обустроить здесь всё по своему вкусу. Я ей мешать не буду. Только не дам тронуть две комнаты: мою спальню и рабочий кабинет. Пойдёмте же, я вам их покажу и сразу покажу спальню принцессы. Как я рад! Если бы знали, как я рад вашему приезду!

Как не хотелось Анжелике идти осматривать спальню и кабинет. Но делать было нечего. Внутри замок выглядел несколько лучше, чем снаружи. Здесь не было роскоши, но, по крайней мере, всё было очень чисто. Анж ожидала спальню с затхлым воздухом и неприбранной постелью. Она была приятно удивлена, когда увидела, что и спальня, и рабочий кабинет Тьюфика убраны со вкусом. А вот её спальня ничем не отличалась от остальных помещений замка: она была маленькой, с кроватью почти во всю комнату. Драпировка стен потемнела и не имела какой-либо определённой расцветки. На столе стоял огромный букет тепличных роз и ваза с яблоками и грушами.

Королева долго не задержалась. Она отправилась обратно сразу же после обеда. Тьюфик спросил разрешения на послеобеденный сон. Анжелика с радостью, оставшись одна, вышла в сад.

Дорожки сада были очищены от снега. Ярко светило солнце. Ни ветерка. Птички своими трелями уже приглашали весну. На Анжелике было тёплое полупальто. На ногах утеплённые сапожки с опушкой. Шапку надевать не стала, натянула на голову капюшон. Оставаться в замке не хотелось. Слишком унылое было помещение. Да и хозяин её пугал. С собой она прихватила книжку. Увлекшись чтением, Анж не услышала, как к ней подошёл какой-то человек. Она вздрогнула от того, что кто-то подсел рядом, задев её ногу. Анжелика недоумённо посмотрела на незнакомца. Это был крупного телосложения, внешне похожий на Тьюфика молодой мужчина. Над его верхней губой были аккуратные тонкие усики.

–Что вам нужно? Кто вы такой? – Анжелика хотела встать со скамейки, но мужчина взял её за руку и, на удивление, приятным голосом произнёс:

–Успокойтесь, я не причиню вам вреда. Надеюсь, мы с вами скоро станем друзьями. Вы, как я понимаю, принцесса, – мужчина отпустил руку Анжелики. Увидев, что она кивнула утвердительно, он откинулся на спинку скамейки, потянулся, как кот на солнышке, и с улыбкой начал свой монолог. Весь его вид говорил, что это настоящий прохвост. – Мой папочка намерен жениться на вас. Представьте, у меня будет мачеха младше меня. От вас отказался Трегир. Интересно, чем вы ему не угодили. Из всех прочих у моего дорогого родителя шансов больше всего. Так что, вероятнее всего, мы скоро станем родственниками. Но не надо печалиться, моя милая принцесса, – он взял пальцы Анжелики в свою руку и наклонился, чтобы их поцеловать. Анжелика вырвала руку, но со скамейки не сошла. Ей было интересно, чем закончится этот монолог. Она не перебивала, просто отодвинулась дальше, чтобы у этого человека не появилось желания снова дотронуться до неё. – О, как мы строптивы и горды. Ну, ничего, через месяц после свадьбы с папочкой вы сами придёте ко мне. Старый мужчина – вряд ли он удовлетворит вас в постели, если Вы, конечно, не фригидны. А судя по тому, как вспыхнули ваши глазки, Вы не фригидны. И не надо краснеть, – Анжелика собралась было уйти, но следующая фраза её заинтересовала: – Через вас можно было бы поиметь самого Трегира, но, жаль, не получится. Трегир… Мы ведь учились с ним в одном классе. Он герцог, и я герцог. Кто же тогда знал, что именно ему достанется главный титул. Мы с ним дрались до крови. Потом… Потом он стал уводить моих подружек, правда, он тут же их бросал. Теперь – какая удача! – его невеста, его опекаемая будет подо мной. В такую удачу не могу поверить. А вот стать ближе к королеве, а может, и совсем близко… Очень даже можно, – мужчина захихикал.

–Знаете что, а я ведь могу передать эти слова королеве, как, впрочем, и господину Трегиру. Убирайтесь отсюда, чтобы я вас больше не видела. И тогда, может быть, я забуду то, что сейчас услышала, – мужчина встал, подошёл к Анжелике, поднял руку, как будто хотел потрепать её за щёку, но вместо этого получил резкий удар по руке. – Ещё раз, и врежу без предупреждения, да так, что помниться будет долго!

Мужчина галантно поклонился и, что-то насвистывая, ушёл вглубь парка. Анжелика вернулась на скамью. В глазах стояли слёзы. Сердце колотилось в ярости. Кто она здесь? Никто, пустое место! Всякая мразь с ней так обращается. Ей надо было вылить накопившуюся злость: злость на Трегира. Она считала, что это он во всём виноват. Анжелика почувствовала, как чья-то рука коснулась её плеча: «Убирайся, иначе врежу! Или ты не понял?» – спросила она, не поворачивая головы, но пытаясь поддаться вперёд. Чья-то рука бесцеремонно попыталась её удержать. Анжелика медлить не стала. Нахала надо было наказать, раз он не понимал. И она, вскочив, резко ударила ногой вслепую. Приёмы карате ещё не забыла. Анж увидела, как тело отлетело в сторону клумбы. Это был Тьюфик. Он лежал головой на бордюре клумбы, закрыв глаза. Анжелика подошла. Она испугалась, что могла его убить. Наклонилась над Тьюфиком, повторяя: «Я не хотела… Я не хотела…»

В это время Тьюфик открыл глаза и, схватившись за полочки её пальто, со всей силы рванул Анж на себя. Анжелика инстинктивно подалась назад. Из-под пальцев Тьюфика посыпались оторванные пуговицы. Анжелика увидела, как на помощь хозяину бежала охрана. Ей вдруг стало страшно, что здесь она не сможет доказать, что не виновата в случившемся. Она побежала. Но куда бежать? Люди Тьюфика загоняли её в замок. Анжелика влетела в помещение, сбив с ног несколько охранников и слуг. Она взлетела по огромной лестнице на четвёртый этаж, заскочила в какую-то дверь. Изнутри торчал ключ. Закрыла дверь. Сердце билось так сильно, что казалось, оно выскочит из груди. Наконец она немного успокоилась. За дверью раздавались голоса. Она поняла, что преследователи её потеряли. Они ходили по этажу и тыкались в закрытые двери. Анжелика молча опустилась на пол. Теперь, когда её никто не видел, она могла дать волю слезам, теперь её никто не видел. Но слёзы испарились. Теперь ей надо было решить, что делать. Сдаваться на милость победителя она боялась. Здесь не было Трегира, а следовательно, слушать её никто не будет…

За окном начало темнеть. Анж хотела есть и пить, но выходить она не решалась. Вдруг услышала голос Лаура. Он шёл откуда-то с улицы: «Анжелика, я тебя прошу сдаться. Ты сама понимаешь, что скрываться нет смысла. Тебя всё равно найдут, так давай по-хорошему!» Анж почувствовала какое-то облегчение. Здесь был Лаур. Надо его уговорить пойти на диалог. Анжелика прошлась по комнате. В углу заваленной всякой рухлядью комнаты она нашла огрызок карандаша. Оторвав от стены кусок обоев, она написала: «Лаур, обещай, что ты выслушаешь меня, прежде чем начнёте бить». Почему-то она решила, что её обязательно должны бить. Она завернула в бумажку кусок штукатурки, который отколупнула тут же, открыла окно. Внизу стояли люди Лаура. Она выбросила эту записку в окно, посмотрев, как та упадёт. Кто-то тут же подобрал записку и куда-то побежал. Анжелика вернулась вглубь комнаты. Но в это время вдруг услышала какой-то шум за спиной. Повернувшись, увидела, как в окна «влетают» какие-то люди. Посыпались стёкла. Это была спецбригада, которая дежурила на крыше. Им надо было узнать только комнату, где скрылась Анжелика, чтобы проникнуть туда.

–Стойте! Стойте! Мне нужна связь с Лауром. Если вы сделаете хоть одно движение,я выпрыгну в окно. Мне терять нечего… – один из парней дал ей трубку. – Лаур, привет, это я. Прикажи своим архаровцам не двигаться, иначе я выпрыгну в окно. (Лаур выполнил приказание, хотя внизу уже растягивали тент. Но к чему рисковать?) А теперь, обещай, что ты выслушаешь меня…

–Девочка, послушай меня очень внимательно, – перебил её Лаур. – Я прибыл именно для того, чтобы выслушать тебя. В противном случае сюда бы направили королевскую бригаду. Но слушать я тебя буду лишь после того, как ты сама добровольно с руками за спиной выйдешь из комнаты. Вот после того, как ты сдашься на милость победителя, я с тобой поговорю. В противном случае можешь прыгать, я готов тебя встретить здесь.

–Я выхожу, – Анжелика вздохнула. Она понимала, что это действительно единственно возможное реальное условие. Она открыла дверь, сцепив пальцы за спиной. За дверью уже стояли люди из бригады Лаура. Она шла мимо этого живого коридора. К ней никто не подходил, её никто не трогал. Наконец «коридор» её привёл к одной из комнат. Она вошла. В комнате были Тьюфик с перевязанной головой, Генри и Лаур. Увидеть брата она никак не ожидала.

–Садись, – Генри рукой указал на кресло, которое стояло посередине. – Анжелика, я хочу тебя сразу предупредить, что ты должна рассказать всю правду, что произошло и почему. В противном случае тебя могут ждать очень большие неприятности. Ну а теперь рассказывай.

Анжелика утвердительно кивнула, потом посмотрела на Тьюфика, у которого была перевязана голова. – Я правда не хотела. Но он не разбивал голову. С разбитой головой он не мог бы мне так порвать пальто. В общем, так… – Анжелика перевела глаза куда-то в угол, гордо вскинула голову и начала свой рассказ. Она вспоминала всё до мельчайших деталей, ибо понимала, что её спасение сейчас в этом.

–Моего сына здесь нет. Это всё вздор! И я требую сатисфакции, – Тьюфик вскочил со стула, когда Анжелика дошла до того места, где сын Тьюфика предвкушал возможность «поиметь» королеву и Трегира.

Генри рукой остановил Тьюфика. Он понимал, что Анж врать не могла. Её никто не предупреждал о том, что у Тьюфика есть сын. И уж больно подробно она его описала. Лаур и Генри вышли в коридор. Вскоре они вернулись.

–Значит, так: я дал распоряжение обыскать ваше поместье, – начал Лаур.

–Подождите. Когда это всё произошло, я велел слугам перекрыть все выходы из поместья. Надо связаться с постами, может, кого и задержали, – Тьюфик подошёл к телефону, набрал какой-то номер. Анжелика молча наблюдала за происходящим. К ней никто не подходил. Она по-русски обратилась к Лауру, он на английском ей ответил, что русский на время придётся забыть. Время шло. Тьюфик возмущённо говорил, что если даже допустить, что его сын обидел принцессу, это не повод бить с такой силой, да ещё не глядя, кого и куда бьёшь. Анжелика хотела ответить, но под взглядом Лаура замолчала. Генри же повторял лишь одно: «Хорошо, мы разберёмся». Вскоре зазвонил телефон. Действительно на одной из проходных был остановлен сын Тьюфика, который собирался выехать на своей машине. Вскоре появился и он сам.

–Папочка! Рад встрече, рад встрече. Какие господа! – молодой мужчина улыбался, как будто встретил старых знакомых. – Папочка, а чего голову обвязал? Что, невеста по голове погладила, а ты решил, что её разбил? – по-видимому, он уже был в курсе дела. – Да вы не переживайте, господа, он коленку ушибёт, а кричит, что сломал.

–Замолчи! – глаза Тьюфика сверкали от гнева. – Зачем ты здесь? Разве я тебя приглашал?

–Папочка, ты мне запретил появляться на балах, а мне хотелось посмотреть на будущую мачеху. Кстати, ты, надеюсь, меня ещё не отлучил от дома и я могу пожить здесь на законных основаниях? Или же ты меня отлучаешь?

Анжелика не знала, что в этом доме давно был конфликт между отцом и сыном. И отец как член большого королевского совета запретил своему отпрыску появляться при дворе. Из-за чего начался этот конфликт, никто толком и не знал. Кто-то говорил, что сын увёл у отца невесту, кто-то – что сын сильно проигрался. Но, так или иначе, сын был в опале. Отец отселил сына в уединённое поместье. Не имея практически никакого наследства (отец выделил скудную ренту), не имея возможности вести светскую жизнь, сын не мог жениться на ровне, но в то же время он не мог жениться и на простолюдинке, потому что отец не отлучил его от дома. А следовательно, не лишил титула. Это подвешенное положение явно не удовлетворяло молодого человека. Он предпочёл бы быть отлучённым, чем тем, кем являлся сейчас: ни два, ни полтора.

Спор отца и сына прервал слуга, который доложил об ужине. Анжелике дали возможность переодеться. Она увидела, что Лаур привёз с собой Мэри, против которой с самого начала был Тьюфик, заявляя, что в его доме найдётся прислуга, достойная обслуживать принцессу. После ужина они снова удалились в кабинет. По дороге Анжелика успела шепнуть Лауру, чтобы её не оставляли сегодня на ночь одну с Тьюфиками в этом замке. В конце концов Генри отстоял право сестры на защиту своей чести, правда, ему самому пришлось всё-таки принести извинения Тьюфику за причинённую боль. Анжелика же извиняться наотрез отказалась. На что Генри пообещал, что ей придётся извиняться перед ним после её возвращения во дворец. Лаур использовал своё «ораторское» искусство, доказывая, что принцесса воспитывалась в строгих мусульманских традициях в узбекской семье, которые не позволяют ей таких вольностей со стороны мужчины до законного брака. Кроме того, Генри настоял, чтобы при принцессе оставалась её фаворитка. Сын Тьюфика добился того, что отец его тоже оставил в замке.

Оставшиеся дни прошли спокойно. Тьюфик как мог развлекал юную принцессу. Его сын ни на шаг не отходил от папаши. В конце недели Тьюфики на машине, как это и полагалось по ритуалу, отвезли принцессу и её фаворитку во дворец. Семья Тьюфиков восстановилась, отец разрешил сыну бывать при дворе. Сын перестал донимать своего престарелого отца, который не терял надежду жениться, чтобы произвести второго наследника на этот свет.

Март. 12. Ванесса Гей Вальер

–Вот вы уже и стали большими, – классный руководитель ходил между рядами и раздавал листочки. – Пришла пора выбирать профессию. До выпускных экзаменов осталось не так уж и много. Я раздал анкету. Вам надо заполнить её, указав, в каком учебном заведении вы хотели бы продолжить обучение. Вы можете выбрать от трёх до пяти и указать специальность. Вы можете выбрать до трёх профессий. Если вы не знаете, в каком заведении хотели бы продолжить обучение, этот пункт не заполняйте. Если не определились с выбором специальности – не заполняйте также. Всех, кто не определился с выбором, мы запишем на консультацию по профориентации.

Одноклассники склонили головы. Анжелика осмотрелась. Она единственная, кому не выдали анкету. Она подняла руку:

–А мне? А я?

–А по вам вопрос открыт. У вас иностранный диплом, оценки большей частью переставлены оттуда. Вам надо проконсультироваться непосредственно в том университете или высшей школе, куда вы намерены поступать.

Пока ученики заполняли анкеты, классный наставник стал спрашивать, кто выбрал какую профессию и почему. Кто-то хотел стать врачом, другой – военным, третий – учителем.

–Принцесса, а ты кем хочешь быть? – это был Алекс. С того злополучного дня он был как бы на короткой ноге с принцессой.

И если по началу учителя одёргивали Алекса, то потом оставили в покое. Тем более что Анжелика на это не обращала внимания. Она не требовала к себе ни повышенного внимания, ни особого отношения.

–Я… Я хочу быть свободной, – неожиданно произнесла она. – Да, именно свободной, чтобы выбирать самой, где я буду жить и с кем. Чем заниматься, с кем дружить. Если бы у меня сейчас было право выбора, я бы уехала из Анастаса к себе домой в Россию. Там все мои друзья и одноклассники. Однажды я обязательно покину этот дворец и это прозвище Принцесса. А пока… Пока шаг вправо, шаг влево равносильны расстрелу.

–Весело как, – Алекс усмехнулся. – А я думал, что все девчонки в нашем классе мечтают занять твоё место. Ведь рядом с тобой такой красавчик брат и сам секс-символ… – но договорить ему девчонки не дали. Они закидали Алекса бумажными шариками. Учитель насилу успокоил развеселившийся класс.

О том, что классный наставник донесёт её слова брату, она ни на минуту не сомневалась. И поэтому известие, что Генри хочет её видеть, ничуть не удивило.

–Ну что опять случилось? Анжелика, скажи, когда сначала будет думать голова, а потом уже язык молоть? Ты в курсе, что доложено в королевский совет о твоей мысли о побеге?

Он промолчал, что Трегир, не успев приехать, был тут же вызван, и ему доложили о намерении принцессы сбежать из дворца. И что она об этом заявила в школе. На что Трегир ответил с усмешкой: