Текст книги "Год жнеца"

* * *

Статуя была разрушена до основания. Кас и Вентиллас стояли на коленях, пытаясь отдышаться. Кас чувствовал, как его волосы, мокрые от пота, раскачиваются вокруг головы, подобно петушиному гребню.

Вокруг царила праздничная атмосфера, поддерживаемая бочками вина. Кроме вина принесли и еду, разложив на столах возле кустарника. Мастер Джакомель отошел к пруду, следя, как вытаскивают каменную голову Каса.

Вентиллас окинул задумчивым взглядом их работу.

– Вот так уже значительно лучше.

– Согласен. – На пьедестале остался лишь каменный ботинок.

Вентиллас покосился на Каса.

– Ну, что скажешь, братец? Достаточно устал, чтобы заснуть?

Кас с удивлением повернул голову и встретился взглядом с братом. Так вот зачем Вентиллас все это устроил? Он пытался измотать Каса, чтобы его разум не искал ничего, кроме отдыха? Вентиллас больше родитель, чем брат, потому что ему пришлось стать таким. Кас сглотнул комок в горле. Он кивнул, потому что не мог говорить.

– Хорошо. – Вентиллас положил руку на плечо Каса, чтобы опереться и встать. Потом он крикнул: – На сегодня все, представление окончено! Возвращайтесь в постель. Мастер Джак уже немолод, и ему нужен отдых.

* * *

Кас проснулся от оглушительного храпа. Вентиллас лежал рядом с ним лицом вниз. Кроме него храпели и два пажа, растянувшиеся на соломенных тюфяках под окном. Кас сел, зевнул, и только после этого до него дошло. Было уже за полдень. Он впервые за три года проспал ночь без снов.

10

Кухарка расплакалась, увидев его.

Кас терпеливо ждал, пока слезы, пропитывающие его тунику, остановятся и прекратятся поцелуи, покрывающие его лицо, потому что не хотел ничем ранить ее чувства. Потому что она его кормила. Горами еды – еды, о которой он мечтал годами. Он никогда бы не признался ни единой душе, но по Кухарке и ее кухне он скучал даже больше, чем по брату.

– Она почти не отходила от печей, когда узнала, что вы вернулись домой, – отметил капитан Лоренц, сидя напротив Каса с дымящейся кружкой в руках. – Все остальное время мы на скудном рационе. Его едва достаточно, чтобы взрослый мужчина стоял на ногах.

– Ой, помолчи уж. Что-то ты не выглядишь голодным. – За соседним столом Кухарка разбила в миску коричневые яйца. На самом деле ее звали Талеса, но никто не называл ее по имени, кроме, может, капитана, когда рядом больше никого не находилось. Их отношения были проверены временем. Как и капитан, Кухарка была почти ровесницей родителей Каса, если бы они остались живы. На ней был белый фартук поверх красного платья. Темные волосы собраны в тугой узел на затылке – по форме такой же, как пухлые плюшки из теста, разложенные на столе в ожидании печи. Она всегда оставалась подозрительно худой для кухарки, но все сомнения рассеивались при первой же ложке ее красного риса, келагуэна из курицы или кусочка бунубуну, сладкого, обжаренного, с начинкой из сезонных фруктов.

На ее высоком стуле сидел мальчик пяти лет. Он с радостным видом раскатывал полоски теста до толщины лапши. На нем были короткие штаны и великоватая ему туника. Кас видел сквозь него стену с горшками и сковородками всех размеров, свисавших с железных крюков.

Кас отвел глаза. Когда Вентиллас был ребенком, в этой самой кухне случился пожар. Погибли двое. Егерь и маленький сын Кухарки, спавший в углу. Кас знал, что его дух всегда был здесь. Он всегда сидел рядом с матерью еще до того, как появился Кас. Единственным отличием было то, что теперь Кас его видел. И эта мысль была тревожной, если представить, сколько всего от него было прежде скрыто.

Кухня была местом, где постоянно что-то шумело, шкворчало и грохотало. Стены ее вытесаны из грубого камня, с очагом на каждой стороне. Столы то и дело передвигали – то для еды, то для поварят, что месили, резали или потрошили. Прислуга трапезничала здесь на протяжении всего дня. Слуги и стража перекусывали между разнообразными заданиями. Касу составили компанию несколько солдат. Среди них был и Биттор со слегка красным носом, а еще несколько женщин, в которых Кас узнал ткачих, работавших над гобеленом. Никто не упоминал ни Фаро, ни его руку.

Кас махом прикончил миску латиджи. Закрыв глаза на последней ложке, он смаковал на языке вкус заварного крема, бисквита и корицы. Корица. Внезапно наступившее молчание заставило его открыть глаза.

Кухарка снова плакала. Остальные, когда он повернулся к ним, внимательно изучали свои кружки и миски. Смутившись, Кас отложил ложку. По крайней мере, он не вылизал миску. Он тихо произнес:

– Со мной все в порядке, Кухарка.

Она махнула в его сторону рукой, сопя носом.

– Конечно, в порядке. Это просто специи. Раздражают глаза.

– Вот, парень, – грубовато произнес капитан Лоренц. Он наложил полную миску жареного пальмерина – блюда из черной пальмеринской свиньи и дикого риса, приготовленных с маслом и луком, – и подтолкнул ее к Касу. – Куда сегодня собираетесь?

«Кем бы ни был этот лучник, он не оставил нам ни единой зацепки», – всплыли у него в голове слова Вентилласа. Они были похожи на правду. Но Кас никак не мог перестать думать об окне у озера и о мужчине, что теперь владел этим домом. Что можно там обнаружить, если осмотреть помещение снова? С благодарностью приняв миску от капитана, он сказал:

– Пройдусь по городу, наверно. Заберу свои вещи.

Вошел Вентиллас с перевязанным лентой свитком в руке. Он был в коричневой кожаной тунике, идеально на нем сидевшей. На Касе была такая же туника, но туго натянутая на плечах. Сегодня он все утро старался не делать резких движений. Вентиллас остановился при виде подноса с посудой рядом с Касом.

– А для меня ты никогда не готовишь латиджу, – сказал он Кухарке.

– И для меня, – добавил капитан Лоренц.

Солдаты поддержали их хором согласия.

Повариха вылила тесто на сковородку.

– Вы все раскрыли мой секрет. Лорд Кассиа мой любимчик.

Вентиллас усмехнулся:

– Ну, это никогда и не было секретом.

Отодвинув в сторону тарелки и чашки, он раскатал на столе пергамент.

– Повтори-ка, где ты видел рысь. – Кас успел рассказать Вентилласу о кошке с кровавыми глазами. Он предупредил, что могут быть и другие. Кас всмотрелся в пергамент. На нем была карта Пальмерина, городской собственности, а также окружавших ее земель вплоть до границы. Кас проследил взглядом за акведуком, пока не увидел знакомую рощицу.

– Вот. Ты собрался на охоту?

– Нельзя, чтобы они были на дорогах, – повернувшись к капитану Лоренцу, Вентиллас сказал: – Нам понадобятся лучники.

– Они будут готовы, как только вы соберетесь, – ответил капитан Лоренц.

Удовлетворенный ответом, Вентиллас обратился к Касу:

– У тебя не было ни лука, ни стрел. Как ты ее убил?

Кас снял с пояса пращу и вытащил из сумки шарик с шипами. Он положил их рядом с картой.

Капитан Лоренц потыкал шарик кончиком ножа для еды.

– Этим? Похоже на дьявольский мрамор.

Биттор выглянул из-за ткачих, чтобы посмотреть:

– Где вы это достали?

– У кладбищенского сторожа в Брисе. – Сердитый сторож пользовался этим для охоты на животных, что раскапывали могилы с умершими от чумы и раскидывали гниющие части трупов по всей деревне. Кас не стал об этом говорить. Люди вокруг ели заварной крем.

Вентиллас осторожно поднял шарик.

– И одного выстрела было достаточно?

– Если попасть в глаз – достаточно. Я поеду с вами, – предложил Кас.

– Эм… нет. – Вентиллас вернул ему шарик как раз в ту секунду, когда в дверях появилась девочка. Ей было около двенадцати, и она пришла сообщить Касу, что королева Джехан желает встретиться с ним сегодня утром, а не после полудня, как было изначально оговорено.

Кас непонимающе повторил:

– Изначально было оговорено?

– Да, лорд Кассиа.

Нахмурившись, Кас повернулся к своему брату, но тот лишь пожал плечами.

– Я разве тебе не говорил? Сегодня тебе надо встретиться с королевой. И с портными.

– Портными?

Кто-то фыркнул от смеха. Похоже, Биттор.

– Да, портными, – повторил Вентиллас. – Это займет… сколько? Час твоего дня? Тебе не подходит моя одежда, Кассиа. Тебе нужна собственная.

Кас осторожно подвигал плечами, понимая, что Вентиллас прав. Ему очень повезет, если туника доживет до ужина, не разойдясь по швам. Вентиллас потянулся за фаршированным яйцом и сунул его себе в рот целиком. Смирившись, Кас повернулся к девочке, терпеливо ожидавшей у двери, и спросил, в котором часу его ждут.

– Я должна отвести вас к ней прямо сейчас, лорд Кассиа.

Все хуже и хуже. Кас убрал пращу и шарик, а в следующее мгновение позади девочки возник еще один силуэт. Вся кухня погрузилась в молчание.

Сорна.

Она остановилась при виде взглядов, обратившихся на нее. Ее шея покрылась ужасными красными пятнами. Вентиллас, казалось, хотел что-то сказать, но его рот был набит яйцом. Она повернулась, чтобы сбежать.

– Сорна, – позвал Кас.

Она медленно и неуверенно обернулась.

– Я уже ухожу. Вот, садись на мой стул. – Кас встал и придержал его для нее.

На плечо ему тяжелым грузом уселась вина, скрестив руки на груди и осуждающе покачивая головой. Донжон Пальмерина был Сорне таким же домом, как и ему самому. И прошлой ночью он предложил ей уехать. Отчасти ради нее самой. Но по большей части, признался он себе, ради него.

Сорна подошла к стулу с таким видом, словно он был покрыт мышьяком. Она села.

– Спасибо, лорд Кассиа, – ее слова прозвучали холодно. Словно они не знакомы. Сейчас именно так и казалось. Время и обстоятельства превратили их в незнакомцев. Эта мысль пробудила в нем грусть.

Люди вокруг снова заговорили. Вентиллас вытащил стул рядом с капитаном Лоренцем и начал с ним спор о том, как лучше охотиться на гнилых рысей. Он прервался лишь на то, чтобы сказать Касу, что они увидятся вечером.

Потянувшись мимо Сорны, Кас взял еще два бунубуну, а потом отвесил поклон Кухарке – поистине королевский. Она рассмеялась. Мальчик рядом с ней тоже рассмеялся и помахал на прощание – его ладошка была покрыта мукой с другого стола, из другого времени. Как всегда, Кас отвел глаза и притворился, будто ничего не видел.

* * *

Следующие три часа Кас простоял на пьедестале – прямо как его статуя, до того как она была разрушена прошлой ночью. Сотня рулонов тканей прошла у него под носом. Для его одобрения. Или отказа. Ни одна часть его тела не была упущена из виду. Здесь был и лен для нижнего белья, и шерсть для плащей. Шелк для отделки шляп. Перчатки для охоты, перчатки для верховой езды, перчатки для нанесения визитов. Туники из кожи и туники с вышивкой. Парадные мантии со шлейфом и без. Умопомрачительный ассортимент. Мастер портной выкрикивал приказы своим помощникам, отвечавшим ему с булавками и иглами, зажатыми в зубах. Кас уже потерял счет, сколько раз ему пришлось повторить: «Делайте так, как считаете нужным» и «Я это не надену». При мысли о том, что Вентиллас сейчас охотится на больных рысей, его переполняла глубокая, жгучая зависть.

– Ему нужно что-нибудь, что он сможет надеть сегодня на ужин, – королева Джехан раздавала приказы Касу и портным в бодрой манере военачальников. Вот только одет этот начальник был в синее с отделкой из белого кружева. – Вон то, – указала она. – А все остальное может подождать и до конца недели. – При виде агонии портного она добавила: – Дорогой сэр, не отчаивайтесь. Мы найдем вам еще помощников. – Она обошла вокруг пьедестала, спрятав руки за спиной. – И еще ему нужна обувь. Вот эти выглядят прекрасно. Лорд Кассиапеус, что вы думаете об этих туфлях?

Туфля, которую она подняла, чтобы показать Касу, была сшита из мягкой кожи, окрашенной в цвет горохового пюре. Носок был длинным и заостренным. Самый его кончик был слегка приподнят кверху.

– Я это не надену.

Его примерка стала зрелищем для зевак. Портные и швеи заняли комнату возле главного зала. К ним то и дело заходили гости, наносившие визиты друг другу, и делились своим мнением относительно того, как Кас должен быть одет. У многих из женщин в руках были веера, изящные, расписанные вручную, и вся комната заполнилась ритмичным «тук-тук-тук» – звуками вееров, стучавших по ключицам. За столом у окна Сорна расставляла цветы граната в вазы. Она держалась в стороне от других, одинокая в этой забитой людьми комнате. Несколько леди принесли пяльцы для вышивания. Другие, как, например, няня Фаустина, держали в руках младенцев. Их было так много, что Кас едва слышно спросил королеву:

– Ваше величество, а сколько младенцев в этом донжоне?

Королева Джехан сравнивала образцы лисьего и соболиного меха. Она рассеянно ответила:

– В ваших старых яслях их сорок, включая принца Вентилласа.

Кас едва не упал с пьедестала.

– Сорок! И откуда они все?

Это заставило ее поднять голову.

– Оттуда, откуда обычно берутся дети, лорд Кассиапеус. – Ее ответ прозвучал сухо, вызвав смешки у пары сидевших поблизости швей.

Королева Джехан улыбнулась, глядя на своего сына. А потом сказала Касу:

– Большинство детей родились с разницей в несколько месяцев. Такова человеческая природа, я думаю, – хотеть дарить жизнь после стольких смертей.

Кас заерзал. Он не горел желанием слушать рассказы о королеве и ее желании дарить жизнь.

– Мне нравится лисий мех, – сказал он.

Удивившись, королева Джехан передала мех мастеру портному. Им будут оторочены уши его новой зимней шапки. Уже в сотый раз за это утро Кас спросил себя, что она здесь делает. С подбором гардероба отлично справился бы и мастер Джакомель. Или сам Кас. Ему не так уж и много было нужно. Это же убеждение отразилось на лице мастера Джакомеля, который зашел, чтобы проверить, достаточно ли для гостей еды и напитков. Дворецкий произнес так, чтобы королева не услышала:

– Это не королевская работа, Кассиа. Вам оказали великую честь. Обязательно скажите ей об этом.

– Я не просил ее этим заниматься, – возразил Кас. Но, увидев угрожающий взгляд дворецкого, добавил: – Ладно. Скажу.

– Отлично. – Успокоенный мастер Джакомель смахнул с плеча Каса нить. – Леди Аналина работает в архивах.

– Я… – Кас ведь не спрашивал. Но прежде чем он успел выведать что-нибудь еще, швейцар ушел.

Вскоре появилась молодая женщина с перевязанным плечом. Это была няня с озера. Робко улыбнувшись, она поблагодарила Каса за то, что он спас ей жизнь. Она пробыла в комнате совсем недолго. Ее лицо было осунувшимся и изнуренным, так что королева отправила ее обратно в постель.

Король Райан тоже заглянул ненадолго, за ним хвостом ходили советники.

– У тебя такой взгляд, будто ты стоишь на эшафоте в ожидании казни, а не перед портным.

– По ощущениям это одно и то же.

Король Райан рассмеялся. Ближайший стол был завален отрезами тканей. Он похлопал по одному из них.

– Наверно, прочная, крепкая шерсть, – предположил он. – Отлично подойдет, чтобы ловить юных леди, падающих с деревьев.

Кас вздрогнул. Король Райан по-прежнему улыбался, но в его выразительном взгляде было отчетливо заметно раздражение.

– Я благодарен тебе, Кассиа. Ты это знаешь. Но когда моя сестра подвергает себя опасности, я хотел бы об этом знать. Ты меня понял?

– Понял, ваше величество. Мои извинения.

Удовлетворенный его ответом, король Райан отправился дальше по своим делам. Был лишь один неприятный инцидент, но Кас сумел с собой справиться. Он знал, что это случится. Портной велел ему снять тунику и нижнюю рубашку, Кас подчинился. Когда его шрамы стали всем видны, разговоры вокруг затихли. До него донеслись полные ужаса вздохи, пока королева Джехан не произнесла тихо:

– Мастер портной. – Она вывела пожилого мужчину из ступора, чтобы он продолжил работу. Портной торопливо снял мерки, пока Кас смотрел перед собой невидящим взглядом, пытаясь лишить свое лицо каких-либо эмоций. Всего через пару минут ему разрешили снова одеться. К тому времени Сорна выбежала из комнаты вся в слезах.

Наконец королева Джехан сказала Касу, что он здесь больше не нужен. Он спустился с возвышения. Королева Джехан шепнула ему на ухо:

– Меня удивляет, как вы вообще терпите меня у себя дома.

Кас не стал высказывать свои мысли вслух, чтобы не позорить своего брата и мастера Джакомеля.

– Вы наша гостья, ваше величество. Мы рады, что вы здесь. Спасибо вам за этот день. Вентиллас будет рад снова получить всю свою одежду обратно.

Ему было сложно смотреть на нее и не думать о том времени, что он провел в Брисе. Выражение ее лица сообщило Касу, что она это понимает, но королева лишь сказала:

– В вашей семье нет женщин, лорд Кассиапеус. Нет старших сестер. Так что это удовольствие для королевы.

Он старался. Она старалась. В конце концов, ничего больше они сделать не могли.

11

В архивах донжона Кас нашел Лину на самом верху лестницы – она доставала книгу с полки. В этом тихом месте со столами и книжными полками, глобусами всех размеров больше не было ни души. Витражные окна отбрасывали радужные блики на ее зеленое платье и красивые темные волосы. Он всмотрелся в ее профиль, стоя в дверном проеме. Она явно была чем-то недовольна.

– Что не так? – спросил он.

Взгляд, брошенный Линой на него, сообщил ему, что сейчас ей меньше всего хочется с кем-нибудь общаться.

– Да ничего. Сегодня просто восхитительный день.

Очень недовольна. Пока она спускалась по лестнице, прижимая к груди огромную книгу, Кас подошел к столу рядом с окном. На столе был разложен пергамент, густо исписанный чернилами. Тяжелым мужским почерком. Перед ним стоял чайник с тонким длинным носиком, на боках которого были изображены скачущие, резвящиеся рыси. Из него исходил богатый аромат шоколадного напитка. Две изящные чашки стояли нетронутыми. Сегодня Лина надеялась поговорить с художницей, вспомнил он. Абриль. С печальными глазами.

Кас произнес:

– Художница не пришла.

– Нет, – донесся ответ Лины с середины лестницы.

– А почему ты сама к ней не пошла? – Кас потрогал чайник с шоколадом. Холодный. – Ты вроде говорила, она остановилась в городе?

– На постоялом дворе. Лорд Вентиллас предложил ей жить здесь, пока она работает над гобеленом, но она отказалась. – Когда тапочки Лины оказались на полу, она подошла и плюхнулась на стул рядом с Касом. Она положила книгу на стол. В кожаной обложке с золотыми застежками. Заглавие было написано золотыми буквами: «Геральдические щиты королевства Оливерас». – Она будет сегодня на ужине. Тогда и поговорю с ней. И кроме того, мне только что сообщили, что мне дозволено покидать донжон только в сопровождении вооруженного всадника.

А. Еще одна причина недовольного выражения лица. Кас наклонился над столом. Ее волосы были заплетены в одну затейливую косу и по всей длине заколоты изумрудными шпильками.

– Он твой брат. И беспокоится о тебе.

– Мой брат, да. Но не мой хозяин. – Лина схватила листы пергамента и принялась ожесточенно разглаживать их, хлопая по столу, хотя края и так уже были ровными. – Он думает, что я еще дитя. – Хлоп. – Вооруженный всадник, пффф. Я что, похожа на ребенка, которому нужна няня? – Хлоп. Она повернулась к нему с явным возмущением на лице.

Кас опасливо отодвинулся.

– Нет.

– Конечно, нет. – Она отложила пергамент в сторону и уперлась подбородком в руку. Возмущение сменилось унынием. – Почему он не видит, что я отлично могу сама о себе позаботиться?

Справедливости ради – по отношению к королю, – у нее украли лошадь, и Касу пришлось ее спасать. Она могла бы сейчас все еще сидеть на том дереве, если бы он не оказался рядом. И все же об этом лучше было не говорить.

– А разве у леди обычно нет стражи, какого-то сопровождения, когда они путешествуют?

– Я не леди, Кас! – выкрикнула она, и ее голос раздался эхом в обширном зале архивов. – Не такая, как остальные леди здесь. Я выросла в маленьком домике моего дедушки, в центре Эльвиры, в окружении магазинчиков книготорговцев. Я могла бы сама стоять в углу этого архива. – Она обвела рукой комнату. – Мне было дозволено ходить куда хотела, когда хотела. А потом мне сообщают, что я единственная из всех братьев и сестер короля, кто пережил чуму. И я вдруг становлюсь важной. Все меняется. И теперь мне нужен вооруженный всадник.

Лина произнесла «вооруженный всадник» таким же тоном, как обычно произносят «у меня в супе волос».

Кас оказался в затруднительном положении. Кто-нибудь подобрее похлопал бы ее по плечу или пробормотал успокаивающие слова. «Ну все, все». Кас же не любил пустые разговоры. Прошло несколько секунд, он потянулся к чайнику и налил в чашку остывший шоколад. И предложил ей.

– Король узнал, что ты путешествовала одна?

Лина, поблагодарив, приняла у него чашку.

– Пока не встретила тебя, да. – Вдруг выпрямившись, она спросила: – Тебя тоже отчитали?

– Да не особо.

Лина сердито уставилась в чашку.

Кас спросил:

– Что именно ты ему рассказала?

– Больше, чем собиралась.

Кас налил оставшийся шоколад себе. Он ждал. Лина обхватила свою чашку обеими руками.

– Я сначала отправилась в Трастамар, прежде чем приехать сюда. Было проще путешествовать, выдавая себя за парня, и ехать одной, чем просить разрешения и получить в ответ «нет». – Она бросила на него быстрый взгляд. – Мне пришлось. В Трастамаре умер мой дедушка. Его слова остановились там. А это значит, что со дня, когда Джехан высадилась на берег, до ночи, когда она прибыла во дворец, не было официальных записей. Что случилось с людьми из ее свиты? Все ли они умерли от чумы? Вот ты же выжил. Может, были и другие. Что случилось с повозками? И всем тем, что было на них?

Кас понял по ее голосу.

– Ты что-то нашла.

– Не в Трастамаре, – призналась она. – Могилы были безымянными. Я не знала, кто умер, не говоря уж о том, когда это произошло. И спросить было некого. – Лина отставила чашку в сторону с блеском в глазах. – Но я нашла одну из карет.

Кас замер, не донеся чашку до рта.

– Где?

– Возле Оллалы. Странствующий лагерь нашел ее в лесу. Без лошадей, без сопровождения. Они взяли ее в свой караван. – Губы Лины слегка изогнулись. – Тебе надо было это видеть, Кас. Двадцать пять старых покосившихся повозок, а в середине между ними – королевская карета, расписанная синим и золотым, запряженная ослами.

Странствующие лагеря были обычным делом для Оливераса. Большие семьи, путешествующие от города к городу, продающие товары и предлагающие услуги, задерживающиеся не дольше, чем на сезон. Картинка, нарисованная Линой, была живой и яркой. Кас как будто сидел рядом с ней на лошади, наблюдая за проходящим мимо караваном.

Он задумчиво произнес:

– Это они тебе сказали, что ее бросили?

– Да. Они даже разрешили мне ее осмотреть. Я обыскала ее всю. Крышу, под лавками – на случай, если там были потайные ячейки. – Она потянулась к потрепанной кожаной сумке, лежавшей на полу у ее стула. И вытащила стопку бумаг. – Я нашла это в коробке, привязанной позади одного из колес.

Кас со стуком отставил чашку в сторону.

– Это?..

– Кровь? Нет, – заверила она. – Я тоже сначала так подумала. Думаю, это томатный суп. Видишь? – Она протянула ему бумаги.

Кас взял листы. Огромное красное пятно пропитало верхнюю страницу и просочилось на пергамент под ней, так что листы слиплись. Он принюхался. Может, это и вправду помидоры? Он не мог сказать наверняка. Кровью от пятна не пахло. Слова по краям все еще можно было прочесть. Он бросил взгляд на стопку пергамента на столе – ту, что Лина неистово разглаживала чуть раньше. Почерк – тяжелый, мужской – был тем же.

– Это записи твоего дедушки.

– Да. Ему нравилось одновременно работать и есть, и он не был аккуратнейшим из людей. – Она на мгновение улыбнулась. – Я не знаю, почему эти бумаги оказались отдельно от его вещей. Зато я могу кое-что здесь разобрать. – Она указала на углы, не тронутые пятном. – Видишь, вот тут? Думаю, это его копия описи кораблей.

Страницы выглядели целыми, но слиплись основательно. Кас попытался их разделить. Его остановило предупреждающее шипение Лины. Он с сомнением произнес:

– А их вообще можно разделить?

Она выдернула листы у него из рук.

– Я попробую сегодня подержать их над паром. Я еще не показывала их ни Джехан, ни моему брату. Хотела сначала проверить, смогу ли их прочитать.

– А больше ты ничего не нашла?

Девушка пожала плечами.

– Дамское зеркальце и пару очков. Я оставила их в лагере. И заплатила им, потому что они мне очень помогли. – Ее лицо вдруг помрачнело. – Зря, как оказалось.

Кас приподнял брови.

– Что случилось?

– Я уснула у реки. В то утро, когда встретила тебя. Я хотела лишь немного подремать. У меня была еще уйма времени, чтобы вернуться в Пальмерин, переодеться и успеть на церемонию наречения именем. Но, когда я проснулась, моей лошади не было. Кто-то из лагеря, похоже, проследил за мной.

– Откуда ты знаешь, что это был кто-то из них?

Лина тихо ответила:

– Я почувствовала его запах. Или ее. Кто бы это ни был. Они курили трубки, и дым имел особенный запах. Жженой лаванды.

У Каса перед глазами всплыли темные образы того, как ее могли ранить или даже убить. Последующие слова прозвучали довольно резко:

– Поэтому тебе и нужен вооруженный всадник рядом.

– Ой, не начинай. Райан уже и так мне все высказал. – Подавленная, Лина отхлебнула шоколад. – Я говорила с Джехан и лордом Вентилласом. Пыталась узнать, что случилось, когда они прибыли в Трастамар. Но, кажется, они от меня что-то скрывают. Не рассказывают, просто потому что не могут этого вынести. Или пытаются избавить от этого меня. А может… думают, что я не воздам должное их истории. Я же, в конце концов, не мой дедушка, – сдавленным голосом произнесла она. – Ты пришел, чтобы найти книгу, или просто искал тихое местечко вдали от всех ваших гостей, а вместо этого тебе пришлось слушать мое нытье. Скажи, чтобы я ушла. Это не заденет мои чувства.

Она представляла собой жалкое зрелище. Лицо на столе, свисавшие по бокам руки. Стопка пергамента, заляпанного помидорами, у головы. Спустя несколько мгновений, очень долгих, Кас сказал:

– Я вооруженный всадник.

Лина подняла голову.

– Что?

– Среди наших соседей есть лорд Рубен. Я был его пажом, а потом щитоносцем своего брата. Король Райан посвятил меня в рыцари чуть больше двух лет назад. Так что я вооруженный всадник.

– Очень интересно. И зачем ты мне это рассказываешь?

Кас и сам не знал.

– Мне нужно кое-что разузнать в городе. А тебе, кажется, нужно выбраться из донжона. Поехали со мной.

Воцарилось молчание, а потом Лина безжизненно произнесла:

– Ты меня жалеешь.

– Я буду тебя жалеть, если захочу.

Уголки ее рта приподнялись в неохотной улыбке. Он повторил ее же слова. Она помнила.

– Ты едешь в город? – спросила она.

– Да.

– Можно мне поехать на твоей кобыле?

Кас посмотрел на нее.

– Да, – наконец ответил он.

Ее улыбка стала шире.

– Тогда я принимаю предложение. Встретимся в конюшнях. – А потом у нее будто вдруг промелькнула какая-то мысль, и Лина спросила: – И все-таки, почему ты сюда пришел? Ты искал книгу?

Опустив голову, Кас направился к двери. Ему было проще ответить, не глядя на нее.

– Нет. Я искал тебя.