Текст книги "Колесо"

33. Майкл

Я нашел в себе силы наконец-то поговорить с братом.

– Джаспер! Джаспер, прислушайся! – умоляюще я обратился к нему. – Ты слышишь, как зеркало бьют с той стороны?

Он, наконец-то, перестал меня бить. Я стараюсь очень тихо дышать, чтобы он точно услышал стуки.

– Да, я заметил.

Слава богу! Теперь он все поймет!

– Послушай, Джаспер, меня и моих однокурсников похитили. Мы все сейчас взаперти в кубической черной комнате. Это зеркало опустилось до того, как ты сюда зашел: ты тоже, по сути, находишься в этой комнате. Если в двух словах, то меня и моих однокурсников заставляют раскрывать наши самые темные тайны. Прямо сейчас на тебя смотрят мои ребята. На то, как ты меня бьешь. С нашей стороны мы только видим наши отражения. Но на той стороне видят нас, Джаспер!

Мой взгляд падает на стол с колесом. Черт! Как я не догадался?!

– Посмотри! – указал я пальцем на вращающуюся железку. – Вот на этом столе есть колесо! Посмотри – ты все поймешь! – прокричал я. – Это колесо все решает!

Джаспер встал, подошел к колесу и стал его внимательно осматривать.

– Как ты сюда попал, Джаспер? Тебя тоже похитили? Почему ты так себя ведешь? Тебя заставили меня бить? Может тебе платят? Или шатнажируют?

Мой младший брат посмотрел на меня хитрым взглядом и вновь принялся смеяться.

– Ох, братец, ты действительно думаешь, что я поверю в твой бред? На улице вообще-то просто идет дождь! Вот и все! Что ты мне так указываешь на это колесо? Это же простое колесо, которое помогает принять решения. Ну и бред ты выдумал! Говоришь, что заперли в одной комнате, как в «Пиле»? Делитесь секретами, как на женской пижамной вечеринке? Стоп! То есть там нас видят? Как в детективных сериалах про полицейских? То есть ты мог поставить туда камеру, да?

Почему он сказал, что колесо обычное? С трудом поднявшись, я посмотрел на вращающуюся железяку, но я не смог разобрать, что на ней написано. Нужно собраться с силами и подобраться ближе к столу.

– Ты хочешь собрать на меня псевдо-компромат? Ведешь скрытую съемку оттуда? – продолжал он смеяться.

Джаспер перестал злобно улыбаться и вновь принялся строить из себя небесное создание.

– Ох, Майк, – невинно он произнес и стал выдавливать из себя слезы, – ты же… ты же… меня сам заставляешь вновь это делать! Ты думаешь, мне нравится притворяться?! Ты думаешь, что мне нравится бить своего самого близкого и родного брата?! Я сам больше всего мечтаю перестать все это делать! – прокричал он. – Ты знаешь, какую я боль испытываю, когда ударяю тебя тростью?! Поверь мне, куда более сильную, чем ты! Потому что ты-то испытываешь удовольствие. Ты сам меня заставляешь это все делать!

За несколько лет Джаспер явно улучшил свои актерский талант. Было время, когда я верил, что во мне живет неизвестный мне альтер-эго, наподобие Мистера Хайда, который требовал от Джаспера, чтобы он меня бил. Моему брату-садисту-социопату следовало даже идти на актера, ведь он умудряется еще и неплохо имитировать хромоту: его нога на самом деле уже давно в полном порядке.

Дойдя все-таки до стола, я принимаюсь рассматривать колесо. Разобрав, что на нем написано, мне показалось, что время словно остановилось. Где-то там слышится голос Джаспера, но от шока я не могу разобрать, что он говорит. Это невозможно! Это все нереально! На центральной части колеса отсутствует надпись «Мой главный», а на секторах видны следующие слова: «Да», «Нет», «Сегодня», «Завтра», «Может быть», «Позвони другу», «Подумай еще» и «Действуй!» – это действительно обыкновенное колесо для принятия решений, которое можно купить в любом подарочном магазине.

Я падаю на колени от шока. Не может быть! Когда Аяма успела подменить колесо? А может быть у меня шизофрения?

– … ты же даже в бокс пошел, потому что тебе нравится испытывать боль… – продолжал играть свою «роль жертвы» Джаспер.

А что если во мне действительно живет мистер Хайд? Что если он действительно требует, чтобы меня бил Джаспер?

– Ну ладно, продолжим, – мой брат вновь сменил голос, теперь на более привычный злобный. – Поднимись, пожалуйста, Майки!

Я не могу ему сопротивляться, поэтому сначала встаю на четвереньки, а потом совершаю попытку встать на ноги.

– Куда ты? Только на четвереньки! – заявил он. – Ты же щенок!

Мне остается только вновь подчиниться ему.

– Молодец, хороший песик, – продолжал он, подходя ко мне.

Он прикоснулся к моей спине и принялся ее гладить.

– Знаешь, я тут вспомнил, как тоже стоял на четвереньках после того, как ты меня «случайно» скинул с лестницы.

– Это было правда, случайно! Это было случайно! Я клянусь тебе уже в сотый раз!

– Ну конечно, Майки, – засмеялся он. – Ну конечно! Кто любил посмеяться над моей худобой? Или над тем, что я весь такой замкнутый в себе?! А? Кто любил подразнить меня? Просто и безо всякой причины.

– Я просто играл с тобой! Я играл со своим младшим братом! Я думал, что тебе тоже было весело! Я просто хотел, чтобы мы вместе ходили заниматься спортом и проводили время вместе, как нормальные братья!

Джаспер сделал мне пощечину.

– Когда я упал, то впервые в жизни увидел в твоих глазах страх, и сегодня я вижу его снова, – снова он стал меня гладить. – Помнишь, что было дальше?

– Да! Да, я помню! Я все прекрасно помню.

– Скажи, что было дальше, – сказал он мне на ухо.

На мгновение во мне просыпается злость, и я нахожу силы сказать то, что действительно хочу.

– Ты пырнул себя ножом в ногу, больной ублюдок! – заревел я и оттолкнул его.

В глазах Джаспера вскипел гнев. О, нет! Что я наделал?

– Что ты сказал?! – свирепо прокричал он. – Что, твою мать, ты сказал?! Кто это больной ублюдок?!

– Прости, прости, Джаспер!

– Что ты сказал, мразь?! – еще сильнее прокричал он во все горло и принявшись душить меня своей тростью.

Как же больно! Черт! Зачем я ему это сказал? Зачем?

– Да, я мразь, да, я ублюдок, это я пырнул ножом тебя в ногу! – с трудом я выдавил из себя слова.

Джаспер более-менее успокоился, посмотрел в мои жалкие глаза и улыбнулся.

– А зачем ты это сделал? – вновь сказал он мне на ухо.

– Чтобы меня возненавидели родители, чтобы я был опозорен на всю семью, – с трудом проговаривал я, – мне этого хотелось, я же полный псих!

Я увидел на его лице злорадствующую улыбку.

– Умница, умница, – довольно сказал он, поглаживая меня. – Я навсегда запомню тот миг, когда после падения с лестницы и твоего ужасного поступка, ты мне принес чашку с чаем, когда я вернулся домой после больницы. Как же долго ты извинялся. Ты тогда думал, что я навру родителям, что якобы я сам в себя вонзил нож. Я, по-твоему, ненормальный? Ну ладно, я тебя давно простил за тот случай.

Лежа на спине, мои мысли были посвящены лишь одному желанию: чтобы я остался наконец-то один. Джаспер прижался ко мне, лег на мою грудь и принялся ее гладить.

– Обними меня, Майки, – мило попросил он.

Мне хотелось ударить его, сопротивляться ему, но ничего не оставалось, как выполнить его требование.

– Я люблю тебя, – сказало это воплощение дьявола своим фирменным ангельским голосом, – ты самый лучший брат на свете! Я ценю все, что ты для меня делаешь. Мне, правда, неприятно делать то это все, но это ради тебя. Ради того, чтобы ты был счастлив, даже несмотря на то, что ты мне сделал очень больно, когда вонзил нож мне ногу. Ну мы же ведь братья! Я все понимаю. Мне так хорошо от того, что родители даже позволили нам учиться в одном университете и быть рядом, хотя у меня были мысли использовать свою стипендию для инвалидов для поступления в университет Нью-Йорка. Но куда уж я без своего самого любимого брата?

– Я тоже тебя люблю, Джаспер, – тихо сказал я.

– Мы всегда будем вместе, и ты будешь делать все, что я скажу, – по-детски посмеялся он, – что ж, мне пора, а то у меня свидание с Дженнифер. Счастливо оставаться, мой дорогой Майк.

– Пока, Джаспер, – попрощался я с ним и закрыл глаза.

Мой брат куда-то ушел, а огромный кусок зеркального стекла начал подниматься обратно наверх.

– Вы свободны, мистер Хай, – произнесла Аяма.

34. Кейт

Я увидела, как Джаспер пропал из угла комнаты: когда он выходил, то для него раскрылись экраны и образовали проход, который тут же закрылся. Может, там что-то есть? Конечно, Аяма все хорошо продумала, но любой план может пойти не так, так что проверить стоит.

– Майк? Майк? – подбегала дурочка Эмма к своему несостоявшемуся бойфренду, который продолжал лежать.

Я проверяю экраны, которые образуют угол, и стараюсь найти хоть какой-нибудь переключатель или что-нибудь подобное. Интересно, они могут двигаться?

– Не подходи ко мне, Эмма! – крикнул Майк, а затем резко встал.

– Все в порядке, Майк, ты в безопасности, – настаивала она.

– А ну отвали! – голос его стал ещё громче.

– Какого черта?! – возмутился Крис.

Я услышала сзади, как Эмма вскрикнула и мгновенно обернулась: прямо передо мной стоял Майк, который направил свой кулак в мое лицо. Я знала, что случится дальше, но не успела увернуться. Боксер попал точно в цель.

– Что ты наделал?! – спросил Крис, чей голос постепенно затухал. – Что ты наделал, больной псих?!

Я ударилась об угол комнаты и почувствовала острую боль в носу и затылке.

– Нет, Кейт! – услышала я голос Вероники. – Нужна помощь! – ее голос становился все тише и тише.

Мне кажется, что все происходит уж слишком быстро. Я лежу на полу и постепенно полностью погружаюсь в темноту.

35. Вероника

– О, Господи! Кейт! – подбежала я к своей подруге. – Нет! Нет!

Столько крови! Майк ей, может быть, череп разломил. Господи! Надо что-то предпринять!

– Психопат чертов! – прокричал Крис.

– Я сделал то, что она заслужила, – ответил ему обезумевший Майк.

Крис ударил Майка, а боксер в свою очередь дал сдачу. Началась драка.

– Нет, только не это! – кричала Эмма.

– Нам нужна помощь! Кейт нужна помощь, у нее течет кровь! – кричала я в телевизоры. – Сделайте что-нибудь! Мигель! Дэвид! Сэм, черт тебя побери, что вы все стоите?!

Ребята смотрели на лежащее тело моей подруги и неподвижно застыли.

– А Майк вообще-то прав, – пробормотал Дэвид.

– Пошел ты, ясно? – возмутилась я. – Ты ничего не знаешь, понятно?

– Ну так скажи, Вероника, – обратился ко мне Мигель, – почему Кейт такая плохая?

– Да она просто сука! – заявил Дэвид. – Вот и все!

– Что, она имеет брата-калеку, который над ней издевается, или ее родители погибли от рук бандитов, и ей пришлось самостоятельно в детстве прокармливать себя? – намекнул Мигель.

– Я не знаю! Честно, я не знаю, но это сейчас неважно! Кейт нужна помощь! – кричала я. – Эмма! Сэм?

Эмма злобно посмотрела на Кейт и вновь ударила себя по лицу.

– Опять? Да что с тобой? – моему удивлению от происходящего не было предела.

Мой парень был в шоке и понятия не имел, что делать.

Я посмотрела назад, увидела дерущихся Майка и Криса и захотела что-то им крикнуть, но так и не смогла подобрать слова.

Слезы начали литься из моих глаз. Я прислонила ладони к лицу. Ну почему это происходит? Почему? Почему?!

– Мисс Спирс, – обратилась ко мне Аяма, – отойдите от мисс Лимс.

– Что? – посмотрела я на потолок.

– Мисс Спирс, отойдите от мисс Лимс, – слово в слово повторила она.

Я отошла к Сэму и смотрела на Кейт. Внезапно, экраны, на которых она лежала, начали опускаться.

– Куда вы ее?! – спросила я. – Вы ей поможете?

Спустя некоторое время экраны, на которых лежала Кейт, поднялись обратно. На них отсутствовала кровь, и они были идеально чистыми.

– Мы все умрем! – прокричала я, на мгновение осознавая, что слышала эту тупую шаблонную фразу во многих фильмах и сериалах. – Она хочет, чтобы мы все друг друга поубивали! Аяма будет избавляться по очереди от нас всех!

Ребята, которые стояли возле меня, начали пугливо друг на друга смотреть.

– Что, еще страшнее стало, да? – спросила я, продолжая плакать.

Меня крепко обнял Сэм и принялся гладить, пытаясь меня успокоить. На секунду мне пришла мысль о том, что одному из нас придется убить друг друга, из-за чего я вновь запаниковала и закричала.

36. Майкл

Я спокойно побеждаю Криса: он в очередной раз дает понять, что абсолютно не умеет драться. Во мне течет гнев, и я прислоняю его к стене и принимаюсь душить.

– Нравится? – с ухмылкой спрашивает он.

– Пошел ты! Что ты так за Кейт беспокоишься? Тебе же плевать на нее на самом деле.

Мои руки сжимают этого хвастливого подонка еще сильнее.

– Я люблю ее, она моя девушка, – с трудом проговаривает он.

Я отпускаю его и начинаю смеяться. Крис же стал откашливаться.

– Ты знаешь, сколько раз она тебе изменяла? – спросил я. – Ты знаешь, сколько раз она тебя и других ребят унижала? Как ты ее терпишь и защищаешь? В тебя влюбились почти все девушки университета, а ты выбрал ее?

– Это мое дело! – настоял он.

Я просто покачал головой и принялся уходить в сторону.

– У меня хотя бы есть девушка, – заявил он. – А кто у тебя? Твои вкусы весьма специфичны!

Его слова вновь меня разозлили, поэтому я снова прислонил этого придурка к стене.

– Если ты думаешь, что мне нравится то, что происходит между мной и моим братом, то ты заблуждаешься. Тебе не понять, что я чувствую, когда он находится рядом. Я не могу его ударить! Я не могу ему нагрубить! Я могу лишь только ему подчиниться. Что это? Чувство вины за мой проступок? Скрытые желания? Понятия не имею! И это меня раздражает еще сильнее! А больше всего меня бесит то, что я даже ни с кем не могу этим поделиться!!! Мне остается лишь выплескивать тот гнев, что я коплю из-за этих «БДСМ-ных» штучек Джаспера!

Когда я в очередной раз освободил Криса, он сразу двинулся в сторону от меня. Мне было очень больно, я прижался к стене, но тут же потерял равновесие и упал на пол. Посмотрев на себя, свои руки и ноги, я повсюду увидел собственную кровь! Черт! Боль от ран усилилась! А-а-а-а-а! Мне нужна помощь! Из-за пробудившегося гнева вся боль от побоев Джаспера ушла словно в никуда, но теперь вспышка гнева прошла – и мне кажется, словно только что пережил двадцать восемь сильных ударов ножом. Мне хотелось только попросить помощи, как прямо над Эммой раздвинулся один телевизор, и сверху на ее руки опустилась небольшая белая пластиковая аптечка. Эмма мгновенно двинулась в мою сторону.

– Ты… позволишь? – неуверенно спросила она.

Я кивнул.

Эмма опустилась на колени и приступила меня обрабатывать, начав с промывания ран перекисью водорода.

– Ф-ф-ф-ф, – с трудом сдерживался я от боли, – М-м-м-м…

– Прости, но раны нужно продезинфицировать. Я скоро закончу.

– Да я понимаю. Продолжай.

Она принялась забинтовывать мои раны. В комнате стало тихо, слышны были только рвущиеся бинты и всхлипывания Вероники.

– Тебе идет бордовый костюм, – пытался я как-то завязать разговор.

– Спасибо, твой официальный наряд тоже тебе идет, только он немного… порван, – слегка улыбнулась она и хихикнула.

Повисло неловкое молчание: у меня не было сил даже улыбнуться.

– Извини, неудачная шутка, – Эмма сжала губы. – да и повод совсем неподходящий для юмор.

– Все в порядке, – я нашел в себе силы немного улыбнуться.

Юная «медсестра» вновь сжала губы от неловкости. Боль наконец-то начала стихать и мне становилось лучше.

– Странно, но сейчас мне кажется, что мы находимся в особенном месте вне времени и пространства, – решила она сменить тему, – в том плане, что я будто из пятидесятых годов прошлого века, остальные ребята из настоящего, но при этом у нас телефоны из будущего. Мне нравится пятидесятые годы, поэтому я часто одеваюсь, как в той эпохе. Если бы я держала в руках свою раскладушку, которую мне купили в Японии, то это было бы единственной зацепкой к тому, что я все-таки из 2018 года. Ты разбираешься в технологиях?

– Угу, – промычал я.

– Каким образом устроены эти телефоны, что нам подложили? – поинтересовалась она. – Я никогда ничего подобного не видела в магазинах.

Я достал стеклянный девайс из кармана и принялся его осматривать.

– Пару лет назад делали прототипы подобных устройств, я видел, как на TechCrunch[8]8
  Популярный американский сайт с новостями, статьями и обзорами о технологических новинках.


[Закрыть] выложили видео с демонстрацией работы практически полностью прозрачного устройства, которое могло выводить картинку. Проблема в том, что на этом устройстве все равно были видны такие вещи, как батарейка, слот для сим-карты, микросхема – их нельзя было скрыть. А это устройство словно полностью состоит из куска стекла, – сказал я. – Может это какие-то секретные наработки некого исследовательского центра? Например, запчасти здесь могут быть прозрачными или вообще микроскопическими.

Кусок стекла завораживал своей простотой и эстетикой. Как только я взглядывал на него, то появлялась картинка с логотипом моего любимого футбольного клуба и время. Черт, прошло всего несколько часов, а такое ощущение, что мы находимся здесь вечность.

– Ты тоже думаешь, что мы участвуем в каком-то эксперименте? – прервала мои мысли Эмма.

– А как объяснить все то, что здесь происходит? – пожал я плечами. – Людей ставят в неловкие ситуации, чтобы, скорее всего, исследовать их поведение. Зачем им это нужно? Не знаю. Хотя идея с богатым безумцем, которому нравится смотреть на страдающих подростков, выглядит более реалистичной.

Мой взгляд пал на Криса, который скрестил руки и не отводил от меня разъяренных глаз.

– Эй, – вспомнил я одну вещь, – кто-нибудь видел, как колесо подменили? На нем же были абсолютно другие буквы.

– Мы заметили, что оно изменилось лишь тогда, когда Джаспер осматривал его, – ответил Мигель. – Странно, ведь колесо не могло двинуться с места: оно же привинчено к столу. Когда стекло поднялось обратно, то на колесе снова появились те самые «грязные и провокационные» слова, которые мы увидели в первый раз.

Что ж, по крайне мере у меня нет никакой шизофрении. Маленький повод порадоваться.

– Я боюсь, если честно, – тихо сказала измученная Эмма и легонько положила на меня свои ладони.

– Ты не одна, Эмма, мы все боимся.

– Может Вероника права насчет того, что каждый из нас будет умирать? Может Аяма хочет сделать так, чтобы мы стали друг друга ненавидеть, рассказывая собственные тайны?

На мгновение я представляю, как душу Эмму до смерти в порыве гнева из-за чего я сильно зажмуриваю глаза. Черт! Хоть бы этого не случилось!

– Майк? Все в порядке? – заметила она, как я резко прищурился.

– Бывало и хуже, – я успокоился и немного улыбнулся.

Я хочу поговорить с ней о ее «ужасной» тайне, но понимаю, что вряд ли она захочет сейчас поднимать эту тему.

Эмма закончила меня бинтовать и положила медикаменты обратно в белую аптечку. К счастью, помощь мне нужна была только на руках и голове. Не то чтобы я стеснялся снять рубашку, просто без нее мне было бы куда холоднее в этой итак достаточно мерзлой комнате.

– Эй, – обратился я к Аяме, – может у вас есть свитер или что-нибудь подобное?

Только задав вопрос, как экран на полу возле меня начал опускаться, а спустя несколько секунд он снова поднялся с черным джемпером. Я быстро его надел и почувствовал тепло.

– Спасибо, – тихо произнес я.

Вероника в это время задумчиво посмотрела наверх.

– А сигарет у вас нет? – спросила она. – Очень хочется курить.

– Да и я не против, – поддержал ее Сэм.

Теперь экран, который находился возле них, также опустился, а спустя несколько секунд поднялся с двумя электронными сигаретами. Вероника взяла одну и осмотрела ее.

– Они даже знают, какие я люблю, – сказала она, – с малиновым вкусом.

Сэм кивнул в ответ и взял с пола вторую сигарету и закурил со своей девушкой. По-моему, он предпочитает нейтральный вкус.

– Ты не против, если я останусь тут с тобой? – спросила Эмма.

Я пожал плечами, давая ей понять, что пусть она действует так, как ей удобно.

– Что бы ты не рассказала, когда сядешь, – решился я затронуть тему ее тайны. – Я в любом случае все пойму. Я обещаю, что…

В этот момент в середине комнаты внезапно начали опускаться шесть стеклянных экранов, которые снова поднялись через десять секунд – на них лежала Кейт с перебинтованной головой.

– Кейт! Ты жива! – прокричал Крис, вновь изображая из себя ее любящего парня и двинулся к ней. – Как ты?

– Кейт! Слава богу! – подбегает к ней Вероника и улыбается. – Что с тобой было?

«Восставшая из ада» привстала, спокойно на меня посмотрела и немного покачала головой. Все ребята, кроме меня направились к ней: мне было еще больно передвигаться, а еще меня разъедало чувство вины перед ней.

– Я в порядке, мне сказали, что ничего серьезного, – ответила она таким образом, словно ничего не случилось. – Жить буду.

– Кто сказал? – спросил Сэм. – Ты видела лицо? Людей было несколько?

– Ничего не видела, – покачала она головой, – слышала лишь Аяму, которая сказала, что со мной все хорошо.

Наши взгляды с Кейт вновь пересеклись. Мое сердце резко сжалось.

– Извини, – с трудом я заставил себя выговорить это слово.

– Забей, – успокоила она меня. – я, можно сказать, сама напросилась.

– Нет, ты попала под мою «горячую раздачу».

– Хватит, – настояла она, – я сама напросилась: если бы вела себя нормально, то ты бы просто ударил в стену и все.

Я много чего ожидал от Кейт, но не этих слов. Это точно она?