Текст книги "Презумпция виновности. Россия. Наши дни. Книга 3"

Гриша в красках поведал о конфликте с Вахой и знакомстве с Асланом, но умолчал о подробностях разговора с ним. Валера, который знал всех и всё в Бутырке, охарактеризовал Мирзоева как хитрого, прожжённого, но очень авторитетного дагестанца. Поэтому с нотками волнения в голосе выведывал, о чём ещё Гриша разговаривал в «стакане» и с кем. Но услышав, что пребывание на сборке длилось совсем недолго, успокоился и перешёл к расспросам об адвокате. Тут тоже нужно было молчать, поэтому Григорий отделался подробным пересказом разговора с Романом о прослушке телефонов и камер. Сказал специально для Саши, который наивно проговаривал с женой по вечерам тонкие моменты своего уголовного дела. В общем, все остались довольны и приступили к трапезе.

Вечером Гриша, разговаривая с Ларисой, поделился своими впечатлениями от встречи с Шахмановым. Она, в свою очередь, подтвердила ему, что уже общалась с ним по телефону, он ей всё рассказал и предупредил о том, что разговоры могут слушать. А ещё сказала, что адвокат заметно поднял ей настроение своим позитивным видением перспектив развития уголовного дела. Лариса договорилась встретиться с ним на неделе, чтобы согласовать совместные действия. Она уже заплатила Роману за работу из их семейных средств, но Сергей Гнедков обещал ей компенсировать эти расходы. Правда, сегодня он сказал, что пока у них денег нет, но обещал, как только появятся, сразу же ей передать.

Ещё Лара сказала, что созвонилась с Ириной Чурбановой, и они договорились на послезавтра о встрече. Новостей было немного, тем не менее, они проболтали почти 40 минут.

Большим минусом комфортабельной камеры №288 было полное отсутствие приватности. Переговорить тэт-а-тэт становилось невозможно из-за никогда не дремлющего Иваныча и вездесущего Валеры. Как только Гриша пытался начать разговаривать с Ткаченко тихим голосом, кто-то из остальных сокамерников тут же возникал рядом и напоминал о непреложном правиле общения – говорить настолько громко, чтобы слышали остальные. Это правило не распространялось только на приватные разговоры по ТР с семьёй.

Поэтому на следующее утро во время прогулки в большом дворике Гриша подловил момент, когда Валера с Иванычем заболтались во время пешей пробежки, а Саша, оказавшись в одиночестве, делал зарядку. Только тогда они смогли на несколько минут остаться один на один. Тихо, почти шёпотом, Тополев в подробностях передал секретную часть доклада Аслана о Валере и расценках на БС. Александр внимательно выслушал и так же шёпотом сообщил Грише, что в любом случае не будет платить за удобства, потому что деньги нужнее его жене с детьми и на хорошего адвоката, а он, как бывший хоккеист, уж как-нибудь сможет за себя постоять в общей камере.

– Вы о чём там шепчетесь? – игриво спросил Валера, в очередной раз проходя мимо.

– Да, я предлагаю Саше услуги своего адвоката, – быстро придумал Гриша. – Он недорогой и, как видно, с хорошими связями. Да и потом, как ему удобно – за один визит сразу двоих клиентов сможет принять.

– А что, Саш, это неплохая идея, – поддержал Чурбанов. – Стоит подумать.

В пятницу прямо с утренней проверки Григория забрали на судебное заседание. В Московском городском суде слушалось дело по его жалобе о незаконности ареста, где он должен был участвовать по видеоконференцсвязи – так объяснил ему адвокат.

Тополева отвели в корпус встреч и свиданий, где в отдельном специальном помещении находились несколько комнат для таких случаев. Его завели в одну из них – в прямоугольную камеру, вытянутую от двери к окну. По правой стороне на высокой тумбе стоял большой плоский телевизор с крупной видеокамерой над ним. Телевизор был включен и транслировал пустой зал судебных заседаний. По левой стене располагалась маленькая зарешеченная камера со скамейкой, прикрученной к стене, крохотным столиком, на котором был вмонтирован микрофон, защищённый антивандальной сеткой. На скамейке уже сидел один заключенный. Он быстро подвинулся к стене, когда Григория завели в клеть.

– Привет! – поздоровался Тополев. – Меня Гриша зовут. Я из хаты два-восемь-восемь.

– Здорово! Я Николай из один-три-семь. Ты с Бэ-эСа что ли?

– Да.

– Ну, и как там житуха на Бэ-эСе? – с надрывом, дерзко спросил Коля.

– Как в тюрьме! Те же нары, та же решка6363
  Решётка на окнах


[Закрыть], те же «тормоза» и баланда, – спокойно и с абсолютным безразличием к конфликтному тону соседа ответил Григорий. Эта фраза успокоила ситуацию и оппонента, и тот на время замолчал.

Пауза позволила Тополеву осмотреться и в деталях изучить окружавший его мир. Большим плюсом этой комнаты было высокое окно с шикарным видом на свободу. Только внешний ряд металлических прутьев, расположенных на приличном расстоянии друг от друга, мешал наслаждаться пейзажем московской улицы. Поздняя осень в городе не самая яркая пора года – минимальная палитра красок, голые деревья и тусклое низкое небо вряд ли обрадовали бы Гришу, будь он на свободе. Но после полного отсутствия какого-либо вида из маленького окна его камеры, эти дивные картины были для глаз отрадой и спасением. Он вглядывался в окно, пытаясь рассмотреть в подробностях все детали, чтобы хорошенько их запомнить, забить ими память и наслаждаться этими воспоминаниями в моменты наплывающей грусти и удручающей скуки.

– У тебя апеляшка6464
  Апелляция


[Закрыть] на что? – прервал его наблюдения за внешним миром Николай.

– На арест, – не отрывая взгляд от окна, ответил Гриша.

– А у меня на приговор суда. Дали в Гагаринском суде год и два месяца общего режима по 158-ой, второй6565
  Ст. 158 ч.2 – кража на сумму от 5 до 250 тысяч рублей


[Закрыть]. А я хочу, чтобы на условку перебили.

В этот момент картинка на телевизоре сменилась, и появилась другая комната Мосгорсуда, где на трибуне уже присутствовали три судьи – все женщины. По сторонам слева и справа за столами сидели друг напротив друга прокурор и адвокат. Всё было отчетливо видно и слышно. Николай вскочил, как только заметил изменения на экране, и жестами показал Григорию, что надо приподняться. В динамиках появился звук и секретарь судебного заседания, проверив работу видеоконференцсвязи, смотря прямо на заключенных, произнесла:

– Меня хорошо слышно и видно?

– Да! – громко ответил Коля.

– Кто из вас двоих Николай Горохов? – продолжила секретарь.

– Я! – подняв руку, отреагировал он.

– Отлично! Николай Петрович, вы стойте, а другой садитесь. – Григорий сел.

Председатель суда, приняв доклад своего помощника о готовности сторон к судебному слушанию, объявила всем присутствующим состав суда и предмет сегодняшнего разбирательства. После этого председатель обратился к осужденному, уточнил его анкетные данные, статью Уголовного кодекса, по которой Николай был осуждён и срок, который он получил. Сверив полученную информацию с листами дела, лежавшего у него на столе, попросил Николая объяснить суть его несогласия с вынесенным приговором.

– Ваша честь, – начал зачитывать Горохов текст из ученической тетрадки в клеточку. – В прошлом году я работал в магазине «Продукты» индивидуального предпринимателя Алиева, который нанял меня для выполнения ремонтных работ. Я и мой напарник Володя Петров договорились с Алиевым, что сделаем ремонт в его помещении. Он хотел переоборудовать подвал под торговую точку. За эту работу он обещал заплатить нам по сто пятьдесят тысяч рублей каждому, плюс деньги на стройматериалы и инструменты. Мы закупили всё по согласованному с ним списку и начали работать.

В марте этого года мы закончили ремонт и потребовали от Алиева расплатиться с нами за выполненную работу. Однако гражданин Алиев отказался платить нам, ссылаясь на тяжелое материальное положение. Тогда мы с напарником забрали купленный нами инструмент в качестве компенсации за невыплаченную нам зарплату. После этого Алиев написал заявление в полицию, обвинив нас в воровстве. Нас арестовали.

Я вины своей не признал и получил год и два месяца реального срока, а мой напарник, признав в суде вину, получил один год условно. Считаю приговор Гагаринского суда города Москвы несправедливым и незаконным в связи с тем, что не были учтены мое семейное положение и наличие на иждивении двух малолетних детей, положительной рекомендации с предыдущих мест работы и места жительства, отсутствие ранее судимости, а также полного возмещения ущерба потерпевшему.

В связи с этим прошу коллегию Московского городского суда удовлетворить мою апелляционную жалобу и изменить реальный срок отбытия наказания на условный.

– Адвокат, вы поддерживаете ходатайство своего подзащитного? – обратилась председательствующая к худощавому мужчине средних лет в очках и взъерошенными волосами, государственному защитнику.

– Да, Ваша честь! – выпалил, вскочив «положниковый»6666
  Государственный бесплатный адвокат


[Закрыть] адвокат.

– Ваше отношение к данному ходатайству? – обратилась судья к прокурору.

– Я категорически возражаю, Ваша честь, – приподнимаясь, ответила красивая девушка, облаченная в форму прокурора с шикарным светло-русым хвостом на затылке. Когда она встала в полный рост, все увидели её точеную фигурку в облегающей литые бёдра юбке и в подчеркивающей грудь рубашке с расстёгнутыми сверху пуговицами, обнажающими зону декольте.

– Подсудимый свою вину не признал, со следствием не сотрудничал, в отличие от своего подельника, поэтому его исправление возможно только в изоляции от общества, – уверенно сказала прокурорша.

– Что именно похитил подсудимый и на какую сумму? – поинтересовалась одна из судей.

– Перфоратор, шуруповёрт, набор гаечных ключей и головок – всего 12 предметов на общую сумму 42 500 рублей, – прочитала по бумаге красотка.

– И они все это вернули потерпевшему? – продолжала опрос стороны обвинения судья.

– Да, но в убитом состоянии, можно сказать, в нерабочем. Поэтому гражданин Алиев отказался принять эти инструменты и потребовал от осужденных денежную компенсацию в размере понесённых им убытков. Они отказались, поэтому ни о полном, ни о частичном возмещении ущерба речь даже идти не может.

– Ваша честь! – взмолился Николай. – Конечно же, эти инструменты и не могут быть как новыми, потому что мы работали ими. Какими забрали, такими и вернули! А он, Алиев, ещё и нажиться на нас хочет.

– Подсудимый! Вам слова никто не давал! – громко прервала его председатель.

Далее заседание пошло по стандартному сценарию и вскоре прервалось – судьи ушли в совещательную комнату. Трансляция при этом не прерывалась. Красавица-прокурорша активно с кем-то переписывалась в телефоне, адвокат, что-то записывал в блокнот. Пауза длилась недолго, минут десять.

Судебная тройка вернулась и зачитала своё решение от имени Российской Федерации: отменить решение суда первой инстанции и назначить гражданину Горохову Николаю Петровичу три года и шесть месяцев с отбыванием наказания в колонии общего режима.

Коля обмяк и рухнул на скамейку. Судья несколько раз спрашивала его, понятен ли ему приговор, но он молчал, глядя в пол, и совсем не обращал внимание на происходящее на экране. Когда председатель поняла, что не может докричаться до осужденного, обратилась за помощью к секретарю, который продолжил обращаться к Горохову с тем же вопросом. Затем, заподозрив, что пропала связь, спросила, слышат ли её на том конце. Поняв, что от Коли сейчас толку мало, Гриша встал и ответил:

– Вас слышно и видно хорошо! Человек в шоке и ответить вам не может.

Николай встрепенулся, вскочил и, чуть ли не плача надрывным голосом, запричитал:

– Непонятен! Непонятен!! Непонятен мне приговор!!! Как вдруг год и два превратились в три с половиной!? Как!? За что!?

На этом трансляция прервалась. Видимо, дабы не портить судьям настроение в прекрасный пятничный день, секретарь решил обрубить тираду озлобленного заключенного и просто отключил вещание. На экране появился зал, где на адвокатском месте сидел до боли знакомый силуэт Романа Шахманова. На прокурорском месте вместо красивой девушки, как на предыдущем процессе, сидел полный взрослый мужчина. Гриша подумал, увидев его: «Даже не знаю, повезло мне с этим или нет?»

Суд прошёл быстро и показательно сдержанно. Заслушав жалобу адвоката на арест его доверителя и заученную речь Григория, перешли к доводам обвинения, которое поддержало арест по стандартным причинам – возможность скрыться, оказывать давление на свидетелей и потерпевшего, продолжать заниматься противоправной деятельностью.

Судьи удалились в совещательную комнату не более чем на минуту, и, вернувшись, объявили свой вердикт – оставить решение Таганского районного суда города Москвы без изменений.

– Понятно ли вам решение суда?

– Да, понятно.

– На этом экипаж с вами прощается, приятной вам отсидки, – произнёс, пришедший в себя Коля. – Мосгорштамп, сука! Бэ-Зэ6767
  Без изменений


[Закрыть] от Егоровой6868
  Ольга Александровна Егорова – советский и российский юрист. Председатель Московского городского суда (2000—2020 гг.)


[Закрыть]…

– О чём ты? – переспросил его Григорий.

– Председатель Московского городского суда судья Егорова распорядилась в основной массе выносить решения без изменений, то бишь Бэ-Зэ, отсюда и термин «Мосгорштамп» вместо Мосгорсуд.

Гриша был готов к такому ходу событий в суде, поэтому если и расстроился, то несильно. Он до сих пор находился под впечатлением Колиного процесса, и если бы сам не был свидетелем случившегося, то в жизни бы такому не поверил.

Это было реальным потрясением для них обоих. Григорий, естественно, поспешил поделиться пережитым со своими сокамерниками, рассказывая всё в красках и подробностях, но не нашёл в лице Иваныча и Валеры должного понимания и удивления.

– Походишь по продленкам и апеляшкам с наше и не такое увидишь и услышишь! – философски заметил Степанов.

Одинаковые дни уныло сменяли друг друга, напоминая «день сурка»6969
  американская кинокомедия. Выражение «День сурка» устойчиво вошло в языки многих народов мира как синоним рутинно повторяющегося события, монотонной жизни


[Закрыть]. Ничего интересного за неделю, кроме прогулок и похода в баню, не происходило в «хате» два-восемь-восемь. Никого никуда больше не вызывали. Володя-опер больше не приходил на проверки, смотрящий не беспокоил своими звонками.

Баней на БС называли точно такую же камеру, как и все остальные в этом блоке, только разделённую на два отделения – раздевалку и душевую. Пол и стены до потолка сплошь в белой плитке, в предбаннике ряд крючков для одежды, вдоль стен – скамейки.

В помывочной – четыре смесителя с лейками под потолком, один из них не работал, был в полуразобранном состоянии. Поэтому, когда мылись четверо, один обязательно должен был ждать своей очереди. Притом, что в помещении было довольно прохладно. Горячая вода лилась порционно, и приходилось постоянно играть с кранами, чтобы добиться относительно тёплой воды. А когда кто-то из трёх моющихся резко поворачивал кран с горячей водой, то у остальных начинал идти либо кипяток, либо ледяная вода.

На помывку отводилось 30 минут, включая вход и выход из камеры, поэтому время приходилось использовать по максимуму рационально. За полчаса надо было не только помыться и побриться, но и желательно постирать носки с трусами и прочие мелочи. Об остальных вещах не могло быть и речи, поскольку сушить всё это барахло было абсолютно негде. Находиться в бане полагалось только в сланцах или вьетнамках из-за ак риска подхватить грибок ступни или ногтей. Но, несмотря на все эти недочёты, после помывки здешние обитатели чувствовали себя совершенно по-особенному – почти счастливыми людьми, и все очень жалели, что баня разрешалась только раз в неделю.

С момента, когда Лариса положила на лицевой счёт мужа 5000 рублей, прошло чуть больше недели. И как-то раз, сразу после проверки, дверь камеры открылась и в проёме показался маленький кругленький и загорелый калмык в форме майора ФСИН. Ему очень обрадовался Валера, который вскочил со шконки и, схватив за руку Гришу, подбежал к нему вплотную с криком: «На спорт! На спорт!»

– Пойдёте спортом заниматься сегодня? – спросил майор.

– Обязательно!!! – повышенно эмоционально отреагировал Валера. – Нас двое, я и Тополев. На его счёт на прошлой неделе деньги положили. Проверьте, пожалуйста.

– Хорошо, я проверю. Собирайтесь пока, через пятнадцать минут за вами зайду. Если бухгалтерия успела провести зачисление, возьму вас обоих, а если нет – не обессудь, в следующий раз, – подытожил калмык и закрыл за собой дверь.

– Собирайся! – скомандовал Грише Валера. – Одевайся по-спортивному, бери с собой полотенце и банные принадлежности с резиновыми тапками. Думаю, всё нормально будет – пойдём вдвоём.

Он оказался прав. Через 30 минут Гриша с Валерой уже были в так называемом спортивном зале, переоборудованном из бывшей общей камеры. Это была комната в 30 квадратных метров со светлыми стенами и белым потолком. Она казалась яркой светёлкой после хмурых продолов и камер Бутырки – два окна по разным стенам не имели внутренних грузных решёток, и рамы открывались вовнутрь, пропуская свежий воздух и дополнительный свет. Через окна можно было спокойно рассмотреть большие части внутреннего двора тюремного замка и высотные дома на улице. На этом пейзаже глаз с радостью задерживался и с жадностью изучал богатство палитры после скудного вида из окна камеры Большого Спеца. В фитнес-центре стоял стол для пинг-понга и скамейка, на которой лежали вещи. Ближе к окну разместились тренажёры: велосипед, турник, короткие брусья, стойка со штангой для жима лёжа.

– Небогато, – констатировал Григорий.

– Зато стоит как абонент в «Ворлд Класс»7070
  дорогой фитнесс– клуб в Москве


[Закрыть], – заметил Валера. – И, между прочим, здесь строгий фейс-контроль. Из общих камер сюда никого не водят, только тюремная элита.

В спортивном зале помимо Чурбанова и Тополева были ещё четыре человека. Валера, как завсегдатай, поспешил познакомить с ними Гришу. Трое, игравшие в маленький теннис, были бывшими банковскими работниками, которые трудились на форексе7171
  Межбанковский обмен валют


[Закрыть] и привлекали клиентов в доверительное управление на этот рисковый сегмент рынка.

После того, как их потери стали уже критически не пополняемыми, люди, доверившие фирме свои деньги, подали заявление в полицию, и весёлую компанию прикрыли, взяв под арест основных фигурантов уголовного дела. Всего на разных централах их сидело больше десяти человек, а на Бутырке были эти трое. Молодые ребята не унывали и принимали действительность с присущим им чувством юмора. Они явно не считали себя виновными и не понимали, какое отношение имеет к ним статья «мошенничество в особо крупном размере».

Четвёртым и самым уважаемым в зале был Андрей Шишкин – бывший заместитель руководителя «Главстроя» России, которого поймали на крупной взятке прямо в рабочем кабинете. Он был среднего роста, худой, но довольно коренастый. Экс-чиновник неплохо смотрелся в спортивном костюме от «Боско ди Чильеджи»7272
  Марка дорогой спортивной одежды


[Закрыть] с надписью «РОССИЯ» во всю спину и государственным гербом на груди. Было видно, что он следит за своим телом не только с помощью занятий спортом, но и благодаря правильному питанию. Конечно, он тоже не считал себя виновным и всё валил на завистников и нерадивых коллег, которые мечтали его подсидеть.

– Я даже не видел и никогда не общался с этим мужиком, который мне деньги в конверте принес! – рассказывал про момент своего задержания Андрей. – Он зашёл ко мне в кабинет, когда секретарша ушла на обед, подошёл к столу и со словами: «Вот, как договаривались!», положил на стол что-то белое. Я, честно вам сказать, подумал, что это курьер какой-то принёс билеты в театр, ну, и полез вовнутрь конверта со словами «спасибо». В этот момент в комнату залетели с криками люди в масках, оператор с камерой и положили меня мордой в пол. Правда, они жутко поспешили и зашли до того, как я дотронулся до денег, на которых были нанесены специальные чернила, поэтому, когда мои руки стали светить в ультрафиолете, то ничего не было видно! И это всех сильно расстроило. Теперь у них не хватает доказательной базы, вот и колют меня на признательные показания.

– Вы уже два года в тюрьме сидите и ещё даже суд не назначили? – удивлённо спросил Гриша.

– И ещё столько же просидит, пока вину не признает, – влез в разговор один из играющих в пинг-понг банкиров, чем вызвал задорный смех у остальных подельников.

– Смотрите, как бы вам двести десятую7373
  Ст. 210 УК РФ – Организация преступного сообщества (преступной организации) или участие в нём (ней)


[Закрыть] не пришили, вот тогда с пятнашкой в кармане обхохочетесь, – зло ответил Шишкин, густо покраснев. – Тебе, кстати, эта замечательная статья не грозит? – обратился он к Григорию.

– А что это? Я ещё не очень хорошо разбираюсь в Уголовном кодексе.

– Он на Бутырке еще меньше двух недель, поэтому ещё не всё «вкуривает»7474
  не всё понимает


[Закрыть], – дал комментарий отжимающий от груди штангу Валера.

– Понятно. Всего две недели? – с нескрываемой завистью произнёс Андрей. – Так ты, можно сказать, ещё почти вольный человек, не успевший пропахнуть тюремным духом.

– Ничего, годика через два от него будет пахнуть так же, как и от нас всех, – продолжил комментировать неугомонный форексер.

– Не обращай на них внимания, – махнув рукой в сторону кривляющейся молодёжи, сказал Шишкин. – Двести десятая статья Уголовного кодекса, которая сияет этим весёлым обезьянам, как клятва пионеру, является особо тяжкой и по ней только старт пятнадцать лет строго режима. ОПС – организованное преступное сообщество – вот, что это такое.

Валера вылез из-под штанги и подошел к велотренажёру, на котором крутил педали бывший чиновник. Гриша, в свою очередь воспользовавшись освободившимся тяжелоатлетическим снарядом, приступил к жиму лёжа.

– Андрей, у меня тут друзья интересуются тендерами по строительству, – начал деловой разговор Чурбанов. – Можно я их с твоим человеком свяжу, через которого вы летом со Славой дела делали в Краснодарском крае?

– Конечно, можно! А что у них за тема и где?

– В Сочи, конечно, я же сам оттуда. Очень интересный тендер на строительство объектов инфраструктуры. Нужно помочь выиграть, и потом, как обычно, увеличить смету строительства. Ты в деле?

– С удовольствием поучаствую. Я вечером свяжусь со своим человеком в министерстве и дам тебе его номер. Цифры в вашей «хате» не изменились?

– Нет, слава Богу, всё те же. Звони вечером после одиннадцати, всегда рады тебя слышать.

До конца занятий Валера не отходил от Шишкина, пытаясь ему понравиться и быть полезным. Он рассказывал ему разные весёлые истории, которые уже слышал Гриша в камере, говорил о своей работе в Новороссийском порту с нынешним депутатом Государственной думы, который в те времена был обычным бандитом, вспоминал о своей матушке – директоре сочинской «Березки»7575
  сеть фирменных розничных магазинов в СССР, реализовывавших пищевые продукты и потребительские товары за иностранную валюту


[Закрыть] и о многих сильных мира сего, лично ему знакомых и к которым при необходимости может с лёгкостью обратиться за помощью.

Гриша, потягав тяжести, поиграл в настольный теннис с финансистами и с большим удовольствием встретил майора-калмыка, который привёл с собой новую груПу спортсменов. Среди них был легко узнаваемый Саша Емельяненко. Григорий сам по себе немаленький человек 56-го размера и ростом 188 сантиметров казался пигмеем рядом с именитым бойцом. Огромная машина, выпущенная Создателем именно для боёв без правил, внушала уважение и страх. Хмурый и малоулыбчивый человек сам по себе, да ещё и оказавшийся в местах лишения свободы, Емельяненко был как заноза в заднице тюремной администрации. Поэтому ему было позволено гораздо больше, чем остальным сидельцам централа, дабы не вызывать у него недовольства и хандры. Поэтому время занятий спортом для него было не один час, как у всех, а два, а иногда и два с половиной. Ему прощалось показное и наглое поведение: он мог выйти из камеры с мобильным телефоном в кармане и дойти с ним до адвокатских комнат или же абсолютно пьяный демонстративно разгуливал по коридору с несколькими бутылками дорого виски в руках, которые, кстати, ему приносили все те же сотрудники следственного изолятора. Посреди ночи он мог устроить дебош – стучал в дверь и требовал добавки алкоголя. А когда к камере подходили дежурные с резиновыми дубинками и открывали дверь, он просил их заходить внутрь по одному, чтобы вылетевшие зубы вертухаев не нанесли травмы остальным.

Валера Чурбанов рассказывал, что Александра перевели из «Матросской тишины» к нам на Бутырку после того, как сокамерники неудачно устроили ему «спасти рядового Райана» в общей камере. Название известного американского кинофильма присвоили тюремной потехе, когда все находящиеся в камере набрасываются на одного и устраивают кучу-малу, чтобы заказанный для получения увечий оказался в самом низу под остальными. Таким образом, его не только придавливали огромным весом двадцати мужских тел, но и ломали кости, нанося удары ногами и руками. Но с боксёром этот номер не прошёл: после того, как Емельяненко раскидал первых десятерых, попытавшихся застичь его сонного врасплох, он умело отделал остальных. Администрация СИЗО №1 решила не гневить Бога и с удовольствием перевела Сашу по подсудности в СИЗО №2 на БС, где в маленькой камере на троих в компании двух мошенников он мог творить всё, что угодно.

Как и положено, после посещения спортивного клуба «Бутырка Класс», как называл его Шишкин, Валеру с Гришей повели в душевую комнату, где практически без ограничения времени они могли постоять под тёплыми струями воды. Как в таких случаях бывает, полчаса было вполне достаточно. Они забарабанили в дверь, вызывая выводного. Чистыми и уставшими вернулись в камеру, где Иваныч с Ткаченко уже ждали их за накрытым к обеду столом. Чурбанов рассказывая про встречу с Шишкиным, не забыл упомянуть и тот факт, что у Андрея в камере всего два человека. А из удобств кроме стандартного набора для ВИП-«хаты» был ещё ноутбук с интернетом, и за всё это он ежемесячно платит оперу 300 тысяч рублей.

Вечером в разговоре с женой Григорий поделился впечатлениями от посещения спортивного зала. Та, в свою очередь, рассказала ему о своей встрече с Ириной Чурбановой.

– Гриш, в общем, слушай и решай, – начала свой доклад Лариса. – Ирина и Валера довольно обеспеченные люди. У них большой загородный дом на Рублевке, где сейчас живёт она и их четверо детей, дорогой внедорожник, и, как я поняла, это не единственный их автомобиль. Есть ещё несколько квартир в Москве. Чем они занимаются и на чём заработали деньги, я так и не поняла. Ирина не работает и занимается домом и детьми, ездит по кафешкам с подружками, посещает фитнес. Она очень цепкая и хваткая – вцепилась в меня с первой минуты – мол, вы деньги привезли за мужа? Я ей отвечаю, что хочу сперва всё выяснить перед тем, как отдавать такие деньжищи. Она усмехнулась и сказала, что если для вас это деньжищи, то тебе и делать нечего в Валериной камере. Я её успокоила и сказала, что хотела бы лично передать деньги человеку, принимающему решение в тюрьме, чтобы всем было спокойно, но она категорически отвергла моё предложение и сказала, что передача денег только через неё. Я несколько раз, как ты меня учил, возвращалась к этому вопросу и даже дала ей понять, что в случае нарушения договорённостей со стороны администрации Бутырки, мы будем вынуждены получать всю сумму с неё. И даже это её не остановило. Она с упорством требовала от меня деньги и желательно прямо сегодня. Я пообещала этот вопрос обсудить с тобой, потому что не хочу принимать решение в одиночку. Так что теперь мячик на твоей половине.

– Спасибо тебе огромное, Ларсон! Ты проделала отличную работу. Теперь окончательно ясно, что это кидок. Ни одна разумная мать не будет так рисковать ради посторонних ей людей, если только это не риск ради больших денег на содержание своей семьи. Я теперь знаю, как разговаривать с Валерой и Иванычем. Возможно, что в ближайшие дни меня могут лишить связи по телефону в наказание за отказ от сотрудничества или даже отправят на «кичу»7676
  штрафной изолятор


[Закрыть]. Ты не переживай, если я вдруг надолго затихну. Связь будем держать через Романа.

– Ещё одна плохая новость, Гриш, – чуть ли не плача, произнесла Лариса. – Сегодня звонил Серёжа Гнедков и сказал, что, несмотря на его доводы, Антон Животков принял решение не платить тебе зарплату, пока ты сидишь, и не оплачивать твоего адвоката. У фирмы, мол, сейчас не очень хорошие финансовые возможности, поэтому он принял такое тяжёлое для него решение. Я, правда, адвокату уже всё полностью оплатила и надеялась, что твоя фирма мне всё возместит, но теперь даже не знаю, что делать. Ты же знаешь, у меня в Сбербанке зарплата небольшая, и нам с дочкой еле хватает, чтобы самих себя прокормить.

– Я все понял, Ларисочка! Мне передачки больше не отправляй. Вполне хватит местной баланды. Тем более, я хотел похудеть. Этот вопрос закрыли. Теперь второе. Обязательно свяжись с Шахмановым и попроси его узнать через Валеру или как-то самому, с чем связано такое решение Антона. Согласовано ли оно с его папой – Сашей Животковым. Я тогда на несколько дней или даже на недельку перенесу свой разговор с Валерой, чтобы быть на связи с тобой и быть в курсе данного вопроса.

На этом они закончили разговор, и Гриша передал трубку Александру.

– Валер! Я поговорил с женой. Она сегодня встречались с твоей. Там маленький вопросик по фигуранту передачи денег. Она, как мало верящий кому-либо человек, конечно, хотела бы отдать деньги напрямую Володе, хотя мы все понимаем, что это маловероятно. Но я бы побеседовал с ним – пусть он сам подтвердит полномочия твоей жены. По-моему, это разумно и для всех безопасно.

Чурбанов задумался, а затем широко улыбнулся и ответил: «Конечно, Гриша, я сегодня же поговорю и с Ирой, и с опером. Я думаю, в твоей просьбе тебе не должны отказать. Главное, что у тебя есть такие деньги, и ты готов с ними расстаться в ближайшее время».

– Не волнуйся, деньги готовы, Лариса ждёт только моей отмашки.

– Я тебя услышал.

На следующий день утром из камеры забрали «налегке» Валеру и Сашу. Гриша с Владимиром Ивановичем играли в нарды и обсуждали новости, услышанные по телевизору. Чурбанов вернулся первым часа через полтора и поведал сокамерникам, что его вызывал к себе опер Володя и интересовался, когда будут деньги от новеньких.

– Сегодня как раз десятый день, – сетовал Валера. – Вы с Сашей обещали в течение десяти дней рассчитаться. Вот он и вызывал меня.

– Ну, ты спросил его про передачу денег лично ему, а не через Иру? – поинтересовался в ответ Гриша.

– Конечно, спросил. Он ни в какую. Говорит, что только по отработанному каналу.

– Хорошо. А что насчёт личной встречи с подтверждением гарантий?

– Он готов, но только после того, как деньги будут у него.

– Замкнутый круг получается! – возмущенно отреагировал Григорий. – Мы не готовы передавать деньги до личной встречи с ним, а он не готов встречаться до получения бабок. Так не пойдёт. Надо как-то решать эту ситуацию.

– Каким образом? – испуганно переспросил Валера.

– В следующий раз, когда он придёт на проверку, я попрошу его о тэт-а-тэте.

– Ни в коем случае! Ты что, всех нас под монастырь подвести хочешь? Володя – человек жёсткий! Не ровен час кого-нибудь из нас на кичу отправит в качестве нравоучения.

– Ладно. Тогда какой выход?

– Я ещё раз с ним поговорю, объясню ситуацию, попрошу, чтобы он хотя бы по телефону дал Ларисе гарантии, если она боится лично встречаться.