Текст книги "Крым 1917–1920. Революция и Гражданская война"

После таких выступлений татар «революционные организации» распустили комитет спасения родины и революции, а вместо него создали временный губернский ревком, которому поручено было созвать съезд революционно-демократических организаций. Губернский комиссар Богданов в первых числах ноября ушел с своего поста, потому что в Питере организовалось «правительство однородного социалистического состава».

Губернский революционный комитет распался вследствие нежелания с.-p., меньшевиков, а за ними и губернского земства работать вместе с большевиками. Земцы на 20 ноября назначили созыв съезда местных самоуправлений, в задачу этого съезда входило создание крепкой губернской власти.

К 10 ноября в Симферополь пришли эскадроны татарского конного полка, силы татар значительно увеличились, кроме того, в соседней Украине произошло событие большой важности. Рада объявила Украинскую народную республику самостоятельной. Татары пытались, не надеясь все же на свои только силы, привлечь на свою сторону революционные организации с тем, чтобы объявить Крым самостоятельным, «Крым для крымцев». Пойти на объявление Крыма только татарским ханством в это время татары еще не рисковали, потому что боялись массового движения со стороны других национальностей, населяющих Крым, которых вообще-то больше количественно, чем татар, а затем и потому, что неизвестно было, как отнесутся к такому акту военные гарнизоны различных крымских городов, и особенно Севастополь.

«Революционные организации» не только несочувственно, но прямо враждебно отнеслись к отделению Украины. Ибо это совсем не входило в планы нетатарской буржуазии Крыма и соглашателей. В это время некоторым казалось возможным объединение на платформе свободного самоопределения между татарами и большевиками. Но это было только иллюзорной надеждой небольших групп; даже сами татары, которым очень понравилось выступление Миллера, приветствующего образование Украинской республики, не верили в длительное и крепкое соглашение. Единства социально-экономических целей достигнуть было невозможно. По этим мотивам татары огласились перенести вопрос об организации власти в Крыму на созываемый 20 ноября съезд городских и земских самоуправлений.

Этому же съезду поручил решать вопрос о власти и губернский съезд советов. Кстати надо сказать, что это, собственно, не был съезд советов, на нем было всего 23 чел., из которых большинство составлял губернский исполком советов. Предложение большевиков о признании власти Совнаркома было съездом отвергнуто[74]74
  «Революции в Крыму», № 1, сборник Истпарта. Статья т. Гавена.


[Закрыть]. Большевики на таком съезде участвовать отказались.

Съезд земств, городов и организация Совета народных представителей. Съезд земств и городов представлял весьма поучительную картину. На него были допущены и татары (им дано 22 места). Некоторые заседания съезда происходили в дворянском театре при переполненном, как сообщает корреспондент «Южных ведомостей», до крайних пределов зале. Съезд почтил вставанием память «доблестного генерала Духонина, погибшего от рук убийц-большевиков». По национальному вопросу съезд принял туманную, ничего не говорящую резолюцию; вот она:

«1. В основу правильного разрешения национальных вопросов должна быть положена ясно выраженная воля заинтересованных народов и территорий России путем опроса населения или созыва краевых учредительных собраний.

2. Окончательное разрешение национального вопроса принадлежит Всероссийскому учредительному собранию.

3. Поскольку такого рода вопросы возникли в Таврической губернии и в особенности поскольку теми или иными организациями делаются попытки разрешения их теперь же, является необходимым определить волю населения Таврической губернии по всем этим вопросам по возможности в кратчайший срок.

4. Определение способа, которым должна быть выражена воля населения Таврической губернии, а также и осуществление этой задачи поручить совету народных представителей при непременном участии органов местного самоуправления и национальных организаций».

Отделение северных уездов губернии к Украине съезд не признал, высказавшись, однако, за необходимость считаться с фактом существования Украины, представляющей собой крупную силу, и предложил губернской власти во избежание «двоевластия и анархии стремиться к согласованию своей деятельности с распоряжениями рады. Последние должны исполняться постольку, поскольку они соответствуют интересам России и нашего края»[75]75
  «Южные ведомости», № 102.


[Закрыть]. К распоряжениям рады нужно, по мнению съезда, относиться «с полным уважением». Заявление одного из крестьян, что в раде сидят буржуи и чиновники, не считающиеся с волей народа, было встречено большинством съезда смехом. В выступлениях различных ораторов по национальному вопросу были главным образом голые фразы. Не разжигать национальных страстей, предоставить решение вопроса Учредительному собранию, считаться с волей народа, которая абсолютна, объединиться для борьбы с анархией – таково содержание всех речей. Ни одного практического предложения, ни одного выступления с серьезным анализом сложившейся в Крыму при его многонациональности обстановки.

Особенно интересным на съезде был вопрос о губернской власти. Согласительная комиссия, избранная после прений, работала над резолюцией с 11 часов до 5 часов вечера. По докладу выступало 18 человек. Выступивший в прениях меньшевик, представитель профсоюзов, требовал обеспечить пролетариату представительство, соответствующее его силе, кроме того, он указывал на необходимость представительства политических партий.

Это совершенно невинное выступление, эта дань меньшевика фразе была, однако, встречена крайне неодобрительно. «Угроза кулачной грубой силой», такой, которая «свойственна большевикам», послышалась земцам в этом выступлении смиренной и всегда готовой служить буржуазии овечки. Как «аргументировать кулаком, такая аргументация приводит к контрреволюции». «Вводить политические партии», но ведь они зло при создании власти. Так выкрикивали земцы и думцы после выступления меньшевика.

Не встретило сочувствия и выступление представителя Совета р. и с. д., указавшего на то, что отказываться от представительства советов в органах будущей власти – это значит подрубать сук, на котором сидят местные самоуправления, и кончившего весьма наглым заявлением о заслугах советов, которые, по мнению оратора, сводились к борьбе за революционный порядок против анархии, т. е., иными словами, к прислужничеству буржуазии. Выступление это было признано чуть ли не за большевизм. Однако при разработке и принятии резолюции земцы поняли, что совет в самом деле может оказаться полезным в деле одурачивания масс, и предоставили ему места в равной с городскими самоуправлениями норме. Реакция поднимает голову, говорил один из меньшевиков, представитель Керчи, он приводил примеры, как офицеры не встают при пении марсельезы, а отвечают пением «Боже, царя храни». Были примеры реакционности и ярче этого, но меньшевик этот старался, как видно, их не замечать. Он, наоборот, сам в Керчи начальником милиции сделал полицеймейстера. Отвечая на заявление меньшевика о реакционности, один из земцев заявил, что «революция не должна становиться на точку зрения реакции… у нас свобода»[76]76
  «Южные ведомости», № 101.


[Закрыть]. Каждый при этой свободе может стать, значит, реакционером и помешать ему нельзя. Логика буржуа, который хранит реакционеров как наиболее надежных защитников капиталистических устоев. Резолюция о власти была принята большинством при 3 против и при 3 воздержавшихся. «Южные ведомости» сообщают, что воздержались от голосования крестьяне северных, отошедших к Украине уездов.

Резолюция принята в следующем виде:

«1. До выяснения воли населения Крыма Крымским учредительным собранием, которое должно быть обязательно созвано в ближайшем будущем, и воли населения трех северных уездов, путем ли опроса, или путем особого Учредительного собрания, – в Таврической губернии учреждается орган управления губернии – Таврический губернский совет народных представителей как временный высший орган губернский власти, ответственный перед органом, его создавшим, и будущей центральной законной власти.

Губернский совет, обладая полнотой власти в вопросах крымской жизни, в отношении своей деятельности к трем северным уездам стремится к согласованию ее с деятельностью Центральной Украинской рады.

2. Губернский совет народных представителей состоит из 48 членов, избираемых губернским съездом на следующих основаниях: от городов – 6, от советов рабочих и солдатских депутатов – 6, от земств – 9, от совета крестьянских депутатов – 9, от Губернского совета профессиональных союзов и фабрично-заводских комитетов – 2, от татар – 3, от украинцев – 3, от великороссов – 2, от евреев и крымчаков – 2, от немцев – 2, от греков – 1, от армян – 1, от эстонцев – 1, от Крымского революцион. штаба – 1.

Совет избирается съездом по предложению соответствующих групп. Национальности, не приславшие представителей на съезд, имеют право на представительство «по одному» 1 по созданию ими центральных национальных организаций.

Совет народных представителей избирает из своей среды президиум на следующих основаниях: председатель избирается от всего совета, члены президиума – 2 от украинцев, 2 от земств, по 1 от татар, от Сов. раб. деп., от Совета крестьянских деп., и от городов и от прочих национальностей.

Губернский комиссариат состоит из коллегии в составе 3 лиц, избираемых съездом. В состав комиссариата входят один от татар, один от земской группы и один от всего съезда. Губернский комиссариат полностью входит как в президиум, так и в совет народных представителей и является исполнительным органом последних.

Губернскому совету народных представителей поручается в кратчайший срок созвать Крымское Учредительное собрание и принять меры к выявлению воли населения северных уездов Таврической губернии по национальному вопросу.

Каждая группа может отозвать тех или иных своих представителей из совета, заменив их другими лицами, при непременном условии, чтобы следующий съезд утвердил его избрание».

Татарская группа съезда выступила с таким заявлением:

«Признавая универсал Центральной Украинской рады и исходя из тезисов внесенного группой татар доклада, мы, татары, считаем необходимым:

1. Создание органов власти для Крыма в форме Советов из представителей губернских революционно-демократических и национальных организаций и муниципалитета.

2. Временно этот орган нормирует жизнь трех северных уездов соответственно указания Центральной рады, пока вопрос о том или ином исходе для них не выяснится.

3. Окончательно же этому органу поручается и созыв Крымского Учредительного собрания в ближайший срок.

4. Комиссариат же, как исполнительный орган, должен быть коллегиальным, с непременным представительством от татар».

Этим заявлением татары еще раз подчеркнули свои симпатии к Украине.

Меньшевики из совета и профсоюзов не замедлили сделать красивый жест. Представитель совета выступил с заявлением такого содержания: «Губернский съезд не может считать, что состоявшееся соглашение может удовлетворить советы рабочих и солдатских депутатов… однако, считаясь с моментом и в целях сплочения и единения всей революционной демократии, фракция советов будет голосовать за принятие резолюции»[77]77
  «Южные ведомости», № 102.


[Закрыть]. Профсоюзник воздержался от голосования потому, что при создании власти не было положено в основу партийное начало. Несмотря на такое заявление по мотивам голосования, и совет и профсоюзы своих представителей в совет народных представителей дали.

В состав губернского комиссариата было избрано три человека, из которых один от татар и один от земцев.

Трогательная сцена произошла после выборов, когда «тревожное состояние съезда принимает торжественный характер»[78]78
  «Южные ведомости», № 102.


[Закрыть]. Украинцы, евреи, татары, немцы, эстонцы обменялись поцелуями в доказательство того, что достигнуто национальное единение.

28 ноября в честь национального единства и открытия Учредительного собрания была устроена демонстрация. Угар видимого единения наций продолжался, однако, недолго. Татары, демонстрировавшие вместе со всеми единство наций, принимали, однако, меры к раздуванию национальной розни, в этом им деятельно помогали кадеты.

Появились случаи столкновения между русскими и татарами в деревнях, в городе поведение эскадронцев татарского полка создавало немало поводов для различных столкновений. Искусственно созданное единство должно было разрушиться. События развивались против воли соглашателей. Совет народных представителей, не имеющий никакой реальной силы, не пользовался авторитетом. Единство поддерживалось только угрозой со стороны крепнувшей силы советов и общим желанием всех групп бороться с большевиками.

Лицо объединившихся групп наиболее ярко было показано при обсуждении в первых числах декабря вопроса об ультиматуме, предъявленном Совнаркомом РСФСР Центральной Украинской раде. Все участники собрания до советских групп включительно высказались весьма благожелательно по отношению к раде. Татары на этом собрании поставили вопрос на откровенность, они категорически заявили о необходимости бороться «с большевиками в Крыму». Карты были раскрыты, для всех стало совершенно ясным, ради чего на совещании демонстрировалось единение наций. После этого начинается довольно энергичная подготовка к наступлению на большевиков, которые к этому времени в Севастополе имели уже достаточно крепкую военную силу, испытанную в боях против калединцев и корниловцев. Приближался, хотя и с очень большим опозданием, Октябрь в Крыму.

Глава IV. Октябрь в Крыму

Совет народных представителей, созданный на съезде местных самоуправлений, никакой реальной силы не имел. Вооруженные части войск, способные выступить против большевиков, подчинялись Крымскому штабу, а штаб находился под влиянием мусульманского исполнительного комитета. 18–19 декабря совет народных представителей под давлением штаба вынес решение, в котором устанавливался порядок руководства военными частями. Главой всей армии был признан директор по военным делам. Армия создавалась в целях внешней защиты губернии и охраны правопорядка в ней. Формировалась армия из регулярных и добровольческих частей, в которые добровольцами принимаются «уроженцы и жители губернии». Директору было предоставлено право непосредственной связи с Украиной[79]79
  «Революционная Евпатория», № 78, 11 января 1918 года.


[Закрыть].

Директор по военным делам был выделен начавшим свои работы 10 декабря татарским парламентом – курултаем. Но еще до опубликования решения о назначении директором Джафера Сейдамета, татарский конный полк начал размещаться в городах Крыма с тем, чтобы обеспечить влияние татарского исполкома. Так, например, 7 декабря Керченская дума обсуждает вопрос о размещении в Керчи эскадрона Крымского полка. Дума высказывается за отпуск средств на содержание эскадрона и предлагает городской управе ускорить расквартирование его в городе. Решение это продиктовано стремлением обеспечить Керчь силами, которые будут бороться с большевиками.

К 10 декабря, когда в Бахчисарае начал свою работу курултай, все города, кроме Севастополя, имели военные части, подчиненные Крымскому штабу (директору по военным делам). Курултай, чувствуя, что сила на его стороне, не рискнул, однако, на формальное объявление себя общекрымским правительством. Объяснялось это тем, что в период подготовки выступления против большевиков нельзя было отталкивать от себя иные не татарские слои населения.

Взявши власть в свои руки и сделав диктатором Джафера Сейдамета, курултай и мусульманский исполком по тактическим соображениям сохраняли видимость «демократического единения».

Курултай в своем заседании принял «Крымско-татарские основные законы». Этими законами отменялись феодальные сословные пережитки, звания, устанавливалось равноправие мужчины и женщины, было введено всеобщее избирательное право. Национальному правительству, избранному курултаем в составе пяти директоров[80]80
  Совет состоял из председателя и директора юстиции Ч. Челебиева, директора внешних и военных дел Д. Сейдамета, финансов и вакуфов Xаттатова, по делам религии Шукрин, просвещения Озенбашлы.


[Закрыть], поручалось ускорить созыв Учредительного собрания в Крыму. Учредилка должна была решить вопрос о форме правления в Крыму. Однако в стремлении продиктовать судьбу Крыма курултай не остановился перед непоследовательностью своих законов и несколькими пунктами ниже того, в котором решен вопрос об Учредительном собрании, принят пункт, объявляющий Крым демократической республикой. Кроме этого, национальное правительство заявляло о своей готовности защищать «великие лозунги революции» и «личную имущественную безопасность и честь всех своих крымских соотечественников».

Директор по военным делам привлек к работе в Крымском штабе и частях, ему подчиненных, русское реакционное офицерство, с помощью которого приступил к разоружению частей, сочувствующих большевикам. Разоружение это было одновременно в интересах украинской рады, которая боялась удара со стороны революционных частей Крыма.

Весьма интересную позицию в вопросе о военной диктатуре и стремлении национально-татарского правительства определять судьбу Крыма занял Крымск. комитет РСДРП (меньшевиков). На заседании Комитета 19 декабря один из лидеров произнес такую речь: «Становиться в воинственную позу нам, с. – демократам, не к лицу. Большинство народностей стремятся к децентрализации. Это все мелкобуржуазные по составу народности, и самое движение, конечно, не пролетарское, а мелкобуржуазное; но оно имеет здоровые корни… Татары стали на здоровую, общедемократическую точку зрения, они не стремятся к преобладанию татарской народности. Конечно, объявление автономного национального правительства, обнародованное на днях, – политическая нелепость. Не нужно забывать, что татар всколыхнула анархия большевистская. Местный патриотизм толкает татар оберечь Крым от анархии, – отсюда стремление захватить военную силу… Сейдамет… настроен идеалистически, он искренний человек. Необходимо соглашение с татарами»[81]81
  Книга для протоколов Кр. к. РСДРП (меньш.), ст. 26.


[Закрыть]. Более подлого предательства, более сознательной близорукости, продиктованных вождю крымских меньшевиков стремлением раздавить рабочее движение, подчинить его воле буржуазии, более наглого предательства не придумаешь. Меньшевиков, однако, не смутила эта речь, и второй «вождь» постарался прикрыть ссылкой на марксизм наглость первого, он заявил: «Понятие федеративной республики не противоречит марксизму, напр., как С.-Американская республика. Этот вопрос… уместнее поставить в порядок дня конференции. Во всяком случае, насильственные меры противодействия недопустимы». В результате обсуждения меньшевики постановили: «Соглашение с татарской народностью необходимо, и если явится необходимость противодействия захватным стремлениям, то только идейные парламентские формы противодействия допустимы»[82]82
  Книга протоколов Кр. к-т РСДРП, стр. 26–27 – фонд 93 Крымцентроархива.


[Закрыть]. Только меньшевики могли выносить такие решения в тот момент, когда татарские части были готовы к выступлению против революционных рабочих и крестьян, когда «искренний» Сейдамет подготовлял захват Народного дома в Симферополе и изгонял близких большевикам офицеров даже из госпиталей, наконец, тогда как реакционное русское офицерство, сорганизовавшееся вокруг Сейдамета и помощника его полковника Макухина, начало уже расправу с неугодными ему лицами.

Первое столкновение между матросами, выступившими против корниловско-калединской контрреволюции, и татарскими частями произошло в Александровске.

Вокруг Крымского штаба сорганизовалось до 2000 офицеров. В Симферополе они потребовали отвода для них квартир полуказарменного характера с тем, чтобы они могли «удобнее выполнять обязанности по охране порядка в городе»[83]83
  Протоколы Симферопольского совета.


[Закрыть]. Совет запротестовал, но к нему уже никто не прислушивался. «Идейный» протест кучки меньшевиков, которую уже не поддерживали рабочие и солдатские массы города, был просто смешон, и на него не обращали внимания. Такая же участь постигла и второе решение совета по вопросу о демобилизации нетатарских и неукраинских частей. Солдаты этих частей не соглашались уходить домой без оружия. Совет, заслушав заявление солдат, постановил собрать гарнизонное собрание, на котором предложил уходить, кто желает, без оружия, а нежелающим выдать оружие. Это поистине соломоново решение было вынесено в то время, как группа большевиков, выбиваясь из сил, собирала силы рабочих в вооруженные отряды для борьбы с реакцией.

Наиболее серьезное столкновение произошло между большевиками и татарской буржуазией по вопросу разоружения Евпаторийского гарнизона. Здесь нужно несколько отвлечься для того, чтобы разобрать события, происшедшие в это время в Севастополе, ибо установившаяся в результате этих событий новая власть под руководством большевиков и объединяемые ею силы матросов определили исход событий и победу Октября в Крыму.

Большевикам в Севастополе, как было указано в предыдущей главе, удалось организовать флотилию для посылки на Дон и отряд против Корнилова. Матросы флотилии выдержали ряд боев с контрреволюционными офицерскими и казачьими частями на Дону, они являлись свидетелями расправы белогвардейцев с рабочими ростовских заводов. Вынужденные отступить под напором в несколько раз превосходившего их по численности противника, не получив никакой помощи от Севастопольского совета, в котором большинство принадлежало меньшевикам, матросы, по возвращении в Севастополь, повели усиленную кампанию против соглашателей, засевших в Совете. С таким же настроением возвратился и отряд матросов, побывавший в боях с корниловцами под Белгородом и имевший столкновение с татарскими частями в Александровске. Отряд возвратился обратно с трупами своих товарищей, убитых в боях с белогвардейцами. Настроение масс под влиянием сообщений накаливалось, однако меньшевики, заседавшие в Совете, не пошли на предложение большевиков создать революционный комитет для борьбы с контрреволюцией.

Фракция большевиков для того, чтобы развязать себе руки в борьбе за массы и за настоящую власть советов, вышла из состава исполкома Совета. В заявлении о выходе из исполкома большевики писали, что они не могут взять на себя ответственность за гибельную политику Совета. В момент, когда белогвардейцы на Дону, Кубани, на Урале повели открытую борьбу с советами, задачей Совета является организованный отпор буржуазии. Заявление это, однако, не заставило соглашателей опомниться, они лелеяли надежду на то, что им удастся еще удержать массы в своих руках. Но это было недолго. Через несколько дней они начинают нервничать. Вопрос о Севастополе ставится на заседании Крымского комитета меньшевиков. На этом заседании возвратившийся из Севастополя член комитета сообщает: «Масса недовольна руководителями крайними оборонцами. Организация расползается. Надо оживить работу. Необходимо послать постоянного работника»[84]84
  Книга для протоколов Кр. к. РСДРП, стр. 35.


[Закрыть]. Вынесено решение послать постоянного работника и, кроме того, поручено меньшевистским китам еженедельно по два дня каждую неделю выезжать в Севастополь в качестве лекторов и руководителей. Этими решениями, однако, не удалось спасти положения. Организация меньшевиков таяла невероятно быстро, от 4500 членов организации к концу декабря осталось только 600 человек, платящих взносы, а на собрания являлось только до 200 человек. «Если, – говорит представитель Севастополя на меньшевистской конференции, – уцелеет у нас 280–300 человек, то это будет большой успех. В Севастополе, – продолжает он, – мы, c.-д., всегда вели борьбу за авторитет Совета, а сейчас нам приходится бороться за советскую власть на местах против революционного комитета, который является властью над Советом»[85]85
  Там же, стр. 99-100.


[Закрыть].

Полоса собраний матросов после возвращения флотилии и отряда кончилась поражением соглашателей. Матросы выносили резолюции, клеймящие позором предательский Совет. Приводим для большей ясности резолюции матросов линейного корабля «Иоанн Златоуст», команд штаба отрядов для борьбы с подводными лодками и миноносца «Феодонисий». В первой из резолюций матросы заявляют:

«Не все из нас большевики, но все мы, как один, пойдем без колебаний за партиями, которые решительно будут идти к раз намеченной цели полного раскрепощения трудящихся. Сметем всех явных и тайных контрреволюционеров, старающихся препятствовать на пути к завоеванию революции. С глубочайшим презрением относимся ко всем жалким соглашателям, не желающим войти в соглашение со всей демократией, и клеймим позором измены делу народной революции. Декрет о мире, земле и контроле над производством можно вырвать у нас лишь вместе с нашими сердцами. Власть советам и только советам везде и всюду, как в центре, так и на местах. Долой колеблющихся соглашателей, вперед – за мир, за свободу, за социализм. Да здравствует война до полной победы над капиталом»[86]86
  «Известия Севастопольского совета раб. и воен. депутатов», № 146.


[Закрыть].

Команда штаба в ответ на проклятия, посылаемые народным комиссарам, постановила:

«Шлём проклятья тем, кто проклинает наших стойких и идейных борцов, шлем проклятья тем, кто называет их узурпаторами и аферистами: до сих пор они были нашими честными товарищами. Некий же «социалист» произносит хулиганские речи по адресу тех, кто хочет вырвать залитый кровью мир из адской, но уже предсмертной пляски капитала. Своей речью он наложил на себя несмываемое пятно позора. Тем товарищам, которые аплодировали тому «социалисту», – стыд и позор. Эти малосознательные товарищи жестоко ошибаются. Но мы не верим, что на Украине нет пролетариата, нет бедняков.

Заблуждающиеся товарищи, опомнитесь. Вы предаете славных товарищей балтийцев, предаете измученных жителей сырых холодных окопов. Вы рубите голову революции – революционный Петербург. Им надо помочь. Они нам готовое дали, дадут и еще. Так не мешайте же им, не ставьте и преград им на их тяжелом революционном пути»[87]87
  «Известия Сев. совета раб. и воен. депутатов», № 166.


[Закрыть].

Миноносец «Феодонисий» в своей резолюции называет предателей прямо их собственными именами и дает примеры наглого предательства. Вот эта резолюция:

«1) На Дону засела шайка предателей революции, которую оттуда можно выгнать только силой оружия.

Мы крайне возмущены против тех лиц, кто препятствовал посылке помощи на Дон, против засевшей там съехавшейся со всей России и даже иностранной буржуазии.

Мы возмущены против тех лиц, кто так громко кричал, что «Вольный Дон» самоопределился, ибо ясно всем, что там «самоопределились» генералы и все бежавшие туда капиталисты, и считаем, что тот, кто признает в настоящий момент «самоопределение» Вольного Дона, есть явный контрреволюционер.

Мы находим, что потеря Ростова и зверства и расстрелы трудового народа, учиненные калединской сворой, есть результат явной провокации, вследствие того, что своевременно не была помощь. Кровь предательски оставленных без поддержки тов. рабочих, крестьян, солдат и матросов падает на головы предателей.

2) Мы, команда миноносца, состоящая из великороссов, украинцев, молдаван и поляков, категорически протестуем против таких «самоопределений», как Центральная рада и Каледин, ибо в настоящий момент преступно говорить, что к нам никто не должен мешаться и мы не будем никуда вмешиваться, ибо мы самоопределились.

Мы, команда эскадренного миноносца «Феодонисий», заявляем, что отдадим свою жизнь для борьбы за освобождение трудящегося народа, не только населяющего Россию, но и за трудящийся народ всего мира.

Мы видим, что в украинские и прочие национальные организации позалезли чудо-патриоты, которые всеми силами стараются натравить нацию на нацию. Товарищи-братья, скажите этим чудо-патриотам: «Руки прочь, проклятая буржуазия, попытки твои бессильны».

3) Относительно посылки отряда против Каледина и вообще против контрреволюции, где бы она ни засела, – мы согласны идти все, но призываем товарищей прежде организовать в Севастополе свои революционные силы, ибо у нас уже здесь замечен съезд всех прихвостников и провокаторов буржуазии, которые уже начинают щупать почву для своей грязной работы. И, не уничтожив в корне контрреволюционную работу, мы не можем покидать Севастополь, т. к. может случиться то, что обратно сюда уже не попадем.

4) Мы категорически протестуем против резолюции, вынесенной 5 декабря, в которой ясно видим подтасовку и которая была принята большинством лишь потому, что постарались разжечь национальные чувства. Эта резолюция гласит: «Гражданская война есть результат насильственного захвата власти», т. к. в Петербурге и Киеве трудовой народ насильно вырвал власть из рук буржуазии, то этой резолюцией мы сами себя же обвинили и сожалели, что напрасно власть вырвали из рук буржуазии»[88]88
  «Известия Севаст. совета р. и в. д.», 166.


[Закрыть].

Возмущенные предательской тактикой Совета, матросы выносили резолюции о разоружении офицеров. «Ни одного револьвера, ни одной сабли у офицеров быть не должно. Все виды оружия должны быть у них отобраны»[89]89
  «Известия Севастопольского совета», № 199, 13 декабря.


[Закрыть], – заявляли матросы. А 15 декабря, не ограничившись резолюциями протеста, матросы начали арест офицеров. Исполком дал распоряжение самовольно арестованных в тюрьму не принимать. Тогда матросы нашли выход. Они вывели арестованных 32 офицеров и одного попа на Малахов курган и там расстреляли[90]90
  «Революция в Крыму», сборник Истпарта КрымОК ВКП(б), № 1, стр. 17.


[Закрыть].

Совет и центрофлот, не ожидавшие такого оборота событий, поспешили сложить с себя ответственность, передав полномочия Военно-революционному комитету.

Вскоре по организации Ревкома самосуды прекратились. Под руководством Ревкома были произведены выборы в Совет, большинство в котором принадлежало уже большевикам. При выборах Исполнительного комитета нового Совета 2 января 1918 года меньшевики и с.-р. попытались сорвать предложение большевиков о выборах, когда же это им не удалось, они отказались от выделения своих представителей в Исполнительный комитет. Места, освободившиеся после отказа соглашателей, были распределены между беспартийными и впервые выступившими официально в Совете левыми социалистами-революционерами. Взявши в свои руки власть, большевики Севастополя поставили вопрос о помощи в борьбе с соглашателями и буржуазией организациям других городов Крыма. Никаких агрессивных мероприятий, направленных против татар, Севастопольский совет не предпринимал до того момента, пока Крымский Наполеончик – Сейдамет – не выступил против Евпатории.

Выступление, имеющее целью разоружить Евпаторийский гарнизон, объясняется двумя мотивами, с одной стороны, обеспечить себя оружием, с другой – обезопасить себя со стороны Евпатории на время борьбы с Севастополем и ослабить революционные силы. Разоружение вызвало горячий протест со стороны евпаторийцев, в результате которого произошли столкновения с эскадронцами. Не имея сил противостоять Крымскому штабу, Евпаторийский комитет большевиков обратился за помощью к Севастополю. Одновременно было предъявлено требование о возвращении оружия и увольнении с должности начгарнизона реакционного полковника Выграна.

Попытки кончить конфликт мирно ни к чему не привели, хотя меньшевики на совещании Совета с представителями из Симферополя от Совета народных представителей и убеждали всех, что к соглашению можно прийти. На этом совещании Совета была вынесена резолюция о прекращении вывоза оружия, о распределении вывезенного оружия между интернациональными частями и о ненужности высылки миноносцев из Севастополя. Однако резолюция осталась клочком бумаги, исполнять которую штаб и не думал. Он допустил переговоры только потому, чтобы оттянуть несколько время, усыпить бдительность революционных отрядов и в это время подготовить силы.