Книга: Роман - Максим Горький

Сперва это воспринимается спокойно, но в моей читалке эта книга разбивается на 3300 страниц. К концу, и пожалуй даже к середине интерес к этой болтовне куда-то пропадает. А больше ничего в произведении по сути и нет.

Есть несколько интересных персонажей. Еще понравилась упоминание Горьким самого себя в списке литераторов того времени. Первые два раза когда я натолкнулся на это даже недоверчиво проверил обложку: это же вроде Горький написал? Потом привыкаешь. Забавная такая саморекурсия. Довольно подробно описан быт интиллегенции конца XIX - начала XX века. Это тоже плюс. В целом же, сократи автор книгу в два, а лучше в три раза, она бы от этого сильно выиграла.

Начать с того, что роман писался не в угоду времени, а скорее в противовес последнему. В течение целых одиннадцати лет, вплоть до последних дней жизни, Горький аккуратно вел своих персонажей через тернии повествования к высшему пониманию. В тридцатых годах, как известно, сама форма романа претерпела серьезнейшие изменения - авторы все более уходили от описания ужасов объективной окружающей действительности к внутренним субъективным переживаниям, куда больше, чем исторические полотна людей стали интересовать экзистенциальные, экспериментальные проекты с изрядной долей психоанализа.

Осью повествования уже было не действие, а переживание и, если можно так сказать, пережевывание события, уход в иные пространства собственной внутренней империи. С этой точки зрения можно воспринимать роман Горького как великое и могучее достижение гениального автора, оставившего в данном жанре свой, до сих пор не понятый, но от этого не менее глубокий след.

Жизнь Клима Самгина в некотором роде напоминает экзистенциальную исповедь человека перед самим собой, т.к. больше исповедоваться некому -все общественные и гуманитарные идеалы оказались фикциями, а существование высшего существа невозможно по умолчанию. Герой Горького по большей части антипод тех сверхправильных, гуманистически настроенных, сильных и отчаянны личностей, неизбежно двигающихся к светлому будущему, которыми была полна коммунистическая литература. Напротив, это фигура, которая своим существованием уже развенчивает все эти образы - он не может врать себе, и как следствие читателю. Он находится в состоянии постоянной фрустрации и саморефлексии. Все окружающее постоянно подвергается критическому осмыслению и оценке. Ничто не достойно того, чтобы оказаться истиной в последней инстанции (и даже такая вещь, как коммунистическая революция).

Самгин является собой воплощенный пик русской интеллигенции, до которой данное сословие смогло дойти к началу революции. Это индивидуалист, уверенный в собственном превосходстве над всем окружающим, подвергающий строгой оценке людей, события, идей и, конечно же, нигде не находящий полного удовлетворения. Подобного рода персонажами была наводнена литература начала двадцатого века. Весь авангард мыслящей Европы занимался тем, чтобы вывести на авансцену подобные образы. Но по сравнению с остальными, герой Горького сильно отличается своей многогранностью, неуловимостью и нередуцируемостью к любым надуманным формулам.

Величие Горького как писателя в этом романе проявляется во всей полноте прежде остального в следующем отношении - автор, фактически, не дает главному герою никакой оценки, что было совершенно нехарактерно и даже невозможно во времена советского союза тридцатых годов. Клим Самгин - абсолютно автономное, аутентичное, самодовлеющее субъективное создание, чьи положительные и отрицательные стороны трудноопределимы также, как любого живого человека из нашего ближнего окружения. Характер, ум, поведение, рассуждения Самгина подобны воронке, утягивающей читателя к какому-то бездонному дну.

Сложно будет найти аналоги не только в русской, но и во всей мировой литературе, где с таким же психоаналитическим мастерством, безоговорочным знанием людской природы и окружающей действительности, читателя отводили в богатейшие храмы нашей внутренней субъективности. При этом Горький не только потрясающе обрисовывает персонажей и характеры, но и свободно парит в мире образности. При чтении нередко ловишь себя на мысли о том, что многие сцены могли бы являться некоей аллегорией или аллюзией на Прустовскую эпопею об утраченном времени. Правда отличие в том, что утрата Пруста является идеальной, для Самгина же прошлое подобно настоящему и ограничено рамками обыденности.

В целом же, скрытая идеология романа подается только намеками. Пожалуй, читатель может заметить ее не сразу, т.к. стиль Горького к этому нисколько не располагает. С более общей точки зрения, жизнь Клима Самгина, конечно же, является бесплодной фикцией и резюмируется одной фразой, которая давно ушла в народ "А был ли мальчик?". Сам по себе класс интеллигентов-индивидуалистов оказывается попросту нежизнеспособен перед резко изменившимися социальными условиями. Горький показывает сколь, фактически, безосновательна, бесцельна и, конечно же, абсурдна жизнь пресыщенного и обеспеченного до гробовой доски представителя буржуазной интеллектуала в новую эпоху. Всю жизнь он томится неизъяснимой болезнью, наименование которой спустя два года уже даст Жан-Поль Сартр в своем романе "Тошнота". Революции, идеологии, смена формации, борьба классов - все это подобно пробегающим где-то высоко над головой облачкам, которые иногда прольются дождем. Самгина можно отнести к категории людей, оказавшихся выключенными из исторической действительности по собственному желанию. Они существуют в своем микромире, которые давно не совпадает с ходом истории.

Поэтому роман и является некоей противоположностью того, что ожидалось. Это богатейшая кладезь полуобразов, намеков, мелких обыденных ситуаций, слишком поздно додуманных мыслей, неожиданных и курьезных решений из которых как из кусочков паззла и складывается сама жизнь. Даже такие великие события как Октябрьская революция, черное воскресение, ходынская трагедия, установление конституции - все это подается без единой ноты ложного пафоса и радикально строго сквозь призму субъективности главного героя. Именно так все это видит обычный человек проживающий этот миг сию минуту, а не как историк, спустя десятилетия оценивающий ситуацию в стройной череде событий. Все крупные исторические деяние проходят где-то на периферии, поэтому большую часть повествования составляют диалоги, в которых, стоит заметить так или иначе отразились все возможные точки зрения на происходящее - от радикально идеалистических христианский позиций школьного учителя Самгина через прагматизм его отчима-купца и до новейшей марксистской идеологии друзей-гимназистов.

Жизнь Клима Самгина - это одновременно и начало и завершение и критика и дань уважения всей западно-европейской буржуазной литературе двадцатого века. Написать столь самопротиворечивый, неоднозначный, непропагандистский, объективный и по-настоящему честный роман мог только главный художественный идеолог и выразитель коммунизма. Более того, только ему вероятно, было это дозволено без оглядки на конечный результат. По факту, это очень сложный, многогранный и уникальный эксперимент советской литературы, чья значимость не оценена, вероятно, только из-за отсутствия формальной динамики повествования. Однако внутренние течения книги попросту безудержны и направлены рукой истинного мастера своего дела. Сказать, что сегодня в эру потребления и всеобщего образования этот роман актуален - значит не сказать ничего. Образно говоря, каждый из нас немного Самгин, про которого можно спросить - А был ли мальчик-то?

Близорукость Самгина позволила ему узнать Бердникова, только когда он подошел вплоть к толстяку.

А я вот Бердникова не узнала, хотя он впервые появился всего 5 страниц назад. А когда Никонова вдруг стала Любимовой? Я уж подумала, что у меня крыша едет и, вероятно, от этой книжечки. А вообще, кажется, Клим Самгин знаком уже с половиной населения страны. Да, до смешного тесно на земле. И однообразны пути людей. И непонятен, неуловим смысл их бытия. Автор или Горький? Этот – кончен. Вместо "перед" он пишет "пред". Это по-древнерусски? И очень много тире. Серьезно, фраза с тире совсем по другому выглядит, чем без него, и кажется, что автор искажает фразы намеренно, что в них есть какой-то скрытый смысл. И ведь зачем-то пытаешься его найти, а оказывается, что, скорее всего, это все просто так, как и "пред". ...Или? Смешно, но "Варвара" часто путалось с "Варавкой", особенно когда наш гг поехал с женой в свой родной город, там вообще иногда приходилось читать по слогам. А еще Алексей наш Максимович очень любит упоминать... себя. Понятно, что Горький тогда был значимой фигурой, и в контексте того времени - это нормально и правильно, но с другой стороны, не исключая самолюбование автора, своеобразное, учитывая, что отзываются герои о нем совсем не восторженно, а скорее наоборот, как-то странно. Говорят, что автор не любит своих персонажей, а особенно Клима Самгина с его интеллигентской возней с самим собою и неприятием революции (хотя в случае гг сложно сказать о каком-то устоявшемся мнении по этому вопросу, впрочем, как и по многим другим). На самом деле, Горького я не очень люблю и вполне допускаю, что по его мнению человек "средней стоимости, который проходит сквозь целый ряд настроений, ища для себя наиболее независимого места в жизни, где бы ему было удобно и материально и внутренне" - это плохой человек, но если не знать об этом, а делать выводы только по тексту, то нелюбви там не чувствуется совсем, а уж тем более ненависти. Наоборот, кажется, что автор не имеет каких-либо симпатий и антипатий, поэтому читатель должен сам решить, кто прав, а кто виноват. А это сложно. Итак Клим Самгин или Повесть длинная и неинтересная. Я не буду описывать биографию гг и мотивы его поступков. Здесь многие это сделали за меня. И втайне от себя я понимаю, что эти люди очень образованны и что я, в сравнении с ними, невежда. Да и просто хотелось придумать свои, никем не сказанные слова, но таких слов не находилось, подвертывались на язык все старые, давно знакомые. Про детство, про мальчика (а был ли он?), про "систему фраз" и "насилие чужих мыслей". Да, жизнь Клима Самгина текла не плохо. Человека более интересного и значительного, чем сам он, Клим еще не встречал. Тонкий мастер внешних наблюдений, он был бы литератором, он много и отлично видит, но – плохо формирует, и у него мало слов. Вся жизнь его – цепь бессвязных случайностей, но в нем есть мужество… не соглашаться с жизнью… Он живет монологами и диалогами почти всегда с "самим собой", но если он болен, то, в отличие от других, знает – чем. Существуют люди, более талантливые, чем он. Да, к сожалению, существуют такие. И кто всю жизнь ставит его свидетелем мучительно тяжелых сцен и событий? Неужели он эмоционально так беден, что останется на всю жизнь таким, каков есть? А – что значит быть умным в наши дни? Вот вопрос!

– Не знаю. Я еще не познал самого себя, – неожиданно произнес Самгин, и ему показалось, что он сказал правду.

Он – не Иванов, не Ефимов, а – Самгин. Фамилия – редкая. Самгин? Это тот, который… нимало не напрягая воображение, вполне ясно увидел себя в ложе членов правительства и нашел, что было приятно чувствовать себя самым умным среди этих людей. А – как бы ты вел себя на его месте? Случай, о котором не расскажешь друзьям. Хорошо, что у него нет друзей. Но как все это… глупо! Безнадежно, неисправимо глупо. «Чем умнее обвиняемый, тем более виноват». Эх, Самгин… Поди ты к черту… И все-все-все или Как думаешь: маркиз или парикмахер? Наш гг ищет простых людей. А простых людей как будто и вовсе не существует. Некоторые притворяются простыми, но, в сущности, они подобны алгебраическим задачам с тремя – со многими – неизвестными. Да, героев разных много и все (большинство) довольно интересные. На них мы смотрим как бы с двух сторон: с нашей и со стороны гг. А со стороны гг мы смотрим еще с целой кучи сторон, ведь его мнение меняется с завидной регулярностью.

Клим считал Стратонова самонадеянным, неумным, но теперь ему вдруг захотелось украсить этого человека какими-то достоинствами, и через некоторое время он наделил его энергией Варавки, национальным чувством Козлова и оптимизмом Митрофанова, – получилась очень внушительная фигура.

Вот так. Лидия, Алина, мать и отец Клима, брат Дмитрий, Варавка, Лютов (в фильме суперский), Дронов (а он хорош в книге), Иноков, Туробоев, Варвара, Люба Сомова, Диомидов, Анфимьевна, Марина (вот это женщина!), Безбедов, Тагильский, Томилин, Кутузов, Нехаева, Спивак, ее муж, Макаров, Митрофанов, Никонова, Елена, Таисья, Дуняша - фух, и это еще более-менее главные, те, которые хоть чем-то запомнились. Все хороши, хороши по-своему, и некоторые прописаны даже лучше, объемнее и характернее, чем сам Клим Самгин. Тут получается такая штука, что мы не столько смотрим на него со стороны, сколько читаем его мысли и оказываемся как бы в его шкуре, немного становимся им самим. Понять себя, знаете ли, сложно, а уж при таком раскладе - возможно ли вообще? Не могу сказать, что наш гг "злая дрянь", что-то в нем я понимаю, что-то не принимаю, но он такой, какой он есть, не плохой и не хороший, скажем так, своеобразный Клим Иванович (да, в четвертой части он становится Ивановичем, очень много курит и часто смотрится в зеркало, подозрительно часто). Общество на фоне истории или Меня политика не интересует. Интереснейшее время. И очень страшное.

Горестно думалось о том, что Клим Самгин, человек, которому ничего не нужно, который никому не сделал зла, быстро идет по улице и знает, что его могут убить.

Ему-то может оно и горестно, а вот некоторые читатели сделали бы это с удовольствием. Шутка. Ужас на самом-то деле. Интересная подача исторических событий: глазами гг и прочих персонажей. Только вот Клим Иванович видит, что происходит, и сам в какой-то мере участвует в этом, а другие об этом говорят. Говорят здесь, конечно, много. Иногда интересно было именно "послушать" мнения тогдашнего общества о каком-либо событии, чем "посмотреть" на него. С другой стороны эти вечные разговоры, разговоры, которые очень часто переходили с жизни на политику. Да, в то время политика и жизнь были теснейшим образом связаны, но все же было довольно трудно разобраться с этими бесконечными партиями, философиями, философами, литераторами. (Вот скажите, что это за штучка наших дней – «Чума», роман Лопатина? Упоминается аж 2 раза, а гугл ничего не выдает.) Еще сложновато было понимать все эти терки классового общества. А рассуждения об интеллигенции? Это одна из главных тем книги, но интеллигенция начала 20 века довольно далека от меня, впрочем, наверное, как и всякая другая. С начала книги события постепенно набирают обороты, и вот уже разваливается бытишко наш с верха до низа. и здоровенная будет у нас революция и вечный вопрос - какая причина разрушению жизни? Сложное, сложное время. И автор ответов никаких не дает. А если учесть, что это написал Горький, классик соцреализма, то где же здесь, собственно, соцреализм? Казалось бы, Кутузов - вот проводник большевистских идей автора. Но появляется он не часто, и проповедует автор через него не так уж рьяно. Но все-таки Кутузов - эдакий человек-символ, и он незримо присутствует как бы "за текстом" на протяжении всей книги.

Да, – соображал Самгин. – Возможно, что где-то действует Кутузов.

У него мало слов, именно слов, но очень много действия, невидимого, но мощного. Одни из интереснейших образов. Жаль, конечно, что книга не дописана, и прерывается она чуть ли не на самом интересном месте, но - что есть, то есть. Собственно, а чем ее можно закончить? Героической смертью? Но наш герой отнюдь не герой. Смертью, если можно так выразиться, обычной? Мелковато будет после такой большооой жизни прочитать про такую маааленькую смерть. Какой в ней смыл? Да в общем-то никакой. Просто "Жизнь" о жизни. А знаешь, Клим Иванов, не легкое дело найти в жизни смысл. Некая просветительская миссия или Я мало читаю по вопросам философии.

Он (некто Ихоров) прочитал «Слепых» Метерлинка и сделал вывод: все человечество слепо.

Кто знал, что с барсуком в норе часто лиса живет? Я вот - нет, а теперь знаю. А что коза по-латински – capra (капра)? А про жертвоприношение Исаака, когда наш гг говорит: "Найдите барана!"? Или вот:

– Вот – приятно, – сказала она, протянув Самгину голую до плеча руку, обнаружив небритую подмышку.

История бритья подмышек тоже, знаете ли, представляет некоторый интерес. P.S. Размер этой рецензии прямо пропорционален размеру книги.

Меня держит за руку бабушка, — круглая, большеголовая, с огромными глазами и смешным рыхлым носом; она вся черная, мягкая и удивительно интересная; она тоже плачет, как-то особенно и хорошо подпевая матери, дрожит вся и дергает меня, толкая к отцу; я упираюсь, прячусь за нее; мне боязно и неловко. И сказки рассказывала ему только бабушка.

Сказки она сказывает тихо, таинственно, наклонясь к моему лицу, заглядывая в глаза мне расширенными зрачками, точно вливая в сердце мое силу, приподнимающую меня. Говорит, точно поет, и чем дальше, тем складней звучат слова. Слушать ее невыразимо приятно.

Мне очень понравилось как сам себя охарактеризовал Алексей, свое стремление к знанию жизни.

В детстве я представляю сам себя ульем, куда разные простые, серые люди сносили, как пчелы, мед своих знаний и дум о жизни, щедро обогащая душу мою, кто чем мог. Часто мед этот бывал грязен и горек, но всякое знание — все-таки мед.

Не зря Горький собирался назвать данный роман "Историей пустой жизни". Клим - пустой сосуд, поглощающий книги, людей, события... С детства он выдумывал себя, чтобы нравиться окружающим. Эта игра превратилась в образ жизни. Собирая чужие мысли, Самгин не мог разглядеть свое Я.

А был ли мальчик?

Я его так и не увидела. До последней строчки надеялась, что какое-нибудь событие наконец-то взбередит душу Клима, и он откроет нам истинные чувства, покажет настоящего "мальчика". Презрение и ненависть, которое Самгин испытывал к людям, нервировало мое сознание, потому что отчасти я была с ним согласна.

Люди раздражали уже только тем, что они существуют, двигаются, смотрят, говорят. Каждый из них насиловал воображение, заставляя думать: зачем нужен он?

Безумно много персонажей, но каждый индивидуален. Любимцем стал Макаров - невероятной души человек, отважный, честный, умный.

Исторические события, быт, люди - все описано живо и реалистично, легко можно погрузиться в жизнь того времени. Некоторые образы вспыхивали так ярко, что оставили ожоги в памяти.

Горький был и остается моим любимым русским классиком на протяжении многих лет. Он неповторим в красоте и величии слога!

Максим Горький всегда меня трогал, но я не могла заставить себя хоть капельку его полюбить. Его поэтика - нечто совершенно странное и неповторимое, она для меня даже сильнее "Стихов в прозе" Тургенева. Однако сам он (и как человек, и как автор) оставался неприятен. И тут экзамен по русской литературе, хаотичные рваные попытки что-то прочитать и (внезапно) "Жизнь Клима Самгина". Первая книга влетела в меня пожарищем дробных мыслей и чувств, корявой антипатией к герою и странным комком в горле от всех детских описаний. Вязкая натуралистичность описаний образов и обстановки коробила и заставляла читать и читать дальше с каким-то непонятным грязненьким интересом. Галерея персонажей - люди. Не образы. Люди. Понимаете? Каждый из них - он сам, и ничего сверх того. Никаких скрытых подтекстов и прототипов, и аналогий. Не хочу даже искать и привязывать. Настолько ярко и объемно они все даны, что для меня они - это они. И никто сверх них. Мир романа - это жизнь глазами Клима. А ему неприятно все. И осадок такой остается потом, неприятненький. Именно с суффиксом "ЕНЬК".

Я могла бы дать литературоведческий анализ. Могла бы разобрать героев. Могла бы дать подробные характеристики. Нет. Не могла бы. Иногда подобные отзывы убивают книги. А мне кажется, именно "Жизнь" нужно прочитать. Такая она вязкая, бежево-серая, подробно утомительная, как и сама жизнь. Поглощение как оно есть.

Бай зе вей, тема революции в книге лично для меня - фон. Я даже не хочу об этом говорить, настолько уже устала от этого на семинарах по литературе.

Странная привычка -- читать, -- заговорила Лидия. -- все равно как жить за чужой счет.

Это - роман о революции. Я бы даже сказала - это биография Русской революции и она очень символично и удачно попалась мне в руки как раз в год 100-летия, хотя я ничего специально не планировала. Во-первых, здесь буквально ощутимо Движение Времени. Это, впрочем, неудивительно, ведь Горький частями писал роман практически всю жизнь, запечатлевая веху за вехой. Именно поэтому мы не просто можем увидеть здесь описание исторических событий, что называется, народным взглядом и прочувствовать. Начинаясь медленно и размеренно, повествование постепенно становится все более быстрым, хаотичным, даже немного сумбурным. Главное, что бросилось мне в глаза, так это то, как увеличивается по мере приближения к финалу количество "диалогов из толпы". Горький очень любит этот приём, он передает беседы людей в поездах, на толкучках, на сходах и едва ли можно найти лучший способ, чтобы выразить то, в каком интеллектуальном и психологическом раздрае находились люди в то время. Словом, если охота начало прошлого века в России не просто увидеть в качестве хроники событий, но пробовать понять и прочувствовать, то "Жизнь Клима Самгина" - наилучший вариант. Настоящая антология человеческих чувств.

Кроме того, это еще и роман о человеке. Человеке чрезвычайно гнусном, и, честно говоря, еще ни один литературный герой не вызывал у меня столько отвращения как Клим Самгин. Надо отдать Горькому должное в его писательском таланте, он создал просто превосходный образчик твари дрожащей, которая с детства убеждена, что право имеет. Ведь Климушку в этом самом детстве убедили в его необычности и одаренности, а всю оставшуюся жизнь он искал этому подтверждение (и находил!).

«Мне уже скоро сорок лет. Это – более чем половина жизни. С детства за мною признавались исключительные способности. Всю жизнь я испытываю священную неудовлетворенность событиями, людями, самим собою. Эта неудовлетворенность может быть только признаком большой духовной силы».

По сути, Самгина чрезвычайно мало волнуют события реальной жизни, даже связанные с ближайшими ему людьми: смерть отца, ссылка брата, убийство покровительницы - все это почти не оставляет глубокго следа в его душе, а единственное беспокойство, которое преследует его всю жизнь - это достаточно ли хорошо он сказал и нет ли кого рядом, кто успел сказать раньше или сделал это лучше, чем он.

У него приятно шумело в голове, и еще более приятно было сознавать, что никто из этих людей не сказал больше, чем мог бы сказать он, никто не сказал ничего, что не было бы знакомо ему, продумано им. Он - богаче. Он сильнее.

или

"В этот час мысли Клима Самгина летели необычно быстро, капризно, даже как будто бессвязно, от каждой оставалось и укреплялось сознание, что Клим Иванович Самгин значительно оригинальнее и умнее многих людей, в их числе и авторов сборника «Вехи»."

Настоящее наслаждение Климу Ивановичу приносят публичные выступления, и чтобы слушали, открыв рот и затаив дыхание.

Клим Иванович Самгин был убежден, что говорит нечто очень оригинальное и глубоко свое, выдуманное, выношенное его цепким разумом за все время сознательной жизни. Ему казалось, что он излагает результат "ума холодных наблюдений и сердца горестных замет" красиво, с блеском. Увлекаясь своей смелостью, он терял привычную ему осторожность высказываний и в то же время испытывал наслаждение мести кому-то.

С удовольствием он отмечает процессы своего, как ему кажется, ментального взросления, приобретения солидности и общественного веса.

Держа в одной руке щетку, приглаживая пальцами другой седоватые виски, он минуты две строго рассматривал лицо свое, ни о чем не думая, прислушиваясь к себе. Лицо казалось ему значительным и умным. Несколько суховатое, но тонкое лицо человека, который не боится мыслить свободно и органически враждебен всякому насилию над независимой мыслью, всем попыткам ограничить ее.

И далее, и далее, и дале....

И потому таким ироничным (хотя и весьма неопределенным - по сути Горький роман не дописал) становится финал книги. В нём Клима Ивановича Самгина, наполненного чувством собственной важности как блоха кровью, просто случайно убивают в толпе. Раз - и все. И нет больше "особого предназначения", "тонкого мышления" и всего прочего. Очередная жертва революции вышла в тираж, а эволюция подбила счет: из праха встал, прахом жил и во прах обратился. Аминь!