Текст книги "MEI NOVEM. Рассказы"

1. ЗАГНАННЫЙ ЗВЕРЬ

Утро обычно начинается у всех одинаково. День, конечно, может пройти по-разному, но утро почти всегда будет напоминать предыдущее. Суббота в квартире №108 началась, как обычно. Её хозяин перелил кипяток, когда наполнял кружку, и сделал ещё множество обычных или не очень действий, которые нет смысла описывать. Важным же событием этого утра стал звонок телефона. Поначалу он казался обычным, но в итоге привёл к удивительным последствиям! Хозяин квартиры с огромным трудом преодолел расстояние от ванны, до двери, слегка стерев пену с недобритого лица. Его звали Николай Александрович Мечников. Это был мужчина, двадцати восьми лет, высокий, среднего телосложения, с прямыми чертами лица. У него были русые короткие волосы и обычно легкая тень небритости на лице. Сегодня был особенный день: четвёртый день с последнего бритья. Это значило, что даже близорукие прохожие постепенно начинали размышлять над его видом, дань ли это моде, или мужчина попросту не женат. Женат он не был, но рассказывать свою биографию первому встречному тоже не хотел, а потому приходилось приводить себя в порядок. Хотя бы время от времени. Он вытер ещё мокрую руку об майку на боках и снял трубку.

– Да!

– Коля, привет! Не разбудила? – это была двоюродная сестра Николая.

– Нет, доброе утро, Полина!

– Утро? У вас, насколько я знаю, первый час пошел! – засмеялся в трубке женский голос. Мужчина наклонил голову и посмотрел на часы. Времени было, и правда, много. Хотя, что такое утро, для человека, который работал много месяцев и теперь наконец ощутил всю сладость своего годового отпуска? Утро для него наставало тогда, когда он сам этого захотел бы, – Так ты приедешь к нам? Мы тебя уже ждем!

– Да, конечно! Завтра вылетаю утром, к полудню буду у вас. Уже купил билеты, так что не сомневайся, всё в силе.

– Ну, хорошо, будем ждать! Встретить тебя?

– Да нет, думаю, не стоит. Не волнуйся, всё хорошо! Увидимся!

– До завтра!

Город, где жили Полина с дочерью, находился у самых настоящих сибирских лесов. Природа там была незабываемая: сосновые боры, суровые скалы и быстрые реки, спустившиеся со скребущих небеса каменных вершин. Настоящее могущество таёжной природы. Они покинули столицу и переехали туда не так давно. Решающим фактором стала усталость от городской суеты и предложенная вдали работа. В целом переезд выглядел неплохой сделкой, и вот теперь Полина звала брата в гости. Последний раз Николай виделся с ними в Москве, незадолго до отъезда, а теперь его путь к ним лежал в совершенно другую часть страны. Что ж, приключения он любил всегда! На его полках покоилось множество различных памятных предметов из далеких уголков земли. Жажда знаний и путешествий стала первой движущей силой к тому, чтобы выучиться на историка. Николаю довелось побывать на многих раскопках во время обучения в ВУЗе и после него, однако всегда яркие летние труды терялись, растворяясь в тусклых буднях остального года. Бумажная работа иссушала, рвущуюся в битву, беспокойную душу и тогда Мечников решил уволиться из государственного музея, где работал с самого окончания учебы, и устроится в частный. Зарплата там была больше, а бумаг оказалось меньше, так что Николай ни разу не пожалел о своем выборе. Устраивал выставки, водил экскурсии и сам не замечал, как быстро протекало время.

Он жил с укрывавшей от волнений уверенностью, что, как и у других, его жизнь не проходит впустую. Но иногда, когда старые друзья возникали в жизни, рассказывая о своих ярких приключениях, ему вдруг оказывалось нечем поделиться в ответ. Это гнело в тот момент, но скоро забывалось, затираясь об махровые ковры коридоров музея. Рос стаж работы и каждый новый год ничем не отличался от прошлого. Единственной радостью всегда был и оставался бойкий пёс Хомка. В его роду, похоже, были немецкие овчарки и сенбернары, потому что зверь был большущий, с острыми, поднятыми в боевой готовности ушами. Тем не менее, резвый, жизнерадостный пёс оставался дворнягой, найденной Полиной в приюте несколько лет назад. Николай договорился с соседкой, что она будет приглядывать за собакой, а сам остаток дня собирал вещи.

***

На следующий день сумка была готова, а дверь квартиры быстрым, отработанным движением заперта на ключ. Через пару часов самолет оторвался от земли и Мечников почувствовал себя спокойнее: скоро он увидит лица родных. Облака плыли в иллюминаторе, навевали дрёму. Глаза смыкались, а мысли стали танцевать на обратной стороне век причудливыми узорами, рисуя грядущие приключения.

Проспав большую часть полета, Николай Мечников открыл глаза перед самой посадкой. Вскоре он вышел из аэропорта и достаточно быстро, на такси, добрался до дома своей сестры. Та встретила его с распростертыми объятиями, широкой искренней улыбкой и распахнутой настежь душой. Полина была немного ниже брата. У нее были русые волосы в хвост, среднее сложение и ярко-зеленые глаза. Она была старше Николая на пятнадцать лет. Обняв Полину, Мечников тепло поприветствовал и ее дочь – Марину. Это была девушка семнадцати лет с приятной внешностью и таким же ярким взором. Боевая душа и решительность ее матери были отчетливо видны в ней самой.

Полина жила небогато. Муж ее оставил, но вместо того, чтобы пасть духом, женщина наоборот сделалась сильнее, чем когда-либо прежде. Она с самого детства хотела дочку и теперь готова была отдать всю себя ее воспитанию. Пусть жизнь её не была безоблачной, но Полине хватило мудрости быстро оправиться после ухода супруга и осознать, что самое главное у нее всё равно осталось. Маленькой Марине было тогда семь лет.

Мечников разулся в прихожей и, пройдя в зал, расположился на диване. Двоюродная сестра поставила креслице напротив, а Марина расположилась рядом на табурете.

– Сейчас борщ доварится и сядем кушать, – сказала, улыбаясь Полина, – Расскажи, как добрался?

Теплая предобеденная беседа была легкой и непринужденной. Радость от встречи все не угасала, и все новые истории прошлого всплывали в памяти. Минуты пролетели быстро за разговорами. Минуло время обеда, настал послеобеденный отдых. Марина убежала на встречу с друзьями, а Николай и Полина продолжали свой разговор. Вспоминалось все более далекое прошлое. Теплая атмосфера уютной, домашней тишины создавала совершенно особый уют, сравнимый с уютом походного костра и доброй гитарной песни, только вместо пляшущих языков пламени брат с сестрой смотрели через окно на темнеющую улицу. Прохожие сновали туда-сюда, возвращаясь с работы; дети резвились и смеялись, не желая прекращать веселые игры, но родители всё равно неумолимо затягивали их в дома. Скоро солнце скрылось за привычными взгляду девятиэтажками, и полумрак охватил уютные улочки, на которых зажглись золотые огни фонарей.

– Коля, – начала она осторожно, – Ты не думаешь попробовать снова завести семью? – Полина спросила это так тихо, как будто прикасалась к ране, которая еще могла раскрыться и снова начать кровоточить.

– Нет… – Мечников буравил взглядом кружку, раздумывая о сказанном, – Слишком мало времени прошло. Мне пока не хочется рисковать…

– Вы были слишком молоды, вот и поспешили, – заметила Полина, – Такое тоже случается. Сколько вам было? Обоим по двадцать?

– Двадцать один, – кивнул Николай и усмехнулся, – И прожили мы вместе всего лишь пару лет.

– Это молодость. Жизнь не заканчивается на ее порывах. Все еще впереди.

– Возможно. А ты не собираешься снова выйти замуж?

– Ни в коем случае, – засмеялась Полина.

– Разочаровалась в мужчинах теперь? – улыбнулся Мечников.

– Что? Да брось ты. Конечно, нет. У меня был прекрасный отец, замечательный брат есть… Никогда нельзя обобщать. Просто со мной случилось так, и винить тут некого. Так вышло.

– А иногда очень хочется искать виноватых, – признался Николай.

– Не знаю, как ты, а я всё чаще нахожу их в зеркале, – усмехнулась женщина и погладила брата по плечу, – Надо и на себя со стороны поглядывать. Чем ты живёшь сейчас?

– Даже не знаю, что рассказать, мы живём с Хомкой душа в душу, он меня радует, я его кормлю, мы лучшие друзья!

– Ты всегда любил животных.

– На самом деле я сейчас увлекся работой. Может быть даже повышение получу. До главы отдела.

– Это стоит отпраздновать! – засмеялась сестра.

– Пока рано, – улыбнулся Николай в ответ.

Раздался телефонный звонок. Хозяйка дома взяла трубку. Улыбка ее быстро угасла, а брови слегка опустились. Все ее веселье пропало и появилось сосредоточенное напряжение. "Да, хорошо", – сказала она и повесила трубку.

– Одевайся, – бросила Полина, выходя из комнаты.

– Что случилось?

– Звонили из милиции. Марина стала свидетельницей чего-то ужасного.

***

Покончив с официальными бумагами, Полина и Николай, наконец, сумели забрать из участка Марину. Девушка отмахнулась от расспросов матери и сказала, что расскажет только дома, она всё ещё была белой от страха.

– Я нашла труп, разорванный на клочья, в лесу… – сказала она, когда дверь квартиры защёлкнулась на замок.

– Господи… Как это произошло? – Полина, не сводя глаз с дочери, села на стул.

– Мы гуляли возле леса с друзьями. Я отстала и пошла не туда… а там в яме… – Полина прижала дочь к себе, но та, кажется, даже не заметила этого. Взгляд девочки оставался от воспоминаний таким же остекленевшим.

– Успокойся, милая, всё хорошо! – заверила мать.

– Я видела там… тень… В сумерках трудно разглядеть, но… мне показалось, я видела огромного, мохнатого зверя…

– Ерунда, тебе привиделось из-за увиденного ужаса невесть что, отдохни, милая. Всё уже позади, – сказала Полина и отправила дочку спать. Николай проводил взглядом взволнованную сестру. Рядом с городом раскинулись просторные леса, но волки не нападают на людей, да ещё на окраине города… Видимо, человека убили люди, а потом падальщики разорвали его труп.

***

Весь следующий день Полина и Марина показывали гостю город и окрестности. Девочка оправилась за ночь от увиденного, и Николай был рад, что она разделяет общую радость прогулки. Куда больше плохо скрываемого напряжения проявлялось в его сестре, которая то и дело вспоминала, что с её лица начинала спадать плохо приклеенная улыбка. Николай понимал, что в большей степени она играет для дочери, чтобы не напоминать ей лишний раз о случившемся, а потому сам старался вести себя как можно более непринуждённо.

– Постойте… – Марина остановилась и уткнулась в мобильный телефон.

– Что такое?

– Хватит, потом пообщаешься с друзьями! – махнула рукой мать, – К тебе дядя приехал, а ты…

– Миша пропал… – Марина снова побелела, глаза её расширились. Она смотрела на светящийся экранчик, не в силах оторвать глаз.

– Нет… – прошептала Полина.

– О чём ты? Как это произошло? – спросил Николай.

– Он мой лучший друг… Вчера я рассказала ему, что видела какого-то громадного зверя в лесу… Он захотел проверить, я отговаривала, но он всё равно ушёл в лес… Видимо его не было всю ночь… Я думала, он давно вернулся! Но вот сейчас его мама написала, что Миша пропал.

– Что делает милиция? – Полина больше не могла скрывать усилившегося беспокойства.

– Они ищут, но… ты знаешь, это ни к чему не приведёт.

– Я найду его, – неожиданно даже для самого себя выпалил Николай.

– Брось, – отмахнулась Полина.

– Я серьёзно. Когда-то я был лучшим в институте по спортивному ориентированию, не заблужусь.

– Это опасно! – воскликнула Полина.

– Нужно найти паренька. Я могу это сделать. В такие моменты ты и узнаёшь, насколько закалена твоя сила воли. Если отступлю сейчас, значит, буду отступать всегда. Я так решил!

Полина не стала больше возражать, потому что чересчур хорошо знала своего брата. По возвращении домой, он быстро переоделся в старую походную куртку и штаны, которые взял как раз на случай выезда на природу. Также прихватил с собой фонарик и нож. Марина попыталась отговорить дядю, хоть и было видно смятение в её глазах. Она не хотела подвергать дядю опасности, но в то же время не могла отказаться от шанса на спасение друга. Когда Николай без труда отмёл все её доводы, и она поняла, что не сможет его отговорить, в глубине её глаз промелькнула счастливая искра надежды. Николай вышел из дома и направился к окраине города. Солнце понемногу скатывалось с зенита, устало готовясь к ночному отдыху, однако до сумерек было далеко. Ветер буйствовал нал городом и лесом, нещадно трепал листву высоких старых деревьев, выл между высоких стен многоэтажных домов. Путь до опушки занял не так много времени, как поначалу думалось путнику. Скоро звук работающих двигателей проезжающих мимо машин заглушил шелест неспокойной листвы. Лес предстал во всём своём властном великолепии. Николай разыскал тропинку, как вдруг заметил старика, стоящего на ней и вглядывавшегося пристально в лесную чащу. Николай остановился рядом.

– Говорят, мальчик в этом лесу пропал ночью. Не видели его?

– Нет, не видел… – старик пристально осмотрел Николая, – Никак за ним собрался?

– За ним.

– Зверь в нашем лесу живет. Старинный. Ещё отцы к нему здесь на поклон ходили.

– Что за зверь?

– Смертоносный и ужасный… гневить нельзя его.

– Наше поколение не привыкло верить сказкам.

– На беду…

– Через два часа начнёт темнеть. Мне нужно успеть до темноты, – Николай сделал пару шагов, когда старик остановил его.

– Постой, сынок… До темноты тебе всё равно никак не успеть. Так что выслушай мой совет. Как войдешь поглубже в лес по тропе, иди туда, где забрезжит свет. Там старый якутский шаман живёт. Отшельник. Он почти каждую ночь разводит костер, если тебе повезет, разожжёт и в эту.

Николай поблагодарил старика и отправился вперёд по тропе. Лес встречал его пением птиц, криками неведомых животных и шелестом лесной подстилки под расползающимися от ног незваного гостя по норам змеями и ящерицами. Мужчина вглядывался в лесную чащу, но нигде не мог разыскать следов мальчика. Старик оказался прав. Николай сам не заметил, как включил машинально фонарь от того, что среди высоких стволов мягко опустилась на лес вечерняя темнота. Он вдруг понял, что никак не сможет вернуться обратно до утра. Густые кроны деревьев заслоняли собой звёздное небо, и без того подёрнутое облаками. Паутина лесных тропок спутывала ориентацию в пространстве ещё сильнее. Вариант оставался только один – разыскать хижину таинственного шамана.

Вскоре в непроглядной тьме потерялось всё, что было за пределами светового пятна небольшого фонарика, и Николай стал выискивать свет костра. «Черт, а вдруг сегодня тот день, когда шаман не станет разводить костер?» – мелькнула непрошеная мысль. «Придется заночевать здесь…», – подумал Мечников, оглядевшись. Вокруг не оказалось ничего, похожего на мало-мальски пригодное убежище. Вдруг он почувствовал на своей спине чей-то пристальный взгляд. Он медленно обернулся и увидел, как со скалы, нависшей слегка над тропой, на него смотрят два жёлтых немигающих глаза, поблескивающих во мраке. Существо очертаниями напоминало громадного волка. Николай хотел было что-то предпринять, но не смог пошевелиться. Даже моргнуть ему не удавалось: взгляд волчьих глаз, пронизывал его насквозь и, казалось, глядел в душу. Он будто бы околдовал человека. Послышалось тихое рычание. Николай почувствовал, что гипнотическое влияние глаз зверя немного ослабло. Тут волк зарычал сильнее и прыгнул со скалы. К Мечникову тут же вернулась свобода и он отработанным движением, резко отпрыгнув и перекатившись, встал на одно колено и, выхватив нож, направил его на противника. Уроки восточных единоборств, посещались им в молодости не зря. Они отточили скорость, ловкость и реакцию, которые теперь могли помочь выжить. Кусочек луны показался из-за облаков, и в слабом свете путник смог разглядеть животное: оно было много больше волка, длинной около четырех метров от кончика носа до кончика хвоста. Холкой оно доставало бы стоящему человеку до подбородка, глаза светились в темноте, длинная шерсть значительно увеличивала его и без того крупный силуэт. «Все-таки зверь!» – подумал Мечников.

Животное, грозно рыча, с разбегу прыгнуло на добычу. Николай тут же метнул в чудище нож и, в самый последний момент, откатился в сторону. Оборотень взвыл, после чего, скуля, унесся в чащу. Николай быстро осмотрелся и бросился по тропе в противоположную сторону. Кровь билась в висках. «Он может вернуться в любой момент, я не мог нанести ему ножом серьёзных ран…» – думал про себя Мечников, отчаянно пытаясь разглядеть меж стволов деревьев спасительный огонек.

Он бежал без оглядки. Луна полностью вышла из-за туч. Вдруг в чаще, по правую сторону от тропы, Мечников заметил поблескивание дрожащего пламени костра. «Наконец-то!» – облегченно подумал он и ринулся сквозь заросли напрямую. Острые ветки царапали его руки, прикрывавшие глаза. Каждый шаг оказывался настоящей лотереей: в темноте Мечников мог упасть в любой момент. Прорываясь сквозь кусты и ветки, он краем уха услышал позади себя знакомый грозный рык и шуршание старой высохшей листвы. Мужчина с еще большим усердием и скоростью принялся разрывать перед собой лесную поросль. Вот уже впереди совсем близко показался громадный костер, до которого оставалась какая-то пара десятков метров. Он горел на большой открытой поляне, прямо посередине леса. Пробежав еще несколько шагов, Мечников прыгнул сквозь листву и, перевернувшись в воздухе, упал на спину, приготовившись схватить руками пасть, набросившегося на него чудовища. Однако, зверь не стал продолжать преследование. Слышно было, как огромная тварь, задевая ветки и листву, удаляется вглубь леса, как вспархивают случайные птицы, по пути его следования. Николай наконец позволил себе расслабиться и, раскинув руки, опустил голову на траву. Дыхание все не замедлялось, сердце, казалось, билось у самого горла. Мечников заметил, что над ним кто-то навис. Это был тот самый шаман, о котором ему сказал местный житель. Он был одет в длинные одежды с заплатками и широкими рукавами. На синем фоне еще виднелся выцветший золотой рисунок. Шапочка шамана, сверкала белизной, можно было заметить изысканный национальный узор, вышитый золотой нитью. В правой руке он держал большой бубен. Шаман оказался пожилым человеком небольшого роста с седыми короткими волосами.

– Ты кто такой? – спросил шаман-якут.

– Меня зовут Николай. Я искал здесь мальчика, который пропал вчера. И вот… нашел… кое-кого другого.

– Что же ты будешь делать теперь? – спросил старичок.

– Не знаю… Он застиг меня врасплох. Что это вообще за тварь? – спросил Николай, поднимаясь.

– Это старый зверь. Их племя жило вдали от людей с тех пор, как люди начали объединяться в группы для охоты. Позже крестьяне стали звать их оборотнями. Перекидышами. Думали, что эти звери способны превращаться в людей, потому что всех, кто с ними встречался, поражал их ум. Они избегали ловушек, мастерски скрывались в чащобах в случае облав. Так было здесь до сих пор. Эти… огромные волки, жили, стараясь не контактировать с людьми понапрасну. Так вел себя и этот зверь, но что-то произошло, и он внезапно начал нападать… – шаман задумался.

– Что могло заставить его делать это?

– Не знаю… Сами люди могли разозлить его… зайти на его территорию, начать на него охотиться, потревожить его щенков… Как-то спровоцировать. Я могу попробовать узнать что произошло с помощью духов…

– С помощью духов?.. – удивлённо повторил Мечников.

– Сядь там, и не мешай – сказал шаман и указал на бревно, лежащее в нескольких метрах от костра.

Якут начал медленно ходить вокруг костра, стуча в бубен, постепенно подчиняясь особому ритму, впадая в свой особый транс. Ритмичные удары, словно стук громадного сердца разносились по округе. Через некоторое время шаман резко вздохнул и осел на траву спиной к Мечникову. Наступила тишина, которую прерывал только шелест листвы на ветру и треск пылающего костра. Запела где-то далеко птица. Ветер с еще большим шумом пронесся над поляной, сильно толкнув разгоревшееся пламя, однако гордый огонь тут же воспрял снова. Казалось, прошел час. Но ничего не менялось. От какого-то водоема поблизости налетели комары. Временами ветер разгонял их, но один всё-таки успел сесть на шею Николаю. Мужчина, заметив это, звучно хлопнул себя по шее. Тут же шаман дрогнул и, медленно встав, подошел к путнику:

– Я видел всё… Трупы. Трупы злых людей, в окружении медвежьих капканов… Много крови, но волк не попал… Он порвал на куски их слабые тела и в зубах принёс одного из них к опушке, как предупреждение другим… Они прибыли сюда, убить зверя, но он сам обратился их смертью. Я не вижу, что случилось с мальчиком… Возможно, он всё ещё жив.

– Как Вы смогли узнать все это? – удивился Мечников, потирая в недоумении укушенную шею. Шаман встряхнул головой, скидывая с себя последние остатки мягкого транса, и дружелюбно улыбнулся, поглядев на Мечникова, как отец улыбается, глядя на своё дитя.

– Я обладаю духом волка! Зверь чувствует это и не вторгается в мои владения. Я могу смотреть глазами волков. Видеть то, что видят они… Во время транса я вселился в одного из них и видел скалу, севернее этого места. Тебе нужно найти её. Под ней логово зверя, он затащил к себе еще одну жертву. К сожалению, успеть ты уже не сумеешь. Но, возможно, ты сумеешь положить конец нападениям…

– Это был мальчик?! – Мечников испуганно вскочил на ноги, – Он затащил к себе мальчика?

– Нет… Это был ещё один охотник, из местных. Этой ночью они хотели прочесать лес группой, странно, что этот оказался один… – Шаман вдруг неуверенно замялся, однако после секундной паузы продолжил, – Я бы не хотел, чтобы ты убивал его. Если сможешь, постарайся обездвижить, ведь таких как он нынче совсем немного. Их вид вымирает. Люди всё больше теснят животных. Если удастся связать его или еще как-то обездвижить… Пожалуйста, принеси его ко мне, я заставлю его забыть что такое человеческая кровь. Исцелю от этого безумия и всё станет как прежде…

– Я понимаю Вас, но это существо… Не уверен даже, что сам сумею вернуться живым. Моя задача – вернуть мальчика. Охотники сами решили напасть на него. Их жизни в их собственных руках. А вот парня… парня было бы жаль.

– Никто из пришедших убить зверя не вернётся домой, – вдруг резко отрезал шаман, – Но у тебя будет большое преимущество перед ними. Я дам тебе пузырек с ядом и старое мачете. Используешь яд только в самом крайнем случае. В самом крайнем.

– Хорошо, – сказал Мечников и взял пузырек.

– Покрой лезвие несколькими каплями в случае, если твоей жизни будет угрожать опасность.

– Хорошо.

– Но только в этом случае. Ты понял?

– Я… – Мечников пристальнее посмотрел в стальные глаза шамана, – …понял.

***

Николай снова отправился в путь. «Кто бы мог подумать… Пару дней назад я лежал на диване и думал, что проведу спокойно весь отпуск. Но теперь я крадусь по лесу в поисках твари, в существование которой не верит ни один человек за пределами этого города. Планы никогда не сбываются, судьба знает лучше, чем тебя удивить… Если… удастся убить его, может, стоит передать труп местным биологам для изучения?» – размышлял Николай, держа наготове мачете. Он крадучись шел по лесу, внимательно рассматривая все вокруг. Погода начала стирать следы монстра, но все же многое еще удавалось различить. Мечников добрался до пересохшего русла ручья, который, видимо, образовался после дождя и высох сравнительно недавно, так как земля все еще была влажной. В мягкой почве отпечаталась лапа оборотня: она была похожа на волчью, только заметно больше. Отчетливо можно было различить подушечки и острые когти. Пальцы были собраны вместе, а не растопырены веером, как у следа собаки. Отпечаток был довольно широк, из чего Мечников сделал вывод, что его цель самец, так как отпечатки лап волчиц, как правило, отличаются большей тонкостью. Посмотрев немного вперед, он заметил новые следы, пересекающие высохшее русло. Почти все они были на одной линии, аналогично следам волка. Исследователя поразила глубина следа в несколько сантиметров, что говорило об огромном весе животного. Перебравшись через ручей, Николай отправился напрямик сквозь чащу по направлению следа. Он знал, что волки обычно всегда идут напрямик, если на их пути нет никаких препятствий, а значит направлению вполне можно было довериться. Вдруг впереди он заметил большую скалу, возвышавшуюся над кустарниками и небольшими деревьями прямо посреди чащи. Подойдя ближе и осторожно обойдя ее, Николай заметил с одной стороны темную дыру, и ход, ведущий глубже под землю. Дыра была довольно широкой, и зверь вполне мог бы туда пролезть. Мечников осмотрелся: вокруг никого – нужно было лезть. В последний раз бросив взгляд на небо, он осторожно спустил ноги в дыру и нащупал выступ, который мог бы выдержать вес человека. Доверившись опоре, он отпустил руки и тут же камень подвёл его и Николай с грохотом свалился вниз. «Повезло, что глубина небольшая, а то переломал бы кости…» – думал он, ощупывая руками пол и стены тёмной пещеры. Ход оказался достаточно большим. Впереди виднелся длинный природный коридор, ведущий, как показалось Мечникову, к большому залу. Луна светила очень ярко и свет проникал в отверстия в потолке, освещая столько пространства, чтобы Николай смог видеть перед собой, как только привыкли глаза. Мужчине показалось, что свет фонарика мог бы навлечь на него ненужное внимание чудовища, а потому не стал его включать. Впереди послышался неприятный звук разрываемой ткани и мяса. Хруст костей на зубах. Мечников, пройдя по коридору, притих и осторожно выглянул из-за угла. Как он и думал, в другом конце большого зала пещеры лежал окровавленный человеческий труп, над которым склонилось чудовище. Вдруг в лесу над пещерой послышались мужские голоса, затем удар и негромкая ругань. Зверь тут же поднял голову. Его уши встрепенулись и повернулись в сторону звука. Человек наверху, как назло, ругнулся еще раз, и чудище в тот же миг выпрыгнуло на поверхность через дыру над своей головой.

«Вот же глупец!» – подумал Мечников, – «Даже к волку подкрасться почти невозможно из-за превосходного слуха и обоняния! Что уж говорить об этом существе, у которого эти чувства наверняка чуть ли не вдвое острее». Тут он с досадой вспомнил, какой ужасный шум произвел, наверняка, мешком рухнув в эту пещеру. Запах его тоже зверю не должен был особо понравится. Волк не мог не учуять его. С другой стороны… он был занят пищей, да к тому же находился довольно далеко, совсем в другой части пещеры. Прекратил его минутные раздумья громкий крик и звуки выстрелов, последовавших за ним. «Все равно они ему ничего не смогут сделать, он слишком силён…», – подумал Николай, как вдруг у него появилась идея. Он быстрыми шагами пересек обширную пещеру и добрался до трупа незадачливого охотника. В тот момент Николай порадовался, что свет луны, проникающий через отверстия в потолке, не может целиком осветить отвратительные лохмотья человеческих останков. Мечников достал из кармана пузырек с ядом. Слегка повернув крышечку, так чтобы жидкость могла лишь немного сочиться, он разбрызгал все, что было, на труп. В этот момент взгляд Николая скользнул по каменному полу и приметил лёгкий отблеск около тела. Это был пистолет Макарова, которым, по видимому, пытался перед смертью защититься охотник. Мечников рассудил, что огнестрельное оружие могло бы спасти его жизнь, или разозлить зверя и приблизить конец Николая. Мечников решил, что лучше всё-таки повысить ставки. Он схватил пистолет и отбежал обратно в свое укрытие, надеясь, что зверь не почувствует ловушки.

В этот момент наверху послышались новые крики и топот ног – горе-охотники бежали от разбушевавшегося зверя. Рычание чудовища раскатом грома прокатилось над лесом. Видимо, он устал и пострадал от ран, а потому не стал догонять врагов и вернулся в пещеру, чтобы зализать раны и закончить трапезу. Может, по той же причине он и не обратил на Мечникова должного внимания… Зверь медленно подошел к оставленной еде, обнюхал останки и, отвернулся, после чего посмотрел точно на тот камень, из-за которого только недавно выглядывал Мечников.

– А, черт… – тихо процедил сквозь зубы тот и начал медленно проверять готовность пистолета. Магазин был полон. Бывший хозяин оружия ни разу не успел перед смертью выстрелить.

Вставленная на место обойма звонко щёлкнула. Монстр сделал шаг. Николай крепко сжал рукоять оружия. «Нет, шаман. Я вряд ли сумею сохранить ему жизнь в бою… Или он, или я. Вечное правило нельзя нарушить», – подумал он. Тварь прыгнула, и, одновременно с этим, Николай присел на одно колено и выхватил ствол, держа его перед собой двумя руками. Несколько пуль прошили животное, но оно, казалось, вовсе этого не заметило и, оказавшись ближе к противнику, одним броском выбило оружие, сильно повредив клыками левую руку стрелка. Тот свалился, стиснув зубы от боли, и тут же откатился за камень. Мечников был поражен: животное в ярости, глаза его налились кровью, и оно даже не почувствовало пуль. Охотники разозлили оборотня, а Мечникову досталась вся эта ярость. Самоотверженно заткнув, бесполезную теперь в бою, окровавленную левую руку за пояс, как настоящий самурай, Мечников выхватил мачете и отважно вышел из-за скалы. Он бросил взгляд на оборотня и изо всех сил побежал к отравленным человеческим останкам, ставшим ужином монстра. Тварь прыгнула и едва не сомкнула челюсти на ноге Мечникова. Тот упал и, перекатившись несколько раз, оказался недалеко от своей цели. Николай в доли секунды провёл лезвием клинка по отравленной крови и, что есть мочи, рубанул по лапе подбежавшего зверя. Оборотень возмущенно и зло взвыл: лапа онемела и больше не могла двигаться. Мечников, вскочив, взмахнул оружием у волка перед мордой, от чего тот испуганно отпрянул в сторону. Однако, вновь разозлившись, зверь отчаянно бросился на человека еще раз, но тот, резко развернувшись, рассек волку лоб. Конечно, толстый череп повредить Мечников не сумел, но зато дал яду парализовать голову врага. Беспомощный мохнатый великан, пошатнувшись, рухнул на каменный пол. Глаза его выражали ужас и страх, а вскоре просто стали невыносимо усталыми и печальными. Глядя на чудовище, Николай вспомнил городских, брошенных кем-то, бездомных собак, так же, порой, смотрящих на жестоких и безжалостных людей снизу вверх, не в силах сопротивляться им. Вспомнил взгляд своего собственного пса Хомки. Кровожадное чудовище больше не казалось таким жестоким, Николай перестал ненавидеть его. Раны на руке невыносимо ныли, но зверь постепенно начинал казаться родным, а сама битва превращалась в далёкое воспоминание.

– Нет. Ты заслужил это! – твердо и четко, словно стараясь убедить самого себя в правильности поступка, сказал Мечников. Оборотень в ответ устало выдохнул, закрыл глаза и окончательно обмяк.