Текст книги "MEI NOVEM. Рассказы"

***

Начинало светать. Николай, крепко держа оборотня за шкуру правой рукой, проклиная все вокруг от усталости медленно волок его по тропе. Вдруг он стал замечать, что по бокам от тропы за кустами и стволами деревьев, все чаще начали мелькать силуэты волков. Чем дальше по тропе он шел, тем больше их становилось и тем меньше они прятались. Мечников чувствовал, что запас сил почти на исходе. Единственной причиной, почему он не оставил труп гнить в пещере была понравившаяся ему его же собственная мысль: отдать тело животного на изучение. Ведь это новый для науки, почти исчезнувший вид. Наверняка кому-то он пригодится.

«Сил на новое сражение у меня не осталось. Если они решат прыгнуть на меня, я даже не смогу сопротивляться. Ладно. Плевать. Уже все равно. Пускай съедят. Обидно, правда, что все было зря, но… чему быть того не миновать. C’est la vie! » – подумал Мечников, однако волки и не думали, нападать. Они лишь спокойно и неподвижно следили за его медленным движением из-за кустов. Вдруг, после очередного крутого поворота, прямо посередине тропы Николай увидел сидящую волчицу. Он отпустил труп чудовища и, расслабив руки, встал перед ней во весь рост в ожидании. «Вот значит как. Они хотят, чтобы меня съела глава их семейства. Ладно. Хотя бы не достанусь на растерзание черни», – цинично подумал человек. Волчица медленно подошла к нему и лизнула руку. Николай опешил и уселся на корточки рядом с животным, удивленно уставившись ему в глаза. Волчица еще несколько раз лизнула руку и лицо и спокойно ушла обратно в лес. За ней последовали и остальные волки. Еще пару минут Николай сидел в оцепенении от непонимания и неожиданности произошедшего, но предположение о собственной скоропостижной смерти в зубах местных волков тут же растворилась в темноте леса вслед за хищной стаей. Это радовало и даже, в какой-то мере, придавало сил.

***

Мечников ввалился в дверь домика шамана, втащив за собой голову оборотня.

– И все же ты его убил… – грустно констатировал шаман, оторвавшись от своих дел и бегло оглядел тушу.

– Да. Он не оставил мне выбора, как Вы и сказали. Так что пришлось использовать яд.

– Ах, вот оно что! – внезапно обрадовался якут и даже слегка прихлопнул маленькими ладошками, – Так значит, он все еще жив…

– В каком смысле? – не понял Мечников.

– Я же и не говорил, что яд убьет зверя, – улыбнулся старичок, – Он не убивает, а только вызывает потерю сознания, и поражает нервную систему жертвы, но все это лишь временный эффект, – объяснил тот.

– Почему же тогда Вы сказали использовать его только в крайнем случае?

– Потому что он может сильно повредить мозг животного, – шаман сочувственно посмотрел на волка, нежно погладив по голове и заостренным ушам.

– Ладно. Значит, он еще жив. Рад, что сумел угодить. В лесу мне пришла идея отдать его… хоть я и думал, что тащу хладный труп, местным биологам. Я решил, что его изучение пойдет на пользу людям и его собратьям. Быть может охраной этих животных всерьез займутся какие-то организации, – рассудил Мечников, так же опустив усталый взгляд на тушу. Слабость от потери крови накатила новой мощной волной и Николай, не в силах с ней справиться, пошатнулся и едва не упал, в последний момент успев опереться на стену.

– Думаю, такой вариант не лишен смысла. Нам остается надеяться, что подобное изучение ему не навредит… – согласился шаман. Он окинул взглядом слабеющего Мечникова, – Сейчас. У меня здесь есть то, что тебе поможет…

– Да уж, – наклонил голову Николай и положил руку на холку зверя, – Кстати, чуть не забыл, когда я шел сюда, со мной произошел странный случай… – и путник в подробностях рассказал о встрече со стаей волков. Шаман внимательно слушал его, не перебивая и не останавливая, а потом тепло улыбнулся и ответил:

– Не многие добивались доверия у волков. Это великая честь, ее трудно заслужить. Скорее всего, они тоже страдали от безумия рассвирепевшего зверя, быть может в приступах ярости он нападал на всех подряд. Ты избавил их от угрозы, и они признали тебя.

– Почему именно волчица подошла ко мне? Разве не волк должен стоять во главе? – спросил Мечников.

– Обычно в стае волков главной становится пара, – старичок размял в ступке кашицу из нескольких трав и семян и поднёс её Николаю. Тот поморщился от чересчур душистого запаха, но съел лекарство. Через несколько секунд в голове прояснилось, а сил значительно прибавилось. Шаман удовлетворённо кивнул и продолжил, – Волк и волчица. Стая состоит из их семьи и присоединившихся одиноких волков. Быть может, волка из этой стаи застрелили, так что теперь единственным вожаком стала его волчица. Волки из этой стаи всегда будут помнить тебя, и не нападут, если встретят случайно. Ты нашел куда больше, чем искал, – улыбнулся старик и одобрительно хлопнул пришельца по плечу.

– Я так и не нашёл мальчика, которого искал здесь.

– Прости, Николай, что не сказал тебе сразу… Миша в ту ночь набрёл на мою хижину. Он также едва не погиб в челюстях зверя, но успел пересечь границу моих владений. Пока ты сражался с волком, я отвёл его к окраине леса. Он наверняка уже давно дома.

– Чёрт тебя дери… – Николай не мог поверить услышанному, – Зачем ты это сделал?! – В порыве непреодолимой злости, он метнулся к старичку, намереваясь схватить его за грудки, но тот, легко отскочив, схватил небольшую трость и быстрым, отработанным движением уткнул её в середину груди Мечникова, остановив яростный порыв.

– Успокойся, Николай, всё закончилось так, как должно было.

– Но могло всё закончиться совершенно по-другому!

– Ты пришёл сюда, чтобы рискнуть жизнью, ради спасения этого мальчика. Я позволил тебе совершить то, что ты хотел совершить сам.

– Но…

– Поверь мне, Николай, – старичок слегка оттолкнул Мечникова и опустил трость, – Остановить зверя мог именно ты. Только ты обладал нужными навыками, умениями и достаточно острым умом. Иди домой. Я благодарен тебе за помощь, как и весь лес. Можешь прислать сюда биологов, пусть осмотрят и подлатают зверя.

***

Через несколько дней, под вечер, уставший путник уже подходил к аэропорту. Отпускные дни пролетели прекрасно. Радости Полины с Мариной не было предела, когда, пусть и раненый, дядя вернулся домой. Многие в городе начали узнавать Николая, так как в газетах быстро прославили его имя и внешность. Удивлению биологов не было предела, когда они увидели того огромного лесного зверя, что показал им Мечников. Они даже посчитали его сначала гибридом волка и медведя, но после первого же серьёзного осмотра изменили свое мнение и стали спешно латать раны животного, полученные в схватке. Местное правительство выделило средства для подробного и тщательного изучения нового вида. Николаю тоже выделили небольшую премию, которая покрыла его расходы на поездку, чем он был несказанно доволен. Когда волк в лаборатории начал постепенно приходить в себя, его посадили в специально подготовленный просторный вольер, чтобы продолжить изучение. Это был практически небольшой участок леса, созданный искусственно. Исследования засекретили до полного окончания изучения, а потому волну статей в СМИ быстро пресекли. Некоторые родственники погибших даже не узнали из официальных источников истинной причины загадочных смертей, однако байка о лесном чудище все равно продолжала ходить среди людей, как местная страшилка, призванная привлекать внимание туристов.

Мечников вернулся домой как раз к середине отпуска. Успев, как следует отдохнуть перед телевизором, он снова отправился на работу. Но это его не огорчало, ведь пережитое было куда ценнее. Приключение долго еще вспоминалось им в самых разных компаниях. Где-то ему верили, кое-где считали фантазёром, но из всех его рассказов и баек именно эту историю всегда слушали с особым вниманием.

2. ФОНАРЩИК

Мир полон контрастов. Чем глубже темнота вокруг, тем ярче кажется оставшийся нетронутым ею свет. И лишь пройдя через препятствия мрака, пережив все угрозы, что таятся средь его таинственных теней, можно по-настоящему оценить свет, к которому стремился всё это время. Ощутить его мягкий покой и почувствовать себя в безопасности. Но тьма извечно следует за светом, а свет за тьмой, и каждый из них хранит в себе зерно другого. Потому даже в самой непроглядной тьме нет-нет, да сверкнёт одинокое пятнышко света, а в самом счастливом, райском уголке внезапно может всплыть на удивление мрачная старая история…

Поженившаяся несколько месяцев назад молодая пара отдыхала на горнолыжной базе. Это были поистине упоительные дни. С утра до вечера лихая езда с горы, захватывавшая дух, сверкающий на солнце снег и долгие лыжные прогулки по окрестным лесам. Вечерами уютный треск дров в камине, тихая музыка и нескончаемые разговоры с другими постояльцами. Гостиница расположилась прямо у подножия горы, на склоне которой впервые вставали на лыжи новички и исполняли свои виртуозные трюки мастера, за движениями которых все заворажённо наблюдали. Из окон верхних этажей гостиницы виден был маленький городок, выросший когда-то из двух деревень, расположившихся неподалёку от старинной усадьбы. Имена деревень ныне помнили лишь старожилы, архивные бумаги и немногочисленные краеведы. Некогда восхищавшая красотой и изяществом усадьба стояла забытыми руинами на окраине, у самого леса. Этот городок был одним из тех мест, куда приезжают уставшие от бесконечного галопа жизни люди. Не видящие более никакого смысла в этом нескончаемом беге и мечтающие раз и навсегда оставить суету большого города и переехать в подобное тихое место. К сожалению, такие мечты, сбываются редко, так и оставаясь яркой фотографией в альбоме несбывшихся надежд…

Андрей и Елена, приехавшие в этот маленький городок покататься на лыжах и отдохнуть, были молоды и счастливы! Жизнь ждала их с распростёртыми объятиями, они готовы были принять каждый её подарок, чтобы в полной мере насладиться им. Так после долгого дня удовольствия от спорта и прогулок, они готовились провести тихий вечер в компании других постояльцев внизу, в уютном кафе. Пока Андрей умывался в ванной комнате, Лена стояла перед зеркалом в прихожей, наводя вечерний марафет.

– Многие уехали сегодня, – сказала она, слегка повысив голос, чтобы перебить шум воды, – Даже не знаю, кто сейчас будет внизу.

– Не волнуйся, мы обязательно найдём себе хорошую компанию, – выглянул из ванной Андрей. Лена посмотрела на его отражение в зеркале. Это был задорный, добрый паренёк двадцати семи лет, зеленоглазый, с русыми, коротко стриженными волосами. Безгранично любила она его авантюрную натуру и тягу к приключениям. Он дополнял её душой и характером, отчего она чувствовала себя совершенно не так, как прежде; ощущала себя частью чего-то большего, чем она сама, и это делало её бесконечно счастливой. Парень снова пропал в дверном проеме, и девушка перевела взгляд на себя. Аккуратный нос, красивые карие глаза, изящные брови, светлые волосы и недокрашенные губы правильной формы. Она была, в общем-то, довольна своей внешностью, быть может, изменила бы пару мелких деталей, но, конечно, главным для неё было нравиться мужу, а тот в ней души не чаял. Всего на пару лет моложе Андрея, Елена, тем не менее, была достаточно мудрым для своих лет человеком. Осторожная и спокойная, она часто давала хорошие советы мужу, когда он нуждался во взгляде со стороны. Лена стала верной и прочной опорой Андрею, отчего он только успешней и увереннее шел к своим целям. Неожиданно заметив в зеркале чью-то тень за своей спиной, девушка насторожилась. Она резко обернулась, но ничего не увидела. Холодок пробежал по спине. Сердце забилось, а дыхание почти стихло. Никого… Только шумела вода в ванной. Но что-то явно было не так. Стало заметно холоднее в комнате. Она еще раз посмотрела в зеркало и только тут заметила открывшееся окно. Девушка бросила взгляд в ванную на Андрея: парень, как ни в чем ни бывало, приводил себя в порядок. Увидев в зеркале жену, он улыбнулся ей. Лена, поддавшись мужскому обаянию, на мгновение позабыла страх, тепло улыбнувшись в ответ. Напряжение ушло из её тела, оставшись только лёгкой ноткой настороженности в глубине сознания. Она закрыла окно, и вдруг её взгляд привлёк светящийся фонарь на улице. Номер располагался на четвертом этаже, и из окна открывался прекрасный вид на заснеженные окрестности. На аллее перед гостиницей светил всего один фонарь. Он горел прямо напротив окна. Лене показалось странным, что остальное освещение не работает. Девушка снова настрожилась, но постаралась отбросить ненужную тревогу.

Вскоре молодая пара спустилась в кафе. Там не оказалось ни одного постояльца. Только сновала от столика к столику с тряпкой в руках официантка Женя, да хозяин гостиницы Никита стоял за стойкой бара, читая сегодняшнюю газету. Завидев гостей, оба оживились. Никита отложил газету и радушно простёр руки:

– Приветствую, приветствую, дорогих гостей! Сегодня вы припозднились, многие уже поужинали и отправились спать.

Ему было не больше сорока. Гладко выбритый, аккуратно одетый, он очаровывал профессиональным обаянием любого посетителя. Мужчины находили его интересным и многогранным собеседником, а девушек завораживала непоколебимая уверенность в его глазах. Создание шедевров алкогольного творчества в его исполнении становилось поистине удивительным представлением. Никита тряс, подбрасывал и крутил в пальцах блестящий шейкер и разноцветные бутылки, виртуозно жонглировал ими, готовя очередной заказ так, словно это было цирковое представление. Редкие взоры не обращались в эти моменты к нему.

Гости подошли к барной стойке и сели на высокие стулья. Андрей стал пристально изучать меню, решая, что бы заказать. В это время Лена с задумчивой улыбкой посмотрела через широкие окна на улицу, но не обнаружила за стеклом привычной уютной заснеженной аллеи, скамеек и сугробов, освещенных тёплым жёлтым светом фонарей. Вместо этого за окнами царила безрадостная черно-белая гамма. Природа за границей тёплого гостиничного кафе казалась сейчас пугающе-зловещей. Из мертвенно-бледного, словно кожа, снежного полотна, напоминая чёрные волосы, росли высокие деревья. Они размахивали когтистыми руками в такт порывам ветра, расшвыривавшим всюду комья снега. Скрёбся ветер острыми, как маленькие бритвы, снежинками в дверь и стены, словно старый ободранный кот. Выл замогильным голосом, умоляя впустить его внутрь.

– А ты, что будешь? – вывел девушку из задумчивости муж.

– Закажи мне то же, что и обычно, – ответила Лена. Бросив снова взгляд в окно, она вдруг заметила промелькнувший между деревьями мрачный силуэт, но не поняла, померещилось ей это или нет.

Гостям подали ужин, и за разговорами с Никитой, Лена постаралась забыть о мраке, царящем снаружи.

– А почему сегодня фонари в парке не горят? – внезапно спросил Никиту Андрей, – Мне очень нравилось смотреть на парк отсюда. Он всегда выглядел так волшебно, особенно когда снег шёл большими хлопьями!

– Что-то странное творится… – задумался бармен, – Наш электрик куда-то пропал. В последнее время он плохо себя чувствовал и выглядел сильно измученным. Однажды он заснул прямо за столом. Я хотел разбудить его, но… он стал бормотать что-то неразборчивое с такой злобой, какую я никогда не замечал за ним. Он говорил слова, которые не были похожи на обычное сонное бормотание. Когда же мне всё-таки удалось разбудить его, он чуть не накинулся на меня. Я даже решил отправить его домой, чтобы он отдохнул, но он отказался. На следующую же ночь его нашли на другом конце города. Он лежал в снегу, в лёгкой одежде, умирая от холода. В больнице сказали, что сумеют подлечить его за пару месяцев, но мы все до сих пор не пришли в себя после случившегося. До сих пор не понятно, как он оказался на улице в ту ночь… А сегодня ветер оборвал провода, и все фонари в парке погасли.

– Но я ведь совсем недавно видела из окна, что фонарь горел, – удивилась Лена. Никита на мгновение застыл, будто стараясь понять, верно ли он расслышал, потом недоумённо переглянулся с Андреем и пожал плечами:

– Странно. Сегодня весь вечер фонари не горели. Во всём парке электричества нет. Показалось, может?

– Возможно, – задумчиво согласилась девушка. За беседой начали постепенно таять настораживающие образы, а потому трудно было вспомнить, видела ли она зажженный фонарь на самом деле. Его образ и тёмный силуэт, промелькнувший в зеркале, казались уже совершенно нереальными, похожими на сон.

– Как-то раз в одной из поездок, – начал Андрей, – Мы с Леной видели в лесу старое языческое капище. Говорили, что некоторые жители поклоняются у него старым богам до сих пор и даже приносят кровавые жертвы!

– Андрей! Ну, зачем ты начал это! – ткнула мужа в бок девушка. Мрачные образы вновь замелькали в её голове.

– А ты боишься страшных историй, Лена? – поинтересовался бармен, украдкой подмигнув Андрею.

– Нет, не боюсь! – твёрдо ответила девушка, переводя волевой взгляд с одного мужчины на другого.

– Есть у нас одна старинная легенда… – проговорил Никита загадочным, слегка приглушённым голосом, – Это случилось двести лет назад…

– Мне всё равно, – перебила Лена. Холодок пробежал по её спине, – Давайте поговорим о чем-нибудь другом.

– Перестань, это же просто история! – улыбнулся Андрей, – Я хочу послушать! – и парень, подперев голову руками, в ожидании уставился на бармена.

– Ты ведь не боишься, – напомнил рассказчик.

– Я не боюсь, – подтвердила Лена и тоже приняла позу покорного слушателя.

– Порой любовь толкает на ужасные вещи, – задумчиво начал Никита, – Горька судьба того, кто попадёт к ней в рабство. Но нет-нет, да случаются на свете подобные сюжеты. Однако вряд ли какой-то из них может поспорить по мрачности с историей произошедшей здесь. Наш городок был ещё молод, когда на улицах впервые поставили фонари. Освещались, конечно, только центральные улицы, но это всё равно казалось жителям большой честью, ведь до того фонари стояли только в парке при усадьбе на окраине города. За всеми фонарями присматривал лишь один фонарщик. Человек нелюдимый и молчаливый, он жил в усадьбе в полуразвалившемся домике, похожем на сарай. Мало кто любил его в городе…

Никита немного помедлил, будто бы вспоминая подробности истории, которую уже давно никому не рассказывал.

– Фонарщик влюбился в дочь барина, владевшего усадьбой. Она была благородной прекрасной дворянкой, а он бедным слугой. Слишком многое разделяло их. Не суждено было фонарщику завоевать её сердце. Он был готов на всё ради неё… И вот однажды в городке при загадочных обстоятельствах начали пропадать люди… Позже их тела нашли обескровленными в старой церкви неподалёку от города. Никто не знает точно, кто убивал их. Люди терялись в догадках. А через некоторое время бесследно исчезла и дочка барина. Вскоре перестали видеть и самого фонарщика, никто не мог его найти. Может, его убили, а, может, сбежал, неизвестно куда… Прошло время, барин умер от горя… Усадьба пришла в запустение… Люди боялись к ней приближаться. Изредка там видели блуждающую по коридорам тень и слышали странные звуки… В старых стенах разносилась порой жуткая песня фонарщика, будто он сам напевает её своим холодящим кровь голосом. Многие помнят её… И я тоже, хоть и не люблю петь, – слегка поёжился бармен, и понизил голос до шепота – Мне сразу начинает казаться, что кто-то смотрит на меня…

– Теперь ты просто обязан её спеть, – сказал Андрей с горящими глазами. Лена отметила, что его действительно заинтересовала эта старая жуткая история. Никита прочистил горло, кашлянув в кулак, и запел.

Ночь приходит в городок,

Накрывает тенью.

Затрепещет огонёк

Листиком осенним.

Бродит по пустым дворам

Чёрная фигура.

Дарит пламя фонарям

Тёмная натура.

Дверь закрыта на засов,

Это не поможет.

Всё равно придёт на зов

Даже в церковь Божью.

Ощутишь холодный вздох

На своей ты шее.

Свет от фонаря далёк

В парковой аллее…

Голос его был тихим и иногда переходил едва ли не на шепот. Мелодия, полная режущих диссонансов, под дикие стенания ветра за окном холодила душу. Лена и Андрей слушали с широко раскрытыми глазами. Закончив петь, Никита помедлил. В тишине всё ещё витала растаявшая мелодия. Холодной плетью она поглаживала съёжившиеся сердца.

– Это еще не всё, – опустив взгляд, промолвил Никита. Песня преобразила его лицо, в чертах проступил отчетливый отпечаток страха.

– У истории есть продолжение? – удивился Андрей. Он явно получал от рассказа огромное удовольствие.

– Нет… не совсем, – смутился рассказчик, – Но кое-что происходит здесь даже в наше время. Кое-что необъяснимое.

– Что?! – прошептала Лена. Страх неизвестности, самый могучий из всех, уже положил на её плечи свои длиннопалые руки и, стремясь избавиться от них, она жаждала услышать чёткий ответ.

– В руинах старой усадьбы, что стоит на окраине города, иногда можно заметить дрожащий свет по ночам, – нехотя продолжал бармен, – Так бы эта история и забылась, если бы фонарщик не стал появляться во снах… Поговаривают, дух его так и не покинул разрушенных стен, где жила его пассия… Он ждёт её. И в ожидании, словно маяк зажигает огни. Говорят, если придёшь туда, в ночь, когда горит свет, можешь ожидать, что фонарщик придёт за тобой. От него бесполезно прятаться… Даже церковь не страшна ему, ведь ещё при жизни он осквернил чёрными обрядами ту, в которой прятал тела…

Слушатели замерли и никак не могли придти в себя. Даже Андрей больше не улыбался. Он вдруг начал по-иному воспринимать качающиеся за окном чёрные ветви. Лена смотрела на Никиту, но вместо него видела перед собой зажжённый фонарь. Образ, увиденный недавно, теперь стоял перед глазами невероятно отчётливо. Осознав, что тишина затянулась, Андрей с деланным весельем перевёл разговор на другую тему. Поговорив ещё немного, гости простились с хозяином и отправились спать, обмениваясь скудными обрывками фраз. Оба всё ещё переживали рассказанную барменом историю, но не смели её обсуждать. Слишком реальной она сейчас казалась.

Ночью Лена проснулась от того, что кто-то настойчиво постучал в окно. Девушка перевернулась на другой бок, но стук повторился. Еще. И еще. Она села на кровати, но больше ничего не было слышно. Бросила взгляд на часы – 3:16. Вынырнув из тепла шерстяного одеяла, она подошла к окну. Ни одного дерева не росло у стен гостиницы так близко, чтобы достать до стекла ветвями. Внизу по-прежнему горел одинокий фонарь. «Что за шутки?!» – встревожено подумала Лена, задёрнув шторой ночное окно. Ей послышался внизу отчётливый скрип чьих-то шагов по снегу, хотя, выглянув на улицу снова, она не заметила ни единого следа. В темной тишине комнаты страх становился всё ощутимее. Казалось, того и гляди выскочит кто-то из дверного проёма ванной комнаты, или появится прямо за стеклом занавешенного окна уродливая гримаса. Даже ветер затаился, притих, словно ждал развязки этой злой шутки, изо всех сил сдерживая смех. Вернувшись снова в постель, Лена покрепче прижалась к спящему мужу…

Рассветные лучи солнца разогнали ночные страхи девушки. Позавтракав, пара решила осмотреть городок. Оба быстро собрались и отправились в дорогу. До самого обеда бродили они по заснеженным улочкам, фотографируя кое-где сохранившиеся старинные дома, украшенные изящной резьбой, изысканной лепниной, а иногда и готическими башенками с высокими шпилями.. В центре города они увидели уютный парк, окружавший маленькое замёрзшее озеро, на льду которого теперь был устроен каток. Невдалеке на высоком пригорке стояла старинная церковь. Андрею и Лене даже позволили подняться на колокольню. Оглядев городок с высоты птичьего полёта, они узнали все улочки, по которым бродили весь день. Неожиданно внимание девушки привлёк чёрный парк за полуразрушенным забором и старые развалины усадьбы на окраине города. Лену вдруг потянуло туда, хоть она и сама не понимала почему.

– Хочу посмотреть на усадьбу, – вдруг проговорила Лена, – Такое чувство, будто там есть что-то интересное и таинственное…

– Можно сходить, – кивнул Андрей, перелистывая отснятые снимки на светящемся экранчике фотоаппарата, – Думаю, там тоже есть, что поснимать.

Настало время обеда. Разыскав на одной из улочек уютное маленькое кафе, гости с удовольствием устроились за столиком. Покончив с обедом, согревшиеся и отдохнувшие они снова отправились бродить по городу, правда, теперь двигались в сторону от центральных кварталов, всё больше приближаясь к затаившимся вдали окраинам. Вскоре стало темнеть. Лена предложила отправиться домой и разыскать усадьбу завтра, но оказалось, что ни она, ни Андрей понятия не имели, где находились. Это показалось странным, ведь совсем недавно они отчётливо понимали, в какой стороне находится лыжная база и их гостиница. На улицах как назло никого не было видно, а потому путешественники свернули на первую же широкую дорогу, которая вела к окраине города. Им показалось, что этот путь вполне сможет вывести их к базе. Однако скоро стало ясно, что это решение было ошибкой.

Всё дальше и дальше уходили они от центра города. На окраине не было пятиэтажек, только маленькие покосившиеся домишки жались друг к другу невысокими заборчиками. Чернели, как угольки на фоне снега, крыши домов на склонах холмов. Стемнело. Добравшись до конца дороги, Андрей и Лена вдруг поняли, что путь, по которому они всё это время шли, вел их к зловещей полуразрушенной усадьбе, о которой рассказывал Никита. На мгновение они замерли в замешательстве, однако любопытство взяло верх. Пройдя вперёд, они увидели огромный парк, где всё еще росли старые раскидистые деревья, под сенью которых когда-то бродили под руку прекрасные дамы и учтивые кавалеры, размеренно текла спокойная барская жизнь. Стройные колонны ограды, держащие кое-где сохранившуюся кованую решётку, выглядели уставшими, потерявшими интерес к жизни стражами. Могуче возвышались они над всяким, кто проходил мимо, не останавливая его, не преграждая путь. Их не волновали дела, живших всего какой-то миг, людей. Пришли и ушли одни… Миг… И пришли другие. Нет дела вековым камням до человеческих жизней. Фонари, когда-то стоявшие вдоль дорожек, давно были спилены местными жителями. Обезглавленными шеями торчали они из земли…

Незваные гости шли по заросшим кустарником дорожкам парка, затаив дыхание. Хруст снега под ногами разносился вокруг, грубо сотрясая густую тишину окрестностей. Но вот впереди показалось высокое строение, украшенное мраморными колоннами. Здание было сильно повреждено временем. Словно задетый взрывом солдат, лежало оно на земле, умирая, но всё никак не могло до конца испустить дух. Только сейчас они заметили, что в некоторых окнах и дверных проёмах дома подрагивали отблески жёлтого света. Лена прижалась к мужу, крепко вцепившись в его ладонь обеими руками. Парень сглотнул, пытаясь унять страх, но только крепче сжал ладонь жены и решительно двинулся вперёд. Усадьба всё больше нависала над приближающимися путниками, готовясь их проглотить.

Войдя в разинутую пасть дверного проёма, который когда-то закрывали тяжёлые двустворчатые двери, Андрей и Лена оказались в просторном холле с полуразрушенными мраморными лестницами. Здесь повсюду горели свечи. Многие стены, подоконники и выступы у основания колонн были залиты воском. Маленькие огоньки порождали вокруг огромное количество движущихся, еле заметных теней, отчего казалось, что всё здание выжидающе шевелится своими стенами и колоннами. Тени двигались, тянулись к пришельцам длинными пальцами. Каждый шорох теперь казался вдвое громче и внезапнее. Осторожно озираясь, пара осматривала комнаты. Вдруг Лену необъяснимо потянуло к одному из пустых дверных проёмов. Она увлекла за собой мужа и подошла ближе. В углу небольшой комнаты она с удивлением обнаружила длинный шест, небольшую лесенку и шило. Предметы выглядели так, словно их оставили здесь совсем недавно. Девушка почувствовала могильный холод, исходящий от них. Андрей старался выглядеть невозмутимо, но постепенно его уверенность угасала.

– Ах! – воскликнул он и потёр шею.

– Что такое? – прошептала Лена.

– Как будто кто-то… не важно.

– Что?

– Тебе не кажется, что… – парень прислушался, – откуда этот шепот?

– Что? Я ничего не слышу! – слова Андрея не на шутку встревожили девушку. Парень начал вести себя действительно странно. Будто чувствовал какие-то неприятные прикосновения. Она огляделась. У одной из стен свечи образовывали полукруг на полу, окружая определённый участок стены. Андрей зарычал и, зажмурившись, схватился за голову. Голоса становились невыносимы. Они кричали и перебивали друг друга, заглушая мысли парня.

– Пошли отсюда скорей! Мысли путаются! Я тут с ума схожу!

– Да, – девушка понимала, что нужно скорее уходить, ведь с Андреем и правда творилось что-то неладное, но неведомая сила тянула её к полукругу из свечей. Внезапно Лена почувствовала, что должна разрушить стену. Подобрав с земли камень, она ударила им по кирпичам. К изумлению девушки от удара в стене образовалась брешь. Через неё виднелась груда каких-то предметов.

– Лена! – рычал Андрей в нетерпении.

– Да-да, – ответила девушка, но не в силах отойти от отверстия в стене, протянула туда руку и вытащила большой сверток. Раскрыв его, она обнаружила чёрное платье. В тайнике лежало еще несколько замурованных там когда-то вещей. Перебирая в руках ткань, она вдруг отчётливо почувствовала тяжёлый, железистый запах крови. Девушка мгновенно поняла, что платье и все остальные предметы были пропитаны кровью убитых когда-то людей. К горлу подкатил комок тошноты, и девушка отбросила мерзкую находку, отпрянув от неё. Запах не мог храниться столько лет, она знала это… но в то же время отчетливо чувствовала его. Её никак не оставляло странное чувство, что всё это приготовлено для неё. Стараясь взять себя в руки, она повернулась к Андрею.

– Пошли скорее, – сказала она и подхватила под руку мужа. Тому действительно было не по себе, он по-прежнему не открывал зажмуренных глаз, видимо, стараясь справиться с собой.

– Они всё громче, – процедил он сквозь зубы, поддаваясь жене, ведущей его к выходу. Внезапно Лена остановилась и напрягла слух. Эхом в пустых комнатах отдавались приближающиеся шаги. Всё громче. Громче. Громче! Поступь была решительной. Каждый нерв напрягся до предела. Андрей закрыл собой жену, готовясь встретиться с врагом лицом к лицу. Огромный уродливый силуэт вырос на стене впереди. Чёрный, как смоль, он словно сам дьявол, воззрился на незваных гостей. У них захватило дух. Вдруг нечто холодное грубо схватило Андрея за плечо, сжав его до боли.

Парень скинул руку и замахнулся. Сзади стоял мрачный бородатый мужчина крепкого сложения с уставшими глазами. Он отбил кулак Андрея без всякого труда и сказал: