Текст книги "Новая опричнина, или Модернизация по-русски"

Демократическая диктатура

Важнейшим элементом новой опричнины должна стать и новая демократия: местное самоуправление и самоуправление на предприятиях.

Вместе с ними мы создадим систему местного самоуправления, особенно в новых усадебных городах-полисах. Это создаст сильнейший контроль свободных и сильных граждан над местным чиновничьим аппаратом. Там будут пресекаться любые попытки «пилить бюджет» или заматывать выгодные городским общинам технологические инновации. Ну, вроде тех же «вечных», не требующих перекладки труб водоснабжения и канализации. Именно самоуправляющиеся полисы станут жадными потребителями всех энергосберегающих технологий, автономных систем жизнеобеспечения, новой энергетики, биотехнологий переработки отходов и очистки вод.

Самоуправление в виде «разумных городов», где неосоветская власть организована на принципах нейроквада по Игорю Бощенко. Мы с ним, читатель, уже описали это в труде «Будущее человечество». Если хочешь – прочти его. Одно можно сказать: опыты, проведенные и Игорем Бощенко с друзьями, и Глебом Тюриным, показывают: самоуправление творит буквально чудеса.

Новая опричнина должна совмещаться с низовой демократией – самоуправлением. Это выдвинет к власти новых руководителей – не бюрократов (со всеми их неустранимыми пороками), а делократов (по Юрию Мухину). То есть тех, кто действует на общее благо, не боится ответственности, может принимать решения и достигать поставленной цели с максимальной эффективностью.

Самоуправление – начало этого процесса. Новая опричнина не может опираться на бюрократию: опыт так называемой «вертикали власти» в РФ наших дней это показал весьма ярко. Ведь все выродилось в коррупцию, бесконтрольность, в застой и невыполнение указаний Главы Вертикали.

Реальный опыт самоуправления в РФ говорит о том, что в городках и поселках, где оно осуществляется, начинают снижаться затраты на ЖКХ и муниципальное хозяйство. Почему? Потому что местные начальники моментально попадают под неусыпный и каждодневный контроль жителей. Они-то в совокупности знают и видят все. Работает городской интернет-форум, специальная инфосистема – и вот каждый ведает, какая фирма получила подряд от городских властей, за какие деньги. Насколько «накручены» цены и сколько примерно «отпилено», где «трудоустроены» родственники начальника и что они имеют. В таких условиях начальство лишается возможности воровать. Ему приходится устраивать настоящие конкурсы, реально отбирая тех, кто предлагает работы по доступным ценам.

Местное самоуправление хочет реального решения проблем своего города (поселка, района), а потому заставляет начальство приобретать продукты инновационных компаний. Есть базальтовые трубы канализации и водоснабжения, способные служить вечно, без ремонта? Давайте их у себя положим, и плевать, что после этого чиновники лишатся такой кормушки-«пилорамы», как ежегодная перекладка труб за счет бюджета. Инноваторы предлагают заменить лампы накаливания в уличных фонарях на новейшие светодиодные приборы, способные пахать без замены десятилетиями? Отлично – покупаем. И начхать на то, что чиновник лишается возможности греть руки на ежегодной закупке партий старых ламп для замены перегорающих. Точно так же будут внедряться новые системы отопления и водоснабжения, полной переработки отходов (зачем платить мусорщикам?)

Примени самоуправление в масштабах всей страны – и получишь колоссальный эффект, горы сэкономленных денег. Вот в Москве (по состоянию на 2009 год) на замену одного километра старых водопроводных труб городские чиновники тратят 43 млн рублей, километра канализации – 45 млн, а теплосетей – все 100 млн. Привожу выкладки кандидата экономических наук Вадима Кумина, который вопрошает: «Да не из золота ли ваши трубы?»

Естественно, затраты здесь страшно раздуты. В них включена «пилорама». На самом деле, ту же работу можно сделать намного дешевле. А если еще применить инновации («вечные» трубы из передовых материалов), то и вообще уничтожить затраты города на их ремонт на десятки лет. А высвободившиеся деньги – потратить на более полезные вещи. На поддержку рождаемости и молодых семей, на школы и учителей, на спортивные сооружения и на здравоохранение. На все, что поддерживает силу, ум и жизнеспособность нации.

Если применить подобные механизмы самоуправления в масштабах всей Руси, то эффект будет исчисляться уже триллионами сэкономленных рублей. Самоуправление – мощнейшее оружие для полного уничтожения коррупции. Одна беда: самоуправление в РФ искореняется нынешним чиновничьим аппаратом. Он не хочет лишиться власти и кормушки. И потому самоуправление (эта истинная демократия, смелая социальная инновация) нуждается в защитнике – железной руке диктатора развития.

И самоуправление же – источник ценных кадров для выдвижения в высшие эшелоны власти!

В своих книгах автор сих строк и его товарищи много рассказывали о системе самоуправления трудовых коллективов на предприятиях – «Компасе» Валерия Водянова. Она с успехом должна применяться в Сверхновой России. Самоуправление ведет к выдавливанию из управленческих контуров воров и волокитчиков, поднимая упорных тружеников и инноваторов.

Сама собой вырисовывается формула национального русского спасения: многоукладная экономика, инновация, неоиндустриализация – и опричная диктатура развития, которая останавливает деградацию русских, опирающаяся на широкое местное самоуправление. Коррупция уничтожается «сходящимися ударами»: беспощадной политикой центроверха (применяющего суперполиграфы, новую опричнину и инновационный отбор управленческих кадров) – и настоящей «партизанской войной» против коррупции снизу. Складывается нечто похожее на правление Ивана Грозного в идеальном первоначальном замысле: когда жесткая централизаторская власть, нацеленная на решение задач русского развития, де-факто вступала в союз с широкими народными массами, именно их (а не боярство-олигархию и не чиновничество) делая своей опорой.

Да, нам предстоит опричная диктатура.

Но это будет – демократическая диктатура!

Жгучая необходимость

Новая опричнина представляется нам единственным возможным выходом для страны. Для дела ее спасительной модернизации (хотя лично я предпочитаю «модернизации» иное слово: «развитие»). Для осуществления такого курса потребуется, по сути, новая элита, отличающаяся от нынешней. Но кто сможет поставить целый корпус «молодых капитанов», что «поведут наш караван»? Только новая опричнина. Сконструированная с умом и фантазией. На основе прочных знаний.

При этом мы изначально далеки от того, чтобы делить РФ на земщину и опричнину территориально. (Первая опричнина громадным клином врезалась в карту Московского государства.) Нет! Две системы – старая и новая – должны жить на одной и той же территории. Скорее, очаги роста и футурополисы – оплоты опричнины-XXI – будут аналогами закрытых городов ВПК СССР. Но некоторая их территориальная обособленность не идет ни в какое сравнение с масштабным разделением XVI столетия. Новая система в данном случае становится новым, молодым и сильным «сердцем», снабжающим здоровой кровью систему старую. И тем самым – ее обновляющим.

Новая опричнина нужна для реализации Суперпроекта: создания Нейромира/нейросоца, общества делиберативной демократии и Шестого технологического уклада.

Новая опричнина нужна для слома сопротивления сил деградации в строительстве такого будущего. Это – временная диктатура развития, которая стальной рукой защитит от уничтожения реакционерами ростки нейросоца. Причем в конкретно нашей, отчаянной обстановке, когда времени практически нет, институты общества слабы, а речь идет о жизни и смерти.

Постепенно расширяясь на всю страну, опричнина перестанет быть опричниной. Смысл ее – в как можно более быстром расширении и в преображении страны, после чего она растворится в окружающей реальности.

Досье

На семинаре в ИДК в сентябре 2009 года несколько раз заходил разговор о том, что в стране идут многочисленные работы по альтернативной энергетике. Причем отнюдь не по линии государства или в системе Российской академии наук. Нет, все это делают группы энтузиастов, зачастую гонимых и не признаваемых официальной наукой. По этому поводу высказался бывший заместитель министра образования, профессор МГТУ имени Баумана Борис Алексеевич Виноградов, инноватор еще с советским опытом:

– Время требует фактически создания новой экономики. Другой, параллельной экономики. И, я бы сказал так, научной опричнины. Пришел я как-то к президенту РАН к академику В. Осипову и к академику В. Козлову и говорю: «Ребята, ну прикончат вашу академию потому, что у вас ничего инновационного нет, кроме надувания щек. Надо срочно делать инновационное агентство, а не бодаться и не делать комиссию по борьбе со лженаукой во главе с Э. Кругляковым. Он там в восторге ходит от этой комиссии. А я ему говорю: «Дорогой, а что ты, академик, сделал, кроме борьбы с лженаукой?» А он все борется с ней.

Так вот, два года тому назад я предложил академикам: надо делать инновационное агентство, чтобы при вас все «безумные идеи» проверялись и реализовывались. Только так вы можете выжить, как Академия наук. Иначе вы не нужны будете никому. Они отказались. Поэтому мы должны сказать: нужен совершенно новый взгляд на инновации и для этого нужно создавать параллельную экономику. Инновационную, а это не пройдет, здесь не пройдет…По мнению Б. Виноградова, нынешняя экономика РФ непроходима для инноваций, в том числе и энергетических. Как пример, он привел случай из своей жизни: после Чернобыля представители КГБ СССР попросили Б. Виноградова создать датчики для анализов крови. Оказалось, что старая технология, по которой такие датчики делали в Одессе, дает слишком много брака, требуя двух с половиной тысяч стеклодувов. Б. Виноградов в кратчайшие сроки создал лазерную технологию производства датчиков, повысив производительность труда в 422 раза. Когда новые установки заработали, директор предприятия спросил: «А куда мне девать работников, ставших лишними?»

– Вот почему нужна параллельная экономика. В эту ты не внедришь ничего. А куда девать людей? Это ведь колоссальная проблема. Все традиционно, все «намылено». В старой экономике ты знаешь, кому давать откаты. И вдруг приходит некто и своими инновационными идеями рушит все схемы.

В РФ у нас нет коррупции, у нас есть уже сложившаяся среда. Это среда, в которой все живут, но не все дают одному, а каждый дает друг другу. И все в этом заинтересованы. А вы приходите, чтобы разрушить всю эту систему.

То же самое – и с инновациями в энергетике. Я предлагаю поддержать на государственном уровне (может быть, путем создания фондов, может, каким-то другим) инновационные работы. Но они должны быть отделены от государства. И от всей чиновничьей братии, – заявил профессор Виноградов.

Глава 7
Андрей Кобяков, Владимир Хомяков, Егор Холмогоров, Александр Елисеев, Игорь Бощенко, Сергей Алферов и др. Дискуссия вокруг опричной идеи

Горькое лекарство

Председатель правления ИДК, известный экономист Андрей КОБЯКОВ на одном из мозговых штурмов по теме новой опричнины высказал мнение, что важнее исторических тонкостей сосредоточиться на теме причин возникновения опричного механизма и соответствия этих причин сегодняшнему политическому моменту.

Опричнина – не идеал, считает Кобяков, а трудное решение, решение, на которое можно пойти в чрезвычайных обстоятельствах. По-видимому, есть основания для постановки вопроса о том, что общество очень тяжело больно, до такой степени, что мы уже не можем серьезные надежды связывать с развитием обычных, нормальных, регулярных государственных институтов. Все попытки их построения, даже на благих, надеюсь, намерениях, превращаются в ничто. Захотели построить технополисы, технопарки, через три года программа закрывается. Где деньги, где эти технопарки? Ничего нет. Увеличиваем количество милиции, зато на улицах все больше убивают просто так, то снегоуборщиков, то инкассаторов, то каких-то людей расстреливают в универсамах, и никто не несет никакой серьезной ответственности.

Почему вообще никто не отвечает за всю эту ситуацию? Ведь это говорит о том, что меняй шефа МВД Р. Нургалиева на кого угодно, в рамках этой системы никакого результата не будет. Система безнадежна. Это как раз тот самый случай, когда коррупция стала абсолютно системной.

Исторические обстоятельства каждый раз бывают разные, но опричнина каждый раз возникает не на пустом месте. Это не проблема личности или какого-то субъективного фактора, это объективный выход из системного кризиса.

Лидер движения «Народный собор» Владимир ХОМЯКОВ на круглом столе по опричнине высказался в том же духе:

– Опричнина – весьма болезненное и горькое лекарство. Но когда страна тяжело больна и вопрос стоит так: либо больной помрет, либо примет неприятное лекарство, – то лучше смириться с болью и горечью. И лучше пусть лекарством станет опричнина сверху, нежели пугачевщина снизу. Видимо, за нынешними «литовскими рубежами» предпочитают второе. Но мое убеждение: выход из кризиса лежит через стадию национальной диктатуры. Вспомним 1612 год: тогда на короткое время сложилась военная диктатура Минина и Пожарского. Она и вершила дела, и судила, и разбойников по осинам развешивала, и слишком жадным купцам руки рубила. А потом созданный диктатурой порядок узаконил демократический Земский собор, после чего в стране появилась новая правящая династия. Да, опричнина – чрезвычайный инструмент, все зависит от того, в чьих руках он окажется. Не дай бог – у тех, кто хочет провести новую модернизацию по «петербуржскому варианту».

Ивану Грозному пришлось действовать в условиях, похожих на нынешние. Прежде всего – при массовой измене и недееспособности правящей элиты. При ее готовности предать Родину ради сохранения власти и собственности. Во-вторых, при необходимости проводить реформы в системе, каковая эти реформы не дает проводить. В-третьих – при смертельно опасных внешних вызовах. В-четвертых, в условиях сильных сепаратистских настроений на окраинах. Наконец, в условиях недееспособности тогдашней «вертикали власти», репрессивного и чиновничьего аппаратов.

Царю Ивану пришлось изымать часть территории страны из существующей системы, налаживая особый порядок управления вычлененной частью. Эту часть он реформировал директивными методами. Но таким образом царь создал экономическую базу, повел возрастающий набор людей в опричнину. Новые кадры позволили начать «зачистку» старой элиты. Стоя на такой базе, Грозный смог провести военные преобразования, расширить территорию страны, отбиться от самых грозных внешних противников и подавить сепаратизм. Экономическую базу опричнины Грозный создал, перераспределяя главное средство производство той эпохи – землю, а также взяв в опричнину соляные доходы и доходы от волжской торговли.

– Сегодня государство не может преобразовать всю экономику, сделав ее базой для новой опричнины, – говорит Владимир Хомяков. – Но можно представить другое: появился сильный вождь с сильной идеологией – и передал в новую опричнину некий кусок экономики. Какой? Это нефтегазовый сектор, земля и ее недра, некоторые ключевые предприятия. Здесь же – отрасли, от которых зависит физическое выживание страны: электроэнергетика, железные дороги, продовольственное снабжение. Тут же – предприятия, критически важные для поддержания производства в других отраслях. Речь идет не о национализации, но хотя бы о контрольном пакете.

Имея такую экономическую часть, новая опричнина сможет начать отбор нужных управленческих кадров. Отбор не вообще, а в конкретных делах в реальном секторе. Именно здесь можно выращивать кадры – на ролях управляющих того самого «опричного сектора». Понадобится система подготовки людей, по словам В. Хомякова, носящая полувоенный характер. При этом у детей имущих кругов не должно быть возможности миновать такую суровую школу перед тем, как войти в систему управления.

Еще один полезный урок из эпохи Грозного: параллельно с опричной централизацией власти развивалась потрясающая по ширине и глубине система местного самоуправления. Подлинная, низовая демократия. Задушил эту систему только «западник» Петр I. Вот и новой опричнине нужно будет опираться на сильное местное самоуправление. Параллельно с опричным проектом в нынешней РФ должен развиваться и земский проект. Они поддержат и усилят друг друга: ибо именно опричнина оборонит самоуправление от попыток олигархии задавить и задушить самоуправление.

– Естественно, понадобятся и молодцы в черных кафтанах, – считает эксперт. – Поскольку опричная часть экономики – важнейшая часть национальной, то попытки нанесения ей вреда должны рассматриваться как измена. Появится повод для чистки истеблишмента, но не по классовому признаку и не потому, что этого захотелось царю/генеральному секретарю, а по чисто объективным показателям. Уничтожаться будет угроза, возникшая для ключевых отраслей государства…

Монополия внешней политики

Директор по развитию ИДК Егор ХОЛМОГОРОВ провел любопытные параллели развития Руси и западноевропейских стран в XVI и следующих за ним веках. Он обратил внимание на то, что вторая половина XVI века во всех крупных европейских странах – эпоха ожесточенных гражданских войн. Идеологический дизайн этих войн был связан с противостоянием протестантов и католиков. Но отсюда совсем не следует, что сам дизайн был первопричиной, а не оформлением гражданских противостояний, длившихся десятки лет. При этом данные столкновения уносили тысячи жизней, предполагали непрерывные внешние интервенции, государственную измену, самые подлые интриги и самые грязные преступления. Вспомним историю. Франция – борьба католиков и гугенотов. Англия – сперва преследование протестантов при Марии, а затем борьба католиков с королевской властью англиканки Елизаветы. Испания – война в Нидерландах, бывшая именно гражданской войной. Германия – непрерывные войны протестантских князей с императором.

Если мы предположим, что существовали серьезные причины, сделавшие гражданские войны общим явлением, то решительно не видно, какие причины могли бы вывести Россию из-под действия этого всеобщего закона. В России также, в той или иной форме, должна была начаться гражданская война. И если исходить из этого факта, то нам придется поразиться тому, с каким искусством Иван IV сумел ввести гражданскую войну в рамки опричнины, т. е. управляемой гражданской войны, контролируемой государем.

Когда читаешь замечательную книжку Николаса Хеншелла «Миф абсолютизма. Перемены и преемственность в развитии западноевропейской монархии раннего Нового времени», развеивающую историческую мифологию о монархиях XVII–XVIII веков, не оставляет ощущение того, что единственной настоящей абсолютной монархией в тогдашней Европе было русское самодержавие. Причем этот факт давал нашему государству мощную управленческую фору, которая и действовала весь «монархический» период. Лишь в XIX веке европейцы начали отыгрывать эту фору и отыграли как раз к Крымской войне. (Николай I, конечно, призван был стать самодержавным модернизатором, а стал «ретроградом», впрочем, в этом была и вина декабризма.) И вот вся та «фора», которую Россия имела в XVI–XVII веках (в виде не-иллюзорно абсолютной и моносубъектной власти) – достижение именно Ивана Грозного.

Политика Ивана IV оказалась третьим решением, которое в полном объеме никто так и не смог повторить. Иван произвел абсолютную монополизацию внешней политики. Не торговли, как ошибочно считал Сталин, торговля была в частных руках, а именно политики – установления правил игры, переговорного процесса и т. д. Его жестокое уничтожение всех представителей боярства, кто считал себя вправе на собственную внешнюю политику, привело к тому, что после мощного «рефлекторного выброса» эпохи Смуты внешние связи стали безусловной монаршей прерогативой и монополией. И здесь Иван IV значительно опередил свой век, создав подлинный внешнеполитический моносубъект гораздо раньше, чем та же степень моносубъектности была достигнута в большинстве европейских стран. Во время Северной войны это давало вполне определенные результаты. Так, в Северной коалиции русский царь был единственным участником, в полной мере отвечавшим за свои слова и обещания. Именно эта сильная позиция позволила ему при разделе наследства Швеции оставить в своих руках львиную долю.

Впрочем, в экономических делах формирование политического моносубъекта дало свои плоды гораздо раньше. В России была создана система профицитной внешней торговли, которая финансировала русское государство за счет англичан и голландцев. Причем эта система позволяла выходить из убийственных для большинства стран тогдашней Европы финансовых кризисов.