Текст книги "Пророк"

Отойдя от стола незнакомца и подойдя к стойке, где находилась ее мать, она вполголоса произнесла.

– Мама, мне кажется, я влюбилась!

Арисия, хозяйка таберны, только лишь покачала головой, думая о дочери.

* * *

Когда Арис появился на пороге таберны своей сестры, первым делом, как обычно, он окинул взглядом все помещение. В углах, как всегда, сидели жрецы и работники арены. Между ними располагались жители близлежащих домов и постоянные посетители. И только один выделялся на общем фоне. Его стражник сверлил глазами, пока шел к стойке, за которой стояла его сестра и что-то говорила сыну.

– Привет, Арисия.

– Здравствуй, Арис. Что у тебя с лицом?

Арис потрогал свой шрам. Бровь ему зашили, как только он вернулся в казарму. Тут же он получил распоряжение выдвигаться в путь. И напоследок, перед долгой дорогой, решил посмотреть на свою сестру и ее детей.

– Пустяки.

К своему дяде подбежали племянник и племянница. В племяннике были заметны прогрессирующие черты своего отца: скромность и незаметность, но также были черты и матери, такие как тяга ко всему новому и уверенность. Племянница же была своим вылитым дедушкой, которого не знала. Суровый взгляд, настойчивость, любовь к порядку и наивность, но это уже больше из-за своего юного возраста. Гайя была старше Гая всего лишь на одну зиму. И было им, соответственно, девять и восемь зим от роду.

– У тебя тут сегодня людно, – Арис облокотился на стойку и стал пристально вглядываться в лицо наемнику. – Знаешь его?

Арисия проследила за взглядом брата.

– Нет, – она улыбнулась. – Но Гайя решила, что она в него влюбилась.

Арис удивленно посмотрел на свою племянницу, которая отошла от своего дяди и была близка к столу наемника. На ее щеках был румянец. Это его удивило, и он посмотрел на сестру!

– Она еще юна! – в следующее мгновение лицо Ариса приобрело обычные черты. – Но я узнаю, кто он.

Арисия ничего не успела понять, как Арис уже отошел от стойки и буквально в доли мгновений стоял у стола человека, внешний вид которого привлек внимание Ариса.

* * *

Арис старался как можно сильнее зажать ладонью кровоточащую рану. И только на обратном пути в казарму кровотечение остановилось. Но, пока она еще шла, он мысленно заставлял себя успокоиться и не реагировать. Поскольку полученная информация, или даже в каком-то роде распоряжение, гласили: быть спокойным.

Граждане, вставшие на защиту пророка, отделались мелкими травмами, ушибами и переломами, а также двоим в потасовке пришлось расстаться с жизнью.

Видя, что опцион пострадал, Сенникс отдал приказ двум стражникам, которые были ближе всего.

– Верцингеторикс. Вибий. Сопроводите Ариса в казармы.

– Будет сделано, – произнес Вибий.

– Домчим быстрее колесницы! – с улыбкой на лице проговорил Верцингеторикс.

– Ты привык к колесницам Верцингеторикс. Я же нет, – пытаясь смеяться, произнес Арис.

Сенникс с оставшимися людьми продолжил захват пророка. И после, вместе с остальной городской стражей, направился в городские казематы.

Перед последним поворотом к городским казармам Вибий отделился от Ариса и Верцингеторикса, направившись за лекарем, который располагался недалеко от казарм. Войдя внутрь, Верцингеторикс усадил Ариса на стол. И быстро скрылся в оружейной. Арис снял ножны с мечом и кинул их на свою кровать. Зачем единственный Караец, служащий в городской страже, отправился в оружейную, опцион догадывался. Его догадка оправдалась, когда он вышел с бутылью, явно наполненной лучшим ромейским вином, в руках. Поставил его на стол и, пока искал кубок, Арис начал лакать вино прямо так. Это помогло немного заглушить боль.

– А вот и лекарь, – в своей любимой манере сказал Вибий, входя в комнату.

Лекарь принялся осматривать бровь и глаз Ариса!

– Как вас так угораздило? – не дожидаясь ответа, продолжил. – Зрение у вас ухудшится!

– Зашей меня уже! – простонал с нотками угрозы в голосе Арис.

Лекарь раскрыл свой саквояж, вынув оттуда щипцы, нитки и иголку. Положил последнюю в жаровню, так чтобы она падала только лезвием на раскаленные угли. Пока игла накалялась, он аккуратно вдевал нить в иглу, матерясь и проклиная богов, когда не мог попасть в маленькую прорезь. Арис же вливал в себя вино, стараясь не обращать внимание на сквернословие лекаря. Это почти получалось! Когда игла наконец-то накалилась достаточно, лекарь взял ее щипцами.

– Готовы?

– Давай уже, – нетерпеливо прорычал Арис.

– Как пожелаете.

С этими словами лекарь проткнул кожу Ариса, стараясь не причинять боль своему пациенту, но боль была. Арис скалил зубы и жмурил глаза от боли и ожога кожи раскаленным металлом. Лекарь старался шить быстро и аккуратно. Главное для него было то, чтобы поддержать свою репутацию, поскольку в Ромее в каждом квартале были свои лекари. И все они старались держать свою репутацию идеальной, ведь одна ошибка могла стоить клиента или даже клиентов. Хорошими лекарями считались цегерийцы и в каком-то роде валейцы. Ариса же зашивал ромеец, который долгое время учился у цегерийца, это было видно по щетине лекаря.

Верцингеторикс и Вибий ждали окончания работы, внимательно наблюдая за точечной вышивкой на брови своего заместителя командира.

Еще пара стежков, и лекарь наконец-то завершил работу.

– Готово, – вынув из саквояжа, маленькие ножницы, он обстриг конец нити и прикоснулся к ней двумя пальцами. – Пятнадцать дурумов.

Арис чувствовал боль, когда лекарь прикасался к его шраму. Но терпел.

Вибий подошел к своей кровати. И, выудив из-под матраца мешочек с деньгами, отсчитал пятнадцать дурумов.

– Мой совет, – обратился лекарь к Арису, забирая дурумы. – Пейте больше вина. Это снимет боль, если она появится. И старайтесь не двигать бровью какое-то время, есть возможность, что швы могут разойтись в таком случае.

– Понял!

– Ну вот и все. Моя работа выполнена. Выздоравливайте.

Лекарь покинул казарму. Арис еще какое-то время сидел на краю стола, после чего снял лорика сегментата и заметил в дверном проеме привычного человека. Повесив доспех на стойку, вышел из казармы вслед за человеком.

– Я выполнил то, что хотел Арморий.

– Как тебе было сказано, это еще только начало, – посланник высморкался на стену казармы. – Сегодня до заката Сенникс получит распоряжение ограничить тебя на семь ночей от несения службы. В это время ты должен будешь отправиться в Таарат и найти там похожего на пророка человека. После чего доставить его в лагерь за городом Ромеи.

– Жалование?

– Восемьсот дурумов!

Арис кивнул, обдумывая весь путь до Таарата. Поскольку путь тот будет неблизким. Успеть туда и обратно можно лишь, проделав полпути морем. Но Таарат находится в пустынном районе, так что там придется раздобыть лошадь или верблюда. Ближайший портовый город находится в дне пути от Ромеи и называется он Аквалириум, такое название город получил из-за торговли водяными красками. Отплыв от Аквалириума, надо будет плыть до ромейского города Реджида, который располагается на пустынных землях. Окраины Реджиды были обжиты, и на крошечных полях местные фермеры выращивали еду. В лучшем случае путь морем займет два с половиной дня, в худшем три. Потом от Реджиды до Таарата день пути. Прикинув весь путь туда и обратно, Арис сообразил, что успеет.

– Жалование принесут в таберну?

– Да!

После этих слов посланник развернулся и ушел. Арис же стоял еще на улице какое-то время, размышляя о том, зачем Арморию понадобился двойник. Ответ в голове крутился следующий: зачем тебе это знать, твоя задача – доставить его в военный лагерь.

Размышления прервались, когда он увидел Сенникса и остальных вооруженных товарищей. Командир городской стражи, дотронулся плеча своего опциона.

– Отдохни за всех нас и подлечись как следует!

– Постараюсь.

* * *

Наемник не сразу заметил, как перед ним возник человек. Но как только заметил его, то услышал уверенный, а также властный голос.

– Приветствую, гражданин!

Наемник поднял на него свой взгляд. Моментально определил, что перед ним не простой житель Ромеи, а ветеран военных компаний или, быть может, один из городских стражников, которые следили за порядком на улице.

– Доброго времени суток вам.

– Кто ты такой? – не дожидаясь приглашения, незнакомец присел на соседний стул.

В поле зрения наемника попали предплечья человека. Они были очень жилисты. Значит, он стражник, сделал вывод наемник.

– Я простой человек, который решил провести вечер за вкусной едой и питьем.

– Ты не похож на обычного человека.

Стальной взгляд незнакомца словно сверлил наемника. И ему от этого стало не по себе.

– Да и к тому же ты не похож на ромейца! Так что я повторяю свой вопрос! Кто ты, черт бы тебя побрал, такой?

– Я прибыл с Колоса, если тебе от этого будет легче.

– Значит, ты торговец?

– Нет!

– Тогда кто ты?

Разговор накалялся все сильней. Наемник уследил за взглядом незнакомца, тот смотрел на щит наемника и видневшийся эфес меча.

– Что человек с оружием делает в городе? Кто тебя пропустил через ворота?

– Я просто приехал в город посмотреть на человека, которого все называют пророком.

А ведь и правда! Наемник сам не мог понять, почему его пропустили в город при оружии. Единственная версия, которая крутилась в его голове, была только той, по которой один из стражников у городских ворот допустил ошибку и пустил вооруженного человека в город.

– Удалось на него посмотреть?

– Нет. Меня увлекла одна из статуй в городе.

– Мой тебе совет. Не применяй свое оружие в городе, иначе у тебя будут серьезные основания попасть в казематы, – незнакомец выждал паузу, смотря в глаза своему собеседнику. – А еще лучше проваливай из города, потому что все твои собратья находятся за городом.

Их глаза встретились. Во взгляде Ариса была полная решимость к пресечению действий наемника, а у наемника холодный расчет.

– Смею предположить, что ты подошел ко мне не просто так!

– Я подошел в надежде узнать то, кто ты такой. Но по твоей одежде это понять можно легко. Ты наемник! Что тебе нужно в городе? Кто тебя нанял?

– Что мне нужно в городе? Я уже тебе ответил! А кто меня нанял? – наемник выждал паузу, отведя взгляд в сторону, обдумывая ответ. – Надеюсь, ты! И да, ты угадал. Я наемник!

Если удивление на лице стражника и было, то он очень умело его скрывал. Отвел взгляд в сторону. Потом снова посмотрел на своего собеседника хмурым взглядом.

– Нужна работа?

– Да. Нужна.

– Сопроводи меня и еще одного человека до определенного места и обратно. И получишь триста дурумов.

Наемник погладил усы и свою бороду.

– Триста восемьдесят. И вы будете чувствовать себя как будто не выходили из дома.

Арис рассмеялся. Наемник и пытался достичь данного эффекта.

– Мы не на рынке. Триста двадцать.

– Верно. Ты даже не сказал, куда мы направляемся. Триста семьдесят!

– Направляемся мы в Таарат, это пустынный регион. Триста сорок. И это моя последняя цена!

Наемник снова начал думать, гладив усы.

– Триста сорок – это хорошая цена. Я согласен! Когда выходим?

– Завтра на рассвете. Готовься, предстоит долгий путь!

Стражник встал со стула и направился к стойке, где была хозяйка. Наемник же снова погрузился в свои мысли. В этот раз его мысли были заняты тем, что теперь ему не придется голодать долгими днями в надежде найти хоть какую-то работу. Так как ее он уже нашел.

* * *

Императорский дворец в каком-то роде располагался на полуострове. При этом на данном отрезке суши располагалась своя цирюльня, частные и общественные бани, фонтан и водопровод с самой чистейшей водой, доставляемой акведуками с гор, термы из которых уже в свою очередь велась вода в другие части города, лупанарий с самым дорогим и качественным обслуживанием, где можно было увидеть самых экзотических рабынь, и пустующее здание императорской стражи. Ромейский император Марк Вальпаций, более известный в народе как Реформатор, распустил императорскую стражу после второй попытки убийцы убить его. После Вальпация Ромеей управляли Тит Косоглазый Силий и Реджинольдус Праведный Абатий.

После очередного поражения в скромной войне ромейский сенат назначил диктатора, который впоследствии, отказался от республиканского стиля управления в пользу имперского. Данным человеком был Тулий Плешивый Редий. Именно он набрал верных ему людей в первую в истории императорскую стражу. Чтобы потом, два века спустя, Марк Реформатор Вальпаций распустил ее, разрешив семьям императорских стражников продолжать жить на императорском полуострове, как называли в народе тот клочок земли.

Когда солнце уже близилось к закату, жена императора Ливия стояла на балконе императорского дворца и вглядывалась в сторону моста, который вел в город. С ее стороны можно было разглядеть дома на том берегу реки. Но ей этого не хотелось. Она хотела лишь увидеть человека, которого любила всем сердцем. И который уже очень давно ее покинул, забрав с собой их общего ребенка. Это было сделано для того, чтобы молодой император не узнал о неверности его супруги.

Неожиданно для себя Ливия почувствовала прикосновение! Это был ее супруг. Император Ромейской империи Реджинольдус.

– Ты пришел снова унижать меня? – недовольно сказала Ливия.

– Я прекрасно помню, что ты из семьи плебеев. И ошибкой твоего отца было то, что он не научил тебя подчиняться своему мужу.

Лицо императора было суровое. Хотя, когда направлялся в свои покои, его лик был вполне спокойным. К тому же Реджинольдус не хотел в очередной раз ссориться со своей женой и собирался принять вину, а также принести извинения. Но неповиновение жены, как обычно, вывело его из себя.

– А теперь во всем виноват мой отец? – почти что прокричала Ливия.

– Нет, я же глупец. Что выбрал плебейку себе в жены!

– Ты всегда напоминаешь мне о моем низком происхождении. А что же наши дети?

– Как только дочь достигнет совершеннолетия, я выдам ее замуж. Заблаговременно научив подчиняться своему супругу. А сын. Если ты и дальше будешь с ним сюсюкаться, то станет солдатом в одном из дальних гарнизонов. И больше никогда ты их не увидишь!

В глазах императрицы появились слезы. Пусть она и не верила до конца, что Реджинольдус пойдет на это. Но за все время супружества он ни разу не обманывал ее.

– Ты и правда пойдешь на это?

– Все будет зависеть от тебя! – император был суров. Но, увидев слезы своей супруги, немного смягчился. – Сколько уже лет мы живем в супружестве? Больше пятнадцати?

– Да, муж мой! Но я хочу видеть тебя гораздо чаще!

– Постарайся запомнить, уж в этот-то раз точно! Когда я провожу время за работой, меня не нужно отвлекать по пустякам и уж точно не стоит меня беспокоить своими мелочными заботами. Поскольку на моих плечах жизни миллионов людей во всей империи, – дождавшись кивка супруги, он взял ее руку в свою. – Отправляйся спать.

Ливия чувствовала себя зверьком, которого выпустили из клетки на вечернюю прогулку, чтобы завтра снова посадить на цепь. Она напоследок бросила свой взгляд в сторону моста. В надежде прихода своего возлюбленного.

* * *

В Ромее наступило утро. Лучи утреннего света пробивались в таберну и тем самым, будили наемника. Он уснул, сидя за столом, за которым провел остаток вечера. Пойти ему было некуда! Хозяйка таберны наказала сыну забрать снаряжение наемника, расставаться со своим оружием он не хотел, но был вынужден. Поскольку ловил на себе взгляды местных как в таберне, так и с улицы! После чего он заказал еще вина, которое пил, и продолжил думать о том, куда ему предстоит сопроводить того стражника. Город Таарат. Он никогда не слышал о таком. Да и в пустынной местности раньше бывать ему не приходилось, так что из-за этого ему было немного не по себе.

Шея наемника затекла и отдавала тупой болью, чувство было такое, как будто в него впиваются несколько копий, причем одновременно, и самое главное, в разные места. Попытавшись помассировать ее, он обнаружил, что на шее остались следы от кольчуги. И все это также ужасно болело. Что значило, что на пару дней свою металлическую защиту для тела придется снять. Его куртка из толстой кожи плотно садилась на кольцеообразный доспех, что давало надежную защиту. Но при этом когда наемник снимал кольчугу, то куртка была ему очень велика, но в такие моменты, у него было ощущение, как будто он полуголый! Свою кольчугу наемник носил постоянно, поскольку не знал наверняка, когда его наймут на работу какого-либо рода. И в связи с этим надо было быть готовым и вооруженным в любой момент!

После того как он помассировал шею, он зевнул и потянул руки в разные стороны, пытаясь окончательно проснуться. Обведя взглядом помещение таберны, обнаружил, что никого не было. Хозяйки со своим сыном, который все время крутился рядом с ним, не оказалось, скорее всего, они еще спали, а ее дочь протирала стол, поглядывая на наемника. Когда она заметила его взгляд на себе, то, покраснев, начала смотреть в другую сторону!

– Доброе утро, девочка, – на плохом ромейском и с ужасным акцентом произнес наемник. – Принеси, пожалуйста, мой щит и меч.

Было видно, что девочка опешила. Но быстро пришла в себя и скрылась за главной стойкой таберны, за которой всегда стояла ее мать.

В это же время наемник скинул свою куртку и стянул с себя кольчугу, вспоминая, что так ходить не любит. Поскольку сам по себе он был очень тощ, но достаточно жилист. В лучшем случае он ел пару раз или же раз в день. А в худшем ему приходилось жить без пищи от двух до трех дней. И не потому, что ему так хотелось! Нет, вовсе нет. Просто не всегда была такая возможность своевременно покушать, или просто не было необходимой суммы денег на то, чтобы купить что-либо съедобное.

Его куртка в данный момент просто висела на нем. Это примерно то же самое, что одинокое ведро в колодце или же одна колосинка в мешке. Вроде бы что-то внутри есть, но в то же время ничего нет.

Также его внимание привлекла старая рубаха, которую он купил, когда состоял в отряде наемников, называющих себя Восход востока. Такое название наемникам дали из-за того, что большая часть людей была выходцами из Лисира и Рулана. Сам же наемник был руланцем.

Мысли вернулись обратно, когда девочка принесла его снаряжение. Положив все на край стола, она довольно мило улыбнулась, увидев, что ей улыбнулись в ответ, покраснев, отошла в сторону. Наемник заметил, что щит лежит неровно, решив посмотреть, что под ним, он обнаружил сверток хлеба. И в очередной раз улыбнулся. Посмотрев в сторону девочки, махнул ей рукой, подзывая к себе.

– Благодарю! – произнес, когда она подошла к нему.

– Всегда пожалуйста. Меня зовут Гайя, – стесняясь, произнесла она.

Наемник поклонился головой.

– Можешь называть меня наемник.

– Странное у тебя имя, – заметила Гайя!

– Мое имя не имеет никакого отношения к моему ремеслу. Как говаривал мой батюшка, если твое имя не связанно с твоей работой, то смени его без каких-либо раздумий.

Наемник заметил замешательство на лице Гайи и то, что она не поняла его слов.

– Ты странный. Но ты мне нравишься, – произнесла она, теребя свою одежду.

Он не ожидал услышать таких слов от маленькой девочки, ведь для него она была очень юна, и при этом он слышал данные слова впервые за всю свою жизнь! Он замешкался с ответом, его спасло лишь то, что стражник стоял уже у входа в таберну, подзывая его к себе. Взяв лежащий на краю стола щит и меч, попрощался с Гаей, после чего направился к стражнику.

– Вчера я так тебе и не сказал тебе, зовут меня Арис.

– Наемник.

* * *

Перед тем как идти в таберну своей сестры, Арис взял свой армейский плащ, который носил название пенула. Его старый армейский плащ, который не промокал. Да и Арис носил его с тех самых пор, как его взяли на армейскую службу. Его отдал ему отец.

Наемника это удивило, поскольку Арис не надел своих доспехов. Первым делом они направились в сторону конюшни.

– Почему на тебе нет доспехов?

– Нам предстоит долгое путешествие. Да и они будут только мешать, а также про меня мало кто должен знать, поскольку официально я все еще в Ромее.

Они быстро дошли до конюшни. Наемник стоял в стороне, пока Арис пошел договариваться по поводу лошадей. Поежившись, вспомнил, как истеричная лошадь сбросила его с себя в лесах Дара. После чего у наемника стала часто болеть голова.

Неожиданно он услышал яростное фырчанье. Обернувшись, увидел коня, которого продал за семьдесят дурумов после прихода в Ромею. Сейчас он думал, что его обманули, как человека, который впервые приехал в Ромею. Но конь моментально признал своего хозяина, в отличие от наемника! Конь бил подковой, призывая забрать себя, но наемник всего лишь разводил руки в стороны. Произнося про себя: «Что, я могу поделать!»

Арис вышел из конюшни и поймал взгляд наемника. Посмотрел в ту сторону. И повернулся к хозяину конюшни.

– Беру этого, – он указал на фырчащего коня. – И того, что рядом.

Хозяин конюшни вывел выбранных лошадей и моментально удалился. Арис вместе с наемником сели на коней и направили их к городским воротам.

– А ты почему снял свой кольчужный доспех?

– Кольца доспеха начали впиваться в кожу, – наемник посмотрел на Ариса и опередил его вопрос: – Я ношу под кольчугой рубаху.

Проехав чуть вперед, Арис обернулся и взглянул на наемника.

– Я заметил, что конь признал тебя!

– Да. По приезде в Ромею мне пришлось продать его.

– Отсутствие денег вынудило?

– Да. Тот хозяин конюшни купил у меня его за семьдесят дурумов. Сказав, что дороже все равно никто его не купит!

– Семьдесят? – удивленно переспросил Арис! – он тебя надурил. Но я с ним поговорю по душам, как вернемся. Ты мне кажешься приличным человеком.

Арис вел коня сквозь малое количество людей, которые стремились попасть в Ромею.

Преодолеть городские ворота не составило большого труда. Стражники признали Ариса и пропустили его с наемником незамедлительно. Уже за пределами города они отправили лошадей в галоп, наслаждаясь теплым утренним ветром.

* * *

Император лежал на триклинии, пока раб водил острием ножа по его щекам, срезая щетину. Раб также проводил пальцами по щеке, прежде чем снова касаться лица лезвием. Проверяя, насколько гладко он побрил. Данный невольник брил императора уже четвертую зиму кряду и был самым доверенным человеком из ему подобных. Поскольку пусть данный человек и был рабом, но брил он очень гладко и всегда без крови.

В качестве места для бритья Реджинольдус отвел целое крыло своего императорского дворца. Дальняя просторная комната, в которой располагалось все для плотских утех и отдыха. Просторный бассейн. Восемь триклиниев. Сводчатые стены. Пол, усеянный похабной мозаикой, которая начиналась со сцены, где девушка обслуживает ртом мужчин, плавно перетекала в полноценный половой акт. Предусмотрительно и специально для этих дел, когда кто-то был в данном зале, его наполняли рабыни. Одна как раз находилась подле императора. Она была совершенно голой. Все ее интимные места были гладко выбриты, несомненно, это была работа раба, который сейчас брил императора.

Всего мозаика демонстрировала восемь поз. Первой была поза, где девушка обслуживает ртом мужчину, а именно девушка на изображении лизала мужской половой орган. Вторая поза показывала, как девушка стоит на четвереньках, а мужчина прижимается к ее бедрам. Третья: девушка лежала на спине, широко расставив ноги. Четвертая: она лежала лицом вниз с задранным вверх тазом. Пятая: девушка сидела верхом на мужчине. В шестой было уже двое мужчин, и она фактически продолжала предыдущую, сидя верхом, она трогала мужское естество другого. Седьмая все так же демонстрировала предыдущие две мозаики, но второй мужчина прижимал девушку к первому и входил в нее своим членом сзади. Последняя, восьмая, демонстрировала завершение всего акта и полнейшее удовлетворение как мужчин, так и женщины.

В мыслях император рассуждал о том, каким императором его запомнят. Потому что, получив империю и став во главе огромного, а самое главное, единого государства, он допустил, что именно при его правлении империя начала пошатываться. Бунты в Дарийских землях вспыхивали один за другим, нарастающее волнение в Цегерие и разбойничьи нападения северных Карайцев, а также появление пророка. Сенникс еще вчера доложил, что пророк схвачен. Непременно глупца и фанатика ждала смерть. Но император не хотел, чтобы его запомнили, как Реджинольдуса-безбожника, именно такой когномен был в его голове. Реджинольдус являлся верующим человеком, присутствуя на всех праздниках, посвященным богам. Он верил, как и все жители империи, что боги защищают, даруют победы, приносят плодородные урожаи и помогают рождаться сильным, крепким и здоровым детям. На данной мысли Реджинольдус решил, что его запомнят тем, кто построит самое большое святилище богам, где можно будет молиться им всем.

Улыбнувшись своей гениальной идее, император заметил, что раб закончил с бритьем и проводил ладонью по его лицу.

– Ты закончил, Феокл?

Феокл провел ладонью по другой щеке.

– Да, господин!

– Отлично! – Реджинольдус указал рабыне на кубок. – Феокл, как давно ты был с девушкой?

– Я уже не помню, мой господин!

Рабыня наполнила кубок и поднесла его императору.

– За твой прекрасный труд ты можешь развлечься с ней, – император указал на рабыню.

Ее взгляд был опущен, а в глазах, читалась печаль.

– Мой господин, но она же еще дитя.

– Не беда, – Реджинольдус сделал глоток из кубка. – Я забываю про различия между нашими народами. У нас девушки ее возраста уже могут иметь мужа и детей, – выждав мгновение, продолжил. – Если ты не хочешь, то ступай!

– Господин, – выговаривая слова, Феокл делал поклон. И вскоре удалился.

Император осушил кубок и подошел к рабыне. Взял ее за подбородок и поднял его. Их взгляды встретились. Рабыне было всего лишь, четырнадцать зим от роду, но она уже была довольно опытной куртизанкой. Он жадно впился своими губами в ее, в процессе трогая ее маленькую аккуратную грудь. Когда их губы разомкнулись, она принялась снимать его тунику, целуя его упругую грудь. Реджинольдус повалил ее на триклиний и развел ноги в стороны, большим пальцем трогал ее клитор, а своим членом грубо и резко входил в нее. Она тихо постанывала, пока он сопел от удовольствия. Дойдя до финального этапа, он вышел из нее, и его семя вышло на ее живот.

Реджинольдус, довольный, отщипнул две виноградины и, закинув обе в рот, наполнил два кубка, подошел к триклинию. Один он передал рабыне.

– Спасибо, мой господин, – пролепетала рабыня, вытирая семя императора рукой и слизывая.

Реджинольдус улыбнулся, делая глоток из кубка.

* * *

Наемник и Арис ехали по дороге на лошадях, дул свежий ветерок, но солнце немного пекло. Арис любил такую погоду. Да и в принципе он предвидел, что такая погода еще холодная по сравнению с той, которая в пустынном регионе. Наемник же очень сильно потел.

Они уже проехали два поместья, окруженные полями, на которых невольники трудились в поте лица. Надсмотрщики вглядывались в лица путников. А когда всадники проезжали мимо, возвращались к своим делам.

– Так, значит, продолжаешь военную династию? – продолжил разговор наемник.

– Да, – отозвался Арис. – Мой отец был десятником. Всю свою жизнь он провел в гарнизонах, – наморщив лоб, вспоминая давние события, Арис сглотнул накопившуюся слюну. – Арисия родилась, когда он обучал новобранцев в Ромее. После отправился на войну, длившуюся в течение двух зим, вернулся уже со мной на руках. Сестра и мать были шокированы, но приняли меня как родного.

Арис хотел было продолжить рассказывать о своем прошлом. Но быстро опомнился, сделав привычный для ромейцев взгляд свысока.

– А кем был твой отец? – сдолей пренебрежения и интереса произнес Арис.

– Мой отец кузнец.

– Кузнец! – удивился стражник. – Довольно-таки достойная профессия. Думал продолжать дело отца?

Наемник посмотрел по сторонам. Виды были очень красивые горы, усеянные множеством цветов. Вулкан. И необычные деревья. Наемник не видел раньше таких деревьев. Листва росла, образуя круг ближе к макушке дерева. Наконец-то взглянув на своего спутника, вымолвил.

– Отец не успел передать мне свои знания, потому что я ушел из дома. Такая мирная жизнь не для меня. Мне хотелось путешествий и приключений. Понимаешь?

– Нет! – отрезал Арис. – И тогда ты стал наемником?

– Я примкнул к отряду наемников не по своей воле. Мою жизнь выкупили. И я отрабатывал долг. А когда долг был уплачен, я остался еще на пару зим с наемниками. А вскоре ушел!

– Чтобы биться за деньги, а не за идею! – зло бросил стражник.

– Я этого не говорил!

– А этого и не нужно было говорить. Я знаю, что вы, наемники, ненадежны. Воюете за того, кто предложит большую сумму, и всегда берете деньги вперед, как будто боитесь, что вам не заплатят.

Наемник дождался, когда стражник выговорится.

– Именно поэтому я и покинул отряд. Все это было для меня дико.

– Посмотрим, раб.

– Я не раб. А свободный человек!

– Сам же говорил, что твою свободу и жизнь купили. А значит, ты раб!

– Я уже говорил тебе, что отработал свой долг. И вообще, если у тебя есть претензии ко мне, то выкладывай, не стесняйся.

Арис повернулся к наемнику и готов был уже взорваться, когда зазвучал военный горн, оповещая о подходе армии. Они оба свернули с дороги в тот самый момент, как усталые солдаты подходили к ним. У многих из солдат были видны раны от сражения. И одеты они были все в разные доспехи: кто-то носил лорика хамату, на некоторых была надета лорика сегментата, а кто-то был одет в лорика сквамату. Наемник, точно так же, как и Арис, разглядывал измученных и усталых людей. Неожиданно Арис выдвинулся вперед, наемник же остался на месте.

Одно из лиц в строю солдат ему показалось знакомым. Да, это был он. Тот человек из леса Дара, с которым говорил Сильвиу, он еще угрожал, что убьет его. Наемник пытался вспомнить имя данного человека, но не получалось. Данный человек тоже признал наемника, так как смотрел на него. Но оба они не подали и вида, что знакомы или что виделись раньше. Просто, взглянув друг на друга, продолжали делать то, что делали раньше. Наемник ждать, а сурового вида дариец идти в строю.

* * *

Среди солдат Арис заметил декана и терпеливо ждал, пока тот подойдет ближе.

– Гражданин, – произнес Арис.

Декан заметил обутые военные калиги на человеке, который к нему обратился. И сделал как можно более дружелюбное лицо. Но получилось очень плохо. Поскольку на его лице была жестокая усталость. Усталость от жизни, войны и крови.

– Гражданин, – отозвался хриплым голосом декан.

– Откуда вы? – недолго думая, произнес Арис.

– Из Дара!

– Непросто вам там пришлось, раз вы все выглядите побито!

– Да, – лицо декана помрачнело. – Варвары напали на наш лагерь ночью.

– Ублюдки! – поддержал декана Арис.

– И не говори. Наблюдательные посты молчали. Так что большую часть форта просто вырезали, – декан яростно сплюнул. – Те, кого варвары не успели прирезать, давали отпор. Шум был услышан опционом, и он поднял форт на ноги.