Текст книги "Пророк"

Арис вынул бурдюк из седельной сумки и протянул его декану.

– Сколько было варваров?

– Чуть больше двадцати человек, – декан прилип губами к горлышку бурдюка и жадно глотал воду. Насытившись жидкостью, вытер рот и отдал бурдюк. – Благодарю! Они как будто этого и добивались. Поскольку опцион поднял свыше шестидесяти человек и направился в погоню. Центурион поднимал лагерь. Строил всех в боевое построение и выдвинул за опционом.

Декан обернулся, смотря на людей.

– На дороге, ведущей в лес, они нас и зажали. Обкидали дротиками, пращой и накрыли из луков. Со всех сторон. Кто не успевал закрыться щитом, падали мертвым грузом. Казалось, что это длилось вечно, пока я не увидел, как на нас бегут варвары, размахивая своими изогнутыми мечами. Мы встали строем, но они сметали наши фланги и из этого окна убивали нас!

Лицо декана, помрачнело от воспоминаний. И, видя это, Арис решил его отвлечь.

– Где ваш легат? – проговорил, рассматривая ушедших вперед солдат и тех, кто еще был позади.

– В авангарде. Он уцелел по счастливой случайности и благодаря своему опыту.

– Что же произошло?

– На него налетел огромный варвар. Ростом как два меня. Начал махать мечами, которые он держал в каждой руке. Командующий увидел возможность и, воспользовавшись ей, убил его.

Декан сделал удивленное лицо, так как до него доходили слухи про ромейского пророка.

– До нас доходили слухи, что столице появился какой-то пророк. Он еще жив?

– Жив! Он оказался простым фанатиком. Подталкивал людей отказаться от наших богов.

Декан сделал озабоченное лицо.

– Его нужно казнить!

– Я уверен, что так и будет, гражданин.

Арис положил руку на плечо декана. После чего они пожали предплечья друг друга и декан направился дальше. Причина, по которой Арис отпустил его, заключалась в том, что он заметил очертания легата. Который ехал на коне, читая пергамент. Рядом ехал центурион с перевязанной головой и что-то говорил командиру своего легиона.

Стражник поднял руку в знак приветствия. Центурион обратил на него внимание, но ответа не последовало. Легат же вообще никак не отреагировал. Данным человеком был Авдикий Мавр, он прославился войной на границе Цегерии. Еще будучи в должности центуриона, командовал он ауксилиями, которые оказались набранными в Даре. Командовал Мавр ими в течение четырех сезонов. Потом все легионы были отозвали в Ромею. И там некоторые из Дарийцев дезертировали. За что Мавр был направлен в дальний гарнизон, на границе империи.

В дальние гарнизоны направляли исключительно провинившихся солдат и офицеров на срок от двух до шести сезонов. Всего таких гарнизонов в Ромейской империи в лучшие ее годы было шесть. А сейчас лишь три! Один находился в пустынных регионах, и попадание туда грозило фактически смертью, поэтому туда посылали граждан и не граждан Ромеи, которые совершили преступление и соглашались вместо приговора нести военную службу. Второй находился вблизи Лизийских островов. Он располагался на возвышенности и служил защитой местным жителям. Но бывали случаи, когда обитатели форта бежали из него и занимались разбоем на дороге. Направлялись туда провинившиеся солдаты за кражи, изнасилования женщин, пьянство и те, кто покидал посты. Сначала требовалось доказать вину, после чего солдата отправляли туда. Третий располагался на Валейских островах и считался больше морским гарнизоном форта. Кораблей данный форт не имел, да они были и не нужны, так как солдаты форта занимались тем, что отбивали набеги пиратов, которые намеревались сделать форт второпников своим логовом. Туда направляли только моряков за разные провинности. И если кто-то попадал в один из таких гарнизонов, назад вернуться шансов было мало. Из-за жутких условий несения службы и бесконечной муштры.

Мавр же вернулся, имея за своей спиной защитника в высшем обществе Ромеи. Арис догадывался, что он мог был быть человеком Армория, как и он сам. Но наверняка знать этого не мог.

Наемник приблизился к нему, и они медленно двинулись дальше. Спорить желания не было!

* * *

Дочь императора Селестина бродила по императорскому дворцу, который служил ей домом. Под мышкой она держала свою любимую куклу. Кукла носила имя Юнона.

Девочка пробежала через обеденный зал с триклиниями, где трудились женщины-невольницы. Не заметив свою матушку, она выпорхнула во двор, чуть было, не столкнувшись с одной из рабынь, которая несла на подносе фрукты, груши, сливы, черешни, фиги, виноград и красные яблочки. Женщины даже не успела заметить юную госпожу. Но столкновения не произошло, так как Селестина отскочила вбок и понеслась вихрем дальше.

Уже во внутреннем дворе, задыхаясь от усталости, она присела на скамью. Подняла куклу вверх и понежилась с ней, потеребив ее волосы своим носиком. Прижав куклу к сердцу, она заметила своего брата со своим учителем фехтования.

Немолодой бывший легионер с короткой армейской стрижкой и короткой бородкой. Служил с отцом, когда тот еще не стал императором. А когда стал, то сделал ветерана и при этом своего близкого друга учителем сына В одной руке он держал большой прямоугольный изогнутый внутрь щит, закрывающий все тело, а в другой короткий ромейский меч. У брата было точно такое же вооружение. Занимались они деревянными мечами.

Ветеран нанес удар из-за щита сверху. Авитус прикрыл удар щитом и нанес ответный. Дерево ударилось в щит. Послышался характерный стук. Сын императора допускал ошибки! Очень грубые! Одной такой ошибкой была неправильная стойка. Правильной считалась, когда воин стоит боком к противнику, так чтобы, можно было прикрыть щитом человека справа от тебя. Колено в это время не упиралось в щит, а было как бы развернуто в правую сторону. Но все новобранцы допускали одну и ту же оплошность. Коленом они упирались в самый низ щита. Из-за чего при столкновении с противником их колени ломались, как сучки деревьев.

Ветеран видел данную ошибку и специально не шел контактом, щит в щит. Он приоткрылся, и Авитус размахнулся для рубящего удара. Щит легионера вернулся в былую позицию, и удар был отражен. После чего земля ушла у Авитуса из-под ног, так как ветеран быстрым движением после отражения удара отскочил в сторону и плашмя, ударил по икре, повалив сына императора. Указав в его сторону мечом.

– Вы снова допускаете одни и те же ошибки, юный господин!

– Помоги мне встать. Ты сильно ударил меня! – возмутился Авитус.

– Прощу прощенья, юный господин. По-другому я обучать не умею. – склонившись, проговорил ветеран. – Меня учили именно так. Как любил повторять наш центурион: «Набивая синяки, вы учитесь. А если вы будете уметь, то вы не подохнете», – делая как можно более гнусавый голос, произнес он.

Авитуса всегда это веселило. Поскольку голос его собеседника в этот момент был не гнусавым, а скорее писклявым.

– Ты говорил про ошибки! Какие именно? – поинтересовался Авитус, подходя к амфоре с водой.

– Колено, юный господин. Его стоит держать несколько иначе.

– Это чревато переломом. Да?

– Конечно, юный господин.

Авитус сделал пару глотков воды из амфоры и вернулся к старому солдату.

– Давай еще раз, – уверенно произнес Авитус.

Они приняли стойки. И пронесся град ударов, сыпавшихся в стороны друг друга. Это напоминало игры мальчиков. По этой причине Селестина заскучала. Но быстро расхохоталась, когда ветеран в очередной раз повалил на лопатки Авитуса.

Брат только сейчас заметил свою юную сестру.

– На сегодня все! – поднимаясь на ноги, обратился он к своему учителю.

Ветеран принялся собирать снаряжение.

– Как думаешь, воин из меня выйдет?

– Я сделаю из вас заправского рубаку!

– В крайнем случае из меня выйдет фехтовальщик, – Авитус взглянул в лицо ветерана. – Но ты же знаешь, где они кончают свою жизнь!

– Вас это не коснется, юный господин! Я за этим прослежу!

Авитус принялся обдумывать ход тренировочного боя и слова своего учителя. Однозначно, что ветеран пойдет за ним в огонь и воду. Но что если этого не потребуется и воевать будет не с кем.

Последние мысли он погнал прочь из своей головы. Поскольку воевать всегда будет с кем.

Селестина прокралась к брату. И дернула его за руку, выведя из раздумий.

– Поиграй со мной. Мне скучно!

– Но ты же видела, что сейчас было. Я устал!

– Тогда ты водишь.

Радостная Селестина скрылась из виду. Авитус улыбнулся своей сестре.

Девочка неслась по залам, выбирая место, чтобы спрятаться. Забежав в купальни, она скрылась за перегородкой, изредка выглядывая, всматриваясь, ищет ли ее старший брат.

Она что-то услышала. Это напомнило ей плач женщины. Повернулась и выглянула из-за перегородки, и вскоре ее глаза округлились от увиденного. Ее отец что-то делал совершенно голый с другой женщиной, которая также была без одежды. Плотно прижавшись к ее бедрам, иногда отводя и сводя снова. Лицо незнакомой девушки было такое, как будто ей одновременно больно и очень приятно. Если бы даже Селестина захотела уйти, то не смогла бы. Ее ноги налились тяжестью, и она не могла отвести взгляда. Она продолжала наблюдать. Чувствуя непонятное для нее чувство блаженства. Своей рукой маленькая Селестина дотронулась до своего интимного места и почувствовала неприятные ощущения. Но ей хотелось еще! Тогда неожиданно для нее самой чья-то рука коснулась ее плеча.

– Я тебя нашел!

– Авитус смотри! – Селестина указала в сторону отца.

Авитус моментально понял, в чем дело, так как на днях его отец распорядился, чтобы ветеран отвел его в лупанарий. И он занимался тем же самым с молодой рабыней. Брат взял сестру за руку и повлек из купален.

– Ты не должна об этом никому рассказывать!

– А как же мама? Ведь отец был не с ней?

– Никому не рассказывай об этом, – Авитус взял сестру за плечи и взглянул ей в глаза. В его глазах можно было прочитать уверенность. – Ты поняла меня?

– Да, – повиновалась взгляду брата Селестина.

Авитус провел Селестину в обеденный зал, после чего удалился в свои покои. Селестина кинулась к матери. И, обняв ее, зарыдала.

– Что случилось, доченька? Почему на твоих глазах слезы?

– Я видела кое-что неправильное и завораживающее. Но что именно, я не могу тебе сказать! – плотно прижавшись к маме, со слезами на глазах произнесла она.

– Что же ты такое видела? – удивилась Ливия!

– Я не могу рассказать.

– Ты же можешь рассказывать мне все, – Ливия дождалась, пока Селестина не посмотрит на нее и не кивнет в ответ. – Так расскажи же мне, что ты видела.

Дочь вытерла слезы рукой.

– Папа, будучи голым, что-то делал с другой женщиной, которая стонала! Я нарушила обещание, мной данное Авитусу, – вновь зарыдала после всего сказанного Селестина.

Ливия обняла дочку и принялась успокаивать ее, поглаживая по волосам.

– Послушай меня, Селестина, – Ливия взглянула на мокрые от слез глаза дочери. – Ты ничего плохого не сделала. Я знаю, чем занимается твой отец.

Селестина была шокирована услышанным. В глазах Ливии появилась одновременно скорбь и злоба. Скорбела она по мужчине, которого любила. А злилась на мужа, что он использовал ее только для продолжения рода, а в качестве личных утех предпочитал юных рабынь!

* * *

Старый морской форт вместе с большим причалом был построен четыре века тому назад, на устье скалистой реки для защиты от морских разбойников. Но после того как ромейцы покорили данный народ, который жил грабежом кораблей и портовых деревень, к ромейцам перешло корабельное знание морских грабителей. Некогда форт, выстроенный рядом с рыбацкой деревней, вырос в портовый город и из-за местного производства красок стал именоваться Аквалириум, который подчинялся и защищался гарнизоном города Ридиарий. Город Ридиарий поставлял в Ромею самых сильных воинов. Первый император Тулий Плешивый Редий был родом из Редиария. И именно в Редиарии была установлена на центральной площади города статуя Тулия Плешивого Редия, также он был знаменит в городе, так как именно его предок основал город.

Рыбацкая деревня, носившая название Лириум, до сих пор существовала. Но под стенами Аквалириума. А у стен с Лириумом было производство красок, которые окрашивали воду в те цвета, которые сливали в воду. Рыбаки из Лириума, были вынуждены рыбачить ночью или уплывать далеко от Аквалириума.

Рыбацкая деревня Лириум состояла из двадцати домов и двух земляных причалов. А Аквалириум состоял из пятидесяти домов, пяти таверн, трех лупанариев, двух складов для товаров, одного для экспорта, а другого для импорта, малого форума, длинного одноэтажного здания портового управления и десяти причалов, забитых кораблями. В то время, когда все дома Лириума шли вдоль прямой дороги. Деревянная стена Аквалириума выписывала волнообразные линии и шла по дуге. Дома же располагались почти что полукругом. Это и было единственным напоминанием о том, что когда-то это был морской форт!

Первым двух странных путников заметил фермер, который возвращался за городские стены. День уже близился к завершению. Солнце только-только собиралось скрыться за горизонтом. Фермером был мужчина в возрасте, его лицо только тронули морщины, сединой и не пахло, он был крепок, но худощав. Один из путников был одет в серую тунику, сверху прикрытую точно таким же серым плащом, и калиги. Второй носил просторную рубаху, на которую была надета странная куртка из плотной кожи, темно-серые штаны с красными пятнами давно засохшей крови, высокие сапоги, и еще одно отличие – это щит, который был закреплен у крупа коня.

Подождав, пока путники проедут, фермер снова вышел на дорогу и пошел дальше.

* * *

Миновав одинокого фермера, наемник обратил на него внимание. А Арис же, наоборот, был привычен к тому что, каждый фермер смотрел на него с неким отвращением. Так фермеры всегда смотрели на проходящих мимо солдат, поскольку военные зачастую проходили по их полям, гробя урожай или забирая с собой весь урожай. Неся бедным фермерам убытки.

И пусть Арис давно уже покинул Цегерию и даже давно не выдвигался куда-то из Ромеи, но такие взгляды он помнил.

– Сначала я помог лекарю лечить раненых! А через четыре зимы впервые взял оружие в руки.

– Мятежи? – спокойным голосом спросил Арис.

– Да! Начались они после того, как правитель Колоса повысил налог на торговлю. Изначально нас наняли для охраны сборщиков податей. И первая стычка была с бывшим военным. Это и ознаменовало начало всего мятежа. К недовольным быстро примкнули торговцы, недовольные завышенными ценами, бывшие военные и простые горожане, которые не могли сводить концы с концами.

Охранник у ворот окинул взглядом путников и не стал их останавливать.

Арис с прыгнул с лошади.

– Такие люди способны на многое. Слезай с лошади, в Аквалириуме нельзя передвигаться верхом.

Наемник последовал совету и направился за Арисом, ведя своего коня за поводья.

Проходя по маленьким улочкам, наемник осознал, почему был введен такой запрет. Дома стояли так близко друг к другу, что два всадника не могли пройти одним и тем же путем, а два простых человека проходили спокойно. И мало того, что улицы были узкие, к тому же они были очень извилистые. Сделав пару сотен шагов, наемник подумал, что он прошел уже весь город. Но это была только малая часть городка. Наконец-то зигзагообразный путь закончился. А взору открылась роскошная таберна с падающими вниз растениями. Казалось, будто здание – это одно живое растение. Но Арис пояснил, что в данном здании также располагается самый дорогой лупанарий города. Двери у данного заведения были распахнуты настежь, и изнутри доносилось веселье. Миновав и данное место разврата, они снова углубились в путанные улочки и точь-в-точь вышли к портовому управлению.

Подойдя ко входу внутрь, Арис оставил наемника вместе с лошадьми снаружи, а сам вошел внутрь.

Внутри портовое управление выглядело как длинный холл, наполненный столами, за которыми располагались разные люди. Они все что-то записывали на пергаменты, подсчитывали, забирая и отдавая деньги, а также просто вели разговоры.

Арис направился в самый конец управления, огороженную стеной комнату он помнил еще по тем временам, когда вернулся из Цегерии. Внутри сидел все тот же лысеющий человек. Правда за все то время на его лице появились еще и морщины. Но они без труда узнали друг друга.

– Арис, здравствуй. Давно тебя не видел, мой старый приятель!

– Я тоже рад тебя видеть, Тит. Я пришел по делу!

Служащий, которого Арис назвал Титом, принялся рыться в бумагах, лежащих на столе. Найдя нужную, что-то быстро написал на ней и отдал Арису.

– Десятый док. Капитана судна зовут Аминий. Как же я рад тебя видеть, Арис! Ты ничуть не изменился!

– А ты все по-прежнему теряешь свои драгоценные волосы. Да и к тому же приобрел пару морщин на лице, – произнес Арис, забирая бумаги.

– Морщины из-за возраста, друг мой! А волосы жена забирает. Говорит, ей нужней.

Арис слегка улыбнулся на невеселую шутку Тита и направился к выходу. Проходя мимо столов, взглянул на бумаги, не сбавляя шага. На них стояла печать Армория.

Снаружи, махнув наемнику рукой и пройдя вдоль портового управления, вышли к причалам. Здесь работала открытая таверна. Такие всегда стояли в портах. Открытыми их называли, потому что они имели только две стены, которые служили основными и между которыми было натянуто полотно, которое служило крышей.

Наемник не стал прислушиваться, к тому что несут пьяные люди. А Арис прислушивался.

– Куда дальше?

– Буду ждать заказов. А ты куда поплывешь?

– На Валейские острова, там можно будет поживиться. Если не товарами, то валейками, – проговорив, начал бурно смеяться.

Арис двинулся дальше, поскольку тот был либо пиратом, либо работорговцем.

– Говорят, ты в последнее время плавал в пустынные земли. Каково там?

– Климат жесткий, мало плодородных земель. И без связей там делать нечего. Вот у меня там связи есть, и поэтому я вожу оттуда золото, украшения и специи.

Арис не стал обращать внимания и на них. Это были два простых торговца, которые могли обсуждать дела сутками, так и не выложив ничего дельного. А следующая группа людей Ариса заинтересовала!

– Долбаные ромейцы, ненавижу, – зло выкрикнул щуплый черный валеец.

– Успокойся. Мне они тоже не нравятся, но это не повод их оскорблять здесь! – попытался успокоить своего собеседника по выговору явный цегериец.

– Пусть для начала принесут мне нормального пойла. А не эту мочу ослиную, – не унимался валеец.

– Он прав. Это не вино, а вшивое дешевое пойло, – другой огромный валеец выплеснул вино на пол.

– Успокойтесь, пока у нас не наступили проблемы.

– Мы сами устроим проблемы кому надо, – вставая, произнес метис.

– Проблемы, господа? – спокойным голосом произнес Арис.

Метис сделал шаг вперед.

– Долбаные ромейцы, вы считаете, что вы лучше всех нас, – сплюнул он подошедшему человеку под ноги.

– Повтори-ка, что ты сказал про ромейцев! – не выдавая в своем голосе и намека на угрозу, сказал Арис.

– Я сказал, не слышащий меня незнакомец, дол…

Метис не успел закончить из-за того, что Арис распорол его горло лезвием ножа, который он успел взять со стола, мимо которого ранее проходил. Одним быстрым и незаметным движением руки вспорол горло и направил окровавленный нож на испуганные лица его собеседников.

– Никто не смеет оскорблять Ромею! Ее жителей! Или ее законы! – Арис указал на уже мертвое тело. – Он оскорбил Ромею и получил по заслугам.

Арис говорил это так громко, как только мог. Чтобы все присутствующие здесь его слышали четко и внимательно.

– Любой, кто последует его примеру, окажется с той же раной, что и он!

Арис воткнул нож в стол и вышел.

С самого начала, как стражник вспорол горло метиса, ладонь наемника легла на рукоять меча. Она так и не сходила, пока Арис не оказался снаружи. И два путника продолжили свой путь к десятому причалу.

У десятого причала люди грузили на корабль провизию, руководил ими молодой человек, указывающий, какие ящики брать, а какие не стоит. Подошедших к нему людей он смерил взглядом. Один из них протянул свернутые документы. Капитан, надломив печати и развернув документ, быстро пробежал глазами по тексту. И улыбнулся.

– Граждане. Добро пожаловать на борт Ventusa.

* * *

Авдикий Мавр с полной уверенностью и в каком-то роде непоколебимостью шел вдоль императорского моста. И с каждым новым шагом его уверенность падала все ниже и ниже. Статуи бывших императоров угнетали! Они смотрели на Мавра презирающими взглядами. Авдикию хотелось расколоть их с помощью онагров. Все до единой статуи. Поскольку при входе в ворота Ромеи он получил распоряжение от одного из людей Армория не волноваться, так как Арморий все уладит. Но старые императоры, увековеченные в мраморе, забирали уверенность и морально давили на него. Хотя! Может, Мавр сам так настраивал себя.

В противоположном конце императорского моста Мавра уже ждали люди императора. Данными людьми были доверенные рабы императора и один бывший легионер. Последний стоял, скрестив руки, с бездонным взглядом, он прожигал своими глазами плоть и смотрел в самую суть. Мавру стало не по себе.

Когда Авдикий Мавр подошел к встречающим его людям, легионер остановил его вытянутой рукой.

– Только он!

– Все в порядке, Маний, – спокойно хриплым голосом сказал Мавр, обращаясь к своему трибуну ангустиклавии.

Трибун ангустиклавии был человеком опытным, это давали понять его седые виски, волос на макушке головы он не имел, а в военном деле за него говорило большое количество шрамов. Шрамы покрывали его руки, ноги, грудь, спину и даже лицо. На лице имелся шрам на правой щеке. На шее маленькая розовая полосочка, ведущая от кадыка. Руки просто были покрыты шрамами, левое предплечье пересекали три вертикальные линии, на тыльной стороне ладони также была полоса, наискось ведущая к указательному пальцу. На правой руке виднелась пара точек, означающих колющие ранения, принадлежащие, скорее всего, стрелам. Трибун облокотился на ограждения моста и сплюнул в воду. Так же поступил и дариец, который стоял рядом.

Войдя во дворец, Мавр был сразу же сопровожден в рабочий кабинет. Сам же Авдикий не хотел обращать внимания на убранство комнат и их роскошь.

Войдя в помещение, Мавр встал напротив стола, как указал ему легионер. Мавр ждал, долго. На улице стало темнеть. В комнате пришел час сумрака. Авдикий провел рукой по своим сальным волосам. Вытер руку об одежду. Его нога дала о себе знать маленькой болью, так как его ранили, когда он перестраивал людей.

Неожиданно появился Реджинольдус, за ним следом шел декурион. Его рука по привычке зажимала заживающую рану. Декурион обменялся взглядом со своим легатом. Мавр смотрел на него коварно-злым взглядом. На то были свои причины, так как декурион не вернулся из Сармигетузы с докладом.

– Авдикий, – заговорил Реджинольдус уставшим голосом. – Ты знаешь, зачем ты здесь?

– Да, знаю! Я здесь, чтобы ответить, почему я оставил регион Дара, – Мавр перевел взгляд на своего декуриона. – Только что здесь делает, этот предатель?

Император смерил обоих оценивающе мудрым взглядом.

– Это ведь твой декурион! Он не предавал тебя, его и людей, которых ты отправил вместе с ним, взяли в плен. И держали, пока не разбили тебя.

Авдикий заиграл желваками. Если бы не сумрак, то император заметил бы глаза, полные ярости. Авдикий не верил ни одному слову императора.

– Ты же, Авдикий, устремился обозначить его предателем. И не осознал реальной угрозы от дарийцев. Вместо того чтобы отправить к дарийцам контуберию солдат или даже разослать своих разведчиков вокруг Сармигетузы, чтобы они узнавали о готовящемся нападении, чтобы в итоге дать варварам генеральное сражение. Ты решил не делать этого и чего-то ждал! Ответь мне, чего ты ждал?

Мавр сжимал кулаки от ярости. Его желание выплюнуть слова вперемешку с оскорблениями в сторону императора он подавил сам. Так как за ним все еще стоял легионер. Сглотнув слюну, своим пересохшим горлом Авдикий попытался сказать, но все его слова были непонятны. Император распорядился, чтобы легату дали воды. Легионер наполнил кубок вином и небрежно сунул ему в руки кубок. Мавр начал жадно пить, осушив кубок и вытерев губы тыльной стороной ладони.

– Я недооценил дарийцев. Мне казалось, что они разрознены и неспособны собраться вместе. Но я ошибся! Когда получил разгромное поражение.

Император внимательно слушал слова примпила. Уже зная, как накажет его.

– Я осознал равность сил этих варваров. И если вы дадите мне шанс вернуться в регион Дара, то все мятежники будут разгромлены и казнены.

Император потер подбородок, тщательно подбирая слова.

– Мое решение таково! Ты отправишься в северный гарнизон, граничащий с землями гуров. Там требуются люди твоих качеств, – заметив маленькую радость на лице Мавра, добавил. – Там у тебя не будет возможности отступить: если будет бой, то бой будет насмерть, – Реджинольдус усмехнулся. И обратился к ветерану: – Тит, выпроводи его отсюда.

Легионер послушался императора и, положив свою могучую руку на плечо Мавра, вывел того из комнаты. Император наполнил кубок вином и принялся маленькими глотками пить. Его взгляд был устремлен на закат! Картина за створами окна была чудесна.

* * *

Ночь перед самым рассветом. Корабль еще спал и шел под воздействием ветра. Паруса надувались и несли корабль только вперед. На корме корабля тихо разговаривали друг с другом наемник и Арис. Они вели незаконченный разговор, перед тем как въехали в Аквалириум.

– Что было потом?

– Пять зим. Я помогал лекарю восстанавливать потрепанных наемников и простых горожан. А после, из-за нехватки людей, мне доверили оружие, – наемник облокотился на борт корабля. – Я был так рад.

– Слышу горечь в твоем голосе!

– Видел мой шрам на шее? Он появился после моего первого боя. Мятеж тогда еще только набирал свою силу!

– Беспорядки длились долго?

– Шестьдесят три дня. И каждый день мы отбивали нападения. Вблизи чертога, нашей базы, а также в разных уголках города, в порту и даже за городом, когда к бунтовщикам шло подкрепление. В порту было самое кровопролитное сражение!

Наемник посмотрел на Ариса. В его взгляде читалось то, что Арис хочет знать подробности. Наемник посмотрел на кильватер. Когда волосы спали на его лицо, наемник провел рукой по волосам, зачесывая волосы назад.

– Сто сорок наемников вышло, чтобы встретить груз правителя Колоса. Но мятежники вместе с бывшими солдатами устроили нам засаду. Да еще к тому же пираты захватили груз правителя. И вошли в порт на корабле, который мы ждали. Сходу они высадили десант, который навязал нам бой. Я был в задних рядах! После смерти первых пиратов я заметил толпу мятежников, которые были вооружены разным оружием. И они неслись на нас. Я подал голос, предупредив всех, и мы сумели развернуться и встретить мятежников. Я стоял в первых рядах, но меня вытеснили назад, и, оказавшись в середине, я выдохнул. Но это было напрасно. Так как позже этим же днем начался бой с мятежниками, которые лезли со всех сторон, время тянулось медленно.

Наемник потрогал свою затекшую шею. Немного помяв ее, устало зевнул.

– Воздух был наэлектризован ненавистью. Все наемники передо мной яростно били мятежников, те же в свою очередь отвечали. Все без исключения падали, получая удары. Когда падали наши, мы старались двигаться вперед, оттесняя врагов. И в какой-то момент мятежники зашли нам в тыл! В тот момент я был как раз там. И тогда в бой вступил я. Вспоминал все, чему меня учили. Закрывался щитом и в момент, когда удары не сыпались, отвечал. Даже не видел, попадал или нет, просто бил.

– Так поступают неопытные воины! – неожиданно вставил свое экспертное мнение Арис.

– Тогда мне казалось, что мой щит принял большое количество ударов. Но это было не так!

– Вошел в раж боя?

– Когда убрал щит, попытался воткнуть меч в тело лежащего соперника. Почувствовал, как копье скользнуло по шее, и это меня ошеломило. Встав на колено, я закрылся щитом! Но меня окружили другие наемники. Что позволило опомниться от того, что только что было.

Наемник потрогал шрам на своей шее, снова зевнул. И они вместе услышали шаги за своей спиной. Капитан корабля. Жилистый молодой человек в мешковатой одежде, с короткой ромейской военной стрижкой и трехдневной щетиной на лице. Его вид был усталым, но он держался уверенно на ногах.

– Граждане. Как я уже говорил вам, моя каюта – ваша каюта. Можете идти отдыхать. Приплывем только в течение сегодняшнего дня, – капитан поднял свой указательный палец. – Ветер попутный, это очень хорошо! Сколько мне вас ждать?

– Дня три. Но, думаю, управимся только за два дня! – ответил Арис. – И я благодарю за оказанное гостеприимство!

– Это распоряжение Армори. Я вынужден ему повиноваться.

– Ты хочешь стать человеком Армория? Я прав?

– Я его внучатый племянник. И зачастую перевожу его людей.

Капитан еле заметно улыбнулся и покинул своих пассажиров! Наемник проводил его взглядом, пока тот не скрылся в подпалубных помещениях. Перевел взгляд на Ариса.

– Пока я прижимал ладонью рану на шее, наши поразили напавших на нас мятежников. И мы вернулись в нашу крепость. Внутри меня завели к лекарю, и он меня принялся быстро зашивать. Как закончил со мной, то я был вынужден помогать ему. На тот момент я считался до сих пор его помощником. После того случая меня посвятили в наемники, выдав все необходимое.

– Все ваши носят кольчугу под курткой?

– Да! Это наш знак! – наемник снова зевнул, попытавшись закрыть рот рукой, но ничего не вышло. – А когда ты убил первого своего человека?

Арис был тоже сильно уставший. Его плечи давали о себе знать, он попытался размять их движениями назад.

– За день до отправки в Цегерию! Я убил мужа своей сестры.

Наемник удивился сказанной новости.

– Он просто нарушил свою брачную клятву!

– Как? – поинтересовался наемник.

– После долгих дней труда он уходил из дома. И развлекался в обществе мужчин, – посмотрел на наемника и пояснил: – В сексуальном плане. Причем он не скрывал этого! И все знали об этом, кроме сестры и детей, – Арис сплюнул в воду. – Арисия не знает об этом! Она думает, что тот сбежал от нее.

– Жестоко! Убил его и уехал из Ромеи?

– Просто ненавижу, когда кто-то нарушает свои клятвы. Или поносит плохими словами мою страну, – посмотрел на наемника. – Это ты видел!

– Да уж. Такого я от тебя не ожидал.

Серьезность с лица Ариса ушла. Наверно, это была сильная усталость. Или, быть может, он осознал, что наемник заслуживает доверия.

– За день я тебя хорошо узнал. Ты легко подчиняешься, всегда идешь до конца, сверхпреданный, правда, в твоей работе предан ты только нанимателю. Но это тебя характеризует как человека, неспособного на предательство. И этим ты заслуживаешь мое доверие.

– Благодарю. Мое молчание по поводу убийства мужа твоей сестры умрет со мной, – наемник еще раз очень сильно зевнул. – Пойду-ка я отдохну все же. Весь день на ногах.