Текст книги "Британские интеллектуалы эпохи Просвещения: от маркиза Галифакса до Эдмунта Берка"

В чем другом, но в отсутствии убеждений обвинять Стиля было по меньшей мере несправедливо. Его политические взгляды, на рассмотрении которых мы остановимся ниже, подтверждали, что Стиль всегда стоял на позициях вигов. Как и большинство членов этой партии, Стиль утверждал, что королева «восседает на троне, как и ее предшественники, и пользуется привилегиями и почестями на основе договора», заключенного между правителем и народом. Этот договор считается одинаково священным как для правителя, так и для «самого низкорожденного его подданного»209209
  The Englishman. A Political Journal by Richard Steele. Oxford, 1955. P. 23, 130 – 131.


[Закрыть]. Правда, Стиль расходился со многими вигами в вопросе о том, кто является основателем государственной власти. Если виги Дж. Локк и Д. Дефо считали, что первый правитель получил власть от народа, то Стиль утверждал, что «основателем и создателем всех правлений» являлся Бог210210
  Ibid. P. 232.


[Закрыть].

В отношении предпочтительной формы правления Стиль был единодушен со многими вигами. Для него лучшей, «несравненной» формой правления являлась ограниченная монархия. «Очень хорошо известно, – писал он, – что монархия, когда ее подкупают, вырождается в тиранию, аристократия в олигархию, а демократия склонна к волнениям и беспорядкам. И потому, чтобы устранить опасность, которая может возникнуть от каждой из них в отдельности, изобрели смешанную форму правления, которая означает правление короля, лордов и общин». Стиль сравнивал британскую конституцию с «прекрасной фигурой в архитектуре» – пирамидой, основание которой – это народ, середина – знать, а вершина – монарх. Стоит отнять у пирамиды основание, «как она потеряет свою красоту и силу, если же поставить ее на вершину, она рухнет под тяжестью собственного веса, но если ее поставить на основание, то не будет ничего более красивого, и чем шире ее основание, тем прочнее она будет стоять»211211
  Ibid. P. 114, 184.


[Закрыть].

Правитель при конституционной монархии, должен быть, по мнению Стиля, прежде всего «хорошим человеком, во все вникающим и связанным священной клятвой в том, что врученная ему власть будет направлена на служение обществу». Король обязан управлять народом в соответствии со статутами, одобренными парламентом, и не вправе самолично издавать законы. Он должен поддерживать протестантскую религию как установленную законом и вообще быть «другом», «покровителем» так же, как и сувереном для всех людей. Взгляды Стиля на моральные качества правителя носили просветительский характер. Стиль был уверен, что большое значение для правителя имеет мнение подданных о его личных качествах: скромности, мудрости, справедливости, доблести, доброте, искренности, патриотизме и т.д. Он считал, что как только отношение подданных к правителю изменится в худшую сторону, его власти придет конец212212
  Ibid. P. 15, 129.


[Закрыть].

Власть монарха над народом Стиль сравнивал с властью отца над семьей, заявляя, что «семья является своего рода маленьким королевством, а королевство большой семьей». Он был уверен, что король как «отец нации» должен относиться к подданным с той же заботой и вниманием, как отец в семье относится к своим домочадцам. Подобные взгляды Стиля напоминали отдельные положения известной «патриархальной» теории Роберта Фильмера, которой пользовалась в эпоху Реставрации партия тори213213
  Подробнее о патриархальной теории Р. Фильмера в идеологии ранних тори см.: Лабутина Т.Л. Политическая борьба в Англии в период Реставрации Стюартов. 1680 – 1681. М.,1982. С. 127 – 129.


[Закрыть].

Сторонник ограниченной монархии Стиль считал, что когда правитель «перестает быть отцом для своего народа, предпочитая деспотическое правление, и совершает действия, противоречащие интересам народа», это вызывает ненависть народа к правителю и стремление при первой же возможности от него избавиться. Стиль подчеркивал, что тирания лишает монарха любви и уважения народа, усиливая недоверие к нему, и может вызвать «самые плачевные последствия». Подчинение народа власти деспота в этом случае достигается только с помощью террора, казней, тюремных заключений. Единоличная власть является «чистой тиранией», поддерживаемой приближенными и фаворитами тирана. «Жить при таком правлении – значит испытывать неизмеримые страдания», – заключал Стиль214214
  Steele R. The Crisis. L., 1714. P. V – VI.


[Закрыть].

Как и большинство вигов, Стиль выступал за необходимость сопротивления деспотической власти. Он одобрял принятый королем Вильгельмом Оранским Билль о правах, считая, что в нем признавалось «справедливым возмущение народа тиранией» и утверждалась «законность» сопротивления деспотической власти. Стиль был убежден, что не может быть никакой свободы там, где нет права на ее защиту, и призывал сограждан объединить усилия для уничтожения власти тиранов215215
  A Defense of the Crisis, Written by Mr. Steele. L., 1714. P. 4.


[Закрыть].

По мнению Стиля, для обеспечения безопасности англичан, сохранения их собственности и свобод необходимо укреплять «достоинство и власть парламента». Сторонник усиления власти парламента, в особенности его низшей палаты, он в то же время призывал к соблюдению принципа «равновесия сил» (короля и парламента) в управлении государством: каждая из сторон имеет свою сферу деятельности, и если они объединяют свои усилия, то управление страной осуществляется «с легкостью» и конституция сохраняется. Но стоит одной из сторон вмешаться в дела другой, как заведенный порядок тотчас нарушается, а конституция «впадает в конвульсии»216216
  The Englishman. Op. cit. P. 115.


[Закрыть].

Чтобы парламент должным образом исполнял свои функции, следует с большим вниманием относиться к кандидатурам депутатов, избираемых в палату общин. Стиля возмущало, как порой совершенно «невежественные во многих вопросах люди» претендовали на право издавать законы не только для своего графства, но и для всей страны. «Когда претенденты предлагают свои кандидатуры для служения стране, разумно поинтересоваться, каким образом они это намерены делать и смогут ли они с должным вниманием отнестись к свободам и благополучию нации»217217
  Ibid. P. 36.


[Закрыть].

Большое зло, представляющее угрозу для существования парламента, да и конституции Стиль усматривал в практике подкупа и взяточничества, распространенных в ту пору в парламенте. Выступая как –то в палате общин, журналист с гневом обрушился на тех, кто был замешан в коррупции. «Многие из вас попали в эту палату для того, чтобы поправить свое финансовое положение. Но продажа голосов вопреки интересам своего графства, а нередко и вопреки разуму и совести, является наихудшим видом проституции». Стиль считал, что «умелый разрушитель страны» сможет добиться своей цели, открыто не нападая на нее, но лишь «поощряя …подкуп отдельных ее представителей с тем, чтобы прибрать все в свои руки»218218
  A Speech Supposed to Be Spoken by R. Steele, Esq. at the Opening This Parliament (далее – «A Speech by Steele»). L.,1714. P. 7.


[Закрыть].

Большую ответственность в делах государственного управления Стиль возлагал на министров. По его убеждению, монарх не может «дурно поступать», и не он, а министры ответственны за все злоупотребления власти. Обращаясь к событиям гражданской войны в Англии, журналист подчеркивал, что если бы король Карл I всю вину за недочеты в своем правлении переложил на плечи министров и судей, посоветовавших ему собирать «корабельные деньги» без согласия парламента, то, возможно, убийства «несчастного правителя» и не произошло. Стиль усматривал причину всех бед в королевстве, во время которых «текли потоки крови народа», именно в «плохих» министрах. Окружая правителя, они «ставили свои амбиции превыше законов и всевозможными уловками связывали руки слабых, молчаливых подданных, а не величественного монарха». В результате, «бесчестно добившись усиления своей власти больше, чем допускал закон, – писал на страницах журнала «Инглишмен» Стиль, – министры ставили правителя и народ в затруднительное положение, вызывая ревностные чувства и недоверие друг к другу»219219
  The Englishman. Op. cit. P. 105


[Закрыть]. Естественно, что подобные заявления вигского журналиста не могли прийтись по вкусу министрам из правящей партии тори.

Стиль нередко высказывался в защиту гражданских свобод, под которыми понимал «счастье людей жить под действием законов, созданных с их личного согласия или с согласия их представителей в парламенте». Он тесно увязывал понятие «свободы» с собственностью, что было характерным для большинства буржуазных идеологов XVII –XVIII вв. «Свобода и собственность – это составляющие счастья, за которые честный и благородный человек должен сражаться, пока жив, и с радостью умереть, защищая их»220220
  The Englishman. Op. cit. P. 76.


[Закрыть].

Высоко ценил Стиль также свободу слова, особенно для депутатов парламента: «Свобода слова является существенной частью великой привилегии каждого члена палаты общин»221221
  A Speech by Steele. P. 6.


[Закрыть]. Между тем убедиться в том, что такая привилегия может оказаться на деле фикцией, Стилю довелось вскоре на собственном опыте.

Журналист горячо поддерживал свободу совести, считая «незаконным» лишение людей возможности выбора религии. Как и все виги, он защищал протестантских диссентеров, и когда тори приняли в 1714 г. закон о схизме (расколе), запрещавший обучение детей диссентеров без принятия ими причастия по канонам англиканской церкви и требовавший закрытия учебных заведений сектантов, Стиль открыто выступил с его осуждением. Он утверждал, что подобный закон «в довольно искусной манере» лишает диссентеров веротерпимости, которую им в свое время предоставил король Вильгельм Оранский, и направлен на то, чтобы лишить диссентеров их «прирожденных прав», как религиозных, так и гражданских. Просветитель усматривал в этом «проявление насилия»222222
  A Letter to a Member of Parliament Concerning the Bill for Preventing the Growth of Schism // Tracts and Pamphlets by Richard Steele. Baltimore, 1944. P. 245 – 246.


[Закрыть]. Закон о схизме он называл «жестоким», поскольку, согласно ему, диссентеры попадали под власть должностных лиц, самовольно решавших судьбу их собственности и образования детей. Стиль полагал, что с той поры, как диссентеры получили веротерпимость, они стали вести такой же образ жизни, как «лучшие и наиболее благонадежные граждане» Англии, и потому принуждать к конформизму по отношению к англиканской церкви – значило «нарушать их прирожденные права», что вообще противоречило всякому здравому смыслу. Поэтому Стиль ставил под сомнение необходимость подчинения подобному закону. Столь откровенная демонстрация взглядов, в корне противоречащих религиозной политике правящей партии тори, да и самой королевы, стойкой приверженницы англиканской церкви, не прошла для него даром. Сторонники «высокой» церкви были готовы расправиться с неугодным журналистом и только дожидались удобного случая.

Следует отметить, что защищая свободу совести, Стиль в то же время критически относился к последователям атеизма и деизма. На страницах «Тэтлера» он писал о той антипатии, которую испытывал «ко всякому неверующему, называл ли тот себя деистом, атеистом или свободомыслящим». Журналист наделял их самыми нелестными эпитетами, называя «надутыми болванами», «язвами общества», «нахальными недоучками», «врагами мира и счастья вселенной», «страшными животными» и т.п. Как видно, в вопросе о свободе совести просветитель был противоречив. С одной стороны, он ратовал за предоставление всем людям права выбора религии по своему усмотрению, а с другой – тотчас же обрушивался с упреками на тех, кто пытался этим правом воспользоваться. Подобно большинству буржуазных идеологов, Стиль видел в атеизме угрозу не столько догматам государственной религии, сколько существующему строю, поэтому всячески противился его распространению в стране.

Стиль не просто выражал взгляды вигов на страницах своих журналов и памфлетов. Он был сознательным проводником идеологии этой партии. Выступая в парламенте, Стиль заявлял: «Я – виг и послан сюда этой партией»223223
  A Speech by Steele. P. 7.


[Закрыть]. Журналист поддерживал самые тесные связи с руководством партии, а за статьи, напечатанные в «Инглишмене», который начал издавать с осени 1713 г., и памфлет «Кризис», направленный против политики правящей партии, получил от лидеров вигов приличное денежное вознаграждение. И тем не менее перо вигского журналиста никогда не было продажным, хотя попытки привлечь его на сторону партии тори были предприняты ее премьер – министром. Роберт Харли хорошо понимал, сколь велико значение прессы в политической борьбе, и потому стремился приблизить к себе самых известных литераторов. Ему удалось привлечь на свою сторону Свифта, Дефо, однако со Стилем произошла осечка. В своем дневнике Свифт, который являлся посредником между Харли и Стилем, писал, что Стиль был смещен с поста редактора «Лондонской газеты» за то, «что несколько месяцев тому назад напечатал «Тэтлера», направленного против мистера Харли». В одном из номеров журнала Стиль весьма нелицеприятно отозвался о премьер – министре. «Когда он сидит в своем кабинете и ничего не делает, все думают, что он строит козни, – писал Стиль о Харли. – Он вечно заботится о том, чтобы его считали самым коварным из людей, и боится обвинения в недостатке ума»224224
  Цит. по: Лазурский В. Указ. соч. Т. II. С. 276.


[Закрыть]. При этом Свифт добавлял, что именно Харли назначил Стиля на эту должность, увеличив к тому же жалованье с шестидесяти до трехсот фунтов.

Поступок Стиля Свифт расценил как «дьявольскую неблагодарность». Оба литератора в ту пору еще находились в дружеских отношениях и нередко проводили вместе вечера в кофейнях «за чашей пунша». Поэтому Свифт предпринял попытку наладить отношения своего приятеля с Харли. Он настойчиво упрашивал мистера Харли сохранить за Стилем хотя бы его вторую должность (комиссара по сбору гербовых пошлин) и оказать ему некоторое снисхождение. И вот, «в угоду мне, писал Свифт в дневнике, мистер Харли выразил согласие и назначил Стилю свидание; Стиль изъявил величайшую готовность явиться, однако он не только не соизволил прийти, но и не прислал никаких извинений. Было ли это оплошностью, глупостью, дерзостью или проявлением партийной злобы, судить не берусь, однако я никогда больше не стану хлопотать о нем»225225
  Свифт Дж. Дневник для Стеллы. С. 31, 64.


[Закрыть]. Отказавшись явиться к премьер – министру для переговоров, Стиль тем самым явно задел самолюбие Харли. При встрече со Свифтом он не удержался и с укоризной напомнил о своей готовности помириться со Стилем и о том, что журналист так и не подумал явиться к нему на прием. Отличавшийся злопамятностью Харли не забыл о «неблагодарности» Стиля и только поджидал случая, чтобы расправиться с гордым упрямцем. Летом 1712 г. до Свифта дошли слухи о готовящейся кампании против Стиля, что следовало из записи, сделанной им в дневнике: «Видимо, недалек тот час, когда он (Стиль – Т.Л.) потеряет свою должность, потому что в последнее время был очень уж дерзок в своем «Спектейторе»226226
  Там же. С. 318.


[Закрыть].

Критические высказывания Стиля были направлены не только в адрес министров – тори. Он осмелился выступить даже против действий самой королевы. Когда королева Анна в декабре 1713 г. издала указ о введении в палату лордов 12 новых пэров – тори с тем, чтобы они могли оказать противодействие вигам и тем самым добиться проведения в парламенте «торийского» курса во внутренней и внешней политике страны, один из членов палаты – виг лорд Уортон счел подобное «введение в пэры по случаю» как незаконное действие королевы и в знак протеста покинул заседание палаты лордов. Стиль с одобрением отнесся к позиции лорда, а вскоре опубликовал памфлет «Письмо сэру Уортону», в котором расценивал «возведение в пэры по случаю» как «новшество, чреватое опасностью для королевы и ее подданных». Стиль полагал, что столь «массовое производство в пэры» является «оскорблением прерогативы», особенно если учесть, что эти люди не всегда обладают необходимыми заслугами. Введение в палату новых пэров «по случаю», по мнению Стиля, создавало «порочную» практику для законодателей, поскольку «добрые намерения знатных патриотов, готовых с честью и беспристрастием выполнять свой долг по отношению к своему правителю и стране… могут быть уничтожены группой людей, введенных в палату перед обсуждением какого – либо законопроекта». Журналист высказывал опасения, что, если такие действия в будущем не будут предотвращены законом, то конституции грозит неминуемая гибель227227
  Steele R. A Letter to Sir M.Warton Concerning Occasional Peers // Tracts and Pamphlets. Op. cit. P. 74 – 76.


[Закрыть]. Совершенно очевидно, что подобные его высказывания не могли остаться незамеченными правительством и королевой.

Летом 1713 г. Стиль объявил о своем решении баллотироваться в парламент от небольшого городка Строкбридж. Свой выбор он остановил на этом округе скорее всего потому, что расходы на избирательную кампанию в нем составляли всего 60 ф. ст., тогда как в большинстве округов, по сведениям Дефо, эта сумма исчислялась от 2 до 11 тыс.228228
  A True Collection of the Writings of the Author of the True – Born Englishman. Vol. 1. L., 1703. P. 152.


[Закрыть] И как только журналиста избрали в палату общин, тори тотчас начали открытое наступление на него. В журнале «Экзаминер» появилась статья, автор которой сетовал, что редактор «Гардиана», посмевший затронуть королеву, а также честь других известных людей страны, продолжает оставаться безнаказанным. Он призывал исключить Стиля из парламента. Через две недели в другом памфлете палате общин прямо предлагалось рассмотреть вопрос об «оскорбительном, вероломном, бунтарском и абсурдном» поведении Ричарда Стиля. Все обвинения, выдвинутые авторами этих и многих других памфлетов, Стиль отвергал. «Эти писаки будут склонять меня, поскольку я их товарищ по перу, – писал он в «Гардиане», – но я не могу оставаться безразличным, когда они оскорбляют мои честь и достоинство»229229
  Aitkin G.A. Op. cit. P. 399.


[Закрыть].

Между тем развернутая партией тори кампания против Стиля набирала силу. Биограф Стиля К. Уинтон утверждал: «Не вызывает сомнения, что решение министров исключить Стиля из парламента было задумано вскоре после его выборов и что он знал об этом»230230
  Winton C. Captain Steele. Baltimore,1969. P. 181.


[Закрыть]. Один тори П. Ветуорт в своих заметках писал, что «Стиля следовало вышвырнуть из палаты». Об этих слухах, муссировавшихся в партийных и парламентских кругах, сообщали также Дефо и известный поэт Александр Поп. Наконец, в личных бумагах Харли сохранилась следующая запись: «Мы заслушали информацию о случаях подкупа во время выборов, две петиции имеются против автора «Гардиана» (Стиля – Т.Л.), так что его присутствие в палате может оказаться не таким продолжительным, как некоторые того ожидают»231231
  Ibidem.


[Закрыть].

Поток анонимных памфлетов, направленных против Стиля, нарастал. Один из них принадлежал Свифту, который ставил в упрек журналисту скорее его личные слабости, нежели политические убеждения. Свифт упоминал «низкое» происхождение Стиля и его «жизнь не по средствам». В резкой форме он высказался также о его «пристрастии к вину» утверждая, что не знает «общества, докучнее этого господина, пока он не осушит хотя бы одну бутылку»232232
  Свифт Дж. Указ. соч. С. 38.


[Закрыть].

Несмотря на поток обвинений, обрушившихся на журналиста, Стиль не терял мужества и не сдавался. На страницах его нового журнала «Инглишмен» («Англичанин»), который стал выходить с октября 1713 г., обсуждались самые различные вопросы политики правительства, по – прежнему звучали критические высказывания о министрах – тори. В январе 1714 г. увидел свет знаменитый памфлет «Кризис», 40 тыс. экземпляров которого мгновенно разошлись по стране. В памфлете Стиль обращался к событиям Славной революции, в результате которых была уничтожена «тирания» Якова II. «Наша религия, жизнь, свобода и собственность находились в опасности в правление Якова II, – писал он. – Мы были спасены от деспотической власти католического правителя Славной революцией и незабвенным королем Вильгельмом». Стиль призывал сограждан не забывать имя своего освободителя и само освобождение. Он указывал на те права и привилегии, которые Славная революция принесла англичанам. Теперь протестантские подданные вправе иметь оружие для своей защиты от тирании; выборы в парламент проводятся свободно; свободы слова, дебатов и собраний в парламенте гарантируются. В то же время объявлялось незаконным издание актов без согласия парламента, подача петиций в парламент «с подстрекательскими целями», содержание армии «под ружьем» в мирное время без согласия на то парламента, а также разорительные штрафы и жестокие наказания233233
  Steele R. The Crisis. P. 4, 5.


[Закрыть].

Поскольку в то время в Англии в партийной борьбе большое место занимал вопрос о судьбе английского трона в случае смерти королевы Анны, не имевшей прямых наследников, Стиль высказал свои суждения и по этому поводу. Как и большинство вигов, он защищал протестантское престолонаследие и потому призывал британцев поддержать дом Ганноверов: «Англичане и шотландцы! Для сохранения своей религии, свободы и собственности вы должны позаботиться о том, чтобы корона была передана наследнику по протестантской линии, а не по крови, представители каковой являются католиками»234234
  Ibid. P. 28.


[Закрыть]. В содержании памфлета Стиля трудно найти какую –либо крамолу против правительства, однако именно это произведение, наряду с рядом других памфлетов, было инкриминировано ему парламентом.

16 февраля 1714 г. открылась первая сессия парламента, среди депутатов которого был и Ричард Стиль. С первых же дней своего пребывания в парламенте журналист чувствовал недоброжелательное отношение к себе со стороны ряда депутатов. Позднее, вспоминая эти дни и последовавшие за ними события, Стиль писал: «Дурное расположение ко мне проявилось с первых же дней сессии, и все, что произошло со мной, явилось завершением того, что готовилось заранее»235235
  Mr. Steele’s Apology // Tracts and Pamphlets… P. 292.


[Закрыть]. Когда Стиль начал выступать по вопросу об избрании спикера палаты общин, в зале поднялся шум, раздались крики: «Болтун! Болтун!». Журналисту мешали говорить, но он невозмутимо продолжал свою речь. Стиль заявил, что по праву долга депутата считает необходимым поставить в известность королеву о злоупотреблениях в стране, и в особенности о «подкупленном министерстве». При дворе все еще закрывают глаза на поступки премьер – министра и его приближенных, пекущихся о собственном благе. В то же время немногие патриоты, «защитники интересов страны», не решаются смело вскрыть злоупотребления министров из – за «возможных осложнений в будущем», либо потому, что «подкуплены хорошим жалованьем или должностями »236236
  A Speech by Steele. P. 6, 7.


[Закрыть]. Стиль заявлял, что высоко ценит «священные доктрины» о свержении правительства, презревшего клятву и нарушившего доверие народа, и призывал незамедлительно устранить злоупотребления министров. Когда журналист закончил свою речь, в палате раздались язвительные выкрики: «Писака! Он думает, так – то просто выступать в парламенте! »

Желая избавиться от неугодного и опасного депутата, тори спешно принялись стряпать против Стиля «дело». Из министерства в парламент была доставлена депеша, которая гласила: «Несмотря на все меры, принятые организаторами выборов, многие убежденные враги министерства оказались избранными в парламент. Среди них самый несносный – мистер Стиль, он в нескольких печатных произведениях обсуждал политику правительства с чрезвычайной смелостью как выразитель интересов всей вигской партии. Поэтому все министры… сошлись в едином мнении: предпринять все возможные меры, чтобы исключить его из парламента»237237
  Parliamentary History… P. 1266..


[Закрыть]. Это послание послужило своего рода сигналом к началу прямой атаки против Стиля. 11 марта в палате общин выступили представители партии тори: Т. Хангерфорд, М. Фоли, У. Уандхем. Они упрекали Стиля в написании памфлетов, содержащих «несправедливые измышления против королевы» и «мятежные» по своему духу. Стиль в этот день не присутствовал в палате, что стало известно из его письма к жене. «Дорогая! Я хочу сообщить тебе, что лорд Галифакс посоветовал мне не являться в парламент, чтобы первая атака против меня прошла в мое отсутствие. Но я полагаю, что они начнут против меня весьма неблагородную и бесчестную кампанию, и только Бог не позволит им обидеть безвинного»238238
  Ibidem.


[Закрыть].

На следующий день депутат палаты общин брат премьер – министра Харли зачитал обвинение против Стиля. Оно было основано на том, что при написании ряда своих произведений журналист допустил выпады, направленные «к антиправительственной агитации, бросающие тень на Ее Величество и обвиняющие ее администрацию и правительство»239239
  Mr, Steele’s Apology. P. 294.


[Закрыть]. Стилю надлежало явиться в палату на следующее утро. На утреннем заседании палаты присутствовали не только ее члены, но и многие любопытные зеваки, прознавшие про «дело» журналиста. Зачитали отдельные отрывки из опальных произведений Стиля. Ряд выступивших депутатов от партии тори вновь указали на их «враждебный и мятежный дух». Виг Дж. Краг робко попытался вступиться за Стиля, но его речь тотчас прервали. Наконец, предоставили слово обвиняемому. Стиль поднялся со своего места и обратился к спикеру со следующей речью: «Господин спикер! Я опубликовал несколько книг и памфлетов с искренними чувствами и благими намерениями послужить королеве и стране, церкви и государству и в особенности протестантскому дому Ганноверов. Я заявляю перед палатой, что защищаю каждого подданного королевства». Затем Стиль попросил время для подготовки речи в свою защиту. Палата общин пошла ему навстречу, и дальнейшее слушание его дела было перенесено на неделю. 18 марта в палате общин Стиль вновь занял место на скамье обвиняемых. В течение трех часов он по пунктам отвечал на обвинения, предъявленные ему на основании отдельных выдержек из его произведений, которые заранее были розданы каждому депутату. Журналист выражал недоумение: «Каким образом многие авторы, которые пишут с рвением о вопросах, считающихся изменническими в соответствии с законами парламента, счастливо избегают внимания законодателей? В то же время литераторы, объявляющие себя защитниками министерства и проникающие в тайны правления, а в действительности являющиеся первыми агрессорами, поскольку публикуют фальшивые доклады», не только не наказываются, но напротив поощряются правительством. Стиль заверял присутствующих, что в своих памфлетах «не нарушил ни одного из существующих законов страны». «Случай со мной совершенно экстраординарный, – продолжал он, – поскольку я наказан палатой общин, свобода слова в которой является существенной привилегией, за высказанные убеждения, совершенно не являющиеся криминальными»240240
  Ibid. P. 337 – 338.


[Закрыть]. Стиль полагал, что его «дело» является всего лишь «памфлетной войной» между двумя лицами – Стилем и Харли, каждый из которых считает, что за ним стоит его партия.

Когда Стиль, закончив свою речь и удалился, в палате начались жаркие дебаты. Депутат от партии тори Фоли заявил, что незачем устраивать длительные прения, поскольку и без того совершенно ясно, что произведения Стиля являются «скандальными, подстрекательскими и оскорбительными» по отношению к правительству, Ее Величеству и церкви. С большой яркой речью в защиту Стиля выступил виг Р. Уолпол (ставший премьер – министром в правление Георга I – Т.Л.). Он расценил «дело» Стиля как «экстраординарное и насильственное разбирательство», нарушающее свободы как всех подданных, так и депутатов палаты. Уолпол оправдывал журналиста и выражал надежду, что палата «не принесет в жертву одного из своих членов, виновного лишь в том, что он как истинный патриот указал на дурное правление министров»241241
  Parliamentary History… P. 1269, 1272 – 1274.


[Закрыть]. Уолполя поддержали многие виги, однако партия тори сумела одержать верх и большинством голосов (245 против 152) провела в палате решение об исключении Ричарда Стиля из парламента. На этом «дело» вигского журналиста закончиилось.

Палата общин легко рассталась с одним из своих членов не только за его критические высказывания в адрес торийских министров, но и потому, что тот, как подчеркивал биограф Стиля К. Уинтон, заметно отличался от большинства депутатов, уступая им в знатности, богатстве, связях. Да, Стиль был широко известен как журналист и являлся неординарным членом палаты общин, однако он не был знатным. К тому же у него не было «семейных интересов», а большинство членов обеих партий «черпали свои силы и влияние именно через семейные связи, позволявшие им становиться политическими лидерами»242242
  Winton C. Op. cit. P. 182.


[Закрыть]. Вот, почему Стиль стал в парламенте «своеобразной мишенью» для аристократов. По – видимому, его карьера как депутата парламента была предрешена с самого начала.

Итак, мы познакомились с жизнью и деятельностью еще одного представителя партии вигов – известного английского драматурга, журналиста и политика начала XVIII века Ричарда Стиля. Его общественно – политическая платформа в сущности представляла идеологию вигов, классическим образцом которой являлся идеолог Джон Локк. У Стиля мы также встречаем высказывания о приверженности к «договорной» теории происхождения государственной власти, теориям «разделения властей» и сопротивления тирании, восхищение конституционной монархией и Славной революцией, утвердившей подобную форму правления. Как просветитель Стиль сумел подметить многие негативные стороны буржуазной действительности Англии. Однако, допуская критику отдельных злоупотреблений, имевших место при королеве Анне, Стиль, как и большинство вигов, не желал изменения существующей формы правления в стране и всегда выступал в защиту конституционной монархии. Не случайно в одном из последних номеров «Инглишмена» он заявил: «Я надеюсь, мы никогда не увидим новой революции,.. и я охотно отдам свои собственность и жизнь в борьбе с теми, кто попытается нарушить королевскую власть»243243
  The Englishman. Op. cit. P. 202.


[Закрыть]. Совершенно очевидно, что как выразитель интересов буржуазии Стиль не мог стать принципиальным критиком существующего строя в Англии.

Как же сложилась дальнейшая судьба отважного журналиста? Вступивший на престол в 1714 г. король Георг 1 Ганноверский, благоволивший к вигам, предоставил Стилю ряд должностей, которые принесли ему немалый доход. Стиль побывал и смотрителем королевских конюшен, и мировым судьей, и директором королевского театра, и уполномоченным по конфискации имущества шотландских мятежников. Дважды (в 1715 и 1722 гг.) он избирался в парламент. Активная политическая деятельность Стиля не мешала продолжать ему заниматься литературным ремеслом. Он написал еще ряд пьес, одна из которых («Сознательные любовники») имела шумный успех у публики. Возобновил Стиль и свою работу над изданием политических журналов: в 1715 г. вышли в свет 38 номеров второй серии «Инглишмена», появились новые – «Таунток» («Городская молва») и «Плебей». Теперь журналист выступал с ортодоксальных позиций, поскольку защищал правящую партию вигов. Правительство одобряло подобную деятельность: летом 1715 г. Стиль получил от премьер – министра Р. Уолпола солидное денежное вознаграждение в 500 ф. ст.

Удача, сопутствовавшая Стилю в литературных занятиях, изменила ему в коммерческих предприятиях, в которые он время от времени пускался со свойственной ему непрактичностью и легкомыслием. Так он увлекся проектом по доставке живой рыбы из Ирландии на рынки Лондона, но эта затея очень скоро потерпела крах, и Стиль понес серьезные убытки. Ко всему прочему, журналиста стало беспокоить ухудшение состояния здоровья его обожаемой Пру. В письме от 26 марта 1717 г. он писал: «Моя дорогая Пру! Получил твое письмо и ужасно огорчился, узнав, что тебя все время мучают головные боли…Поверь, прошлой ночью, лежа на твоем месте и положив голову на твою подушку (в это время леди Стиль была в отъезде в Уэльсе, где приводила в порядок свое имение. – Т.Л.), я разрыдался при мысли, что моя очаровательная, капризная девочка не спит, терзаемая болью; мне казалось грехом уснуть. Я был бы счастлив, если бы в награду за эти нежные чувства «Ваше Прудентство» пожаловали меня своим расположением»244244
  Цит. по: Теккерей У. С. 610.


[Закрыть]. Как видно, годы совместной жизни не сказались на пылкости чувства романтичного джентльмена, каковым Стиль оставался на протяжении всей своей жизни. В одном из писем к жене он писал: «У тебя есть один странный недостаток, который почти затмевает для меня все хорошее в тебе; беда в том, что ты не любишь одеваться, выезжать, блистать, даже когда я прошу тебя об этом, и не даешь мне возможности гордиться тобой или хотя бы с гордостью сознавать, что ты моя».