Текст книги "Британские интеллектуалы эпохи Просвещения: от маркиза Галифакса до Эдмунта Берка"

Как сторонник усиления законодательной власти и возвышения ее над исполнительной предстает Дефо и тогда, когда говорит о законах как средстве ограничения королевской прерогативы. С одной стороны, он утверждал, что все три ветви власти одинаково обязаны подчиняться законам, которые издаются с их общего согласия, с другой, заявлял, что короли не вправе издавать, либо изменять законы, поскольку сами находятся под их действием. Законы должны быть направлены на ограничение исполнительной власти, возложенной на монарха, чтобы и он сам, и подчиненные ему министры были подотчетными, и не могли править вопреки закону. Дефо также настаивал, чтобы судьи не зависели от воли короля, а «верой и правдой служили народу… и вершили правосудие над каждым человеком по законам королевства, а не исходя из распоряжений или указаний, получаемым от монарха». Просветитель осуждал тех, кто утверждал, что король «превыше закона», поскольку подобными заявлениями нарушается одна из первейших заповедей королевского правления: «закон правит королем» и монарх обязан ему подчиняться согласно коронационной клятве143143
  Defoe D.. A Speech without Doors. P. 10 – 1 1; idem. Reflections upon the Late Great Revolution. Op. cit. P. 254.


[Закрыть].

Тот, кто ставит себя выше законов, превращается, по мнению Дефо, в тирана. «Тиранами» и «узурпаторами» власти просветитель называл также тех правителей, которые нарушали первейшее условие общественного договора – управлять в интересах общественного блага. Ну, а если правитель действует вопреки обещанным целям и намерен разорить свой народ, то он теряет право на титул и подчинение со стороны подданных. Осуждая тиранию, Дефо призывал к борьбе с ней: «Когда короли превращаются в тиранов, то подданные должны разорвать оковы и освободиться от тирании»144144
  Defoe D. The Original Power… P. 142, 147.


[Закрыть]. Эта позиция была одной из важных в общественно – политических взглядах Дефо. Вопрос о том, допустимо ли оказание сопротивления монарху в случае нарушения им условий общественного договора, беззаконного правления, либо чрезмерного усиления власти, являлся в то время особенно острым в борьбе политических партий. И если виги признавали возможность выступления против короля, то тори это совершенно исключали.

Дефо как выразитель идеологии партии вигов в своих памфлетах нередко полемизировал с тори, придерживавшихся теории «непротивления», подвергая резкой критике ее сторонников. Так, он заявлял, что доктрина пассивного подчинения «абсурдна» и «несовместима» с конституцией Британии. Государственная церковь Англии, подчеркивал литератор, рьяно проповедует неизменную верность правителю, требует неоспоримого подчинения всем его распоряжениям и утверждает, что не может быть законным оказание сопротивления власти монархов. Но если подданные послушно терпят правителя, ставшего тираном, то в таком государстве, на взгляд Дефо, нет места закону, а существует только воля и желание правителя. Пассивное повиновение деспоту делает несчастья народа бесконечными.

Просветитель приводил множество примеров из истории разных народов, которые свергали своих правителей в силу их неспособности управлять, либо тиранической узурпации. Славная революция трактовалась Дефо также как пример оказания законного сопротивления народа правителю, который превратился в деспота и тирана. Король Яков II нарушил общественный договор и попытался подчинить своей воле законы страны. Он воспротивился восстановлению действия конституции Англии на прежних условиях, бежал из королевства, чем и подтвердил свое отречение от престола. Монарх, отказавшись править народом в соответствии с законом, давшим ему корону, тем самым потерял право на нее, заключал Дефо. Примечательно, что просветитель допускал возможность сопротивления также в случае нарушения правителем привилегий парламента. «Если король облагает налогами народ, – писал он, – лишает жизни, свобод и имущества своих подданных без предписанных на то законов, или отменяет, либо не считается с существующим законодательством, если он присваивает себе власть, которая принадлежит не ему, а лордам и общинам, то такому королю надлежит оказать сопротивление!»145145
  Defoe D.. A Speech without Doors. L., 1710. P. 11 – 12.


[Закрыть].

Хотя Дефо считал пассивное повиновение несправедливому насилию грехом, тем не менее он проводил четкую грань между теми, кто имел право выступать против тирании, и теми, кто был его лишен. Всех стремящихся изменить правление в своей стране, используя для этой цели насилие, Дефо объявлял «мятежниками», а тех, кто поддерживал и охранял его – «истинно верными патриотами». Любую попытку подорвать существующий государственный строй он расценивал как узурпацию, а выступления против короля считал «великим преступлением». Более того, сопротивление монарху, правящему по закону, он также называл мятежом, а борьба с законодательной властью вообще представлялась Дефо «великим грехом». Как видно, теория сопротивления в толковании Дефо, во – первых, исключала любые действия, направленные на устранение конституционной монархии, а во – вторых, допускала использование права сопротивления исключительно имущими классами, не распространяя его на народные низы. Особенно отчетливо эта мысль прозвучала в памфлете Дефо «Гимн толпе». «Толпа, чернь по своей природе призвана нарушать как само правление, так и цели гражданского общества и потому является врагом безопасности и порядка, – подчеркивал литератор. – А поскольку чернь используется в выступлениях против гражданской власти по любым поводам, то все сторонники гражданского правления должны выступить против нее».

Отмечая, что беспорядки приводят к восстаниям, в особенности, если они направлены не на смену правителя, а на изменение формы правления, Дефо призывал каждого человека, «пекущегося об интересах своей страны», осудить их: «Долг честного человека – не допускать народных выступлений»146146
  Defoe D. A Hymn to the Mob. L., 1715. P. I – IV.


[Закрыть]. Таким образом, позволяя имущим слоям смещать неугодного им правителя, народным низам Дефо оставлял лишь жалкий удел послушания и слепого повиновения. «Король – единый отец для всей страны, и также как ребенок по отношению к своим родителям, каждый подданный обязан подчиняться своему законному правителю, – утверждал он. – Беспорядки и выступления черни при миролюбивом и справедливом правителе должны осуждаться каждым честным человеком, и тот не может считаться добродетельным гражданином своей страны и верным подданным короля, кто не выступает против восстаний и беспорядков»147147
  Ibid. P. V.


[Закрыть].

В рассуждениях Дефо о государственном правлении значительное место отведено парламенту. На взгляд просветителя, представительное учреждение остается главным центром власти, священной частью английской конституции. Парламент призван обеспечивать и охранять законы и конституцию и не действовать вопреки желаниям народа. Дефо обращал внимание на тот факт, что после Славной революции власть парламента значительно упрочилась и теперь он обладает таким весом в делах государства, какого не имел в прежние времена. Хотя литератор и признавал двухпалатный парламент, однако центральное место в нем он отводил палате общин, полагая, что лорды, заседавшие в высшей палате, никого, кроме самих себя, не представляют, тогда как джентльмены из низшей палаты выражают интересы всей страны. Народ Англии, подчеркивал Дефо, доверил палате общин совместно с королем и лордами право издавать законы, собирать налоги, наказывать преступников. В то же время палата общин служит «последним прибежищем народа». «Двери палаты общин всегда открыты, – писал Дефо, – чтобы удовлетворять справедливые жалобы народа, и каждый человек имеет полное право вынести на ее рассмотрение свои обиды и ожидать соответствующего решения»148148
  Defoe D. Party Tyranny. L., 1705 // Narratives of Early Carolina. New York, 191 1. P. 224.


[Закрыть]. Просветитель выражал твердую уверенность в том, что пока существует народ, сохранится и выборная законодательная власть, даже если все другие ветви власти исчезнут.

Кто же, на взгляд Дефо, должен заседать в палате общин? Ответу на данный вопрос просветитель посвятил специальный памфлет «Шесть характерных качеств депутатов парламента». В парламент надлежит избирать людей состоятельных, религиозных, образованных, придерживавшихся «ортодоксальных принципов и морали». Не следует допускать к выборам католиков, атеистов, еретиков, так как они не будут поддерживать протестантскую религию должным образом. Не подходят для парламента глупые, бесчестные люди, повесы и щеголи, а также слишком юные англичане. Представлять интересы графств в палате общин должны люди разумные, высокообразованные, умеющие разбираться в вопросах торговли, сельского хозяйства, а также свободах, законах королевства и способные защищать их. Непременное качество депутата – честность. Хотя и предполагается, что избрание состоятельных людей в парламент устранит интерес к должностям и пенсиям со стороны двора, но, как замечал Дефо, обстоятельства изменились: подкуп и взяточничество сделались нынче обычным явлением среди парламентариев. Примечательно, что, по мнению просветителя, в парламенте не должно быть представителей трудящихся. Он полагал, что «заполнение палаты ремесленниками, лавочниками приведет к подрыву основ государственного правления и благосостояния нации»149149
  Defoe D. The Six Distinguishing Characters of a Parliament Man. L., 1700 // A True Collection. Op. cit. P. 280 – 281; idem. The Free – holders Plea Against Stock –j obbing Elections of Parliament Men // A True Collection. P. 179.


[Закрыть].

Сторонник усиления законодательной власти Дефо неоднократно выступал в защиту привилегий парламента. Существовавшая в Англии избирательная система, на его взгляд, нуждалась в реформировании. Он ратовал за равномерное представительство депутатов от графств и городов; приводил в пример графство Корнуолл, в котором фригольдеры избирали двух представителей в парламент, тогда как города того же графства – сорок. Дефо отмечал тот факт, что продолжают посылать депутатов города, которые «давно мертвы», либо с таким бедным населением, которое просто не в состоянии оплатить свои расходы на выборы. В то же время многие большие и богатые города вообще не имеют своих представителей в парламенте. В результате подобное неравномерное представительство «открывало дорогу мошеннической деятельности на выборах, проявляющейся чаще всего в подкупе голосов избирателей, предоставлении избирательных прав лицам, проживающим за пределами данного округа, с целью получения дополнительных голосов, в дебошах во время выборов, когда целые города спаивали и угощали на протяжении месяца, а иногда двух и более с тем, чтобы получить нужные голоса избирателей»150150
  Defoe D. The Free – holders Plea Against Stock –j obbing Elections of Parliament Men. Op. cit. P. 176 – 177.


[Закрыть].

Дефо подверг резкой критике также присущие избирательной системе Англии такие негативные явления, как коррупция и взяточничество. Одну из причин подкупа голосов Дефо усматривал в слишком больших расходах (от 2 до 11 тыс.ф.ст.), которые выпадали на долю каждого из кандидатов в парламент. Многие джентльмены разорялись, попадая в палату, констатировал просветитель, и потому, став депутатами, желали получить своеобразную компенсацию за это и брали взятки от любой партии или отдельных лиц. Подкуп и взяточничество, подчеркивал Дефо, осуждались многими парламентами, делались различные попытки, направленные на искоренение подобной практики, принимались многочисленные законы, резолюции, указы, но все оказывалось бесполезным: «коррупция велась настолько открыто и нагло, как будто бы и не существовало суровых законов против нее». Можно написать целые тома по поводу искоренения подобного «неприятного явления», сетовал Дефо, но мало что от этого изменится, поскольку закон, направленный против нее, «ограничен во времени и не является постоянно действующим». К тому же подкуп и взяточничество одинаково практикуются обеими палатами парламента и обеими партиями – тори и вигами, а законопроекты против коррупции принимаются чаще всего теми же членами парламента, которые сами замешаны в подобном преступлении151151
  Defoe D. The Candidate: Being a Detection of Bribery and Corruption As It Is Just Now in Practice All Over Great Britain in Other to Make Members of Parliament. L., 1715. P. 4 – 9.


[Закрыть].

Дефо обращал внимание также на моральный аспект негативных явлений избирательной системы, на то разлагающее влияние, которое оказывали своими действиями кандидаты, стремившиеся попасть в парламент, на народ. Выборам, как правило, сопутствовали драки, сквернословие, битье стекол в окнах, отмечал памфлетист. «Город во власти винных и пивных паров; бренди, эль и вино закрывают глаза и рты толпе, которой предстоит решать, кого им следует избирать. Бедный народ, которого споили, должен выбрать законодателей в парламент, которые примут законы против пьянства», – с горечью констатировал Дефо152152
  Ibid. P. 13.


[Закрыть].

Просветитель полагал, что депутаты, избранные ценой купли – продажи голосов избирателей, очень часто продают свои интересы, а заодно и свое отечество. «Разумно предположить, – писал памфлетист, – что те, кого купили, могут продать… торговлю, религию, мир, короля, корону и все то, что ценно и дорого для нации». До тех пор, пока избранные депутаты парламента будут руководствоваться требованиями и желаниями отдельных личностей и партий и голосовать, исходя из меркантильных соображений или по причине оказанного на них давления, совершенно невозможно достигнуть достойного представительства, заключал Дефо153153
  Defoe D. The Free – holders Plea Against Stock –j obbing Elections of Parliament Men. Op. cit. P. 172, 174 – 175.


[Закрыть].

В произведениях Дефо встречается немало рассуждений, направленных в защиту гражданских и личностных свобод англичан. «Англичане – нация очень внимательная к тому, чтобы правитель не покушался на ее свободы», – подчеркивал он. Наиболее отчетливо его позиция по отношению к свободам прослеживается при рассмотрении вопроса о регулировании печати. В январе 1704 г. в парламенте обсуждался законопроект о введении цензуры. На страницах «Ревю» Дефо высказывал свои опасения по поводу того, что могут наступить времена, когда народ лишится свободы слова: «Я очень огорчаюсь, когда заходит разговор о цензуре. Я считаю это покушением на свободу»154154
  Wilson W. Op. cit. Vol. II. P. 285.


[Закрыть].

Вскоре Дефо опубликовал «Очерк о регулировании печати», в котором подробно говорил о тех осложнениях, которые могут возникнуть в случае установления цензуры. Введение даже частичного запрета на издание книг, по его мнению, нарушает процесс образования, препятствует получению знаний, увеличивает число контрабандных изданий. Авторы попадают в полную зависимость от цензора, который может запретить книгу лишь на том основании, что она лично ему не нравится. Введение цензуры создает также благоприятную почву для подкупа, обмана и всяческих злоупотреблений: цензор может дать согласие на издание книги только потому, что получил соответствующее вознаграждение от автора. Если же отказать цензору в мзде, то вы рискуете натолкнуться на отказ под тем предлогом, что ваша книга направлена, к примеру, против церковных обрядов и т.п. Но стоит вручить ему пару гиней, и вы получите официальное разрешение на издание того же самого произведения. Золото моментально превращает любую книгу в «лояльную» и «ортодоксальную», а «конструктивные» замечания цензора сразу испаряются155155
  Defoe D. An Essay on the Regulation of the Press // Luttrell Reprints. N 7. Oxford, 1948. P. 3, 7, 9, 10.


[Закрыть].

Дефо обращал внимание также на то, что цензура может быть использована в политической борьбе различными партиями. «Там, где нация расколота на партии, – писал он, – каждая из сторон попытается подчинить печать себе… Какая бы партия ни получила власть утверждать своих людей на должность цензора, она на деле приобретает исключительное право распоряжаться печатью, предоставляя своим сторонникам откровенно по всем вопросам высказываться, одновременно лишая свободы слова своих оппонентов»156156
  Defoe D. An Essay on the Regulation of the Press. P. 17.


[Закрыть]. Установление цензуры превращает прессу в «рабу партии», поскольку правящая партия получает возможность держать все общество в неведении по всем вопросам, относящимся к религии или политике, а литераторы, поддерживающие эту партию, начинают навязывать собственное мнение. Ну, а если кто – нибудь пожелает им возразить, цензор тотчас этому воспротивится.

Выступая против цензуры, Дефо в то же время рекомендовал издать ряд законов, регулирующих действия прессы. И здесь журналист проявил себя как твердый защитник интересов буржуазии. Прежде всего Дефо стремился обезопасить имущие слои от «подстрекательских и мятежных элементов», которые под видом подачи петиции в парламент нередко вызывали «волнения и беспорядки». Для этой цели он предлагал ограничение законом числа подателей петиции, а также считал обязательным их принадлежность к имущим слоям. Помимо этого, по его мнению, необходимо издание указа о том, чтобы вопросы, затрагивавшие государственное и религиозное устройство, не обсуждались в печати вовсе. В случае нарушения подобных законов, виновных ждало суровое наказание.

В своем очерке Дефо не забыл упомянуть и об обязанности авторов, а также издателей и книготорговцев указывать на каждой издаваемой книге свое имя. Нарушителей, по замыслу автора, ожидало суровое наказание: штраф, бичевание кнутом, позорный столб, пожизненное тюремное заключение, и даже казнь через повешенье, отсечение головы топором палача и т.п. Столь жестоким карам должны были подвергаться и те, кто печатал свои произведения под именем Дефо. Подобных случаев «пиратства в печати» при жизни писателя было немало, о чем он, приходя в неописуемую ярость, неоднократно сообщал на страницах своего журнала «Ревю».

Хотя Дефо и отмечал, что печать в условиях политической борьбы приобретает партийный характер, себя он, тем не менее, относил к литераторам, которые пишут не ради вознаграждения или служения одной из партий, но исключительно «ради блага общества». Однако его попытки выдать себя за «внепартийного» памфлетиста оказались несостоятельными. Та позиция, которую Дефо занимал по различным вопросам политики правительства, свидетельствовала, что просветитель являлся убежденным вигом даже тогда, когда служил министрам – тори. Ярким тому примером может служить отношение Дефо к закону о Трехгодичном парламенте. Изданный еще в 1641 г. так называемый Трехгодичный закон, предусматривавший созыв парламента королем не реже, чем раз в три года, сделался предметом ожесточенной борьбы тори и вигов в период Реставрации (1660 – 1688). После Славной революции его действие было продлено. Дефо поддерживал данный закон и считал, что для устранения всевозможных злоупотреблений парламент вообще должен собираться как можно чаще.

Однако после воцарения на троне Георга 1 Ганновера в 1714 г. к власти пришли виги, которые, пытаясь не допустить в парламент своих политических оппонентов – тори, решили ввести законопроект, продлевающий срок действия избранного парламента с трех до семи лет. В поддержку данного билля тотчас выступил Дефо, издав памфлет «Рассмотрение изменений в Трехгодичном законе». В нем, в частности, говорилось, что данный закон около двадцати лет использовался в качестве средства, препятствующего плохому правителю на протяжении долгого времени сохранять палату общин в неизменном составе и побуждавшего его к более частым созывам представительного учреждения. Однако данный закон содержал в себе и «очевидные неудобства». Прежде всего его можно легко использовать для превращения государственного управления в состояние анархии и смятения, поскольку во время выборов нередки случаи волнений и беспорядков среди народных масс. Чтобы улеглись партийные страсти, утихли враждебные настроения, следует продлить срок между выборами. Таким путем будет устранена опасность превращения избирательных компаний в нечто, напоминающее гражданскую войну.

На взгляд Дефо, закон о Трехгодичном парламенте способствовал беспорядкам в стране, делал магистраты нерадивыми в исполнении указов на местах, отбирал немало времени у палаты общин, которая была вынуждена обсуждать вопросы о спорных выборах. Столь частые избирательные компании являлись, по мнению просветителя, слишком разорительными для джентльменов Англии. К тому же они имели фатальные последствия для религии и морали народа, поскольку нередко сопровождались пьянством и дебошами, а порой и кровопролитием. Наконец, Трехгодичный закон подвергал правительство столь частым переменам, которые во многом были абсолютно несовместимы с безопасностью и благополучием народа157157
  Defoe D. An Epistle to Whig Member of Parliament, Concerning the Triennial Act. L., 1716. P. 1; idem. The Alteration to the Triennial Act. L., 1716. P. 19.


[Закрыть]. Единственное средство избавления от подобных «неудобств» Дефо усматривал в продлении срока работы избираемых депутатов парламента с трех до семи лет.

С позиций вига трактовал просветитель также вопрос о веротерпимости. На протяжении всей своей жизни Дефо оставался убежденным сторонником свободы совести, полагая, что «люди станут спокойными и доброжелательными» не раньше, чем будет достигнута веротерпимость. Предоставленная диссентерам в правление Вильгельма Оранского веротерпимость была в значительной степени ограничена при королеве Анне. Парламент принял ряд законов, которые запрещали диссентерам занимать ответственные должности в управлении; требовали закрытия диссентерских академий; препятствовали конфирмации к англиканской церкви «по случаю», т.е. в целях получения выгодной должности. Дефо, сам являвшийся диссентером, воспитанный в семье диссентера и получивший образование в диссентерской академии, естественно, боролся за религиозную свободу, обвиняя англиканскую церковь в нарушении не только мира и спокойствия в стране, но и законов государства. «Некоторые джентльмены из англиканской церкви гораздо лучше преуспели в деле очернения диссентеров, нежели в оправдании самих себя, – писал он. – Вот уже на протяжении сорока лет как диссентеров наделяют такими прозвищами, как «мятежники», «угроза монархии», «ниспровергатели государственного строя», «сторонники анархии и смятения». В то же время сами англиканцы, проповедуя пассивное подчинение и призывая к лояльности к королю и его наследникам сегодня, поднимают оружие против своего законного правителя и спешат присягнуть на верность новому – завтра». Англиканцы повинны в убийстве стольких же королей, что и пресвитериане, и в действительности являются «еще большими мятежниками, нежели диссентеры».

Дефо выражал недоумение, на каком основании диссентеров называют «фанатиками и разрушителями церкви»? Ведь за последние шестьдесят лет они не нарушили власти ни одного законного правителя и никогда не выступали против монархии. В этой связи памфлетист требовал прекратить преследование сектантов. На страницах «Ревю» он называл такое отношение к диссентерам как ужасающее, ничем не объяснимое преступление, которое противоречит всем канонам христианской веры и статьям англиканской церкви. Он считал все выдвигаемые против сектантов обвинения ложными, надуманными, лишенными каких –либо оснований. «Позвольте мне заметить, – писал Дефо в одном из памфлетов, – что ни один из подкупленных членов парламента, замешанных в коррупции министров, либо казнокрадов, не являлся диссентером. Напротив, диссентеры давали свои деньги правительству и теряли их ради правительства, но они ничего и никогда не получали взамен от него»158158
  Defoe D. The Dissenter Misrepresented and Represented // A True Collection. Vol. II. P. 344 – 345, 349, 363.


[Закрыть]. Поскольку диссентеры наравне с англиканцами принимали участие в Славной революции, в деле возведения на престол Вильгельма Оранского и так же лояльно настроены к правлению династии Стюартов, как и англиканцы, помимо прочего, помогают государству налогами и добровольными пожертвованиями, то и должны, считал Дефо, в одинаковой мере находиться под защитой государства. Он выражал твердую уверенность в том, что диссентеры должны пользоваться религиозной свободой и быть спокойными за сохранение своих собственности и религии.

Дефо не раз высказывался по поводу политических партий. К тори он относился отрицательно и не скрывал этого. На его взгляд, тори вряд ли следует считать добрыми христианинами, ревностно относящимися к власти монарха и церкви, преданными интересам своего отечества, поскольку они являются признанными друзьями Франции и Претендента. В памфлете «Диалог между вигом и тори» Дефо излагал взгляды тори. Он подчеркивал, что они и их приверженцы противились вступлению на престол Вильгельма Оранского, создавали заговоры с целью ослабления его правления, когда тот стал королем, а также поднимали восстание, чтобы передать престол Якову III. Дефо выражал твердую уверенность в том, что тори отстаивали лишь собственные корыстные интересы и не заботились о благе страны. Они упрекали вигов в пристрастиях к республике и сотрудничестве с сектантами, вероотступниками от государственной церкви. Дефо напрочь отметал подобные обвинения, утверждая, что виги «очень мало привязаны к республике и искренне преданы монархии». Далее он излагал политическую платформу вигов, которая оказывалась тождественной его собственным общественно – политическим взглядам.

Давая оценки партиям, Дефо сумел подметить изменение их позиций после Славной революции. Так, если в период Реставрации тори считались стойкими защитниками монархического правления в стране, а виги представляли собой оппозицию режиму, то после событий 1688 – 1689 гг. партии как бы поменялись местами. Теперь виги сделались опорой «своего», вигского короля Вильгельма Оранского, а тори оказались в изоляции. Но поскольку обе партии, как «новые» виги, так и «новые» тори по существу защищали одну и ту же форму правления – конституционную монархию, установившуюся в стране после Славной революции, то оппозиция «новых» тори уже не носила принципиального характера. Более того, во многом партии были схожи. Говоря об общих чертах во взглядах и политике партий, просветитель не упомянул такого объединяющего момента в их тактике, как использование народных низов в качестве своеобразного рычага давления в политической борьбе. На страницах «Ревю» Дефо указывал на их усилившуюся политическую активность в стране: «Наши пахари нынче толкуют о плохом управлении двора, а наша чернь распевает баллады и сочиняет пасквили против правительства, усматривая в налогах, войне и поведении министров злоупотребления». «Мы использовали толпу по разным поводам, – откровенно писал памфлетист, – направляя ее силы на устранение каких –либо злоупотреблений. Но когда работа была завершена, у черни даже в мыслях не оставалось ничего дурного»159159
  Wilson W. Vol. II. P. 394; vol. III. P. 103 – 104.


[Закрыть].

Следует отметить, что право манипулирования народными массами в своих интересах Дефо признавал исключительно за вигами. Но когда торийский проповедник доктор Сечверелл в соборе св. Павла 5 ноября 1709 г. выступил перед городскими властями с проповедью, в которой подверг резкой критике теорию «сопротивления», за что был привлечен вигами к суду, и тори организовали в его поддержку выступления народных низов, то Дефо тотчас же обрушился в «Ревю» с осуждением их действий. «Воодушевленная Сечвереллом и его друзьями – тори толпа, – писал журналист, – сопроводила доктора в суд, затем с величайшей помпой проводила его до дома. Затем, разделившись на несколько групп, как будто бы получив распоряжения от кого – то, они направились к молельным домам диссентеров и стали громить их. Семь домов было разгромлено, вся мебель перебита и сожжена». Пытаясь дискредитировать сторонников тори, Дефо обращал внимание на социальный состав их участников – толпы, которая «кишела ворами и убийцами, грабителями и подстрекателями, жаждущими жестокости, преследовавшими своей целью грабежи и разрушение»160160
  Wilson W. Vol. III. P. 104.


[Закрыть].

Надо признать, что стихия толпы вызывала опасения у Дефо как выразителя интересов имущих слоев. «Люди делаются непослушными, яростными, а порой просто неразумными, – писал он в памфлете «Диалог между тори и вигом». «Выступления черни против наших правителей становятся делом обычным, как и уличные выступления, – продолжал он свою мысль в работе «Кратчайший путь к миру и согласию». – В результате собственность перестает охраняться, и все постепенно приводит к всеобщей революции»161161
  Defoe D. A Dialogue Betwixt Whig and Tory. P. 374.


[Закрыть]. Поэтому Дефо призывал партии использовать народные массы в своей борьбе «с осторожностью» и вообще полагаться на них лишь до определенного предела, поскольку направление их стихийного движения непредсказуемо. «Так называемый народ, толпа, чернь, подобно большому плоту в реке, вытекающей из моря, набирает скорость и несется по течению, сметая все на своем пути, и ничто не может остановить его, но стоит силе течения ослабеть, либо измениться направлению течения реки, как он тотчас поворачивает обратно с той же силой, с какой прежде двигался в противоположную сторону. Так что нет никакой выгоды от этой толпы ни для одной, ни для другой партии», заключал просветитель162162
  Defoe D. The Shortest Way to Peace and Union // A True Collection. Vol. 1. P. 451 – 452.


[Закрыть]. Опасения, что народные низы, используемые в качестве рычага давления политическими партиями, смогут повернуть свое оружие против власть имущих, заставляли Дефо требовать более суровых законов, направленных на подчинение народа правительству. «Из всего этого для меня становится ясным, – писал он, – что степень подчинения народа правительству должна как следует контролироваться законами… Короче говоря, правительство обязано предохранить нас от толпы, черни»163163
  Defoe D. A Hymn to the Mob. L., 1715. P. 1.


[Закрыть].

Изучение общественно – политических воззрений известного английского литератора, журналиста, памфлетиста Даниеля Дефо позволяет заключить, что он являлся выразителем идеологии «новых» вигов. Его взгляды на происхождение государственной власти, теорию «общественного договора», «разделения властей», «сопротивления деспотической власти» и пр., были идентичны воззрениям его современников – известных вигов Джона Локка, маркиза Галифакса и других. Вряд ли можно отнести Дефо к теоретикам вигов, поскольку он скорее повторял основополагающие мысли Локка, нежели создавал собственную теорию. Вернее было бы его причислить к тем, кто популяризировал идеи вигов, и в этом качестве Дефо не нашлось равных. Столь плодовитого вигского памфлетиста, как Дефо, не было в ту пору во всей Англии.

Будучи выразителем идеологии буржуазии, Дефо сумел вскрыть ряд отрицательных явлений в жизни общества, став одним из первых его критиков. Не случайно он подчеркивал, что его задачей является обличение и устранение в обществе всего, «чего следует стыдиться»164164
  [Defoe D.] .A Review of the State of the English Nation. Vol. 8. L., 1711. P. 1.


[Закрыть]. К примеру, Дефо обращал внимание на такую проблему, как пауперизм. Огромная армия нищих вызывала серьезное беспокойство у многих прогрессивно мыслящих людей. По подсчетам британского историка Д. Адамса, в конце XVII в. свыше одного миллиона англичан, то есть практически шестая часть населения страны, получала пособие по бедности165165
  Adams D.P. Tudors and Stuarts. 1485 – 1714. L., 1965. P. 243,


[Закрыть]. Естественно, что Дефо, подобно другим просветителям, не мог не высказать своей озабоченности состоянием экономического развития страны в целом. Он пытался выяснить, что же препятствует более интенсивному развитию торговли и промышленности, а также выдвигал предложения, направленные на усовершенствование работы торговых компаний и промышленных мануфактур. Дефо ратовал за укрепление позиций отечественных мануфактур ценой ограничения импорта. Со страниц «Ревю» он обращался к законодателям мод Англии, к королевскому двору, призывая его обитателей сделаться примером для подражания и носить одежду отечественных мануфактур, чтобы поддержать их развитие и укрепить торговлю страны. Дефо отмечал влияние отечественной промышленности на развитие экономики страны в целом, выделяя многие ее преимущества, в том числе предоставление работы согражданам. Отечественные мануфактуры, подчеркивал просветитель, дают занятие народу, «позволяя семьям бедняков себя содержать, а людям среднего достатка, покупая и продавая, становиться богаче и счастливее»166166
  [Defoe D.] .A Review of the State of the English Nation. Vol. 2. L., 1705. P. 38.


[Закрыть].