Текст книги "Смертельный лабиринт"

ГЛАВА 4

На следующее утро Роман направился к Шевригину, даже не заходя в свой кабинет. Как и ожидал Лебедев, там его уже ждали. Секретарь просто махнула рукой в сторону двери. В кабинете Шевригина кроме него самого сидел Ракимов и еще один очень известный в управлении человек. Роман пару раз пересекался с Ракимовым, но чаще с его подчиненными из ОПУ (оперативно-поисковое управление, проще говоря «Николай Николаевич», а если еще проще, «наружка»). Но самым неожиданным было встретить здесь Кира. Лебедев даже не сразу вспомнил его фамилию – Карович. Подполковник спецназа, почти легендарная личность в управлении. Кир стоял у истоков создания группы «Балтика», предшественницы теперь уже знаменитого «Града». Он всегда был довольно строптивым и неуживчивым, наверное, потому до сих пор и не возглавил самое боевое подразделение питерского управления. Но Карович к этому и не стремился. Его вполне устраивала должность зама по боевой подготовке. Впрочем, мало кто сомневался, кто является истинным «хозяином» в «Граде» и кому по-настоящему подчиняются бойцы спецназа.

Войдя в кабинет, Роман вытянулся и сделал попытку доложить, но Шевригин молча махнул рукой и показал на стул. Лебедев сел, на ходу кивнув Ракимову (с Киром они знакомы лично не были).

– С Сергеем Валентиновичем ты знаком, а это подполковник Карович, Игорь Александрович, – указал Шевригин на Кира. – Как вы уже, видимо, догадались, коллеги, это майор Лебедев, Роман Павлович. Он будет основным связующим звеном.

– Мы поняли, Михаил Иваныч, – кивнул Ракимов и повернулся к Роману: – Я дам тебе Алексея, ты с ним уже работал, можешь на него полностью положиться. Но, если что, в конторе лучше не встречайтесь. А к журналисту я людей прямо сейчас пошлю. Решай сам, предупреждать его или нет.

– Лучше предупредить, – кивнул Роман. – Спасибо, Сергей Валентинович.

– Да мне-то за что? – усмехнулся Ракимов. – Ну я тогда пошел, – полувопросительно обратился он к Шевригину.

Тот поднялся, пожал руку, и Ракимов вышел из кабинета. Кир продолжал сидеть, задумчиво вертя в руках карандаш. Роман поймал себя на мысли, что смотрит на эти манипуляции с опаской. Он во время командировки в Чечню был свидетелем того, как один из подчиненных Кира таким карандашом проткнул боксерскую грушу. Которую и ножом-то трудновато.

– Я бы посоветовал тебе и майора прикрыть, – произнес Кир, когда Ракимов вышел.

– Ну это мы сделаем вполне официально, – кивнул Шевригин и обернулся к Роману: – Напишешь рапорт, что вчера ночью на тебя напали неизвестные, но ты сбежал. Ты же в последнее время вроде дагестанской диаспорой занимался? По поводу их связей с вояками?

– Да, – кивнул Роман. – Но там все слишком смутно, копать и копать.

– Это неважно, будем считать, что на тебя горячие кавказские парни охотятся. А потому будешь теперь под охраной «градовцев».

– Ну раз так, я тоже пошел, – поднялся Кир. – Своих я прямо сейчас пришлю.

– А почему вы были уверены, что Якушев согласится? – не удержался Роман, когда Кир вышел из кабинета.

– «И опыт, сын ошибок трудных…» – пробормотал Шевригин, копаясь в бумагах на столе.

– Вы к нему тоже спецназ приставите?

– Не говори ерунды. Об этом Клим моментально узнает – и у всех будут проблемы. За твоим журналистом походят ребята Ракимова, а «градовцы» просто будут наготове рвануть по их вызову.

– То есть в данном случае операция по прикрытию неофициальная?

Шевригин удивленно посмотрел на подчиненного, и тот прикусил язык. Само собой, операция неофициальная. С учетом того, что на стороне противника играет начальник одной из ведущих служб управления, иного и быть не могло. Наконец Шевригин нашел что искал и протянул тонкую папку Роману.

– Передашь это журналисту. В разговоре с Летягиным ему это пригодится. Там кое-какие сведения по поводу одной фирмы, подконтрольной Белке. Воруют там его орёлики. Якушев расскажет об этом Летягину, и тот вынужден будет оказать ответную услугу.

– Так ведь Белка же их кончит, – принимая папку, пробормотал Роман.

– Не говори ерунды, – поморщился Шевригин. – Летягин и раньше предпочитал договариваться, а уж сейчас вообще редко кого убивает. Накажет, конечно, может вилку в задницу воткнет, как Ливеру, – усмехнулся Шевригин. Роман тоже невольно улыбнулся. О том случае, когда Белка таким образом наказал «крысу», знал чуть ли не весь Питер. Хотя многие были уверены, что за кражу почти пятидесяти миллионов Ливера ждет пуля. Но тот вернул деньги и до сих пор работает в структурах Белки.

Так что в словах Шевригина по поводу миролюбия Белки был смысл.

– А здесь и уровень не тот. Так, каких-то пара лимонов. Снимет с них украденное да и все. А ты пока оставь все дела, будешь заниматься только журналистом. Договорись с ним, чтобы он тебе рассказал о разговоре с Белкой. Если Летягин поведает что-то серьезное, мы сразу подключимся.

– А как же Клим? Он может создать неприятности.

– Сейчас не до жиру, – махнул рукой Шевригин. – Либо мы закончим это дело, либо…

Шевригин замолчал, не договорив. Но Роману и так было все понятно. Его шеф по уши влез в интригу с Пятаком и Гришей Якорем и стал своеобразным конкурентом для Климовича. Если не довести дело до конца, то Клим его в конце концов сожрет. Ну а о самом Романе и говорить не стоит. Он в этом раскладе даже не фигура, а что-то вроде пращи, в которую Давид может положить камешек. Если, конечно, Пятака принять за Голиафа. Роман невольно улыбнулся этим мыслям, и Шевригин не преминул это заметить.

– Это хорошо, что у тебя хорошее настроение. А то ведь ситуация аховая, вся эта бодяга может боком выйти. Теперь иди и свяжись с Якушевым. И не вздумай ходить без «градовцев». И рапорт, кстати, накатать не забудь.

К удивлению Романа, Сергей к сообщению о «топтунах» отнесся спокойно. Более того, Лебедеву показалось, что тот даже рад подобному исходу. «А ты ведь тоже боишься», – хмыкнул про себя Роман. Но эта мысль была отнюдь не в укор другу. Страха не испытывают лишь идиоты. А истинная смелость состоит в том, чтобы перебороть свой страх и поступать так, как необходимо.

* * *

Сергей действительно испытал облегчение, узнав, что его будут сопровождать сотрудники ФСБ. Все-таки подстраховка никогда не помешает. Ведь теперь «пригласить» на беседу его могли не по приказу Гриши Якоря, а по прямому указанию высокопоставленного сотрудника ГУВД. И тогда тот трюк, что он уже однажды проделал возле своего дома, мог и не сработать. Ну а уж состряпать дело сотрудники милиции могут практически на любого гражданина нашей самой демократичной страны (исключая небольшую прослойку богатых и знаменитых). Ни к тем ни к другим Сергей себя не относил.

Обрадовала его и папка, которую передал Шевригин. Журналист быстро просмотрел то, что там изложено, и хмыкнул. К некоторому его огорчению, там было очень мало информации. Какие-то бухгалтерские документы, номера счетов, фамилии, названия фирм. Ни те ни другие ни о чем ему не говорили. Сергей понимал, что если показать эту папочку какому-нибудь финансисту или бухгалтеру, то многое можно узнать. Но времени у него не было совершенно. Да и опасно это – знать подобные секреты.

Через час после встречи с Романом он уже ехал в «Вишню» по приглашению Белки, о чем и сообщил Лебедеву, чтобы «топтунам» было легче его найти. А про себя подумал, что он скоро будет просто завсегдатаем этого фешенебельного заведения. Но эта мысль прошла мимолетно.

Сергей в настоящее время напряженно думал о том, что Белка очень быстро согласился на встречу. Не прошло и двух часов, как Якушев позвонил адвокату Анисимову, а ему уже перезвонили и сообщили, куда подъехать. Как журналист и ожидал, его проводили в тот же кабинет, в котором он встречался с Савицким. «Напичкано электроникой и глушит все», – вспомнил Сергей слова Гриши Якоря. Летягин был уже там, Анисимова не было.

– Здравствуйте, Сергей, – произнес Белка, поднимаясь с кресла и делая шаг навстречу гостю. – Искренне рад вас видеть живым и здоровым.

– А уж как я этому рад, – усмехнулся Сергей, пожимая руку преступному авторитету. – Здравствуйте, Михаил Львович.

Всю свою жизнь Сергей считал для себя самой главной целью бороться с такими, как Белка. Сперва как милиционер, потом как журналист (который иногда действительно многое может). Но Белка ему нравился. Умом Сергей понимал, что у этого симпатичного человека руки по локоть в крови и что именно на крови он строил свой бизнес. Но в душе Белка Якушеву импонировал, и ничего поделать с собой Сергей не мог. А еще он припомнил прошлую встречу в этом же кабинете и опять невольно улыбнулся от сравнения не в пользу Савицкого.

– А вы рано улыбаетесь, молодой человек, – устраиваясь в кресле, произнес Белка. – Пятлин – товарищ злопамятный и никогда вас не забудет.

– Похоже в этом городе абсолютно все и всё знают о моих делах, – проворчал Сергей.

– Не знаю про весь город, но о таких делах, как наезд на Савицкого и Пятлина, мне знать положено, – развел руками Летягин. – Мне было любопытно, как ФСБ с этим справится.

– Вообще-то это дело начинала не ФСБ, – набычился Сергей.

– Я знаю про Устова, – кивнул Летягин. – Жаль, хороший опер был. Даже под меня копать пытался. Но ведь без своего друга из Большого дома ты вряд ли бы влез в это дело. Насколько я о тебе знаю, к самоубийству ты не склонен.

Возразить на это было нечего. Еще Сергея немного покоробила осведомленность, которую проявил Белка. Но Якушев оценил и то, что Летягин так свободно делится этой информацией, как бы показывая: я все знаю, но предпочитаю не вмешиваться. Но раз тебе рассказываю об этом, то мне все это небезразлично.

– Тебе нужна информация про Пятлина? – спросил Летягин. Сергей не смог скрыть удивления, а Белка продолжил: – Не удивляйся, у тебя сейчас классический цугцванг, и догадаться о том, что ты пришел именно за помощью, нетрудно. Но хочу сразу предупредить – влезать в эту свару мне никак не с руки.

Знакомое (явно что-то шахматное), но не очень понятное слово «цугцванг» немного сбило Сергея с толку. Он не очень хорошо играл в шахматы, но знал, что Белка их просто обожает.

– Цугцванг – это когда любой ход ведет к ухудшению позиции, – любезно пояснил Летягин. – У тебя действительно позиция – не позавидуешь. Но у меня-то все нормально и вешать на себя твои проблемы мне сильно не хочется.

– Даже если я скажу, что Пятак не только занял место Гриши Якоря, но и подгребает под себя хозяйство Кипера? – Летягин молчал, и Сергей продолжил: – Если у него все получится, то он станет слишком сильным, и следующей мишенью будете именно вы. Неужели вы этого не понимаете?

– Ты умный мальчик, но мало, что знаешь о действительно серьезных раскладах, – вздохнул Летягин и покачал головой. – Мне ничего не угрожает. И давай больше не будем об этом.

– Зачем же вы согласились со мной встретиться? Да еще так срочно? – спросил Сергей. – Если вам ничего не нужно и ничего не угрожает.

– Информации никогда не бывает много. И, я уже говорил, мне просто интересно.

– Про информацию вы в точку, – кивнул Сергей. – Я полностью с вами согласен. Именно в ней я сейчас остро нуждаюсь. И знаю, что вы можете мне помочь. Я готов обменять свою информацию на информацию про некоторых ваших сотрудников.

– А почему ты думаешь, что твоя информация меня заинтересует?

– Эта очень заинтересует, – ответил Сергей, протягивая папку.

Летягин взял папку и положил перед собой. Кивнул головой стоявшему у дверей то ли охраннику, то ли помощнику и пристально посмотрел на Сергея.

– Я пока не знаю, что тебе дали твои друзья из ФСБ, но почти не сомневаюсь, что это нечто серьезное, – произнес он. – Но прежде чем открыть ее, я хотел бы услышать хотя бы еще один довод к тому, что я должен помогать тебе. Сам понимаешь, что, когда ты попадешь в руки Пятлина, ты выложишь ему все. В том числе и мое участие. А мне это, как я уже говорил, никак не нужно.

– Пока меня прикрывают, – немного подумав, ответил Сергей.

– От пули это не спасет, – перебил Летягин.

– Но в этом случае я уже ничего не смогу рассказать, – резонно возразил Сергей, и Белка слегка склонил голову, признавая правоту данного утверждения. – Я прекрасно понимаю, что это ненадолго. Если я в ближайшее время не смогу остановить победную поступь Пятлина, он сможет убрать моих покровителей из Большого дома. И я останусь с ним один на один. Думаю, проживу после этого не много. Не скажу, что вы мой единственный шанс, но я очень на вас рассчитываю.

В этот момент в кабинет вошел официант, неся в руках поднос. На нем стояла бутылка красного вина, ваза с фруктами, тарелочка с сыром и чем-то наполненные тарталетки. Официант быстро расставил все на столе, налил вино в два бокала и удалился.

– Попробуй это вино, Сергей, – сказал Летягин. – Вряд ли в ближайшее время у тебя будет возможность вкусить подобного нектара.

Сергей послушно взял бокал и откинулся в кресле.

Белка наконец открыл папку и углубился в изучение ее содержимого. Через несколько минут он опять кивнул парню у двери и, когда тот подошел, что-то тихо произнес ему на ухо. Тот молча выслушал и пошел к выходу, попутно доставая телефон.

«Тоже не силен в бухгалтерии, приказал финансиста вызвать», – подумал Сергей, прихлебывая вино. Оно ему, если честно, не очень понравилось. Слишком сухое, да и вкус еле ощущался. Ему больше нравились терпкие грузинские и азербайджанские вина.

Якушев был не прав, Летягин прекрасно разобрался в документах. Сергею, наверное, было бы приятно узнать, что неправ был и Шевригин. Ливер остался в живых не потому, что Летягин был таким уж добреньким, а потому, что был лично завязан в кое-каких схемах. Эти личные связи достались Ливеру от отца, и никто бы в короткий срок заменить его не смог. Но после того случая с кражей Ливер со всех операций получал жалкие крохи, а все остальное доставалось Белке. Летягин прекрасно знал, что проворовавшийся делец спит и видит, как Белку сажают в тюрьму или убивают. Но сам Ливер на это никогда не пойдет. Кишка тонка.

Не прав был Шевригин и по поводу переданных документов. Речь шла далеко не о парочке миллионов. Все было гораздо сложнее. Возможно, что Шевригин и догадывался об этом, но информация попала к нему случайно, а копать дальше было делом не его управления. Он отложил ее до лучших времен, но, когда приперло, решил пожертвовать. И не прогадал.

Белка приказал позвонить не бухгалтеру, а кое-кому другому. Дело в том, что счета, указанные в документах, использовались для сложной схемы отмывания денег через заграничные офшоры. Через них проходили колоссальные суммы. Воришки не нашли ничего лучше, как использовать их для собственной операции. И наследили. Если бы Шевригин смог копнуть поглубже, он мог нанести громадный ущерб всей империи Летягина. Но теперь потоки можно было перенаправить по запасным схемам.

Белка не знал, кто именно из руководителей питерского УФСБ прикрывает Якушева. Но не сомневался, что попади эти документы к Климу, тот раскрутил бы схему на всю катушку. Летягин думал, что тот, кто передал документы журналисту, догадывался об истинной ценности этих бумаг. И передача их Белке говорила об очень многом.

О Летягине судачили разное. Но никто, даже из его врагов, не мог вспомнить ни одного случая, когда авторитет оставался в долгу за реальные услуги. Он уже решил, что поможет Якушеву. И у него действительно было чем прижать Пятлина. Именно поэтому Белка и оставался настолько спокоен, наблюдая за взлетом мента. Летягин был уверен, что если Пятак зарвется, то лишь узнав о наличии у Белки той самой информации, моментально начнет плясать под его дудку. Но Летягин решил, что отдаст эту информацию. С одной стороны, его вполне устраивало нынешнее положение. А если он слишком усилится, за счет того, что прижмет Пятлина, то неизвестно, как на это отреагируют в Москве. С другой стороны, Белка действительно был благодарен. Ну а в том, что, если имеющаяся у него информация всплывет, Пятлину придет конец, Летягин не сомневался. Что ж, так тоже неплохо. В конце концов Якушев был прав, когда говорил, что усиление Пятлина опасно для бизнеса Белки.

– Неужели вино не понравилось? – удивился Летягин, оторвавшись от раздумий и заметив, что Сергей до сих пор отпил из бокала в лучшем случае два глотка. – А ведь это «Мутон Ротшильд». Некоторые купажи на аукционах за десятки тысяч уходят.

– Мне больше по нраву грузинские вина, – признался Сергей.

– Ну, это поправимо, – Летягин опять кивнул охраннику, тот подошел, наклонился и выслушал шефа. – Разговор у нас еще не закончился, а я уже проголодался. Ты не будешь против седла ягненка, замоченного в вине?

– Вы странные вещи спрашиваете, Михаил Львович, – рассмеялся Сергей. – Кто же от такого откажется?

– Вот и хорошо, – кивнул Летягин. – А пока мясо готовится, я расскажу тебе одну поучительную историю.

В этот момент дверь опять открылась, и официант внес графин с чем-то красным. Он поставил его на стол, взял чистый бокал и поставил его перед Сергеем. Летягину он не налил.

– Несмотря на натянутые отношения с Грузией, настоящие «Хванчкара» и «Киндзмараули» в Россию попадают, – пояснил Белка. – Не ты один здесь грузинские вина любишь.

Сергей пригубил вино и аж зажмурился от удовольствия. Ему действительно давненько уже не приходилось пить настоящего грузинского вина. Да даже когда грузинское вино еще поставлялось в Россию, купить настоящее было проблематично. Слишком много было подделок. Хотя Сергей знал, где можно было не нарваться на разбодяженный спирт со вкусом вина, все, что он пробовал до сих пор, было лишь приближением к тому, что он пил сейчас.

– Ну ты пока наслаждайся, а мне нужно выйти на пять минут, сделать кое-какие распоряжения, – сказал Летягин, поднимаясь.

Он взял папку и вышел. Сергей немного расслабился: все-таки в присутствии Белки он чувствовал себя немного не в своей тарелке. Сделал еще один глоток и мысленно прокрутил в голове разговор с авторитетом. По всему выходило, что Белку действительно сильно заинтересовали документы в папке. Сергей внимательно следил за лицом Белки, стараясь делать это незаметно. И смог разглядеть, как заходили у того желваки примерно на второй минуте ознакомления с документами. Так что можно было полагать, что разговор прошел нормально.

В том, что Белка в долгу не останется, Сергей не сомневался. Но он даже не подозревал, КАКУЮ информацию сейчас получит.

– Ты знаешь, с чего начался взлет Пятлина? – спросил Летягин, вернувшись в кабинет. Сергей отметил, что, когда Летягин появился в кабинете, стоявший у двери парень вышел.

– С досрочного получения звания подполковника в 2000 году, – сразу ответил Сергей. – После того как он из Чечни вернулся.

– Он тогда еще и орден Мужества получил, – кивнул Белка. – Тогда в Чечню мало кто рвался. Но Пятлину кто-то подсказал, что поездка туда замечательно скажется на его карьере. Может, именно тогда Савицкий и решил его наверх двигать. Но не это главное. Главное то, что произошло в Чечне.

От того, что рассказал впоследствии Летягин, у Сергея просто волосы дыбом встали. Такого он не ожидал даже от Пятака. Руководящие должности в сводном отряде милиции, который поехал налаживать работу РОВД одного из районов Чечни, были заняты. И хотя Пятак в то время был уже майором, втиснуться ему удалось лишь обычным командировочным. Он рассчитывал на удачу и оказался прав. Буквально через полтора месяца после приезда заместитель командира отряда был ранен. Пятлина назначили на его место.

– А еще через пару недель два опера и старший над ними должны были направиться в соседнее село, – задумчиво рассказывал Летягин. – Ехать должен был Пятлин. Но у него очень неожиданно сильно прихватило живот. И пришлось ехать самому командиру отряда. До села они не доехали, попали в засаду. Сопровождавшие их омоновцы подорвались на мине. Один из оперов был убит, а двое исчезли. И Пятлин автоматически стал командиром отряда. В Питере уже подыскивали кандидатуры для замены выбывших из строя командиров, но совершенно неожиданно отряд под руководством Пятака заработал с невиданной эффективностью. И было принято решение не менять командира. Ему отправили еще пару-тройку оперов и заместителя. Оставшееся время отряд отработал на отлично. А когда уже подходила пора уезжать домой, Пятак был ранен в левую руку. Так и приехал домой раненым героем.

– Таковы общеизвестные факты, – сделав глоток вина, продолжил Белка. – А теперь то, что никому не известно. Пока ребята там работали, Пятлин искал среди чеченцев полезного для него человека. Он его таки нашел. Именно по наводке Пятлина прежний командир отряда и остальные милиционеры попали в засаду. Он заранее слил боевикам маршрут и время их проезда. Тем, возможно, и не особо нужно было это нападение, но они решили оказать услугу русскому другу. В дальнейшем это сотрудничество продолжалось. Все успехи работы питерского отряда были связаны с тем, что члены одного тейпа руками русских милиционеров убирали с дороги конкурентов из другого тейпа. Пятлин умудрился обвинить в убийстве питерских милиционеров невиновных. И только потому, что истинные устроители засады рассказали ему подробности, которые могли знать только настоящие преступники. Пятак лично допрашивал одного из задержанных, который якобы все это и рассказал. А в конце допроса чеченец неожиданно набросился на Пятака, и дежуривший наготове омоновец выстрелил на поражение. Быстрое расследование тогда не обратило внимание на показания омоновца о том, что перед самым нападением Пятлин бросил какую-то фразу на чеченском.

– Скорее всего, он сказал что-то оскорбительное и горец просто не мог сдержаться, – пояснил Летягин. – А оскорбительной фразе его могли научить заранее. Но самое главное заключается в том, что Пятлин в самом начале допроса приказал омоновцу отойти в угол, откуда тот практически не слышал, о чем говорили Пятлин и чеченец. Но палец держал на курке. Раскрытие того преступления посчитали за большой успех, который был достигнут исключительно благодаря профессионализму Пятака. Когда уже был известен день отъезда, Пятлин получил информацию о том, что в одном из домов будут скрываться трое боевиков, находящихся в розыске. Пятак лично инструктировал омоновцев, которым заявил, что сдаваться разыскиваемые не будут, детей и женщин в доме нет, а потому можно не церемониться.

Милиционеры и не церемонились. Живыми не взяли никого. Но Пятак и тут оказался прав. Детей и женщин в доме не было, а вот боевики действительно были. Так что и эта операция оказалась успешной. Правда, вместе с боевиками погибли четверо сельчан, но тут уж ничего не попишешь. Раз встречались с бандитами, значит, как минимум подельники.

– Я думаю, что Пятлин таким образом специально избавился от своего чеченского друга, – сказал Летягин. – Он уезжал, и живой свидетель его делишек ему был никак не нужен. А за то время, что они сотрудничали, Пятлин мог кое-что узнать о хозяине. Какой-никакой, он все же опер. Кстати, ранил Пятлина перед самым отъездом десятилетний мальчишка, сын одного из убитых при том штурме сельчан. Того, с которым Пятлин встречался наиболее часто. Жаль, что парнишка плохо стрелять научился, да и стрелял из двустволки. А ты чего не ешь?

Действительно, Сергей, завороженный рассказом, совершенно не обращал внимания на то, что им уже принесли мясо. И даже будоражащий ноздри запах не мог заставить его отвлечься. Но сейчас он послушно взял вилку и нож, понимая, что Белка решил взять небольшой перерыв. Да и мясо заслуживало того, чтобы отдать ему должное. Так что к разговору собеседники вернулись лишь через несколько минут.

– А откуда вы все это узнали? – наконец осторожно спросил Сергей, хотя на языке вертелся вопрос «Где доказательства?»

– В 2001 году несколько моих ребят ездили в Чечню, – улыбнулся Летягин. – У нас там кое-какие дела были. В качестве жеста доброй воли наши партнеры передали нам тяжело раненного подполковника милиции. Из Питера. Ребята доставили его в госпиталь в Кисловодске. Прожил он недолго – у него гангрена была и заражение крови.

– Это был командир питерского отряда? – не выдержал и перебил Сергей, но тут же прикусил язык.

– Это был он, – кивнул Летягин, не обратив внимания на несдержанность журналиста. – Он попал в плен. Но самое главное в том, что его пару раз навещал некто Виса Нохчоев. Который очень любил рассказывать ему о том, кто именно сдал милиционера боевикам и о дальнейших взаимоотношениях с этим человеком. В понимании чеченца, он нагло использовал русского в своих целях, а тот даже не догадывался об этом. Впрочем, дальнейшее показало, что он как минимум недооценивал русского. А у бывшего командира отряда, милиционера, была отличная память, и он хорошо запомнил эти рассказы.

– А почему его так долго держали в плену и не потребовали за него выкуп?

– Да кто за милиционера выкуп даст? – иронически посмотрел Летягин на Сергея. – Я так думаю, что им просто нравилось измываться над ним. Как мне ребята рассказывали, на нем места живого не было.

– А почему тогда отдали?

– Так отдали не те, кто в плену держал, а другие, которые тех как раз зачистили. А почему моим ребятам, а не федералам, тоже понятно. Сам представь себе ситуацию: приходят чеченцы и приносят израненного офицера милиции. Их же первыми в подозреваемые запишут. А так мои ребята из Чечни его тихонько вывезли – и все.

– А как, кстати, вывезли? Через все посты? – поинтересовался Сергей. Но Летягин лишь улыбнулся. А Сергей налил себе еще вина и откинулся в кресле. – Все это очень интересно, но ведь свидетель умер.

– К сожалению, пусть земля ему пухом будет, – вздохнул Белка. – Но, вишь какое дело, ребята у него интервью подробное взяли. И весь его рассказ на видеокамеру записали. Там почти два часа съемки, и очень многое до сих пор проверить можно. Как, кстати, и запись. Любая экспертиза подтвердит, что она подлинная.

Сергей вдохнул воздух через сжатые зубы. Это была не просто бомба, это была Хиросима вместе с Нагасаки. После ТАКОГО не удержался бы на своем посту и министр МВД.

– Вы мне ее дадите? – с некоей робостью спросил Сергей.

– Ну а зачем я тебе все это рассказываю? – рассмеялся Летягин. – Конечно, дам. Но не сегодня. Сам понимаешь, такие вещи при себе не носят. Завтра во второй половине дня тебе позвонят и предложат приобрести новейшую базу ФСБ. Назначат встречу. Ну а дальше уж твои проблемы. Надеюсь, ты справишься.

– Я тоже надеюсь, – внезапно осипшим голосом произнес Сергей.

* * *

Ни Сергей, ни Летягин, ни даже Шевригин не догадывались, что времени у них почти не осталось. Все расчеты Якушева и его единомышленников строились на том, что Пятлин пока занят более неотложными задачами, чтобы мстить ретивому журналисту. И у них пока еще есть время. Они и не подозревали, что одним из основных условий дальнейшего сотрудничества с Пятлиным его покровители поставили решение проблем с Якушевым. Милиционеру популярно объяснили, что опубликованная журналистом видеозапись, конечно, не является серьезным аргументом. Хотя и неприятно. Но именно журналист – связующее звено этой цепочки: слежка сотрудников отдела Устова за Савицким и оперативная съемка – Устов, сохранивший пленку, – журналист, опубликовавший пленку.

Устова уже в живых нет, а когда замолчит и журналист, даже если подлинник пленки где-то и всплывет, это уже будет неважно. Пятлин проникся и решил сразу заняться Якушевым, но тот неожиданно уехал в Сибирь, и пришлось отложить. Чтобы вернуться к этой теме сразу, как журналист вернулся.

Пятлин крутил и так и этак, но ничего путного в голову не приходило. Якушев почти постоянно был на виду. Не стоило сбрасывать со счетов и Шевригина, который мог прикрыть журналиста с помощью своих сотрудников. Да и следить за Сергеем плотно Пятлин опасался (хотя все-таки послал пару парней приглядывать, не особо усердно). Он решил, что лучше упустить, но не попасться. Следившие ребята и доложили о частых встречах журналиста с Ириной Смолиной. И в этом Пятлин увидел свой шанс.

Дело в том, что лет этак семь назад, когда Пятлин еще работал опером на «земле», обноновцы (отдел по борьбе с незаконным оборотом наркотиков, впоследствии эти отделы из МВД убрали и учредили отдельный федеральный орган – ФСКН, федеральная служба по контролю за оборотом наркотиков) из их отдела шерстили какой-то модный клуб. Ну и как водится, приволокли несколько задержанных. Среди них была и девушка наглого вида, оравшая, что она всех тут разнесет и посадит. Парни в ОБНОНе тоже не лыком шиты, а потому прекрасно понимали, что молодежь хоть и «золотая», но вряд ли родичи своих чад по головке за тяжелые наркотики погладят. Нет, если пытаться навесить на них срок, родители, безусловно, вступятся.

Но самоубийц среди милиционеров не было, срок вешать на мажоров никто не собирался. Приволокли в отдел, дабы те оклемались. Ну и поговорить. Но некоторые, типа этой обкумаренной студентки, даже понимая все это, оказавшись в милиции, сразу начинали орать. Той наглой девчушкой как раз и была Ира Смолина, в то время студентка то ли первого, то ли второго курса университета. Сейчас-то она остепенилась и ничего подобного себе не позволяет. Но произошел тогда один очень специфический случай.

Как помнил Пятлин, почти у всех задержанных либо была наркота, либо сами были обдолбаны. Они были нужны обноновцам как козе баян. «Палку» на этих папенькиных сынках и доченьках не срубишь – отмажут. Да еще и по шее дадут. Но вот попытаться выведать у них имя поставщика попробовать стоило. И сдала этого поставщика именно Смолина. Он к тому же оказался ее любовником. А ведь ее никто конечно же не прессовал по-настоящему. Так, чутка поговорили. Сейчас, конечно, ситуация другая, но предавший раз… А кроме того, Пятлин умудрился забрать протокол задержания Смолиной, в котором были указаны ее данные и количество изъятого кокаина. Обноновцам этот протокол был не нужен (ну не пустишь же его в дело, папочка действительно мог рассердиться), вот Пятлин и выкупил его у коллеги, посчитав, что неплохо будет иметь крючочек на важного банкира. Хотя и понимал, что крючок слишком слабенький и потянет только вкупе с чем-то еще.

Для встречи со Смолиной Пятлин не стал выдумывать никаких изысков. Просто сказал начальнику пресс-службы ГУВД, чтобы тот поставил в известность журналистку о том, что с ней желает встретиться некий высокопоставленный сотрудник питерской милиции. Фамилию он называть запретил, но отметил, что Смолину необходимо заинтересовать. С чем начальник пресс-службы с блеском справился. Да и какой журналист откажется от подобной встречи? Даже не зная будущего визави. В любом случае будет интересно.