Текст книги "Смертельный лабиринт"

Встреча была назначена в небольшом кавказском кафе на Староневском. Когда Смолина приехала в кафе, Пятлин ее уже ждал в небольшом отдельном кабинете. Он отметил, что, увидев его, журналистка не удивилась. Минут десять они беседовали на отвлеченные темы, после чего милиционер перешел к тому, ради чего и организовал эту встречу.

– Я не буду ходить вокруг да около, а перейду к делу. Вы в последнее время довольно часто встречаетесь с Сергеем Якушевым. Вас даже в «Зимней вишне» вместе видели.

– ГУВД больше заняться нечем, как следить за моей личной жизнью? – иронично спросила Ирина.

– Ирочка, вы же не дурочка, и прекрасно понимаете, почему я вынужден интересоваться Якушевым.

– Ну да, – кивнула Смолина, – он вас серьезно задел с той записью и своими статьями.

– Ерунда, – махнул рукой Пятлин. – Булавочные уколы и ничего больше. Очень скоро обо всем этом забудут.

– Ага-ага, – покивала Ирина. – То-то вы на эти «булавочные уколы» так реагируете, что аж следить за ним начали.

– Поверьте, все, что было раньше, не настолько уж серьезно. Но он продолжает свой крестовый поход и вот на этом этапе может действительно доставить некоторые проблемы.

– Все это, конечно, интересно и познавательно, но я-то тут при чем? Вы же не думаете, что я могу на него так повлиять, чтобы он бросил свое расследование.

– Да никакого расследования нет, – поморщился Пятлин. – Просто ему сливают определенную информацию из ФСБ, а он ее радостно печатает, выдавая за результаты журналистского расследования.

У Ирины было совершенно иное мнение о работе Сергея, но спорить она не стала. Ей действительно стало интересно, чего же мент хочет именно от нее.

– Я буду с вами откровенен Ира, – продолжал между тем Пятлин. – В ближайшее время будет объявлено о моем переводе в Главное управление МВД по Северо-Западу. Сперва исполняющим обязанности начальника, а через полгода будет и указ Президента. Все уже решено. Ты ведь прекрасно знаешь, как это делается (намекнул Пятлин на высокое положение отца Смолиной, от чего та поморщилась). И не надо морщиться, как будто для тебя это новость. Так всегда было и так всегда будет. Это пусть бабушки с дедушками считают, что именно они выбирают депутатов и мэров, но ты-то знаешь, как оно на самом деле. А уж в таких структурах, как МВД или ФСБ, вообще ничего с кондачка не бывает. Слишком это серьезно, чтобы там случайные люди могли у руля оказаться.

– А если Сергей продолжит вываливать на вас компромат, то вы как раз можете оказаться в числе случайных людей, – продолжила Ирина, заставив поморщиться теперь уже Пятлина. – Все ясно, но я так и не поняла, при чем тут я. Еще раз повторю, что меня он вряд ли послушает. Да и не буду я ему ничего говорить. Без разницы, кто ему что сливает, но если бы я попала на такую тему, то тоже вряд ли согласилась остановиться. Слишком уж она горячая и интересная. Это не Уотергейт, но тоже неплохо.

– Ну ты сравнила, Президент США и замначальника ГУВД! – воскликнул Пятлин, продемонстрировав неплохое знание истории журналистских расследований. А потом продолжил гораздо тише: – Ты многого не понимаешь, девочка. Речь идет о том, кто будет контролировать довольно серьезные финансовые потоки, проходящие в нашем регионе. Поверь, это ОЧЕНЬ большие деньги. Так что твой Сергей сейчас играет с огнем.

– Это вы сейчас мне прямо сообщаете, что готовитесь устранить Сергея? – тоже тихо спросила Ирина. – А если я вас пишу?

– Не пишешь, – усмехнулся Пятлин. – Тебя еще на входе просветили; кроме сотового, электроники у тебя нет. Да и какое устранение? О чем ты?! Я просто объясняю тебе ситуацию. Ты что же думаешь, что я вот такой весь симпатичный, а потому меня наверх двигают? Я член определенной команды, у которой имеются собственные планы. И если Якушев как-то нарушит эти расклады, то его просто морально уничтожат. Он УЖЕ бывший мент, а станет бывшим журналистом. Поверь, в их силах сделать так, что его статьи даже многотиражка где-нибудь на Чукотке не станет печатать.

– Вернулись соцвремена и тотальная цензура?

– А они никуда и не исчезали. При Ельцине чуточку узду отпустили, и страна едва вообще в пучину не упала. Так что времена словоблудия кончились. И только не говори мне, что ты этого не чувствуешь!

«Вообще-то при Ельцине было не словоблудие, а что-то похожее на свободу слова», – подумала Ирина. Но и не согласиться со словами Пятлина она тоже не могла. Кремль уже давно стал затягивать гайки, мягко намекая руководителям СМИ, что на некоторые темы писать не стоит. Тех, кто не понимал, ожидали проблемы. Типа лишения лицензии на СМИ или аннулирования договора по частотам вещания. Так что теоретически Якушева действительно могли выкинуть из журналистики.

– А вообще я не знаю, что могут предпринять в отношении Якушева, – решил немного поднажать Пятлин. – Лично мне криминал сейчас никак не нужен, и я придумал довольно мягкий вариант.

– Это какой же?

– Мне нужна неделя, максимум десять дней спокойной жизни. И я должен быть уверен, что за это время Сергей не опубликует ничего нового.

– Но если вы говорите, что идет слив из ФСБ, то ведь чекисты могут найти и другого журналиста.

– Таких непонимающих, как Якушев, мало. Да у них и времени не будет. Пока кого-то найдут, пока введут в курс дела, пока тот что-то напишет… В настоящее время Якушев действительно ключевая фигура. Которую необходимо на время убрать с доски.

– Ну так предложите ему работу где-нибудь в Сибири – и все дела.

– Ирочка, ты десять минут назад сама говорила, что тема для журналиста горячая. И ты хорошо знаешь Якушева. Как ты думаешь, если ему сейчас предложить расследование истинных причин войны в Ираке, он действительно все бросит на полпути?

– Не бросит, – признала Ирина. – И это ваша самая большая головная боль.

Последние слова Ирина произнесла с нескрываемым удовольствием. Все-таки приятно осознавать, черт возьми, что ее мужчина способен обеспечивать неприятности людям уровня Пятлина. Смолина действительно испытывала гордость. Пятлин не мог этого не заметить, но у него было что предложить Ирине.

– Так что же у вас за план? – поторопила Смолина.

– Я хочу с ним поговорить. А если он не согласится на мое предложение, то задержать.

– Чего?!

– На недельку или чуть больше, чтобы под ногами не путался.

– Да как вы смете?! – Ирина вскочила на ноги, лицо раскраснелось, она была в ярости. – Да я все журналистское сообщество на уши подниму! Статьи Сергея вам лаской покажутся! Вы не представляете, что может завернуться…

– Если об этом кто-то узнает, – спокойно перебил Пятлин. – Сядь и дослушай до конца. Поверь, для него это будет наилучший выход. Посидит в ВИП-камере в изоляторе, пока все не кончится, потом выйдет здоровым и невредимым и вернется к своей работе. Но это только в том случае, если ты мне поможешь. Если же нет, я даже не знаю, что может случиться. А еще лично тебе это будет ОЧЕНЬ выгодно.

Ирина, набравшая воздуха, чтобы продолжить гневную тираду, даже икнула от неожиданности.

– Если ты мне поможешь, то на ближайшие года три станешь самым информированным журналистом на Северо-Западе. Ты будешь знать абсолютно все, что здесь происходит. И в самых мельчайших подробностях. Даю слово офицера!

Смолина медленно опустилась обратно в кресло. Это было уже серьезно. И ведь Пятлин, став начальником ГУ МВД, действительно был способен выполнить то, что обещал. И не просто обещал, а дал слово офицера! А еще это означало, что она наконец сможет доказать отцу, что способна добиться всего сама, без его помощи и участия. А то он постоянно намекает, что если бы не он, весь такой важный банкир и чиновник, то Ирину вообще бы в профессию не пустили. Тем более, что у нее образование не профильное. Она ведь не на факультете журналистики училась, а на юридическом.

Эти намеки Смолину постоянно бесили и доводили буквально до исступления. И вот подвернулся шанс доказать обратное. Да и Якушеву это только поможет. Ведь действительно дурак, решил пойти против системы! Для него реально будет за лучшее посидеть немного взаперти.

Сергей не особо посвящал Смолину в свои дела. Нет, кое-что рассказывал, но далеко не все. В частности, об убийстве Устова он ничего ей не говорил. Может, если бы она об этом знала, поступила бы иначе. Хотя, кто знает…

План Пятлина был прост. Смолина должна была пригласить Якушева в небольшое кафе на Васильевском острове. Когда Пятлин назвал ей адрес, Ирине это ничего не сказало. Она лишь понимала, что место довольно глухое, но сама там ни разу не была. Само собой, Смолина в кафе не собиралась. Как сказал Пятлин, ему легче будет убедить Якушева, если разговор будет проходить с глазу на глаз. Встреча должна была состояться на следующий день.

Смолина не поехала к Якушеву в тот вечер. Самой себе она говорила, что просто немного устала, да и ехать на проспект Просвещения, когда своя квартира буквально под боком, не очень хотелось. Но в глубине души Ирина признавала, что просто не сможет вести себя с Сергеем, как обычно. Она позвонила Сергею, предупредила, что не приедет. А в первой половине следующего дня, как они и договорились с Пятлиным, настоятельно попросила приехать его в то самое кафе на Васильевском острове.

Сергей, с раннего утра буквально места себе не находивший в ожидании звонка и диска с записью интервью покойного командира сводного отряда милиции, с радостью согласился приехать. Хоть какое-то занятие и возможность время убить! Он, конечно, не подозревал, что, назначив встречу, Смолина поехала в совершенно другую сторону. Пятлин заявил ей, что как раз сегодня журналистке передадут некие сенсационные документы. В качестве начала взаимовыгодного сотрудничества.

Кафе, в котором назначила встречу Ирина, находилось довольно далеко от метро. Немного подумав, Сергей решил не брать свою машину, а поехать на такси. Он едва успел к назначенному времени. Таксист высадил его в начале переулка, объяснив, что выезжать оттуда проблематично. Так что Сергей последние несколько десятков метров шел пешком. У самых дверей кафе он вдруг что-то почувствовал. Резко похолодел позвоночник, как это всегда бывало в момент опасности. Сергей, уже взявшийся за ручку входной двери, моментально обернулся, пытаясь разглядеть эту самую опасность. И это было последнее, что он запомнил, прежде, чем погрузиться во тьму.

ГЛАВА 5

«Наружка», приставленная к Якушеву, среагировать на выстрелы и прикрыть подопечного не успела. Однако ребята были опытные и не растерялись. Машина, из которой раздались выстрелы, попыталась выехать из переулка на большой скорости и скрыться. Водитель сотрудников ФСБ бросил автомобиль вперед и перегородил выезд. А как только киллеры притормозили, сразу трое фээсбэшников открыли огонь по колесам и корпусу автомобиля. В ответ тоже раздались выстрелы. Один из сотрудников ФСБ упал. А с другой стороны к Якушеву уже спешил «топтун» из страхующего отделения «наружки».

Голова журналиста была залита кровью. Кровавое пятно расплывалось и на теле. Сотрудник ФСБ приложил пальцы к шее и нащупал пульс.

– Он еще жив! – крикнул «топтун» в рацию. – Давай машину к другому выезду!

В это время его коллеги уже паковали троих киллеров, которые никак не ожидали нападения, а потому были слишком ошарашены неожиданным появлением третьей силы. Но пару выстрелов успели сделать, ранив одного из фээсбэшников. Вторая машина «наружки» уже задом подъезжала ко входу в кафе. Водитель выскочил из машины, помог погрузить в нее журналиста, и автомобиль рванул в сторону ближайшей больницы. Еще по пути сотрудник позвонил начальству и доложил о происшедшем.

Шевригин, выслушав доклад, некоторое время скрипел зубами, досадуя на самого себя. Ну кто мог предвидеть, что Пятлин станет действовать столь резво? А ведь буквально час назад полковник ФСБ находился в таком радужном настроении! Ранним утром он получил на личный электронный адрес сообщение от Якушева с кратким изложением разговора с Белкой. Когда радость немного улеглась (дело-то считай сделано!), он дал «градовцам» распоряжение подстраховать «наружку». Однако те не успели. Но теперь надо было предпринимать срочные меры.

Немного радовало то, что Якушев пока жив. Дай бог, выживет. У Шевригина моментально сложился план.

– Езжайте в ВМА, – приказал он тем, кто вез Якушева. – Вас встретят у выезда скорой под литерой «Х». Никому, повторяю, никому, не сообщайте, что журналист жив. Я сейчас вам еще людей направлю.

Шевригин нажал на отбой и набрал новый номер. Через несколько минут вся служба, которой руководил Шевригин, забурлила словно разбуженный улей. Получив однозначный приказ, «градовцы» чуть ли не силком вытащили Лебедева из кабинета, проволокли его по коридорам управления, впихнули в бронированный джип и рванули в сторону Сестрорецка. Там была оборудована одна из баз спецназа ФСБ. Клим об этой базе знал, но пока он среагирует, Шевригин планировал перепрятать Лебедева еще дальше. Несколько спецназовцев и пара оперативников отправились в ВМА. Еще несколько сотрудников рванули на Васильевский остров. Необходимо было по горячим следам колоть киллеров. О том, что как минимум двое из них сотрудники «БалСо», Шевригин уже знал. А потому и в офис фирмы тоже были направлены его сотрудники. При поддержке спецназа.

Шевригин ничего не согласовывал, не говоря уж о таких мелочах, как постановления на обыски, но необходимо было реагировать резко, пока там не успели замести следы. Если удастся что-то нарыть, то победа все спишет. А время упускать никак нельзя. В противном случае его могли обвинить в превышении должностных полномочий, но Шевригин интуитивно чувствовал, что абсолютно незаконный обыск принесет удачу.

Но самым главным во всей этой кутерьме было то, что Шевригин попросил сотрудников пресс-службы распространить информацию о том, что Якушев убит на месте. Эта информация должна была пойти в эфир буквально через час. Сообщив о смерти журналиста, полковник рассчитывал, во-первых, обезопасить Якушева от возможного повторного покушения, а во-вторых, выиграть время.

Столь бурная реакция на тривиальное в общем-то покушение несколько ошарашила основных игроков в том сплетении интриг, которые наворачивали Шевригин и Климович вокруг Пятлина и журналиста с Лебедевым. Но начальник службы экономической безопасности среагировал все-таки довольно быстро. И уже через полтора часа Шевригина вызвал начальник управления Печегин.

Полковник не сомневался, что Клим уже успел обработать БМП, преподнеся тому собственную версию. Да и инициатива, которую проявил Шевригин сразу после покушения, в частности обыск в «БалСо», не могла понравиться начальнику. Разговор проходил наедине и сперва начинался примерно так, как и предполагал Шевригин. БМП в довольно жесткой форме потребовал объяснить, на каком основании к Якушеву была приставлена «наружка». Но на данный вопрос у Шевригина была «коронная отмазка», которую они заранее обсудили с Ракимовым. В конце концов, «топтунам» необходимо тренироваться, и слежка за журналистом как раз подпадала под данную деятельность. Ну и Шевригин не скрывал, что хотел, с одной стороны, подстраховать журналиста, а с другой – его очень интересовали контакты Якушева.

– Вчера он встречался с преступным авторитетом Летягиным, – сообщил Шевригин. – Разговор полностью зафиксировать не удалось, но речь там шла о Чечне и каких-то заложниках.

– Бандиты не твоя тема, – пробурчал Печегин. – Но если Чечня… И что же Белка сливал Якушеву?

– Как раз сегодня я планировал это выяснить, – пояснил Шевригин. Информацию по поводу компромата на Пятлина он решил пока придержать. Да ведь и запись еще не получена.

– А что это за налет на «БалСо»? Мне уже звонили из администрации губернатора с требованием объяснений. Надеюсь, у тебя они есть.

– Сотрудники «БалСо» ранили одного из наших. Причем они знали, что стреляют по сотруднику ФСБ. Я посчитал, что если оперативно нагрянуть в офис, то можно найти доказательства этого преступления.

– Ну и что, нашел? – Печегин славился тем, что никогда не прощал тех, кто покушался на его сотрудников. А потому и сейчас не стал пенять Шевригину на то, что тот организовал незаконный обыск без согласования с начальством. Что такое упущенная из-за бюрократических препон возможность он знал не понаслышке.

– Полного отчета я еще не получил, но уже по первым докладам ясно, что, как вы выразились, налет не прошел безрезультатно. Кстати, насколько я смог понять, там имеются доказательства того, что Климович тесно общался с этим агентством и данное общение выходит за рамки его служебной деятельности.

– Ты под Клима решил копнуть? – неподдельно изумился Печегин. – Не по Сеньке шапка!

– Я не копаю под Клима, – покачал головой Шевригин. – Но так получилось, что мы сейчас по разные стороны баррикад. Он ведет очень опасную игру с Пятлиным. Результатом ее могут стать весьма неприятные последствия. Вплоть до смены некоторых руководителей силовых ведомств в Петербурге.

– А ты наглец, – усмехнулся Печегин. – Кишка у него тонка…

– Если Климу совместно с Пятлиным удастся переключить на себя потоки, которые прокачивали Савицкий и Семушкин, у них может получиться невозможное, – вкрадчиво произнес Шевригин. – И кое-кто в Кремле будет только рад им помочь.

Печегин ничего не ответил. Но по лицу генерала Шевригин понял, что тот как минимум не отрицает такой возможности. Что и подтвердил последующий приказ.

– Все документы по Климу, которые найдете в «БалСо», принести лично мне. – Печегин немного помолчал и спросил: – Кстати, а что с журналистом? Погиб?

– Нет, – покачал головой Шевригин. – Сейчас ему делают операцию в ВМА. Одна пуля раздробила челюсть, вторая в бедро, еще одна попала в живот. Ранения серьезные, но врачи говорят, что, скорее всего, выживет. Я решил, что пока ему будет лучше побыть трупом. Он один из главных козырей в этом раскладе.

– Это правильно, – кивнул Печегин, – пусть считают, что он мертв. Кто еще об этом знает?

– Двое парней из «наружки», несколько моих сотрудников и врачи. Наши ребята будут молчать, а вот с врачами труднее. Я как раз собирался к ним съездить и поговорить на этот предмет. Не думаю, что тут будут проблемы, все-таки там хоть и врачи, но офицеры.

– Езжай, – кивнул Печегин. – Как только его можно будет транспортировать, мы перевезем его подальше. Кстати, своего майора ты спрятал? Он ведь тоже может оказаться лишним.

– Пока да, но нужно другое место. Если я правильно понимаю ситуацию, то Клим вполне способен вычислить нашу базу, куда бы мы Лебедева ни перевезли. А что предпримет Пятлин…

– Ты думаешь мент решится на открытый конфликт с конторой?

– Так ведь не со всей конторой, а лишь с некоторыми ее сотрудниками. Если им удастся то, что они задумали, то он станет недосягаем для нас. Да и поддержка Климовича многое может значить. Особенно если тот станет новым начальником управления.

Печегин зыркнул на подчиненного, но ничего не сказал. У Клима действительно были серьезные покровители, и при удачном стечении обстоятельств он вполне мог претендовать на место начальника управления. Печегин был уверен в своих силах, но Шевригин сумел заронить в его душе подозрения. Тем более, что тот служил с Печегиным довольно давно и считался членом его команды. А вот Клим был пришлым, и Печегин так до конца в нем не разобрался. Что ж, следовало кое-что уточнить, для чего необходимо было на пару дней съездить в Москву. И материалы, которые Шевригин добыл своим налетом на офис «БалСо», могли сильно пригодиться. Если там действительно имеется то, о чем говорил его подчиненный.

– Журналиста и твоего Лебедева я спрячу, – немного подумав, произнес Печегин. – Не забудь подтвердить свою версию о смерти Якушева. У него родственники остались?

– Вроде есть, – неуверенно сказал Шевригин. – У нас же он в плотной разработке не был, но я поручу, чтобы уточнили. А подобрать другой труп будет нетрудно. Журналиста ранили в лицо, это видно на камерах наружного наблюдения того кафе, в котором ему назначили встречу. Наши там сейчас их немного почистят и подкинут в СМИ.

– Кстати, а кто назначил встречу, установили?

– Да, – кивнул полковник. – Последний звонок был с мобильного телефона Ирины Смолиной, она тоже журналистка. Ее сейчас ищут.

– Ладно, занимайся. И не забудь про документы из «БалСо».

* * *

Ирину Смолину нашли в Красногвардейском районе. Вернее, нашли труп, находившийся в машине Смолиной. Врачи «скорой» с ходу предположили, что смерть наступила от передозировки наркотиков. Пакетик с остатками кокаина милиционеры нашли в бардачке автомобиля. Слизистая оболочка носа носила следы наркотика. Позже, во время обыска квартиры Смолиной, были найдены еще несколько пакетиков в самых разных местах. Эксперты установили, что кокаин очень чистый, без особых примесей. Так что вполне мог вызвать остановку сердца даже от привычной вроде дозы.

Отец Смолиной сперва не поверил в версию следствия. Но прежде, чем он попытался проявить инициативу подключить к расследованию знакомых детективов или частное сыскное агентство, ему позвонили из МВД. Некий сотрудник министерства, занимающий не очень серьезную должность, попросил о личной встрече. Гость был сама предупредительность и показал Смолину давнишний протокол задержания его дочери. После чего намекнул, что в его силах не выносить истинные причины смерти за рамки расследования. Банкир думал не очень долго и согласился не ворошить данное дело. Тем более, что до него доходили слухи о поведении его дочери во время учебы.

Так что сообщение о том, что Ирина была наркоманкой со стажем, упало на уже подготовленную почву. Кое-кому из журналистского сообщества информация о наркотиках тоже была аккуратно доведена до сведения. Так что шума не было. Ну а новость о смерти Якушева держалась пару дней, после чего сошла на нет. Новых данных не было, а муссировать версии, основанные лишь на предположениях, никому особо не хотелось. Да и не был Якушев полностью своим в журналистском сообществе. Ведь он официально не работал ни в одном издании и считался этаким волком-одиночкой. Многие журналисты числились в его приятелях, но близко он ни с кем не сходился. За исключением Смолиной. Так что про него довольно быстро забыли. Мало ли журналистов в последнее время гибнет в России? Одним больше, одним меньше…

Опять же, большинство руководителей питерских изданий прямо заявили своим сотрудникам, что журналистское расследование смерти Якушева не входит в планы публикаций. Подобное затишье устраивало обе заинтересованные стороны.

А между тем события в силовых структурах Петербурга развивались стремительно. Шевригину, путем некоторых прозрачных намеков, сделанных пресс-службой управления, удалось еще в первые дни после покушения на Якушева, когда тема была востребована, бросить тень на Пятлина. В частности, информация о том, что к «убийству» журналиста могут быть причастны некие руководящие сотрудники ГУВД Питера и области прошла даже на паре центральных каналов. Это заставило покровителей Пятлина занервничать.

А потом в дело вступила тяжелая артиллерия в лице Печегина. Генерал правильно просчитал, что той команде в Кремле, к которой он относился, не понравится возможное усиление конкурентов теми, кто поддерживал Савицкого и Пятлина. Но по ряду причин воздействовать на них напрямую они не могли. Зато из Питера убрали Климовича. Он сперва был отозван в Москву, а потом ушел на повышение начальником управления одной из областей в Центральной России. Никто не сомневался, что данное назначение является вариантом почетной ссылки. Все-таки покровители Клима не решились совсем уж исключить его из своих раскладов. А потому сумели добиться компромисса.

Да и с самим Пятлиным дело обстояло не так радужно. Москвичи сражались за него довольно яростно. Как понял Печегин, у них не было другой кандидатуры, которая могла бы занять место Савицкого. Их противники на открытую конфронтацию не решились, но сумели закрыть Пятлину дорогу к креслу начальника ГУ МВД СЗФО. Впрочем, Пятлин довольно быстро успокоился. Как выяснил Печегин, ему пообещали в скором времени другое кресло: начальника ГУВД по Питеру и области. Но данное назначение должно было состояться через несколько месяцев. Вторая группировка в Кремле против этого не возражала. Проще говоря, Печегину дали время окончательно разобраться с Пятлиным, задействуя лишь собственные ресурсы.

Но дело осложнялось тем, что Летягин, к которому Шевригин обратился напрямую, напрочь отказался говорить о какой бы то ни было записи. Сделал вид, что ничего об этом не знает. А через несколько дней вообще укатил в Германию, где у него была неплохая недвижимость и где он проводил довольно много времени. Однако одна фраза, которую Белка бросил во время разговора, позволила Шевригину сделать предположение, что не все потеряно.

– Если я что-то обещал, то всегда выполняю, – заявил он. – Вам я ничего не обещал…

Так что Шевригин надеялся, что, после того как Якушев «оживет», можно будет вернуться к данному вопросу. Только вот оживать журналисту было рановато. На данный момент о том, что Якушев жив, знал очень ограниченный круг лиц, включая родителей Сергея. Но здесь утечки Шевригин опасался меньше всего, так как доступно объяснил им, что их сын продолжает оставаться в опасности. И его жизнь напрямую зависит от их молчания. А вот по поводу сотрудников «наружки» и кое-кого из собственных подчиненных Шевригин был не столь уверен. Не говоря уж о врачах. Впрочем, чтобы что-то узнать, надо задавать вопросы. А полковник очень надеялся, что эти самые вопросы никто задавать не будет. Но то что знают трое, знает и свинья. Так что информация вполне могла просочиться. И не стоит говорить, что, если где-то протечет и Пятлин заподозрит, что Якушев жив, он приложит все усилия, чтобы найти журналиста. Но тут полковник надеялся на своего шефа и не прогадал.

Операция прошла успешно: пуля, попавшая в лицо, раздробила скулу и нижнюю челюсть, и врачам пришлось заново лепить лицо Сергея. Впрочем, впоследствии необходимо было провести еще несколько операций у пластического хирурга. Еще одна пуля попала в бедро, третья, попавшая в живот, была самой опасной. Но в данном случае оперативность сотрудников ФСБ, быстро доставивших журналиста в больницу, фактически спасла жизнь Сергею. Помощь была оказана вовремя, и самого страшного не случилось. Якушева со всеми предосторожностями перевезли в Приозерский район, в загородный дом некоего бизнесмена, кое-чем обязанного Шевригину. Коммерсант был помешан на единении с природой, а потому его дом стоял вдалеке от другого жилья, в довольно глухом месте. Но и это убежище нельзя было считать абсолютно безопасным. Требовалось перевезти раненого куда подальше.

С кем именно договаривался Печегин, Шевригин так и не узнал. Понял лишь, что с кем-то из ГРУ (Главное разведывательное управление Минобороны). Шевригин сперва удивился: почему не к выходцам из Первого главного управления КГБ (СВР) (СВР – Служба внешней разведки)? Но, немного подумав, понял, что БМП поступил абсолютно верно. Ведь в Первом управлении могли оказаться знакомцы и у Климовича. А вот в военной разведке вряд ли.

Якушева, а вместе с ним и Лебедева, перевезли через границу. Роман уехал по чужому паспорту, а как перевозили Сергея, Шевригин только догадывался. В Финляндии Якушев какое-то время пролежал в частной медклинике, где его не только долечили, но и поправили лицо. Для самого Сергея, когда он наконец окончательно пришел в себя, все происшедшее стало настоящим шоком. И в этот момент присутствие Романа Лебедева оказалось отнюдь не лишним.

В первый раз Сергей очнулся еще в ВМА, через два дня после операции. Он только и успел осознать, что все еще жив, и опять погрузился в беспамятство. Скорее всего, его пичкали успокоительными, потому у него из памяти абсолютно исчезли дней десять. Якушев помнил, что изредка он приходил в себя, но где он в это время находился и кто был рядом, абсолютно не осознавал. А потому, когда Сергей более-менее оклемался, стал нормально воспринимать действительность и узнал, что находится в Финляндии, он оторопел. И пребывал в этом состоянии до тех пор, пока не приехал Роман.

– Это кто же сподобился меня сюда привезти? – несколько ворчливо, но Лебедев уловил, что с изрядной долей облегчения, спросил он у Романа.

– Догадайся с трех раз, – усмехнулся Роман. – Я должен многое тебе рассказать, но прошу тебя сперва выслушать, а потом уже возмущаться и задавать вопросы.

Якушев слушал, не перебивая, историю своей смерти. Лишь один раз, когда Роман сказал, что за урной с прахом приезжал отец, непроизвольно дернулся. Но Лебедев поспешил успокоить друга, заявив, что родители в курсе его спасения. Когда Роман иссяк, Сергей некоторое время молчал, переваривая услышанное.

– А что у меня с лицом? – наконец спросил он. – Почему оно все забинтовано и сильно чешется?

– Пуля попала в щеку, – пояснил Роман. – Тебе сделали две операции на лице. – Он немного помялся. – В общем, ты теперь вряд ли будешь выглядеть так, как прежде.

– И когда я смогу себя увидеть?

– Врач говорит, что дня через два можно снимать швы. Но отсюда мы заберем тебя завтра же.

– Кто это «мы»?

– Ты их не знаешь, они из соседней конторы. Ну и еще врач и медсестра. Откуда они, я не знаю, но шеф сказал, им можно доверять.

– Кстати, а что с Ириной? Это ведь она меня в то кафе позвала. Видимо, ее телефон прослушивался.

– А вот здесь все серьезней. Смолину нашли мертвой в тот же день, когда ранили тебя. Официальная версия – передозировка кокаина и остановка сердца.

– Чушь! – воскликнул Сергей. – Я наркоманов различать умею, за все время, что мы встречались, я ни разу не видел ее «вмазанной»! Можешь мне поверить, я такие дела на раз секу.

– Да верю я тебе, – поморщился Роман. – Я же говорю, официальная версия. Но мы кое-что проверили и выяснили, что вечером, перед смертью, она встречалась с Пятаком. Он, конечно, обставился по полной, но вот Ира особо не таилась. Так что мы вычислили, что к тому ресторанчику, куда приезжала Смолина, незадолго до этого подъезжала служебная машина Пятлина. Он же, кроме своего «мерса», никакие машины не признает. И хотя подъехал с другой стороны и зашел с черного хода, его машину кое-кто заметил. Так что накануне вечером твоя Ирина, скорее всего, встречалась именно с ним. А на следующий день через несколько минут после звонка тебе, когда она назначила тебе встречу на «Ваське», Смолиной звонили с некоего телефона из ГУВД. Кто именно ей звонил, нам выяснить не удалось. Но буквально через минуту она села в машину и поехала на Красную Гвардию. Где позже ее и обнаружили уже мертвой. Она и не думала с тобой встречаться. Но, видимо, ей очень надо было, чтобы ты там оказался. Извини, но говорю как есть.