Текст книги "Закат Гейропы и России"

Глава 2
Царица восходит на трон

В Париже на площади Фонтенуа в зале заседаний Штаб-квартиры ЮНЕСКО вот уже три недели кипела работа 28-й сессии государств – членов ООН по вопросам образования, науки и культуры. За время работы были согласованы все детали того, что должно было в итоге привести к помпезному торжественному финалу. Вспоминались уже принятые ранее, в предыдущие годы, декларации и меморандумы. Например, ДЕКЛАРАЦИЯ О ЛИКВИДАЦИИ ВСЕХ ФОРМ НЕТЕРПИМОСТИ И ДИСКРИМИНАЦИИ НА ОСНОВЕ РЕЛИГИИ ИЛИ УБЕЖДЕНИЙ, принятая Генеральной Ассамблеей ООН 25 ноября 1981 г. Или ВСЕМИРНАЯ КОНФЕРЕНЦИЯ ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА I ВЕНСКАЯ ДЕКЛАРАЦИЯ И ПРОГРАММА ДЕЙСТВИЙ, принятая в июне 1993 г. в Вене. Еще раньше (1951 и 1967) были приняты Протокол и Конвенция о статусе беженцев. Их тоже вспоминали добрым словом.

А что не так? Возьмем, к примеру, беженцев – экономических или политических. Допустим, произошло, не дай бог, страшное землетрясение. В небольшой стране. Допустим, в Дании. Большинство зданий разрушено, на дворе зима и людям элементарно негде жить. Разве что-то неправильное может быть в том, что ближайшие географические соседи Швеция, Норвегия и Германия приютят у себя лишенных крова людей? И предоставят им временный статус беженцев, так как декларация была принята еще до введения свободной для проживания еврозоны? Нет – все правильно и справедливо. Кому еще помогать, как не своим соседям, попавшим в беду.

Это экономические беженцы, попавшие временно в тяжелую ситуацию. Могут быть и беженцы политические. Даже не во время войн или политрепрессий, а когда правительство собственной страны не в состоянии обеспечить порядок и гарантировать мирное существование своих граждан. Как в африканском Сомали, хотя бы. Логично же, что более стабильные соседи по африканскому континенту дадут приют тем, чья жизнь подвергается опасности, пока обстановка не стабилизируется. Если на африканском континенте не найдется стран, способных экономически или по другим причинам впустить сомалийцев, то рядом с Сомали есть Саудовская Аравия. Там живут единоверцы, финансовых проблем нет, да и климат идентичный. Там нет холодных зим, как, к примеру, в Норвегии, нет никаких религиозных различий, никакого ментального, климатического и прочего дискомфорта. Все комфортно – живи и работай. Что же тут не так? Все так.

В декларации 1981 года говорилось о свободе вероисповедания и убеждений. Вспомним некоторые пункты:

«Не допустить игнорирование и нарушение прав человека и основных свобод, в частности права на свободу мысли, совести, религии или убеждений любого рода» (выделено мной. – М.Р.)

Что ж – весьма правильный пункт. Если у человека есть определенные убеждения, он имеет полное право их иметь. И не быть подвергнутым за это репрессиям со стороны кого бы то ни было. Например, убеждение, что правительство собственной страны сознательно обеспечивает массовый приток ментально и этнически чуждых иностранцев в прямой ущерб собственным гражданам, с крайне опасными для коренных жителей криминальными, экономическими, религиозными и демографическими последствиями. Вплоть до постепенного полного и необратимого уничтожения национальной самоидентичности в следующих поколениях. Как у Тило Сарацина в его книге о Германии. И не только у него. И не только о Германии. И если человеку за его убеждения власти угрожают уголовным преследованием, официальные лица других стран опускаются до оскорблений, а некие группы пришлых, не имеющих к коренному населению ни исторически, ни морально никакого отношения, угрожают физической расправой, то это прямое нарушение принятой государствами ООН декларации.

Или вот еще пункт от 1981 года:

«Каждый человек имеет право на свободу мысли, совести и религии. Это право включает свободу иметь религию или убеждения любого рода по своему выбору и свободу исповедовать свою религию и выражать убеждения как единолично, так и сообща с другими, публичным или частным порядком, в отправлении культа, выполнении религиозных и ритуальных обрядов и учений.

Никто не должен подвергаться принуждению, умаляющему его свободу иметь религию или убеждения по своему выбору…»

(выделено мной. – М.Р.)

И снова правильный пункт. Как можно запрещать кому-то самостоятельно выбирать то, во что ему хочется верить? Как можно запретить человеку сознательно выбрать ту религию, которая ему нравится? И что делать с теми, кто не просто запрещает апостасию (переход в другую веру), но и готов за это убивать? («Кто изменил религию – убейте его».) Что делать с теми странами, членами Организации Объединенных Наций, где подобное убийство, ко всему прочему, официально возведено в ранг закона, а любые проявления иных религий, кроме титульной, законодательно запрещены, как в Саудовской Аравии, например?

Так вот же – в декларации ООН 1981 года ясно сказано, с такими нужно бороться:

«…принять все необходимые меры к скорейшей ликвидации такой нетерпимости во всех ее формах и проявлениях и предупреждать дискриминацию на основе религии или убеждений и бороться с ней…

Все государства прилагают все усилия по принятию или отмене законодательства, когда это необходимо, для запрещения любой подобной дискриминации, а также для принятия всех соответствующих мер по борьбе против нетерпимости на основе религии».

(выделено мной. – М.Р.)

А ведь действительно будут бороться. Даже не на красивых словах бороться, а на деле. Еще как будут! Только далеко не со всеми, а, так сказать, избирательно. Если завтра в Белоруссии вдруг примут закон, карающий смертной казнью за переход из православного христианства в мусульманство, как вы думаете, долго ли Белоруссия будет оставаться членом ООН? Это для начала. А дальше – примут все соответствующие меры по борьбе и скорейшей ликвидации…

Как с православными сербами в Косово, например.

Но мы отвлеклись и забежали вперед. Давайте продолжим по порядку. Конференция в Вене в 1993-м. Последняя остановка перед окончательным решением вопроса всемирной толерантности. И здесь – красивые и правильные слова: уважение прав человека и свобод; скорейшее и полное искоренение всех форм расизма и расовой дискриминации, ксенофобии и связанной с ними нетерпимости; запрет на дискриминацию женщин, меньшинств, введение уголовной ответственности и т. д. В общем, все аспекты уже были затронуты, но не хватало главного. Именно ради этого главного и собрались в 1995 году в Париже делегаты в одном из зданий штаб-квартиры ЮНЕСКО под названием «Аккордеон». И через три недели 16 ноября 1995 года в обстановке абсолютного, всеобщего, возведенного в ранг религиозного экстаза триумфа приняли ДЕКЛАРАЦИЮ ПРИНЦИПОВ ТОЛЕРАНТНОСТИ. И закрепили ее навечно:

«В целях мобилизации общественности, привлечения внимания к опасности, кроющейся в нетерпимости, и оказания всяческой поддержки распространению терпимости и воспитанию в ее духе, мы торжественно провозглашаем 16 ноября ежегодно отмечаемым Международным днем Толерантности».

(выделено мной. – М.Р.)

Позвольте не цитировать детально этот исторический документ, буквально нашпигованный словами: толерантность, терпимость, многообразие культур, общечеловеческие ценности и пр. Достаточно сказать, что все аспекты, о которых упоминалось в первой главе, были затронуты сполна. С лихвой! Через край!! Давайте лучше посмотрим, к чему в итоге привело окончательное воцарение толерантности и ее подруг мультикультурности и политкорректности в нашей современной действительности. И рассмотрим все уже обсуждавшиеся аспекты подробно – по отдельности.

Поскольку с распадом Советского Союза Россия, так сказать, вошла в семью цивилизованных демократических стран, настало время и нашу страну добавить к обсуждению. Взглянуть, какие процессы стали происходить и происходят в ней в сравнении с уже рассматриваемыми нами Европой и Северной Америкой. Смогла ли трехглавая царица за более короткий период пустить у нас такие же глубокие корни?

Итак, давайте на время не станем отбрасывать в сторону пресловутый сексизм и по традиции уступим место прекрасной половине человечества. И в первой теме обсудим ее некоторых ярких представительниц.

Глава 3
За милых дам, за милых дам…

Собственно говоря, к моменту объявления всеобщей толерантности в 1995-м европейские, американские и многие другие женщины уже давно достигли полного равноправия с мужчинами. Давным-давно отгремела борьба за то, с чего и начиналось движение феминисток (суфражисток) – борьба за всеобщее избирательное право. И уже давно женщины не являлись исключительно домохозяйками: на равных с мужчинами строили карьеру. В вопросах равноправия в пикантной сфере тоже был достигнут относительный паритет. И если в далеком 1916 году уже упоминавшаяся анархо-феминистка Эмма Голдман сетовала в своей книге, что девушек держат в неведении относительно половой жизни, то к концу XX века была создана целая секс-индустрия, ориентированная на женщин. Так часто упоминавшийся ранее вопрос контроля рождаемости был закрыт сам собой, раз европейские народы стремительно вымирали. Ну, а в остальном трудно было сыскать что-то, что бы запрещалось делать женщине наряду с мужчиной. То есть то, ради чего Андреа Рита Дворкин мечтала забить каблук в пасть мужчине, уже отсутствовало в принципе. Не за что стало мужчинам каблуки в пасть забивать. Так что же – вопрос противостояния и борьбы феминисток в острой форме отпал?

Ошибаетесь. Как бы не так.

Равноправие и паритет – это цель промежуточная. Для многих феминистских организаций современности (не для всех) она являлась чем-то сродни целей наступающей армии, перехватившей инициативу на поле боя. К примеру, сперва армия одного государства почти победила, осадила вражескую столицу, но надорвалась и ее отбрасывают все дальше и дальше. Аж до собственной границы. Но другой – контрнаступающей армии – просто выгнать врага со своей территории, естественно, мало. Зачем останавливаться и заключать «вечный мир», если инициатива полностью в твоих руках? Противник деморализован и можно идти вперед, чтобы разгромить его окончательно. По подобному пути и пошли феминистки современности, чувствуя, что путь этот свободен. Да и логически остановиться на статус-кво было равносильно признанию собственной ненужности. Если все права получены и бороться уже не за что, то в чем тогда смысл существования организаций, борющихся за что-то, чего и так уже сполна? И потому массированное наступление продолжилось.

Что же хотят современные феминистские организации в эпоху своего расцвета? По каким направлениям действуют и на чем заостряют внимание? Да на всем подряд!

В первой главе мы говорили о том, что нужно и правильно смотреть на способности человека, невзирая на пол. Это честно. И если вдруг, по естественным причинам выходит, что в какой-то момент, в каком-то конкретном месте больше преуспели мужчины, какие могут возникнуть вопросы? Для большинства женщин не возникнут. Но для современных ультрафеминисток могут. Вот хотя бы очень нейтральная сфера – сфера культуры, искусства и образования. Все мы знаем, а кто-то даже посещал, что существуют всемирно известные музеи, где собраны лучшие шедевры за всю историю человечества. Но вот незадача – подавляющее большинство экспонатов в них творения рук мужчин. Ну, так уж получилось, что Микеланджело был мужчиной. И не только он один. Феминистки Нью-Йорка мимо такой несправедливости пройти не могли. И выдвинули музеям программу «13 требований». Одно из которых «преодолеть несправедливость, веками проявляемую по отношению к художницам» и установить в музеях «равную представительную квоту для художников обоих полов». Допустим, убрать из экспозиций лишних вангогов, гогенов и пр., чтобы освободить место для… так с ходу и не вспомню.

Иногда стремление феминисток посодействовать культуре, искусству и образованию принимает не просто гротескные формы, но и оборачивается явным конфузом. Во всех странах в школах преподают историю своей страны. Для этого, помимо рассказов учителя, существуют учебники. И вот в далекой Австралии местных феминисток возмутило то, что роль женщин в истории Австралии представлена неадекватно. «Неадекватно отражает роль женщины» – такова была выдвинутая формулировка-претензия. «Напишите свой», – от греха подальше предложили им в тамошнем минобразовании. Спустя год работы феминистки представили на суд публики книгу «История Австралии: женский взгляд». Вместе с оглавлением, аннотациями, редакционно-технической частью, картинками и картами этот труд содержал в себе… 21 (двадцать одну) страницу.

А на другом конце земного шара в Северной Америке в штате Южная Дакота есть гора-музей Гор Рашмор. На этой горе в скалах высечены головы американских президентов – Джорджа Вашингтона, Томаса Джефферсона, Теодора Рузвельта и Авраама Линкольна. Американские феминистки из организации NOW (National Organization for Women) разбили у подножия горы, там, где собираются туристы, палаточный лагерь с призывом бойкотировать нехорошее место. А тут-то что не так? А среди экспозиции не представлена женщина – президент США!

Лагерь простоял два месяца, пока феминистки каким-то путем не сумели узнать, что в истории Соединенных Штатов пока еще не было ни одной женщины-президента.

Вообще, добившись всего, что можно и разумно, ультрафеминистки современности культуре, истории и образованию отводят едва ли не главную роль. Давайте сразу оговоримся: мы сейчас не ведем речь о существующих (хотя и в подавляющем меньшинстве) нормальных и вполне адекватных феминистских организациях. Тех, которые занимаются действительно нужной и полезной деятельностью, хотя и неблагодарной. Не способной наделать столько шумихи. И мы о них обязательно расскажем позже. Пока же вернемся к тем феминисткам, кои из-за своей многочисленности и гиперактивности олицетворяют весь современный феминизм в целом. Итак, история. С чего же еще начать в истории, как не с самого сотворения Мира! Феминистки Германии в начале двухтысячных решили не мелочиться и потребовали у Евангелистской церкви ни много ни мало переписать Библию! По данным немецкого журнала Telepolis их требования заключались в следующем: убрать из библейского текста все места, в которых женщина оказывается ниже мужчины, а такие обращения, как «Отец наш» и «Господь», просто опустить или заменить на более нейтральные. А теперь внимание! Яркий пример, как переплетаются в толерантных объятиях все направления нашего повествования. Евангелистская церковь Германии с требованиями феминисток согласилась!

Telepolis 2003:

«Немецкая Евангелистская церковь приступила к переписыванию текста Библии. Над новым вариантом перевода работают более 50 переводчиков и переводчиц. Они должны изложить дискриминационные по отношению к женщинам эпизоды «беспристрастно и справедливо». Так, например, у Христа в новом варианте Священной книги будут не только апостолы, но и апостолши. Работа над феминистским переводом Библии продолжится до следующего года. До сих пор не стихают споры вокруг концепции перевода. В частности, некоторые феминистки требуют, чтобы бог в Библии описывался как существо женского рода. Не исключено, что обращение к нему будет «Мать и Отец наши»

Аналогичная ситуация в Шотландской епископальной церкви, составившей под нажимом феминисток новый порядок богослужения, в котором нет упоминаний о Боге в мужском роде. Во время благословения в конце службы вместо «Отец, Сын и Святой Дух» можно говорить только «Творец, Искупитель и Освятитель». А слово «человечество» (по-английски – mankind) заменили на «мир», поскольку в английском языке в слове присутствует корень «man» (мужчина).

Но бывает, что дружного толерантного единодушия не наступает. Конфликт интересов этакий происходит: кто кого толерантнее и важнее. Кто для матери-толерантности более ценен. Как, к примеру, у французских феминисток из организации Feministes indigenes. Они тоже решили не мелочиться и подали иск в суд города Марселя на Католическую церковь и лично на французского кардинала Филиппа Барбарина. По их мнению, утверждение из Старого Завета, что Бог создал женщину из ребра мужчины, является оскорбительным и дискриминационным для женщины. Но не тут-то было!!

Католическая церковь парировала, что Старый Завет был создан евреями еще до основания самой Католической Церкви. И если есть желание, то подавать в суд нужно на них. Узнав, с КЕМ (!) им предстоит судиться, феминистки благоразумно решили не связываться и о своей идее тут же напрочь забыли. Не по рангу – не по сеньке шапка в царстве толерантности.

Впрочем, вольное обращение как с историческими фактами, так и с религиозными устоями всегда было присуще тому феминизму, который принято называть «воинствующим». Но этого мало! Икона современного феминизма американская писательница итальянского происхождения – открытая лесбиянка Камилла Палья, прославившаяся с 90-х прошлого века романами «Сексуальные маски: искусство и декаданс от Нефертити до Эмили Дикинсон», «Секс, искусство и американская культура» и «Соблазнительницы и потаскушки», такими словами выразила свое отношение к религии. Естественно, к христианской религии:

«Вот лозунги, которые я хотела бы видеть написанными на трепещущем фиолете сатина над церковью: Власть Пенису, Да здравствует Голубая Любовь. Пожалей Дьявола, Плоть и Фантазия, Бога нет, Ешьте мое тело, Верните Вавилон, Язычники объединяйтесь, Не подчиняйся авторитетам, Освободи свой ум».

Здесь речь не о частном мнении Камиллы Пальи. Тем более что в самом феминистском движении она выделяется тем, что и его не обходит «ласковым словцом». И может быть, является талантливой писательницей, раз ее книги переведены и изданы в демократической России. Речь о тенденции, о которой мы упоминали. Согласилась же Евангелистская церковь Германии переписать Библию. Значит, слабый идет на уступки, и можно… хм… сесть ему на голову.

В связи с этим лично мне крайне трудно определиться в своем отношении к нашумевшему в России и мире делу «Pussy Riot». О нем мы еще вспомним, когда будем говорить о нашей стране. С одной стороны, наказание в виде лишения свободы даже не за прямое религиозное богохульство (что это такое на самом деле – взгляните на цитату выше), а за чисто политические лозунги неадекватно жестко. Да простят меня феминистки, лучше снять штаны да «дать ремня», ведь для политических лозунгов иные места имеются. А с другой стороны – есть такая русская пословица-поговорка: «Положишь палец в рот, по локоть откусит».

Но продолжим. В 2009 году аргентинские феминистки развернули кампанию под названием «Коллективная апостасия». Они призывают население писать епископам письма с требованием зарегистрировать их выход из Церкви. Наиболее любопытно, что кампанию поддержали некоторые клирики, считая, что «некоторые люди, возможно, переживают духовные страдания». Вот еще один пример того, что постулат «нас никто не трогает – мы никого не трогаем» перестает действовать. Это при том, что в 2003 году Буэнос-Айрес стал первым в Латинской Америке городом, где была разрешена регистрация однополых гражданских союзов. И если до середины 90-х годов по конституции Аргентины президентом страны мог быть избран только католик, сегодня это правило отменено.

А что же с другими основными религиями? Ведь там простор для защиты прав женщин для ультрафеминисток, и даже для обычных феминисток куда более широкий? Не может же борьба вестись исключительно с христианскими ценностями? Ведь споры о положении женщин, допустим, в исламском мире, ведутся давно?

А вот здесь и прошел очень интересный «водораздел», между ультра и «неультра» феминистскими организациями Европы. Не так давно в некоторых европейских странах, например таких, как Франция и Бельгия, были наконец приняты законы, запрещающие ношение в общественных местах паранджи и никаба. Казалось бы, вот оно – то, что любая феминистка, борющаяся за освобождение и равноправие женщин, должна приветствовать априори. Но парадокс состоит в том, что некоторые наиболее радикальные феминистки, вместе с европейскими левыми и исламоправозащитниками, выступили против! Дескать, государство ущемляет права женщин носить ту одежду, которую они хотят. Ну и, разумеется, такие законы ущемляют религиозные права и традиции мусульман, этнических меньшинств, иммигрантов, несчастных беженцев и т. д. и т. п. Куда уж без этого.

В общем – Алиса в Зазеркалье.

Итак, как видим, вопросам истории, культуры и религии в среде современных феминисток уделяется должное внимание. Поверьте, примеров с попытками перевернуть все с ног на голову огромное количество и нет смысла все их здесь перечислять. Ну нужно же ультрафеминистским организациям как-то научно и исторически обосновать собственную высшую цель, к которой они стремятся. Каким-то образом подогнать мечту анархофеминисток прошлого к современным реалиям. Вы спросите, что же это за цель, что же за мечта у них такая?

А ее они, собственно, особенно и не скрывают. Дадим же им слово:

«При патриархате каждая женщина – жертва в прошлом, настоящем и будущем. При патриархате дочь каждой женщины – жертва прошлого, настоящего и будущего. При патриархате сын каждой женщины – иуда, а также неизбежно насильник и эксплуататор других женщин».

Андреа Дворкин

«Если жизнь на этой планете собирается сохраниться, то необходимо провести дезактивацию земли. Я думаю, это будет соответствовать целям эволюции – резкое уменьшение численности мужчин».

Мэри Дейли. С ней на страницах книги мы еще не были знакомы, поэтому краткий портрет. Мэри Дейли – не так давно скончавшаяся американская писательница и философ, прославилась выражением: «Требовать равноправия женщин в христианской Церкви – все равно что требовать равноправия негров в Ку-клукс-клане».

«Сегодня технически возможно зачатие без помощи самцов… так же, как возможно рожать только самок. Мы должны незамедлительно приступить к делу. Самец – это ошибка природы».

Валери Соланас

Ну а наиболее кратко и доходчиво обосновала цель ультрафеминизма американский профессор Салли Герхард:

«Численность мужчин должна быть уменьшена и сохранена на уровне 10 % от общей популяции».

То есть цель предельно и откровенно ясна. Прочтя это, кто-то ухмыльнется, мол, нельзя же воспринимать всерьез «бред городских сумасшедших». Как физически можно добиться… как там? дезактивации? – физического уничтожения такого количества мужчин, исчисляемого в миллиардах?! Кто же им позволит?

Не спешите.

Положим, физически, то есть грубой силой, естественно невозможно. И никак невозможно. Но! К любой цели можно идти разными путями. Не обязательно «в лоб». Тем более если есть кто-то, кто невидимой могущественной рукой поддержит и поможет. Да и цели у этого «кого-то» куда скромнее – речь не о миллиардах мужчин со всего света идет и их прямом уничтожении.

Можно долго и весело смеяться над основным – главным направлением деятельности ультрафеминисток современности, к которому они так тщательно подводят ту самую идеологическую базу (религиозно-историко-философскую), о которой рассказывалось выше. Давайте и мы сначала повеселимся, вспомнив о некоторых чудачествах. Сначала повеселимся, а потом поговорим – серьезно.

Валери Соланас считала в своем SCUM Manifesto, как мы уже упоминали, что: мужчины завидуют и угнетают женщин, поскольку не могут иметь влагалище. Однако практика современного ультрафеминизма говорит о другом. Все мы знаем о таком предмете, являющемся, как бы так сказать поприличнее, таргетируемым устройством при дегидрации мужского организма, как писсуар. Изобретен он был, говорят, во времена англо-французской войны XVIII века в Северной Америке для солдат. То есть для мужчин. Но в первой половине века ХХ предпринимались попытки приспособить писсуары и для женщин. В 1927 году в Англии появились первые специально женские писсуары Urinette, а в 1950-е годы в Америке выпускалась модель под названием Sanistand. Успехом, впрочем, эта идея не увенчалась, поскольку обычный унитаз все-таки оказался для женщин удобней и, хм, более функциональным. Идея затухла по объективным причинам? Нет. Феминистки современности посчитали, что способность мужчин справлять, извините, естественную нужду стоя является одной из форм дискриминации женщин, вынужденных находиться в «приниженном положении». Но что же делать, если элементарно н-е-у-д-о-б-н-о? Против природы и анатомии же не попрешь? Когда речь заходит о преодолении вековой несправедливости, даже против природы попрешь.

Вы скажете, ну что за взбалмошная глупость? Ну кто обратит внимание на подобную откровенную чушь горстки энтузиасток? Мало, что ли, на свете каждую минуту появляется желающих изобрести велосипед с квадратными колесами?

Не так все просто. Для создания приспособлений, с помощью которых женщины могли бы справлять свои надобности стоя, объединились медики, промышленные и графические технологи, психологи и специалисты по эргономике. В средствах массовой информации на удивление быстро была обеспечена рекламная поддержка. В итоге на свет появились «девайсы» под названием P-MATE (пи-мэйт). И одноразовые, и многоразовые, и даже дизайнерские – «брендовые». Как нетрудно догадаться, устройства были выполнены в форме воронок для переливания жидкости. Бизнесмены, особенно китайские, радостно потирали руки, налаживая массовое производство. А в Европе и в Северной Америке женщины стали требовать у властей местных уровней установки писсуаров в женских общественных туалетах. И эти требования начали безропотно выполнять, ведь никому же не хочется быть обвиненным в дискриминации и гендерном шовинизме. Как апофеоз, то тут, то там стали открываться платные секции по обучению пользованию пи-мэйтом, с опытными инструкторами и тренерами. Вот уж воистину – спрос рождает предложение.

Но торжествовать победу над вселенской несправедливостью оказалось несколько преждевременным. Первый энтузиазм спал, а в сухом остатке обнаружились проблемы гигиенического свойства. Да и муторным оказалось таскать с собой хоть разовые, хоть многоразовые, хоть даже дизайнерские или компактные «воронки для переливания жидкости». Или постоянно покупать их в тот момент, когда не до этого – в туалет скорее хочется.

Если гора не идет к Магомеду, то… Вот-вот. Как у классика: «Не доставайся же ты никому». Феминистки развернули новую кампанию с требованием убрать писсуары вообще. И из женских туалетов, и из мужских. Тут уже смеяться хочется не очень. Но давайте напоследок все-таки улыбнемся:

Портал Funnypolitology.com 2008:

«Чиновники мэрии шведского города Мальме решили покончить с вечной проблемой очередей в женские туалеты. Заметив, что в мужских туалетах никогда нет очередей, в отличие от женских, градоначальники узрели в этом дискриминацию. Объектом дискриминации оказался обыкновенный писсуар, который позволяет мужчине быстро и безболезненно решить свои проблемы. В итоге они повелели убрать из всех общественных мест и учреждений писсуары, оставив лишь унитазы. Количество унитазов в мужских и женских туалетах надлежало быть строго одинаковым. Через некоторое время, к великому удивлению градоначальников, очереди в женские туалеты не пропали, а в мужских их как не было, так и нет. Видимо, дискриминация пустила слишком глубокие корни в шведском обществе. Но не стоит сомневаться, что с таким порывом и находчивостью и эта проблема будет решена».

А теперь о серьезном.

По сообщению многих СМИ в Швеции в скором времени будет принят Закон, запрещающий мужчинам справлять малую нужду стоя. (Уже принят.)

В некоторых школах Германии мальчикам разрешено пользоваться туалетом только сидя.

В некоторых детских садах Франции мальчиков с детства приучают только к сидячему способу отправления естественных надобностей.

И это только начало.

Видя подобную тенденцию, иронизировать на писсуарно-унитазную тему и смеяться над яростной борьбой за право, простите, уринировать стоя на голове, уже не хочется. Когда сомнительные, мягко говоря, новаторства получают поддержку на государственном уровне, это уже не смешно.

Большое видится в малом. Писсуары и пр. – это мелочь, частности. Да и сами ультрафеминистки, поднявшие всю эту кампанию, разумеется, не догадываются (по крайней мере абсолютное их большинство), что являются слепыми пешками, тараном, ледоколом в руках умных кукловодов. Хотя цели в чем-то и совпадают. Помните, мы говорили, что прямое физическое уничтожение невозможно? Каким же способом тогда провести дезактивацию? А вот так – исподволь, потихоньку, с раннего детства вытравливать мужское начало. Разница лишь в одном. Но она кардинальна и отражает истинные цели. Если ультрафеминистки-мужененавистницы выступают абстрактно (10 % от общего числа всех мужчин планеты), то кое-кто выбирает цели вполне конкретно – в культурных, религиозных, этнических границах Европейской христианской цивилизации.

Это как маленький кусочек огромного глобального пазла. Посмотришь и ничего не поймешь. Чтобы понять всю картину, нужно даже не часть пазла собрать, только целиком. Давайте же попытаемся. И продолжим о части пазла под условным названием «феминизм».

У каждого человека есть или были отец и мать. Детей в пробирках производят пока что лишь на страницах фантастических романов, поэтому возьмем данное утверждение за истину. Ну, природой так устроено. Однако с некоторых пор оказывается, что с этим утверждением торопиться не стоит. По крайней мере таких слов, как «отец» и «мать», будущие поколения подданных царства толерантности могут уже и не услышать.

Представитель Швейцарии в Совете Европы феминистка-интернационалистка Дорис Штумп выступила на ассамблее ПАСЕ с инициативой эти слова запретить. Это еще зачем? Мы же знаем, что, например, слово «мать» на всех языках в основе несет что-то такое гордое, ласковое, почти святое. И только в двух случаях есть исключения. Первый – когда речь заходит о невоспитанности человека, пользующегося самыми грязными и отвратительными ругательствами. И второй – когда об этом слове говорит открытая лесбиянка (куда ж без этого) Дорис Штумп:

«Запретить слово «мать» означает положить конец практике изображения женщин как пассивных и второсортных существ, матерей и сексуальных объектов».

Ой, да мало ли, кто там что сказанул. Вот и один мой знакомый, узнав о глубокой новаторской инициативе, высказался примерно следующим образом: на свете столько дебилов, что немудрено, что кто-то из них мог попасть в Европейский парламент.

Вот только пословица «в семье не без урода» в данном случае неактуальна:

Коллеги ее поддержали и приняли резолюцию парламентского собрания Совета Европы, где говорится, что представление о домохозяйке является традиционной моделью поведения, приписываемой женщине, а это мешает установлению полного равноправия полов.