Текст книги "Генерал Смерть"

Ах, это не ты?! Совсем в другом месте находилась в тот момент?.. Так... так... Угу, собственноручно громила караван с наркотиками на Басаргинском перевале? Нет, а где?.. Сидела в засаде. Угу, так я тебе и поверил... Цела хоть?..

Галина Алексеева была уникальной личностью по многим показателям. Во первых, потому, что она – единственная девушка в Команде. Во вторых, работала в ней, как и Талеев, с момента создания. В третьих, а также в четвертых, и в пятых, и... В общем, достаточно было только ознакомиться с ее досье.

Маленькую девочку подобрал в горах близ афганского города Герата отряд советского спецназа, возвращавшийся из оперативного рейда. Она была ранена, до предела истощена и обезвожена. Как оказался ребенок в полном одиночестве в труднопроходимых горах, за многие десятки километров от любого человеческого жилья, навсегда и для всех останется загадкой. Девочка была без сознания, не умела даже говорить и лишь тихонько стонала в бреду, произнося звуки «гю-иль». Так появилось ее первое имя – Гюля, Гюльчатай, которое очень быстро сменилось на вполне русское Галя.

Командир отряда, не особо надеясь на благоприятный исход, все-таки приказал взять ребенка с собой. До границы было совсем недалеко. Уже на советской территории майор совершил еще одно должностное преступление: когда врачи полевого госпиталя, осмотрев ребенка, лишь сокрушенно и безнадежно покачали головами, он не оставил девочку в спецприемнике на верную смерть, а тайком, на транспортном самолете вывез в Москву. Там он поднял все свои связи, привлек первоклассных медиков и поставил-таки ее на ноги! И дал свою фамилию – Алексеева. А потом определил в самый первоклассный элитный детский дом, который, вообще-то, больше напоминал изысканный пансионат для одаренных детей. Разумеется, для тех, за кого было кому платить сумасшедшие, даже по тем временам, деньги. В этом вопросе в складчину приняли участие все два десятка бойцов отряда. Они же на протяжении многих лет холили, лелеяли и баловали свою «дочь полка». Ни в один выходной день или на праздник девочка не оставалась одна, всегда гостила в семье кого-то из спецназовцев, причем на правах самого долгожданного и любимого гостя. Что уж говорить о каникулах! Впрочем, вовсе не «гостя»: она была своей в каждой семье. И в полной мере ощущала по-настоящему отцовскую и материнскую любовь.

Со временем маленький и худенький «гадкий утенок» превратился в великолепного лебедя. Роскошная восточная красавица с гривой блестящих черных волос и жгучими глазами поражала безупречной стройностью высокой фигуры и природной грацией уроженки горных районов Среднего Востока. Она с поразительной легкостью впитывала все, чему старались научить ее множество «названых пап». А поскольку все они были настоящими бойцами-спецназовцами, то наряду с детскими книгами, фильмами, спектаклями и походами в зоопарк стремились передать «дочери» и свои годами выработанные весьма специфичные навыки... Девушка прекрасно боксировала, была мастером спорта по боевому самбо, обладала черным поясом по карате, в совершенстве владела кун-фу и айкидо, умела великолепно пользоваться всеми видами огнестрельного и холодного оружия...

Стоит ли удивляться, что с такими «родственниками» и физической подготовкой она без каких-нибудь проблем оказалась в Высшей школе КГБ. Там у нее проявились поразительные способности к восточным языкам. За несколько лет Галина – впрочем, теперь иначе чем Гюльчатай ее никто не называл – в совершенстве овладела арабским, турецким, фарси, курдским, пашто, белуджским, сарматским, уйгурским языками и еще полудюжиной тюркских диалектов!

Естественно, что свое первое – и последнее! – задание по линии КГБ она получила именно на Средний Восток. И как в воду канула. С течением времени в ее личном деле появилась запись «Пропала без вести». А потом пропало и само личное дело. Впрочем, к этому приложил руку уже Герман Талеев через своего Куратора. Так несколько лет назад началась новая жизнь Гюльчатай в Команде.

* * *

И вот теперь она передала журналисту бесценные записи секретных переговоров высокопоставленного и очень влиятельного чиновника в правительстве одной бывшей советской азиатской республики с главарем крупнейшего бандформирования в горной области северного Афганистана. Речь шла о планах поставок крупных партий наркотиков для дальнейшего транзита в Европу и оружия – в противоположном направлении.

Такие сведения в руках российского правительства становились непобедимым козырем. Например, на ближайших переговорах на высшем уровне, где должны быть подписаны двусторонние соглашения о закупках у этой страны газа и нефти. А то подзуживаемый из-за океана новый «демократический» режим начал проявлять неуместную строптивость, намереваясь пересмотреть соглашения в сторону увеличения платы или сокращения поставок. Теперь пусть засунут свои амбиции в... куда подальше под страхом громких разоблачений. С таким компроматом у нашего президента его визави станут сговорчивы и покорны, как ягнята! Впрочем, это уже не дело Команды. Талеев просто передаст документы Куратору.

* * *

– ...А караван все-таки разгромили, – то ли с осуждением, то ли с восхищением констатировал журналист. – Ладно-ладно, у меня к тебе другое дело. В твое отсутствие здесь произошли некоторые события...

Гера вкратце обрисовал создавшееся положение.

– ...и я очень рад, что, во первых, ты цела и невредима, а во вторых, уже относительно свободна. Надо будет подскочить там недалеко... Конечно, недалеко! Все – Восток. Подумаешь, каких-то шесть тысяч километров по прямой от тебя. Не пошлю же я туда бледнолицего Снайпа! А ты у нас – девушка местная, колоритная... Это комплимент! Осмотришься, определишься с подходами, ну, там уровень секретности, обеспечение безопасности... Не буду учить, способы сама выберешь. По обстановке... Да хоть на работу туда нанимайся! Меня интересует информация... И только информация!.. То-то же! Думаю, через недельку я сам там появлюсь... О, Галчонок, заканчиваем связь: у меня на другой линии Снайп «нарисовался». Вот ведь: стоило только упомянуть всуе... Пока!

Действительно, на контакт с Герой по мобильной связи выходил Виталий. И ему было что рассказать.

* * *

Погрузив вещи Валерия Павловича в припаркованный около дома джип журналиста, Снайп и профессор отправились в нем на дачу Талеева. По дороге они еще заехали в супермаркет, затарились продуктами. Последнее время Гера редко посещал свой загородный дом и не держал там поэтому никаких припасов.

Ехали молча. Профессор был сосредоточен на своих мыслях, а неразговорчивый от природы Виталий и не пытался поддерживать светскую беседу. Обоим было комфортно. Правда, полностью расслабиться не позволяли хронические пробки, но вот машина вырулила на МКАД, и теперь, через каких-нибудь 15 – 20 минут, они повернут направо и уже безо всяких задержек по удобной и свободной федеральной трассе...

Дача журналиста находилась совсем недалеко от Москвы: на 18 м километре за МКАД. Чуть не доезжая до левого отворота на Ямонтово надо было свернуть с трассы А 101 направо по малоприметной, почти проселочной дороге. Удивительно, но даже подробные карты не указывали в этих местах никаких населенных пунктов! Этакое белое пятно на густо разрисованных планах окрестностей Москвы, рай для добросовестного топографа. Но жизнь, в отличие от Марса, безусловно, существует и в «белых пятнах». Причем очень даже неплохая и весьма цивилизованная.

На краю довольно густого леса мирно соседствовали полдюжины крестьянских изб образца века XIX и столько же современных каменных коттеджей за высокими заборами. Сюда были подведены электричество, водопровод, канализация, – причем во все, без исключения, дворы. Особняк Талеева был крайним к лесу, что давало немаловажную возможность подходить к нему с любой из трех сторон. Или уходить незаметно, в зависимости от обстоятельств. Эта удобная цитадель и была конечным пунктом недолгой поездки Снайпа и старого подводника. Однако путешествие оказалось еще короче...

Не проехав и пары километров по Кольцевой автодороге, джип был остановлен повелительным жестом краснолицего и усатого служителя дорожной полиции. Впереди, метрах в сорока, располагался штатный пост ГИБДД: внушительная стеклянная панорамная будка на железобетонном основании. Виталий проехал вперед еще метров десять и плавно затормозил. Он обернулся к профессору:

– Закройте глаза. Пока машина не тронется с места, вы – крепко спите. Так будет спокойнее.

Черемных, не задавая лишних вопросов, тут же выполнил распоряжение. Снайп прихватил необходимые документы и вышел из джипа навстречу приближающемуся гаишнику.

– Капитан Бойко! – представился офицер и отдал честь.

– Какие проблемы, капитан? Скорость минимальная, машина чистая, все пристегнуты.

Сосредоточенно вглядываясь в лобовое стекло, тот произнес:

– Попрошу документы...

Виталий протянул требуемые бумаги, и офицер начал невнимательно, но медленно их просматривать, ежесекундно отводя взгляд на салон машины.

– Что везем?

– Капитан, это легковая автомашина. В ней нет никакого груза, а по поводу досмотра багажа пассажиров вам лучше известны требования соответствующих инструкций.

– Да-да, – машинально ответил гаишник и тут же резко повысил голос, – но-о о...

Он уже набрал в легкие воздух и открыл рот, чтобы в двух-трех точных и метких выражениях, досконально знакомых и привычных ему, указать этому «гоношистому лоху» на кое-какие ненапечатанные пункты инструкции, но, словно неожиданно вспомнив что-то, задавил свое инстинктивное желание в зародыше, резко захлопнув рот. Его взгляд был по-прежнему обращен в сторону.

Снайп проследил за этим взглядом. На переднем пассажирском сиденье джипа был отлично виден профессор Черемных с закрытыми глазами и чуть склоненной набок головой. Он добросовестно «спал». «Эх, надо было его на заднее сиденье!» В этот же момент боковым зрением Виталий отметил, что из дверей поста ГИБДД лениво выползли на воздух еще двое «служивых». Только эти были одеты в черные комбинезоны и держали в руках бесприкладные автоматы Калашникова. Пройдя вперед шагов на пять, они неторопливо закурили. Профессиональным взглядом Снайп зафиксировал, что их оружие было снято с предохранителей.

«А вот такое безобразие не допускается ни одной инструкцией! Разве что по боевому применению огнестрельного оружия. А это уже совсем другая разница, как говорят в Одессе».

– Я спрашиваю: по доверенности ездите?

– Господин полицейский, все документы у вас в руках!

– Да-да, правильно... Но... вам придется пройти со мной на пост. Там мы «пробьем» хозяина джипа по нашей базе. А чтобы не было потом никаких претензий, вы сможете сами пронаблюдать этот процесс.

«Ну, прямо тебе цивилизованная Европа! Вы такое у наших гаишников видали?! Похоже, нас с профессором хотят развести подальше друг от друга. А может, это моя излишняя подозрительность? Хотелось бы верить! Впрочем, уже сейчас я получу подтверждение. Или опровержение. Ребята в черном докурили и, по логике, должны вместе с нами вернуться на свою «голубятню»...»

Размышляя так, Виталий проследовал рядом с усатым капитаном к дверям поста и вошел внутрь. Оба вооруженных бойца остались снаружи. «Не факт, конечно, но... настораживает».

Внутри находились еще два сотрудника в рабочей форме ГИБДД. Снайпу показалось, что из-за его спины краснорожий гаишник подал какой-то знак рукой. А может, только показалось? Капитан с трудом втиснул свои объемистые чресла в узкое пространство между подлокотников вращающегося стула и чуть повернул в сторону Виталия экран ноутбука.

– Пожалуйста, смотрите, – с максимальной вежливостью выдавил он.

Чтобы увидеть картинку на экране, Снайпу надо было обойти угол стола и расположиться спиной к одному из сотрудников, занятому приготовлением чая. Другой сидел на подоконнике отдельно расположенного небольшого окна, выходящего на задворки поста ГИБДД. Медленно проходя мимо него, Виталий посмотрел в это окно и увидел неприметного цвета «Форд», припаркованный в тени развесистого сиреневого куста.

«Фью-ю ю... – мысленно присвистнул он, – а номерки-то на тачке мне поразительно знакомы! Здравствуй, милая «контора»!»

* * *

Виталий пришел в Команду чуть меньше года тому назад. Именно пришел. Сам. Незадолго до этого, будучи штатным снайпером одного из отделов ФСБ, он по приказу своего начальства подготовил и пытался осуществить ликвидацию журналиста Талеева. Покушение не удалось, сам исполнитель был тяжело ранен кинжалом, брошенным меткой рукой Вадима Аракчеева. Ему лишь чудом удалось бежать из помещения Петербургского цирка на Фонтанке.

Затем последовало новое задание: ликвидировать крупного чиновника, заместителя председателя одного из комитетов Государственной думы. Проявляя чудеса изобретательности, ловкости и снайперской меткости, Виталий сумел уничтожить депутата в бронированном лимузине с расстояния полутора километров! Но сам он был уже приговорен своим же руководством. Исполнителей таких актов редко оставляют в живых. Однако убитыми оказались как раз присланные киллеры, а непокорный снайпер, почему-то не пожелавший стать известным, но мертвым героем, «растворился в небытии».

Сам же Виталий прекрасно понимал, что бесконечно бегать от «длинных рук» такой могущественной «конторы» ему не удастся. Вот тогда он и нашел парадоксальный на первый взгляд выход из тупиковой ситуации. Он сумел заинтересовать недавний «объект» своей «работы» – Германа Талеева – своими незаурядными способностями и убедить его, хотя бы в качестве эксперимента, использовать их на благо Команды, переживавшей тогда очень трудные времена.

Журналист рискнул, и ни единого раза потом не пожалел о принятом решении. Бывший киллер ФСБ удивительно легко вписался в немногочисленный коллектив. Внешне казалось, что сам он не прилагал к этому ровным счетом никаких усилий. Немногословный, с пронзительным взглядом очень светлых глаз, снайпер быстро стал своим в доску парнем, а с Вадимом Аракчеевым их даже связала крепкая дружба. «Потому что мы с тобой изначально кровью повязаны», – уверенно заявлял Циркач, намекая на события в Питере.

Виталий оказался незаменим в нескольких операциях Команды, и вот теперь...

* * *

«...Зато сразу стало понятно, откуда ноги растут. Какие уж тут случайности и совпадения!»

Огибая стол, Снайп как бы случайно потянул за собой колченогий деревянный стул, якобы намереваясь присесть на него, чтобы удобнее смотреть в монитор. Однако оставил его за своей спиной, отрезая тем самым возможность одному из гаишников незаметно приблизиться к себе с тыла. Сам он, опершись на руки, наклонился над столом, но смотрел не в ноутбук, а через панорамное окно на фасад поста, где оставил талеевский джип с профессором.

Там двое «чернорубашечников» с автоматами наперевес неторопливо приближались к автомашине. И тут тренированный, снайперский глаз Виталия отметил какое-то быстрое движение в правом верхнем углу монитора. Это не было выдаваемой Итернетом картинкой: косой луч заходящего солнца упал на экранное стекло, превратив эту его часть в настоящее зеркало.

За спиной Снайпа бесшумно приблизившийся «чайный» гаишник резко замахнулся тяжелой полицейской дубинкой. Разворачиваться в направлении удара Виталию было уже поздно. Но тут сыграла свою роль предусмотрительно выставленная им преграда в виде стула. Для полновесного, нокаутирующего удара полицейскому не хватило нескольких сантиметров, тем более что обреченная, казалось, жертва неожиданно низко пригнула голову к столу. Удар «демократизатора» лишь вскользь задел плечо Снайпа, зато его ответ был мгновенным и точным: сильным пинком ноги он отшвырнул назад тяжелый деревянный стул. Этот хромоногий инвалид канцелярского труда с лету ударил по коленным чашечкам растерявшегося гаишника острой боковой гранью своего массивного сиденья.

Вой покалеченного представителя дорожного закона был пронзительно громким, высоким, но коротким, потому что полицейский как подкошенный рухнул навзничь, проверяя собственной головой прочность низкого металлического сейфа для служебных документов, уютно расположившегося на полу как раз в этом самом углу. Сейф с достоинством выдержал испытание. Чего никак нельзя было сказать о гаишнике, который, мгновенно замолчав, неподвижно скорчился рядом со своим железным победителем в нелепой и подобострастной позе.

Впрочем, Виталий ничего этого не видел. Уже в следующее мгновение он схватил со стола шариковую ручку, стилизованную под длинное и острое гусиное перо, и с размаху всадил ее в тыльную сторону ладони усатого капитана, зависшей над клавиатурой ноутбука. Удар получился такой силы, что «перо» проткнуло насквозь не только саму ладонь, но и клавиатуру и уверенно вонзилось в пластик стола!

Вот теперь вой был долгим и низким. К тому же он сопровождался ожесточенным искрением из поврежденных печатных плат ноутбука и даже обильным и едким дымом из всех его отверстий.

«Удачно замкнуло, однако», – успел подумать Снайп, окидывая быстрым взглядом поле молниеносного боя в поисках третьего гаишника. Тот, похоже, не был готов не только как-то среагировать, но и не совсем понял, что произошло перед его глазами: он даже не слез с подоконника, лишь судорожно ощупывал себя руками, вероятно, в поисках отсутствующего оружия.

Действовать надо было мгновенно: двое бойцов на улице, безусловно, услышали крики и вот-вот прибегут на помощь. А это вам не какие-то гаишники! С двумя вооруженными автоматами фээсбэшными спецназовцами безоружному Снайпу было не совладать. И тогда он, вытягивая на ходу вперед руки, бросился на зазевавшегося полицейского. Тот попытался отодвинуться в сторону, но явно опаздывал. Как торпеда, Виталий врезался в свою жертву. Зазвенело выбитое стекло, и два тела, сплетясь в клубок, выпали из окна на утоптанную землю небольшого газончика позади поста.

Не расчетливый прыжок, а падение даже с такой относительно небольшой высоты – метра три – могло привести к серьезным травмам, но Снайп «летел вторым номером», лицом вперед. К тому же он еще на подоконнике крепко обхватил руками торс гаишника, не позволяя тому вывернуться в сторону. В таком порядке они и «приклумбились»: полицейский – спиной на твердый дерн, и Виталий – на его мягкий живот, сыгравший роль отличной прокладки.

Быстро вскакивая с поверженного противника, Снайп на всякий случай нанес ему «контрольный» нокаутирующий удар кулаком в челюсть – чтобы потом под ногами не путался – и только тогда ринулся к неподвижному «Форду». Вся цепочка действий автоматически выстроилась у него в голове. Двери автомашины не были заперты, а ключ торчал в замке зажигания. «Все точно, как положено по Инструкции на боевой операции», – с удовлетворением отметил Снайп и запустил двигатель. Разбрасывая далеко по сторонам комья земли, «Форд» почти на месте развернулся и, впритирку огибая бетонную конструкцию поста, как черт из табакерки, выскочил на асфальтированный фасад.

Наступил момент истины. Снайп не мог знать заранее расстановку сил здесь, поэтому требовалась моментальная импровизация. Спецназовцы-чекисты поступили разумно: на шум и крики в дозорной будке наверх бросился только один из них, второй замер на полпути к джипу, выставив вперед ствол автомата. Не раздумывая, Снайп направил «Форд» прямо на него. Автоматная очередь кучно легла точно поперек салона машины, но не задела Виталия, предусмотрительно низко пригнувшегося к рулю. Лишь в лобовом стекле остались четыре пулевых отверстия.

Еще продолжая стрелять, спецназовец отпрыгнул вбок от летящего на него «Форда». Но за рулем сидел не меньший специалист, воспитанный в той же самой «школе»! По почти незаметному движению туловища, связанному с переносом центра тяжести тела на одну из ног, Снайп точно предугадал, в какую именно сторону бросится противник, и резко вывернул руль в ту секунду, когда боец был уже в полете и никак не мог изменить свой курс. Мощный удар бампера застал чекиста в момент приземления. Он отлетел метров на пять к самой входной двери на пост и затих, разбросав по сторонам длинные ноги и неестественно подвернув руку под бок.

Виталий вывалился из продолжавшей двигаться машины и бросился к джипу. Краем глаза он увидел, как открывается дверь на пост и на пороге показывается второй спецназовец. Это удвоило его силы. К тому же профессор изнутри предусмотрительно распахнул дверь водителя. Вот и еще сэкономленные доли секунды! С размаха плюхнувшись на сиденье, Снайп запустил безупречно работающий двигатель и вдавил до упора педаль газа. Взревел мощный мотор, и машина прямо по обочине устремилась на трассу.

Теперь Виталий понял, почему до сих пор их не обстреляли. Дверь поста ГИБДД открывалась наружу и оказалась заблокирована телом сбитого чекиста. Наконец, отпихнув створкой неподвижное тело своего коллеги, спецназовец вырвался на «оперативный простор». Место было безлюдное, и он, не раздумывая, открыл огонь вслед удаляющемуся джипу. Впрочем, скорей всего, боец и не думал ни о какой безлюдности. Его лицо искажала судорожная гримаса, короткий автомат остервенело дергался в руках...

Снайп сосредоточенно глядел на дорогу, когда услышал позади характерный тренькающий звук пробиваемого пулей стекла. Не поворачиваясь, он громко выкрикнул:

– Голову вниз, профессор!

Черемных тут же послушно наклонился вперед. Пожирая за секунду не один десяток метров, мощный джип быстро затерялся в неплотном автомобильном потоке. Виталий слегка сбавил скорость, глубоко выдохнул и почти весело произнес:

– Граждане пассажиры могут принять вертикальное положение!

Однако профессор никак не прореагировал на незатейливую шутку. Только теперь, ощущая неприятный холодок в груди, Снайп повернулся к старому подводнику, уткнувшемуся лбом в приборную панель. Ровно посередине профессорского затылка, отлично различимая в его коротких седых волосах, зияла аккуратная дырочка. Ее окаймлял небольшой венчик запекшейся крови. Машинально Виталий приложил пальцы к шейной артерии. Валерий Павлович Черемных был мертв.

* * *

На просторной кухне журналиста они сидели втроем: Редин, Талеев и Снайп. Прошло уже два часа, как Виталий, изрядно поплутав по узким московским улочкам, сбивая со следа возможную погоню, и оставив джип на одной из бесчисленных дворовых стоянок – без всяких записей, исключительно за наличные – на другом конце города, на попутных добрался до квартиры Геры.

Уже были опустошены две бутылки коньяка, сказаны все подобающие слова... Молчал только Снайп. По непроницаемому лицу и безжизненным глазам трудно было догадаться, о чем думал этот неразговорчивый человек, какими словами мог корить себя за случившееся, хотя каждый понимал, что никакой его вины в смерти профессора нет. Единственная пуля из целого магазина попала в джип и нашла свою цель. На войне случается все.

А это была настоящая война. И нужен был реальный план ее ведения. Чуть подумав, Талеев поделился с друзьями своими предположениями и выводами, основанными на тех фактах, которые успел изложить Черемных и сам он сумел отыскать во Всемирной паутине.

– Собственно, все, что касается высших руководителей и организаторов творящихся в мире катаклизмов – я имею в виду так называемое «мировое правительство», – может восприниматься нами лишь как гипотеза...

– Гера! – перебил его Редин. – А как, по-твоему, называется гипотеза, благодаря которой все имеющиеся факты великолепно укладываются в строгую, продуманную систему, а? Которая только одна объясняет их некоторую на первый взгляд противоречивость? Молчишь? А я скажу. Это уже не гипотеза, это – сама система, у че-ни-е!

– Ладно тебе, Серж. Не будем устраивать научно-теоретический диспут. Не думаешь же ты, будто все это я рассказал для того, чтобы мы все скопом, прямо вот так, втроем, а потом и впятером, ринулись ниспровергать пусть и тайный, но устоявшийся тысячелетиями мировой порядок?

– Так что ж, позволять каждому... каждой... – не подобрав точного определения, капитан 1 ранга махнул рукой, – иноземной скотине творить беспредел в родном доме?

Журналист успокаивающим жестом опустил свою ладонь на запястье Редина:

– Что-то коньяк на нас всех сильно подействовал. Хотя ты, Серж, уже не первый раз наводишь меня на верную мысль своими словами. Где они, иноземцы? Оглянись вокруг: против нас – сплошь свои, родные...

– Твари продажные! – не мог успокоиться моряк.

– Согласен, – кивнул Талеев. – Вот с ними-то нам и стоит разобраться раз и навсегда.

– Звучит красиво. Может, ты и весь список огласишь? – с издевкой поинтересовался Сергей.

– Увы. Пока могу лишь обозначить место, по которому следует нанести главный удар.

– ?

– Это – весьма странная радиолокационная станция недалеко от Комсомольска-на-Амуре, об истинных масштабах и возможностях которой не подозревают даже профильные министерства в Центре. Кстати, мне еще предстоит побеседовать с Куратором на эту тему. Думаю, кое-какие вопросы на уровне правительства он возьмет на себя. Ну а мы, как всегда, будем «разгребать завалы». Вообще-то, сейчас я еще не готов поставить перед каждым конкретную задачу. Слишком мало фактов. Дождемся вестей от Гюльчатай...

– Она тоже в деле?

– Как же без нее-то, Серж? Не просто «в деле», а уже на месте. – Гера посмотрел на часы. – Хоть и поздно, но спать ложиться не имеет смысла: через пару часов здесь появится Вадик...

Впервые за все время разговора Снайп поднял на Талеева глаза, но так ничего и не произнес. Впрочем, Гера сам ответил на его невысказанный вопрос:

– Он уже вылетел самолетом из Хельсинки в Москву.

Что-то вроде облегчения проступило на лице Виталия. Он пошевелился и заговорил, возвращая друзей к насущным практическим вопросам:

– Командир, я опасаюсь, что нас могут вычислить по джипу. Не сразу, конечно...

– Ой как не сразу... Машина оформлена на подставного человека, который сейчас находится за рубежом и недавно послал письменное заявление в полицию об ее угоне. Скорее, составив твое словесное описание, попытаются отыскать тебя во всех картотеках и базах данных. Но это тоже весьма бесперспективно: я хорошо там в свое время поработал. Тебя вроде как и в природе теперь не существует. Не возражаешь?

Снайп чуть заметно отрицательно покачал головой.

– Вот и чудно. Давайте-ка приготовимся к встрече нашего изголодавшегося друга. Спать-то он нам все равно не даст.

Но Виталия продолжал мучить еще какой-то вопрос. Наконец он решился:

– Послушай, командир, как же все-таки они на нас вышли? Неужели это я что-то напортачил?

– Нет. Ты здесь совершенно ни при чем. Мне кажется... – Талеев на секунду задумался, – что здесь одинаково возможны два варианта. Первый: личность профессора вычислили еще в Петербурге. Ты сам знаешь, что у твоих бывших коллег есть отличные средства, чтобы разговорить любого. И Истратов – не исключение. Потом – план «Поиск» в Москве, ориентировки всем постам ГИБДД, ППС, вокзалы, аэропорты... Усиление дополнительными бойцами ОМОНа и спецназа ключевых точек... В общем, по полной программе. И вы попались в «частую сеть».

– А второй? – Похоже, что первый вариант не до конца убедил Снайпа.

– По мобильнику. Ведь сам Черемных признался, что пытался уже из Москвы связаться с Истратовым. Причем трижды! Что из того, что после этого он отключил телефон? Уже существуют способы, позволяющие определить местонахождение отключенного мобильного телефона. Да, пока еще без «точечной» гарантии. Иначе, возможно, уже штурмовали бы мою квартиру. Но квартал, например, определить можно. Так что вас могли «вести» уже практически от начала пути...

Снайп потряс головой:

– Нет, нет, командир! У меня стопроцентный нюх на слежку. За нами точно никто не шел.

– Значит, сработал симбиоз первого и второго вариантов. Послушай, Вит. Оставь это самокопание. Никогда еще оно не приносило пользы делу. Лучше отправляйся на кухню в распоряжение нашего капитана 1 ранга. Салатики-винегретики, колбаска-сырочек... Твой «кровный друг» ни за что не простит недостаточно качественно сервированного стола. Прежде всего, конечно, тебе.