Текст книги "Преступление и наказание в воззрениях отечественных исследователей в XVIII – начале XIX в."

В рамках нашего исследования мы рассмотрим еще и уголовно-исполнительные нормы, включенные в Проект Устава о тюрьмах, созданный в 1787 г.[235]235
  Здесь и далее ссылки на проект приводятся по источнику: Тюрьмы в России. Собственноручный проект императрицы Екатерины II // Русская старина. СПб., 1873. Т. VIII. С. 66–86.


[Закрыть] По сути, документ, содержащий сто статей, заложил основные принципы пенитенциарной политики Российского государства на последующие годы. Основными идеями проекта являлись: совершенствование тюремной системы, определение правового статуса администрации, а также гуманизация условий содержания заключенных. Более подробная характеристика тюремного заключения содержалась в Проекте Устава о тюрьмах. Как указывалось в Проекте, все тюрьмы должны были разделяться на два рода: уголовные и гражданские[236]236
  См.: Там же. Ст. 1.


[Закрыть]. Постараемся проследить мысль императрицы и остановиться на рассмотрении идей устройства уголовных тюрем. Данные пенитенциарные учреждения должны были действовать в губернских городах (там они разделялись на тюрьму подстражную, уголовную, денная), а также в уездных городах (здесь классификация была несколько иная: деление осуществлялось на подстражную и приговорную тюрьмы)[237]237
  См.: Там же. Ст. 2, 3.


[Закрыть].

Отметим, что реформаторская мысль императрицы в Проекте регулировала даже мельчайшие детали общественных отношений в тюрьме. Так, согласно документу, мужчины и женщины должны были содержаться раздельно (создавались отделения для мужского и женского пола)[238]238
  См.: Там же. Ст. 4


[Закрыть].

В проекте рассматривались и вопросы строительства тюремных помещений. Так, все исправительные учреждения данного типа необходимо было строить каменными замками, с хорошей стеной (или забором, который был бы достаточно крепок, чтобы заключенные, содержащиеся в тюрьме, не могли сбежать), «и чтоб тою оградою уменьшено было число людей для стережения»[239]239
  См.: Там же. Ст. 5, 6.


[Закрыть]. «Замки строить сколько способно, где на вольном воздухе, при текущей воде, от огня и наводнения безопасно, довольно пространно и не низкое строение»[240]240
  См.: Там же. Ст. 7.


[Закрыть]. Внутри замок должен иметь все нужные строения «к житью», а отдельные дорожки в замке предписывалось даже «вымостить каменьями»[241]241
  См.: Там же. Ст. 8.


[Закрыть].

Достаточно подробно регламентировалось внутреннее устройство видов тюрем (подстражной и приговорной). Подстражная уголовная тюрьма в любом губернском городе должна была состоять из 3 горниц для мужчин и 2 горниц для женщин. Такая же тюрьма в уездном городе по Проекту состояла из 2 горниц для мужчин и 1 горницы для женщин. Общий вид горниц также регламентировался Екатериной: они должны быть в 3 сажени (9 аршин в длину и ширину, т. е. около 6 метров, переводя на нынешние математические показатели), высота горницы – 2 сажени (1,5 метра). В каждой горнице надлежало поставить каменный стол, который нельзя будет сдвинуть с места («неподвижный»), возле стола обязательно должна была стоять каменная скамья «неподвижная», возле двери – печь (размером 4 аршина в длину, 1,5 аршина в ширину)[242]242
  См.: Там же. Ст. 9–11.


[Закрыть]. «Печь топится снаружи, двери двойные, из коих наружные железом окованные, замки крепкие».

Уголовная приговорная тюрьма разделялась на два вида: первая тюрьма предусматривалась для тех, «кои, власть на то имеющим, судом, по течении дела их, к временному содержанию в тюрьму приговорены»; второе виде – ссылочная тюрьма, предусмотренная «для тех, кои, власть на то имеющим судом, без наказания к ссылке приговорены».

В губернском городе для данной тюрьмы необходимо было создавать по 3 горницы для мужчин, а также 2 горницы для женщин; в уездном городе количество горниц для мужчин и для женщин было одинаково – по одной горнице для каждого пола. Правила строительства горницы для приговорных не отличались от правил строительства горниц для подстражных – те же «двери двойные, печь топится снаружи», есть только небольшие различия в высоте, ширине и длине горниц, но эти показатели не имели существенного различия[243]243
  См.: Там же. Ст. 12–14.


[Закрыть].

Отдельно рассматривалась уголовная ссылочная тюрьма. Для лиц, направляемых на ссылку, в губернских и уездных городах устраивались по две горницы (для мужского и женского пола соответственно). Размер горниц был следующим: «Ссылочную строить величиною в четыре сажени, в длину и ширину столько же, в вышину шесть аршин, окошки с железною решеткою, печь топится снаружи, двери двойные, из коих наружные железом окованные, замки крепкие»[244]244
  См.: Там же. Ст. 15–18.


[Закрыть].

Стоит отметить, что кроме выше обозначенных видов тюрем, в России должны были действовать еще и тюрьмы уголовной осужденной, разделяемые на темницы и вечные тюрьмы. Темницы предусматривались для лиц, приговоренных к смертной казни, вечные же тюрьмы планировались для пожизненного заключения[245]245
  См.: Там же. Ст. 19.


[Закрыть]. В проекте указывалось, что в губерниях и уездах надлежит строить всего одну горницу для мужского и женского пола для содержания тех, кто будет находиться в темницах, а также для лиц, которые получили пожизненное лишение свободы[246]246
  См.: Там же. Ст. 20, 21.


[Закрыть].

С заключенными, содержащимися в тюрьмах, надлежало обходиться человеколюбиво, но человеколюбие не отменяет постоянный надзор за арестантами, «чтобы сами себе и никому вреда не учинили»[247]247
  См.: Там же. Ст. 27.


[Закрыть]. Если у арестантов отобрали какие-то вещи, то после освобождения данные вещи должны быть возвращены в целости и сохранности. Особо обращалось внимание тюремщиков на наличие холодного оружия (орудия, ножи), т. е. все то, чем можно нанести вред другим[248]248
  См.: Там же. Ст. 28.


[Закрыть].

Кормить заключенных, одевать следовало «по полу и по сословному состоянию каждого». Обед был в полдень, ужин – в 6 часов вечера. Еда должна быть для всех общая, кроме тех, кто находится на особом положении[249]249
  См.: Там же. Ст. 29, 31, 32.


[Закрыть].

Помещения, в которых содержали заключенных, следовало сохранять в чистоте, проветривать по несколько раз в день (зимой – на короткое время, а летом – без установления ограничений)[250]250
  См.: Там же. Ст. 30.


[Закрыть]. Надзирателям было предписано не пускать в тюремные учреждения никаких посторонних людей (разносчиков или других людей), «ни под каким видом». Пускать можно было только тех лиц, которые прибыли от уездного надзирателя тюрем или от городничего. Вышеуказанные чиновники несли полную ответственность за деятельность отправленных ими лиц на территории тюрьмы[251]251
  См.: Там же. Ст. 33.


[Закрыть]. Каждые три часа следовало осмотреть «каждую часть» на предмет: «все ли тюремные на лицо и все ли здоровы». Если выяснялось, что кто-либо заболел, тюремщик отделения должен был «не мешкав» уведомить о данном факте тюремщика, «дабы с рачением осмотрен и пользован был и не лишился бы жизни или здоровья от нерачения или непризрения». Если кто-то из тюремных умрет, то по «лекарском осмотре, или же анатомии, погребать не инако, как с дозволением уездного надзирателя тюрем, или городничего, или исправника. Оставшиеся и отобранные вещи его да отдадут наследникам; буде же сих нет, то отослать в Приказ Общественного Призрения»[252]252
  См.: Там же. Ст. 37.


[Закрыть].

Кроме того, в городах планировалось устроить для каторжан 4 казармы: для тех лиц, которые шельмованы (т. е. лишены гражданской правоспособности); для тех лиц, которые скованы; для тех лиц, которые не шельмованы и не скованы; а также для женского пола. Отсюда заключаем, что в первых трех казармах должны были содержаться мужчины, что подразумевает отсутствие наказаний, предусмотренных для мужского пола, в отдельности – для женского пола. Казармы для каторжан планировалось устраивать точно таким же образом, как и для уголовной ссылочной тюрьмы[253]253
  См.: Там же. Ст. 22, 23.


[Закрыть].

В каждой тюрьме предполагалось и устройство приемного отделения, которое следовало создать в губернских (общим количеством в 2 горницы) и уездных городах (1 горница) [254]254
  См. Там же. Ст. 24.


[Закрыть]

Отдельно регламентировался порядок платы за содержание: те, кто не мог заплатить за себя («неимущие») – жили бесплатно, «имущие же» – на иждивении [255]255
  См.: Там же. Ст. 34.


[Закрыть]..

Далее в проекте Екатерина указывала правила содержания осужденных в разных тюрьмах: первоначально рассматривались правила содержания в тюрьме уголовной подстражной, потом – в тюрьме уголовной приговорной, в ссылочной тюрьме, в вечной тюрьме, на каторге. По логике текста и будем рассматривать условия содержания осужденных по проекту Екатерины. На дверях камер, где содержались осужденные, находящиеся в тюрьме уголовной подстражной, следовало написать номера[256]256
  См.: Там же. Ст. 38.


[Закрыть]. Указывалось, что заключенного следовало помещать, при наличии свободных горниц, в каждую горницу отдельно. Кстати, такие же правила распространялись и на остальные тюрьмы. Если же данный подстражный находится под подозрением в совершении преступления, то и стеречь его следовало особо: первые дни вообще не давать возможности общаться с кем-либо, писать что-либо, пишущих предметов не давать, кроме как по разрешению исправника или городничего. Позволение выдать пишущие предметы мог только суд, но по соответствующему ходатайству городничего. «Городничий же да доложится суду; буде же суд дозволит, то и тогда тюремщик имеет показывать все писанное подстражным, или к подстражным, городничему, под опасением отрешения от должности»[257]257
  См.: Там же. Ст. 39, 40.


[Закрыть]. Надзиратель тюрьмы был обязан в случаях, когда в подстражной у него содержался человек более 3 суток без допросов и предъявления обвинения, «из опасения потерять место» – заявить губернскому прокурору или уездному стряпчему о наличии такого подданного, а сам подстражный осужденный должен был отослать соответствующее письмо в Совестный суд «Буде кто содержится в подстражной более трех суток, и эти трои сутки ему не объявлено, за что содержится в подстражной или он в те три не допрашиван, то тюремщик отделения, под опасением потеряния места, обязан о том объявить в губернском городе прокурору, под чьим пятничным осмотром подстражная, в уездном городе или округе уездному стряпчему, но и отослать письмо подстражного в Совестный суд»)[258]258
  См.: Там же. Ст. 41.


[Закрыть].

Пока заключенный в тюрьме приговорной находился под судом, то данное лицо необходимо было содержать «как предписано судом», беречь от всякого вреда, стеречь от возможного побега[259]259
  См.: Там же. Ст. 44.


[Закрыть]. Если какой-то приговорный оказался в тюрьме, сидит более 1 срока заседания судебных мест, ему не объявили решение его дела, «зачем решение не воспоследовало», то тюремщик обязан был доложить о сложившейся ситуации прокурору, который осуществлял пятничный осмотр тюрьмы, или уездному стряпчему (в зависимости от того, в каком городе находится тюремное учреждение: если в губернском – прокурору, если в уездном – стряпчему), а также отослать письмо приговоренного в Совестный суд[260]260
  См.: Там же. Ст. 45.


[Закрыть]. Освобождать лицо, если оно было приговорено к временному лишению свободы, можно было только следующим образом: тюремщик отделения должен был (за 3 дня до завершения срока) сообщить о данном факте тюремщику; тюремщик сообщал уездному надзирателю тюрем, а также городничему, если не было уездного надзирателя тюрем. Задержка в освобождении заключенного не допускалась («за срок же приговора да не задержат никого, но да освободят приговоренного»)[261]261
  См.: Там же. Ст. 46.


[Закрыть].

Приговорный в ссылочной тюрьме должен был не только стеречься от ухода и вреда, но и не проводить праздно все свое время, а заниматься сходственной ему работе за все время нахождения в приговорной ссылочной тюрьме[262]262
  См.: Там же. Ст. 47, 48.


[Закрыть]. Ответственность за последнее была возложена на уездного надзирателя тюрем.

Если лицо находится в приговорной ссылочной тюрьме более 1 срока заседания судебных мест и он не был отправлен «куда следует» в место осуществления наказания (ссылки), то тюремщик отделения был обязан «под опасением потеряния места» доложить о данном факте прокурору, уездному стряпчему (опять же, в зависимости от того, где территориально располагалось учреждение исполняющие наказание), а также отослать письмо ссылочного в Совестный суд. Если лицо приговорено лишь к временной ссылке, то за 3 дня до истечения срока ссылки тюремщик отделения должен сделать соответствующий запрос тюремщику, а тот обратиться к уездному надзирателю тюрем или городничему, если уездный надзиратель тюрем отсутствовал[263]263
  См.: Там же. Ст. 49, 50.


[Закрыть].

Напоминаем, что тюрьмы осужденные в губернских городах делились на две части – темница, которая подразумевалась для тех, кто осужден на смертную казнь, и вечная тюрьма, предусмотренная для тех граждан, которые получили пожизненное лишение свободы. Рассмотрим более внимательно содержание осужденных в темницах. Итак, в темнице никаких серьезных запретов для судьбы осужденного не предполагалось. Единственное на чем акцентирует внимание Екатерина – чтобы осужденный был во время покаяния защищен от возможного причинения вреда своему здоровью. Покаяние должно было осуществляться, исходя из обрядов собственной веры [264]264
  См.: Там же. Ст. 51.


[Закрыть].

Для осужденных в вечной тюрьме был предусмотрен запрет на общение с посторонними людьми («да содержится во отлучении от людей»), запрет на работу с письменными принадлежностями («ни чернил, ни перья ни карандаша, ни бумаги не давать, без дозволения городничего, или уездного надзирателя тюрем; им же доложится суду, и буде суд дозволит, то и тогда тюремщик имеет показывать все письменное вечным тюремным, или к вечному тюремному городничему, под опасением отрешения от должности»), однако и в данной ситуации Екатерина не хотела проявлять средневековую жестокость: если лицо, приговоренное к пожизненному лишению свободы, будет получать малые выгоды (они указывались в Проекте – читать книги, совершать прогулки, заниматься общественно-полезным трудом, к которому относилось в том числе рукоделие), которые не могут причинить вред обществу и государству, то данные выгоды не только не запрещались, но и поощрялись («по усмотрению городничего и уездного надзирателя тюрем»)[265]265
  См.: Там же. Ст. 52.


[Закрыть].

Правовое положение каторжников частично совпадало с положением осужденных в вечной тюрьме. За каторжными должен был проводиться особый надзор, чтобы они не контактировали с посторонними людьми («содержать его от общества прочих людей совершенном отлучении и ни с тех ему сношения письменного или словесного не иметь»)[266]266
  См.: Там же. Ст. 54.


[Закрыть]. К ним следовало бы относиться «накрепко», контролировать поведение каторжных рабочих, дабы они не проводили время праздно, а постоянно работали. Порядок освобождения каторжных совпадал с порядком освобождения других осужденных[267]267
  См.: Там же. Ст. 55, 56.


[Закрыть].

Особое положение в проекте занимали тюремные больницы. Так, согласно проекту планировалось создание тюремных больниц, в которые помещались люди только при условии, что в сопроводительных документах на них будет написано своеобразное «направление» от доктора или лекаря («В тюремную больницу не принимать тюремных больных, как то осмотре докторском, или лекарском и с запискою, за рукою одного из них, что того тюремного, или такую тюремную женщину инако пользовать нельзя, как переведя в больницу»). Для беременной женщины, находящийся в местах лишения свободы, следовало поместить в больницу, истребовать из города повивальную бабку, которая будет принимать роды. Родившийся ребенок сразу же передается на попечение Приказа Общественного призрения, который определит дальнейшую его судьбу «который о жребии его и учинит подлежащее распоряжение») [268]268
  См.: Там же. Ст. 57.


[Закрыть].

Больной, попадая в больницу, должен был сдать все свои вещи и обувь. Вместо этого больному надлежало выдать холстинный халат, рубашку, колпак, чулки, портки и туфли. Вещи, отобранные у больного, следовало переписать, собрать в одну связку, на связке указывалось имя больного[269]269
  См.: Там же. Ст. 58.


[Закрыть]. «Таковые отобранные вещи у больного возвращать ему в тот день, как по выздоровлении выходить будет из больницы», – отмечалось особо в проекте[270]270
  См.: Там же. Ст. 59.


[Закрыть].

Сами тюремные больницы представляли собой следующее: в губернском городе больницы должны быть построены для 10 человек, в уездном – для 6 человек. Дополнительных больных помещать в больницу не рекомендовалось. Постели для больных заключенных следовало содержать «всегда в готовности, со всем прибором». Каждому больному выделялось «белья всякого, по три перемены на человека». Кроме того, у каждого больного должен быть возле постели специальный столик, на котором обязательно был стакан и кружка оловянная, а также маленький колокольчик, выполняющий функции вызова сидельников или лекарей[271]271
  См.: Там же. Ст. 60.


[Закрыть].

Екатерина II уделяла внимание и санитарно-эпидемиологической обстановке в медицинских учреждениях при учреждениях, исполняющих наказание: горницы, по проекту, должны быть всегда в чистоте, в них обязаны переменять воздух несколько раз в день (если, конечно, такие указания даст лекарь или доктор). Сидельники должны были присутствовать «безотлучно». В проекте указывалось даже время обеда и ужина в больницах: заключенные должны были обедать в 10 часов утра, а ужинать – в 6 часов вечера. Если вечером будет уже темно, то для большей освещенности следовало зажигать лампады. Еда предполагалась для всех общая, кроме тех, кто находится на особом положении (т. е. от лекаря будет приказ кормить данного заключенного только определенной пищей)[272]272
  См.: Там же. Ст. 61, 62.


[Закрыть]. Отдельно отмечалось, что к больным никто из посторонних не мог приходить. Тюремных больных следовало содержать так, чтобы не было потенциального побега или вреда [273]273
  См.: Там же. Ст. 63.


[Закрыть]. В тюремную больницу принимали как бесплатно (это касалось неимущих), так и за определенную плату (которая подробно не регламентировалась, но сообщалось о «весьма умеренной» оплате). Иных больных не дозволялось «принимать инако», если только 2/3 кроватей в больнице пустуют, а также если у лица, которого отправляют в больницу, есть соответствующая записка от городничего или исправника[274]274
  См.: Там же. Ст. 64.


[Закрыть].

Как явствует из проекта, в каждой губернии следовало назначить по одному уездному надзирателю тюрем. Последний определялся по представлению Уголовной и Гражданской палат, Государственным надзирателем прав и правосудия. К кандидатам в обеих столицах предъявлялись серьезные требования: они должны быть твердыми, исправными и добросердечными. «В прочих же губерниях отрядить членов главных регистраторов палат для осмотра губерний»[275]275
  См.: Там же. Ст. 65, 66.


[Закрыть].

Список полномочий и круг обязанностей уездного надзирателя тюрем сводился к следующему: во-первых, он узнавал фамилии, имена, отчества людей, содержащихся в местах лишения свободы, узнавал численность лиц, находящихся в учреждении уголовно-исполнительной системы; во-вторых, занимался процессуальными вопросами (кто и когда привел данное лицо в тюрьму? Допрошено ли было данное лицо? Кто и куда был определен?); в-третьих, наделен был полномочиями для решения вопросов, связанных с обеспечением здравоохранения заключенных (много ли осталось с прошедшего срока? Все ли здоровы? Много ли больных? Кто умер?). Причем все эти полномочия надзиратель осуществлял в ходе масштабных проверок подведомственных ему учреждений. Срок проверки учреждений – 1 год. К этому времени уездный надзиратель и должен был осмотреть не менее 1/3 от общего количества тюремных больниц и тюрем. Фактическая статистическая отчетность по вышеназванным полномочиям отправлялась в Приказ общественного призрения, а также по бухгалтерской части – в Казенную палату[276]276
  См.: Там же. Ст. 67.


[Закрыть]. Уездный надзиратель был ограничен в полномочиях в отношении осужденного, а также иных лиц: он не мог запирать невиновного в тюрьме, а потом распоряжаться данным лицом в соответствии со своими потребностями («но он есть в уезде надзиратель тех мест, где в подозрении находящихся приводных и присланных людей стерегут под стражею, сажают приговоренных, запирают осужденных и пользуют тюремных больных») [277]277
  См.: Там же. Ст. 68.


[Закрыть]. Как подразумевала Екатерина, введение такой статьи позволит предотвратить возможное нарушение законодательства со стороны чиновничества.

Как указывалось в проекте, уездный надзиратель также должен был заниматься постоянным попечением тюрем и тюремных больниц, производить снабжение тюремных больниц (т. е. тюремные должны были иметь все то, что необходимо человеку для сохранения жизни и здравия как-то: пищу, одежду, призрение и проч., имели по полу и состоянию своему – без излишества), контролировать санитарно-эпидемиологические условия содержания заключенных, проверять тюрьмы по фактам, которые противоречат закону и порядку (чтоб внутри тюрем и больниц чистота и благочиние было сохранено, и чтоб никаких неистовств, добронравию противных, или обществу соблазнительных, не происходило в тюрьмах и больницах)[278]278
  См.: Там же. Ст. 69.


[Закрыть].

Уездным надзирателям подчинялись тюрьмы губерний, в которых сам надзиратель мог назначать тюремщиков[279]279
  См.: Там же. Ст. 70.


[Закрыть]. Их основной обязанностью было заведование внутренним устройством подведомственной тюрьмы. Более подробно о должности тюремщика, его правах и обязанностях говорит ст. 70 и 71 Проекта. Так, в статье 70 приводится текст присяги тюремщика. Согласно данному тексту присяги, тюремщик клялся перед Богом чистосердечно осуществлять исполнение приговора, но только так, как это установлено для данной должности, т. е. подразумевалось, что ради дружбы, вражды, родства никаких действий со стороны тюремщика не будет («Аз ниже именованный обещаюсь пред всевидящим Богом чистосердечно, что хочу и должен всеми силами своими отправлять стражу над тюремными так, как мне в должности предписано, и оную преступать и упущать не буду ни для вражды, ни для дружбы, ни для родства, ни для лицеприятия»). Тюремщик обязался поставлять одежду, еду и прочее в полном объеме и без всякого ущерба, к заключенным относиться человеколюбиво, но и без послаблений. Достаточно интересной будет следующая цитата в контексте борьбы с коррупцией в XXI в.: «… подарков, посул и взятков ни от кого брать не буду; за подчиненными неусыпное смотрение иметь обещаюсь, дабы они, обще со мною, должность свою исправно и радетельно исполняли и отправляли»[280]280
  См.: Там же. Ст. 70.


[Закрыть].

Тюремщик имел следующие полномочия и обязанности: 1) следил за тем, чтобы заключенные находились только в надлежащих камерах; 2) осуществлял контрольные функции: вещи, отобранные у заключенных, должны были быть возвращены им в целости и сохранности; 3) наблюдал за тем, чтобы заключенные питались вовремя («Тюремщик отделения смотрит, чтоб к тюремным в горницы пища, в определенное время, приносима была»); 4) следил за тем, чтобы заключенные, которые имеют какие-либо заболевания сразу же были отправлены в больницу; 5) контролировал санитарно-эпидемиологическое состояние помещений тюремного замка («чтоб в студное время тюремные не претерпели от стужи, или в жары – от духоты, чтоб по времени и состоянию пристойную одежду имели, и попечение имеет зимою о топлении печей и проч…»); 6) занимался сбором милостыни для заключенных («деньги, хлеб, мясо, рыбу и др…» были употреблены для содержания заключенных) и другое[281]281
  См.: Там же. Ст. 71.


[Закрыть]. Важно отметить, что тюремщик имел в своем ведомстве определенный штат, включающий тюремщиков отделений, сторожей, поваров, слуг и пр. Тюремщик был обязан смотреть за ними, «чтоб каждый из них прилежно отправлял свою должность».

Отметим особо, что тюремщик не мог принимать в тюрьму заключенного без специального ярлыка. Данный документ мог быть подписан только городничим или исправником. В ярлыке следовало прописать: с кем послано данное лицо? кто он, какое у него состояние, фамилия, имя и прозвище? кем он приведен, прислан? есть ли приговор суда, или простое подозрение? в какую часть замка надлежит отправить данное лицо?[282]282
  См.: Там же. Ст. 72.


[Закрыть]

Тюремщик, приняв ярлык, отводил тюремного в приемную (там последний оставался на три часа). В это время тюремщик вносил в специальную книгу следующие сведения: тюремный и с кем прислан? кто? за какие правонарушения отправили данное лицо в места лишения свободы? «В подозрении, по суду или по приговору» отправили лицо? Кем и откуда данное лицо приведено? Если один из вышеназванных вопросов отсутствует, то тюремщик должен оставить тюремного в приемной, а самому отправиться к уездному надзирателю тюрьмы (если данного должностного лица он не застанет на рабочем месте, то необходимо проинформировать городничего, от которого и следует получить указание о дальнейших действиях в отношении доставленного лица) с целью получения более полной информации для точного и правильного оформления данных запросов в тюремную книгу[283]283
  См.: Там же. Ст. 73.


[Закрыть]. Кстати, сам тюремщик не был наделен правом брать под стражу самостоятельно, а также изменять меру наказания (снятие оков, выпускание без разрешения и др.). Если же заключенный самостоятельно производит снятие оков, начинает склонять остальных к побегу, тюремщик был наделен правом отправить нарушителя в темную тюрьму замка. Сразу же после отправления данного заключенного тюремщик обязан был проинформировать уездного надзирателя тюрем (если данного должностного лица он не застанет на рабочем месте, то необходимо проинформировать городничего, от которого и следует получить указание о дальнейших действиях в отношении данного лица)[284]284
  См.: Там же. Ст. 74.


[Закрыть].

Екатерина II, зная неплохо историю России, в документе предусмотрела две статьи, которые и сейчас имеют большую актуальность. Так, статья 75 предусматривала, что отправление осужденных из одной тюрьмы в другую (или освобождение осужденных) должно было осуществляться без всяких задержек со стороны тюремщиков («Буде поведено будет тюремного переводить из части в часть, или выпустить, или отослать, или что к пользу тюремных учинить; то повеленное тюремщику чинить не мешкатно»)[285]285
  См.: Там же. Ст. 75.


[Закрыть].

Вторая – статья 76 декларировала борьбу с коррупционными проявлениями среди чиновников тюремной администрации: тюремщикам запрещалось брать взятки «под опасением за то, что по закону следует». Если же должностному лицу данного органа исполнения наказаний все-таки кто-нибудь что-нибудь подарит (или посулит), то об этом следовало «не мешкав», уточняла императрица, донести уездному надзирателю тюрем, или городничему или уездному стряпчему [286]286
  См.: Там же. Ст. 76.


[Закрыть].

Далее в проекте рассматривались вопросы, связанные с полномочиями тюремщиков отделений: так, тюремщик «горниц и в них тюремных содержит за замками, и за ключи части его ответствует». В самих горницах должен был сохраняться полный порядок, проводиться

проветривание помещений (в пустых горницах: летом – на неограниченное количество времени, зимой – на один час; в горницах «тюремные»: в летний период – открывать ежедневно окна «как удобно», зимой – на короткое время, но сам временной промежуток, на которые следовало открывать окна, не уточнялся)[287]287
  См.: Там же. Ст. 77, 78.


[Закрыть]. Кроме того, тюремщик нес полную ответственность за содержание осужденных, следил за точной (по времени) доставкой пищи, смотрел за температурой воздуха в горницах («чтобы в студеное время тюремные не претерпели от стужи, или во время жары – от духоты»; в последнем случае – тюремщик был обязан топить печи зимой для поддержания нормальной температуры[288]288
  См.: Там же. Ст. 79


[Закрыть]). Тюремщики отделений не могли отпускать кого-либо на свободу, переводить из одного места лишения свободы в другое «без приказания того места, где кто подсуден, или без Именных и Сенатских указов, давая, однако-ж, знать о таковых тому месту, где кто подсуден»[289]289
  См.: Там же. 81, 82.


[Закрыть]. Если же приказание поступило по переводу лица из одной части в другую, то это поручение следовало исполнить «не мешкано». Необходимо отметить, что тюремщикам, тюремщикам отделений, сторожам и всем тем, кто находился на территории замка запрещалось брать взятки под опасением потери своей должности. Если же кто-то подарит или посулит что-нибудь, о том следовало донести уездному надзирателю тюрем, или в городе – городничему, в округе – исправнику или уездному стряпчему[290]290
  См.: Там же. Ст. 83, 84.


[Закрыть]. Следует отметить, что сами тюремщики отделений не имели право самоуправствовать с осужденными, т. е. сами «накладывать железо», переводить из камеры в камеру и так далее[291]291
  См.: Там же. С. 82. Ст. 85


[Закрыть]. Здесь, правда, были ограничения: тюремщик отделения при недостаточности времени мог совершать данные действия, предуведомив «как скоро возможно о том… тюремщика». При обнаружении болезни кого-либо из заключенных первую информацию о состоянии заболевающего получал от тюремщика отделения тюремщик, призывающий доктора для излечения больного[292]292
  См.: Там же. С. 82. Ст. 86. Вот что сообщает официальный сайт Федеральной службы исполнения наказаний России: «.во второй половине ХУЛ века государство всерьез обратило внимание на проблемы правовой защиты содержащихся под стражей. В процессе проводимой Екатериной II реформы местного самоуправления образуются приказы общественного призрения, на которые в соответствии с Учреждением по управлению губерниями Российской империи 1775 года возлагаются функции организации и управления исполнением лишения свободы в работных и смирительных домах».


[Закрыть].

Всю бухгалтерскую документацию, согласно проекту Екатерины II, должно было осуществлять специально назначенное лицо – книго-держатель (аналог современного бухгалтера). Именно он вел журнал, в который записывались все данные, касающиеся расхода денежных средств. Кроме того, именно бухгалтер занимался закупкой продовольствия для осужденных (и оно должно было быть, по мысли императрицы, «доброго качества»). Ежемесячно бухгалтер должен был составлять своеобразную бухгалтерскую отчетность – ведомости, которую сдавал уездному надзирателю тюрем. Данные ведомости объединялись в однушнуровую книгу по итогам года[293]293
  См.: Там же. Ст. 89.


[Закрыть].

Как мы видим, анализируя текст Екатерининского проекта, должность уездного надзирателя тюрем включала достаточно широкие полномочия. Не будем забывать и о том, что именно уездный надзиратель осуществлял контроль и за тюремной больницей. Тут, как указывала Екатерина, уездный надзиратель мог давать письменные предписания к любому чиновнику, заведующему тюремной больницей. Предписания должны были содержать самую суть вопроса, т. к. не допускалось «излишества слов и письма»[294]294
  См.: Там же. Ст. 90.


[Закрыть].

К слову о тюремной больнице. Смотреть за деятельностью больниц должны были или доктора уездные, или доктора особые. Если последнего доктора не было в штате тюремной больницы, то соответствующие полномочия принимал на себя доктор уездной больницы; «буде же доктор определен нарочный, то сей не вмешивается». Сам доктор должен был информировать уездного надзирателя (или городничего, если уездного надзирателя не будет на месте) о состоянии больных. Сам доктор может выдавать соответствующие предписания лекарю по приему пищи отдельным осужденным[295]295
  См.: Там же. Ст. 91, 92.


[Закрыть]. Именно лекарь (или доктор) решал вопросы, связанные с функционированием тюремных больниц. К таким вопросам можно отнести: помещение больного отдельно, если у данного лица имеется «прилипчивое заболевание»; посещение больных, которое должно было осуществляться «поутру», не реже как через день, или через два дня и другое[296]296
  См.: Там же. Ст. 93, 94.


[Закрыть].

Екатерина II указала четко в проекте: сами лекари не должны иметь никакого недостатка, «и обо всем доносить доктору»[297]297
  См.: Там же. Ст. 95.


[Закрыть]. Лекарь был обязан информировать о состоянии осужденных уездного надзирателя тюрем (или городничего)[298]298
  См.: Там же. Ст. 96.


[Закрыть]. Кроме лекаря была предусмотрена должность подлекаря, которого можно считать своеобразным «дежурным врачом». Именно подлекарь постоянно следил за приемом медикаментов осужденными, «чтобы не произошло в чем недоразумений», как указывалось в проекте[299]299
  См.: Там же. Ст. 97.


[Закрыть].

Екатерина II в проекте предусмотрела и должность смотрителя тюремной больницы, который нес ряд обязанностей: во-первых, он следил за санитарно-эпидемиологическим состояниям лечебного учреждения; во-вторых, занимался проверкой пищи, чтобы весь рацион больного соответствовал предписанию от доктора; в-третьих, чтобы больные были размещены «пристойно» по болезням; в-четвертых, чтобы все вещи, отобранные у пациентов, были сохранены в надлежащем качестве. В подчинении у смотрителя находился штат сторожей, сидельников, поваров и прочих нижестоящих чиновников, за которыми смотритель должен был постоянно наблюдать. Чтобы сохранялся порядок в больнице при тюрьме, смотритель был обязан практически каждый день уведомлять о деятельности больницы уездного надзирателя тюрем, а в небытность последнего – городничего[300]300
  См.: Там же. Ст. 98


[Закрыть]. Первого числа каждого месяца должно было производиться собрание, на котором были обязаны присутствовать лекарь, смотритель, бухгалтер и другие чиновники тюрьмы, «и если в сем собрании положено будет что в пользу больных, о том предложить уездному надзирателю тюрем, сей же имеет доложить Приказу Общественного Призрения»[301]301
  См.: Там же. Ст. 99.


[Закрыть].