Текст книги "Одаренная девочка и так себе каникулы"

– Ты ж ей жить не дашь, – просто и неожиданно для себя ляпнул Кирилл. Маргаритифера вскочила, и за ее спиной явственно всколыхнулась высокая волна.

«Поздравляю, вы ее выбесили», – прошелестела в голове Пандора, но сам богатырь оценивал свои успехи скорее пессимистично.

Королева вскинула руку, вода стеной устремилась на невольных пленников воспоминания – и была остановлена другой волной и другой Королевой, словно из ниоткуда возникшей перед ними.

– Ты слышала мужа. Отпусти Дору. Ей пора.

Этот голос звучал мягче и теплее, и, хоть женщина и стояла к собравшимся спиной, их не покидало ощущение грустной улыбки.

– Лишь я могу защитить ее от всего! – вскричала злость.

– Неправда, – спокойно парировала вторая. – Ты никого не умеешь защищать, только душить. Пандора уходит, хочешь ты того или нет.

Взгляд Бляблина метнулся туда, где еще недавно была девочка. Зияющая пустота. Внезапно его похлопали по плечу, и, обернувшись, он увидел себя же, но в малиновом костюме и с прической из воспоминания, разве что гипса не хватало – вместо него на руках покоилась Дора. Роза тут же метнулась к копии Кирилла и заговорила и вполовину не таким холодным голосом, как обычно:

– Ты? Это же ты? Здесь?

– Ха, а ты чё думала? – залихватски хохотнул второй Бляблин. – Морковка знает: если пахнет жареным – зови на помощь старших. Мы с Маргошей – ну, не вашей шизанутой Маргошей, надеюсь, – тут всегда были и будем, это ж память. Я тебе что постоянно повторял, Колбаса, а?

– Носить двое штанов зимой и ставить лучников за танками? – недоуменно пробормотала Роза.

– Не, не то! Я говорил от чужих мозгов держаться подальше. Воображение – штука больная, даже у зайцев зубы вырастают, а уж Маргоша… Скажи спасибо, что не с бензопилой на вас выпрыгнула.

Их как из ушата обдало холодной водой, и двойник заспешил, ткнув Бляблину Пандору:

– На, хватай Морковку и драпайте поскорее, у девочек замес в самом разгаре, и я нужен своей, – он кивнул в сторону королев.

– Как отсюда уйти? – мгновенно перебила Роза.

Второй Кирилл легонько постучал по ее шлему:

– А сама как думаешь? Раз все это в голове Доры – надо ее разбудить.

– Но сударыня вне себя – в прямом смысле слова… – включился обеспокоенный леший.

– И все равно вас не бросила, – кивнула копия на оригинал. – Не боись, на такой случай у нас даже протокол особый есть для экстренного пробуждения.

– Какой-какой протокол? – непонимающе переспросил Бляблин, глядя на подростка у себя на руках.

– Особый, наш, – широко улыбаясь, пояснил второй Бляблин, потрепав девочку по голове. – Я с ней сызмальства так дурачился: чтобы ребенок встал, он должен быть обнятым, поцелованным и поглаженным.

– Чё? – окончательно сдал позиции Кирилл, но тут вмешался уже Димка:

– Вспомни, ты и со мной так делал! Все время с этой фразой по утрам лез! Давай, буди уже!

Полностью ощущая себя идиотом, богатырь осторожно приобнял девочку, чмокнул куда-то в макушку и, еле высвободив руку, погладил по голове. Кирилл-двойник внезапно шепнул:

– И про перки свои у нее обязательно спроси!

– Чё?

– Ну чего умеешь!

Ничего не про…

– Морковка, дай мне их обнять! – раздался голос доброй Королевы.

Потом была вспышка.

Свет.

И лицо Кирилла впечаталось в песок.

Местечко определенно было незнакомым. Вдали – лесок, вокруг – полуухоженный пруд с песчаным берегом, на горизонте – закат, а из одежды на Кирилле почему-то только просторные пляжные шорты да вьетнамки. Вставая, заметил вблизи фигуру, быстро приобретшую знакомые уже черты, – Королева. Но эта версия опять отличалась от виденных ранее.

Нет, визуально она все так же неумолимо походила на Татьяну, как одна гора похожа на другую. Но если сестра казалась острой и жесткой, то Марго в своей пляжной версии скорее создавала ощущение мягкости и наполненности – примерно как зыбучие пески или черная дыра. Яростное воспоминание гримасничало, эта женщина просто стояла неподалеку, не без интереса наблюдая, как Кирилл сплевывает ряску и пытается в порыве культурности равномерно размазать тину по груди.

– Дай угадаю, тот самый берег, на котором я тебя?..

– Да, – кивнула Маргаритифера, встав рядом. – Меня часто сюда тянуло. А я тянула тебя.

– А ты типа очередное воспоминание? Мы не выбрались?

– Выбрались, все хорошо. Но сам знаешь, во сне время – скорее конструкт, и даже секунды может хватить на многое.

– Ты об этом попросила Пандору?

Женщина перевела взгляд на закат:

– Да. Привыкла если не исправлять вред, который причинила, то хотя бы пытаться. Видимо, даже после смерти.

– Думаю, мы уже уяснили, что ты давно мертва, а все случившееся – не более чем эхо, можно не утруждаться.

– К сожалению, сказанное мной от этого менее болезненным не станет.

– В ход пойдут обнимашки?

Марго покачала головой:

– Поскольку я для тебя абсолютно чужая, подобное не сработает. Предлагаю поговорить, пока ты не успокоишься.

– Довольно сложно успокоиться, зная, что застрял в чужом подсознании и тебя оттуда не выпускает отголосок мертвой жены.

– А мы все-таки попробуем.

«Пожалуй, одного брака мне более чем за глаза», – твердо решил Бляблин, но вслух сказал совсем другое:

– Окей. Точно не успокоюсь, пока не узнаю, почему ты называешь Пандору Морковкой.

Собеседница задумчиво протянула:

– Она вечно стеснялась, пряталась за взрослыми – выглядывал только лоб. Легко краснела, огромные косы с детства – похожа на морковку с ботвой. Не помню, кто первый начал ее так звать, но остальные подхватили.

– Получается, нам ее прямо с детства спихнули? Она своих настоящих родителей-то хоть знает?

– Конечно. Не суди их строго – они старались защитить свое дитя всеми возможными способами.

– Но при этом, когда запахло жареным, она позвала не условного Супермена, а нас?

– Потому что привыкла: именно мы и решаем любые проблемы. Всего неделю назад ты, не раздумывая, бросился бы за нее в бой – и, по крайней мере, в ее голове это еще не поменялось.

– Но ты хотела, чтобы я держался от нее подальше?

– Нет. Я хотела справедливости.

Женщина медленно пошла вдоль берега, и Кирилл двинулся следом.

– Я не запрещаю тебе быть рядом, но отказываюсь признавать это твоим долгом. Одно дело – защищать ребенка, который буквально рос на твоих глазах, другое – навязанного извне незнакомого подростка. Сейчас ты волен решать сам, но, что бы ты ни выбрал, навсегда останешься ее героем – единственным, кто может позвать на помощь добрую королеву. Александр не зря волновался – Дора никогда бы не погнала тебя со своего порога.

– А у нас не получится как у Коннора с Т-800?

На него протяжно посмотрели:

– Я тебя, конечно, люблю, но на боевики девяностых это не распространяется.

Кирилл попытался пояснить:

– Мож, я чего и путаю, но он ведь вроде к терминатору в итоге с детства привязался, а такая же модель его в будущем из-за этого и кокнула, нет?

– Понятия не имею, но мысль уловила, – кивнула Марго. – Да, такого развития ситуации я тоже опасалась. Но знаешь что? Сейчас меня нет, и неважно, о чем я думала или могла подумать. Остались вы – и только вам решать, как поступать дальше.

Ничего не сделал – ну или не помнишь, чтоб делал, – и уже чей-то герой. Бляблин внезапно с удивлением подумал, что в такой ситуации больше всего смущала не столько даже обязанность защищать ребенка, сколько страх разрушить ее представления. И тут же всплыл следующий вопрос:

– Чисто для статистики – почему вторую я назвал Колбасой? Тоже у нас росла?

– Нет, – покачала головой Королева, – Роза – счастливая девочка из полной семьи, ну или производящая такое впечатление. Но да, ты учил ее всяким приемчикам, поэтому и относится она к тебе соответствующе.

– А Колбаса-то почему?

Маргаритифера улыбнулась:

– Потому что очень ее любит. Стоило достать – ну или просто сказать «колбаса», и Роза была тут как тут. Вот ты и повадился шутить.

– Морковка, Колбаса… Правильно понимаю: этим продуктовая корзина Семьи не ограничивается?

Вместо ответа она снова улыбнулась, теперь загадочно. Как-то оно ни фига не успокаивало.

– Ладно, давай о делах насущных. Кто главный злодей? Какая-то верховная ведьма?

Королева грустно вздохнула:

– Ох, если бы все было так просто… Да, ведьм я бы тоже опасалась, но главный враг – система. Семья, конечно, не лучшая из альтернатив, но других просто нет. Проблема в том, что Пандору надо прятать ото всех: и родственников, и чужаков. Любой, кто не из Семьи, – потенциальная опасность.

– А Семья?

– Члены Семьи Морковку принимают. Пожалуй, это главное условие.

– То есть захоти я обратно к вам – и мне наконец расскажут, кто она такая?

Марго хмыкнула:

– Да, звучит как план. Но вступить в Семью можно только по моему решению. Такая вот незадача.

– Оу. А когда ждать новую королеву?

– Пожалуй, не раньше, чем Пандора выберет, кому вверить свою тайну.

Они все шли и шли вдоль кромки воды, и туфли на шпильках никак не затрудняли Маргаритифере путь, явственно подтверждая нереалистичность ситуации. С другой стороны, мгновение и вправду было волшебным – мерный рокот волн, теплое закатное солнце, мягкий ветерок и роскошная женщина рядом. Которую ты прям тут и пытался убить, ага. Офигенный выбор декораций. Кирилл, кажется, начал догадываться, за что в итоге полюбил свою жену, но решил перестать ходить вокруг да около:

– Зачем разводить такую таинственность?

– А вот это очень правильный вопрос. Видишь ли, некоторые слова – они как ярлык, прилипают и заслоняют собой самого человека. Вот я – русалка. Если думать в этой категории, увидишь совсем не меня, согласен? Пандора может стать как самой большой нашей, ну, точнее уже вашей проблемой, так и спасением – но решится это помимо нашей воли, когда она вырастет. И я не хочу, чтобы окружающие по умыслу или без него подгоняли ее под шаблон, засевший в их голове.

– Как-то очень умно получилось. Попроще можно?

Она повернулась к нему и мягко коснулась его щеки:

– Пока Пандора не выросла – никто не может знать, кто она такая. Даже сама Морковка.

– Неужто эволюционирует как покемон?

– Не совсем. Если развить твою аналогию, скорее мы движемся к тому моменту серии, когда голос за кадром спросит: «Это что за покемон?»

– Фига у вас все сложно.

Королева промолчала. Они продолжали идти по бесконечному пляжу, а в голове Бляблина остался только один, совершенно идиотский вопрос:

– А ты правда меня любила?

– Глупости какие. Почему «любила»? Все еще люблю, и вода это знает. Тут, пожалуй, и закончим. – Марго внезапно остановилась и опустила руку в пруд.

– Э-э-э-эй, подожди! В смысле – «вода знает»? Последний пассаж вообще ни фига не успокаивает!

– Твое сердце говорит другое.

Капельки с ладони взмыли в воздух и, на секунду зависнув перед лицом богатыря, сбили его с ног, словно полноценное цунами.

Вспышка.

Свет.

И лицо Кирилла впечаталось в пол Семейного зала.

Глава 6. Капля камень точит

– Никого не убивать, это принципиально. Никаких травм, никаких оторванных конечностей. Стараться не допускать даже вида крови: вы спасители, а не головорезы.

– То есть надо вести войну и всеми силами делать вид, что это не так?

– Именно. Также на вызове категорически запрещено курить, в том числе электронные сигареты, употреблять алкогольные напитки или упоминать об их употреблении.

– Это ты сейчас так шутишь?

– И в мыслях не было. Напоминаю для особо ретивых: нас прикроет шестилетка, вышеозвученные требования выдвинуты ее матерью. Все вопросы – к Королеве, и, хоть в зале Семьи и нет лестниц, я уверен, она найдет способ вас с них спустить. Знаю, у всех присутствующих за плечами море разборок, но эта должна быть на них абсолютно не похожа: как только вы появитесь – начнется приключение, не война. От войны девочку должны защищать мы.

Во время планерки оперативников Семьи

По ощущениям, Кирилла били ногами, причем в бассейне: мокрым оказалось все, от носков до волос. Кое-как откашлявшись, он огляделся по сторонам: у спутников сплошь помятые лица, и промокли все ничуть не меньше. Даже Лола, хотя, казалось бы, бестелесная и быть такого не может. Патриарх тоже сплевывал воду – а ведь не дышит, как же тогда жидкость очутилась в легких, которых нет? Видимо, на подобные мелочи подсознанию, из которого они вернулись, было плевать. Да уж, гиблое дело – таскаться по чужим мозгам, так и без своих остаться недолго. Глядя на товарищей по аудиенции, богатырь решил уточнить:

– Она что… всех вас «обняла»?

Разрозненные задумчивые кивки, но что-то в картинке не сходилось, как будто кого-то не хватало. Пень тоже обеспокоенно озирался, пока не посмотрел наверх – и не замер. Понимая, что пожалеет, Кирилл проследил за его взглядом.

Над ними в сфере воды парила Пандора.

– Все хорошо, тут нельзя умереть, помните? – поспешил прокричать Бляблин, пока остальные пытались понять, куда они с лешим уставились.

– Но делать-то что? – подала голос Роза, и то ли Кириллу показалось, то ли в нем и вправду было в разы меньше отстраненного металла.

– Я… слушай, а я знаю, – неожиданно для себя понял богатырь. – Это как с велосипедом: не помню, как на нем кататься, но умею. Не забыл, а просто не помню, ну да…

– А можно конкретнее? – сухо спросила внезапно оказавшаяся за спиной Татьяна. – Я несколько пересмотрела приоритеты и надеюсь ее, – она кивнула на Дору, – поставить в известность.

– Да, щас. Только лучше от меня отойди. И остальные тоже.

– Зачем? – поинтересовался помятый и взлохмаченный Богдан Иванович, единственный со следами песка на одежде, словно его не только чуть не утопили, но и хорошенько повтирали в морское дно.

– Потому что, когда мне в руки грохнется девочка, вся вода вокруг нее тоже грохнется, – как мог четко обрисовал будущее Кирилл. Татьяна даже не шевельнулась.

– Подумаешь, напугал русалку лужей. Если что – подхвачу.

– Не должно быть никаких «если», – пробормотал Бляблин, но почти сразу добавил: – Спасибо.

К вящему его удивлению, остальные тоже начали подходить поближе.

– Эм, вы меня вообще слышали?

– Вы всерьез полагаете, что я, ее опекун, просто отойду в сторонку? – ненавязчиво переспросил Александр Витольдович, внимательно следя за водяной сферой.

– Ну, честно говоря, надеялся…

– Если ему можно, то мне тем более, – решительно отбрила Роза, которую Кирилла теперь прямо-таки тянуло именовать не иначе как Колбасой. – Я за нее отвечаю, и не только здесь.

– А вы, – смерил сына и патриарха взглядом Бляблин, – просто за компанию или принципиально, чтоб меня побесить?

– Пятьдесят на пятьдесят, – ответил Димка за обоих, и Богдан Иванович не стал спорить.

Богатырь вздохнул:

– Не знаю, чего там Королева с нами сделала, но в идиотов превратились все как на подбор. Ладно. Осторожно, сейчас будет мокро. – И, переведя взгляд на девочку, безмятежно парившую в водяной сфере над их головами, мягко позвал: – Морковка, айда домой.

С последствиями Кирилл не ошибся: замершая на долю секунды Дора камнем рухнула вниз, увлекая за собой воду, и всех присутствующих обдало дополнительной порцией свежести. Однако поймать ребенка у Бляблина получилось вполне самостоятельно, и руки Пня и Розы скорее из вежливости поддержали его под локти, чем реально помогли.

– Так, отлично, – подвел итог богатырь, чувствуя, как вода вытекает из ушей. – А теперь чего, опять этот «экстренный протокол» применять?

– Не надо, – моментально раздался голос девочки. – Я в норме, но тело ватное, ставьте осторожно, пожалуйста.

Под внимательным взором взрослых или полагавших себя таковыми Пандора кое-как выпрямилась, раскинув руки, словно земля кружилась, и подытожила:

– Первой же своей идеей я чуть нас всех и не угробила. Пожалуй, учтем на будущее и больше в память ни ногой, да, Лола?

Спящая Красавица закивала так активно, что дала бы фору даже домовым.

Дора откашлялась водой и, грустно оценив состояние окружающих, уточнила:

– Еще что-то обсудить хотите или можно возвращаться?

Собеседники переглянулись, и Кирилл решил выступить от имени собравшихся:

– Кажется, нам хватило. Вот только подозреваю, что, если вернемся как есть, кухне нашего радушного хозяина останется только посочувствовать. – Рассматривая лужу под ногами, он гадал, сколько в нее попало сверху, а сколько – вполне самостоятельно натекло с самого богатыря, но внезапно спохватился: – Ой, мне ж второй «я» велел у тебя про мои способности узнать. Это тоже на вашей территории надо?

Лицо девочки моментально застыло в уже ставшем почти родным выражении интеллигентной цензуры, и тут же подала голос Роза:

– Эй, вы-то вернетесь откуда пришли, а я – к себе! Так что расскажи здесь. Я, может, всю жизнь мечтала на его лицо при этом посмотреть.

Звучало крайне подозрительно, и Кирилл внимательно уставился на Пандору. Та сдалась:

– Когда вы деретесь с главными злодеями, звучит пафосная музыка.

В повисшей тишине Бляблину явственно послышалось размеренное шуршание крыльев собственной кукухи.

– Не сочти за неуважение, но… чё?

– Когда бы вы ни начали схватку, если ваш оппонент – главный злодей, будет звучать музыка, как в боевиках, – устало повторила Пандора и развела руками. – Сами такое попросили. Сказали, что хорошие парни от плохих отличаются саундтреком.

– Так, подожди-подожди, – вскинул руку богатырь. – Кажется, я чего-то не понимаю. Можешь пример привести?

– Легко, – кивнула Пандора, начав при этом выжимать косы. – Вот когда Роза на Диму напала и вы ее остановили – вроде как драка, но в тишине, потому что она не злодейка и не главная. А если бы на ее месте оказался главарь какой-нибудь шайки, из ниоткуда заиграла бы музыка.

Пораженный, Кирилл продолжал переваривать:

– А еще какие сверхспособности у меня есть?

– Больше нет, – покачала головой Дора, – вы сказали, что ларца и этого за глаза хватит.

Роза хмыкнула:

– Зато понимаю, почему тот, второй, хотел, чтобы мы сразу рассказали. Прикинь, какие бы у него были глаза, если бы он не знал и впервые с таким столкнулся?

– Да и сейчас они ничуть не меньше, – честно ответил Бляблин. – Ладно, будем считать, разобрались. Как теперь обратно попасть? Опять за руки взяться?

– Нет, – снова встряла Колбаса. – Это переместиться сюда можно только с разрешения, а уйти – по своему желанию. Сами себя за запястье обхватите – и дело с концом.

Недоуменно выгнув бровь, Димка попробовал – и тут же исчез вместе с Лолой. Ойкнув что-то про порчу ковров, за ним поспешил леший. Русалка с патриархом и Кирилл уставились на Пандору.

– Я последней перемещусь, на всякий случай. Вы вперед.

Татьяна с вампиром переглянулись и один за другим пропали. Бляблин остался где был.

– Не сочти за дерзость, но после всех этих развлечений хотелось бы с тебя глаз не спускать. Может, вместе вернемся?

– Если настаиваете… – недоуменно пробормотала девочка и потянулась было к нему, но ее тут же сграбастала в объятия Роза:

– Учти, я скоро приеду!

– Я справляюсь, правда…

– Не сомневаюсь, – фыркнула Колбаса, – но мне самой так спокойнее будет. Мало ли кого еще к тебе нелегкая притащит.

– Тут скучно. Очень. И судя по всему, ближайшие пару недель я прохожу «Сладкие небеса» в компании наследника патриарха, – как на духу выдала Пандора, но безрезультатно.

– Такое я тем более не пропущу! Ну, до скорого.

Роза тоже исчезла, и богатырь с девочкой остались вдвоем.

– Слушай, прежде чем вернемся… Я правильно понял, что ты из-за всей этой истории с прудом и ведьмами не очень-то одобряла наши с Королевой отношения?

Мокрые косички качнулись из стороны в сторону.

– Скорее, какое-то время про это думала, да. Но потом подросла, присмотрелась и поняла, что Марго имеет в виду. Можете не волноваться, плохишом я вас не считаю.

– И то хлеб, – хмыкнул богатырь и протянул девочке руку. – Надеюсь, пока мы тут прощались, Пень успел хотя бы тряпку подстелить.

– Вы явно недооцениваете Александра Витольдовича, – улыбнулась Пандора и ухватила Кирилла повыше запястья.

И тут же он зажмурился от яркого света кухонной люстры. Не успел опомниться – быстрые лапки сунули в руки большое махровое полотенце, а стоявшая рядом девочка оказалась закутана в такое же по самую макушку расторопным лешим. Остальные гости активно вытирались и чертыхались, между ними суетился енот, и впервые за долгое время Кириллу стало почти даже уютно. Глядя, как сын активно помогает вампиру счищать песок, а Татьяна с Пнем пытаются хоть как-то просушить волосы Пандоре, он широко улыбнулся и, встретившись глазами с взволнованным Лохматычем, подмигнул тому:

– Щас бы водочки хряпнуть, да? – И продолжил вытираться под возмущенные нотации домового.

Дальнейшие события развивались в разы спокойнее. Леший вспомнил-таки о гостеприимстве – ну или сделал вид, будто не забывал, – и поспешил предложить незваным гостям переночевать и воспользоваться сменной одеждой, покуда их собственная не просохнет. Желающих рвать когти в мокром не обнаружилось, и все разбрелись по комнатам досыпать с четкой установкой собраться к завтраку: Пандора к себе, Татьяна – в гостиную вслед за енотом, который, по уверению Александра Витольдовича, заодно снабдит ее чем-нибудь из носимого русалкой в прошлом, ну а остальных отправили в просторную и страшно запыленную комнату с видавшим еще Мамая сундуком и длинным рядом кроватей. Больше всего Кирилл удивился тому, что патриарх не только покорно двинулся туда вместе с ним и сыном, но и категорически отказался скоротать время в ожидании утра с хозяином дома, хотя тот, как и вампир, не имел склонности к ночному отдыху, и смысла куковать с богатырями у Богдана Ивановича было примерно ноль. Однако стоило двери закрыться за лешим, а Лоле отправиться погулять, покуда не позовут, как незваный компаньон спросил прямо:

– Простите, может быть, я могу вам помочь?

– Еще как, – немедленно ответил Димка, вытащив нечто из сундука на свет божий. – Вот эта вот фигня что такое, не подскажете? Женский халат?

– Нет, архалук, – почти не глядя, ответил вампир и, заметив, как вытянулось лицо младшего богатыря, пояснил: – Мужской домашний кафтан, можете примерить.

– А чего такой пестрый? – вытаращился Димка на яркие полоски.

– Ты сейчас и поцветастее носишь, – не мог не ввернуть Кирилл, не забывший розовую рубашку.

– Так то сейчас, – протянул сын. – А тут-то явно архаика, я думал, мужики раньше только черное да белое носили…

– Ага, особенно Король Солнце, – хмыкнул вампир, но, не обретя поддержки у двух нахмурившихся богатырей, пояснил: – Поверьте, мода менялась, и современные требования к нашему с вами гардеробу продиктованы скорее виражами настроений, чем исторически. Взять, к примеру, банальное. Мальчики – голубое, девочки – розовое, так?

– Так, – согласился Бляблин, внутренне предчувствуя: продолжение диалога его не порадует.

– Ну а во время моей молодости сие носилось с точностью до наоборот: розовый – вариация красного, агрессивного цвета – для молодых людей, а голубой – спокойствие – для сударынь. Но если расцветка вас категорически смущает, можете передать мне, я привычный.

Подумав немного, ДТП швырнул вампиру полосатый халат, нареченный архалуком, и зарылся обратно в сундук, время от времени вытаскивая на свет ту или иную деталь гардероба и примеряя на себя или Кирилла. Патриарх же, быстро сменив костюм на домашнее и аккуратно разместив мокрое на спинке кровати, вновь включился в разговор:

– Но изначально мой вопрос относился к несколько другой тематике. Вы, кажется, хотели спрятать отца. Полагаю, от бывших коллег, богатырей?

Голос Богдана Ивановича звучал задумчиво, словно он и сам еще не решил, что будет делать с полученной информацией. Бляблин присвистнул:

– Фига она тебе мозги промыла…

– Предпочитаю термин «озадачила», – поджал было губы патриарх, но тут же вздохнул: – Хотя, конечно, сие походило скорее на подзатыльник, чем на расширение горизонтов.

– Поэтому вы весь в песке? – отвлекся на какое-то время от содержимого сундука Димка.

– Не без этого. Решил оспорить некоторые аргументы, но, оказывается, не дослушал. А она, представьте себе, крайне не любит, когда перебивают вампиры, от которых более не зависит благополучие ее сестер.

– Оу.

Да уж, вспомнив события этой ночи, Кирилл не особо удивился. Богдан Иванович продолжил:

– Если не вдаваться в подробности, принцип услуга за услугу меня сейчас интересует как никогда. Полагаю, тому, кто решит вашу проблему, вы готовы будете помочь в ответ?

– Конечно, – кивнул ДТП быстрее, чем Бляблин успел выдвинуть хоть одно возражение. – Вот только не забывайте: я всего-навсего младший алешкович, предложить особо нечего. Да и вряд ли вы решитесь на прямой конфликт с богатырями, так?

– Насчет ответных благодарностей не переживайте, сложные проценты – мое второе «я». – И вновь, судя по лицам богатырей, острота прошла навылет. – Не берите в голову. Другими словами – понимаю риски и возможные перспективы. По поводу же конфронтации с вашими коллегами… Конечно, лично на подобное не решусь, но, к счастью, имею на примете чудесного контрагента, готового в сие предприятие не просто ввязаться, а еще и с улыбкой. Довольно неуютной улыбкой, если честно.

ДТП нахмурился, а вот Кирилл понял сразу:

– Лютая?

– Да, госпожа директор, – кивнул патриарх. – Очевидный минус: бить баклуши не получится, вам придется так или иначе работать. Очевидный плюс: покуда действует контракт, никто вас и пальцем не тронет.

– А с чего ей на такое соглашаться? – удивился Димка, переодевшись наконец в абсолютно неожиданные в подобном месте рваные джинсы и, судя по пятнам, видавшую покраску забора рубашку.

– А вы, простите, знакомы с эмблемой ее заведения? – ненавязчиво поинтересовался вампир, наблюдая, как оба богатыря перерывают недра сундука в поисках хоть чего-то путного для Кирилла, и, сдавшись, уточнил: – Если не секрет, полагаетесь на запасы Александра Витольдовича, а не на ваш волшебный чемоданчик по какой-то конкретной причине?

С громким «Блинский!» богатырь в бегах хлопнул себя по лбу, огляделся, схватил привычно нарисовавшийся из ниоткуда ларец Пандоры и под возмущенный ропот сына достал оттуда вполне себе приличный спортивный костюм.

– А при чем тут эмблема АСИМ? – спросил наконец Димка, осуждающе наблюдая, как батя, в отличие от него самого, переодевается в чистые и явно не с чужого плеча вещи. – Морда волка, солнце в пасти – какое это все имеет отношение к бате?

– Скажем так, – задумчиво протянул Богдан Иванович, – бесконфликтный руководитель, старающийся не насолить соседям, вряд ли избрал бы своим символом нечто, одновременно намекающее на угрозу мировому порядку и на личную вседозволенность. Госпожа директор считает, что мало просто иметь особые полномочия – нужно еще и время от времени ими пользоваться, дабы другие не забывались. Полагаю, я смогу с ней договориться.

– Просто в обмен на некое обещание помощи в будущем с моей стороны?

– Именно.

– Не прогадаете?

Казалось, патриарх и сам не был уверен. Помолчав немного, явно покатав эту мысль в голове и посмотрев на нее под разными углами, подытожил:

– Знаете, а даже если и так – будет опыт. Личностный рост сейчас в моде, насколько могу судить.

Звучало подозрительно, но перспектива отсидеться в АСИМ хотя бы пару месяцев Бляблина скорее радовала: никаких гаражей, никакого дошика, никаких богатырей – как и сказал вампир, сплошные плюсы. Минусом шла работа на женщину, которая неоднократно плевала с высокой колокольни на все правила, но при сложившихся обстоятельствах даже это смутно походило на плюс. С другой стороны, Кирилл прекрасно понимал: в его жизни любые планы обязательно пойдут псу под хвост, просто в данном случае несколько хтоническому представителю вида.

– Я согласен. Хуже не будет.

Сын посмотрел с тем самым выражением лица, которое четко говорило «к гадалке не ходи», но спорить не стал – вместо этого открыл дверь, позвал снова сделавшуюся невидимой Лолу и повернулся к вампиру:

– Теперь, когда мы обо всем договорились, пойдете к своей русалке?

Патриарх несколько смутился, но дверь волевым жестом закрыл обратно:

– Полагаю, не ранее, чем завтра. И мне, и даме нужно многое осмыслить – и лучше подальше друг от друга.

– Думаешь, она тебя тоже рожей в песок окунет? – ляпнул Кирилл и поймал ставший уже знакомым холодный взгляд.

– Даже не сомневаюсь в этом – но не сегодня. Предлагаю вам располагаться, госпожа директор принимает с утра, и лучше бы к ней не опаздывать. Я разбужу в семь.

Повторять дважды богатырям не пришлось, и всего через пару минут комната наполнилась тихим сопением мужчин и размеренным, натренированным дыханием существа, в принципе не использовавшего легкие, но старавшегося не терять навык симуляции. Через несколько мгновений дверь приоткрылась, проворные лапки сграбастали мокрую одежду и утянули ее с собой.

По крайней мере в одной из комнат избушки наконец-то воцарился покой.

Пожалуй, обстановку в гостиной сторонний наблюдатель тоже счел бы тихой: Татьяна развалилась в своем любимом кресле, традиционно игнорируя диван, буравила потолок взглядом и, к удивлению енота, отказалась от бутылки чего покрепче. Как водится, сторонний наблюдатель бы промахнулся: внутри спокойной внешне русалки разыгралась настоящая буря, и Богдан Иванович вовсе не ошибался в своей оценке – определенно, сейчас сударыне было не до него.

Она гипнотизировала потолок, поскольку раньше туда же поглядывал Пень. Значит, комната девочки находилась где-то наверху. Итак, подытожим: Пандора младше даже нее самой. Пусть маленькая, а все же женщина – в мужском мире, без привычной защиты и со смутными перспективами, должна прятаться и копить силы. Кинжал – оружие. Пожалуй, эта мысль оказалась для русалки одной из наиболее сложных: ребенку, живущему на поверхности, нужно оружие. Марго сказала именно так. В отличие от злобного воспоминания, в конце с Татьяной разговаривала та самая сестра – ну или, точнее, крепко обнимала, нашептывая загадки. Пандора не жертва, но и не полноценный взрослый, ей нужно вырасти – а для этого необходима защита. Ничего противозаконного не случилось, кинжал отдан по доброй воле – «для самозащиты».

При каждой попытке представить клинок в руках обладательницы двух огромных косичек воображение Тортиллы давало категорический сбой. Девочка не выглядела способной его применить – или вообще навредить кому-то с умыслом. Чего опасалась Марго? Какие картины вырисовывались в ее голове? Татьяна внимательно изучала потолок, гадая и пытаясь представить себя на месте Пандоры. Русалка еще со школы ненавидела уравнения, полагая их слишком двуличными, а в этом к тому же собралось чересчур много неизвестных. Девочка не враг, не друг. Просто другая, оказавшаяся в непростой ситуации – и, возможно, заслужившая этим хотя бы толику уважения к своим обстоятельствам.

Решив для себя главное, Татьяна перевела взгляд на стену. В голове шепотом волн снова и снова звучали прощальные слова сестры: «Если захочешь снова поверить, спроси у Араваны про Велиферу. Будь осторожна: после этого из твоей жизни уйдет всякое спокойствие. Зато, возможно, в ней появится цель».