Текст книги "Кредо викканки. Месть и пламя"

– Тогда это очень смело со стороны Илеаны. Невзирая на то, что Великая Богиня не одобряет самоубийство, она все равно пошла по этому пути.

– Да, – тихо отозвалась Лупа, – и на тысячу лет защитила нас от Нексора, который мог использовать эту магию во зло. Если ты снова откроешь один из источников, то усилия Илеаны, Андрады и Эстеры окажутся напрасными.

– Я знаю. Но Эстера и Николай во власти Нексора.

Выражение лица Лупы ожесточилось:

– Понимаю, ты обязана бороться за своего ребенка, но за Николая уже нет. Я согласна с Магнусом в этом вопросе. Ты больше не можешь принимать его во внимание. Мы не знаем, осталось ли что-то от него самого в его теле или Нексор убивает его прямо сейчас.

Я скорчилась на скамеечке, потому что грудную клетку вдруг прошило почти невыносимой болью.

– Могу же я все равно сожалеть об этом?

Как долго его душа боролась с Нексором после того, как колдун присвоил его тело? Я не могла себе представить, чтобы Николай сдался без боя. Страдал ли он? Взывал ли о помощи? Сопротивлялся ли? Если да, то никто ничего не заметил.

– Ты можешь только молиться, чтобы Великая Богиня пустила его душу в страну вечного лета, как только Нексор ее освободит, – тихо произнесла Лупа. – Ни одна душа в таком жестоком рабстве не сможет остаться невредимой. Возможно, ты встретишь его снова в другой жизни.

Я поднялась, взяла из шкафчика второй кусок мыла и встала позади сестры. С помощью кувшина зачерпнула теплой воды и полила на ее спутанные волосы. Дважды намылив и промыв пряди девушки, я тщательно расчесала их, избавилась ото всех колтунов и отрезала несколько совсем свалявшихся клоков. Больше мы не проронили ни слова. Лупа смывала зловоние со своего тела, а я смешивала жидкость для ополаскивания из воды и яблочного уксуса. После этого ее белоснежные волосы стали такими же красивыми, как и до плена.

Она могла говорить что хочет, но пока я не знаю, где находится сердце души Нексора и как мне вообще убить его душу, я не стану хоронить свои надежды на спасение Николая.

Только когда Лупа вылезла из кадки и я протянула ей полотенце, она снова посмотрела на меня.

– Мне очень жаль… Николая, я имею в виду. Он был хорошим палатином. Когда вы провели ночь вместе? Сразу после твоего возвращения или позже?

– В ночь после порки, – призналась я. – После того как Невен сменил меня.

Лупа приподняла бровь:

– Ну хоть одна из нас тогда получила удовольствие.

– Мне следовало остаться с тобой. Это было бы правильно.

Она отмахнулась:

– Все в порядке. Мы, виккане, чествуем жизнь. На твоем месте я бы поступила так же, а этот колдун в любом случае лучший целитель, чем ты.

– Я старалась изо всех сил, – запротестовала я.

– Знаю. – Ее взгляд смягчился. – Ты не должна чувствовать себя виноватой, но мы не можем принимать в расчет Николая. Он сделал свой выбор, когда решил вступить в переговоры с Селестой. Мы все советовали ему не делать этого. Но ты же его знаешь. Решил, что ему виднее, и помчался навстречу своей погибели.

Я подала Лупе нижнее белье, брюки и рубашку. Она высушила волосы и заплела их в косу, а я помылась в свежей воде и тоже переоделась.

– Есть здесь что-нибудь поесть? В темнице была отвратительная кормежка. – Сестра вышла из-за занавески.

Люциан и Илия сидели за столом, склонив головы друг к другу. Лупа с одобрением окинула взглядом коллекцию оружия Илии.

– Неплохо. – Она отодвинула стул.

– У меня есть хлеб и холодное жаркое, если хочешь, – сказал молодой кузнец.

– Возьму все, что дашь, только не отрави меня.

– Не беспокойся. Уверен, об этом есть кому позаботиться, учитывая, какая ты милашка.

Я поставила перед Лупой тарелку:

– Нам придется спать в одной кровати. Как раньше.

– Не придется. Я скоро уйду. Хочу, чтобы Иван знал о случившемся. Ты не в курсе, с ним все в порядке? – В ее голос закрался страх.

Неужели Иван ждал где-то поблизости? Ему жить надоело?

– Когда я видела его в последний раз, у него все было под контролем. Тебе нельзя уходить. – Снаружи донеслось карканье множества воронов.

– Я вернусь до рассвета, обещаю. – Лупа запихнула в рот кусок хлеба. Гнев и ярость буквально сочились из каждой ее поры.

– Ешь медленнее, – посоветовал Люциан. – Иначе тебе станет плохо. Я не собираюсь вытирать твою рвоту. И ты останешься в лагере. В ближайшие несколько дней вы все должны быть предельно осторожны.

– Ты мне не указ! – вскинулась девушка. – Я не могу остаться. Мне необходимо знать, как обстоят дела у него и остальных людей, которые присоединились к нам. Я несу за них ответственность.

– Если ты исчезнешь, Селеста накажет кого-нибудь вместо тебя. Поэтому ты и остаешься… и только попробуй рискнуть. Я с радостью лично верну тебя в подземелье, если придется. Я тоже несу ответственность за своих людей.

– Если вы вцепитесь друг другу в глотки, считайте, что Селеста уже победила, – перебил этих двоих Илия. – Давайте сосредоточимся на реальной проблеме. Да, наши народы враждуют уже много веков, и да, есть много ведьм и колдунов, которые хотят изгнать виккан и желательно стригоев из Ардяла. Но мы с тобой, – он помахал рукой туда-сюда между собой и Люцианом, – не из их числа.

Лупа резко рассмеялась:

– И что же это означает для нас? Слепой ведьмак и ведьмак в опале – не то чтобы союзники мечты. И прости, что я говорю это вот так прямо, но твоя родословная говорит не в твою пользу.

– Лупа, – резко прервала ее я. – Мы тоже не можем гордиться Раду. Возможно, методы Мелинды были ошибочными, но она делала все, что могла. Илия – ее сын и в какой-то степени мой кузен, и он не несет ответственности за действия своей матери. Я доверяю ему и Люциану, – уже чуть менее решительно добавила я.

– Благодарю за комплимент, – лаконично ответил предводитель Первого ковена, потому что уловил крошечную паузу, а потом стащил кусок жаркого с тарелки Лупы.

– Еще раз так сделаешь – и лишишься пальцев! – рявкнула та. – Что мы сможем сделать, если останемся здесь, в лагере, в качестве их заложников? Как ты собираешься защищать Валеа от Селесты и Нексора? Это же нелепо.

– Не настолько нелепо, как совершать бесцельные нападения на патрули с небольшой группой повстанцев. Ты пыталась разворошить осиное гнездо с помощью нескольких медоносных пчел. Твоя поимка была лишь вопросом времени. У тебя нет ни боевого опыта, ни военной подготовки. Иван присоединился к вам слишком поздно, и теперь мы знаем почему. Нексор послал его к тебе, потому что охотился за тобой. Он знал, что ты доверяешь Ивану, и ты послужила ему приманкой для Валеа?

В этом он был прав. Я бы, конечно, все равно вернулась, но он этого не знал.

Сестра провела руками по лицу, затем отодвинула от себя тарелку.

– По крайней мере, я не сидела сложа руки и не ждала, пока королева уничтожит весь мой народ.

– И это очень отважно с твоей стороны, – снова вклинился Илия. – Причем я говорю на полном серьезе. Воспринимай это как комплимент: из тебя получилась бы хорошая ведьма. Возможно, ты бы уже стала предводительницей ковена.

Лупа скорчила гримасу от отвращения, а я негромко рассмеялась. Даже Люциан не сдержал улыбку, и атмосфера заметно разрядилась.

– У тебя есть другие предложения, умник?

– Да. И очень простое. Валеа должна сдерживать Нексора и Селесту, пока мы не найдем сердца их душ. Тебе нельзя открывать источники, но придется притвориться, что ты пытаешься вспомнить, – сказал Илия, обращаясь ко мне.

– Как думаешь, у тебя получится? – скептически спросила Лупа. – Лгунья из тебя всегда была никудышная.

– Вряд ли мне понадобится врать, – призналась я им. – Я и так вспоминаю некоторые вещи. – У меня вырвался тихий вздох. – Например, как сильно любила его раньше.

– В этом нет ничего постыдного, – заявила Лупа. – Надеюсь, тогда он не был таким же подонком, как сейчас.

Я фыркнула:

– Нет. Не думаю, что в этом случае я бы в него влюбилась. Он изменился лишь после того, как столкнулся со страхом потерять меня.

– О нем есть одна история, – подхватил Илия. – Когда его родители поняли, насколько сильна магия сына, они отвели его к колдунье. Жестокой и беспощадной. Многие молодые ведьмы и ведьмаки, чья магия была достаточно сильна, чтобы стать колдунами, не выдерживали подобного обучения. Нексор выдержал. Они с Эстерой впервые встретились, когда она ускакала на лошади без сопровождения. Если рассказы правдивы, на нее напали две дюжины стригоев и хотели ее убить. Нексор уничтожил всех до единого и спас ее жизнь. В благодарность она взяла его в советники. Эстера безоговорочно ему доверяла, и впервые в жизни он нашел свое место в жизни. Неудивительно, что он влюбился в нее.

– Любовь не оправдание его жестокого поведения, – перебила его Лупа.

– Я этого и не говорил. Просто пытался объяснить тебе, почему ему было так тяжело ее потерять.

– Отпускать кого-то всегда тяжело.

Лупа оставалась непреклонной, и Илия вздохнул:

– Я же говорил, что из тебя вышла бы хорошая ведьма. Большинство из нас считает, что любовь – это слабость.

– Так и есть. Она делает нас уязвимыми, – подтвердила сестра, доедая последний кусок жаркого. – Итак, как мы можем помочь тебе вспомнить больше? Должны же быть какие-то подсказки, где он спрятал сердце своей души.

– Когда Эстера убила его, она не понимала, что его эксперименты по превращению в бессмертного уже увенчались успехом, – сказала я. – Она узнала об этом только потом. Как – я не знаю. Я перечитывала ее гримуар снова и снова. Там нет никаких записей на этот счет. Как будто она не успела их сделать. Наверное, к тому моменту она уже умирала.

– Возможно, но наверняка в ее воспоминаниях остались подсказки насчет тайника, – рассуждал Люциан. – Они были очень близки.

– У тебя был гримуар Эстеры? – спросила Лупа.

Я рассказывала ей об этом в подземелье, когда она лежала с лихорадкой. Похоже, Лупа помнила не все.

– Да. Анкута дала мне книгу и метлу, чтобы я могла сбежать.

Сестра негромко присвистнула.

В голове всплыли видения, которые посетили меня в катакомбах. Хотя палатка была окружена защитными чарами, я встала и подошла к входу. Убедилась, что снаружи нас никто не подслушивает, и усилила заклинание Невена. Все-таки говорить здесь так открыто по-прежнему рискованно. Наивно полагать, что нас никто не поймал раньше из-за повышенной осторожности. Нет. Нас не нужно было ловить, потому что враг таился в наших рядах. Нексор очень умело втерся в мое доверие под видом Николая. Вернувшись, я села за стол.

– В гримуаре Эстера предупреждала о том, что Нексору удалось привязать свою душу к этому миру, но не о том, что он отделил сердце своей души. На момент последней записи она только узнала, что не убила его окончательно и что его душа способна занимать чужие тела. Думаю, это одна из причин, по которой она спрятала его тело там, внизу. Чтобы не позволить Нексору найти его снова.

– Лучше бы она его сожгла, – сказала Лупа.

– Она любила его, несмотря на все, что он сделал, и хотела упокоиться вместе с ним, – пояснила я. Вот только этого так и не случилось. Ее сжег дракон с пятью головами. Я покачала головой. Недавно фейерверки показали смерть Эстеры. Она не умерла мирно в своей постели. Вот почему ее тело не лежало в белом гробу. Об этом я подумаю позже. – В гримуаре она поручила своим наследницам разыскать его и завершить то, что не получилось у нее.

– Но она не упоминала, что в носителях семиконечной звезды обитает ее душа? – перебила меня Лупа.

– Нет. Не упоминала.

– И не оставила отсылок к источникам? – уточнил Люциан. – Ни одной? Она ведь знала, на что способен Нексор, неужели не подумала, что в какой-то момент нам понадобится магия источников, чтобы защититься от него?

Вряд ли его можно винить за этот упрек.

– Она не могла предугадать, что он проживет тысячу лет. Эстера надеялась, что сможет исправить его душу гораздо раньше. Не забывай, что она сильно его любила. Она верила, что его душа отправится в страну вечного лета и Великая Богиня воссоединит их.

– Что ж, он умело сорвал этот план. Вот идиот, – сухо заметила Лупа. – Где сейчас гримуар? Ты оставила его у людей?

– Нет. – Я покачала головой. – Он здесь. Я спрятала его в оранжерее. Надо вернуть его на место. Если я потерплю поражение, нужно убедиться, что следующая наследница с семиконечной звездой узнает об этом. Мелинда уничтожила все остальные подсказки, которые сумела найти.

– Зачем? – нахмурился Илия.

– Чтобы никто не догадался, что сделали Селеста и Нексор, и не проникся идеей, что можно самому стать бессмертным таким же способом. В некоторых жизнях я вообще ничего не предпринимала. То ли из страха, то ли потому, что понятия не имела об этой истории. Я находила дорогу в катакомбы всего семь раз и ни разу не открывала саркофаг. Так что каждый раз меня постигала неудача, и сейчас мне пока что тоже нечем похвастаться. Он вернул себе палочку.

– Даже не представляю, кто помогал тебе в предыдущих жизнях, но в этой Великая Богиня приставила к тебе меня, и благодаря ее мудрости мы покончим с этим дерьмом. – Лупа решительно усмехнулась.

– А у тебя вообще есть какие-нибудь другие умения, кроме длинного языка? – осведомился Люциан. – Потому что он не поможет тебе с колдуном уровня Нексора.

– У меня есть парочка умений, которыми ты никогда не сможешь воспользоваться! – огрызнулась она в ответ.

– Повезло мне. – Судя по его виду, ведьмак вот-вот потеряет терпение.

Навес раскрылся, и вошел Алексей, за которым следовала Селия.

– Опять впечатляешь всех своим обаянием, Лупа?

К моему удивлению, сестра встала и заключила его в объятия:

– Ты слишком хорошо меня знаешь.

Стригой обнял ее за плечи:

– В подземелье у меня не осталось выбора, кроме как узнать тебя получше.

– Рада, что помогла скоротать время.

Эти двое обменялись взглядами, которые ясно говорили, что ни один из них не выжил бы без другого.

Алексей поцеловал девушку в лоб, и моя неуправляемая сестра, которая клялась его убить, ненадолго прислонила голову к широкому мужскому плечу. Ее глаза подозрительно блестели.

– Давай притворимся, что мы уже взрослые, – сказал он с улыбкой. – Ситуация слишком серьезная. Играть в игры будешь, когда мы возьмем ситуацию под контроль. А его, – Алексей подбородком указал на Люциана, – тебе все равно не поймать в свои сети.

У меня не было времени удивиться последнему комментарию, потому что перемена в поведении и выражении лица моей сестры просто не поддавалась описанию. Спина выпрямилась, а вызывающий изгиб губ смягчился.

– Прости, – пробормотала она Люциану. – От старых привычек трудно избавиться.

– Люциан, Илия, – отрывисто поприветствовал Алексей двух колдунов. – Ничего, если мы составим вам компанию?

– Добро пожаловать, – ответил Люциан. – Магнаты удалились?

– Конечно. Я не мог назвать им истинную причину и сказал, что это приказ Николая. Мы должны быть очень осторожны. Селеста вряд ли предоставит нам много возможностей свободно общаться друг с другом. Я пока устроюсь в покоях палатина. – Стригой скривился: – В палатке Нексора. Как только Магнус вернется, пусть встретится со мной там, – он повернулся к Лупе. – А теперь перейдем к дочери Николая. – Алексей посмотрел на меня, его лицо превратилось в непроницаемую маску. В нем не осталось ничего от того беззаботного парня, которого я знала раньше. – Род Лазарь предъявляет свои права на ребенка.

У меня под кожей тут же начала скапливаться горячая магия.

– Она не вещь, – угрожающе проговорила я. – И она моя дочь.

– И дочь Николая, – напомнил он мне. – Я знаю, с этим трудно смириться, но здесь мы сможем обеспечить ей лучшую защиту, чем ты. Ведьмы не очень-то щепетильны со своими отпрысками. Ты даже не можешь быть уверена, что Селеста подпустит тебя к ней.

– Я не могу отдать ее, – прорычала я, – только не снова.

– Ты бы даже ее не вернула. – Его голос звучал твердо, как сталь. – Она спокойно вырастет в замке моей семьи. Мы можем обратить Дариана, если он захочет. Ей не придется ни от чего отказываться. Давай смотреть правде в глаза: ты ее мать, но, если я правильно понимаю, ты ее бросила. Она не знает тебя, и ты смертная. Не позволяй ей привязаться к тебе. Мы ее семья. С нами она будет счастлива. Если мы не заявим права на нее, то это сделает Селеста.

Логика в его словах лишила меня дара речи, хотя не так давно я сама просила Нексора о том же.

– Я оставила ее одну, поскольку думала, что так для нее будет безопаснее. Потому что я не видела другого выхода.

– Ты должна была вернуть ее сразу после рождения. Нам.

– Тому, кто меня пытал? – Внутри закипал гнев. – Тому, кто виноват в смерти ее дяди?

На его лице дернулся один-единственный мускул, глаза потемнели.

– Ее отцу.

– Алексей! – раздался предостерегающий голос Лупы. – Никто не будет предъявлять права на это дитя. Она стригойка, викканка и ведьма. – Сестра перевела взгляд с него на Селию, затем на меня и Илию. – Мы все – семья Эстеры, но у нее должно быть право решать, с кем ей жить. Пока что у нее все равно нет такого выбора, и ты не можешь ее забрать. Так что перестань нести чушь и вноси конструктивные предложения. Ты собирался вести себя как взрослый, но продержался недолго.

Селия погладила Алексея по руке.

– Я говорила тебе, что это плохая идея, – произнесла она, – но ты меня не послушал. Не повторяй ошибок нашего палатина. – Стригойка подошла ко мне и обняла. – Не злись на него. Он расстроен, зол и считает, что его долг – воспитать дочь Николая. – У нее заблестели глаза. – А я буду рада, если она просто переживет это безумие и мне удастся с ней познакомиться. Мы и так потеряли слишком много близких. Нашего отца, Кирилла, а теперь еще и Николая. – Она тяжело сглотнула. – Прости его.

– Спасибо, Селия. – Я выпрямилась перед Алексеем во весь рост. – Если ты попытаешься отнять ее у меня, я тебя убью, – тихо и очень четко сказала я. Неважно, что я и сама размышляла, не будет ли ей безопаснее со стригоями. Это мне решать, а не ему. – Понятно? То, что ты сейчас делаешь, только играет Селесте на руку. Поэтому можешь сражаться на моей стороне и быть частью жизни Эстеры либо покинуть ее. Неужели ты считаешь, что королева уже не продумала, как лучше использовать Эстеру в своих целях? Она хочет разделить нас. Если каждый из нас будет действовать по-своему, ей будет легче с нами справиться. Сейчас я пойду заниматься своей дочерью, а тебе лучше подумать о том, как далеко стригои смогут зайти в этой схватке в одиночку. Потому что в одном можешь быть уверен: моя лояльность всегда будет на стороне виккан.

Не обращая внимания ни на кого из присутствующих, я вышла. Мне сразу следовало так поступить. Почему я не осталась с ней? Мое место рядом с дочерью. Почувствовав мой гнев, метла взволнованно заметалась, но в мгновение ока перенесла меня на стену замка. Но когда я попыталась превратить ее обратно в заколку, у меня ничего не вышло.

– Вот же упрямая штуковина, – выругалась я и, держа ее в руках, побежала вниз с крепостных стен и по пустым коридорам к своей комнате.

Дети наверняка уже спали, а я буду охранять их сон. Это было единственным правильным решением в эту ночь.

Глава 3

Замок Карайман в Ардяле

Дариан уже спал. В чертах детского лица безошибочно угадывалось изнеможение. Его волосы еще не успели высохнуть после ванны, и мальчик был одет в белый халат. Эстера сидела рядом с ним на кровати, а Элени ее расчесывала. Мило лежал на коленях у девочки и мурлыкал. Бредика раскладывала остатки еды на подносе. Когда я вошла, болтовня Эстеры смолкла, и она посмотрела на меня широко распахнутыми глазами.

– Я хотела пожелать тебе спокойной ночи. – Слова застряли у меня в горле, и я откашлялась.

– Никогда раньше не спала в такой мягкой постели. – Она с сомнением прикусила нижнюю губу. – Не знаю, получится ли у меня.

Сейчас ее голос казался гораздо более детским, чем раньше. Эстера прекрасно понимала, какой подверглась опасности. Затем она перевела взгляд на Дариана.

– Мальчик был совершенно обессилен. – Бредика остановилась возле меня. – Практически валился с ног. Должно быть, этот паренек целую вечность не спал как следует. Но он восстановится. Он храбрый, и у него сильная воля. Он человек?

Я не могла отвести глаз от своей маленькой девочки, которая сидела рядом с Дарианом, завернутая в крошечную белую ночную рубашку.

– Кто-то из его очень далеких предков был викканином. Но его кровь сильно разбавлена.

– Это кое-что объясняет. Элени, пусть Валеа расчешет ей волосы. – Женщина погладила меня по руке. – Посиди с ней немного.

– Спасибо.

Мне хотелось не просто расчесать дочери волосы, а притянуть к себе на колени и стиснуть в объятиях. Какая же она красивая и хрупкая, и в то же время в ней ощущалась сила. Никогда больше не оставлю ее одну.

Элени передала мне щетку, и я присела на край кровати.

– Лучше я лягу спать, – заявила мне дочь и залезла под одеяло.

Она повернулась ко мне спиной и просунула ручку под кисть Дариана. Мальчик не проснулся, но его пальцы сжали ее ладонь. Эстера тихонько вздохнула и закрыла глаза. Плавающие вокруг люмины приглушили свет.

– Все равно останешься? – мягко спросила Бредика, и я испытала благодарность за то, что она не стала слишком явно показывать, как ей меня жаль из-за отказа Эстеры со мной общаться. Ничего лучшего я и не заслуживала. Управляющая замком уже подвинула для меня кресло и положила руку мне на плечо. – Не вини себя. Ты делала то, что считала лучшим для нее.

– Прямо как мои родители, и куда это меня привело? Куда это привело Кирилла и Лупу? Оставить ее с людьми было ошибкой.

– Что сделано, то сделано. Сейчас важно, чтобы ты сосредоточилась на будущем вместе с ней. – Бредика вздохнула, когда я ничего не ответила, и вскоре после этого дверь в комнату захлопнулась.

Впервые за столь долгий срок я осталась наедине со своей дочерью. Я не знала, спит ли она уже или просто притворяется, потому что не хочет со мной разговаривать. Худенькая спинка поднималась и опускалась в такт с ровным дыханием. В комнате царили тишина и покой. Однако это обманчивое ощущение. В Караймане она не будет в безопасности. Учитывая все, что ожидало нас впереди, ее защита должна стать главным приоритетом.

Дверной замок у меня за спиной тихонько щелкнул, и я подпрыгнула. На пороге стоял Невен. Он с тревогой меня разглядывал.

– Как ты себя чувствуешь?

Я повела плечами, чтобы расслабить напряженные мышцы – последствие неудобного сидячего положения.

– Бывало и лучше. – Преуменьшение века. – Чего ты хотел?

– Ты уже решила, что будешь делать?

– Нет. Я не знаю, как вспомнить то, что моя душа сделала тысячу лет назад. – На самом деле у меня появилась идея, но не обязательно говорить об этом ему. – Ты знал? – напрямую спросила я. – Знал, кто я?

– Ты Валеа Пател, – ответил колдун. – В этой жизни. – Он медленно приблизился. – Ты – та женщина, которой хочешь быть. Всегда ею была.

Я прищурилась:

– Каждый раз?

Он глубоко вздохнул, пододвинул второе кресло и занял место рядом со мной.

– Что ж, значит, момент истины настал. Я заподозрил, кто ты, когда до Ониксовой крепости дошли слухи о том, что с помощью своей магии ты убила стаю ликанов, – начал Невен. – По крайней мере я на это надеялся. В этой жизни ты не только Нексору затруднила поиски. – Он наклонился вперед, и прядь волос упала ему на лицо. – Мне тоже. Ты всегда перерождалась ведьмой и всегда в этой семье. Но после бегства Милоша никто не знал, куда он отправился, не говоря уже о том, появились ли у него дети.

– Ты искал меня? – выдохнула я. – Неужели ты сделал со своей душой то же самое, что и Нексор?

Поднявшись на ноги, я встала между ним и кроватью. Мило, который до этого момента спал, свернувшись калачиком в изножье кровати, тихонько зашипел. Если колдун посмеет прикоснуться к моему ребенку, то ему конец. Семиконечная звезда покалывала и накапливала силу.

Однако Невен не напал. На его лице не дрогнул ни один мускул.

– Я бы никогда не обрек свою душу на такую судьбу. К тому же она в этом не нуждается, так как помнит каждую из прожитых жизней.

Я нахмурилась:

– Не может быть. Никогда не слышала ни о чем подобном. Это особый дар колдунов?

– Нет, ничего подобного. Я не имею ни малейшего понятия, почему моя душа обладает такой способностью, но можешь мне поверить. – Он осекся и сухо усмехнулся: – Я пробовал это выяснить. Потому что с каждой новой жизнью это становится все больше похоже на проклятие.

Я вздрогнула.

– Если все так ужасно, зачем ты меня ищешь? Ты не обязан здесь оставаться.

– Нет. В этом как раз вся суть. – Невен пристально смотрел мне в глаза. – Эта борьба – моя миссия и мое бремя. Каждый раз, когда душа Эстеры перерождалась, я помогал ей. И каждый раз терпел поражение. На этот раз я поклялся себе справиться лучше. Прости, что теперь ты вынуждена за это расплачиваться, но я не представлял, что еще можно сделать.

– Как это понимать? Ты знал, что Нексор находится в теле Николая? И ты не предупредил меня? – Внутри закипал гнев. – Почему?

Его пальцы сильнее стиснули подлокотники кресла.

– Знал. В других жизнях я всегда тебе все рассказывал. Но мы так и не смогли победить его, поэтому на сей раз я решил пустить все на самотек. Мне пришлось сменить тактику, потому что дальше так не могло продолжаться. Вот почему я молчал.

– Если бы я была в курсе, – зашипела я, – то никогда бы не рассказала ему о своем ребенке. И он не смог бы использовать Эстеру как рычаг давления. Ты хоть понимаешь, что наделал? Ты не имел права самостоятельно принимать такое решение. Ты подверг опасности всех нас.

– Мне очень жаль. Когда я оставил тебя наедине с ним … – Его щеки покраснели, словно колдун прекрасно понимал, чем Николай… Нексор и я занимались той ночью. – Я не знал, что у тебя есть ребенок.

– Конечно не знал. Я никому не говорила. Это был секрет, который касался только меня и Николая.

Я прикусила нижнюю губу, чтобы не закричать. Если бы я только знала, то никогда бы не взяла Нексора с собой к саркофагу.

– И я не знал, что его палочка находилась там, ты мне не говорила, – попытался объяснить он.

– Должно быть, у меня были на то веские причины! – рыкнула я. – Может, я недостаточно тебе доверяла.

Невен опустил голову:

– Наверное. – В голосе звучала покорность. – Не хочу лгать, но даже в твоей первой жизни я не считал Нексора подходящим для тебя мужчиной. Да, он любил тебя, но при этом был страшным собственником.

– Он когда-нибудь причинял мне боль?

– Нет. Нексор никогда бы не сделал ничего подобного. Он лишь хотел защитить тебя. От всего и всех. Но ты была королевой, обязанной принимать решения, которые ему не нравились. Ты знала о своей болезни и перед смертью хотела убедиться, что твоей стране ничего не угрожает. Он этого не понимал. Мне было почти жаль его, но он совершил столько ужасных поступков. Пытаясь спасти тебя, Нексор убил бесчисленное количество невинных людей. Становился все более и более непредсказуемым. Похищал души ведьм, виккан и стригоев и обрекал их на превращение в призрачных ведьмаков только для того, чтобы узнать секрет бессмертия. Страшное время. Почти никто не осмеливался выходить из дома. Он полностью утратил чувство меры. Ничто не могло оправдать эти жертвы. Нексор не желал тебя отпускать. Ради этого он стирал с лица земли целые деревни.

Мне хотелось заткнуть уши, но картины тех ужасов уже проносились перед глазами. Эта любовь была нездоровой, и все же в душе что-то екнуло. Как будто какая-то дверь стремилась открыться, чтобы его защитить. Я сопротивлялась изо всех сил.

– Нам следовало понять, что даже смерть не остановит его. Но мне потребовалась тысяча лет, чтобы сообразить: однажды закрытые саркофаги нельзя открыть с помощью магии, и Нексор, должно быть, в конце концов тоже догадался, – негромко продолжал Невен. – Ты меня в эту тайну не посвятила. Но именно поэтому сейчас он выбрал стригоя. Видимо, выяснил, что ты спрятала там его палочку. Почему ты ее не уничтожила? Эта палочка – его самое мощное оружие.

Я беспомощно пожала плечами, а затем подняла на него взгляд.

– Потому что… – Я помедлила, прежде чем произнести вслух мысль, которая только что пришла мне в голову: – Эта палочка хранит в себе все его воспоминания. Воспоминания о том, что он совершил. Вот почему я оставила палочку в своем гробу. Довольно умно с моей стороны.

Я откинулась в кресле.

Он фыркнул:

– Скромностью ты отличалась во всех жизнях.

– Стараюсь как могу.

Колдун снова посерьезнел:

– Значит, по-твоему, с помощью его палочки мы сможем узнать о том, где спрятано сердце его души?

– Думаю, да, – пробормотала я. – Раньше я не держала ее в руках достаточно долго, чтобы наверняка быть уверенной. А после смерти Нексора Эстера уже не могла вытянуть из него эту информацию. Но, скорее всего, она уже ее искала. Иначе не оставила бы все эти подсказки. Когда Эстера убила его, она уже была очень больна. Поэтому старалась оставить как можно больше подсказок, но так, чтобы не каждый сумел их найти. Только она сама, когда возрождалась. Представляю, как сложно спланировать что-то подобное.

– Так и есть. Я знал, что ты что-то замышляешь, но даже мне ты не рассказала всю правду.

Я закусила нижнюю губу.

– Нам нужно забрать у него палочку. – Невен слегка наклонился вперед. – Послушай меня. Можешь злиться на меня и ненавидеть за то, что я не признался тебе во всем сразу. Но это твоя четырнадцатая жизнь, и тебе понадобится моя помощь. Он слишком могущественный и отчаянный. Опасная комбинация. Нексор очень сильно хочет тебя вернуть.

Под кожей гудела магия, словно пытаясь мне что-то сказать. Предупредить меня, но я не понимала о чем. Действительно ли он на моей стороне или вел какую-то свою игру?

– Может, тебе вернуться в Ониксовую крепость, – медленно произнесла я, – и поискать там подсказки?

Рот колдуна скривился в грустной улыбке:

– Там нет ничего, что бы я еще не нашел.

По лбу разлилась тупая боль.

– Я дал клятву на крови, – упрямо напомнил он. – Она связывает меня с тобой. Я останусь рядом с тобой и с ней.

Колдун посмотрел на Эстеру, которая тем временем перекатилась на спину и, сонно моргая, посмотрела на нас.

Я присела на край кровати и отвела несколько прядей волос с ее лица.

– Спи, моя дорогая. Мы будем вести себя тише.

Она зевнула и притянула Мило к груди. С ней кот вел себя куда ласковее, чем со мной.

– Дариан тоже принес клятву на крови. Ивана так хотела. Он никогда не бросит меня, а я никогда не брошу его. – Произнесенные этим маленьким ртом слова прозвучали упреком. Девочка закрыла глаза и снова заснула.

Я в недоумении уставилась на нее. Этот мальчик ведь еще совсем ребенок. Человеческий ребенок. Он должен играть, набираться опыта, а не рисковать своей жизнью ради моей дочери.

– Это ведь не непреложный обет, правда?