Текст книги "Судьба Темного Меча"

– Ты ведь не думаешь, что он так сделал, правда? – спросил он у Сарьона.

– Как сделал? Бросил нас, ушел один? – Каталист потер уставшие глаза. – Почему бы и нет? Мосия наверняка считает, что здесь у него друзей нет. – Он с горечью посмотрел на Джорама. – А тебе это не безразлично?

– Надеюсь, он все-таки ушел, – ровным голосом ответил юноша, заправляя подол рубашки в штаны. – Чем меньше он о нас знает, тем лучше. Для него – и для нас тоже.

Джорам хотел было лечь, но придумал кое-что получше. Он подошел к столу, взял кувшин, разбил ледяную корку и налил воды в плоскую чашку. Потом, морщась, окунул лицо в холодную воду. Смыв с лица копоть кузницы, юноша вытерся рукавом рубашки и откинул со лба спутанные, густые черные локоны. Потом, дрожа от холода, принялся оттирать с рук засохшую кровь кусочками битого льда.

– Ты собираешься куда-то идти? – спросил вдруг Сарьон.

– В кузницу, работать, – ответил Джорам. Он вытер ладони о штаны и, пользуясь пальцами вместо гребня, стал разделять буйную копну вьющихся, блестящих волос на три части, чтобы заплести их в косу, как обычно. Спутанная масса волос не желала поддаваться, и юноша морщился от боли всякий раз, когда дергал за непослушные пряди слишком сильно.

– Но ты же с ног валишься от усталости, едва не спишь на ходу, – возразил Сарьон. – Кроме того, тебе не разрешат выйти. Там и впрямь что-то творится. – Каталист подошел к окну и выглянул на улицу. – Посмотри сам. Стражники неспокойны...

Заплетая волосы в косу, Джорам посмотрел в окно.

– Тем больше причин для нас вести себя так, будто ничего не случилось. Пока меня не будет, попробуй что-нибудь выяснить о Мосии.

Юноша набросил на плечи плащ, подошел к двери и нетерпеливо потряс решетку. Стражники, стоявшие на улице, разом обернулись на шум. Один из них, после недолгого спора с остальными, подошел к двери камеры, открыл замок и распахнул дверь.

– Чего тебе? – проворчал стражник.

– Я должен идти работать, – угрюмо ответил Джорам. – Блалох приказал.

– Блалох приказал? – Стражник нахмурился. – Что-то мы не слышали никаких приказов от... – начал он, потом замолчал на полуслове и судорожно сглотнул. – А ну, иди обратно в камеру!

– Ладно, – Джорам пожал плечами. – Только вы сами будете объяснять колдуну, почему меня не было в кузне, когда все там с ног сбиваются, чтобы изготовить в срок оружие для Шаракана.

– Эй, в чем тут дело? – поинтересовался, подходя, другой стражник.

Сарьон заметил, что все стражники были обеспокоены и держались крайне настороженно. Они постоянно переглядывались между собой и посматривали то на людей на улице, то на дом Блалоха высоко на холме.

– Говорит, должен работать в кузне. Мол, приказали. – Стражник показал большим пальцем на дом на вершине холма.

– Так отведи его, пусть работает, – сказал другой стражник.

– Но вчера нам велели держать их под замком. И Блалох не...

– Я сказал – отведи его работать, – прорычал второй стражник и смерил своего напарника угрожающим взглядом.

– Ну, тогда пошли, – сказал стражник Джораму и грубо толкнул его в спину.

Сарьон следил через окно, как стражник и Джорам идут по улице через поселок. Нервозность стражников передалась и местным жителям. Каталист заметил, что мужчины, идущие на работу, тоже то и дело поглядывают на дом Блалоха и бросают недобрые взгляды на подручных колдуна, которые отвечают им столь же мрачными взглядами. А женщины вместо того, чтобы идти на рынок за покупками или на речку стирать белье, сидят по домам и выглядывают из окон. Дети выбежали на улицу играть, но всех их быстро загнали домой. Знают ли чародеи о том, что Блалох исчез, или просто так реагируют на нервозность приспешников колдуна? Догадаться Сарьон не мог, а спросить не отваживался.

Каталист вдруг ощутил пульсирующую боль в висках, мысли его путались от страха и усталости. Сарьон уселся на шаткий стул и опустил голову на сложенные руки. Внезапно раздался громкий голос, и Сарьон вскинулся – но это Симкин бормотал во сне что-то о картах. Наверное, ему снилась игра в таро.

– Последнюю взятку берет Король Мечей...

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
ОЖИДАНИЕ

Никогда еще утро не тянулось для Сарьона так мучительно долго. Каталист отсчитывал время по биению своего сердца, по ритму своего дыхания, по морганию покрасневших, словно засыпанных песком глаз. Вскоре после ухода Джорама в доме напротив тюрьмы началась бурная деятельность, и каталист понял, что солдаты Блалоха решили отправиться на поиски своего пропавшего господина. И теперь Сарьон каждую секунду, которые тянулись бесконечно, ожидал услышать шум и суету, которые бы подсказали ему, что тело колдуна найдено.

Каталист не мог делать ничего – только ждать. Он даже завидовал Джораму, который занят работой в кузнице: после пережитых волнений монотонный тяжелый труд поможет забыться и покажется отдыхом и душе, и телу, каким бы усталым оно ни было. При взгляде на Симкина, который развалился на его кровати и безмятежно спал, Сарьон почувствовал, что каждый мускул его немолодого уже тела ноет от усталости. Сарьон лег на кровать Джорама и тоже попытался заснуть. Он ужасно устал и надеялся, что сон придет сразу же, как только сомкнутся веки. Но едва каталист начал засыпать, ему вдруг показалось, что он снова слышит голос епископа Ванье. Сарьон мгновенно проснулся, дрожа и вспотев от страха.

«Ванье снова свяжется со мной сегодня вечером!»

Обрадовавшись благополучному возвращению Джорама, каталист совсем позабыл об этой опасности. Теперь он все вспомнил, и минуты, которые только что еле-еле ползли, как черепаха со свинцовыми чушками на лапах, вдруг обрели крылья и стремительно полетели.

Все мысли запертого в тюремную камеру каталиста, у которого уже кружилась голова от голода и недосыпания, сосредоточились на грядущем противостоянии с епископом. Мысли кружились и кружились, словно щепка в водовороте.

«Я не стану предавать Джорама!» – лихорадочно пообещал самому себе Сарьон. В этом он был уверен. Однако, когда каталист начал подробнее представлять себе предстоящую мысленную встречу с епископом, он понял, что совершенно беспомощен в этих условиях и, по существу, у него не будет никакого выбора. Если только Ванье не обладает способностью беседовать с мертвыми – говорят, древние некроманты умели такое делать, – то попытка епископа связаться сегодня с Блалохом окончится ничем. Ванье спросит у Сарьона, где колдун, – и Сарьон знал, что у него сейчас не хватит сил скрыть правду.

«Джорам убил колдуна, убил его оружием, созданным из тьмы, и я помогал ему создавать это оружие!» – Сарьон уже слышал, как признается епископу во всем.

«Как такое могло случиться? – недоверчиво спросит епископ. – Семнадцатилетний юноша и немолодой каталист уничтожили одного из Дуук-тсарит? Могущественного чародея, который мог вызвать ветры с небес и закружить человека, словно сухой осенний листок? Колдуна, который мог наполнить тело человека ужасным ядом, воспаляющим каждый нерв, превращающим несчастную жертву в извивающийся в конвульсиях комок плоти? И этого колдуна вы уничтожили?»

Сидя на краю кровати Джорама, каталист нервно сжимал и разжимал руки.

– Он собирался убить Джорама, ваше святейшество! – тихо пробормотал Сарьон, отвечая воображаемому епископу. – Вы сказали, что церковь непричастна к убийствам. Блалох обратился ко мне, чтобы я дал ему Жизнь, тогда он смог бы вытянуть магию из мира и влить в свое тело и творить с ее помощью грязное, черное колдовство! Но я не мог, ваше святейшество! Блалох был злом, разве вы не видите этого? Я видел. Я уже видел, как он убивает. Я не мог позволить ему убивать снова! И я начал вытягивать Жизнь из него самого! Я отнял у Блалоха его магию. Разве это было неправильно? Разве неправильно, ваше святейшество? Неправильно – пытаться спасти чью-то жизнь? Я совсем не хотел убивать колдуна! – Сарьон покачал головой, глядя себе под ноги. – Я хотел только... сделать его безвредным. Умоляю, поверьте мне, ваше святейшество! Я вовсе не хотел, чтобы все это случилось...

– У кого джокер? – отчетливо произнес Симкин.

Его голос раздался так внезапно, что у каталиста сердце ушло в пятки от испуга. Сарьон вздрогнул и злобно посмотрел на молодого человека.

Симкин, казалось, крепко спал. Перевернувшись на живот, он скомкал подушку под собой и прижимался щекой к матрасу.

– Джокер у тебя, каталист? – сонным голосом спросил он. – Если нет, король будет побит...

Король будет побит. Да, в этом никаких сомнений быть не может.

Как только Ванье узнает, что его агент мертв, каталист уже не сможет ни сказать, ни сделать ничего такого, что помешало бы епископу сразу же направить Дуук-тсарит за Джорамом, чтобы доставить юношу в Купель.

«Что я делаю? – Сарьон ухватился за край матраса, впился пальцами в ветхую ткань. – О чем я думаю? Джорам – Мертвый! Они не смогут его выследить! Поэтому Ванье нужен я или Блалох. Он не сможет сам найти мальчика. Дуук-тсарит выслеживают людей по Жизненной силе, по магии в наших телах! Они могут найти меня, но не могут найти Мертвого. А может, и меня тоже они не смогут найти. Может быть, и Джорама тоже».

Эта мысль поразила Сарьона, как удар молнии. Дрожа от возбуждения, каталист вскочил на ноги и принялся расхаживать по каморке. Его мозг лихорадочно работал, пытаясь найти какой-нибудь неучтенный подвох, какое-нибудь слабое место. Нет, все чисто. Это должно сработать. Сарьон был уверен в этом точно так же, как в первой математической формуле, которую выучил, еще сидя на коленях у матери.

Для каждого действия существует противоположная, равная по силе реакция. Таково учение древних. В мире, который порождает магию, существует и сила, которая магию поглощает, – темный камень. Это свойство темного камня было известно чародеям со времен Железных войн – они использовали его, чтобы создавать оружие чудовищной мощи. Когда чародеи были побеждены, их технологии провозгласили Темным искусством. Чародеев истребили, изгнали из королевства или вынудили скрываться – как чародеев в этой маленькой общине, где сейчас жил Сарьон. Знание о возможностях темного камня почти не сохранилось, оно затерялось во всех перипетиях их нелегкой жизни, по существу – борьбы за выживание. Оно забылось, стерлось из памяти, превратилось в ничего не значащие слова ритуальных заклинаний, непонятные слова в древних, полузабытых книгах.

Ничего не значащие и непонятные для всех, кроме Джорама. Он нашел руду, познал ее секреты, выковал меч...

Сарьон медленно запустил руки под матрас Джорама. Дотронулся до холодного металла меча, завернутого в рваную тряпку, и отдернул пальцы, почувствовав зло. Однако шарить под матрасом не перестал – и наконец нашел то, что искал. Маленький кожаный мешочек. Вытащив мешочек из потайного места, каталист взвесил его в руке. Это должно сработать, но хватит ли ему силы и отваги?

А разве у него есть выбор?

Сарьон медленно распустил шнурок, которым был завязан мешочек. Внутри лежало три кусочка камня. Простые и ничем не примечательные, камешки выглядели как обычная железная руда.

Сарьон помедлил. Он держал мешочек в руке и глядел на кусочки руды, как завороженный.

Темный камень – это защитит его от Ванье! Это та самая карта, которую он может разыграть, чтобы епископ проиграл в этой игре! Засунув пальцы в мешочек, Сарьон вытащил один из камешков. Он показался необычно тяжелым и почему-то теплым. Каталист задумчиво сжал камень в ладони и, повинуясь внезапному порыву, прижал кулак к сердцу. Епископ Ванье связывался с ним посредством магии. Темный камень поглотит магию, сработает как щит. Сарьон будет – для Ванье – как будто одним из Мертвых.

«Да меня и так можно считать одним из Мертвых, – подумал Сарьон, – потому что такой поступок поставит меня вне всех законов, и церкви, и королевства. Если я сделаю это – я отрекусь от всего, во что верил. Отрекусь от своей жизни. Все, ради чего я жил до сих пор, разрушится и просочится сквозь пальцы, словно какая-нибудь пыль. Мне придется заново познавать мир. Новый мир, холодный и страшный. Мир без веры, без привычных ответов на все вопросы, мир Смерти...»

Сарьон туго затянул шнурок на кожаном мешочке и снова спрятал мешочек в потайное место под матрасом. Один из кусочков руды он оставил себе и держал его, крепко зажав в кулаке. Приняв решение, каталист действовал быстро и уверенно, планы и мысли складывались в его сознании логично и упорядоченно, как у любого хорошего математика.

«Я должен попасть в кузницу. Я должен поговорить с Джорамом, объяснить ему, какая опасность нам угрожает. Мы должны сбежать отсюда, сбежать во Внешние земли. Когда Дуук-тсарит доберутся сюда, мы будем уже далеко».

По-прежнему крепко сжимая темный камень в кулаке, Сарьон ополоснул лицо ледяной водой и, подхватив свой измятый и грязный плащ, набросил его на плечи. Oглянувшись на спящего Симкина, каталист постучал в зарешеченное окошко и подозвал одного из стражников.

– Чего тебе, каталист?

– Разве вам не передали сегодня утром приказов относительно меня? – спросил Сарьон с улыбкой, которая, как он надеялся, придавала ему невинный и смиренный вид, но на самом деле напоминала застывший оскал мертвого опоссума.

– Нет, – проворчал стражник и угрожающе нахмурил брови.

– Я... э-э... нужен сегодня в кузнице, – запинаясь, выдавил Сарьон. – Кузнецы выполняют сложный заказ, который необходимо подпитать Жизненной силой.

– Ну, я не знаю, – неуверенно отозвался стражник. – Нам приказали держать тебя под замком.

– Но ведь это, конечно же, вчерашний приказ, – сказал Сарьон. – Разве сегодня утром вам... э-э... не давали других указаний?

– Может, и да, а может, и нет, – угрюмо пробормотал стражник и оглянулся на дом Блалоха.

Проследив за взглядом стражника, Сарьон заметил нескольких подручных колдуна, собравшихся небольшой тесной группой возле двери. Ему отчаянно захотелось узнать, что же там происходит.

– Ну, наверное, ты можешь пойти в кузницу, – решился наконец стражник. – Но я буду тебя сопровождать.

– Конечно. – Сарьон едва удержался, чтобы не вздохнуть с облегчением.

– Насмешник еще здесь? – Стражник кивнул головой в сторону тюремной камеры.

– Кто? А, Симкин? – Каталист кивнул. Заглянув через зарешеченное окно, стражник увидел молодого человека, который спал, вольготно развалившись на кровати и разинув рот. Храп Симкина было слышно даже на улице, а сейчас он выдал особенно громкую руладу, от которой сам чуть не свалился с кровати.

– Жалко, что он не задохнулся! – Стражник открыл дверь, выпустил каталиста и резко, с громким стуком, захлопнул дверь. – Иди вперед, священник.

Проходя по улицам поселка, между рядами кирпичных домов – Сарьон до сих пор не мог без содрогания смотреть на эти дома, построенные руками людей при помощи каких-то инструментов, а не сотворенные магией, – каталист заметил, что жители становятся все более беспокойными.

Многие мужчины перестали даже притворяться, что работают, и стояли на улице маленькими группами, негромко переговариваясь между собой и недобро поглядывая на проходящего стражника.

– Ничего, погодите немного, – пробормотал стражник, отвечая им столь же мрачными, зловещими взглядами. – Скоро мы с вами со всеми разберемся.

Но Сарьон обратил внимание, что приспешник колдуна высказывает угрозы совсем не громко, чтобы поселяне не услышали. Стражнику явно было неуютно и тревожно.

И каталист не винил его за это. Пять лет назад в поселении чародеев появился человек по имени Блалох. Заявив, что он перебежчик из могущественного ордена Дуук-тсарит, колдун без труда отобрал власть у Андона – добродушного старика, который был здесь главой общины. Блалох привел с собой наемников – воров и убийц, которых Дуук-тсарит спешно нанял для своих целей. С помощью своих приспешников колдун совсем подмял под себя чародеев, он правил, используя угрозы и уверения, что настало время чародеям восстать и занять то место в мире, которое принадлежит им по праву. Но были среди чародеев и такие – и среди них Андон, – которые выказывали открытое неповиновение колдуну и его стражникам. И теперь, когда могущественный колдун исчез, его наемники не на шутку забеспокоились.

– Так что там они такое делают сегодня в кузнице, а, священник?

Сарьон словно очнулся. Каталист смутно сознавал, что стражник уже во второй раз задает этот вопрос, но он так задумался, что прослушал.

– Э-э... Я полагаю, особое оружие для... для королевства Шаракан, – запинаясь, пробормотал Сарьон и смутился.

Стражник кивнул и снова замолчал, поглядывая искоса на поселян, которые встречались им на пути к кузнице.

Сарьон знал, что говорить о Шаракане можно совершенно спокойно. Шаракан – большое королевство, расположенное к северу от Внешних земель, – готовился к войне. Шаракан искал чародеев Темного искусства, надеясь заручиться их поддержкой в будущей войне, и этим вызывал страх и возмущение каталистов. И весь последний год чародеи в этом поселке трудились дни и ночи напролет, они ковали железные наконечники для стрел и копий, мечи и кинжалы. Обработанное магией могущественных шараканских колдунов, это оружие сделает Шаракан воистину грозным врагом. И сейчас острие железного шараканского кинжала было направлено в сердце древнего и прекрасного королевства Мерилон.

Не удивительно, что епископ Ванье напуган. За это Сарьон его не винил – и, поразмыслив об этом, он чуть было не усомнился в своем решении. Орден каталистов долгие века поддерживал мир и покой среди множества королевств Тимхаллана. Теперь мир в королевствах держится на волоске, непрочные узы мира рвутся, словно ветхая ткань. Шаракан, не таясь, строит планы завоеваний, и хотя церковь делает все возможное, чтобы удержать весь остальной мир от паники, слухи все равно ползут, и с каждым днем народ все больше боится.

«Но конечно, теперь, когда Блалох мертв, всему этому придет конец», – подумал Сарьон. Андон, мудрый и рассудительный предводитель чародеев, отговорит их от участия в войне. Теперь, когда Блалоха больше нет и некому больше подстрекать чародеев к войне, старик сумеет вразумить жителей поселка.

«Перед тем как мы уйдем, я предупрежу его об опасности, которая им угрожает, – решил каталист. – Я скажу ему, что Блалох собирался заманить их в ловушку. Я...»

– Эй, мы уже пришли, – сообщил стражник, грубо схватив каталиста за плечо.

Сарьон так глубоко погрузился в свои безрадостные мысли, что едва не прошагал мимо кузницы. Снова осознав, где находится, Сарьон услышал гулкий звон молотов и хриплое дыхание кузнечных мехов, похожих на работу сердца и легких какого-то огромного чудовища с красными глазами-горнами, сверкавшими в темной глубине пещеры, где оно затаилось. Хозяин чудовища, кузнец, стоял на пороге. Крупный, сильный мужчина, искусный и в магии, и в технике, кузнец предводительствовал в той группе чародеев, которые желали войны. Однако воинственному кузнецу не нравилось, как тут распоряжался Блалох. Никто так не обрадуется известию о смерти колдуна, как кузнец. И несомненно, у приспешников Блалоха были очень веские причины опасаться этого великана-кузнеца и многочисленных чародеев, которые его поддерживали.

Сейчас кузнец как раз разговаривал с несколькими молодыми парнями. Увидев стражника, они сразу замолчали. Парни отошли в темноту пещеры, в которой располагалась кузница, а кузнец вернулся к работе, но прежде смерил приспешника Блалоха откровенно вызывающим взглядом.

– Отец... – Кто-то тронул каталиста за рукав рясы.

Удивленный Сарьон обернулся.

– Мосия! – воскликнул он, обрадовавшись, и порывисто протянул руки, чтобы обнять юношу. – Как тебе удалось сбе... – Оглянувшись на стражника, каталист прикусил язык. – Знаешь, мы так волновались...

– Отец, – мягко перебил его Мосия. – Мне нужно с вами поговорить. Наедине. Это... духовный вопрос, – пояснил юноша, повернувшись к стражнику. – Это займет совсем немного времени.

– Ну ладно, – проворчал охранник, беспокойно ежась под пристальным взглядом кузнеца. – Но чтобы вы оба все время были у меня на виду!

Мосия увлек Сарьона в полумрак коновязи, куда обычно ставили лошадей, которых надо было подковать.

– Отец, зачем вы сюда пришли? – жарко прошептал юноша.

– Чтобы... чтобы поговорить с Джорамом. Мне нужно... нужно кое-что с ним обсудить... – запинаясь, ответил каталист.

– Это из-за слухов?

– Каких слухов? – с трудом выговорил Сарьон.

– Блалох... Он пропал. – Мосия пристально взглянул Сарьону в глаза. – Вы уже знаете?

– Нет. – Сарьон отвел взгляд и отступил поглубже в тень коновязи.

– Они отправились в глушь его искать.

– Но... Откуда ты узнал?

– Я был в доме Блалоха, когда туда явился Симкин и сообщил новость солдатам колдуна.

– Симкин? – Сарьон уставился на Мосию. – Когда это было? И что он им сказал?

– Сегодня, рано утром. Понимаете, отец... – Юноша заговорил торопливо, то и дело поглядывая на стражника: – Этой ночью, после того как вы с Джорамом ушли, явились стражники и забрали меня из тюрьмы. Они сказали, что Блалох желает меня допросить или что-то в этом роде. Но когда меня привели в дом колдуна, его там не было. Кто-то сказал, что Блалох пошел вместе с вами в кузницу. Мы стали ждать, но он так и не вернулся. Кто-то из его людей сходил в кузницу, но никого там не нашел. А потом, рано утром, явился Симкин и рассказал, что Блалох якобы отправился в лес, чтобы расквитаться за что-то с кентаврами...

Сарьон застонал.

Мосия пристально посмотрел каталисту в глаза.

– Для вас это не новость, отец, правда? Я так и думал, что вы уже знаете. Объясните мне, что происходит?

– Я ничего не могу тебе сейчас сказать! – громко ответил Сарьон. – Но как тебе удалось освободиться?

– Я просто отошел в сторону во время всеобщей неразберихи. Я пошел и предупредил Андона. Люди Блалоха собираются расправиться с жителями поселка, чтобы подавить любое сопротивление, пока оно еще не началось. Они готовят оружие – дубинки, ножи и луки...

– Эй, идите уже сюда! Хватит болтать! Я не собираюсь торчать здесь целый день, – крикнул стражник, которому явно хотелось убраться подальше от грозного кузнеца.

– Я должен идти, – сказал Сарьон и направился к кузнице.

– Я пойду с вами, – решительно заявил Мосия.

– Нет! Возвращайся в тюрьму! Приглядывай за Симкином, – в отчаянии приказал каталист. – Один Олмин знает, что ему взбредет в голову в следующий раз!

– Да, наверное, вы правы, – согласился Мосия после недолгого раздумья. – А вы туда еще вернетесь?

– Да, да! – поспешно ответил Сарьон.

Он видел, что стражник разглядывает юношу как-то задумчиво – как будто ему вдруг пришло в голову, почему это Мосия разгуливает по улицам один, без охраны? Но если стражнику и захотелось задержать юношу, одного взгляда в сторону хмурого кузнеца хватило, чтобы он передумал.

– Этот священник сказал, что нужен вам здесь для какого-то особого оружия, – сказал стражник кузнецу. Оба смотрели друг на друга одинаково мрачно.

– Ну... вы знаете... особое оружие, для Шаракана, – добавил Сарьон, облизав пересохшие губы. Удары молота затихли. Сарьон увидел, что Джорам повернул голову и смотрит на него. В черных глазах юноши горели алые огоньки – словно угли в жаровне. – Оружие, над которым работает юноша по имени Джорам... – Каталист умолк, он больше не мог придумать никакой убедительной лжи.

Кузнец криво усмехнулся, потом пожал плечами и сказал:

– А, вот вы про что. – Он взмахнул черной от копоти рукой. – Тогда принимайтесь за работу, отец. Проходите в кузню. А тебе здесь делать нечего! – добавил он сурово, глядя на стражника.

Стражник покраснел от досады, но кузнец угрожающе приподнял огромный молот, который держал в одной руке, причем без особых усилий. Выругавшись себе под нос, стражник отступил. Он развернулся и поспешно зашагал по улице к дому Блалоха.

– Вам тоже лучше поторопиться, отец, – холодно предупредил кузнец. – Скоро тут начнутся беспорядки, так что держитесь подальше.

Кузнец ударил молотом по подкове, которую держал клещами. Сарьон мельком взглянул на подкову и заметил, что она уже совсем остыла, да и вообще полностью готова. Несколько молодых парней снова вышли из полумрака пещеры и окружили кузнеца. Их, казалось, стало даже больше, чем прежде.

– Благодарю вас, – сказал каталист. – Я... Я быстро.

Почти не в состоянии думать из-за оглушительного звона от ударов молота по наковальне, Сарьон пробрался через толпу парней в глубь кузницы. Воспоминания прошлой ночи не давали ему покоя. Он, сам того не желая, посмотрел на то место на полу, где лежало окровавленное тело колдуна.

– Кровь Олминова! Зачем ты сюда пришел? – Джорам выругался сквозь стиснутые зубы. На наковальне перед ним лежал раскаленный докрасна наконечник копья. Юноша подхватил наконечник клещами и собирался опустить его в ведерко с водой, но Сарьон задержал его, взяв за руку.

– Мне очень нужно поговорить с тобой, Джорам! – крикнул он, надеясь, что Джорам услышит его за грохотом кузнечных молотов. – Мы в опасности!

– Что? Они нашли труп?

– Нет. Опасность в другом. Все гораздо хуже. Я... Ты знаешь, что меня направил сюда... епископ Ванье... чтобы я привел тебя обратно. Я уже говорил тебе это, когда только появился здесь.

– Да, – кивнул Джорам. Густые черные брови юноши сошлись на переносице в одну линию. – Вы рассказали мне... после того, как то же самое уже сказал мне Симкин. Но все равно – вы рассказали.

Сарьон покраснел, смутившись.

– Я знаю, ты мне не доверяешь, но... послушай! Епископ Ванье снова связался со мной. Не спрашивай, как – это все связано с магией. – Каталист сунул руку в карман рясы, где у него был спрятан кусочек темного камня. Сжав камень в ладони, Сарьон почувствовал себя увереннее. – Он потребовал, чтобы я и Блалох доставили тебя в Купель, тебя и Темный Меч.

– Ванье знает про Темный Меч? – прошипел Джорам. – Вы рассказали...

– Это не я! – поспешил объяснить Сарьон. – Это Блалох ему рассказал! Колдун был шпионом епископа – он оставался Дуук-тсарит! Нет времени сейчас все объяснять, Джорам. Епископ скоро узнает, что Блалох мертв и что это ты убил его, используя темный камень. Ванье отправит за тобой своих Дуук-тсарит. Он обязательно это сделает, потому что боится Темного Меча...

– Он хочет завладеть силой Темного Меча! – мрачно поправил Джорам.

Сарьон моргнул от неожиданности – ему самому эта мысль почему-то не приходила в голову.

– Возможно, ты и прав... – сказал каталист, судорожно сглотнув. У него уже пересохло в горле оттого, что приходилось все время кричать. – Но нам нужно уходить, Джорам! С каждой минутой опасность, которая нам угрожает, растет!

– Нам угрожает? – Губы Джорама скривились в горькой улыбке, больше похожей на гримасу. – Вам не грозит никакая опасность, каталист! Почему вы не хотите отдать меня в руки епископа? – Юноша отвернулся от пристального взгляда каталиста и сунул остывающий наконечник в угли. – В конце концов, вы же меня боитесь. Вы боитесь темного камня. Я убил Блалоха собственной рукой – я, а не вы. Вы тут вообще ни при чем. – Вытащив снова раскалившийся наконечник из углей, Джорам пристроил его на наковальне. Несколько долгих мгновений юноша смотрел на наконечник, не видя его. – Мы уйдем во Внешние земли, – сказал он наконец. Он произнес это так тихо, что Сарьону пришлось наклониться, чтобы расслышать слова. – Вы знаете об опасности, которая нам угрожает, о том риске, который нам придется принять. Особенно учитывая, что никто из нас не искушен в магии. Почему же вы хотите пойти со мной?

Джорам вернулся к работе, не глядя на каталиста.

«И в самом деле – почему?» – спросил сам себя Сарьон, глядя на склоненную голову юноши, на обнаженные в жаркой кузнице сильные плечи, на непокорные черные локоны, которые выбились из косы и разметались волнистыми прядями, обрамляя суровое и сосредоточенное юное лицо. Было что-то особенное в голосе Джорама, когда он задал этот вопрос. Усталость, страх... И что-то еще – надежда?

Сарьон понимал, что юноша боится. Он намеревался уйти из поселка и старался набраться храбрости, чтобы отправиться в дикие, неизведанные и опасные земли в одиночку.

«Почему я хочу пойти с тобой, Джорам? – В горле каталиста собрался жгучий комок, как будто он проглотил раскаленный кусок угля. – Я мог бы рассказать, что когда-то держал тебя на руках, мог бы рассказать, как твоя маленькая невинная головка прижималась к моему плечу, а я укачивал тебя, чтобы ты заснул. Я мог бы сказать, что ты принц Мерилона, наследник трона – и я могу это доказать!

Но нет, я не могу сказать тебе это сейчас. Может быть, я вообще никогда не смогу тебе этого рассказать. С таким опасным знанием и горьким озлоблением в сердце ты, Джорам, принесешь несчастье всем нам – и твоим родителям, и ни в чем не повинным жителям Мерилона...»

Сарьон содрогнулся.

«Нет, – повторил он про себя. – По крайней мере в этом грехе я не буду виновен! Я сохраню эту тайну до самой своей смерти. Но какую другую причину я могу назвать этому юноше? Я хочу пойти с тобой, Джорам, потому что ты мне не безразличен. Мне не безразлично, что с тобой случится. Наверное, его это только насмешит...»

– Я пойду с тобой, потому что хочу вновь обрести свою веру, – сказал наконец каталист. – Некогда я считал церковь такой же сильной и неколебимой, как гора, на которой стоит Купель. Теперь же я вижу, как она рушится, раздираемая жадностью и обманом. Я говорил тебе, что больше не могу вернуться к церкви. И это в самом деле так.

Джорам прервал работу и повернулся к каталисту. Взгляд темных глаз юноши был холоден и равнодушен, но Сарьон успел заметить мимолетный проблеск разочарования, крошечный огонек сожаления – как будто Джорам хотел услышать нечто совсем другое. Но проблеск мелькнул и исчез, огонек вспыхнул и угас. Однако каталист тотчас же пожалел, что не высказал того, что было у него на сердце. Ничего не поделаешь, время упущено.

– Хорошо, каталист, – холодно сказал Джорам. – Как бы то ни было, все равно – хорошо, что вы пойдете со мной. Я не хотел бы упускать вас из виду. Вы слишком много знаете о темном камне. А теперь возвращайтесь в тюрьму. Мне нужно закончить работу.

Сарьон вздохнул. Да, он все сказал правильно. Но откуда тогда эта пустота внутри? Он достал из кармана маленький кусочек темного камня.

– Еще кое-что, Джорам... Ты не мог бы вставить это в какую-нибудь оправу, для меня? – спросил каталист у юноши. – И прикрепить к цепочке, чтобы я мог носить его на шее.

Удивленный Джорам взял темный камень, посмотрел на него, потом на Сарьона. Глаза юноши внезапно вспыхнули – он что-то заподозрил.

– Зачем?

– Я надеюсь, что это поможет мне воспротивиться попыткам епископа со мной связаться. Камень поглотит его магию.

Джорам пожал плечами и согласился.