Текст книги "Бриджит Бардо. Икона стиля"

Глава 8
Замужество

Разумеется, Бриджит была рада, что ее карьера киноактрисы сдвинулась с мертвой точки. Хотя и не исключено, что основная радость приходила от того, что Вадим был на седьмом небе от счастья. Бриджит очень хотелось радовать Вадима и она была порой готова на все, что бы он ей не сказал, она все бы сделала. Однако для самой девушки настоящим счастьем было бы выйти замуж, поэтому именно этот пункт и был следующим в ее списке «юных мечтаний». Девушка, как договаривались, выждала обещанный срок и вот ей уже восемнадцать, совсем скоро все мечты станут явью. Бриджит деликатно напомнила родителям об их данном когда-то обещании. Но никто так просто сдаваться не собирался. Теперь Пилу поставил условие, чтобы Вадим из лона русской православной церкви перешел в католичество, и когда тот – чего Пилу никак не ожидал – с радостью ответил согласием, последняя преграда на пути влюбленных пала. И пала она очень стремительно. Удивительно вообще, что Пилу надеялся, что для юноши и девушки, которые более трех лет только и делали, что мечтали о совместной жизни, станет преградой какая-то вера. Да и если честно, Вадим был далеко не монах и переход из одного лона в соседнее не представилось для него затруднительным. Девятнадцатого декабря – за день до венчания в церкви – Бриджит Бардо и Роже Вадим прошли гражданскую церемонию бракосочетания в мэрии шестнадцатого округа Парижа.

Позднее тем же вечером Пилу поставил для зятя у себя в кабинете раскладушку. Бриджит восприняла это как шутку. Однако отец напомнил ей, что в его глазах они станут мужем и женой только тогда, когда свяжут себя брачным обетом перед лицом Господа Бога.

Бриджит отказывалась поверить, что он говорит это со всей серьезностью, и ее жениху действительно предстоит провести ночь в соседней комнате. Но Пилу был непоколебим: его дочери придется подождать, пока она не обвенчается в церкви. Только тогда она сможет спать вместе с мужем.

Вот так женщина, которой в будущем предстояло стать секс-символом мирового класса, свою первую ночь в качестве мадам Роже Вадим Племянников, провела в постели одна.

Венчание, которое неожиданно расставило все по своим местам, состоялось на следующий день в соборе Нотр-Дам де Грае в Пасси, после чего в квартире на улице де ля Помп состоялся семейный праздник.

После недолгого медового месяца в Межеве – Вадим с четырнадцати лет страстно увлекался лыжами – парочка вернулась в свою собственную двухкомнатную квартиру на третьем этаже дома № 79 по улице Шардон-Лагаш, того же шестнадцатого округа – подарок от Пилу и Тоти. Вдобавок, Тоти отдала им свой старый «Ситроен».

Стоит отметить, что в течение первых лет и последующих за ними между Вадимом и Бриджит возникло удивительное партнерство. Он как скульптор ваял ее, формировал, воспитывал, просвещал, открывал в ней такое, чего никто – не говоря уже о ней самой – никогда бы не сумел разглядеть. Он учил ее современному жаргону. Он учил ее быть соблазнительной, когда ешь руками. Он учил ее надувать губки. Он все время наблюдал за ней – этакое неотступное опекунство. Он учил ее наслаждаться чужими взглядами, делал из нее законченную эксгибиционистку. Он учил ее одеваться и сбрасывать с себя одежду. В конце концов, он заставил ее перекрасить волосы, превратив из брюнетки в блондинку.

«Куда бы я ни шла по улице, раздевалась, завтракала, – заметила как-то раз Бриджит, – у меня всегда было такое ощущение, что он смотрит на меня не своими глазами, а глазами постороннего человека. Я прекрасно понимала, что он видит вовсе не меня, а свою мечту в моем образе. В то время мне это доставляло неописуемое удовольствие, меня забавляли его – как мне тогда казалось – невинные странности. Тогда я еще не отдавала себе отчет в том, что он играл с огнем, и, несмотря на весь его цинизм, он этого не понимал».

Вадим учил Бриджит изобретать, создавать саму себя. И как только это случилось, он был готов изобрести целый миф, целую легенду для поддержания интереса публики.

За несколько лет до брака Вадима с Бриджит, можно сказать, что это произошло в то же самое время, когда он познакомился и с самой Бриджит, Вадиму выпала удача пересечься с агентшей по имени Ольга Хорстиг-Примуц, чьим самым крупным открытием в ту пору была Мишель Морган. Вадим решил, что лучшего агента для Бриджит ему не найти. Он договорился о встрече. С того момента, когда Вадим познакомил Бриджит с Ольгой, прошел ни один десяток лет, а она по прежнему называет ее ласково – «мамочка Оля».

Ольга сыграла в жизни Бриджит очень важную роль, она опекала и заботилась о своей подопечной словно мать о своем ребенке, именно такую роль и должен выполнять хороший агент. Ольга вложила все свое сердце в создание и защиту Бриджит.

Итак, мама Ольга взялась подыскать Бриджит работу, в то время как Вадим оставил за собой роль пресс-агента. Совместными усилиями им за короткое время удалось снять начинающую актрису в целом ряде картин. Их общий знакомый Даниэль Желен отдал Бриджит эпизодические роли в ленте «Длинные зубы», главную роль в которой играла его жена Даниэль. После этого Бриджит снялась в таких картинах, как «Портрет его отца», «Акт любви» с участием Кирка Дугласа и «Если бы мне рассказали о Версале», в котором снимались также такие актеры, как Саша Гитри, Жан Марэ, Клодет Кольбер и в эпизодах – Орсон Уэллс.

Вадим по-прежнему подрабатывал в «Пари-Матч». Что же касается сценариев, то ему никак не удавалось продавать свои детища. К этому времени Бриджит уже зарабатывала больше мужа. Правда, по словам Вадима, деньги для нее мало что значили, и поэтому значительная их часть тратилась на него.

Глава 9
Успех в Каннах

Весной 1946 года Кристиан Диор изобрел новый силуэт а la «песочные часы» – мягкие плечи, узкая, хорошо подчеркнутая талия и пышная юбка. Эта похожая на восьмерку фигура, по замыслу Диора, была призвана «раскрепостить женщину». Спустя два месяца англиканская церковь выразила свою озабоченность по поводу плотских соблазнов, которые могут овладеть прихожанами на работе. Согласно утверждению отцов церкви, юные пары, решившие сочетаться узами брака, выступали против «фальшивой романтики» радио и кино.

Но вскоре раскрепощенность замаячила буквально на каждом углу. К этому времени в Канны прибыла Бриджит Бардо.

В последние две апрельских недели 1953 года все, кто имел хоть мало-мальское отношение к кинобизнесу, слетелись на юг Франции. Но никому и в голову не пришло приглашать Бриджит. Вот почему Вадим пригласил себя и жену сам.

Он-то прекрасно знал, что в действие пришла вся мировая газетная машина, пишущая на потребу публике самые пикантные истории, и чтобы привлечь внимание к супруге, Вадим решил подкинуть ей парочку таких историй. Разумеется, пляж уже был до отказа забит звездами. Однако когда там в купальном костюме объявилась некая длинноногая стройная дама и принялась выставлять напоказ свои прелести, за дело взялись приятели Вадима – репортеры. Они снимали ее на пляже и перед входом в «Карлтон». Они фотографировали ее вместе с ее старой приятельницей по балетному классу Лесли Карон, которая удостоилась номинации в категории «лучшая актриса» за главную роль в картине «Лили», «Пари-Матч» свел на своих страницах обеих бывших балерин в одном репортаже, опубликовав фото Бриджит, которое сопровождала следующая надпись: «Новая Лесли Карон».

В те дни Военно-морской флот США в Средиземном море базировался по соседству, в Вилль-франш. Как добрые соседи, американцы, разумеется, не удержались и внесли в этот праздник свою лепту, поставив на якорь в полумиле от берега авианосец «Мидуэй», и группе кинозвезд была предоставлена возможность сняться на его борту.

Американцы тепло приветствовали у себя в гостях кинознаменитостей, однако когда на палубу вступила Бриджит и на глазах трех с половиной тысяч моряков плащ легко и изящно соскользнул с ее плеч, открыв их взорам божественную фигуру, поверх которой было лишь крошечное платьице, «морские волки» не знали куда себя деть от нахлынувшего восторга. Казалось, что вот-вот кто-то из них готов потерять сознание.

Вадим заставил ее поехать туда, потому что знал, что после этого ее карьера стремительно взлетит вверх. Но он не знал и не ведал, что кому-то в голову придет идея отправить на этот авианосец.

На протяжении многих лет тысячи начинающих девиц пытались украсть в Каннах у звезд первой величины частицу их блеска. Но именно Бардо первой удалось разом затмить их всех вместе взятых. С тех пор никому еще не удавалось сделать это лучше ее или с таким же шиком.

В эти годы Бриджит довелось также испробовать силы на журналистском поприще, но эта ее карьера оказалась даже более скоротечной, нежели театральная.

Глава 10
«И Бог создал женщину»

Отталкиваясь от теории, что ей вовсе ни к чему играть, достаточно того, что она существует, Вадим сочинил сценарий, где Бриджит просто оставалась самой собой. Он не столько писал для нее роль, сколько просто писал для нее. Но ведь в мечтах он уже изобрел Бриджит Бардо еще задолго до того, как встретил ее в «Мудрой Софи».

Рауль Леви не только согласился поддержать его начинание, но даже был готов позволить Вадиму взять на себя обязанности режиссера. Этот проект никогда не рассматривался как нечто большее, нежели компания друзей, которая снимает недорогую, черно-белую картину. Однако Леви обратился к представителям «Коламбия Пикчерс», и там проявили некоторый интерес. Это вселило в Леви уверенность, что американцы готовы раскошелиться на цветную пленку и широкий формат. Единственная проблема заключалась в том, что в Голливуде не желали видеть Вадима в качестве режиссера. Для них он был едва ли не самозванцем. Кроме того, Бриджит, по их мнению, никак не тянула на роль звезды, поскольку все еще считалась старлеткой. Вот почему Леви однозначно дали понять, что ему не видать никаких денег, пока в титрах не появится какое-нибудь громкое имя, способное обеспечить кассовые сборы.

Поскольку приятелям никак не хотелось упускать шанс превратить имевшийся у них проект в нечто более грандиозное, Леви и Вадим отправились на поиски звезды. И тут появился Курт Юргенс. Тогда ему уже перевалило за сорок. Это был романтический главный герой, в довоенные годы пользовавшийся огромной популярностью в своей родной Германии. Конец войны по личному распоряжению Геббельса он провел в тюрьме за то, что открыто выражал антинацистские взгляды. Слава за пределами Германии свалилась на него в 1955 году, когда Юргенс снялся в фильме «Генерал дьявола».

Красавец и сердцеед – классический тип европейского актера, который у американцев принято называть «континентальным» – по мнению Вадима и Леви, Юргенс был той самой звездой, на которую непременно клюнет «Коламбия». На их пути стояли лишь три преграды: они не были с ним лично знакомы, они пока еще не имели для него роли и он был занят.

Однако сие отнюдь не остановило молодых авантюристов.

Имея в своем распоряжении сущие гроши, Леви с Вадимом поездом отправились в Мюнхен, где в то время у Юргенса шли съемки. Первоначально Леви намеревался предложить Юргенсу роль, которую Вадим уже обещал своему старому приятелю Кристиану Маркану Кстати, заметил Вадим, в таком случае Юргенсу придется не только играть рыбака, говорящего по-французски с немецким акцентом, но и вдобавок ко всему он окажется одного возраста с мадам Тардье, мамашей собственного героя. Леви все взвесил и согласился придумать для Юргенса что-нибудь более подходящее.

Следующее, что друзьям удалось провернуть, – это написать для Юргенса роль.

Прибыв в Мюнхен, друзья обосновались в лучшем отеле города, – разве могли они себе позволить, чтобы Юргенс догадался, что они сидят на мели. Вадим тотчас взялся за переделку сценария, а Леви поставил своей задачей обработку немца.

На второй день их пребывания в Мюнхене, Леви, который уже доставил в номер горы икры и копченой лососины, а также водку, сжалился над измученным Вадимом и развлечения ради привел для него проститутку. Когда она вошла к нему, Вадим, вместо того, чтобы предаться с ней плотским утехам, спросил, умеет ли та печатать на машинке. Услышав в ответ «да», он тотчас усадил ее за работу.

Через сорок восемь часов у него уже был готов черновой вариант сценария, в котором имелся персонаж и для Юргенса. Вместе с Леви они направились к немецкому актеру, вкратце рассказали ему сюжет и, услышав, что он ни при каких обстоятельствах не сможет участвовать в съемках дольше пятнадцати дней, они пообещали – правда, довольно поспешно, – что вполне могут уложиться в такой плотный график.

Благодаря, в первую очередь, природному обаянию Вадима и таланту афериста Леви, не говоря уже о заманчивой перспективе провести несколько приятных недель на юге Франции, – Юргенс дал согласие.

Друзья озаглавили свое детище «И Бог создал женщину». Съемки картины проходили в мае-июне 1956 года в Сан-Тропе и павильонах студии «Викторин» в Ницце. Вадим работал быстро – собственно говоря, ему ничего другого не оставалось, особенно если учесть, что Юргенс был в его распоряжении менее чем на треть десятинедельного графика съемок. Так что к 5 июля фильм был отснят весь до последнего кадра, отредактирован, смонтирован и озвучен.

Надо сказать, что уже тогда картина отнюдь не тянула на шедевр, а прошедшие годы тоже сделали с ней свое дело. Существует мнение, что сыграй роль Жюльет, молодой женщины, которая мечется между несколькими мужчинами, не Бриджит Бардо, а какая-нибудь другая актриса, об этом фильме уже бы никто и не вспомнил. Но ведь с самого начала было понятно, что, собственно, затеял Вадим. Жюльет – это и есть Бриджит, что она вовсе не играет, а показывает себя такой, какой она есть, что она просто живет. И в культурном вакууме враждебных сексу пятидесятых годов эта женщина олицетворяет собой нечто новое и одновременно угрожающее – одна из первых красавиц мира, не стыдящаяся своей наготы. По крайней мере, так всем казалось.

Сюжет не стоил выеденного яйца. Девушку приютила у себя пожилая пара. Ленивая и грубоватая, Жюльет ничем не умеет расположить к себе окружающих, разве что только надутыми губками. На протяжении почти всей картины она ходит босиком, и это не просто вызов условностям, как его понимает Жюльет, это объясняется еще и тем, что Бриджит большую часть своей жизни тоже проходила босиком.

Сначала Жюльет влюбляется в молодого человека по имени Антуан (его сыграл Кристиан Маркан), который изо всех сил пытается уберечь небольшую семейную верфь от банкротства. Одновременно она привлекает к себе внимание богатого бизнесмена по имени Эрик (Курд Юргенс), который надеется, что юная девушка заново разожжет в нем огонь молодости. В конце концов, она выходит замуж за Мишеля – его сыграл молодой, робкий, симпатичный и никому не известный Жан-Луи Трентиньян, – который к тому же оказывается младшим братом Антуана.

Когда Мишель отправляется по делам в Марсель, Жюльет решает прокатиться на одной из принадлежащих им лодок, которая почему-то вспыхивает ярким пламенем. Ее спасает Антуан. В знак благодарности она отдается ему тут же, на пляже. Мишель возвращается домой, и мать рассказывает ему об измене жены. Сначала Мишель устраивает драку с Антуаном, а затем идет требовать ответа у Жюльет, которая в этот момент лихо отплясывает в ночном клубе с Эриком. Мишель достает пистолет, видимо, затем, чтобы застрелить Жюльет, но вместо этого ранит Эрика. Антуан отвозит его в больницу. Оставшись наедине с женой, Мишель, чтобы привести ее в чувство, закатывает ей пощечину. Когда же ей становится ясно, что он и есть тот самый мужчина, о котором она всегда мечтала, они вдвоем, обнявшись, растворяются во мгле теплой южной ночи.

«Да, как картина, – писал один из критиков, – эта работа зависла где-то между банальной мелодрамой XIX века и несбалансированной структурой порнофильма, в котором персонажи, диалоги и сюжет нужны лишь затем, чтобы оправдать, причем, чем скорее – тем лучше, очередное совокупление».

Надо сказать, что в то время мало кто понял одну вещь – то, что Вадим перенес секс из сомнительных третьеразрядных театриков на экраны кинозалов Главной Улицы. Он разрешил героине на экране делать все, что она считает нужным, почти не ограничивая ее…

Как-то утром, отправившись на велосипеде в город, Жюльет проколола шину. «Я плоская», – кричит она проходящему автобусу, до отказа набитого мужчинами. Один из них кричит ей в ответ: «Что-то я не заметил».

Позднее Мишель спрашивает ее: «Чего ты боишься?» – и в ответ она зловеще произносит: «Себя».

Когда же Мишель говорит ей: «Из тебя получится хорошая жена», Жюльет возражает: «Нет, я слишком люблю веселую жизнь».

Но, собственно говоря, ни игра, ни сюжет, ни диалоги не снискали фильму «И Бог создал женщину» в истории кинематографа славы одной из самых наилучших лент пятидесятых годов. Сделала это Бриджит Бардо. Вадим с поразительной точностью подметил в ней тип «женщины-ребенка», которая вдобавок была его женой, и этот образ оказался неповторим. Он затронул оголенные нервы, с тем, чтобы зритель от неудобства заерзал на месте от ее неприкрытой сексуальности и, одновременно, чтобы эта ее привлекательность возбуждала и приковывала взгляды, чем привел цензоров в ярость.

Особенно возмутительной, по их мнению, была сцена, когда Жюльет возвращается домой после свадьбы. Она ложится с мужем в постель, в то время как вся семья сидит за праздничным столом. В середине обеда Жюльет спускается вниз, не обращая внимания на присутствующих, накладывает себе полную тарелку и вновь удаляется наверх. Когда же ее спрашивают о муже, она заверяет его родственников: «Я о нем позабочусь».

По мнению цензоров, сцена содержала откровенные намеки. Но поскольку все действующие лица были одеты и никто из них не произнес ни единой фразы, способной оскорбить общепринятую мораль, цензорам так и не удалось ее вырезать.

Единственный эпизод, где цензоры заняли твердую позицию, и в результате им пришлось пожертвовать, происходил в спальне Бриджит – в полном одиночестве она лежит в постели, а младший брат ее мужа (по сценарию ему было 15 лет) подглядывает за ней из-за двери. Зная, что он наблюдает за ней, Бриджит, в чем мать родила, поднялась с постели и прошла мимо мальчишки.

Вадим говорил, что самый удивительный эффект присутствия в картине Бриджит, заключается в том, что люди почему-то воспринимали ее обнаженной, что было отнюдь не так.

Вадим вложил в картину 215 тысяч фунтов или около того. Во Франции фильм собрал менее 50 миллионов старых франков. И самые язвительные отзывы были направлены в адрес Бриджит. Например, в газетах можно было прочитать следующее: «Лучшее, что может, быть сказано о фильме, – что он наверняка поставит крест на карьере этой надоедливой старлетки…»

Например, Франсуа Трюффо заклеймил фильм как аморальный. В своей статье в журнале «Искусство» он писал: «Она раздевается перед окном, лицом к свету, проникающему сквозь ее нейлоновую сорочку. В постели, вместо того чтобы приласкать больного мужа, она его дразнит. На следующее утро она купается в чем мать родила, и мы не знаем, куда глаза девать. Или же она вскакивает на заднее сиденье мотоцикла и выставляет напоказ ноги. Сидя на стуле, повыше задрав то, что на ней надето, она снова демонстрирует нам ноги. И мы имеем полное право заявить, что нам подсовывают порнографию. Остается только удивляться, куда смотрели цензоры».

Многие французы были с ним совершенно согласны и возмущены до предела, когда, вскоре после того как фильм вышел на экраны, трое молодых хулиганов убили старика, спавшего в поезде недалеко от Анжера. Разразился громкий скандал, причем часть общественного негодования была обращена против Бриджит за то, что своими фильмами она якобы совращает малолетних.

Критик из «Фигаро» даже не пытался скрывать своей лицемерной чопорности, когда спрашивал: «Какие чувства должен испытывать муж, который демонстрирует нам, ничуть этого не стыдясь, обнаженное тело собственной жены?» Обозреватель журнала «Радио и кино» признавал, что картина «И Бог создал женщину» являет собой интересный социологический документ – «несмотря на отсутствие у Бриджит Бардо какого-либо таланта и на отсутствие нравственности у Роже Вадима».

И пока Жак-Даниэль Валькроз встал на защиту Бардо на страницах «Франс-Обсерватер»: «Поблагодарим судьбу, что у нас есть Бриджит Бардо. А это означает, что Франция выигрывает на всех уровнях. Я говорю это со всей серьезностью. Ни одна другая страна не может похвастать тем, что у нее есть такая хорошенькая девушка, такая грациозно-соблазнительная, словно девичьи силуэты Огюста Ренуара, с походкой танцовщицы, с русалочьей гривой… и утонченными округлостями, что наверняка привели бы в восторг Мейло».

На первый взгляд казалось, что фильм обречен во Франции на полное забвение. И так едва не произошло. Случись так, судьба Бриджит наверняка бы сложилась иначе. Ее карьеру можно было бы считать оконченной. Или же, в лучшем случае, она стала бы явлением местного масштаба.

Тем не менее, в глазах людей, проживающих за пределами Франции – а это все-таки почти вся остальная планета – фильм представлялся чем-то особенным. 12 марта 1957 года состоялась лондонская премьера картины. Ну а поскольку зрители шли на нее нескончаемой чередой, фильм был скоро пущен в прокат по всей Великобритании. Чтобы хотя бы отчасти ублажить церковных моралистов, британские прокатчики были вынуждены изменить название фильма, хотя какой смысл возлагать вину на Бога, которое теперь звучало так: «И создана была… женщина». Потребовалось целое десятилетие, чтобы картине, наконец, вернули ее оригинальное название.

Не удивительно, что британские цензоры, подобно своим французским собратьям, словно с цепи сорвались после просмотра ленты. Одна только мысль о том, что юная женщина способна на все то, что она вытворяла на экране, настолько возмутила цензора, что тот даже отказался присвоить картине ту или иную категорию, что было равносильно ее полному запрету. Вадиму ничего не оставалось, как согласиться на некоторые купюры. К счастью, эти купюры нисколько не испортили ленту при выходе ее на экран, и критики сошлись во мнении, что Бардо неподражаема.

В США, где премьера фильма состоялась только в ноябре 1957 года, американцы долго не могли поверить собственным глазам. Они впервые получили возможность созерцать абсолютно обнаженное тело крупным планом и в цвете. Некоторые кинотеатры, которые планировали показ картины всего на пару недель, все еще крутили ее год спустя.

Сама того не подозревая, Бриджит настежь распахнула все шлюзы. Вскоре Элизабет Тейлор сыграет в картине «Баттерфильд, 8» «девушку по вызову», Ширли Джонс в «Элмере Гентри» – женщину сомнительной добродетели, Мелина Меркури в фильме «Никогда в воскресенье» – проститутку, так же как и Нэнси Куан в «Песне цветка». «Лолита» Владимира Набокова побьет все рекорды книжных бестселлеров. То же самое произойдет, когда «Гров-Пресс» опубликует роман Д. Г. Лоуренса «Любовник леди Чаттерли». Более того, нет ни малейшего сомнения в том, что нагота Бриджит сделала возможной знаменитую обнаженную сцену с Мэрилин Монро в ленте 1960 года «Давай займемся любовью», потому что к тому времени уже не осталось никаких запретов. Разумеется, Хеди Ламарр сбрасывала с себя одежду в фильме «Экстаз» и почти десять минут оставалась нагишом, гарцуя на лошади. Но этот фильм был сделан в Чехословакии в 1933 году в черно-белом варианте, и даже если предположить, что тогда она и считалась «первой красавицей мира», камера находилась от нее на достаточном расстоянии.

Что не менее показательно, фильм «И Бог создал женщину» напомнил американцам их собственную ленту 1955 года «Бунтовщик без идеала», принесшую мгновенную славу Джеймсу Дину. Они увидели в нем французскую вариацию на тему бунтующей юности как раз в то время, когда юное поколение американцев начало поднимать голову, заявляя о своих правах. Журнал «Лук» договорился до того, что назвал Бриджит «женской ипостасью Джеймса Дина». Спустя годы другой писатель вывернет это изречение наизнанку: «Она – Джеймс Дин, только в трусиках и бюстгальтере, правда, чаще всего без оных».

Через несколько лет после того, как Бриджит Бардо снялась в картине «И Бог создал женщину», она поведала одному журналисту, что буквально через пару недель после первой их встречи Вадим пообещал сделать из нее звезду. «Он учил меня буквально всему. Он научил меня свободно распоряжаться моей любовью. Это часть легенды, которую он создал вокруг моего имени. Это то, что он внушил публике».

И все же Вадим готов галантно признать, что причиной феноменального успеха Бриджит было нечто большее, чем его собственные макиавеллиевские интриги, призванные подстегнуть интерес обывателя.