Текст книги "Осторожно, дамы отрываются"

Мишка приехал за ней через час, и они без проблем добрались до летнего кафе, где их встретил элегантный молодой человек.

– Здравствуйте, я Вадим, – еще раз представился он и сразу приступил к делу.

Оказалось, что у парня приезжают гости откуда-то из зарубежья и ему очень хочется удивить их обычной русской кухней. Чтобы поросенок на подносе, как живой, чтобы рыба, как в кино, ну и баран, куда ж без него.

– Ну что я вам скажу… – сосредоточенно проговорила Ирина. – Бараны будут. Поросенок тоже. Но вот рыба… Честно говорю – она у меня не высший пилотаж. Не советую.

Мишка обомлел. Да разве такое можно говорить?! Вот сейчас парень откажется, и такие деньги мимо проплывут! Но парень почесал нос и легко согласился.

– Да и ладно, пусть без рыбы. Но чтоб поросенок был! И баран, мне Ната хвалила.

Ирина с достоинством мотнула головой.

– А теперь поедемте, я вам покажу, куда ехать, да познакомлю вас с помощницами. Вы же одни не управитесь.

– Я просто одна не работаю, – важно ответила Ирина.

Они ехали с Мишкой на его «жигуленке» за шикарной темной машиной, и Ирина не умолкала.

– Ты с ним про деньги-то переговори, а то мы так и не договорились, – наставляла она. – И еще – напомни, чтобы я спросила, сколько гостей будет, что-то совсем из головы выпало.

– Ир, – вдруг проговорил Мишка, вглядываясь в дорогу. – Ты прости меня за то… ну, что я тебя обозвал, ладно?

– О, да я уж и забыла, – отмахнулась Ирина. – Я вообще всерьез не воспринимаю, что ты там лопочешь. Миш, а как у вас девчонки косу укладывают?

– Косу?… Да уж, коса на камень… – отчего-то рявкнул Мишка и заиграл желваками.

– С ума сойти… – расстроилась Ирина. – Это что же, с камнем на голове работать? Надо стричься…

Мишка еще помолчал, потом пробубнил:

– Ты, конечно, можешь меня всерьез и не воспринимать, но… не надо тебе стричься. А то будешь, как все.

– А надо, чтобы я одна такая была – деревенщина, да? – вызверилась Ирина. – Чтобы на меня пальцем тыкали, как на макаку резус, да?

– Ой, да делай что хочешь! – сморщился Мишка и больше на ее вопросы не отвечал.

Да она не слишком и ждала, больше болтала языком, чтобы успокоить нервы.

Они приехали в большой красивый двор, где возвышался замечательный дом, прямо как на картинке.

– Миш, вот бы нам такой в деревне… – толкнула Мишку в бок Ирина и даже остановилась.

Мишка взял ее за руку и прошептал прямо в ухо.

– Никогда не показывай, что тебе это в диковинку. Натка нам создает имидж опытных профи, так что – не ахай.

– Что она нам создает? – не совсем поняла Ирина, но тут же примолкла – из своей машины выходил Вадим.

– Вот, собственно, здесь мы и будем встречать гостей.

Потом он повел показывать, где находится вся кухонная утварь, плита, посуда, а заодно и знакомить приезжих с помощниками.

– Вот, знакомьтесь, это Николай, это Оксана, а это Зося. Пока я отлучусь, вы сможете с ними переговорить, если требуется. – И он, вежливо извинившись, удалился.

Ирина оглядела поварскую гвардию. Оксана ей сразу понравилась – умненькие глазки, аккуратно приглаженная прическа и строгое платье. Николай… ну Николай, как Николай, ничего особенного, а вот Зося совсем не понравилась – с огромным декольте, платьице такое узенькое, что грозило лопнуть, длинные когти и без меры накрашенные ресницы. К тому же девушка сразу постаралась привлечь к себе внимание. И что обидно, внимание не Ирины, а Мишки. Пока Оксана рассказывала, как управлять плитой, Зося облокотилась о стол, при этом максимально оголила все, что только можно было, и мяукающим голосом спросила у Мишки:

– Скажите, а вы женаты?

Парень мгновенно оценил обстановку и, блестя хитрым глазом, промолвил:

– А вы сами не из полиции нравов будете?

– Я? Из нравов? Хо-хо-хо! Ну чего вы такое говорите, проказник! – уже неприкрыто кокетничала Зосенька. – Просто у нас здесь работа допоздна, вот я и удивляюсь – как это жены отпускают таких мужей работать по ночам?

– А может быть, она меня не отпускает?… – лучился Мишка. – Может быть, она со мной ездит, а?

– Ой, ну шутник, ну я умира-а-аю!

Ирина уже не слушала, что ей там говорила Оксана, она не сводила глаз с этой пары.

– Михаил, я все узнала, поехали, – прервала она неприятную для себя болтовню.

– Куда же вы? – остановил их Николай. – Вадим сказал, что сейчас подойдет. Погодите, я приготовлю вам чай.

Если бы не Вадим, Ирина и минуты бы не осталась в одном доме с этой бессовестной Зосей. Девица уселась рядом с Мишкой и так плотно придвинула свой стул, что чуть ли не перелезла своими телесами на Мишку.

– Я слышала, лучшие повара – это мужчины, – ворковала Зося интимно. – А вы – лучший повар?

– Да что вы! На кухне у нас царица – Ирина! Ирочка, расскажи, как ты всех своей кухней поражаешь? – смеялся глазами Мишка.

– Ой, да кому это интересно – кухня! Я и сама царица! – фыркала Зося.

Она и в самом деле чувствовала себя таковой. И Оксана, и Николай старались больше отмалчиваться, зато та щебетала за троих.

– Вы знаете, а у нас здесь постоянно что-то воруют, – в очередной раз приникла к Мишкиному плечу девушка. – Поэтому переодеваться надо в моей комнате. Пойдемте, я вам покажу, где она.

– Ирина, пойдем? – вскинул глаза на Иру Мишка.

– А мне зачем? – перекривилась та. – Тебя зовут, ты и иди…

И тут она не удержалась.

– Девушка, а вы зря стараетесь. Вы ему не нравитесь, – вдруг ляпнула Ира и увидела, как удивленно вздернулись Мишкины брови.

– Да-да, – неожиданно поддержал он Иру. – Вот такой я капризка, вот не люблю я прекрасное! Извращенец.

Ирина вдруг сразу поняла, что извращенцем Мишка себя называет только потому, что таскается с ней, с Ириной. Она засопела и уткнулась в чайную чашку.

– Ой, ну какой юморист, я с вас умира-а-аю, – противно захихикала Зося и легонько толкнула его ладошкой. – Чего это вы прекрасное не любите? А сами на меня смотрите, я ви-и-ижу. Смотрите же? Признавайтесь, шалун! Оксан, скажи – он на меня смотрит! – и нежно погладила Мишку по коленке.

Мишка же едва держался, чтобы не фыркать, он даже руку не успел убрать, только ежился от смеха. Это Зосино мяуканье и Мишкино фырканье, а всего больше рука на колене, переполнили чашу терпения – никто и никогда еще не уводил у Ирины парней так откровенно и бессовестно.

– А он, Зосенька, на женщин вообще не смотрит, – заявила Ирина. – Вот на Николая он бы еще посмотрел, а на вас… Он же сам сказал – вот такой он у нас капризка.

– Не по-о-оняла… – резко отдернула руку прелестница. – Ты чо – голубой что ли? Да ну на фиг… Нет, правда что ли? А то я смотрю, ты на меня не реагируешь. Ну ты ващще! Оксан, смотри – он ващще, да?

И с этого момента Мишка для Зоси погиб. Она посидела еще минутку и вышла – ничего интересного здесь для нее больше не было.

Мишка шепотом напустился на Ирину:

– Ты, мать, даешь! Мне же здесь еще целый банкет работать!

И в эту минуту вошел Вадим. Теперь он был совсем другим – холодным и резким.

– Вы, Ирина, оставайтесь, а от ваших услуг, Михаил, мы вынуждены отказаться.

Мишка побледнел. Ирина не понимала в чем дело и только беспомощно оглядывалась на друга. Первое, что пришло ей на ум, – ее хотят похитить!

– Может вы объяснитесь? – сжав зубы проговорил Мишка.

– У нас старомодные взгляды, и мы предпочитаем людей традиционных направлений. И вообще – это не обсуждается. Я так хочу. Прошу на выход. Вас проводят.

– Я, в принципе, и сам дорогу найду, – опустил глаза Мишка.

– А я? – пролепетала Ирина.

– А с вами мы еще обговорим стоимость ваших услуг, некоторые моменты нашего меню… Зосенька, принесите нам кофе.

Мишка резко поднялся и вышел. Ирина в окно видела, как за ним проследовал здоровенный детина. Вскоре Зосенька принесла кофе, и по ее торжествующему взгляду Ира поняла – это она любезно доложила боссу про Мишкину «ориентацию».

– Итак. Исходя из оплаты у Натальи Соболевой…

Ирина сидела, как в тумане. Она не слышала ничего, что ей говорил этот напыщенный Вадим, и почти не помнила, как садилась в машину.

– Где вы живете? Куда вас отвезти? – спросил Вадим, когда они были на том месте, где и встретились.

– Никуда, я сама… – проговорила Ирина и вышла.

– Хорошо, до встречи.

Ирина вышла, захлопнула дверцу, потом резко повернулась и проговорила в открытое окошко машины:

– Пожалуй, встречи не будет. Я не хочу у вас работать. Вы меня не устраиваете, – и уже легкой походкой пошла к остановке.

– Погодите! Что значит – не устраиваю?! – крикнул ей вслед Вадим. Он даже выскочил из машины и догнал ее. – Вы же серьезный человек, понимаете, что так не делаются!

– Да, я серьезный человек, а потому это не обсуждается, – хмыкнула она ему прямо в лицо. И забила последний гвоздь. – Я так хочу.

Она вызвала такси и поехала ни к себе домой, а к Мишке. Ей не терпелось рассказать ему, как она утерла нос этому верзиле! Вот они посмеются! Но Мишки дома не оказалось. Ира подождала – посидела на скамейке возле подъезда, но Мишка так и не пришел. Ирина вернулась домой.

– Ничего, он еще не добрался, – успокаивала она себя. – Я к нему вечером заскочу.

Она пришла домой, Люба на работе, Марианна Венедиктовна о чем-то переговаривается с подругой по телефону, и Ирина вдруг почувствовала небольшой укор. Конечно – она лихо обломала этого Вадима, но ведь Мишка об этом не знает! Он до сих пор где-то сейчас сидит и думает, что она – Ирина, его предала. И от этого становилось некомфортно.

Ирина снова подскочила и понеслась к Мишке.

Теперь двери ей открыли. На пороге стоял Мишка и смотрел на Ирину с таким презрением, что Ирина поежилась.

– Миш, ты чего? Обиделся? – виновато спросила она. – Я тебе сейчас знаешь что расскажу…

– Ничего, – хмыкнул Мишка и вдруг жалобно попросил. – Ира, иди отсюда, а? Ты мне хуже горькой редьки надоела.

Ирина задохнулась от оскорбления. Уже побежала вниз, но вернулась, и выкрикнула прямо в лицо обидчику:

– Правильно! Как меня квашней называть, так это ничего страшного! А как я его!

Мишка просто молчком закрыл дверь. Но от Ирины еще никто так легко не отделывался. Она с силой задолбила в дверь кулаком. Теперь двери открыла Мишкина мама.

– Здрассть… – растерянно проговорила Ира. И уже совсем глупо спросила: – А Миша дома?

Женщина поморгала и проговорила, будто робот.

– Нет. Его нет дома.

– А… когда он придет?

– Никогда! – рявкнул Мишка, отодвигая мать от двери. – Ира. Вас в вашей деревне не учили, что девушка должна быть скромной?

– Ну-у-у… учили, как же… – залилась румянцем Ира. – Но…

– Вот и будь! – и снова захлопнул дверь.

– Представляешь, какой негодяй? – жаловалась Ирина сестре на злой рок. – Я его из грязи вытащила, а он…

– Да что тут говорить – паразит! – отозвалась любящая сестра. – Просто паразит какой-то! Хотя… знаешь, Ирочка, я бы на его месте тебя бы с лестницы спустила, ты ж меня знаешь. Нет, ну сама подумай – он в тебе мечту поселил, с людьми нужными свел… Да что там говорить – он даже у этого вашего Вадима, так его зовут? Он даже у этого Вадима все тебя выгораживал – почти женой тебя называл, говорил, что ты лучшая повариха в мире, а ты взяла и… Конечно ему обидно! Я бы еще не так обиделась.

Ирочка и сама понимала, что поступила с Мишкой некрасиво, но… что теперь делать-то? У его дверей ночевать?

– Люба! Ну ты ж ничего не поняла. Я же не его… я же специально его вот так выставила, чтобы эта Зося к нему не липла! Вот мне интересно, да? Я, значит, там возле этой плиты кручусь, чашки-ложки считаю, а она за моей спиной титьки оголяет!

– Ну и ты оголи!

– Как это? – задохнулась Ирина. – Я ж… я ж приличной бизнес-леди стать мечтаю! А ты видела, какие у них костюмчики? Да у них там вообще все… гладко! Как у тринадцатилетнего мальчика! И тут появляюсь я, такая вся квашня! Во! Кстати! А Мишка меня, между прочим, тоже квашней называл! И ничего, я не обиделась. А он…

– Квашней? Тебя? Паразит, – вынесла вердикт Любочка. – Но и ты паразитка… А вместе неплохая пара получается… Ну если тебе совсем невмоготу, как мне, например, то… давай вместе домой уедем. Приедем такие городские… Васька сразу обратно в нас влюбится… только у него уже жена…

Ирочка недовольно поерзала на стуле и предложила:

– Я вот что думаю, а давай мы вообще ничего делать не будем, а? Пусть оно все как-нибудь само решится, а? И… потом куда кривая вывезет. А домой мы всегда успеем, правда же? И нечего расстраиваться, точно же?

С этим было трудно не согласиться. Самое интересное, что Ирочка сразу как-то успокоилась, и все неприятности из ее головы тут же улетучились. Зато у Любы так не получалось. Говорят, время – лучший лекарь, но ведь пока оно вылечит, и помереть можно, от сердечной-то раны…

Уже ночью Люба поняла, почему так легко Ире и сложно ей. За Ирочкой бегает этот самый Мишка, а он ей безразличен, а у Любы как раз наоборот – это она безразлична Сивцову, вот и получается, что не расстраиваться она никак не может…

На работу идти просто не хотелось. С одной стороны она уже долго не видела Сивцова, а с другой… ну просто сил не было видеть его таким счастливым!

Люба с утра привела раздевалку в порядок и уселась читать – она специально купила серьезную книгу, чтобы невозможно было оторваться, и вот теперь, когда мужчины пришли на смену, старательно не отрывала глаз от страницы. Правда ухо чутко отмечало каждый шорох, а уж тем более смешки и выкрики рабочих.

– Ой, наша-то Любаша в книгу ударилась!

– У нее, говорят, жених крутой попался, видно директор библиотеки.

– Да уж, хороша Любаша, да не наша… Эх, Славка, Славка, упустил девку, а какие она тебе штаны смострячила!

– Я повешу их в семейный музей, – лениво отфыркивался Сивцов, и от его голоса у Любы в глазах расплывались строчки.

Она упорно молчала и не отреагировала даже на появление в их раздевалке какого-то шустрого, бойкого молодчика.

– Мужики! Значит, смотрите мне, чтоб без опоздания! У нас такой матч!

– Да ну, Владимыч, да разве ж мы за своих поболеть не придем… – дружно погудели мужики. – Мы уже и по стольнику скинулись.

– Я в курсе. Но вот у вас не все скинулись, я проверял, – не успокаивался назойливый молодчик. – Вот ваша работница… как же… у меня здесь написано… Вот! Горохова! Горохова Любовь Викторовна не сдала деньги. Она что – не пойдет?

Люба растерянно таращила глаза на бойкого молодого человека – она и не знала, что надо сдавать какие-то стольники.

– Или она у вас несознательная?

– Она сознательная, – проговорил за нее Сивцов. – Только она у нас немножко того… невеста. У нее голова другим забита. Она может и вовсе не придет, у нее ж свадьба…

Вот черт, далась ему эта свадьба! И ведь главное – она сама так упрямо поддерживала это вранье, и как теперь правду сказать?

– Свадьба – дело серьезное… – нахмурился бойкий молодой человек, которого называли Владимычем. – Тогда мы ее вычеркиваем.

– Из чего это вы меня там вычеркнули? – подлетела Люба к парню.

– Да ничего-ничего, вам не надо, – отмахнулся парень от Любы, как от мухи.

– Откуда вы знаете? – обиделась она. – Может мне надо? Может, вы там какие-то дефициты по списку продаете или путевку за границу по льготной цене? Мне надо.

Мужики весело загудели:

– Во! Хозяюшка!

– Ага, муж – крутой, а путевку ей подавай по льготной!

– Да ничего он не крутой! И вообще!.. Я, может быть…

Она уже совсем решилась поделиться страшной тайной, но к ней подошел рыжий Гришка и терпеливо разъяснил:

– Люба, у нас каждый год проходит футбольный матч между нашими и футболистами с завода «Перспектива». У нас это уже праздником считается. В этом году матч на субботу намечен. Ну, а мы все скидываемся по сто рублей, чтобы потом все это дело отметить. Если мы победим, то будем пить с радости, а если проиграем – с горя, понятно?

– Много там на сто рублей выпьешь? – фыркнула Люба.

– Нет, нам завод деньги выделяет, но мы и сами… Ну так чего, ты идешь?

– А кто играет? – придирчиво спросила Люба.

Гришка долго перечислял футболистов, но ни одно имя Любе не было знакомо.

– Да чего я говорю, – отмахнулся Гришка. – Из наших там всего двое – я и еще вон Славка.

– Какой Славка? – мгновенно пересохло в горле у Любаши. – Это Сивцов что ли?

– А чего это ты так всполошилась? – усмехнулся Гришка. – У ты какая… многоножка! Сама замуж собралась и на Сивцова смотришь!

– Иди ты, Гриша… мяч пинай, готовься, – отмахнулась Люба, но тут же добавила: – А я за тебя болеть буду. Только из-за тебя и приду… И учти – на свои сто рублей я хочу пить с радости!

В это время у себя дома Ирину ждал тяжелый телефонный разговор. Ей позвонила Ната и строго отчитала, что по вине Иры был сорван важный банкет, и теперь у Наты с этим господином изрядно подпортились отношения. Надо будет Ирине позвонить, извиниться и сделать все на лучшем уровне.

– Не буду я извиняться, – упрямо проговорила в трубку Ирина. – Потому что он Мишку… Знаешь, как он Мишку обзывал? И после этого ему еще банкет?!

– Он? Обзывал? – не поверила Ната. – Как это он его обзывал?

– Никак не обзывал! – кипятилась Ира. – Он с ним работать не захотел, потому что Мишка нетр… ну в общем, не захотел. А я без Мишки вообще работать не буду!

В трубке какое-то время висела тишина, потом Ната вздохнула:

– Ну что с тобой поделаешь… Знаешь, у моего любимого хряка скоро юбилей, так вы с Мишкой устройте все на высшем уровне. Ну там чтобы столы, кухня, розочки из свеклы, все дела… Когда приедете меню обговаривать?

– Меню?… – растерялась Ира. – А для свиней-то какое меню?

– Ну, знаешь! Это, во-первых, тебе никакая не свинья, а мой дорогой муж, а во-вторых…

Ирина обмерла. Ну все, теперь и Ната перестанет с ней работать!

– Наточка! – затараторила она. – Я надеюсь, ты поняла, что я шучу, да? Ну шутки у меня такие идиотские, хи-хи!

Ната еще некоторое время что-то обижено бубнила, а потом остыла.

– Значит, я вас жду.

После ее разговора надо было срочно ехать к Мишке. Не упускать же такой драгоценный заказ!

Двери открыла его мама. Увидела и сразу погрустнела лицом:

– Его нет, – ответила она, не дождавшись, пока Ира хоть слово скажет.

– А где он? – Ирина не собиралась уходить просто так, ей нужен был Мишка.

– Танцует.

У Ирины округлились глаза:

– Ах, он еще и танцует! Я тут вся… а он… пляшет значит!

– Да, он уже давно занимается, – с гордостью ответила женщина. – Они с нашей соседкой Лидочкой в паре, уже с пятнадцати лет.

С Лидочкой! В паре! Вот и пусть пляшет!.. А она что – должна одна этот банкет проводить? И продукты таскать сама, на автобусах? А вдруг ее опять кто-нибудь домогаться станет? Кто заступится?

– И где он пляшет? – засопела Ирина.

– Ну… вот здесь, рядышком, в ДК Труда… – проговорила женщина и уже вдогонку Ирине бросила: – Вы там спросите, там скажут!

Ирина нашла, где пляшет ее друг – провела работница ДК, милая, простоватая женщина, да еще как удачно – посадила Ирину так, чтобы она никому в глаза не бросалась и не мешала репетиции.

– А вы тоже хотите на танцы записаться? Вас не возьмут, – с сожалением покачала она головой. – Вон на вас сколько лишнего веса, где ж вам партнера подобрать? Да и тяжко будет такими-то ногами кренделя выписывать…

И ушла. Ирина вздохнула. Эх, зря они с Любочкой танцы забросили, сейчас бы в самый раз… И еще тетка это с лишним весом… Пока с ней рядом был Мишка, она совсем про него забыла. Ну, может не совсем, но ее это не беспокоило – так Мишка на нее смотрел. А вот теперь… вроде и поссорились не так давно, а она вдруг все чаще чувствует себя толстой, неловкой, несовременной… А вчера один раз она даже подумала, что бог обидел ее красотой!

– Так и свихнуться недолго… – пробубнила себе под нос Ира. – И как только у меня язык повернулся такую красоту хаять…

Мишка тоже занимался современными бальными танцами. Но уровень его умений был несколько выше, потому что едва Ира увидела его на сцене, как тут же простила ему все свои обиды, и его тоже. Мишка был неотразим! Он так преобразился, что она его не сразу и узнала. Быстрый, яркий. Он весь жил в танце, сверкал, сиял… и единственное, что его портило, так это мотающаяся рядом партнерша. Пожалуй, Ирина была к ней несправедлива – девушка, конечно же, не моталась, а тоже танцевала, да еще как! Но ее красота только раздражала засекреченную зрительницу.

– Фу, ножки, как у таракана – жиденькие, – морщилась Ира и не могла оторвать от пары глаз. – И чего она вот сейчас за него ухватилась? Вон чего творит, еще и ногу задрала! Пар-разитка…

Ирину съедала ревность. Самое гадкое, понимала она, что никогда вместе с Мишкой они не будет смотреться так великолепно. Оба, Мишка и Лидочка, маленькие, хрупкие, изящные, не то что Ирина… И ведь как смотрит на Мишку, колибри несчастная!

Ира не помнила, сколько просидела в зале. Репетиция уже закончилась, а Ирина все боялась выйти. Как ей показалось, она сидела вечность.

Она вышла, когда по ее подсчетам, все танцоры уже ушли. Они и правда ушли, только на лавочке возле главного входа сидел Мишка и играл с сотовым телефоном.

– Ну и чего ты так долго? – спросил он, нисколько не удивляясь. – Я тебя уже минут двадцать жду!

– А я… я там с одной женщиной заболталась… – что-то придумала Ирина и вдруг выпалила: – А чего ты меня ждешь? Мог бы со своей соседкой Лидочкой домой топать! Вы ж сегодня так славно вместе скакали!

– Ой, что это? Уж ни ревность ли это? – идиотски вздернул брови Мишка. – Я тебе дам адрес Лиды, сходи, выцарапай ей глаза, пока она еще на работу не убежала.

– Некогда мне за каждой твоей девкой бегать, – строго поджала губы Ира. – У меня цель – сделать из тебя видного бизнесмена, понял?

– Ко-го? – опешил парень. – Бизнесмена? Из меня?… зачем? Ой, погоди, дай-ка догадаюсь! Тебе неловко одной продукты таскать, машина моя нужна, верно?

– А как ты догадался? – удивилась Ирина, но вдруг поняла, что сболтнула лишнее, и затараторила: – Мне и вовсе никакая машина не нужна. Я и вообще… я и вообще хочу обратно домой уехать… я может быть… попрощаться с тобой пришла.

Сказала и сама испугалась – а ну как поверит? Поверил.

– Прощай, – величаво поднялся Мишка. – Если хочешь, могу к твоему дому завтра машину подогнать, провожу с почестями.

Отступать было некуда. В конце концов, она может просто съездить домой, навестить маму.

– Подъезжай, – печально проговорила Ирина и направилась к дому.

Ей хотелось, чтобы Мишка – негодяй, догонял ее, просил прощения и вообще – просто бы взял за руку и сказал:

– Ир, да ну ее, эту поездку. И чего мы рассорились? Давай опять дружить, как раньше…

Хотя нет… если совсем честно признаться, дружить как раньше она уже не хотела. Хотелось, чтобы он смотрел на нее восхищенными глазами, чтобы защищал ее и говорил, что ей не надо худеть. А то вот сегодня ее какая-то тетка коровой назвала, и Ира так расстроилась… и еще эта – фифа карманная, Лидочка!

Но Мишка не догонял. И зачем тогда ждал, спрашивается!

Люба летела домой, будто на крыльях. Она понимала, судьба ей подарила еще один шанс – это заводское гулянье. Вот если там она не сумеет, как следует, очаровать Сивцова, тогда все – пиши пропало. Но уж она постарается!

– Теть Люба! – окликнул ее знакомый мальчишеский голос.

– Евгений! А ты чего на улице? Уже поздно.

– Еще не поздно, а я специально сижу, вас дожидаюсь, – лучился мальчишка. – Я вам тайну скажу.

– Давай-давай, я так эти самые тайны люблю… – уселась рядом с ним на скамеечку Люба.

Мальчишка задержал дыхание и выпалил:

– А мы едем в Турцию! На следующей неделе. С тетей Аленой! – похвастался Евгений.

– А тетя Алена это… вредная такая, да? Под мальчишку пострижена? Еще все время к Сивцову лип… Евгений, я не то сказать хотела, это я попутала, – «поймала себя за язык» Люба. – Тетя Алена, это такая… ну еще к вам в гости приходила, да?

– Да вы ж ее видели! – радостно пояснял мальчишка. – Мы с вами тогда еще шарлотку делали! Когда вы ушли, они с папой сидели и вас хвалили, что так вкусно вы все приготовили. А тетя Алена сказала, что папа дурак.

– Ну что ж, она правильно сказала, – задумчиво кивнула головой Люба и тут же вздрогнула и заговорила совсем другим тоном: – Евгений, да не слушай ты, что там эта тетенька наговорила. Ну какой твой папа дурак? Если б он ненормальным был, его бы в больнице держали, а он ничего… работает…

– Теть Люба, ну я побежал, да? – вскочил мальчишка. – А то папа опять… хмуриться будет.

– Беги, солнышко, беги… – с жалостью проговорила Люба.

Стало совсем невмоготу. Вон как он быстро мальчишку к этой тете Алене приучил, предатель!.. А может так и надо? Конечно, Сивцов понимает, что никакого будущего у них с Любой нет, вот и старается – приучает к новой матери… Паразит… Но ничего. Она тоже прямо сейчас пойдет, пострижется, покрасится, а потом придет на этот самый стадион, и все просто упадут от восторга!

Люба забежала домой и закричала прямо с порога:

– Ир! Дай денег, а? Только быстро давай, а то я передумаю!

Ирина уже была дома. У нее были свои переживания, и торопиться никуда она не могла – она страдала.

– Зачем тебе? – не поднимаясь с дивана, откликнулась она.

– Я в парикмахерскую. Мне нужно срочно постричься!

– В монахини что ли?

– В мальчишку! Ну, стрижка такая, под мальчика… Да ты сама все увидишь, давай деньги, они там, в серванте! Я разуваться не хочу.

В прихожую вышла Марианна Венедиктовна и строго оглядела внучку. Потом взяла за руку и молчком повела в комнату. Люба уже на бегу успела туфли скинуть.

– А ну рассказывай, из-за кого это ты собираешься такого богатства лишиться? – сурово спросила женщина.

– Да я не богатства, – пыталась объяснить Люба. – Я только постричься.

– А я говорю – рассказывай, – наседала почтенная дама. – Из-за Сивцова что ли? Не юли, говори как есть.

Люба тяжко вздохнула и мотнула головой:

– Ну да, из-за Сивцова. Он себе такую подружку нашел, прямо смотреть не на что. Такая худенькая, маленькая и вся из себя стриженая. А у нас скоро коллективное гулянье. И вот я… я тоже хочу маленькой и стриженной.

– И как ты себя маленькой сделаешь? – угрюмо бросила Ирина. – Постричься – не вопрос, а вот худенькой… Мой Мишка тоже себе нашел кралю – весом с горошину. И она на него так вешается, прямо так вешается, ну просто неприятно смотреть. Я же не бегу стричься! Я вообще… сказала ему, что уезжаю.

– Зачем? – охнула Люба. – Ты серьезно собралась уезжать?

– Да ничего я не собиралась, – повернулась к стене Ирина. – Я так специально сказала, думала он меня будет уговаривать, за руки хватать…

– А он?

– А он предложил меня до вокзала на машине проводить, – всхлипнула Ирина. – Если бы я знала, что он такой негодяй, я бы с ним… я бы вообще плюнула на него еще там, в сберкассе! А теперь что – мне и в самом деле уезжать что ли?

Марианна Венедиктовна выслушала девичье горе без трагизма. Потом удалилась на кухню и уже оттуда позвала:

– Идите-ка, дети мои, чай пить. Чувствую, я зря пустила ваши сердечные дела на самотек. Давайте-ка, рассказывайте старухе, что у вас стряслось? Люба, тебе первой рассказывать.

Рассказы обеих страдалиц затянулись надолго. Благо никому не надо было на работу, а то бы они непременно проспали.

– Решим так, – проговорила Марианна Венедиктовна. – Ты, Ирина, завтра же пойдешь к своему Михаилу, часика в четыре, и скажешь, что вам надо провести вместе банкет. К тому же это правда – тебя эта Ната просила.

– А чего сказать, если он спросит – почему я не уехала?

– Ответишь, что Ната очень просила провести банкет. А уж на банкете расстарайся, времени прошло немного, если ты ему нравилась, он еще не успел тебя сильно разлюбить, поняла?

Девушка только старательно кивнула.

– А тебя, Любаша, будем готовить к коллективной вечеринке. Завтра же поедем в магазин, я сама тебя одевать буду, а то со вкусом у вас, дорогие мои… А теперь пойдемте, я сыграю вам Листа.

Ночью сестры долго ворочались. Ирина никак не могла успокоиться и все время возмущалась:

– Если бы ты видела! Эти девчонки прямо проходу порядочным мужчинам не дают! Прямо коконами какими-то виснут! Прямо, как тутовые шелкопряды.

– Это на Мишке виснут? – не верила Люба. – С ума сойти! Где там виснуть, он же такой задохлик… Хотя, знаешь, Ирина, если приглядеться… очень солидный мужчина, очень!

– Да чего там приглядываться! – кипятилась сестра. – Ты бы видела, как он пляшет! Он знаешь как… Вообще! Солист! Вот мы с тобой танцы забросили, а он занимается! Мы и ногу-то как следует поднять не могли, а он что творит этими ногами! Такие кренделя выписывает! И как это я проглядела?…

Утром едва девушки проснулись, в двери раздался звонок. Открывать побежала Люба. На пороге стоял взволнованный Мишка.

– А… здрассть… – пролепетал он, облизнул пересохшие губы и спросил: – А Ирина уже уехала?

– Ир! – крикнула Люба в комнату. – Тут к тебе твой танцор! Мишка пришел… А чего ты хотел-то?

– Я это… Ира говорила, что уезжает, так я…

– Люб… – раздавалось из комнаты змеиное шипение. – Люба-а-а…

– Ой, сейчас, погоди, – отмахнулась от гостя Любаша и понеслась в комнату.

– Люб, ты скажи, что я… ну, что я не могу уехать, – шипела Ирина, в паническом страхе не зная, что делать. – Во! Скажи, что я заболела! Только чего болит?…

– Можно сказать, что у тебя грыжа, точно? Или плоскостопие…

– Да ну! Какая грыжа, это некрасиво… Скажи, что у меня сердечный приступ. Дескать, я вчера расстроилась, и у меня прихватило сердце. Иди, а я в нашей спальне лягу. Если что – ты его ко мне проводи, пусть жалеет меня. Иди.

Люба немедленно вошла в образ, навесила на лицо скорбную гримасу и вышла к скучающему гостю.

– Она не может сегодня уезжать… У нас беда… – трагически проговорила Люба.

Мишка еще раз нервно облизал губы.

– А что за беда?

– У нас с Иришей сердечный припадок случился. Она теперь лежит и сдвинуться не может. А все потому, что вчера перепсиховала, и вот – пожалуйста…

– Где она? – рванулся Мишка в прихожую.

– Сказала, что в спальне тебя ждать будет, – умирающим лебедем махнула Люба в сторону комнаты, но в самый последний момент не вытерпела. – Ты башмаки-то сними! Здесь тебе же не хлев!

Марианна Венедиктовна, которая, несмотря на ранний час, вышла из своей комнаты при макияже и залакированных буклях, только сверкнула на Любу глазами и бережно, под ручку проводила молодого человека к «болезной».

Ирина лежала в расправленной кровати, волосы красиво раскидались по подушке (она даже в зеркальце смотрела – красиво), и весь ее вид кричал о сердечном недуге.

– Ир, ты чего? – испуганно приблизился к ней Миша.

Стульев поблизости не оказалось, и парень вынужден был томиться рядом с кроватью в позе просителя.

– Плохо мне, Миша, – упавшим голосом пролепетала Ирина.

Люба приникла к двери с другой стороны и теперь шепотом докладывала обстановку Марианне Венедиктовне.

– Ой, Марьванна, зря она с этой болезнью выдумала, – беспокоилась она за сестру. – Вот у нас Емельянов в деревне, противный такой старикашка, так у него как жена заболела, он сразу ее к матери отвез, а в любви и не подумал объясняться. Бросит Мишка ее…