Текст книги "Белый город"

«А как быть с моей мечтой?» – вдруг спросила себя Наташа и поняла, что еще никогда не была так далека от ее воплощения.

Вернувшись домой, она отыскала диск, записанный Русланом перед ее отъездом в Москву. Нежный перебор струн, и ее голос взвился высоко под потолок.

 
Как я жду тебя, Слово,
Чтоб наполнить собой.
Ночи трепетной полог
Над моей головой.
Капли боли и света —
В зеркалах моих снов.
Я вдыхаю рассветы,
Запираю засов.
 
 
Я ловлю тебя, Слово,
Паутиной души.
Берегу все, что ново
И уйти поспешит:
Робкий звук, странный привкус,
Зазевавшийся шаг,
И тоски моей приступ,
И мечты моей страх —
Все храню в зеркалах.
Отрази меня, Слово!
 
 
Воскреси меня, Слово,
Я рождаюсь тобой!
 

* * *

Впервые Сергей понял, что значит власть, будучи еще школьником. В девяностые – времена челночных поездов на Москву – вся торговля переместилась на вещевые рынки. Закончив четверть без троек, Сергей рассчитывал на награду: кожаную куртку, о которой мечтали все его одноклассники. Ему было неловко идти выбирать кожанку на рынок вместе с мамой, он уже тогда считал себя независимым. Взяв у нее деньги, он отправился на площадь, заставленную ларьками, в одиночку.

– Дай погадаю, красавец! – цыганка, поравнявшись с ним, пристально взглянула в глаза.

Сергей остановился. Пронизывающий осенний ветер стих, внутри неожиданно потеплело (до встречи с ней он долго блуждал по рынку и совсем замерз). Черные глаза цыганки, как в омут, засасывали его все глубже и глубже. Жарко, еще жарче… и каждый вздох давался с трудом.

– Если долго смотреть на огонь, то внутри пламени увидишь Белый город, – только спустя много лет он вспомнил, что впервые узнал слова легенды именно от нее.

Домой Сергей вернулся без куртки и, конечно, без денег. Но с тех пор мысли о возможности гипнотического воздействия на людей, подавления их воли, о силе, дающей превосходство и заставляющей совершать других любые угодные ему поступки, не покидали его. В старших классах он увлекся психологией, зачитывался различными теориями влияния, изучал методики гипноза. А когда пришло время выбирать будущую профессию, он решил поступать на факультет маркетинга и рекламы. Ему казалось, что именно реклама обладает той силой, которая способна менять поведение как отдельного человека, так и общества в целом. Мощная сила ветра, которая вертит маленьким флюгером на крыше дома. Ради чего живет человек? Правильно, чтобы обладать. Чем больше вещей умудрился присвоить, тем выше общественный статус. Богатых не судят, а нищих победителей не бывает. А кто нам это внушил? Рекламисты: цыганки, мессии, политики и пророки в одном лице. Хочу! Хочу много всего и сразу! – вот девиз (или, если угодно, слоган) современного человека.

Однако уже первые месяцы работы в столичной рекламной компании грубо намекнули, что без козырей в рукаве он сам превратится в хлипкий вертящийся флюгер. И тогда он начал анализировать, систематизировать, искать и изобретать, попутно перенимая опыт, стратегию и тактику вышестоящих персон, не гнушаясь даже теми, кого искренне успел возненавидеть. Ведь в обществе высоких технологий побеждает умнейший.

К слову сказать, ничего сверхъестественного он не изобрел, лишь выложил стройную мозаику из уже существующих, но разрозненных научных достижений. Наиболее применяемый в науке способ техногенного зомбирования предполагал использование гипновнушения с помощью инфразвука на частоте до 20 Гц, не воспринимаемой человеческим ухом. Известно, что человеческое тело представляет собой хороший приемник инфразвука. Попадая в резонанс с каким-либо искусственным источником инфрашума, человеческое тело начинает работать наподобие ушной перепонки на прием информации. С одной стороны, этот эффект можно использовать для лечения радиоволнами, с другой – как средство прямого неосознаваемого внушения, эффективно подавлять человеческую волю, навязывая другую[11]11
  В наши дни эта методика используется в крупномасштабных проектах зомбирования, например, военных (локальные военные конфликты – в качестве психотронного оружия, волны которого легко проникают сквозь бетон и броню) и политических (наиболее близкие и известные по многочисленным публикациям примеры связаны с предвыборной акцией «Голосуй, или проиграешь!»). И. Н. Мелихов «Скрытый гипноз. Практическое руководство».


[Закрыть]. Частота звука настолько ниже «эфирного шума», что не позволяет его обнаружить. Таким образом, звучание слов необходимой для внушения фразы понижается до требуемой частоты при помощи компьютерной программы и записывается на микшере поверх звуковой дорожки, например, музыки, и ничего не подозревающий слушатель подвергается гипнозу. Аналогично работает и система видео-стимуляции (эффект «25-го кадра» или «феномен Бэрда»). При перезаписи в фильм вклиниваются очень короткие (0,04 секунды) врезки картинок внушаемого текста или образа, интенсивно повторяемых через каждые пять-десять секунд. Данные методы воздействия на человеческую психику использовать в средствах массовой информации запрещено законодательством. Но остается еще одна свободная территория – Интернет, на нее никакие ограничения СМИ не распространяются. Причем, Интернет – единственная территория, популярность которой с каждым годом растет. Осталось только придумать, как заманить потребителей на web-сайт проекта. Но и здесь на помощь Сергею пришла уже существующая в мире мобильной связи система: «Скачивай рекламу, и мы оплатим твои разговоры. Чем больше рекламы увидишь, тем дольше будешь говорить по телефону бесплатно». Только закачанную рекламу из телефона можно сразу удалить, а гипнотические сны из головы – вряд ли.

– Прекрасное вложение средств, – подбодрил его Игорь, и эксперименты начались.

Игорь предоставил Сергею под опыты свою студию звукозаписи, напичканную самой современной техникой, а также регулярно советовал ребятам, провалившимся на кастингах в теле-шоу, попробовать свои силы в новом проекте Сергея. Неудачливые провинциалы, приехавшие покорять столичное телевидение, в любом, даже самом сомнительном предложении, видели шанс остаться в Москве. От желающих не было отбоя. Все складывалось просто блестяще, если бы не одно «но». Человеческий фактор. Не бывает одинаковых людей на свете, и это означает, что гипноз на всех действует по-разному. Цыганка или опытный гипнотизер могут подстроиться под внушаемого и изменить метод, силу или направление воздействия, но компьютерной программе это не под силу.

В общем и целом видео-гипноз не должен был нарушать обычного хода человеческой жизни: потребитель видел рекламные сны, в попытке стать счастливым скупал необходимое клиенту количество продукта, затем воздействие постепенно ослабевало, пока не забывалось совсем. Если потребитель хотел получить еще денег на свои расходы, то снова подключался к рекламе во сне, и ситуация повторялась. Смысл технологии заключался в том, что рекламодатель платил не телеканалам и газетам за размещение рекламы, которую потребитель не заметит, переключит, выбросит, а непосредственно самому потребителю за его гарантированную любовь к продукту. Бюджет строился по принципу пирамиды страховых компаний. В итоге потребители скупали товаров на бо́льшую сумму, нежели сумма расходов, которую требовали возместить.

Человек заполнял анкету, исходя из его ответов и потребностей, компьютерная программа определяла его пол, возраст, семейное и финансовое положение, социальный статус и подбирала рекламные ролики специально для него. Приятного просмотра! Что скрывается внутри самого обычного видеофайла с рекламным роликом – догадаться невозможно, и только ночью подсознание снова и снова возвращало вам красочные картинки, заставляя испытывать во сне невообразимое доселе чувство радости и счастья. Солнце сияло в мыслях, с лица не сходила блаженная улыбка, ноги искали короткую дорожку в магазин.

Сергей протестировал сто участников. Один из них не поддавался гипнозу вообще, пришлось купить ему билет на обратный поезд в Уфу и помахать рукой вслед. «Минус один процент – прекрасный результат», – радовался Сергей. Но оставались еще двое подопытных. После первого же просмотра видеофайла у них началось расстройство психики: с утра до вечера без остановки ребята жевали рекламируемое печенье и пухли на глазах. Никакие доводы в пользу разумного потребления не действовали. Совершенно непонятным образом их сознание воспроизводило гипно-код самостоятельно. Код пожирал мозг, как вирус компьютерную программу. Казалось, они медленно сходят с ума. Карточный домик Сергея дал трещину. Не выдержав напряжения, Игорь воспользовался связями своего влиятельного отца, и обоих участников эксперимента доставили в лечебницу на тихой окраине Москвы. Тогда Сергей впервые в жизни увидел, как у друга дрожат руки. А потом в больницу попала еще одна женщина, тоже из их подопытных.

– Серег, твои эксперименты пора завязывать! Она упала в обморок посреди улицы. Сейчас в больнице с истощением, откачивают. Я только что оттуда!

Игорь кричал так, что, не смотря на толстый слой звукоизоляции, стенки студии сотрясались, как картонные.

– Ну и что? Сейчас многие от анорексии лечатся. Причем тут мы?

– Мы – мы! Насмотрелась твоих сонных роликов. Ты же знаешь, для глянца вместо моделей пятнадцатилетних девочек снимают. Как может тридцатилетняя тетка тягаться с подростком?

– Да плевать мне, что с ними станет. Главное, чтоб эксперимент удался, и технологию запатентовать можно было. Девяносто шесть процентов – это результат!

– Ты уже и патентовать собираешься?

– Конечно! А зачем, по-твоему, мне это нужно? Мне власть нужна в компании!

– Это рискованно! Не все эксперименты удались. А если все всплывет? Никто не выдаст патент на сырую технологию.

– Выдаст, если хорошие дивиденды пообещать.

С патентом проблем не возникло, чиновники от денег никогда не отказываются. Председатель правления тоже долго колебаться с принятием решения не стал: компании нужно на корпус опережать конкурентов. Команда Сергея заработала слаженно с первых же дней: менеджеры продавали новую технологию воздействия клиентам, пиарщики раскручивали Интернет-ресурс, продакшен-отдел занимался производством новых видеороликов, согласно его инструкциям. Сам же Сергей полностью сконцентрировался на профайлах потребителей, надеясь вовремя укрепить свой карточный домик, предугадать появление возможных зомби, закрыть им доступ к проекту. Но с каждым днем их становилось все больше и больше. Он уже безошибочно угадывал имена жертв рекламы во сне в заголовках криминальных новостей. Кто-то сошел с ума, кто-то лег в больницу с тяжелым пищевым отравлением, кто-то угодил в тюрьму за ограбление. А их родственники каждое утро брали палки, камни и плакаты: «Долой рекламу! Верните наши сны!» в руки и приходили митинговать под окна его офиса. Журналисты то и дело поднимали шум в новостях о массовом зомбировании. Колесо времени крутилось все быстрее и быстрее. Победа запахла керосином. Персональное небо за окнами углового кабинета уже не радовало, а часы на белой стене напоминали бомбу замедленного действия. Немного успокаивала лишь мысль о том, что корпорация с миллиардным оборотом, треть, а то и половину прибыли заработавшая на его технологии, прикроет тылы даже при самом безнадежном раскладе.

Еще месяц назад Сергей думал о том, что сможет отшлифовать технологию, и все пойдет как надо. Но число жертв росло, не поддаваясь какому-либо анализу. И в этом последнем забеге он уже сам на себя не поставил бы ни цента. Он лишь ждал развязки, упрямо вверившись тем безоблачным девяносто шести процентам успеха вопреки роковым четырем, которые пытался вымести, вытравить, выплеснуть, выжечь из своей жизни. Но числа были еще упрямее: если выполнил задуманное даже не на девяносто шесть, а на девяносто девять и девять десятых процента, то считай, что ничего не сделал, ибо мир целостен и не делится на части.

Бомба взорвалась вместе с очередным выпуском вечерних новостей.

– Час назад в супермаркете скончался мужчина от передозировки алкоголя. Он разбил витрину и пил залпом сразу из нескольких бутылок джина. Обстоятельства происшествия выясняются. Если он был подвержен видео-гипнозу, и видел рекламу алкоголя во сне, Правительство официально запретит использование технологии, а виновные предстанут перед судом, – сообщил корреспондент, сдвинув густые брови на переносице.

Черный вестник начала конца.

Сергей торопился домой и не ответил на последний телефонный звонок, выходя из офиса. Зря! Возможно, звонили из милиции, возможно, уже сервер проекта арестован, и все кончено…

Он нервно прошелся по кухне. Нужно сосредоточиться, подумать, найти решение…

В это время из комнаты Наташи зазвучало пронзительно грустное и упоительно нежное гитарное соло. Сергей в несколько прыжков преодолел расстояние между телевизором на кухне и дверью в ее комнату.

– Как ты можешь слушать музыку СЕЙ-ЧАС?! Ты хоть знаешь, что происходит? Наш проект заморозят! Неужели тебе все равно? – заорал он на непривычно высоких нотах в распахнувшуюся с грохотом дверь.

– Не смей на меня кричать! Я ни в чем не виновата! – удивительно спокойно и твердо ответила Наташа. – Твой проект заморозят, потому что ты переступил черту! Я тоже хочу видеть во сне Руслана, с кем ты не даешь мне видеться, а не голых баб, глотающих литрами апельсиновый сок на пляже!

Она медленно поднялась с дивана, потянулась к проигрывателю, выключила музыку. Сергей растерянно смотрел на ровные и неторопливые движения сестры. Впервые Наташа показалась ему совсем взрослой женщиной, и он вдруг подумал, что у нее своя особая, отдельная от него жизнь, и ей безразличны его проекты. Наташа прошла мимо него в прихожую так, словно его и не было в комнате.

– Куда ты? – только и успел спросить Сергей.

– Наверстывать упущенное! Я Москвы не видела толком, с вокзала – сразу в офис! Не жди меня, ложись спать, – был ответ.

Хлопнула входная дверь.

Сергею до тошноты захотелось что-нибудь разбить. Выхватив диск с Наташиной музыкой из проигрывателя, он в сердцах швырнул его об пол. Диск, сделав круг по комнате, вернулся и остановился прямо у его ног. По гладкой серебристой поверхности пошла трещина. Сергей любил сестренку, но с тех пор, как взял ее с собой в столицу, трещина между ними увеличилась до размеров огромной пропасти отчуждения и непонимания. Сергей набрал ее номер: гудкам в трубке отозвалась знакомая мелодия мобильного где-то в комнате. Она опять оставила его дома.

– Игорь, выручи! – вспомнил Сергей о друге. – Найди Наташку, мы поссорились, она ушла из дома и даже телефон не взяла с собой.

– Ты на часы смотришь? – сонно зевнул Игорь. – Нашел, когда сестру на улицу выгонять! Ладно, попробую объездить ваш район. Куда она могла пойти?

– Не знаю! Сам бы поехал, но не могу. Только что мужик умер в супермаркете от передозировки алкоголя. Срочно нужно лететь в офис стирать профайлы, пока все не выплыло наружу. Милиция, наверно, уже едет. Выручи, вечно должен буду!

– Думаешь, что успеешь стереть до их приезда? – неуверенно спросил Игорь.

– Не знаю, но эта ночь мне нужна позарез. Не успею – мне крышка. Так, выручишь или нет?

– Я же сказал, выезжаю. Не волнуйся, вернем твою сестру в целости и сохранности.

Судя по звукам в телефонной трубке, Игорь застегнул молнию на куртке.

* * *

– Девушка, а когда вы в последний раз видели небо?

Порой в нашей жизни бывают встречи, похожие на пророческие сны, но мы забываем и то, и другое…

Осколок неясных воспоминаний царапнул где-то под сердцем. Наташа оглянулась: следом за ней по пустынной ночной улице медленно двигалась машина. Притормозив возле, Игорь опустил окно и помахал ей рукой.

– Хочешь, покажу ночную Москву? – спросил он. – Я считаю, что экскурсии по столице нужно проводить ночью.

– Почему? – удивленно улыбнулась Наташа.

– Потому что никого вокруг, и город принадлежит только тебе. Садись! – и он услужливо распахнул перед ней дверцу автомобиля.

И за окнами поплыла золотая Москва. Когда человек влюблен, все вокруг него окрашивается золотым светом: официантки в кафе здороваются, автомобили уступают дорогу и не теснят в пробках, редкие прохожие приветливо улыбаются ни с того, ни с сего, а, может, потому что и на твоем лице угадывается та же улыбка заговорщика – тайная примета прикосновения к счастью. Тебе кажется, что над головой любимого человека солнце никогда не гаснет, даже ночью. Москва пылала золотым пламенем витрин, мягко стелилась под колеса машины золотой дымкой, искрилась позолотой фонарей бульварного кольца. К тому времени Игорь знал о Наташе уже все или почти все. Когда человек влюблен, даже самые незначительные мелочи, которые окружают и сопровождают предмет воздыхания по жизни, оказываются вдруг невероятно важны, необходимы, неизбежны. Словом, ты как бы на время становишься тем другим и стремительно падаешь на самое дно его души, и лишь встречный ветер нежно щекочет и без того разгоряченные нервы. Игорь резко затормозил у ночного парка, дальше вести машину попросту опасался.

– Ты, правда, так сильно любишь своего Руслана? – резко спросил он Наташу. – У меня ДЕЙСТВИТЕЛЬНО нет никаких шансов?

– Я даже не могу вспомнить, как мы познакомились. Он словно был у меня всегда. Понимаешь? ВСЕГ-ДА, – медленно проговорила последнее слово Наташа, как заклинание.

– Да… Против «всегда» не поспоришь, – вздохнул Игорь и, чуть помедлив, повернул ключ зажигания. – Ну что ж, тогда отвезу тебя домой, а то Сергей будет волноваться. Черт, везет мне на гитаристов!

В зеркале он заметил, как последняя фраза заставила ее чуть вздрогнуть.

– Извини…

– Не нужно…

– Чего не нужно?

– Домой меня везти не нужно. Я не хочу возвращаться к Сергею, мы поссорились.

Игорь оторвался от дороги и растерянно посмотрел на нее.

– Высади меня где-нибудь, я погуляю до утра, уже недолго, – попросила Наташа.

– Но до утра еще далеко, ты собираешься гулять ОДНА НОЧЬЮ до начала рабочего дня?

Она молчала в ответ, закусив губу.

– Тогда поехали ко мне, – решительно настоял Игорь. – Нужно же тебе где-то поспать, а я погуляю.

– Нет, не могу, я тебе уже все объяснила.

Игорь снова остановил машину и устало положил голову на руль. Наташа потянулась к дверной ручке.

– Нет! – резко остановил он ее руку. – Одна ты никуда гулять не пойдешь! Как-никак, а перед твоим братом я несу ответственность за тебя. Просто нам нужна культурная программа до утра… Звезды хочешь посмотреть?

– Нет здесь звезд, только огни рекламы, – Наташа опять нащупала в темноте ручку двери, порываясь уйти.

– Я знаю, где есть, – на этот раз Игорь более уверенно повернул ключ зажигания.

И за окнами вновь поплыла золотая Москва.

– С крыши звезды кажутся ближе. Я сюда каждую ночь прихожу в последнее время. Древние люди верили, что души умерших уходят в небо, и тогда зажигаются новые звезды…

Игорь закурил, выпустив сизое облачко дыма. Вспомнились Олег и другие ребята с реалити-шоу. Они ведь ровесники с Наташей, чуть больше двадцати, только-только начали понимать ход времени, ценить жизнь. Хотя нет, Олег не успел… Хотел стать звездой и стал ею, но по-другому. Облачко быстро и без следа растаяло в синеве. Хрупкий, хрустальный мир! Один шаг, и все выходит из-под контроля. Разбивается. Тает.

– Специально ездишь сюда, чтобы на звезды посмотреть? – прервала его мысли Наташа.

– Нет, просто живу пятью этажами ниже.

Она молча повернулась и пошла к выходу на чердак.

И снова вдогонку:

– Надо же тебе где-то выспаться! Не волнуйся, я к тебе пальцем не прикоснусь. Лягу в другой комнате на диване…

В комнату тихонько прокрался утренний свет. Игорь стоял на пороге и смотрел на спящую Наташу. Она улыбалась во сне. Как мало на самом деле человеку нужно для счастья! Достаточно лишь мечтать о ком-то или о чем-то. Человек с мечтой! Именно это и привлекло Игоря, сына богатых и влиятельных родителей, который уже на десятый день рождения не знал, чего бы ему еще попросить в подарок, в ее брате, Сергее. Уже в десять лет Игорь чувствовал себя уставшим от пустоты и блеклой мишуры окружающего мира ребенком. У него в жизни сбылось абсолютно все, кроме мечты. У Сергея в жизни не было ничего, кроме нее. Игорь никогда не узнал бы мечту в лицо, случись встретить ее даже на улице, Сергей бредил и дышал лишь ею. Страшнее всего становится, когда человеку больше нечего хотеть. На светских тусовках Игорь ощущал себя, как среди живых мертвецов. А Сергей питал его своей неугасаемой жаждой движения вперед и вверх, к звездам. В Наташе билось то же сердце, что и у брата, в ней текла такая же горячая неразбавленная кровь. Воистину говорят: у провинциалов какой-то особенный блеск в глазах. «Только хочешь ты стать звездою, что срывается в океан», – Игорь знал и эти строчки тоже. Что будет с ними дальше? Когда все их мечты сбудутся? Как вообще живется человеку ПОСЛЕ мечты?

* * *

– Ну, хоть у вас все хорошо! – радостно встретил их Сергей на пороге офиса. – Пойдем ко мне кофейку выпьем, – предложил он Игорю.

Наташа, опустив глаза, быстро шмыгнула на свое рабочее место. Игорь прошел за Сергеем в кабинет и, стараясь избегать каких-либо объяснений, уставился в окно на его персональное небо.

Сергей же намеренно медленно разливал кофе по кружкам, то и дело испытующе изучая спину своего друга, пытаясь отыскать в его осанке и позе ответ на свой вопрос.

– Не смотри на меня так! Ничего не было, – не выдержал его пристального взгляда Игорь и, чуть смешавшись, перевел разговор на Сергея. – Лучше скажи, как твои дела? Удалось стереть информацию?

– Да, все чисто, я – в безопасности. Правда, проект заморозили до окончания следствия, но, думаю, недели через две снова заработаем на полную мощность. Сегодня с утра уже направили официальные письма в прессу и на телевидение.

– Я с самого начала знал, что это большой риск. На этапе эксперимента уже все шло не так. Мы, конечно, всех ненормальных удалили из города, но все же ты очень рискуешь. Лучше откажись от проекта, пока не поздно. Со временем тебе удастся доработать технологию, и тогда она уже никому не причинит вреда.

– Отказаться? Со временем? Нет у меня времени ждать! Извини, но я не оставлю проект. Хотя пока и придется переключиться на певиц, урны, мобильники и прочую рекламную дрянь.

Они стояли друг напротив друга, чувствуя нарастающее напряжение. Сергей временами бывал невероятно упрям, и Игорь уже научился различать этот посеребренный холодок в его глазах и негнущиеся нотки в голосе – приметы того, что спорить с ним бесполезно.

– А как же твоя гремучая змея? – попытался он разрядить обстановку. – Это же ее подразделение в компании? И кабинет, кстати, тоже ее был.

– Она ко всеобщей радости уволилась месяц назад, – ухмыльнулся Сергей, вспомнив о солнечной Прухе, и как хлопнула дверь по пяткам бывшей начальницы.

– По крайней мере, кабинет тебе достанется, – иронично прищурился Игорь. – Шикарное помещение, жаль потерять такое!

Шутка бы удалась, если бы Сергей снова не застал его врасплох:

– А что с Наташкой? Совсем туго?

– Любит она своего провинциала. Всерьез и по-настоящему! Пойми ее как брат, – только и развел Игорь руками, скрывать больше ничего не хотелось. – Я тут ничего поделать не могу, извини. Хотя она мне очень нравится! Первый раз такую девушку встретил, и на тебе…

– Как любит, так разлюбит! – безапелляционно заявил Сергей. – Ты же взрослый человек, сам понимаешь, нечего ей делать в нашей дыре на Волге!

Тут он быстро извлек из кармана конверт и протянул Игорю:

– Вот, забрал вчера у нее со стола. Письма ему пишет. Этот идиот даже электронной почтой пользоваться не умеет! Возьми себе, прочтешь – поймешь, что ей надо.

Игорь в немом удивлении попытался оттолкнуть его руку с письмом Наташи, но Сергей разжал пальцы, и ему пришлось подхватить конверт на лету, чтоб тот не упал на пол.

– Вот и правильно, – победно улыбнулся Сергей. – Положи в карман, а там сам решишь, что с ним делать. Наедине с собой необязательно разыгрывать рыцаря.

Игорь в растерянности отвернулся к окну и только сейчас заметил толпу людей с плакатами у центрального входа. С высоты здания надписи на плакатах прочесть было невозможно, а их крики и мольбы дорогие стеклопакеты обрекали на немоту. Удобно, ничего не видишь и не слышишь, можно побеждать вопреки всему. Игорь вдруг понял, что ему впервые по-настоящему жаль этих несчастных.

– И ты говоришь, что реклама во сне делает их счастливыми? – задумчиво спросил он Сергея.

– Нет, этих не делает, эти еще не подключенные. Это родственники зомби. Кричат: «Верните наших близких!». Подключились бы и сами поняли, что для нормальных людей опасности нет никакой. Может, Интернет у них временно отсутствует.

– А может, и не нужен он им вовсе? Прогресс, знаешь ли, убивал целые цивилизации. Сны – это единственное место, где мы можем отдохнуть ото всех, снять маски, побыть собой. Не чувствовать себя никому обязанными. Последнее у людей отнимаешь, – продолжил мрачно размышлять Игорь.

– Тебе легко говорить, ты все от жизни получил по праву рождения, сын богатых родителей! – взорвался в ответ Сергей. – А я из таких низов поднимался! Каждый шаг – как по минному полю! Выживут самые умные, остальные – пусть уходят!

Игоря болезненно передернуло. Сергей никогда раньше не повышал на него голос и уж тем более не обращался к его биографии. Неприятно.

– Ну, ладно-ладно, – попытался он свести досадный разговор на «нет». – Я пойду, пожалуй. Пока.

– Извини, если нагрубил, – спохватился Сергей ему вслед. – Позвони, ладно?

Игорь лишь коротко кивнул и вышел за дверь. Наташи за секретарским столиком не оказалось. Он постоял с минуту и, подумав, что оно и к лучшему, направился к лифту. Ему предстояло решить, что делать с конвертом: вскрывать или нет?

Бесцельно нарезав по Садовому несколько кругов, он переписал адрес Руслана в блокнот и бросил конверт в призывно синеющий на углу дома почтовый ящик. А потом позвонил в службу доставки и заказал билет на Волгу.

* * *

В тесном прокуренном баре рукава липли к поверхности шатающихся, залитых пивом столиков. Акустика была настолько отвратительна, что выдавала лишь басы. С первыми осенними дождями Руслан и ребята-музыканты спустились в этот убогий подвал. И вот, что странно: в летнем, благоухающем зеленью парке на скамейках сидело лишь несколько зевак, а сюда на концерт собрался чуть ли не весь город. В отсутствие Наташи Руслан взял вокал на себя, хотя чаще заменял песни гитарными соло. Публика ревела и визжала на разные голоса от восторга.

«Семь нот, только семь нот, – думал Игорь, напряженно вслушиваясь в их нестройные аккорды сквозь шум толпы. – Сами по себе ноты ничего не значат, к тому же все возможные их вариации уже сыграли и спели до нас. И все же между ними всегда рождается магия, но как и почему?»

Вспомнилась старая пластинка из детства с битловским «Yesterday» (продавались тогда такие односингловые пластинки). В его коллекции были и другие, но крутил он лишь ее. Снова и снова до визга и хрипа проигрывателя, пока голос Пола не начинал заикаться от многократных царапающих прикосновений иглы. Слушал и никак не мог понять, где среди черных виниловых дорожек прячется та великая тайна, что сделала простенькую песню олицетворением уходящей эпохи, а самих битлов иконой нескольких поколений. Может быть, дело все же не в музыке? Бах бы поморщился, услышав Beatles. Конечно, каждому времени – своя музыка, но она не становится изысканнее, эмоциональнее или сложнее, а, значит, не становится лучше. Наоборот, упрощается. Парадокс! И уж тем более, ни для кого не секрет, что Джорджа Мартина не особо впечатлили первые записи Beatles, но он незамедлительно полюбил их по-человечески. На первом прослушивании группы он спросил: «Что вам не понравилось в студии Abbey Road?» Харрисон ответил: «Мне не нравится Ваш галстук». Мартин шутку оценил, и ребята подписали долгожданный контракт. Позднее он рассказывал в интервью, что в тот день не одарённость битлов восхитила его, а они сами – привлекательные, весёлые и дерзкие молодые люди. Искренность, харизма, откровенность… Их первый сингл «Love Me Do» покорил США благодаря хитрости продюсера Брайана Эпштейна, который на свой страх и риск скупил десять тысяч экземпляров пластинки, чем заметно повысил индекс ее популярности и привлек новых поклонников. Да, звезд делают продюсеры, но удержаться на небосклоне предстоит уже им самим. Битлов полюбили за то, что они пели о себе, а, значит, о каждом из них, приходящих на концерты, и о каждом из нас, спустя много-много лет слушающих их на виниловых пластинках.

Игорь наблюдал, как Руслан легко и непринужденно общается с залом. Между песнями он рассказывал им обо всем на свете: о порванных струнах, о записи новых работ и пивных ночах над синтезатором, о том, как он ненавидит свой голос, и как трудно группе играть без Наташи… Он говорил с ними, как с близкими людьми, выворачивая себя наизнанку, делился последним. Хотя Игорь готов был поклясться, что Руслан не знает и трети собравшихся в баре по имени. Да, дело не в мастерстве и не в музыке, а в том, как ее исполняют: нутром – ради того, чтобы быть услышанными, или голосом и руками – ради денег и славы – пьянящего ощущения власти над человеческими душами. К качеству вырванного из груди сердца Данко[12]12
  Данко – герой третьей части рассказа М. Горького «Старуха Изергиль», пожертвовавший собой и спасший свой народ с помощью «горящего сердца».


[Закрыть] не предъявляли претензий, ибо оно освещало путь в темноте. Игорь вспомнил пластмассовый голос Лолы и ее афишу: «Весна без любви». Ни Руслан, ни Наташа не согласились бы давать концерт под таким названием. И снова искренность, откровенность… Вы не успеете оглянуться, как откровенность станет самым ходовым товаром в Москве (да и в мире тоже), ведь это то, чего нам самим не хватает.

Игорь приехал на Волгу посмотреть на Руслана, понять, что это за необъяснимый якорь такой, которым он держит Наташу у своих берегов. Но его продюсерское «я» одержало победу в споре с самим собой. Опаленный колумбо-галилеевской славой он всю жизнь искал. Хотелось открывать новые земли и имена, новые звезды. Игорь чувствовал себя ювелиром, который в неограненном алмазе видит будущий бриллиант в колье, кольце или короне. Он чувствовал себя золотоискателем, который в песке на дне реки видит заветные слезы солнца. Возможно, это и было его настоящей мечтой. Извлечь золото из песка, явить миру чудо. Чудо, конечно, весьма сомнительное: музычка в три аккорда, попсовые тексты, по-провинциальному угловатые движения. Но где наша не пропадала! С чередой неудач (сначала Лола, потом реалити-шоу «Каскадеры») пора было завязывать, и он твердо решил поверить находке. Из длинного списка телефонных номеров своих светских приятелей Игорь вспомнил сразу три, чьи обладатели могли бы помочь ребятам поработать над музыкой, вокалом, аранжировкой и стилем. И Наташа будет рядом, а дальше – кто знает?

После концерта он с трудом пробрался сквозь толпу к сцене. Руслан складывал инструменты.

– Руслан?

– Мы знакомы?

– Нет, но с твоими родителями я уже познакомился. Они и отправили меня сюда.

– А вы случайно не с радиостанции? – внимательно изучая Игоря, спросил Руслан. – Я вам демо отправил по почте.