Текст книги "Средневековая Франция"

Городское ремесленное производство отличалось от сельского более узкой специализацией. Если взять пример изготовления сукон, можно увидеть, что около двадцати различных операций были включены в этот процесс, для осуществления которого требовалось также около двадцати иерархически взаимосвязанных между собой специальностей. От поступления в мастерские сырой шерсти и до поставки на продажу готовой ткани сырье обрабатывалось механически, вручную и подвергалось химическим воздействиям. Шерсть сначала сортировали, трепали, обезжиривали, чесали, затем пряли и сматывали. После этого наступал процесс изготовления ткани на постоянно совершенствуемых ткацких станках. Последними операциями были валяние ткани, ее окраска и окончательная отделка. В этой последовательной цепи профессий сукновалы считались наименее квалифицированными рабочими: стоя в больших чанах, они ногами топтали ткань, чтобы ее обезжирить. Мастерские по сукновалянию, загрязнявшие окружающую среду, были вынесены далеко от центров городов на берега водоемов. Красильщики, имея постоянно дело с коррозийными химическими продуктами, повреждали руки, за что и получили презрительную кличку «голубые ногти».

Специальности, занятые в производстве продуктов питания, также динамично развивались в городах. В каждой категории профессий существовала своя иерархия, основанная на специализации, а также на понятии «чистого или нечистого» ремесла. Мясники, проливавшие кровь животных, стояли в стороне и не включались в эту иерархию. Постепенно все виды ремесленной и торговой деятельности были объединены корпорациями.

Термин «корпорация» не существовал в Средние века, вместо него для обозначения объединения людей, пользующихся почти равными для всех правами и подчиняющихся единой дисциплине при исполнении ими профессий, употребляли термины «гильдия», «ганза» или «цех». Эти объединения вскоре получили статус официальных организаций, являющихся субъектами права. Их уставы были одобрены сувереном, гарантировавшим их исполнение и предоставлявшим им монополию в том или ином виде деятельности (любое свободное занятие ремеслом было запрещено). Уставы обязывали членов объединения соблюдать качество продукции и служили им надежной защитой. Клятва не нарушать положений устава и приходить на помощь друг другу накрепко связывала представителей ремесленничества внутри цеховых организаций. Цехи присяжных (т. е. присягнувших на верность) получили большое распространение на севере Франции. На юге же цехи получали уставы от городских властей, а защита их профессий (в частности, в Лангедоке) была доверена консульским службам. Эти цехи регламентировались ордонансами, издаваемыми муниципалитетами, и поэтому назывались «регламентированными». Создаваемые профессиональные братства в рамках объединения поклонению святому-покровителю ремесла стали дублировать цехи (например, Св. Илья у ювелиров). Цеховая структура везде была одинакова: в ней различались мастера, подмастерья и ученики. К концу Средневековья переход из подмастерьев в мастера стал почти невозможен, и это звание стало передаваться по наследству внутри одной семьи. Деятельность цехов проявлялась по трем направлениям: защита интересов членов объединения, борьба с конкурентами и оказание взаимопомощи (поддержка в случае болезни и в старости).

Начиная со второй половины XIII столетия цехи начали активно участвовать в управлении городами, хотя это не помешало расслоению на старшие (более богатые и сильные) и младшие (бедные) цехи и усилению напряженности как между ними, так и внутри цеховых организаций между мастерами, подмастерьями и учениками.

Дошедшие до нас средневековые источники переполнены наименованиями мер и весов, многократно менявшимися во времени и пространстве; их многообразие собьет с толку не только неофита, но и многоопытного историка. Меры варьировались в зависимости от характера взвешиваемого продукта (принималась во внимание разница в объемах), и в зависимости от измеряемого пространства (в силу качества земли и климатических различий). Чтобы не вдаваться в подробности, остановимся на следующем. В те времена было принято различать четыре степени наполнения инструментов для взвешивания: полный, полуполный, полный с горкой и полный до краев. Купцы всегда имели под рукой специальный справочник для высчитывания эквивалентов существующих мер, но никогда не забывали самостоятельно взвешивать на собственных весах купленный ими товар. По словам Жана Фавье, «составить простую таблицу сочетаний существующих в Средневековье мер и весов с их современными эквивалентами практически невозможно».

Взвешивание хлебов

Меры емкости для сыпучих веществ:

Мюи, сетье, мина, мино, буасо, литрон.

В Париже в конце Средних веков существовали такие соотношения между вышеуказанными мерами емкости:

1 мюи =12 сетье = 24 мины = 48 мино =144 буасо.

1 сетье = 2 мины = 4 мино =12 буасо.

1 мина = 2 мино.

В Париже буасо подразделялся еще на три меры:

1 буасо = 2 полубуасо = 4 квартам =16 литронам.

Эти меры использовались для взвешивания сыпучих веществ, таких как пшеница, овес, соль. Самая употребительная мера, используемая чаще других ввиду удобства обращения, была мино. 1 мино состоял из трех буасо пшеницы, 4 буасо соли и 5 – овса. Эти вариации, обусловленные природой взвешиваемых продуктов, позволяли, используя единственную единицу емкости, определить вес перевозимых грузов вьючными животными (например на осле) или на повозках.

Меры веса:

Квинтал, ливр, мар, унция, карат, гран.

Сейчас принято считать, что в конце Средневекового периода 1 мар весил от 230 до 255 современных граммов.

Парижский ливр (называемый также пуа-дю-руа или пуа-дю-мар) был равен:

1 ливр = 2 марам = 16 унциям = 2303 карата = 9216 гран.

1 мар = 8 унциям = 1152 карата = 4608 гран.

1 унция =144 каратам = 576 гран.

1 карат = 4 гранам.

Эталоном веса, выбранным в Париже, было пшеничное зерно; в Венеции – более легкое зерно ячменя, что привело к необходимости подсчета эквивалентов. Вес ливра был в пределах от 300 до 850 современных граммов.

Меры вместимости (объема) для жидкостей:

Пип (pipe), кё (queue), баррель, пинта.

Пинта была парижской мерой объема, ставшей эталоном вместимости для вина, за ней следовал парижский мюи, равный 288 пинтам.

Линейные меры:

Перш, верж, туаза, локоть, пядь, фут, дюйм.

Эти меры по большей части являются антропометрическими и имеют между собой четкие соотношения: локоть состоял из двух пядей, каждая из которых равнялась расстоянию между растянутыми указательным и большим пальцем.

В конце Средних веков в Париже были установлены следующие эквиваленты линейных мер:

1 перш = 18 футам = 216 дюймам.

1 верж =16 футам =192 дюймам.

1 туаза = 6 футам = 72 дюймам.

Меры площади:

Арпан, акр, боннье, сеттере, бишере.

Квадратные меры были основаны на двух разных подходах: профессиональный землемер мерил площадь в югерах или в actus, а крестьяне за единицу отсчета принимали количество засеянной земли, необходимой для пропитания, или ожидаемый урожай.

Эти меры варьировались в зависимости от качества земли. Один бишере плодородной земли, засеянный одним бише зерна, занимал площадь на одну пятую часть меньше, чем участок с менее плодородной землей. В Лотарингии 1 жур (день) или журналь (дневной) соответствовал участку земли, который крестьянин мог обработать за один день барщины на своего сеньора. Таким образом, при определении площади измеряемой территории, скорее принимались во внимание такие категории как продуктивность земли и экономическая целесообразность ее обработки, чем математическая точность ее подсчета.

Не всегда возможно, а может быть, это и не нужно, перевести эти меры в метрическую систему. Скорее следует восстановить старинную систему подсчета, основанную наделении на простые числа, помноженные на 2 или 3 или на комбинации этих двух вариантов. Некоторые историки-медиевисты с осторожностью использовали таблицы перевода средневековых мер, составленные в XIX столетии по регионам. Ведь только в департаменте Эро в этих таблицах были определены 35 возможных значений для единицы измерения площади, именуемой сеттере, 16 для сетье (мера вместимости сыпучих веществ), тридцать пять способов взвесить масло и 47 – вино!

Арабские цифры, называемые в эпоху Средневековья «индийскими», появились сначала в Испании в конце X столетия. Во Франции первым начертал их своим пером Герберт (будущий папа Сильвестр II) в бытность свою инспектором реймсских епархиальных школ, применивший их для своего абака. В XII в. абак был вытеснен десятичной системой счисления, распространяемой в трудах Александра де Вильдьё и Иоанна де Сакробоско.

Чтобы понять функционирование средневековых денежных отношений, нужно вспомнить, что термином «валюта» охватывались два понятия (как в английском языке: money – деньги и coins – монеты): средство обращения, то есть собственно деньги в виде отчеканенных монет (или реальная валюта) и средство расчетов (расчетная валюта), выражавшееся в шкале стоимости монет (слитков), не несущих указания номинала. Таким образом, к тысячному году существовали серебряные деньги и расчетная валюта. К первым относилось денье, составлявшее двенадцатую часть су. Эта денежная единица была введена в эпоху Каролингов. Из одного ливра серебра, содержащего приблизительно 489 граммов, чеканили 240 денье. До XIII столетия единственной существующей валютой были денье и его более мелкие разменные монеты: обол или май, (половина денье) и пикта или пож (четверть денье). Денье лежал в основе функционирования всей денежной системы Средневековья.

1 денье = 2 оболам (или маям) = 4 пиктам (или пожам).

Расчетными монетами являлись ливр и су (двадцатая часть ливра). Это была фиктивная валюта, используемая при расчетах, в которой выражались денежные суммы независимо от видов наличности, и служащая средством регулирования при заключении крупных сделок.

Отчеканенный в турских мастерских ливр стоил 20 су или 240 денье. Региональные вариации выявились в выражениях «турский, манский, вьеннский или парижский ливр», отразившие разницу в стоимости монет, отчеканенных в мастерских Тура, Манна, Вьенна (Дофине) или Парижа, и соотношение между стоимостями хорошо известно: 4 парижских денье стоили 5 турских денье.

Постепенно монеты, чеканящиеся в разных мастерских (королевских, княжеских, графских или герцогских), обесценивались и стали содержать больше меди, чем серебра.

К тому же поток драгоценных металлов захлестнул Запад в начале XIII в. Через берберские порты (Алжир и Марокко) из Сенегала поставлялось золото, представители процветающей итальянской торговли везли его излишки в Европу. Появилась необходимость чеканить новые виды монет большего достоинства для удобства расчетов при заключении крупных международных сделок. В 1202 г. Венеция выпустила серебряный гро (gros d'argent), растиражированный по всей Европе. Франция не осталась в стороне и, начиная с 1266, начала чеканку турского гро, достоинством 12 денье (4,22 г серебра).

Монетный биметаллизм пришелся по вкусу средневековым правителям (чеканка монет из золота и серебра). Появились и монеты из чистого золота: génois (выпущен в Генуе), а в 1252 г. впервые увидел свет флорин. Отчеканенный в 1266 г. золотой экю Св. Людовика большого распространения не получил.

Зато выпущенный в 1284 г. венецианский дукат стал валютой международных сделок и связей, своего рода «средневековым долларом». Монеты, отчеканенные на королевском монетном дворе, имели большее хождение по сравнению с деньгами, изготовленными в прочих мастерских. В 1315 г. Людовик X издал список сеньоров и церковных феодалов, которым разрешалась чеканка монет. Но в Бретани, Фландрии, Гиени и Беарне вплоть до включения в состав Франции продолжали выпускать собственную валюту. В XIII, XIV в. суверены, спекулируя на соотношениях золота и серебра в составе монет, спровоцировали первые столь непопулярные в народе девальвации денег. Стоимость монеты зависела от трех факторов: размера (количества монет определенного типа, изготовленных из слитка драгоценных металлов весом в 1 мар, то есть 245 г), пробы (пропорции золота и серебра, входящих в состав сплава, из которого сделан слиток весом в 1 мар) и курса (выражавшегося в расчетной валюте находящейся в обращении наличности). Суверены часто прибегали либо к девальвации (уменьшая содержание серебра и золота в денежной единице, выпуская новые монеты меньшего веса из сплава прежней пробы или играя на валютном курсе), либо укрепляя собственную валюту (уменьшая курс, выраженный в расчетной валюте, денег, находящихся в обращении). В 1329 г. король Филипп VI выпустил гро (gros), ставший в течение полутора веков основной валютой расчетов.

Несмотря на чеканку новых денег, пропасть между массой платежных средств и объемом заключаемых сделок не сокращалась, что привело к необходимости осуществления безналичных расчетов и предоставлению кредитов. Церковь не поощряла кредитные операции, сравнивая их с ростовщичеством, обвиняя кредиторов в жадности и «торговле временем», которое принадлежало только Всевышнему. Но финансисты находили различные лазейки, чтобы обойти церковный запрет, грозивший им карой небесной.

Маскируя предоставление займов бухгалтерскими махинациями, они изобрели ссуды gratis et amore (лат. «из милости и любви», т. е. «бесплатно»), бартерные соглашения и главным образом векселя, ставшие с конца XIII столетия самым распространенным средством оформления кредитно-расчетных отношений. Они представляли собой соглашение, в соответствии с которыми лицо, предоставлявшее ссуду, вручало должнику необходимую сумму денег и получало подписанное им обязательство о возмещении в установленные сроки подлежащего оплате долга в другом месте и другой валюте (иногда через посредника). Главными специалистами по этим сложным финансовым операциям были каорцы (обобщающий термин, обозначающий не только жителей Кагора[18]18
  Каор или Кагор – город на юго-западе Франции на реке Ло, где также производилось десертное вино «Кагор». – Примеч. перев.


[Закрыть]) и ломбардцы. Они встречались на ярмарках для окончательной выверки счетов с фиксированной датой оплаты.

В 1348 г. была официально введена в действие Монетная палата как судебная инстанция для рассмотрения и изучения счетов и документов владельцев мастерских по чеканке монет и для вынесения судебных решений по спорным вопросам в отношении королевской чеканки денег. Наказание фальшивомонетчиков было очень суровым: в XIII в. их приговаривали к смерти, причем сначала выкалывали глаза, а затем убивали. В XIV в. их подвергали мучительной смерти, погрузив в чаны, наполненные доведенной до кипения водой.

Многим историкам удалось определить в общих чертах состав потребительской корзины в некоторые периоды конца Средневековья для Англии и Италии, где цены на продукты отличались относительной стабильностью. Во Франции подобные подсчеты оказались невозможными, и не только из-за пропусков и неувязок, существующих в документах того времени. Большую роль играло отсутствие постоянного потребительского спроса за краткосрочный период, наличие видов деятельности, за которые не выплачивалась заработная плата (ученики в городских ремесленных мастерских и арендаторы в сельских местностях, имеющие право столоваться у своего хозяина или нанимающие в пользование его инструменты). Невозможно представить себе уровень доходов и покупательную способность тех, кто писали о себе в податных регистрах «nichilis», то есть «ничего не имею» или «нищий, прошу подаяние». Существовали категории работающих в городе людей, но не включенных в цеховые организации, и поэтому также не поддающиеся учету историками, пытающимися провести грань между законной и незаконной трудовой деятельностью. Даже если, как писал Фернан Бродель, «пшеница в Европе была частью ежедневной жизни людей», так как составляла основу рациона питания, при анализе нужно учитывать и региональные пищевые пристрастия, а также индивидуальную стратегию потребления в городе и деревне, включив в подсчеты и стоимость выращиваемых крестьянами на своих наделах фруктов и овощей, закладываемых на зимнее хранение. Наконец, крайняя разбросанность мер и денежной наличности сделали неосуществимой идею определения потребительской корзины в этот период.

Но можно констатировать общую тенденцию к повышению цен: на 50 % увеличилась цена на землю за периоды с 1140 по 1280 и с 1180 по 1230 гг., на 75 % выросла стоимость на зерновые, скот и шерсть. Известно также, что увеличивалась и заработная плата, но с большим уровнем разбросанности по специальностям и регионам. Во Фландрии зарплата наименее квалифицированных подмастерьев, например столяров или сукноваляльщиков, утроилась между 1210 г. (12 денье в день) и 1300 г. (36 денье в день). Однако, кризисы, охватившие Европу в XIV в., моментально поглотили рост заработной платы, о чем свидетельствуют стихи, описывающие голод 1304 года, написанные монахом из руанского монастыря святой Екатерины Гильомом Ле Форестье:

 
В тысяча триста четвертом году
тебе будет не до веселья,
если у тебя нет пи денье,
ведь так дорог хлеб:
мина хорошей пшеницы
стоит четыре ливра серебром […]
а ячмень и того дороже – сорок шесть,
и овес ему не уступит, […]
за трех гусей заплатишь 2 турнуа,
а за селедку – целых три.
И вино не дешевле,
особенно если оно Кормей,
за пего заплатишь два соля и денье. […]
Все так дорого, что если
кто и скажет правду,
ему не поверят и будут говорить,
что он солгал.
 

По утверждению Робера Фоссье, вероятно, порог бедности для крестьян был установлен на уровне ниже 4–6 гектаров обрабатываемой ими земли. В городах рабочий становился бедным, если он получал менее 2 су в день, что и было зарплатой 70 % парижских рабочих! Для поддержания жизни были необходимы вспомогательные средства, к ним относились: собирательство (грибов, ягод и т. д.), браконьерство, незаконный труд и хроническая и всеобщая задолженность на экипировку и за проживание.

V
Средневековое общество

Оптимизация условий экономического развития общества с XI по XIII в., застывшего в структурных рамках существования трех разрядов (молящихся, сражающихся и трудящихся), привела к его глубоким переменам. Крестьяне снимались с насиженных мест, отправляясь на поиски новых земель или лучшей жизни в городе. Понятия выгоды, социального восхождения и свободы, свойственные горожанам, притягивали крестьян, живших в полном подчинении сеньору, существование которого определялось наличием у него замка, приобретавшего все более импозантные черты и становившегося не только роскошной резиденцией, но и сосредоточением сеньориальной власти, куда стекались феодальные поборы.

В городах буржуа объединялись в структуры, образовавшие целую сеть взаимопроникающих объединений, организованных по принципу солидарной ответственности: на церковные приходы накладывались такие организации, как братства и цехи, сплачивающие лиц одной профессии. Зародилась городская культура, проявлявшаяся в гордом стремлении горожан возводить величественные соборы и городские здания: дозорную башню и ратушу. Однако город принимал не всех, отказывая в благах городской цивилизации и гарантиях защиты беглым сервам, рабочим, не входящим в состав цехов, нищим, попрошайкам и прокаженным. Численность этих групп постоянно росла, принимая угрожающий характер, во время резкого подъема цен в период хлебных кризисов, как, например, в 1315 г.

На границе XI столетия институты феодально-вассальной зависимости уже установились: ритуалы, права и обязанности были четко определены. Порожденный вассалитетом, который первоначально был контрактом, заключенным между двумя свободными мужчинами во время проведения церемонии оммажа, феодализм выдвинул на первое место фьеф или феод, пожалованный вассалу взамен за оказанную услугу. Отныне привлекательность обладания фьефом, земельным наделом, обрекала вассала на службу феодалу. Вассал подтверждал свое желание традиционным ритуалом: вложив сложенные ладони в руки сеньора, он произносил на библии или других реликвиях клятву в верности своему покровителю. Отныне он входил в систему вассального подчинения своему сеньору, и их дружеские отношения скреплялись поцелуем мира. Вассал был обязан оказывать помощь своему сюзерену, хранить ему верность и участвовать в его судебно-административных советах.

Феодальный замок

Если говорить о военной помощи, то она заключалась прежде всего в эскортировании верхом на лошади своего сеньора и охране его крепости. Помощь могла принимать характер оказания юридических услуг: вассал мог быть гарантом своего сеньора и мог принести клятву вместо него. Но чаще всего помощь была материальной и оказывалась в случае выкупа сеньора из плена, при посвящении старшего сына в рыцари, при выдаче старшей дочери замуж (ей приобреталось приданое), а также в случае ухода сеньора в крестовый поход. Участие в совете сеньора заключалось в службе при дворе, а также в отправлении правосудия (расследование и вынесение приговоров). Обязанности сеньора были менее определенными: предоставить фьеф (обычно земельный надел), быть гарантом своего вассала, защищать его от врагов, быть справедливым к нему.

Во время интересующего нас периода развитие феодально-вассальных связей выдвинуло на первый план владение фьефом, который приобрел статус наследуемого имущества (при условии уплаты некоторых пошлин сеньору), но и в то же время подлежал отчуждению (конфискации) в случае предательства вассала. И наоборот, отношения, основанные на верности и преданности, обесценились множеством вассальных обязательств (оммажей), включая и тесные оммажи. Виды материальной помощи были систематизированы и ограничивались, в основном, сорока днями военных походов. Эволюция феодальных отношений способствовала возникновению взрывоопасной напряженности между аристократами, которой ловко воспользовались представители Французской короны.

Король играл на разногласиях, приведших к расслоению нобилитета, вовлекая в систему вассально-монархической подчиненности все большее число его членов. Он использовал существующий оммаж, заключенный на границе двух княжеств, в соответствии с которым два представителя элиты французского общества клялись в обеспечении выполнения взаимных обязательств. Именно таким образом герцог Нормандии и граф Шампани признали себя вассалами короля. Хотя сам король неоднократно напоминал, что он не может никому принести оммаж, являясь «императором в своем королевстве», и не отдавал себе отчета в новой зарождающейся в XII и XIII в. силе, основанной на желании освободиться от феодальных притеснений.