Текст книги "Средневековая Франция"

Несмотря на пацифистскую идеологию, которой было проникнуто движение за Мир Божий, войны часто вспыхивали во времена Средневековья, и великие битвы, как, например, сражение при Бувине, оставшись в коллективной памяти народов, способствовали становлению французской нации.

Выигранное сражение при Бувине стало самой большой победой монархии Капетингов. Для участия в этой битве Филипп Август мобилизовал около 10 000 человек, из которых 1300 были рыцарями, и 1300 всадников-сержантов. В военной истории Средневековья, являвшейся чередой междуусобных столкновений, в которые были вовлечены всего лишь несколько сотен воюющих, сражение при Бувине стало исключением и предвестником великих битв Столетней войны. После разгрома принцем Людовиком неудавшегося наступления английских войск и измены Феррана Португальского, графа Фландрии (май 1213 г.), Филипп Август в течение года воевал с переменным успехом с войсками Феррана во Фландрии, фламандскими городами и с войсками графа Булонского и его английскими сторонниками. Весной 1214 г. Иоанн Безземельный высадился в Ля Рошели для открытия второго фронта, но был обращен в бегство принцем Людовиком. В это же время его союзник император Священной римской империи Оттон IV Брауншвейгский во главе внушительного контингента войск двинулся на Фландрию. В воскресенье 27 июля на границе между графством Фландрией и империей обе армии воссоединились. Филипп Август отводил свои войска к Лиллю, когда союзные армии атаковали его при переходе реки Марк по единственному мосту, расположенному недалеко от деревни Бувин.

План битвы при Бувине

Епископ Герен, советник короля, убедил его, что, несмотря на воскресенье, противник готов начать сражение. Пехота, уже перешедшая реку, была отозвана, и армия Филиппа Августа расположилась на выгодных для нее позициях на открытом плато.

Епископ Герен, войска которого занимали правый фланг, сразу же пошел в атаку. Пехота противника (более многочисленная, чем французская) не успела вовремя подойти на поле битвы. Французы были уверены, что Бог был на их стороне, и что Господь покарал отлученного от церкви врага за несоблюдение традиционного воскресного перемирия. Бой велся по трем направлениям, суверены с королевскими регалиями находились в центре фронта. Французам, несколько раз атаковавшим неприятеля, удалось прорвать его оборону. Ферран Португальский был захвачен в плен, а пехота смята под натиском французской кавалерии; битва приобрела хаотический характер, фронты были прорваны, и оба суверена, столкнувшись лицом к лицу, были спасены своими приближенными. Император предпочел бегство в окружении части своих вассалов. Остальные же, продолжавшие сопротивление, были пленены. На левом фланге граф Робер де Дрё и его брат Филипп (епископ из Бовэ) атаковали Рено Булонского и графа Солсбери, возглавлявших отряды брабантских наемников. Рено был вынужден сдаться в плен епископу Герену, подоспевшему на помощь.

Битва закончилась блестящей победой французов, на века прославившей династию Капетингов. Значение отрядов муниципальной милиции, поставлявшей пехотинцев, значительно преувеличенное историческими хрониками, выявило тем не менее роль «добропорядочных городов», поддержавших французское королевство.

IV
Экономическая жизнь

Три века, истекшие с начала первого тысячелетия до прихода Черной смерти (чумы) в 1348 г., характеризовались беспрецедентным экономическим ростом. Незначительные усовершенствования, примененные в производстве сельскохозяйственной продукции, но получившие широкомасштабное распространение, имели двойной положительный эффект: демографический рост и возникновение излишков производства, поставляемых на продажу и вовлекающих деревню в рыночные отношения, что способствовало пробуждению городов, оживлению старинных экономических центров (галло-римская сеть городов и епископальных образований) и созданию новых городских агломераций вокруг монастырей, замков или портов. Ярмарки Шампани, перевалочный пункт между северными морями и Средиземноморьем, свидетельствовали о подъеме международной торговли. Однако начиная с XIV столетия, первые признаки истощения экономического роста стали предзнаменованием мрачного будущего (социальные потрясения, голод, эпидемии, экономические кризисы).

В средние века земля была источником могущества и богатства. Она кормила большую часть населения, хотя около тысячного года ее обработка велась неравномерно и небольшими участками, а люди жили в постоянном страхе нехватки продовольствия или наступления голода. Итак, начиная с XI в., отмечается медленный, но постоянный рост производства сельскохозяйственной продукции, обоснованный освоением новых территорий и улучшением технологии земледелия и животноводства в рамках улучшения климатических условий.

Увеличение производства сельскохозяйственной продукции обеспечило питанием большее количество людей и вызвало неоспоримый прирост населения, численность которого в Европе с 22 млн в 950 г. увеличилась до 54 млн человек в начале XIV столетия. Средняя продолжительность жизни, равно как и процент рождаемости увеличились. Некоторые выводы, сделанные на основе анализа отдельных регионов Франции (Пикардия, Намюруа), экстраполированные в результате изучения многих данных и на другие районы, свидетельствовали об увеличении стоимости земли, стагнации или понижении заработной платы в сфере сельского хозяйства, росте городов и дроблении крестьянских наделов в густонаселенных местностях. Во Франции динамичный демографический рост особенно ярко проявился в Иль-де-Франсе.

Живущие в замках представители правящих классов осуществляли постоянное давление на зависящих от них крестьян, заставляя их производить все больше продукции для удовлетворения растущих потребностей владельцев земли. Молодожены без колебания оставляли ставшие небольшими в результате дробления наделы земли и отправлялись на освоение новых территорий. Продав на рынке излишки урожая, они выплачивали причитающиеся подати и покупали продукты или инструменты, которые не могли самостоятельно изготовить (соль, металлические инструменты), и отправлялись навстречу неизвестности.

Освоение целинных земель зависело не только от тяжелого и упорного труда многих поколений крестьян, но и от внедрения прогрессивных технологий, представлявших не столько нововведения, сколько повсеместное использование уже известных инструментов. Начиная с XII в., выросло количество водяных и ветряных мельниц. Плуг с лемехами, один из которых асимметричен, и с отвалом постепенно вытеснил соху и мотыгу и_? прежде всего, на севере Франции, где почвы были особенно тяжелы для обработки. Использование тягловых животных стало эффективнее с внедрением новых способов упряжи: использование деревянного хомута, одеваемого на голову рабочему скоту (быкам) и наплечного хомута для лошадей, а также упряжка нескольких лошадей вместе.

Улучшились методы выращивания сельскохозяйственных культур: стал повсеместно распространяться трехпольный севооборот, известный еще с VIII в. и позволивший варьировать культуры.

Яровые иногда называли трехмесячными зерновыми культурами (созревали по истечении трех месяцев). Чередование культур на обрабатываемом сообществом деревенских жителей поле привело к его делению на три части (западное, северное и южное поля), на каждом из которых крестьяне возделывали одни и те же культуры в одно и то же время. Ограничение в получении больших урожаев при применении новой агротехники было вызвано нехваткой удобрений и несовершенством инструментов и приспособлений.

Крестьянские труды

Освоение целинных земель сопровождалось благоприятными социальными условиями: движением за установление Мира Божьего, защищавшим как крестьян, так и их урожаи, и стремлением феодалов стимулировать освоение новых территорий заключением с бесстрашными первопроходцами выгодных для них контрактов о совместном и равноправном владении (о совладении) земельными наделами. Топонимика городов: «вильнёв» («новый город»), «совтерр» («отвоеванная земля»), «борд» («небольшая ферма»), «эссар» («раскорчеванный участок») свидетельствовала о широте этого процесса. Удалившиеся «в пустынь» религиозные ордеры (цистерцианцы, Гранмон), используя труд своих братьев и наемных крестьян, старались довести до конца дело освоения целины. Деревни ожили, множество народа снялось с насиженных мест и пустилось в путь. Лес (особенно на севере Франции) отступал под топорами целинников. На юго-западе на дорогах Сантьяго де Компостела в XI и XII вв. появились свободные поселения, центры по освоению земель, где многие находили приют, а в следующем столетии вдоль границ между Францией и Англией появились города-крепости. На атлантическом побережье освоение новых территорий заключалось в возведении плотин, осушении почвы и проведении дренажных работ на заболоченных участках под руководством аббатов и светских феодалов. Заселение земель, окультуренных в XIII в., положило начало определенному типу пейзажа, называемому «бокаж» и представляющему поля, окаймленные лесными полосами. Хронологическая разница, существующая в освоении новых территорий, показала, что там, где возделывание земель началось раньше (как, например, в Нормандии в 950 г.), оно и завершилось быстрее (в той же Нормандии к концу XII в. и к 1230–1250 гг. в Парижском бассейне), в то время как освоение аквитанских территорий, начавшееся гораздо позднее, продолжалось в течение всего XIV в. Климатические перемены первых лет XIV столетия вынудили остановить освоение целины, чтобы не нарушить экологического равновесия, в котором лесу, служившему материалом для строительства, топливом и местом, где были расположены пастбища для скота, отводилась важнейшая роль. Результатом этой грандиозной эпопеи, проводимой в европейском масштабе, стало улучшение питания крестьян и производство излишков продуктов, поставляемых на рынок.

Сельскохозяйственными продуктами, поставляемыми на рынок, были, в основном, зерновые и вино. Сеньоры стремились как можно чаще пользоваться «банвэном», то есть правом первыми продавать на рынках изготовленное ими вино по наиболее выгодным ценам. Вино и зерновые обменивались на местных рынках и далее отправлялись на крупные ярмарки. Города являлись важнейшими центрами потребления любых видов продукции. В Париж, например, стекались товары из соседних регионов, достаточно удаленных по периметру.

В деревнях (в частности, в Нормандии) производились также и ремесленные товары, в основном текстиль, излишки которых также поставлялись на рынки.

Начиная с XI в., города стали постепенно пробуждаться от сна, в который они были погружены в период раннего Средневековья.

По словам Анри Пиренна, мусульманские завоевания превратили Средиземное море в «сарацинское озеро», поставив точку в развитии торговли между Западом и Востоком. Ослабление торговых связей в VIII столетии вызвало закат городов. Норманнские нашествия окончательно остановили развитие городской жизни, и в этот тяжелый период выжившие города, прекратив любое сношение с внешним миром, замкнулись на небольших территориях, окруженных городскими стенами, выполняя функции главных городов епархий или крепостей.

По мнению цитируемого нами историка, возрождение городов началось с широкомасштабного восстановления торговли. Купцы возводили склады и торговые помещения в портах, пригородах, либо рядом с догородскими центрами. Для А. Пиренна именно эти торговые агломерации стали зачатками будущих средневековых городов. И в качестве примера он приводит историю развития Сент-Омера, торгового центра, зародившегося в XI в. вблизи от каролингского аббатства.

Эта блестящая идея претерпела много изменений за последние годы. Прекращение деловой активности, связанной с нашествием норманнов, не подтвердилось, а купцам не был чужд дух предпринимательства, толкавший их на доходные, но авантюрные мероприятия. Часто торговцы составляли ближайшее окружение епископов и, будучи их верными слугами, занимались продажей излишков продукции. Иногда ряды купцов пополнялись крестьянами, почувствовавшими вкус к занятию коммерцией и торговавшими сначала на рынках местного значения. Можно себе представить важность процесса возникновения торгового сословия для таких крупных городов как Париж, Амьен и Мец, где купцами становились их жители или крестьяне из ближайших пригородов в округе до 30 км. Наибольшего расцвета достигли города, расположенные вдоль важнейших торговых путей или в богатых аграрных районах, как на северо-востоке Франции и во Фландрии. Если Анри Пиренн придавал основное значение в развитии городов возобновлению торговой активности, сейчас принято принимать во внимание множество факторов, способствующих урбанизации. Когда галло-романскому городу удавалось выжить (в частности, в районе Средиземноморья), он становился ядром, вокруг которого и возникал средневековый город. Иногда город зарождался рядом с каролингским аббатством (Сент-Омер), или возникал вокруг фортификационных сооружений. Города закладывались и первопроходцами, осваивавшими под земледелие новые территории (города-крепости на юго-западе Франции) и многочисленные вильнёвы в Парижском бассейне.

Городская сеть представляла собой три типа агломераций. В ее основании лежали небольшие города с населением, не превышавшим несколько тысяч человек, занимавшимися сельским хозяйством, некоторыми видами ремесел и раз в неделю продававшими свою продукцию на рынке. Далее шли столицы провинций и епархий, объединявшие большее число купцов и ремесленников и имевшие своих представителей власти: агентов короля, принца или епископа (в епископальных центрах). Венчали эту пирамиду большие метрополии, представлявшие жителям широкую гамму коммерческой, ремесленной, промышленной и финансовой деятельности в международном масштабе. Париж соперничал с Венецией и Миланом, единственными городами, население которых в XIII в. превышало 100 000 человек. Каким бы ни был размер города, у его жителей было чувство принадлежности к единому сообществу (коммуне), что подтверждалось наличием общественных (коммунальных) учреждений (дозорная башня, коммунальный дворец или ратуша, городская печать). Жителей объединяли и религиозные верования, основанные на единых праздниках и исповедовании общего культа покровителя или покровительницы города (св. Женевьева в Париже). Главные города епархий соревновались в возведении самого величественного и высокого собора, строительство которого требовало огромных капиталовложений.

К тысячному году широкомасштабные торговые связи были основаны на купле-продаже предметов роскоши, предназначенных для очень незначительного числа влиятельных лиц. За трехсотлетний период развития коммерческими сделками были охвачены сырье, продукты питания и изделия, ставшие необходимыми более широкому кругу людей. Термин «торговая революция» не является преувеличением при описании экономического развития, характеризовавшего этот период.

Группы населения, включившиеся в этот процесс, становились все разнообразнее, они представляли не только евреев и итальянцев, но и посредников из числа местного населения, облаченных сеньорами правом продажи излишков сельскохозяйственной продукции; тысячи крестьян, лодочников и перевозчиков были готовы к любым приключениям, чтобы поправить свое бедственное положение. К тому же мусульманский Восток с богатыми городами (Багдад, Александрия, Дамаск), изобиловавшими предметами роскоши, остро нуждался в сырье (лес, железо, олово) и рабочей силе, что вынудило его экспортировать как сырьевые ресурсы, так и рабов. Итальянцы, став посредниками между Западом и Востоком, организовывали торговые представительства на всем Средиземноморье и на выходах караванных путей.

Северные моря оживились, а реки бороздили торговые суда. Купцы, занимающиеся транспортировкой грузов, организовывали объединения, гильдии или ганзы, с целью совместной защиты перевозимых товаров. В Париже гильдия перевозчиков по воде присвоила себе монопольное право навигации по Сене. Из-за плохого состояния дорог, на которых купцов подстерегали бандиты и рыцари-разбойники, и многократное взимание подорожных, транзитных сборов, доставка грузов по реке была надежнее и экономичнее, чем транспортировка по суше. На обозах, состоящих из нескольких повозок, в которые были впряжены мулы или лошади, перевозились особо ценные грузы небольшого веса. В 1237 г. была открыта самая короткая Сен-Готардская дорога (с подвесным мостом), соединившая Италию и Германию и облегчившая трансъевропейские перевозки. По рекам и их притокам (например, Луаре, Мозелю, Сене, Рейну и т. д.), многие из которых в наши дни считаются не пригодными для судоходства, на плоскодонных барках перевозились объемные грузы большого веса. Эти барки, а также и баржи ходили под парусом, на веслах или их тянули волоком, a иногда они перемещались при помощи багров. Но и при плавании по рекам приходилось уплачивать пошлины, что значительно удорожало стоимость перевозки.

Путешествие по морю

Морские транспортировки отличались от речных. Морские суда ходили вдоль побережья, а зимой длительное плавание было нежелательным. Перевозимые грузы распределялись на продаваемые на месте и транзитные части, а их владельцы объединялись в союзы, скрепленные, начиная с конца XIII столетия, заключением первых контрактов по морскому страхованию. В Средиземном море однопалубные галеры, используемые как для транспортировки грузов, так и в сражениях, постепенно заменили двухмачтовые суда. Их грузоподъемность в XIII в. не превышала 600 тонн, но уже появились приборы и приспособления, облегчающие судоходство: опоры для руля (ахтерштевни), компас (обычная намагниченная стрелка), астролябии и первые портуланы (компасные карты). Экипажи судов увеличились, а их корпуса приобрели форму генуэзских карак, барселонских naus или ганзейских кокк. Это были многомачтовые суда, часто снабженные квадратными парусами. Внедрение новых технологий судоходства открыло мореплавателям и средиземноморским купцам Атлантический океан и северные моря, они посещали ганзейские и баскские судоверфи, горизонты плавания расширились, и были проложены новые торговые пути.

Многочисленные остановки больше не удовлетворяли странствующих купцов (получивших презрительную кличку «пыльные ноги»). Возникла необходимость в организации регулярных и постоянных встреч, где они могли бы заключать дорогостоящие сделки. Ярмарки полностью отвечали их требованиям. Они возникали во многих регионах, где существовала оживленная международная торговля: во Фландрии (Лилль), Иль-Де-Франсе (Сен-Дени) и в Шампани. Эти последние достигли в XII и XIII вв. наивысшего расцвета.

Своим развитием они были обязаны предприимчивости и динамизму графов Шампанских, много сделавших для притока и сосредоточения в графстве самых разнообразных товаров. Они обустроили подъездные пути и выделили участки для проведения ярмарок, которые шли фактически в течение всего года. Города Ланьи, Труа, Провэн и Бар-Сюр. Об превратились в места проведения встреч и переговоров элиты мировой торговли. Графы воспользовались процветанием их края, установив пошлины за провоз товара. Взамен они предоставляли защиту и протекцию купцам (так называемый «ярмарочный кондуит») и обеспечивали прекрасную организацию заключения сделок. Во главе ярмарок стоял главный распорядитель, а штат канцеляристов помогал купцам составлять контракты, скрепленные (начиная с 1247 г.) печатью ярмарок. За правильностью заключения и прохождения сделок следили специальные служащие, сержанты ярмарок. Два суда, один из которых вел учет за правильностью финансовых операций, а другой состоял в ведении главного распорядителя, решали на месте возникающие между купцами споры и разногласия.

Купцы, приезжавшие в Шампань со всей Европы, селились по национальностям. Англичане продавали шерсть, фламандцы – сукно и полотно, итальянцы торговали шелком, пряностями, квасцами и предметами роскоши. Торговцы, приехавшие с Юга, предлагали кожу. Немцы привозили меха и также кожу. Под влиянием сведущих в торговле итальянцев совершенствовалась технология проведения сделок, облегчив взаимообмен.

Но в начале XIV столетия новые торговые пути оставили в стороне ярмарки Шампани. Итальянцы открыли представительства во Фландрии и Англии, непосредственно на местах закупая сукно. Филиалы торговых домов с постоянно работающими в них комиссионерами вытеснили странствующих торговцев. Благодаря ломбардцам. Париж стал финансовой столицей Европы, а ярмарки Шампани неумолимо и постепенно приходили в упадок, несмотря на издание королем Франции ордонансов, призванных их поддержать.