Текст книги "33 мифа о Китае. Что мы (не) знаем об азиатской сверхдержаве"

Китайцы дурно воспитаны

Манеры китайцев разительно отличаются от европейских

Приезжая в Китай, многие туристы сразу же сталкиваются с грубостью местных жителей. В очередях все толкаются локтями. Таксисты хамят и огрызаются на пассажиров. Продавцы нехотя швыряют товары на прилавок, а если и улыбнутся, то, скорее всего, потому что пытаются продать что-то втридорога. Конечно, далеко не все так себя ведут, но в Китае приходится чаще сталкиваться с грубостью, чем в Финляндии, жители которой тоже не славятся своим дружелюбием.

И все же осмелюсь утверждать, что название этой главы – миф. Китайцам не чужды манеры, однако подчас они отличаются от наших или проявляются только в определенных ситуациях. Это начинаешь понимать по прошествии некоторого времени.

Китайский этикет делится на два вида – частный и публичный. Сперва сравним, как принято относиться к окружающим в Китае и других странах. Одна моя знакомая финская семья переехала в Пекин из Токио и после учтивости японцев была в ужасе от китайской грубости. Как-то раз их пригласила на ужин семья китайцев. Хозяева церемонно встретили гостей у порога, с учтивой улыбкой усадили, щедро угостили и осыпали комплиментами. Хозяева старались исполнить любое, даже невысказанное желание своих гостей. «Отчего же манеры китайцев вдруг изменились?» – задавался вопросом потрясенный глава финского семейства.

Дело в том, что на улицах китайцы могут толкаться и грубить незнакомцам, но с гостями, соседями и сослуживцами эти же люди обходятся дружелюбно и услужливо.

«Публичную и частную жизнь в Китае воспринимают иначе, чем на Западе», – говорит пекинский профессор Го Сяоцун. Он возглавляет факультет культуры и коммуникации в Университете международных отношений и привык разбираться в тайнах поведения китайцев.

«Для китайцев самое важное – семья и близкие люди, тогда как на Западе в большей степени исходят из принципов гражданского общества. Если китаец встретит родственника, он придержит для него дверь и уступит место в метро. В Европе же все относятся друг к другу одинаково», – обобщает Го.

Иными словами, на первом месте – близкие, все остальные – на втором.

В Китае семья и клан традиционно в почете. Раньше было обычным делом, если все жители города носили одну и ту же фамилию. В сельской местности до сих пор остались деревни, где преобладает одна фамилия, а все крестьяне – родственники. Несмотря на то, что китайцы подчас до крайности патриотичны, в личных вопросах они по-прежнему полагаются исключительно на круг близких людей и заботятся только о нем. Близкие – это поддержка, на которую можно рассчитывать в любой ситуации.

Профессор Го объясняет трепетное отношение к близким важностью понятия гуаньси, то есть связей. В Китае именно они помогают найти работу, избежать налогов и чрезмерной бюрократии. Одна моя подруга получила права благодаря связям отца. По ее вождению было заметно, что в автошколе она не появлялась, и мне с пассажирского кресла приходилось объяснять, в какую сторону крутить руль при езде задним ходом.

Когда я общалась с руководителями финских компаний в Китае, они в один голос говорили о своем недоверии к местным сотрудникам. Один из них даже рассказал, что не мог делиться со своим персоналом сведениями, представляющими интерес для конкурентов. Его работники были преданы не компании, а родственникам и друзьям. Если бы те спросили о делах фирмы, работник мог разболтать даже коммерческую тайну.

Связанные такой порукой люди по возможности помогают друг другу и всегда уважают своих. В этот круг доверия могут входить знакомые по работе или увлечениям, но в его центре всегда остается семья. Особенно важную роль гуаньси играет в деревнях.

«Отчасти поэтому молодежь стремится в города. Там жизнь не зависит от связей – в городе можно пробиться благодаря таланту, а не только гуаньси», – говорит профессор Го.

Разница между городом и деревней заметна даже в манерах. Го считает, что жители крупных городов, таких как Пекин и Шанхай, почти так же вежливы, как европейцы. Высокообразованные китайцы, как правило, хорошо воспитаны, а уровень образования горожан за последние двадцать лет существенно вырос. От людей с высшим образованием в обществе ожидают безупречного поведения. Го полагает, что в глаза в основном бросаются манеры бедных и неотесанных деревенских трудяг. В больших городах их много – они работают на стройках, убирают улицы и развозят заказы на мопедах.

«По крайней мере мы сами считаем, что стали более воспитанными. Возможно, вы, европейцы, видите ситуацию иначе», – резюмирует Го.

В целом я согласна с профессором, но, к примеру, некоторых таксистов – коренных пекинцев я все равно считаю грубиянами. Правда, образованием они похвастаться не могут. В метро обычно именно я уступаю место пожилым, а в очередях приходится быть начеку, чтобы передо мной никто не вклинился.

Если сравнивать китайцев с японцами и тайцами, именно жители Поднебесной – самые невежливые. Скорее всего, одна из причин этого – политические репрессии времен Мао Цзэдуна (с 1949 по 1976 год). В частности «культурная революция»: в рамках этой кампании интеллигенция с ее хорошими манерами подверглась гонениям. Излишняя учтивость стала признаком гнилой буржуазности. Граждан склоняли к доносам и нападкам друг на друга. Более того, целое поколение осталось без образования, что не могло не сказаться на его воспитании.

По мнению профессора Го, китайцам претят жесткие правила. В Таиланде, к примеру, люди разных социальных сословий и возраста должны кланяться по-разному, здороваясь и прощаясь. В Японии стиль общения зависит от статуса собеседника.

«Мы, китайцы, стремимся быть просто вежливыми. Строгие формальности нам ни к чему».

Есть в Китае и третий, особый уровень этикета: с посторонними можно вести себя бесцеремонно, со знакомыми – любезно, но с самыми близкими забываются все условности. Я испытала это на себе во время путешествия с китайскими подругами. Иногда за столом я говорила «спасибо» и «пожалуйста», и их это стало раздражать. Одна из подруг заявила, что это их обижает, – в дружеской компании церемонии ни к чему. После чего протянула руку и скомандовала:

– Соль!

Повеяло чем-то родным. Ведь именно так мы общаемся с домашними в Финляндии. А вот, к примеру, американцам подружиться с китайцами может быть не так просто. Профессора Го моя история позабавила. Он подтвердил, что мне и вправду удалось завести в Китае добрых друзей.

«Это хорошо, если китаец забывает о любезностях. Значит, вы сблизились по-настоящему. Чем вежливей ведешь себя с кем-то, тем больше между вами расстояние, а с настоящими друзьями о манерах можно не переживать».

Китайские нормы приличия отличаются от европейских, прямолинейные вопросы китайцев о зарплате и весе могут смутить туриста. Всякий раз, когда я возвращалась из отпуска, моя пекинская горничная говорила: «Ты поправилась» или «Ты похудела», – независимо от того, изменился ли мой вес. Прошло какое-то время, прежде чем я догадалась, что это был вежливый китайский способ проявить участие: я помню, как ты выглядишь, я вижу, как ты меняешься. На самом деле не имело никакого значения, поправилась я или нет. Мы ведь тоже без всякой задней мысли восклицаем: «Прекрасно выглядишь!» или «Ты с каждым днем молодеешь!».

* * *

В глазах европейца китайцы зачастую не придерживаются даже самых простых норм. В автобусах они запросто ковыряются в носу. В аэропорту многие стригут ногти на ногах. За едой чавкают и хлюпают. Вечерняя прогулка бабушек в оживленном парке сопровождается ритмичным попукиванием.

В Пекине и Шанхае в целом куда чище, чем в провинциях. Один мой финский знакомый провел в китайской столице неделю и ни разу не видел, чтобы кто-то плевался на улице. Казалось, он был разочарован. Я же, в свою очередь, наблюдала, как наиболее воспитанные пассажиры пригородного автобуса открывали окна и отхаркивались в них на ходу. Большинство же попросту сплевывало на пол и растирало плевки ботинком, словно окурки. Видимо, это растирание и было проявлением хороших манер.

Европейцы морщатся (иногда даже от боли в отдавленных ногах), когда китайцы ломятся в вагоны метро, автобусы и кассы. В часы пик в транспорте царит неописуемая давка. Китайцев с детства учат, что в такой густонаселенной стране за все нужно бороться, будь то место в престижном университете или городском автобусе. Таков их менталитет.

На железнодорожных платформах пассажиры до сих пор выстраиваются в длиннющие очереди задолго до прибытия поезда, а ведь сегодня почти все заранее покупают билеты с местами. Путешествуя с китайской подругой, я стремилась выходить из зала ожидания лишь когда в поезд зашли практически все пассажиры, чтобы не толпиться. Подруга вздыхала и дергалась, хоть и понимала, что мы ничего не потеряем и места нас дождутся. «Ничего не могу с собой поделать», – оправдывалась подруга. В наши дни культура ожидания в Китае меняется, и в аэропортах уже можно увидеть китайцев, которые спокойно сидят вплоть до начала посадки.

Поражает и некоторый анархизм местных жителей. Здесь прикуривают прямо под знаком, запрещающим курение. Автомобили не останавливаются перед «зеброй», а пешеходы перебегают дорогу на красный. Китайцы словно проверяют, какие правила на самом деле работают, а какие нет. Пекинские власти неоднократно запрещали курение в заведениях, но прекратилось оно лишь когда рестораторов начали штрафовать. С началом весны вступает в силу запрет на уличные террасы при забегаловках. Они действительно исчезают, однако спустя пару недель на улице словно невзначай появляется стол со стульями. Потом еще и еще – и не успеваешь глазом моргнуть, как терраса снова работает.

По словам профессора Го, китайцы хотят сами решать, когда придерживаться правил, а когда нет. К запретам у них подход гибкий. Вот почему они вскакивают с места в самолете, в то время как знак «Пристегните ремни» еще не погас. Им кажется, что это безопасно. Эту анархистскую жилку Го считает одним из секретов богатства китайской культуры.

«Раньше китайцы вообще не обращали внимания на правила поведения в общественных местах, однако сейчас это происходит все реже», – говорит он.

* * *

Мифы о Китае тоже переменчивы. Еще несколько лет назад название этой главы могло бы оказаться совершенно иным. Многие европейцы перед поездкой в Китай считали, что китайцы – очень вежливый народ: ведь азиаты славятся хорошими манерами. Многие финские туристы успели познакомиться с дружелюбием улыбчивых тайцев, о поклонах японцев тоже все наслышаны – даже те, кто в Японии не бывал. Казалось бы, китайцы относятся к той же гипервежливой компании.

Этот стереотип с треском обрушился после того, как начался бум китайского туризма. В поездках китайцы далеко не всегда ведут себя образцово, об их варварском поведении дома и за границей начали говорить мировые медиа. Одна туристка позволила ребенку справить большую нужду прямо на платформе метро, другая – в автобусе, третья – в коридоре аэропорта. Китайцы оставляют надписи и рисунки на стенах Луксорского храма в Египте и на древних статуях Будды у себя на родине, вытаптывают и ломают коралловые рифы.

Особую известность получило поведение китайцев в самолетах. Сколько раз они открывали аварийные выходы, чтобы подышать свежим воздухом или быстрее выбраться наружу! На одном из рейсов дошло до того, что группа китайских туристов, недовольных посадочными местами, облила стюардессу горячей лапшой.

Разумеется, в СМИ попадают только самые вопиющие случаи, но я и сама неоднократно наблюдала, как невоспитанно ведут себя китайцы именно в самолетах. Они болтают по телефону, хотя это запрещено, мусор швыряют прямо в проход и вскакивают на ноги, как только шасси самолета касаются земли.

Китайцы с ужасом видят, как рушится их репутация. В своих соцсетях они сокрушаются о потере лица и начинают всерьез думать, что отдельный человек за рубежом представляет всю нацию. Для них становится нормой перед поездкой за границу купить новой одежды или сходить к парикмахеру, ведь в глазах иностранцев нужно выглядеть представительно!

Государство проводит различные кампании по «окультуриванию» граждан. В популярной телепередаче рисованные панды едут в Австралию, где начинают свинячить, рисовать на стенах граффити и мочиться на улицах – то есть показывать, как нельзя себя вести в поездках. А еще в Китае существует черный список для невоспитанных туристов. Угодившим в него выезд за границу может быть закрыт на долгие годы, поскольку туроператоры регулярно следят за обновлениями базы нарушителей.

Пользователи соцсетей часто с возмущением пишут о том, что лишь малая часть китайских туристов ведет себя по-свински. И это чистая правда. Но если один-двое из группы лезут без очереди, то запомнят именно их.

Некоторые истории обрастают красочными подробностями. В 2017 году группа китайцев приехала в Рованиеми полюбоваться на северное сияние, но погода подвела – и они ничего не увидели. Поговаривали, что обозленные туристы набросились на финского гида с кулаками, хотя на самом деле все обошлось словесной перепалкой.

Да, после китайских туристов пол в ресторане иногда действительно покрывается плотным слоем мусора. Правда и то, что в церкви и мечети китайские туристки пытаются пройти в мини-юбках, что называется, «выше ватерлинии». Но это не означает, что они пытаются кого-то оскорбить или им все равно. Просто они привыкли вести себя так на родине. За пределами крупных городов в ресторанах принято смахивать мусор со стола прямо на пол, а его обычно много – палочки завернуты в бумагу, да и одноразовая посуда зачастую подается в пленке. После обеда пол с трудом удается разглядеть под слоем мусора. Но если никто не объяснил туристу правил поведения, откуда ему знать, что в поездке надо вести себя иначе?

Похоже, что в последние годы поведение китайских туристов становится лучше. Многие путешествуют не в первый и даже не в десятый раз, это становится привычным делом. К тому же подействовали просветительские кампании, да и советы экскурсоводов стали более толковыми. Когда я по заданию Helsingin Sanomat писала о китайских туристах в Рованиеми, мне довелось познакомиться с владельцем китайской туристической фирмы Чжао Таном. По его словам, он всегда предупреждает клиентов о том, что не стоит толкаться на улицах или вплотную подходить к финнам. Курить в отелях тоже стали меньше, после того как появились предупреждающие таблички на китайском. Правила легче соблюдать, когда их понимаешь.

На Западе говорят о лавине китайских туристов, однако то, что мы видим, – лишь вершина айсберга. Менее чем у десяти процентов китайцев есть паспорта, но гости из Поднебесной уже сейчас составляют самую большую долю среди туристов, и она продолжает расти. Если в 1998 году китайцы совершили 8,4 миллиона поездок за рубеж, то к 2017 году это число выросло почти до 130 миллионов, сообщает Государственное управление по делам туризма КНР. Правда, основная «заграница» для них – Гонконг, поскольку даже для поездок туда жителю материкового Китая необходим паспорт.

Мы еще долго будем сталкиваться с китайскими туристами, впервые выехавшими за пределы своей страны. И чем больше среди них будет провинциалов, тем примитивнее окажутся их манеры.

Мы ужасаемся привычкам китайцев, но и сами подчас кажемся им неотесанными. То, что для нас привычно, китайцу может показаться неприемлемым – и наоборот. Например, даже неглубокое декольте считается в Китае бесстыдством. Неприлично показывать зубы, поэтому многие смеются, прикрывая рот рукой. Гостя следует проводить как минимум до лифта, а лучше – до самой улицы, после чего надо продолжать махать ему вслед, пока тот уходит.

Китайцы считают, что в поездках с компанией друзей каждый просто обязан смеяться и шуметь: это говорит о том, что все довольны. Безмолвная группа финских туристов покажется им похоронной процессией. В западных магазинах китайцам тоже приходится подстраиваться под непривычные обычаи – их заранее предупреждают о нерасторопных западных продавцах, которые могут обслуживать только одного покупателя за раз.

Пожив в Китае какое-то время, я узнала, что на людях жена обязана быть тише и скромнее мужа. Я не изменила своего поведения, хотя в глазах китайцев наверняка не раз опозорила супруга. Путешествуя по Китаю, я обычно надевала самые поношенные вещи, которые было не жалко запачкать. Мои местные спутники ужасно смущались: остальные туристы были одеты с иголочки. Наверняка китайцы думали, что я совершенно не воспитана. В их глазах я представляла не только свою нацию, так что опозорила и финнов, и других европейцев, да и вообще всех жителей Запада одним махом.

Долгое время китайским семьям разрешалось иметь лишь одного ребенка

Если кампания называется «Политика одного ребенка»[12]12
  Общее название кампании – «Политика планового деторождения». – Прим. науч. ред.


[Закрыть], логично предположить, что ее суть состоит в ограничении количества детей на семью: одна семья – один ребенок. Но это не совсем так

Политика одного ребенка проводилась в Китае с 1980[13]13
  Согласно китайским источникам, кампания началась в 1979 году. – Прим. науч. ред.


[Закрыть] по 2015 год, но в ней было столько исключений, что на практике речь шла о «политике полутора детей». Для сельской местности действовало самое важное исключение: если первой на свет появлялась девочка, семья имела право завести еще одного ребенка. В деревне залогом достойной старости всегда оставались сыновья – именно они заботились о родителях преклонного возраста.

Работая над книгой «Нация одного ребенка» (One-Child Nation), я познакомилась с семьей, в которой детей было семеро! Появились они втайне от властей: мать семейства, госпожа Ванг, родила младших в отместку чиновникам, которые нарушили свое обещание и не зарегистрировали старших, появившихся на свет незаконно. Судьба миллионов детей, растущих в Китае без документов, сурова, поскольку в большинстве случаев они даже не могут пойти в школу.

Богатые могли обойти ограничения: за незаконных детей полагались штрафы, которые состоятельные люди выплачивали без труда. Бедняки же на годы увязали в долгах.

Несмотря на многочисленные лазейки в законе, китайцы в конце концов смирились с политикой одного ребенка. А вот для государства она обернулась проблемой, поскольку пенсионеров в будущем окажется существенно больше, чем трудоспособных граждан. Кто тогда позаботится о стариках и станет оплачивать их пенсии и лечение? В 2016 году после долгих колебаний Китай перешел к политике двух детей. Но на основании свежей статистики рождаемости можно сказать, что китайцы не особо жаждут прибавления в своих семействах.

* * *

На Западе бытует мнение, что китайских девочек-сирот удочеряют европейцы, потому что на родине они никому не нужны. Специалист по азиатским странам профессор Кей Энн Джонсон из США доказала, что это лишь распространенное заблуждение. Таких девочек охотно принимали китайские бездетные или желавшие завести девочку пары, просто зачастую эти усыновления проходили неофициально и семьи сами обо всем договаривались. Однако в 1990-е годы власти Китая усложнили процесс любого усыновления. В итоге детские дома оказались переполнены, и девочек стали брать к себе семьи из-за рубежа.

Еще одно расхожее мнение, связанное с политикой одного ребенка, гласит, что в результате успеха кампании прирост населения сократился слишком сильно. По официальным данным, Китай не досчитался 400 миллионов новых граждан. Согласно демографу Цай Юну, на самом деле озвученную ранее цифру можно смело делить пополам. И причиной такому демографическому спаду послужила не только политика одного ребенка. Еще до ее введения в 1970-е годы действовала более мягкая программа по регулированию рождаемости, которая за 10 лет урезала количество новорожденных куда сильнее, чем более жесткие меры последующих 35 лет. Число детей сокращалось бы в любом случае по мере развития Китая, как это происходит во всем мире. Массовая насильственная стерилизация и аборты были излишни – гораздо эффективнее оказалось просвещение и раздача средств контрацепции, считает исследователь Сюзан Гринхог.

Вопреки царящему на Западе мнению, у политики одного ребенка были свои плюсы. Горожане, в семьях которых на свет появлялись девочки, начали относиться к ним как к мальчикам: девочкам стали давать возможность получить хорошее образование. Благодаря политике одного ребенка в Китае появилось множество молодых, образованных и целеустремленных женщин.