Электронная библиотека » Марик Лернер » » онлайн чтение - страница 6


  • Текст добавлен: 29 октября 2016, 17:00


Автор книги: Марик Лернер


Жанр: Историческая фантастика, Фантастика


Возрастные ограничения: +12

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 6 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Она нечистая, ею пользуются в туалете, и встречному-поперечному неизвестно, не забыл ли ты ее помыть. Зато у нас абсолютно не бывает левшей. Никого переучивать не требуется.

– И все-таки, – сообщил я во всеуслышание, – канализация в городах – прекрасная вещь. Воняло у нас на улицах не меньше, чем в ихних Парижах. Первый указ «о соблюдении чистоты и наказании за выбрасывание сору и помета на улицы» издал еще Багатур. Видимо, умудрился запачкать ноги, спешившись. По Владимиру-то он пешком вообще не передвигался. И все равно. Но указ указом, а через двадцать лет пришлось вновь скреплять печатью требование «убрать непотребный сор из окрестностей Кремля, ибо от того является смрадный дух». Представляю, что делалось на окраинах, если возле центра такое творилось. Не удивительно, что регулярно гулял мор по городу. Некоторые пишут про число смертей от трети до половины населения. Чума точно была. Симптомы описаны четко… А чего ты, собственно, вздумала? – сообразил наконец. – Перед кем покрасоваться решила?

– Граница, – невозмутимо сообщила Любка. – Ты же не хочешь, чтобы жена смотрелось плохо.

– В моих глазах ты всегда прекрасна, – на всякий случай сообщаю, – но перед китайцами выпендриваться не имеет смысла. Мы для них все на одно лицо и сплошь уроды. Да и неизвестно, правильно ли это. Может, женское личико положено белилами мазать для пущей авантажности. Они же эти… буддисты. Конфуцианство – вроде не религия.

– Не думаю, что они регулярно пупок созерцают. Очень уж зрелище знакомое, – сообщила она, показав в сторону окна.

Я подошел посмотреть. Да… Зрелище было насквозь привычное, однако на фоне окружающего пейзажа с вычурными изгибающимися восточной крышей большого здания вокзала и убогими фанзами сразу за ним донельзя странное.

Прямо у железной дороги расположились китайские солдаты во главе с офицером. Все как положено. Коврик, головы вниз, зад вверх. Ориентировано на Мекку. Ничего странного. Здешние края давно на Русь в оба глаза смотрят. Эдакое буферное государство между нами и японцами. Да и южными китайцами.

Фэн Юйсян не просто сделал ставку на Русь, он еще и демонстративно в саклавита превратился. Не знаю, насколько уверовал, но публично демонстрирует постоянно. А куда конь с копытом, туда и рак с клешней. В его провинции в армии и правительственных органах надо быть правоверным. Иначе карьеры не сделаешь. Все старательно молятся Аллаху, хотя и про свое конфуцианство не забывают.

Государство никак не увязывает национальную идею с религией, поэтому китайцы свою религиозную принадлежность не считают чем-то крайне важным. Религиозные догмы и обряды они знают плохо и мало ими интересуются. Зато очень развита вера в духов предков, и это является центральной частью народной религиозной традиции. Очень удачно совпадает с саклавитским учением и не вызывает отторжения.

Во всяком случае, внешне все выглядит очень красиво. Даже дети его во Владимире учатся. Сын Фэн Хунго в военной академии, дочь Фэн Фунэн в медицинском институте. Эта вообще по документам Надеждиной числится. Была еще и третья, Фэн Фуфа. Та уже выучилась, и мало того – замуж за русского выскочила. Она теперь Собинова, а муж в здешней контрразведке подвизается не на самых маленьких должностях.

Тут вообще минимум полсотни военных русских советников присутствует и неизвестно сколько технических. Мне неизвестно. Подозреваю, все они, когда требуется, пишут подробные отчеты по совсем не техническому ведомству. Аграрную реформу с почти двукратным снижением арендной платы по нашему образцу проводили. И результат это дало серьезный. В считаные годы выросла урожайность почти на треть. Если вспомнить русские кредиты на промышленность и постройку заводов, при нашей же помощи, совсем неплохая ситуация в сравнении с югом. Там у них бардак с революции не прекращается. Товары, правда, в Мукдене и окрестностях все больше русские в магазинах присутствуют. Даже англичан с французами мы достаточно легко вытеснили со здешнего рынка. Недаром в свое время брали Мукден, и начало было положено еще тогда.

Это кроме вполне официальной резидентуры разведки и посольства, которые тоже постоянно следят и контролируют. Может, и советы дают. Я бы не удивился. Посещать по праздникам нашего посланника губернатор не забывает. Как и решать некоторые вопросы через его голову.

Армия у Фэн Юйсяна хоть и не шибко огромная, но неплохо вооруженная (опять же русским оружием) и обученная. Приходится даже удерживать от слишком резких движений: прямо ссориться с Токио во Владимире желающих не имеется. Все надеемся полумерами обойтись. Не верится мне. Как самураи задавят Китай, так и на север с интересом посмотрят. Одна надежда – время работает на нас, а японские успехи как-то не впечатляют. С китайцами они еле справляются, куда на Русь замахиваться. Да все когда-нибудь случается в первый раз. Они тоже не идиоты и нашу помощь гоминдановцам и заинтересованность прекрасно видят.

– А ты не выполняешь, – откладывая зеркало, обвиняющим тоном заявила Любка. – Время молитвы – и что я вижу? Сиденье на этом… непроизносимом месте.

– Молчи, женщина, – возмутился я. – Да если бы я правильно себя вел, ты бы рот боялась открыть, сидела бы сейчас дома, и это было бы безусловно правильно! Праведные женщины повинуются Аллаху и своим мужьям – и в их отсутствие блюдут себя, как приказал Аллах. «Тех же, непокорных и непослушных, которые проявляют упрямство и неповиновение, сначала вразумляйте и увещевайте хорошими и убедительными словами, затем отлучите их от своего ложа, а если это не поможет, тогда слегка ударяйте их, не унижая их. Если они станут послушны и будут повиноваться вам, то после этого не прибегайте к более строгим мерам»[11]11
  Коран, 4:34.


[Закрыть]
.

– Вот насчет отлучения от ложа, – с интересом спрашивает Любка. – Нет ли здесь подозрительного момента, намекающего на порочность женщин? Я обязательно пожалуюсь Аве Сейдаметовне. Ты сделал огромную ошибку, нас познакомив!

– Тогда сразу переходим к следующему пункту. Розги надлежит иметь не из свежих, только что срезанных прутьев, а из прутьев несколько уже лежалых, но отнюдь не сухих; на сей конец заготовляемые одновременно прутья надлежит хранить в сыром месте, дабы они имели подходящую тягость и гибкость.

– И где ты тут найдешь правильную березу? – очень логично спросила Любка.

– В Китае есть все, – убежденно сказал я, – только плати. Но ты права, не догадался взять с собой… Поэтому остается только один путь. Наказать немедленно и жестоко. На этом… ложе. – Я похлопал, проверяя твердость матраца. – Иного пути закрыть рот жене не существует. – Потянул ее к себе и, зарывшись в волосы, провел кончиком носа от уха до плеча. Поцеловал в шею.

– Ты дверь закрыл? – обнимая меня, спрашивает.

– Конечно, – подтверждаю. – И времени у нас наверняка несколько часов. Пока рабочие у вагонов колеса поменяют и японцы припрутся с проверкой, мы хорошо отдохнем. Восток – дело неспешное.

– Тогда другое дело. Помоги платье снять, – потребовала Любка. «Единственный путь к согласию и дружбе – снисходительное отношение одного из супругов к другому. В таком случае человек, проявивший снисходительность, является благочестивым и благодеющим»[12]12
  Коран, 4:128.


[Закрыть]
, – провозгласила она, заваливая меня на диван и усаживаясь сверху. – Я готова понести соответствующее наказание, – блестя глазами, поставила меня в известность, – но только из снисходительности. Аллах вознаградит меня за труды и праведную жизнь!

Мне стало не до наблюдений за местными китайцами. А ведь когда-то я был первым корреспондентом, попавшим в Мукден после его захвата.


1921 год

Я прошел по пустому коридору и толкнул дверь. Ковалев мимолетно глянул и спокойно продолжил мазать хлеб маслом.

– Чай будете? – вежливо спрашивает.

Уютно так расположился за столом и с аппетитом ужинает. А мои треволнения ему совершенно неинтересны. Видит же, что мне страшно хочется взяться за стул и шарахнуть ему по плешивой голове, – и никакой реакции. И то – дедушке уже много-много лет, и титул старейшего журналиста Дальнего Востока носит не зря. Он начинал, еще когда никакого Харбина в проекте не имелось, и перебрался сюда чуть ли не одним из первых. В те времена газета выходила на двух страничках, с отвратительной бумагой, и краска пачкала руки. А он самолично писал большинство корреспонденций в своем любимом детище «Харбинская Правда».

– Надир Поладович, – жалобно говорю, – вам совсем не интересно, чем все кончилось?

Немного лести – совсем не лишнее. Отчество у нас употребляется по отношению к очень уважаемым людям. А так все больше по именам и фамилиям. С давних времен традиция идет. Так и писали прошения к вышестоящему начальству вплоть до Австрийской войны: «Бьет челом Ибрагимка такой-то».

– Молодой человек, – отправляя в рот очередную порцию, сообщил он, – зачем мне спрашивать? Я еще утром мог рассказать результат. Вы вроде неглупы и должны соображать. Когда приходишь с улицы и нет прямого указания содействовать, помогать, облегчать и иже с ним, с вами в лучшем случае вежливо поговорят и ничего конкретного не скажут.

– Ага, – с сарказмом соглашаюсь, – вежливо. На входе встречает узкоглазая личность с коповскими петлицами в звании лейтенанта и говорит: «Цо надо?» Смотрит документы и страшно вежливо советует: «Цол бы ты отсюда».

– У него шрамика вот здесь, – показывая на бровь, – нет?

– Есть.

– Тогда вам повезло. Этот узкоглазый тип – лейтенант Пак Суджон.

Я подождал разъяснений после прихлебывания чая из старой кружки по возрасту как бы не старше хозяина и, не дождавшись, старательно прокашлялся, напоминая о себе.

– Хороший журналист, – невозмутимо поведал Ковалев, – просто обязан знать нужных людей. Кто они, на что способны и насколько правдивую информацию дают. Люди слишком часто врут по поводу и без повода. Иногда просто желают приятнее выглядеть, а иногда и специально. Напишете ерунду какую – и попробуйте потом доказать, что не верблюд.

– Вообще-то я вчера приехал, и прямиком из Турции, – напоминаю.

– Да, любопытно было читать ваши репортажи. Благодатная тема война. Всегда есть о чем поведать. Умеете читателей завлекать. Еще бы не увлекались так сравнениями, а сосредоточились на конкретных фактах.

– Я это к тому, что знакомств завести не успел. И вообще не очень представляю здешние подводные течения. Главный редактор понукал скорее-скорее, без всяких объяснений. Вот с чего требовалось пороть горячку и гнать меня, если имеется такой специалист по местным делам?

– Хе-хе. Уверен, далеко пойдете. Так ненавязчиво польстить. Молодец. Еще бы немного подготовиться – и цены бы вам, молодой человек, не было. Белов ваш совсем не дурак и правильно все сделал. Любопытно, сам догадался или подсказали? Обычно у старых вояк одна извилина, и та от каски. А тут правильно дотумкал. Стоит только посмотреть по сторонам.

– ?!

– Маньчжурия всегда была странным местом. Впрочем, – добавил, подумав, – как и Сибирь. Освоение шло все больше нерусскими. Русским она представлялась далеким и холодным местом ссылки. В результате в наших краях всегда было двоевластие. Хазаки и назначенные из центра чиновники. Губернатор Дальневостока стремился подмять под себя Войско, а оно не менее энергично сопротивлялось. С появлением ВЖД и промышленных предприятий появилась и третья сила, с которой вынужденно считались все. Вечные проблемы – кто и кому по какому вопросу подчинен. Еще и настойчивое желание центральных властей пропихнуть в Маньчжурию русских переселенцев. Хазаки всегда не менее энергично указывали на наличие свободных территорий в Приамурье, регулярно напоминая, что там тоже по названию Маньчжурия, и очень не любили собственную землю отдавать. Вполне понять можно.

Он посмотрел на меня и усмехнулся:

– Уже подбираюсь к сути. Может, чаю будете?

Я поспешно ухватил чайник и налил себе кипяток в стандартный стеклянный стакан с подстаканником. В вагонах такие дают пассажирам, и кое-кто тырит. Зачем – ума не приложу. В магазине дешевле. Проводники залог берут. Именно чтобы не уносили. Им тоже неохота из своего кармана расплачиваться за чужие шалости. Добавил заварки и сахара, лишь бы он не отвлекался.

Ковалев скривил нос. Лекцию по правильному приготовлению чая я выслушал еще вчера. Искать самовар и отмеривать правильные дозы чайного листа не собираюсь. Не из вредности: смысла не вижу. Клади больше заварки – вот правильный метод.

– С появлением Республики, – с тяжким вздохом сообщил он, обиженный моей непроходимой тупостью в деле чайной церемонии, – очень вырос вес хазачества. Единственной вооруженной силы, без оговорок поддержавшей новый порядок. Чиновников поприжали, а значение ВЖД упало. Не самой дороги, а ее побочных предприятий. Нашлось кому строить новые фабрики и работать в шахтах без Управления железной дороги. Сначала после войны был серьезный спад, потом у нас начался экономический бум. Товары из Китая, производство всякого ширпотреба здесь. Качество не самое замечательное, зато цена ниже европейской и перевозка дешевле. Но время шло, добрались владимирские генералы и до Востока. Прямо отбирать привилегии было бы некрасиво и стратегически неправильно. И тогда изобрели такую замечательную вещь, как КОП.

– Позвольте, – не согласился я, – его создавали гораздо раньше. Вот у нас на юге в Ярославле…

– Вот! – довольно сказал Ковалев. – Совершенно верно, КОП существовал и раньше, но здесь присутствовал в крайне захудалом виде. В Маньчжурии все дружно поддерживали Салимова и всю военную команду. Никак особых мер не требовалось. Сидели два человека, следили за соблюдением экономических отношений между рабочими и хозяевами. Не сказать что совсем нечем заняться, однако не перетруждались. Но вы буквально сейчас произнесли заветное слово.

– В смысле?

– Пять лет назад в наши края прибыл облеченный высокими полномочиям и не менее высоким доверием комиссар Тульчинский. Знакомая фамилия?

– Я у Морозова в подчинении был, но кто же вокзальных не знал в Ярославле! Лично, – лихорадочно вспоминая, – пару раз сталкивались, но вряд ли он меня помнит. В добровольческой бригаде нас под тысячу было, а ротным я под конец стал. Тогда офицеры и на рядовых должностях служили. Образцовый начальник, но очень трудный человек. Своих любит, чужим не доверяет.

Никогда и нигде не погрешил против совести и присяги. С ним тяжело. Зато при необходимости ответственную задачу обязательно выполнит. Еще сам приказы выполнял, не смущаясь жестокостью задачи, и других заставлял. Врагов готов был убивать и убивал собственными руками. Это принесло не только должность, но и славу одного из наиболее жестких подавителей восстаний против центральной власти. Очень высоко ставил честь офицера. Если сам не способен, других заставлять не станет. Но уж и оправданий не примет.

– А Зиброва?

– Этого лично знаю, – доложил обрадованно. – Мы с рябым Назрань чистили от мятежников. Приходилось общаться. Да и потом аулы вместе жгли. То мы их прикроем, то они нас. Он у Тульчинского ходил на поводке. Без контроля запросто с нарезки слетает, а так грамотный ротный вышел.

– Гусев, Красильников, Дзахоев?

– Гусева не помню. Красильников бронепоездом командовал, и мы с ним хорошо знакомы. Накатался я в свое время на открытой площадке. А Дзахоев вроде осетин, из кавалеристов. Встречались, но мельком. Хотите сказать, они всем ярославским отделом здесь?

– Умный человек, приезжая на новое место, тащит с собой и собственную проверенную команду. А комиссар совсем не глуп. Медресе в свое время не кончал, но прекрасно знает, чего хочет. И с ребятами своими отношения более чем дружественные. Не выпить совместно, он почти не пьет, ну по нашим маньчжурским понятиям, а вполне по-братски. Почти круговая порука. На службе дисциплина железная…

– Это я помню.

– У нас тут одно время на него всерьез копали. Как ни старались упрекнуть в беспринципности или корысти, – нельзя. И при этом прямолинейность и беззастенчивость, с которой он подавляет любые проявления оппозиционности режиму. Включая экономические.

– Не понял, – сознаюсь.

– Ай, да чего сложного? Посмотрите на карту. Протяженность границы. В особый округ входит еще и русская Монголия. И захотели бы, всю перекрыть нельзя. А многим и не требуется. Контрабанда у нас всю жизнь процветала. Местные власти очень редко замечали. Особенно в войну и после расцвела незаконная торговля. Хазаков мобилизовали, контролировать некому. А тут появился деятель со стороны – и кое-кого всерьез прижали. А где серьезные деньги, там и проблемы. На словах все одобряют, а помощи никакой. А зэки насквозь купленные. Вы, кстати, не знаете, кто додумался на кокардах полиции писать «Защищать и карать»? Копам с их эмблемой в виде меча и щита гораздо больше подходит.

– Без понятия. Какая разница? Раньше фараонами назывались, теперь зэками, по первым буквам. От перемены эмблемы воров лучше ловить не стали.

– В компетенцию КОПа, – тяжко вздохнув и укоризненно качая головой, недовольный моей легкомысленностью, сообщил Ковалев, – входила еще и переаттестация полиции. До нас добралась с серьезным запозданием. На Руси все перетряхнули, а здесь тишь и полная благодать. До приезда нового начальства. Она проходила очень оригинально. Пойманных на взятках расстреливали. Не за пирожок у торговки – таких просто выгоняли, – а серьезных начальников. И без подставы. Реальные дела. По ВЖД и через Харбин шел постоянный поток нелегальных товаров. Валюта, опиум, оружие. В контрабандной торговле участвовали чиновники, железнодорожный обслуживающий персонал, полиция. Тульчинский почти год сидел тихо и материальчик собирал, а потом головы полетели, и никакие жалобы в центр не помогали. Всю обнаглевшую верхушку спекулянтов отправили в гости к Аллаху. Не стрелочников – настоящих хозяев подпольного бизнеса. Сейчас купцы в Маньчжурии почти честно живут. Боятся.

Я подумал о невозможности действовать без очень знающих агентов. Вот сидит передо мной господин Ковалев. Я ведь тоже кой-какие справки навел. Он на полицмейстера Харбина убойный компромат накопал, да сам чуть не сел. Какие-то мутные свидетели появились, опиум в доме нашли. Документы, отправленные во Владимир, напротив, совершенно случайно потерялись. И чтобы он, при всех своих знаниях и добровольных источниках, не постарался подарить единственному борцу за справедливость весь накопленный компромат? В суде неизвестно, пройдет или нет, а тут совсем другое дело. Помню я эту историю. Громкое дело было. Единственное – не знал, кто волну поднял. Фамилий коповцев обычно в газетах не называют. Комиссар или там капитан Н. Местные в курсе, а в Рязани люди должны знать одно – организация бдит и спуску ворам не дает.

– Да и хунхузы[13]13
  Члены вооруженных банд иногда до тысячи человек в Монолии и Китае. От китайского «хунхунцзы» – буквально: краснобородый. Могли быть китайского, монгольского и корейского происхождения. Серьезные банды нападали даже на города.


[Закрыть]
ходили. А кто тебе скажет, что с нашей стороны никогда через границу с целью прибарахлиться банды не действовали, постарайся не смеяться. Мы еще ничего. Монголы отрядами в сотни человек шастали. Они туда – китайцы на нашу сторону. В степи война не прекращается никогда. Бывало, и города на хапок брали. Тульчинского же вначале всерьез не принимали. Ну, решили где-то там во Владимире создавать Пограничный корпус. Нам, здешним, какое дело? Хазаки там служить не будут! А ему того и надо было. Зачем иметь дело с уже устоявшимися структурами? Зато в Маньчжурии живут русские, поляки, корейцы. И в немалом количестве. Раньше их призывали в стрелковые части. Либо сибирские, либо туркестанские. А теперь на месте служить стали. Пограничники в прямом подчинении КОПа. Оглянуться не успели, как на территории Войска появилась очень серьезная сила. Те же корейцы раньше не пришей кобыле хвост были. Вроде живут, но паспорт исключительно у поселившихся до Окаянного. А теперь отслужил – гражданство. Они за это право кого хошь загрызут. А за командира своего, являющегося образцом храбрости, чести и живущего такой же солдатской жизнью, стеной встанут моментально. Ты его тронь – ага.

– Вы это всерьез?

– Вполне. Служба в погранвойсках – для меньшинств билет в новую жизнь. В университет без очереди принимают, и платить не надо. Для бывших погранцов радостные улыбки. Это уже не самодеятельность, на самом верху пробивать необходимо. Есть у Тульчинского связи, никто не сомневается. И не только корейцев касается. Поляков и монголов тоже. Им еще и регулярно внушают про боевое братство и идейное служение стране.

– Мне слух не режут подобные выражения. Я вполне серьезно верю в эти вещи.

– Молодой человек, не забывайте, о ком это говорится. О бесправных азиатах-батраках и поляках, которым запрещалось жить восточнее Урала, если не считать Одессы и Каспия с Кавказом. Они слегка иначе относятся к долгу перед Русью… Относились. Про всех не скажу, а молодежь проходит определенную идеологическую накачку, и при этом на заставах специально перемешиваются с русскими и живущими на территории Войска всякими уйгурами, дунганами и прочими тунгусами. Айнов только нет.

– Так они еще лет двести пятьдесят назад получили хазачьи права, и с Хоккайдо и Сахалина даже в Австрийскую на фронт не отправляли. Пару сотен добровольцев, и все.

– Охранять рыболовные промыслы от хищничества браконьеров и острова – важнее! – увесисто обронил Ковалев. – Огромные деньги в казне. Да и база военно-морская важнейшая. А нынче и военно-воздушные. Всю Японию, если что, накрыть запросто.

– Я разве спорю? Жаль, что только две трети Хоккайдо нам досталось. Такой замечательный плацдарм для давления на самураев.

– А военных там давно больше по количеству, чем всего коренного населения. Они за счет одной аренды земли очень неплохо живут. Но мы отвлеклись от темы… Так вот… Не дай Аллах милосердный свара на национальной или религиозной почве у погранцов. Повесить не повесят, но волчий билет обеспечен. Вся служба псу под хвост. Между прочим, совсем не легкая служба. Заставы разбросаны достаточно далеко, и резервные «летучие» отряды мгновенно не появятся. Случалось, приходилось серьезные бои выдерживать самостоятельно. Обучают их хорошо. Вооружение вполне пристойное, снабжение прекрасное. А ко всему прочему и с местным населением налажены неплохие отношения. Станичникам тоже выгодно снять с себя часть нагрузки по патрулированию. Наверху ссориться могут сколько угодно, а нормальный хазак свою выгоду прекрасно видит. У него появилось больше свободного времени, а погранцы свои. Хоть и не их сословие, но службу тянут. Никаких серьезных жалоб за все время не поступало. Подраться – это случалось, но все обычно легко улаживается прямо на месте.

– И много погранцов?

– Точно не скажу, с этим в штаб Пограничного корпуса. Есть там подполковник Юнаков. Из кадровых.

– Он в Ярославле первый год до Морозова комендантом города был, – поделился я.

– И не жмется служить под началом комиссара. По званию Юнаков выше, но есть у меня серьезные основания считать Тульчинского не выскочкой, а самородком, имеющим задатки хорошего организатора, вполне достойного выдвижения. Только в наше время и могли появиться неизвестно откуда взявшиеся выдвиженцы. Поползли наверх лейтенанты и капитаны военного времени, делом доказавшие преданность военному правительству. Мест освободилось много. Половину генералитета на пенсии спровадили. Если сейчас не споткнется, далеко пойдет.

– В каком смысле споткнется?

– А вот это самое интересное. Особый округ включает в себя еще и русскую Монголию. И на ее территории непринужденно расположился ДОН.

– Не понял. А река откуда?

– Дивизия особого назначения, – терпеливо объяснил Ковалев. – Командир Дзахоев. Начштаба Бочаров. Уж это вы могли и сами легко выяснить. В прямом подчинении КОПа, а именно всего-навсего капитана Тульчинского, три кавалерийских, два стрелковых полка, автобронедивизион, резервный, инженерный, автомобильный, санитарный батальоны. Артиллерия, аэропланы, три бронепоезда. Учебный батальон по подготовке младшего командного состава. Всего не меньше пятнадцати тысяч человек. В пехотных полках чуть не все ротные и батальонные командиры из бывших ярославских юнкеров. В кавалерийских в основной массе тоже бывшие добровольцы.

– А здесь вы в курсе про численность? – заинтересованно спрашиваю.

– А это не тайна, – невозмутимо подтвердил Ковалев. – И на базе дивизии сформировано три полка монгольской конницы. Их серьезно натаскали и проверили на практике. Многосотверстные марши по степям и пустыням в погоне за басмачами и хунхузами. Они еще имеют дивную привычку привозить для доказательства отрезанные головы. В ДОНе с этим проще. Мало ли чья голова, а вот оружие трофейное предъявить необходимо. Во избежание приписок. Короче, власть там имеется, и она не гражданская. В Урге все больше щеки надувают, а сила за ДОНом. Тульчинский натурально двужильный, и я не помню, чтобы он за все эти годы в отпуске пребывал. Всюду успевает и всех контролирует. Еще и с хазаками не забывает раскланиваться. Этих он всерьез щупать не пытался. Вполне добрососедски живут. Я тебе – ты мне. И вот в один светлый и замечательный день, совершенно неожиданно… Прямо-таки вдруг, без всякой причины, собираются представители монгольских племен, официально входящих в Китай, и дружненько просятся в наше подданство. Тут надо на карту посмотреть. Очень неудобно территория их проживания врезается между нашей Маньчжурией и нашей Монголией. Ну, еще на юге чуток, но это уже мелочь. А вот перерезать единственную связь между областями по железной дороге они могут легко. Если проблемы начнутся, придется огромный крюк делать через Приамурье.

Дальше мне уже объяснять не требовалось. Не настолько тупой. Общая картина и раньше не вызывала недоумения. Китайцев мы вышибли из Внешней Монголии и бывшей Джунгарии достаточно поздно. Алтай и Бурятия давно входили в состав Каганата, а эти земли стыдливо именовались протекторатом. Такая оригинальная форма правления, при которой стоят русские войска и управляют тоже русские. При этом имеются свои якобы почти независимые ханы, без разрешения не смеющие пикнуть. Прогрессивные деятели называют подобное разделение отвратительным и указывают на двойной гнет местного населения. Как будто в Индии раджи перевелись. Вечно мы желаем быть самыми гуманными и красиво выглядящими.

Только после подписания договора с японцами, когда Маньчжурия стала территорией Руси, а Корею аннексировали наши соседи с островов, протекторат был аннулирован и введено самое обычное губернское управление. В просторечии все эти земли в совокупности (но без русской Маньчжурии) именовались Южным Туркестаном.

Совершив очередное округление страны, где-то наверху всерьез пораскинули мозгами и пришли к выводу, что с Великобританией, всерьез опасающейся нашего выхода к границам их колониальных владений, ссориться время еще не пришло. Разграничили владения и подписали соответствующий договор. Мы в Тибет – ни-ни. Хватит Руси и остального.

Да и сам Китай, с его многочисленным населением, нам без надобности, а вот уйгуры, дунгане и монголы вполне могут быть включены в состав государства. Первые два народа уже мусульмане, хоть и другого толка, а с монголами придется поработать, благо их не особо много. Вот алтайцы прекрасно переходили в саклавизм. Почему и этих не попробовать.

Потом случилась Австрийская, и долгое время Руси было не до освоения новых земель. А теперь, видимо, пришел час. Никогда не поверю в подобную случайность или инициативу на местах. Без согласования русские просто сделали бы вид, что ничего существенного не случилось.

И уж точно не стал бы начальник КОПа благословлять самое натуральное вторжение в пределы соседнего государства. Если все пройдет гладко, пояс наших владений замкнется от Кореи до Тибета. Впрочем, если дела пойдут криво, недолго от излишне инициативного и избавиться. Русское правительство окажется ни при чем.

Прав Ковалев – неспроста собрались монголы, с глубокой надеждой смотрящие на север и посылающие слезные письма во Владимир. У них неожиданно появилась новая космогония[14]14
  Учение о происхождении или о сотворении Вселенной.


[Закрыть]
. Солнце стало вставать на севере, и к нему обратились их жалобные взоры. Светило в лице ДОНа не замедлило войти на просящие о помощи земли исключительно с гуманной целью – защитить мирных граждан от попытки вырезать их проклятыми ханьскими националистами. Уж очень нервно китайцы прореагировали на эти странные поползновения.

Интерес в том, что у них не первый год идет собственная вялотекущая гражданская война, и особой опасности нет. Единственная серьезная сила в этом регионе – это Шэньянская (Мукденская) армия. И понравиться тамошнему губернатору наглое отрезание кусков его провинции никак не могло. Он даже обратился к общекитайскому правительству и получил всяческое одобрение, но не военную помощь. У тех лишних дивизий не имелось, и они как раз воевали на юге с собственными сепаратистами.

Обычные протесты результата не возымели. Бумаги ходили туда-сюда, а русские уходить не собирались, не слишком пугаясь тридцатитысячной группировки, нацеленной на Улан-Хото. Еще одну шестидесятитысячную разворачивали против Харбина, о чем открыто писали в газетах. Вчера дубань[15]15
  Кит. tu pan – букв.: все ведущий, управляющий. В Китае высшее должностное лицо с военно-административными функциями.


[Закрыть]
арестовал нескольких русских граждан и на требование освободить их немедленно в свою очередь не ответил. На границе постоянно происходили мелкие стычки, и все явно шло к серьезному конфликту.

– И когда начнется? – спросил я вслух.

– «Если просишь, то проси у Аллаха, и если обращаешься за помощью, то обращайся к Аллаху. И знай, что если соберется народ, чтобы принести тебе в чем-то пользу, то не помогут тебе ни в чем, кроме того, что предписал Аллах для тебя. И если соберутся, чтобы навредить тебе, то не навредят тебе ни в чем, кроме того, что предписал Аллах для тебя»[16]16
  Якобы слова Пророка. Хадис.


[Закрыть]
, – серьезно сказал Ковалев.

Сразу видно старую закалку. Я тоже могу цитировать километрами. Сейчас такие вещи исключительно на богословском факультете дают. Там готовят казенных священнослужителей и очень внимательно смотрят за настроениями.

– Причина появилась. Отбоя тревоги назад не отыграют. Русские граждане крайне нуждаются в защите. Сегодня-завтра. Через неделю. Кто же мне скажет. У хазаков мобилизация практически открыто до пяти возрастов. Разночинцев в пластунские[17]17
  Пехотные.


[Закрыть]
батальоны набирают. За две последние недели в Маньчжурии превентивно арестовали не меньше четырех сотен человек. В основном иностранцев. Случайно ничего не бывает. Подозрительные элементы устраняют.

По окну проползли огни автомобильных фар. Он тяжело поднялся и, нацепив очки, посмотрел вниз на улицу.

– И где я могу найти… хм… старых знакомых? Общего здания у них не имеется, несколько отдельных управлений. Будто специально сделано, с целью осложнить поиск начальства.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 | Следующая
  • 3.8 Оценок: 5

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации