Текст книги "Ожерелье. Сборник миниатюр"

Девушка, зажигающая свет

Они сидели за банкетным столом в самом дорогом ресторане города. Их семья могла это себе позволить. Стол был длинный, хотя позваны были лишь близкие друзья. Во главе стола сидел их сын вместе с девушкой, на которой он женился в столице. И вот привез показать родителям.

Девушка была прехорошенькая, модно и со вкусом одетая. Как сказал им сын, она была дизайнером вечерних платьев. И, несмотря на юный возраст, успела открыть свои собственные салоны, и даже один в Париже. Для многих так выглядит сбывшаяся мечта!

Сначала говорили родители и гости, и когда они иссякли, заговорила девушка. Она рассказала им историю связанную с их городом, в котором подростком она осталась одна, без родителей. Тогда она даже не мечтала о том, кем стала сейчас. Тогда, чтобы выжить, она работала в небольшом магазинчике на территории полуразрушенного завода.

Правда, недолго. Ее уволили по жалобе жильцов близлежащих домов – они пожаловались на ее нерасторопность. Больше работы здесь она не нашла. И она уехала из этого города к почти к незнакомым людям в столицу, там жила подруга ее матери. Эти люди своей добротой и изменили ее дальнейшую судьбу.

За столом повисла пауза. Дольше всех молчала мать жениха, она вспоминала. Это была она, уговорившая бывших соседей (тогда еще они жили в бедном районе), написать жалобу на новую девчонку-продавщицу, которую приходилось вечно ждать. Она не просто отпускала товар, как все другие. Она разговаривала со стариками и детьми, советуя им что-то попробовать, последним это нравилось, но в очереди приходилось ждать. Напряжение в рядах нетерпеливых нарастало. И тут наступила осень с ее ранними темными вечерами. И как начинало темнеть, девчонка могла бросить все и побежать включать свет вокруг магазина, везде, где он еще работал. Пришедшим в магазин приходилось ее ждать. Напрасно ей говорили, что это не ее обязанности. Она смущенно отвечала, что больше никого и нет, а дети или старики в темноте могут упасть, от разлитых луж тут так скользко. Возмущение продолжало расти, а девочка продолжала зажигать свет. А потом ее уволили.

Они сидели напротив друг друга: девочка, освещающая путь другим, чтоб не упали в грязь, и женщина, обрызгавшая грязью свою совесть. Теперь они – семья!

Девочки, несущие людям свет, из золушек превращаются в принцесс. И этого не остановить! Ни сказочным мачехам, ни матерям их будущих женихов.

Классная доска

«Опять будет двойка», – с тоской подумала она, классная доска. Учительница с завидным постоянством ставила эту оценку девочке, которая пряталась за двойку, как за ширму. Получила, и не надо пытаться ответить, даже на троечку. Двойка спасала!

Девочка прижалась к парте, а внутренне – расслабилась. Она получила очередную охранную грамоту, ее не будут допрашивать при всех, задавать уточняющие вопросы, не будут заставлять говорить. Двойка – это ее мандат неприкосновенности, защита от невыразимой стеснительности, когда легче умереть, чем раскрыть рот при всех.

Учительница уже не удивлялась. Она привыкла к девочке и ее двойке, для нее они слились воедино. Она даже не знала, умеет ли ее ученица говорить, ей не было это интересно. Перед ней лежал журнал со списком фамилий, она ориентировалась по нему, а не по лицам в классе.

По списку легче, а лица… они же говорят о том, как относятся к ее предмету, насколько он неинтересен им, так же как неинтересна и она, учительница списков.

Прошли годы. Девочка выросла и стала известной писательницей. Все, знавшие ее со школы, удивлялись. Одна лишь классная доска, свидетельница ее письма, знала, куда потекут невысказанные девочкой слова.

А учительница? Она доработала до пенсии и так и не узнала, что работала с живыми людьми. В ее воспоминаниях стерлись лица, зато она помнила фамилию каждого по списку наизусть.

Как-то на День Учителя она получила в подарок букет цветов с запиской «Спасибо за профессию». Слезы старой учительницы смыли все двойки из дневника ученицы.

Люди – букеты

Пионы. Короли цветов. Роскошны, бархатисты. Они не отпускают вас из глубины своего аромата. Вы стоите как приклеенный к вазе, отходите только затем, чтобы возвратиться вновь. Они мягки и шелковисты настолько, что вам хочется утонуть в красоте этих лепестков – белых, розовых, лиловых – уснуть, вдыхая сладостный аромат. Они заполняют ваш день мыслями о прекрасном, с которыми вы засыпаете.

Вы просыпаетесь в предвкушении! Красота исчезла. Пропало все: таинственная нежность, тонкость линий, смешение нот в аромате. Пион увял, не выдержав своей красоты. Вы с изумлением смотрите на цветок, который так очаровал вас вчера. Пропев гимн красоте, пион умер.

Нам повезло, мы рождены букетом! И когда отцветает пионами наша юность, горит разноцветьем полевых цветов наша молодость, георгинами и астрами наполнена наша осень. И тот, кто смог вырастить в своей душе сад, открыл для себя тайну жизни цветов! Сады его души усеяны цветущим многоцветьем, передающим друг другу эстафету цветения!

Календарь жизни

Из офиса пропал календарь. Он добросовестно висел на стене шесть месяцев. Устал висеть. Сбежал. Жизнь от отчета до отчета, от собрания до совещания, с редкими вкраплениями интриги в виде инспекции. Заскучал.

Шесть месяцев вычеркнутых из жизни выходных, свиданий, свадеб. Здесь ничего не происходило. В этом офисе люди только работали.

Календарь сбежал. Он один знал, как быстро бегут дни.

Дни, предназначенные для любви. Их не заменишь графиками и отчетами, в календаре жизни они останутся пустыми.

Посреди торгово-развлекательного центра потерялся мальчик. Он стоял и смотрел на проходящих людей., не боялся, не метался, он ждал. Люди не обращали на него внимания, как и на многое другое в своей жизни. Мальчик заплакал, тихо, почти беззвучно. Он плакал секунды, минуты, года. Никто не замечал его слез. Из этих слез и был составлен потом календарь равнодушия. Он висел в офисе, где работают люди, которые всегда проходят мимо.

Мальчик нашелся, вырос, женился. И стал выпускать календари.

Календари-путеводители для тех, кто потерялся в собственной жизни.

Бестселлер каждого года – это календарь,

в вашей неповторимой росписи и орнаменте событий.

Пишите свои дни!

С понедельника

С понедельника начинаю новую жизнь, сажусь на диету, бросаю!..

И так каждую неделю! Понедельник сгибался под грузом обещаний, которые так и не воплощались в жизнь. Все, что люди не хотели делать, они откладывали на потом, на понедельник.

Он устал быть днем тяжелым и тоже решил изменить свою жизнь. С пятницы! Пятница встретила его радостно, бодро, в атмосфере разлито было ожидание выходных. День пролетел незаметно, но потом началось: встречи с друзьями, вечеринки, дни рождения, банкеты. В круговерти мероприятий он еле дожил до понедельника, сбежал. В среду!

Среда, середина недели, день равновесия, протекала размеренно. День начался с повторного обдумывания дел, которые были задуманы в понедельник. Делать – не делать, успеем – не успеем, а может, перенести? Так прошел весь день – в обдумывании, деланье было отложено. До понедельника!

Понедельник в задумчивости сидел на скамейке. Рядом мальчика лет пяти мама учила дням недели, он явно не понимал разницы между ними и пытался улизнуть вслед за укатившимся мячом.

Понедельник решил научить мальчика, объяснить ему всю важность календарного цикла. Чтобы научить ребенка, его надо было поймать: он бегал, играл, смеялся, уставал, плакал, изучал что-то новое, что-то строил и тут же ломал. Уже к обеду понедельник бегать устал, издали подстерегал добычу. Добыча угомонилась только вечером. И сразу спать.

Из дневника понедельника: «За день ребенок проживал целую жизнь. У него не было необходимости делить ее на дни недели, месяцы и годы. Он выпивал день жизни залпом, не оставляя на потом!»

Тогда кто же придумал понедельник?

Новости

Новостной портал в интернете,

Как поезд идущий вне расписания,

Ты на него всегда опоздал.

Хотите отстать от жизни, смотрите новости. Они перенесут нас в мир, где нас нет, в события, которые уже прошли. Мы не успеем стать их свидетелем и распробовать их на вкус, но нам всегда предложат готовый продукт, иногда замороженный, как фастфуд. Мы пережевываем в уме кем-то наштампованное для нас и политое соусом, чтобы легче было глотать. Соус не обязательно должен нам нравиться, он задуман в комплекте.

Чужое мнение начертило нам радиус восприятия, а чужое видение заполнило горизонт. От новостей не так легко укрыться, они льются на нас потоком из газет, телевидения, интернета. Мы одеваемся, как нам диктует мода, мы выбираем профессию, которая пользуется спросом, мы оказываемся на престижных курортах, где невозможно отдохнуть, мы и там продолжаем работать на публику.

Жизнь начинает сторониться нас, а потом и вовсе избегать. Она прячет от нас свои сокровища, пока мы не растиражировали их или не распродали за бесценок. Любить у нас не получается, дружить нам невыгодно.

Последняя новость, взорвавшая интернет:

«Из мегаполиса сбежал человек. Его разыскивает его высокооплачиваемая работа, принадлежащая высшему обществу жена, друзья со связями и дорогой породистый кот. Особенно кот.

P.S. О фото, присылаемых нам из разных уголков земли – это не он: собирает спелый виноград, пьет росу с экзотических цветов, раздает на улицах спешащим людям рецепты хорошего настроения. Это фото другого, счастливого человека. Они очень похожи».

Новости, как кем-то выжатые апельсины!

Они не поят нас соком,

а складируются отжимками у нас в голове,

занимая место непосаженных нами апельсиновых деревьев.

Бег на короткую дистанцию

Они разминались: кто-то встряхивал ноги, кто-то руки, а кто-то подпрыгивал на месте. Свисток. Старт. Один опоздал, другие побежали. Те, кто разогнался вначале, в середине уже соревновались со своим дыханием, наращивать скорость не получалось. Те, кто решил ускориться в середине, успели перегнать первых, но за этим рывком последовал спад, и их обогнали. Третьи же делали ставки на финиш – они бежали ровно вначале, берегли силы в середине и сделали рывок в конце.

Победил тот, кто не доверял расчетам, и разминался он странно – у себя в голове. Там, за несколько секунд до старта, он пробежал всю дистанцию и ловко вскочил на пьедестал. Свисток. Старт. Он бежал сильно, его незримый Тренер без усилий, вел его от начала до конца. Финиш. Пьедестал.

Свисток висел на груди у судьи. Еще несколько секунд – и его партия, сольная. Свисток. Старт. Спортсмены побежали, они соревновались в силе ног, дыхания, воле к победе. Сколько видел их на своем веку свисток. И тех, кто побеждал в спорте, а потом проигрывал в жизни, и тех, с кем случалось наоборот. Менялись люди, менялись судьбы, ломались судьбы. Если бы свисток мог, он отменил бы фанфары победам, он упразднил бы реквием поражениям, он пел бы гимн Спорту. Он знал, что уже на старте каждый спортсмен – победитель. Эта ежедневная невидимая победа над собой, приведшая тебя в большой спорт!

Бег времени

Пружины матраса заскрипели натужно, издавая хриплые, осевшие звуки. Их сжали на всю ночь – спать. Быть матрасом нелегко, пружинам хочется петь и танцевать так, как будто прыгает по ним маленький мальчик. И они сжимаются и разжимаются в такт его веселого настроения.

Тяжелее, когда на матрас садятся: бывает падает чей-то вес, и они вонзаются в твердь кровати. Выпрямляются после, кряхтя и поскрипывая.

Матрас не имеет возраста, он живет возрастом людей – спящих, сидящих и прыгающих на нем. Он молодеет и стареет в день по нескольку раз.

Не так ли выглядит наше лицо, когда его озаряет улыбка при радостной вести? Или когда очерчивает осунувшиеся контуры печаль? И так ежедневно – по многу раз!

Вглядитесь в лица друг друга, не отрывайте взгляд! Вы прочитаете книгу жизни человека! Не постранично, вы не увидите событий, но лицо расскажет, как он прожил свою жизнь. В морщинках лица отпечатались линии судьбы человека.

 
Вы часто встречали красивую старость?
Это редкость!
Как и красиво прожитая жизнь.
 

Искателям формы

Кто создан из камня, кто создан из глины,

А я серебрюсь и сверкаю!…

М. Цветаева

С детства его влек секрет идеальной формы. Он начал изучать гончарное дело, хотел создать идеальную чашу. Создавал, но не находил ее безупречной.

Он стал делать керамические вазы, они были элегантнее, красивее, он расписывал их причудливыми узорами. Но проходило время, и он считал их излишне застывшими.

Он перешел на стекло – это тонкая работа, почти филигранная, небольшая ошибка, и – произведение не состоялось. Здесь он стал мастером изящной формы. У него уже получались не вазы, а утонченные сосуды, их предназначение менялось от росчерка его пера. Потому что он уже не расписывал, а писал стеклом.

И все же успокоение не наступало, форма становилась идеальней, а поиски все равно продолжались.

Ему приснился сон. В этом сне сосудом был он сам. Он видел, как Творец Миров шлифовал его форму, и его, и многих других.

Это только в жизни, если ты родился из металла, тебе не стать хрустальной вазой, а во сне – все возможно. Особенно, если это сон наяву.

Свечи

Свечи горели и потихоньку стекали вниз, образуя причудливый узор. Они то мерцали, то плясали неровным светом. Дул ветер.

Ветер не хотел задувать огоньки, он играл со свечами, то раздувая их огонь, то почти гася его. Свечи уже не сопротивлялись, они включились в игру.

Девушка смотрела на луну и звезды, она даже не замечала пляску свечей. А им казалось, что они освещают все вокруг и от них зависит, будет свет или мрак.

Наконец девушка оторвалась от неба и света звезд. «Как странно прыгают свечи, – подумала она, – как люди, которые не умеют хранить огонь внутри себя. А звезды, горящие ровным, холодным светом, они могут?»

Она снова посмотрела на небо, и снова внутрь себя. Пламя разгорающейся любви жгло ее сердце. Она пыталась погасить его, уж очень больно любить безответно. И ее чувство, как свеча, как будто затухало, а потом от малейшей искры возгоралось вновь. Любовь, как ветер со свечой, играла с ней.

Она устала бороться. «А может, свечи знают, что делают?» – и она перестала сопротивляться. Вот тогда она и узнала, как это, быть звездой, когда внутри ровный свет, который греет. И не важно, любят ли тебя в ответ.

Если внутри вас бушует пожар

И не хватает сил потушить его,

Не призывайте на помощь ветер,

Обратите взоры к звездам.

Звездная болезнь

Диагноз? Состояние души?

Заболеть звездами, оторвавшись мыслью от тверди повседневной жизни.

Летать там, куда не осмеливаешься проникнуть, боясь высоты.

Я бы хотела заболеть звездами.

Мечтать о высоком, почти несбыточном, почувствовать дыхание этой мечты.

Ведь наши желания так плоски.

А летать?

Не лететь, не бежать по жизни, пропуская незабываемые моменты, вернее, они могли быть такими, если бы состоялись.

А летать так, чтобы видно было все, чтобы смотреть на себя, бегущую по Земле.

И чтобы была возможность подсказать, если бежишь не туда.

И видеть весь пейзаж – и справа, и слева, и в перспективе.

И чтобы выглядывать из-за облака и подбадривать, когда уныние и нет неба над головой, одна серая пелена.

И чтобы, если не повернуть вспять, то развернуть себя к тем людям и событиям, которые пытаешься проскочить.

И чтобы то, что невидимо на Земле, но важно, не проносилось мимо со скоростью экспресса, а вплывало в жизнь спокойно и величаво, как входит лайнер в ожидающую его гавань.

Летать над собой!

И главное – опуститься на Землю не звездной пылью, а россыпью – красиво!

Черные и Белые

Шахматное поле наполнилось бушующими фигурами. Каждая норовила сделать ход без очереди, без обдумывания комбинации. Жажда игры по-новому взяла верх над игрой по правилам. Правила казались устаревшими, сильно регламентированными, не дающими игре развиваться.

Не дожидаясь хода противника, стороны делали свои выпады. Пешки были наиболее активны, они сновали по доске, перебегая из одного поля в другое. Иногда, завидев коня противника, они прятались, мало ли что. Кони галопом проносились мимо. Офицерам тоже было не до пешек, они сами становились разменными фигурами в этой войне без правил.

И поле изменилось: белое стало черным, черное – белым. Позиция на своем квадрате ничего не гарантировала. С вихрем проносились ладьи, они носили информацию от одного лагеря до другого, но ситуация менялась так стремительно, что информация прибывала изрядно устаревшей.

В отсутствие общих директив, фигуры перестали понимать, на чьей стороне играют. Такого не случалось в те времена, когда мир делился на черное и белое. Королевы пытались издавать указы, но их никто не читал, фигуры были в движении.

Наступил кризис шахматного жанра, игра вышла из-под контроля. Пляска черно-белых фигур на поле расшатывала доску.

«Жаль, сейчас упадут все», – подумал Белый игрок.

«Прекрасно, все по сценарию», – обрадовался Черный.

Их поединок длился очень давно, Черный всегда проигрывал в замысле, его оружием были запрещенные приемы.

«Выиграть, конечно, не получится, – думал Черный, – но пойти ко дну вместе еще удастся».

Белый игрок созерцал свое поле. Он одним взглядом встряхнул шахматную доску, фигуры перемешались в воздухе и упали, встав в неожиданную комбинацию.

Это была ничья для Белого: проигравших не было – выиграли и те, и другие. Это был пат для Черного: идти было некуда, да и не с кем.

Странники страны, которой нет

Вы уверены, что живете в какой-то стране? Оглянитесь вокруг! Пространство должно быть заполнено людьми, говорящими с вами на одном языке. Вы должны слушать и смотреть одно и то же телевидение. Иначе откуда же берется общее мировоззрение? Вы должны испытывать желание защитить себя и соседа по лестничной клетке, всегда, даже если на вас никто не нападает. Это все верные симптомы – вы жители одной страны.

Но если вы обнаружили в себе многоязычность, интерес к другой культуре, тягу к путешествиям, которая ведет вас к исследованию другого мира за пределами вашей лестничной клетки…

Берегитесь! Любознательность уже начало непатриотизма.

А если вы забрались так высоко, что видите этот мир как на ладони, осязаете хрупкость его всей своей кожей, ощущаете живой ток любви, притягивающий друг к другу людей – разных, непохожих, даже несовместимых, а вместе счастливых…

Вы – опасный человек! Или летите на самолете.

И если летите, то знаете, что ваши близкие – это люди, сидящие сейчас с вами рядом, из какой бы страны они ни были. И вы понимаете язык главного пилота, даже если не знаете слов по отдельности. И ваша общая земля – это небо. И в головах ваших легкая невесомость, незамутненная ложным патриотизмом. И вы объединены общей целью – долететь до пункта назначения, и потому толерантны друг к другу, и улыбаетесь в пути, и хлопаете в ладоши по приземлении.

Так летайте же, летайте!

Даже если ваши ноги прочно стоят на Земле.

Полет всегда совершается в головах.

Там нашей землей становится Небо!

Часовой механизм

Молодая женщина купила наручные часы «Balmain» в Париже. Она смотрела на их синий ремешок, теснённый ажурный металлический корпус – это был ее дизайн. На корпусе часов переливалась синими эмалями застывшая в движении вечности Вселенная, по которой бегали часовая и секундная стрелка. Бывают вещи, которые невозможно не купить – это были ее часы.

Она носила их с такой радостью, не просто как память о Париже – они просто идеально подходили ей. Казалось, что часы знали о времени нечто такое, что могут рассказать только полюбившему их человеку. От них женщина и узнала тайну: времени нет! Время – текуче! И в каждом человеке оно течет по разному.

У людей, внутренне пустых, оно тянется еле-еле, как и их однообразная жизнь. У тех же, в ком бурлит жажда жизни, совсем другое время. За их сердечным циферблатом едва успевают наручные часы. Эти люди умудряются в единицу времени прожить столько ярких событий, что секундная стрелка в их жизненном потоке отбивает барабанную дробь.

Часы никого не судят, ничего не предлагают, они просто показывают людям время. Они видят, как бесценен каждый миг для одних людей, и как другие обесценивают своё время.

Молодая женщина жила насыщенно: быстро, когда делала дела, и медленно, когда созерцала себя секундной стрелкой на циферблате вечности. Она бежала в ногу со временем. Иногда ей требовалось перезарядиться, часы тоже попросили новую батарейку.

Она отнесла часы в мастерскую. И там ее часы подменили. Корпус остался тем же, они выглядели как новые, а ценный часовой механизм заменили на другой. Женщине же сказали, что часы сломались, и не в батарейке было дело. И что починить их не смогли. Хозяйка часов пробовала отремонтировать их в другой мастерской, потом в другом городе, но никто не мог вернуть их к жизни.

Стрелки часов замерли навсегда, они как будто стали частью циферблата.

Что значат для человека часы? Сломались одни, купили другие. А для молодой женщины значили. С тех пор она не покупала наручных часов.

Иногда любимые вещи становятся нам как близкие люди. Их просто невозможно заменить!