Текст книги "Тайны смертей русских поэтов"

Во второй половине 1984 года Виктор Цой в студии Андрея Тропилло записал альбом «Начальник Камчатки». Запись проходила при участии музыкантов «Аквариума». Примерно в это же время формируется второй состав группы «Кино»: Виктор Цой (гитара, вокал), Юрий Каспарян (гитара, вокал), Александр Титов (бас, вокал), Георгий «Густав» Гурьянов (барабаны, вокал).

Невеста Юрия Каспаряна, Джоанна Стингрей, вспоминала о знакомстве с Виктором Цоем: «Я познакомилась с ним в 1984 году. Он был тогда застенчивым, замкнутым, говорил медленно, низким голосом. Что-то в нем мне сразу понравилось. Может быть, то, что в отличие от многих других, он не пытался со мной немедленно подружиться только потому, что я – американка. Поначалу мы были приятелями, и только со временем он стал одним из моих самых верных друзей. Я помню, как в 1985 году я ему сказала, что рано или поздно он обязательно приедет ко мне в гости в Лос-Анджелес и мы поедем в Диснейленд, а потом на берег океана. Но он мне ответил, что я не “врубаюсь” и что я очень наивная. Тогда Виктор зарабатывал на жизнь, работая кочегаром, с вечеринок уезжал до часа ночи, чтобы успеть в метро, денег на такси у него не было. Но вот пришла гласность, его стали показывать по телевизору, а в газетах стали писать о выдающемся рок-певце Викторе Цое».

Весной 1985 года на третьем фестивале рок-клуба Виктор Цой стал лауреатом.

5 августа 1985 года в семье певца родился сын Саша. Виктор Цой очень радовался его рождению. «Пришел задолго до выписки, – делилась Марианна, – и был первым среди молодых отцов… Начались нескончаемые хлопоты. У меня было плохо со здоровьем, а Витя целыми днями стирал пеленки и по ночам играл на гитаре в кухне…»

Летом и осенью 1985 года группа «Кино» продолжила работу над двумя альбомами. В студии Тропилло был записан альбом «Ночь», а в студии Вишни –«Это не любовь».

Весной 1986 года на четвертом фестивале рок-клуба прошло очередное выступление группы. Виктору Цою был вручен диплом за лучшие тексты.

Летом 1986 года в Киеве начались съемки фильма «Конец каникул». Режиссером этого фильма был Сергей Лысенко, выпускник режиссерского факультета Киевского института культуры. Музыканты «Кино» согласились сниматься у никому не известного режиссера.

Примерно в это же время вышла пластинка «Red Wave».

Виктор Цой начал работать в котельной «Камчатка» и параллельно участвовал в съемках фильма «Рок» режиссера Алексея Учителя. Котельная стала своеобразным клубом рок-музыкантов. Здесь бывали многие популярные рок-певцы того времени.

Марианна вспоминала: «Место выглядело очень живописно, да и творилось там – дай бог другим кочегаркам! Виктор Цой, уже популярный человек, кидает лопатой в топку уголь! Наш друг Раш (кинорежиссер Рашид Нугманов) как увидел это, так сразу же начал снимать свой фильм “Йя-хха!”. Потом Алексей Учитель снимал здесь “Рок” – фильм, в котором приняла участие и я в качестве администратора. В общем, “Камчатка” цвела, и тусовка вокруг нее крепла… Странное и счастливое место!»

В это время Виктор Цой и его группа «Кино» были очень популярны в России. Был случай, о котором Цой рассказывал одному из своих друзей: «Однажды он рассказал мне, как к нему в кочегарку приезжал человек и стал орать, что ему, дескать, холодно, почему плохо топят… Виктор повернулся к нему лицом, и этот человек вдруг спросил: “Ты же Виктор Цой, известный певец. Что же ты здесь делаешь?” “Это моя работа”, – ответил Виктор. Тот человек сказал, что это просто невероятно».

Осенью и зимой 1986 года Цой принимал участие в съемках фильма «Асса».

Джоанна Стингрей вспоминала о характере Виктора Цоя: «Ему всегда нравилось шутить, принимать участие во всяких приключениях, но при этом он умел быть серьезным и заботливым. В 1986 году мне отказали в разрешении приехать в Советский Союз на собственную свадьбу с Юрием Каспаряном. Полгода я ждала визы, и это были шесть самых ужасных месяцев моей жизни. Мне тогда казалось, что все кончено, и именно Виктор поддерживал меня все это время. Он писал мне письма со смешными картинками, в которых повторял: “Джо, не грусти, ты обязательно вернешься. Мы все тебя ждем, мы – твои друзья и не забудем тебя. Пожалуйста, не плачь. Будь счастлива”. Его письма и телефонные звонки спасли мне жизнь».

Весной 1987 года на фестивале рок-клуба прошло очередное выступление группы. Там им был вручен приз «за творческое совершеннолетие». После этого был записан альбом «Группа крови».

Осенью 1987 года Виктор Цой снимается в фильме «Игла». В 1988 году этот фильм режиссера Рашида Нугманова вышел на экраны.

В Америке также прошла премьера фильма «Игла», на которой была Д. Стингрей: « …вместе с Рашидом поехали на фестиваль американского кино на премьеру его фильма “Игла”, в котором Виктор исполнил главную роль. После показа фильма Виктор сыграл с Юрием короткий концерт. Зал был заполнен до отказа голливудскими знаменитостями, и, хотя они не понимали ни слова, энергия Виктора, страсть его песен их захватила. К сожалению, это был первый и последний концерт Виктора в Америке, но для всех, кто видел его тогда, он будет незабываем. Все, с кем Виктор встречался в Америке, даже мельком, остались к нему неравнодушными».

В это время Марианна и Виктор стали постепенно отдаляться друг от друга. В Москве певец познакомился с Наташей, которая вскоре стала его гражданской женой.

В то же время Марианна и Саша по-прежнему оставались для него близкими людьми: «Он много говорил об ответственности. Он чувствовал ответственность за свою первую жену Марианну, их сына Сашу, а также за Наташу и ее ребенка, не говоря уже о своей аудитории, к которой была обращена его музыка. Он сказал мне тогда, что ему приятно чувство ответственности, оно заставляет активно жить. Он очень любил Наташу, и за те три года, что они провели вместе, они были неразлучны. Мне кажется, что большую часть жизни Виктор чувствовал себя одиноким, но с Наташей он нашел себя. Тогда, в самолете, он сказал мне, что добился всего, чего хотел в жизни, что он счастлив».

Затем группу «Кино» ожидало начало «звездных» гастролей. Был записан альбом «Звезда по имени Солнце». В ноябре 1988 года в Лужниках группа «Кино» принимала участие в мемориальном концерте Александра Башлачева.

 
Белый снег, серый лед
На растрескавшейся земле.
Одеялом лоскутным на ней —
Город в дорожной петле.
А над городом плывут облака,
Закрывая небесный свет.
А над городом – желтый дым,
Городу две тысячи лет,
Прожитых под светом Звезды
По имени Солнце…
И две тысячи лет – война,
Война без особых причин.
Война – дело молодых,
Лекарство против морщин.
Красная, красная кровь —
Через час уже просто земля,
Через два на ней цветы и трава,
Через три она снова жива
И согрета лучами
Звезды По имени Солнце…
 

В 1989 году, летом, Цой с Каспаряном отправились в США к Джоанне Стингрей. Вот как об этом путешествии отзывалась Д. Стингрей: «…то, что Виктор считал несбыточным, произошло. Он полетел в Америку. Я ждала этого момента так долго, что решила потратить все сэкономленные деньги, чтобы сделать это его путешествие незабываемым.

В аэропорт встречать их с Юрой Каспаряном я отправилась во взятом по этому случаю напрокат белом лимузине с баром и телевизором. Две недели мы провели, как дети, наслаждаясь жизнью. Виктору все очень нравилось. Мы скакали на лошадях, катались на снегомобилях, ездили на океан, были в Лас-Вегасе. Ходили по магазинам и наконец поехали в Диснейленд, который понравился Виктору больше всего. И когда мы гуляли по сказочной стране, называемой Диснейленд, он все время повторял: “Я опять чувствую себя ребенком…”»

Позже Виктор Цой принял участие фестивале «Золотой Дюк» в Одессе.

Кинокритиками журнала «Советский экран» был проведен опрос, по результатам которого Виктора Цоя признали лучшим киноактером года.

В 1989 году Виктор Цой все свое время посвятил группе «Кино». В это время начались обширные турне по городам России.

Вышел альбом «Звезда по имени Солнце». В ноябре 1989 года в Ленинграде прошли последние концерты группы «Кино». Во Франции была записана пластинка «Последний герой».

Весной 1990 года Виктор Цой посетил Японию.

В июне 1990 года в Лужниках прошел последний московский концерт группы «Кино». Последние гастроли Виктора Цоя прошли летом 1990 года. Джоанна Стингрей поделилась впечатлениями от этого концерта: «…сказал, что сегодняшнее выступление „Кино“ будет особенным. Вспоминая об этом, я ему очень благодарна, так как их выступление было действительно особенным: 62 тысячи человек приветствовали „Кино“ и стоя пели вместе с ним. Был устроен специальный салют и зажжен олимпийский факел. Это был волшебный вечер, который нельзя описать словами».

Утром 15 августа 1990 года в автомобильной катастрофе под Ригой погиб Виктор Робертович Цой. Он был похоронен в Санкт-Петербурге на Богословском кладбище.

Накануне гибели Виктора Цоя близких ему людей мучили ночные кошмары и нехорошие предчувствия.

В милицейском протоколе было записано: «Столкновение автомобиля „Москвич“ 2141 темно-синего цвета с рейсовым автобусом „Икарус“ 280 произошло в 12 час. 28 мин. 15 августа 1990 г. на 35-м километре трассы Спока–Талси. Автомобиль двигался по трассе со скоростью не менее 130 км/час, водитель Цой Виктор Робертович не справился с управлением. Смерть В. Р. Цоя наступила мгновенно, водитель автобуса не пострадал…»

По заключению судебно-медицинской экспертизы: «…В. Цой был абсолютно трезв накануне гибели. Во всяком случае, он не употреблял алкоголь в течение последних 48 часов до смерти. Анализ клеток мозга свидетельствует о том, что он уснул за рулем, вероятно, от переутомления».

 
И эта ночь и ее электрический свет бьет мне в глаза,
И эта ночь и ее электрический дождь бьет мне в окно,
И эта ночь и ее электрический голос манит меня к себе,
И я не знаю, как мне прожить следующий день.
 

После смерти Виктора Цоя вышел последний альбом его песен «Черный альбом».

Джоанна Стингрей вспоминает: «Я проснулась сегодня утром и увидела Виктора Цоя, стоящего передо мной. У меня перехватило дух, и я спросила, что он здесь делает, а он ответил мне, что все это было шуткой и ничего не произошло. Вся в слезах, я села на край кровати, чтобы обнять его, но, открыв глаза, поняла, что это был сон. Виктор не вернется, и, оглядывая свою комнату, заполненную его картинами и фотографиями, я ощутила ужасную пустоту. Для многих Виктор был звездой, любимым артистом, а для меня он был самым близким другом».

Вскоре появились версии, что смерть В. Цоя была неслучайной, якобы это было убийство. Тысячи фанатов пытались найти виновника смерти своего кумира.

Однако подобные слухи были опровергнуты Марианной: «Витя шел по жизни на мягких кошачьих лапах, был крайне осторожен. Я думаю, что он просто увлекся движением – бывает такая эйфория.

Ездил он на ста пятидесяти. По всей видимости, нарушение было со стороны Вити, судя по следам протекторов на асфальте. Он врезался в автобус на встречной полосе. Элементарная автомобильная катастрофа. В убийство я не верю».

Джоанна Стингрей и друзья по группе не смогли забыть Виктора Цоя: «Он сказал мне, что собирается провести лето под Ригой и добавил, что если мне нужно будет срочно его найти, то я могу позвонить Наташиной маме в Москву, и она ему все передаст. А если ничего не нужно, то увидимся в сентябре. Он обнял меня, поцеловал и сказал: “До встречи в сентябре”.

В тот день, 24 июня 1990 года, я видела Виктора в последний раз. Эти печальные дни тянутся медленно для меня, и все время пытаюсь найти ответ на вопрос – почему? Почему именно он? И единственное, во что мне остается верить, – это что на то было Божья воля, что такова его судьба.

Он оставил нам свои песни, музыку и нашу память о нем. А что касается лично меня, я знаю только одно: никто не займет его место в моем сердце. Это место всегда будет принадлежать Виктору Цою. Когда я пытаюсь сейчас прийти в себя, именно его слова помогают мне превозмочь себя: “Джо, не грусти, пожалуйста, не плачь, будь счастлива”. У меня был друг, его звали Виктор Цой, и мне его будет не хватать…»

Все песни Виктора Цоя – песни о свободе и любви. Каждый человек найдет в них что-то свое, понятное только ему. Таких песен всегда будет не хватать, и они всегда найдут отклики в душах большинства людей.

Игорь Владимирович Тальков.
Под крыльями смерти

Игорь Тальков – один из самых известных российских поэтов конца XX века. В своей недолгой, но плодотворной жизни он был и композитором, и актером, и певцом, и исследователем, который собрал множество исторических документов, и подвижником, с горящими глазами выступающим с микрофоном перед толпой.

Судьба Игоря Талькова чем-то схожа с судьбой Владимира Высоцкого. Его точно так же не понимали одни и любили другие, одновременно притесняли и боготворили, унижали и носили на руках. Поэт даже умер в соответствии с лучшими канонами трагических произведений и творческими традициями, пройдя по пути, который до этого уже был проложен А. С. Пушкиным, М. Ю. Лермонтовым и В. В. Маяковским.

Ольга Юльевна Талькова, мать певца, говоря о гибели сына, с горечью констатировала: «В те годы он один из немногих говорил правду, пел о том, что в “несчастной великой России” до сих пор “идет война”, что “генофонд уничтожен. Потрудились вожди-палачи”. За это Игоря называли националистом и ”отблагодарили” сына пулей в сердце».

Спустя несколько месяцев после смерти Талькова произошел один примечательный случай. Несколько бизнесменов, пришедших на похороны коллеги, обсуждали обстоятельства его гибели. Один из них сказал, что скорее всего их друг отдал жизнь за идею. Второй на это с иронией ответил, что «за идею в нашей стране уже давно не убивают. Последний, кто погиб за нее, – Тальков, но его за это так никто и не отблагодарил».

Итак, что же можно сказать о человеке, которого считают последним поэтом, посвятившим свою жизнь борьбе за идею?

В Талькове, прославившемся песнями о России, текла кровь многих народностей. Его бабушка была полькой, дед по матери – немцем, а дед по отцу был из казаков. Фамилия Игоря на самом деле была Талько, но в конце концов обрела новое окончание и перестала привлекать к себе внимание необычным звучанием.

Ольга Юльевна, мать будущего поэта, во время Великой Отечественной войны была обвинена в пособничестве врагу, поскольку имела немецкие корни, и сослана в Сибирь. Там она вышла замуж, овдовела и родила первого ребенка – Виктора. Новорожденный мальчик, лишенный необходимого ухода, лекарств и еды, вскоре умер от голода.

Шло время. Тоскующая женщина понемногу оправилась от затяжной депрессии и в конце концов нашла утешение в объятиях очередного кавалера. Через несколько месяцев у нее родился ребенок – тоже мальчик, которого назвали Владимиром и отдали на воспитание в детский дом.

После окончания войны Ольгу Юльевну наконец выпустили на свободу, и она поселилась в Щёкино – маленьком населенном пункте, расположенном недалеко от столицы. Именно там 4 ноября 1956 года в крохотном необустроенном домике родился Игорь. Много лет спустя Ольга вспоминала: «Знакомые мне говорили, что я ненормальная.

У нас не было своего угла, у нас вообще ничего не было, а я решилась на второго ребенка. Но ведь старший сын был рожден в тюрьме, воспитывался в яслях. Он был ущемлен с рождения, обижен на всех и вся. Я хотела, чтобы хотя бы мой второй ребенок почувствовал материнские руки со дня рождения…»

Родители Талькова никогда не рассказывали сыну про свое прошлое, поэтому мальчик вырос искренне верящим в светлое будущее, дедушку Ленина и идеи коммунизма. Однако Ольга Юльевна и ее муж, 10 лет мыкавшиеся по тюрьмам и лагерям, далеко не всегда находили в себе силы спокойно внимать пламенно-патриотическим речам Игоря, ведь они знали, что большая часть заключенных в тюрьмах – вовсе не убийцы и насильники, как говорили детям школьные преподаватели, а политические заключенные, репрессированные коммунистической властью. И вот однажды, слушая, как Игорь восхваляет Брежнева, мать не выдержала, повернулась к сыну и сказала: «Вот когда тебя самого лбом саданут те, за кого ты сейчас выступаешь, тогда ты поймешь, кто есть кто». Разумеется, понял Игорь правоту матери нескоро, только когда позже пошел в армию, где ему быстро и доступно дали понять, что прав тот, кто сильнее, и никакие коммунистические лозунги этого не изменят.

Поразительно, но известный сердцеед и красавец Игорь Тальков в юные годы был невзрачным и щуплым. В своей песне «Рыжий» он так и описал себя: «…самые большие уши в мире были у меня тогда, да еще и конопатый, рыжий, маленький, носатый…». Характер молодого Талькова тоже оставлял желать лучшего. Вспыльчивый, упрямый и непоседливый молодой человек был одним из самых «неудобных» учеников в классе.

Своеобразный характер молодого Талькова проявлялся порой весьма необычным образом, особенно когда дело касалось конфликтов с одноклассниками. Одна из его бывших одноклассниц, описывая свои отношения с Игорем, вспоминала: «Однажды меня на контрольной по математике оставили следить за дисциплиной. Разбушевавшегося Талькова я стукнула указкой по голове, он вскочил, раскипятился и заявил: “Я тебе, Толкачёва, на выпускном вечере косу отрежу…” При этом он достал свою записную книжку, поставил число и письменно зафиксировал угрозу»».

Помимо своеобразного характера, Талькова отличали от его сверстников и другие непривычные повадки и вкусы. Например, в одежде он отдавал предпочтение брюкам-клеш и эффектным рубашкам, носил длинные волосы и частенько высмеивал учителей, пародируя их.

Игорь обожал срывать уроки начальной военной подготовки, кривляясь перед доской, намеренно выводя из себя преподавателя и периодически наводя ствол автомата на одноклассников, хотя прекрасно знал, что этого делать нельзя.

В юности Тальков увлекался игрой на баяне. Он поступил и успешно закончил музыкальную школу, однако, к отчаянию своих преподавателей, так и не освоил сольфеджио, поскольку был не в состоянии разобраться в нотах. Тем не менее поразительная память Игоря позволяла юноше без усилий запоминать и затем воспроизводить даже очень сложные музыкальные произведения.

Нотную грамоту он освоил значительно позже с помощью своей девушки Светланы Вепренцевой, которой он впоследствии посвятил одно из своих известнейших произведений:

 
Я приглашу на танец Память,
И мы закружимся вдвоем….
 

Поколение Игоря Талькова вошло в силу в 70-х годах ХХ века, когда в Советском Союзе пышным бурьяном расцвел период застоя. Информация, скупыми дозами выдаваемая населению, строго фильтровалась, факты, особенно исторические, умалчивались и искажались, а общее представление людей о мире и о Советском Союзе с каждым годом все больше извращалось. Разумеется, Тальков, от природы наделенный выдающимся интеллектом, не мог этого не заметить.

Последствия подобного «озарения» тяжело отразились на его психике, но когда поэту удалось преодолеть в себе возникшую раздвоенность, он стал более свободным и уверенным в себе.

Этот момент перестройки мировоззрения Талькова нашел отражение в его песне под названием «Примерный мальчик»:

 
Ну, они не понимали
То, что понять я сразу смог,
На разрисованной гитаре
Играя запрещенный рок,
Читая книги «не такие»
От всех тайком по вечерам,
На дискотеках лихо прыгая
И посещая Божий храм…
 

Рок, в те времена считавшийся запретным, Игорь Тальков начал играть еще в подростковом возрасте, что быстро сделало его популярным в определенных кругах. Войдя во взрослую жизнь, будущий поэт сделал рок-музыку не только своим хобби, но и профессией. Нельзя сказать, что его путь к признанию был легким и приятным. Бывали времена, когда на его концерты приходило совсем мало зрителей, не больше 20. Многое не позволяло Талькову раскрыть все свои возможности. Он не мог записывать свои песни на студии, выступать на большой сцене и встречаться с поклонниками, да и поклонников у него как таковых не было…

Тальков, как и любой малообеспеченный музыкант, зарабатывал себе на жизнь тем, что выступал на развлекательных мероприятиях, пел в ресторанах, делал аранжировки для других, более известных и состоявшихся певцов.

В 1975 году Игорю исполнилось 18 лет, и он решился на отчаянный шаг, скорее всего, под влиянием момента. Выйдя на площадь Тулы, он громко и язвительно рассказал прохожим, что думает о положении в стране, о правительстве в общем и о Брежневе в частности. Поднятый юношей шум привлек внимание милиционеров, и Талькова немедленно отконвоировали в отделение КГБ. После многочисленных допросов юноша, уже успевший пожалеть о своем поступке, все-таки был отпущен на свободу. За него вступился Анатолий Кондратьев, хороший друг Талькова и к тому же знаменитый велогонщик. Суда удалось избежать, но в наказание за проступок Тальков был отправлен служить в армию, в стройбат.

Вернувшись из армии, Тальков вновь обратился к творчеству. В 1980 году, будучи в Москве, он выступал в клубе «Найка» по просьбе директора этого заведения, который быстро раскаялся в своей доброте. К уставшему певцу торопливо подошел расстроенный директор и трагично прошептал: «Что же ты спел? Смерти моей хочешь?». После такого грандиозного провала у Талькова больше не было возможности выступать вплоть до 1987 года, когда известность получила его песня «Чистые пруды», которая и вывела наконец поэта из тени безвестности.

Успех «Чистых прудов» был для Игоря более чем неожиданным, хотя вполне оправданным. На советской эстраде наконец-то появился поэт, являющийся олицетворением светлого образа романтика и интеллигента, воспевающего в своих произведениях образ России-матушки.

В 1988 году Тальков основал собственную группу «Спасательный круг». В названии прослеживался определенный образ – символ спасательного круга, о котором поется в его знаменитой песне:

 
Да хранит меня спасательный круг
Простых и вечных истин…
 

Игорь чаще всего воспевал в своих песнях любовь, обычно несчастливую, но бывало и наоборот. Примечательно то, что в песнях Талькова никогда не было даже следа неискренности чувств, он буквально вкладывал душу в каждое свое творение. Однако, что самое важное, Игорь Тальков является автором огромного количества различных «социальных» песен. Именно они сделали имя поэту.

В этих песнях полностью отсутствуют свойственные раннему творчеству поэта хрупкая лиричность и романтизм. На первый план выходят грохот и четкий ритм тяжелого рока. Самыми знаменитыми произведениями Талькова, написанными в этом стиле, безусловно, являются песни «Дядин колпак», «Война», «Век Мамай», «Совки» и т. д. Песня «Война» в точности отражает творческую и жизненную позицию автора:

 
Я спел бы вам песню про Чистые пруды,
Да мне, признаться, сейчас не до воды,
На меч булатный и доспехов звон
Я променял приятный старый свой аккордеон.
Война!
Идет гражданская война!
Восьмой десяток лет…
 

Примечательна и другая песня Талькова – «Глобус». Грустные, наполненные горечью и почти нескрываемой обидой за свое Отечество слова сопровождаются тревожной, красивой, наполненной ритмами ударных инструментов музыкой:

 
Не вращайте зря глобус, вы не найдете,
На планете Земля стран таких не отыскать,
Кроме той роковой, где вы все не живете,
Не живете, потому что нельзя это жизнью назвать.
 

Неудивительно, что эта песня была негативно воспринята политическими деятелями, которые в словах поэта усмотрели не надежду на лучшее будущее и плач по погибающей душе некогда великой России, а нападки на новый политический и социальный строй. Разумеется, недовольные Тальковом поспешили выразить свое негодование, но было уже поздно.

Игорь наконец-то достучался до сознания соотечественников. И словно предвкушая развал медленно загнивающей коммунистической власти и возрождение великой страны, он написал свою новую песню «Вернусь», наполненную светом надежды:

 
Я завтра снова в бой сорвусь,
Но точно знаю, что вернусь,
Пусть даже через сто веков
В страну не дураков, а гениев!
И, поверженный в бою,
Я воскресну и спою
На первом дне рождения
Страны, вернувшейся с войны.
 

Несмотря на то что антисоветские песни Талькова пользовались безусловным успехом, ему категорически запрещали выступать на большой сцене вплоть до 1987 года.

Ольга Юльевна Талькова с грустью вспоминает одно из самых запомнившихся первых выступлений сына на телевидении: «Однажды ему позвонил Влад Листьев: программа „Взгляд“ устраивала большой сборный концерт, Игоря тоже решили пригласить. Но Листьев поставил одно условие: “Споешь только одну песню, “Примерного мальчика”, и тут же уйдешь со сцены”. А “Примерного мальчика” в то время уже раскрутил Валерий Леонтьев. Игорь головой покивал. Когда же начался концерт и он дорвался до публики, то тут же выдал зрителям все, что наболело, спел все, что запрещали: о том, что “«кто вчера стоял у трона, тот и ныне там: перестроились ублюдки во мгновенье ока, и пока они у трона грош цена нам”, но когда-нибудь “cлетит Шароголовый с пьедестала прямо в ад, и ему там черти новый мавзолей соорудят”. Взглядовцы бегали, как ненормальные, не знали, как вытащить его со сцены. А Игорь спокойно допел свои песни и ушел за кулисы. Там к нему подскочил Листьев и закричал: “Теперь ты появишься на телевидении только через мой труп!” Они расстались очень плохо. Но, когда Листьева убили, примерно месяца три по Первому каналу крутили песни Игоря с титрами: “Памяти друга”.

И вот тогда-то Тальков попал наконец в круг знаменитостей. Как и к любому популярному певцу, к нему начали набиваться в друзья, советники и любовницы. Игорь постоянно приводил к себе домой толпы подвыпивших друзей, которым охотно отдавал свои любимые вещи, деньги…

«Игорь раздавал так называемым друзьям последние деньги из своего кармана, а сам с семьей жил в жуткой нищете, – вспоминала мать Талькова, – в единственной комнатке на маленькой кушетке спал его сын Игорек-младший, сам Игорь с женой Татьяной размещались на диване, который стоял на трехлитровых банках, потому что ножки давно сгнили.

Я же ночевала на полу, потому что места для раскладушки не было. Но и в этой никудышной атмосфере Игорь умудрялся работать. В совмещенном санузле устроил для себя кабинет: закрывался там на несколько часов, садился на стиральную машинку и писал песни. Только иногда Татьяна была допущена в его “пенаты”, чтобы принести ему поесть».

Супруга и мать Талькова неоднократно пытались утихомирить Игоря, как-то образумить его и избавить от дурного влияния столичного эстрадного бомонда: «Ты смотришь на людей через розовые очки. Вот когда они подставят тебе подножку, предадут тебя, тогда будет уже поздно».

Тщетно.

От лишних иллюзий Тальков избавился слишком поздно, незадолго до гибели. Поняв наконец правоту своей умудренной жизненным опытом матери, он с горечью признал: «Все залезают ко мне в душу, бередят ее, а потом в нее плюют».

Говоря о жизни и смерти Талькова, обязательно следует более подробно рассказать и о его любимой женщине, которая сыграла в жизни Игоря очень важную роль.

С Татьяной Игорь познакомился на вечеринке в кафе, куда пришел с друзьями попить чаю и отдохнуть. Его будущая жена сидела в дальнем углу того же самого кафе и отмечала с подругами день Ангела. Симпатичный, оригинально одетый молодой человек сразу привлек ее внимание: «Он тогда работал лидер-вокалистом и бас-гитаристом в группе “Апрель” и играл в стиле джаз-рок. Он был одет в длинный американский плащ, который подарил ему испанский певец Митчелл. А из-под плаща выглядывали рваные джинсы. Он объяснил, что оставил чемодан с вещами в такси… Игорь с другом предложили нам поучаствовать в массовке передачи “А ну-ка, девушки!”. Все девчонки из нашей компании согласились, а я отказалась.

Я не фотогеничная, сниматься не любила никогда. Игорь пригласил меня танцевать, я опять сказала: “Нет”. Он очень удивился. Может быть, своими “нет” и “нет” я и привлекла его внимание. Но в конце вечера я, сама не знаю как, оказалась с ним в паре на танцевальной площадке. Игорь обладал огромным даром убеждения…»

Молодой Тальков был настойчив. Бесчисленные звонки понравившейся девушке были самым малым из того огромного арсенала ухаживаний, которым он располагал. Цветы, стихи, романтические ужины и танцы – все это пошло в ход. На пути к заветной цели Игорь не пренебрегал ничем. Татьяна, впервые в жизни став жертвой знаменитого подобия Дон Жуана, некоторое время посопротивлялась, но вскоре сдалась: “Кто я тогда была? Девятнадцатилетняя девочка, которая профессионально шила стильную одежду. Я росла без отца. Игорь перевернул мой мир”.

Отношения Татьяны и Игоря развивались бурно. Молодые люди много времени проводили вместе, а всего через полгода после начала их отношений Татьяна пришла домой и сказала маме: «Этот человек будет жить у нас». «Мама поставила в моей комнате старенькую кушетку… Под утро он перебирался на свою кровать. Уже тогда он сказал мне: “Таня, я свободный человек, на первом месте у меня стоит работа, на втором – работа, на третьем – мама, а потом – ты”. Я отличалась от всех остальных его женщин тем, что не тащила его в мужья. У меня для него всегда были распахнуты окна. Я могла молчать сутки, если он работал. Иной раз он будил меня в пять утра, чтобы показать написанную за ночь песню. По тому, как он шагает от лифта к двери, я знала, в каком настроении он идет домой. У него были с собой ключи от квартиры, но он предпочитал звонить в дверь: ему безумно нравилось, когда его встречали у порога…»

Появление в жизни Татьяны и Игоря ребенка было отмечено вечеринкой, впрочем, имя для малыша вся семья выбирала долго – почти неделю. В конце концов мальчика решили назвать Игорем. Тальков, с трепетом держа на руках наследника, был вне себя от счастья.

Игорь очень любил жену и предпочитал не выпускать ее из поля зрения. Поэтому Татьяне сначала пришлось бросить работу, потом перестать ходить в гости и встречаться с друзьями. Вся ее жизнь крутилась вокруг мужа и маленького сына, но в основном, конечно, вокруг Игоря.

Тальков, как и многие мужчины, был в глубине души собственником и хотя понимал, что у жены должна быть своя личная жизнь, всеми силами препятствовал этому. Иногда он, словно против собственной воли, предлагал Татьяне пойти куда-нибудь, например в музей или театр, одной или с подругами, но стоило жене собраться и попытаться выйти за дверь, немедленно вспыхивал, начинал кричать, скандалить и искать причины, которые позволили бы ему задержать ее дома.

Однако, несмотря на все его недостатки и деспотические замашки, для Татьяны он всегда оставался самым лучшим и любимым мужчиной на свете, «на него невозможно было обижаться, к тому же он умел очень тонко просить прощения. Приходил домой и прямо от порога падал на колени, приносил охапки цветов или подходил и молча целовал меня в макушку…».