Текст книги "Однажды была осень"

Остаток дня, несмотря на исправно поступавшие комплименты от своих и чужих («Далась им моя прическа!» – Лина уже начала злиться), был окрашен в тусклые тона. Не добавило радости и происшествие, случившееся уже под вечер. Компания йорков, шатавшихся по всему дому в поисках приключений, их все же нашла: Буська, Кэти, Любочка и Алиса в сопровождении Алекса пробрались в тренажерный зал, куда как раз привезли на занятия миттельшнауцера. Воспользовавшись тем, что тренер куда-то отлучилась, собаки немедленно затеяли скандал. Дамы оказались умнее и ограничились словесными баталиями, облаяв бедолагу-миттеля на все лады, а единственный «мужчина» в компании, разгорячась, полез в драку. Неравенство весовых категорий привело к тому, что миттель успел изрядно повалять Алекса, пока на его отчаянный визг и дикий лай группы поддержки не прибежала тренер.

– Ирина, ну мы же сто раз договаривались – не оставляйте собаку без присмотра! И почему она не на поводке? – возмущалась Лина, прижимая к себе трясущуюся от возбуждения Буську (других участников конфликта подоспевшая на шум Анна Петровна без церемоний сгребла в охапку и унесли наверх, в игровую).

– Хозяин забыл поводок в машине, я только до крыльца и добежала, чтоб забрать, – оправдывалась Ира, разукрашивая рычащего Алекса зеленкой. – Да ничего страшного, Галина Борисовна, подумаешь, пара царапин!

– Вот сама по поводу этой пары царапин и будешь с хозяевами объясняться! – отрезала Лина, заранее страдая оттого, что ей придется выслушать.

Ей было вдвойне неловко еще и от того, что это она сама позволила сперва Буське, а потом и всей ее компании гулять без присмотра по всему дому. Такие милые, воспитанные собачки, просто прелесть, кому они могут навредить? Вот, получите. Но, на ее счастье, хозяева Алекса оказались людьми вполне вменяемыми. Приехавший за ним перед самым закрытием садика Роман Михайлович, не дослушав сбивчивые извинения Лины, замахал руками:

– Ничего страшного! Наш Сашок если неделю без царапин проживет – скучать начинает. Боевой пес! Понимаете, у нас дома еще двортерьер есть, здоровый цепной пес по кличке Шарик, как ему и положено. Так вот они с Шариком по поселку ходят, и Сашок всех встречных-поперечных собак задирает, знает, что работает под прикрытием. А иногда забывает, что Шарика-то рядом нет, тогда его и выдерут как следует. Ничего, нам не впервой, правда, парень? Так что вы не переживайте, Галина Борисовна, все в порядке.

Лина, у которой гора упала с плеч, в ответ расхвалила воспитанность и манеры Алекса-Сашки, нещадно преувеличивая, было видно, что хозяину это очень приятно. А потом не выдержала и задала ему вопрос, который не давал ей покоя с самого первого дня:

– Роман Михайлович, вы извините меня за любопытство, но ваш Алекс совсем… как бы это сказать… не такой, как другие собаки.

– Лысый, вы имеете в виду? Он у нас парень негламурный, это да, – пришел ей на помощь Роман Михайлович. – Но нам, в общем, по барабану. Он у нас и стриженый потому, что вечно забываем, что ему к парикмахеру назначено. А чесать нам некогда. Мы его и обрили, как новобранца.

– Я хотела спросить: а зачем вы его в садик отдали? – осторожно уточнила Лина. – Вы же к нему… нормально относитесь.

– А, вот вы о чем! – улыбнулся Роман Михайлович, прижимая к себе Алекса-Сашку. – Жена уехала на полгода в Германию на учебу, я на работе с утра до ночи. Так он дома такое стал устраивать – просто вдребезги все разносить! Приходил я вечером и удивлялся, как такая маленькая собачонка может за день провернуть такой объем работ: наделает в коридоре луж, притащит туда подушки с диванов, бумаги, какие достанет, – изорвет, обувь забудешь – пиши пропало. Наказывал его – плачет, рыдает прямо, в ноги кидается, – а на другой день опять за свое принимается! Мне и посоветовали к вам. Дорого, конечно, но раз уж он наш человек – куда деваться? Вот жена приедет, думаю, все наладится. Скучает он. Мы вместе скучаем, да, Сашок?

– А зачем же вы йорка взяли? – тоже улыбнулась Лина, ей очень нравились и лысый боевой пес Сашка, и его улыбчивый доброжелательный хозяин. – С ними столько хлопот, у меня у самой йорк, я знаю.

– Да это подруга жены его взяла, буду, говорит, с ним на тусовки ходить, он вместо сумки – такая, без ремешка, знаете?

– Клатч, – подсказала Лина.

– Точно. Живой, говорит, клатч – самый писк моды. Только надоел он ей через месяц, да и дети его замучили. Она туда-сюда, никому йорк не нужен, как раз потому, что хлопот с ним невпроворот. Выкину, говорит. Или в питомник обратно подкину. А моя супруга увидела, и получилась у них с Сашкой любовь с первого взгляда. Я сперва ревновал жутко, да, Сашок? А потом смирился. Что только женщины с нами, мужиками, не делают… – Роман Михайлович притворно вздохнул, и Сашка утешительно лизнул его в щеку.

Вечером, когда пробки стали поменьше, Лина решила заскочить к Лариске, чтобы отдать ей свой абонемент в фитнес-центр. При нынешнем графике работы на занятия времени не хватало категорически, приходилось ограничиваться домашним бассейном и сауной, а абонемент стоил очень даже недешево – так отчего бы не сделать Лариске приятное?

– И бассейн? С баней? И тренажеры? Ой, и йога? Всю жизнь мечтала! И в любое время? Ура!!! – подпрыгивала на стуле Лариска. – Вот это подарок! Спасибо, моя дорогая, я про этот центр столько рекламы видела. А вот теперь пойду туда и найду себе миллионера! Толя, слышишь? Такого качка!

– Чего? Привет, Галка! – выглянул в коридор Анатолий. – Классная стрижка!

– Чего-чего? Пойду на фитнес и найду себе миллионера, там такой центр, что только миллионеры и ходят! – не унималась Лариска.

– Ой, пойду ль выйду ль я да, ой, пойду ль выйду ль я да… – затянул Анатолий. – Пойдемте, девочки, чай пить.

И он скрылся в кухне, напрочь проигнорировав угрозу, нависшую над семейным благополучием Белкиных. За ним, гордо задрав хвост, прошествовал Ричи.

– Не давай ему торт! – крикнула Лариска, все еще рассматривая золотую карточку, не веря глазам и свалившемуся на нее счастью.

Лина снисходительно наблюдала за всей этой суетой, раздумывая, стоит ли ей принимать приглашение и проходить в кухню или лучше поехать домой, она все же устала за день до чертиков.

– Торт! Кто сказал: торт? Зажулить хотели? Нечестно! Тетя Галя, пойдемте торт есть! – мимо них вихрем пронесся сын Пашка. – Скорее! Пока мелкого нет! А то папа и Ричи все сожрут на пару!

– Ну вот скажи мне – можно с этими обжорами похудеть? – пожаловалась Лариска, глядя в зеркало и критически проводя по тому месту, где раньше у нее была талия, и сама ответила: – Нельзя! Поэтому за начало моих занятий финтесом надо пойти и съесть по куску торта. Пошли, он вкусный. Тем более – на халяву! Представляешь, сегодня Тольке взятку дали. Он берет только тортами и шоколадками, да, моя радость?

– А что делать? – развел рукам Анатолий, помогая вошедшим дамам разместиться в тесной кухоньке, где стол уже был накрыт к чаю. – Понимаешь, Галя, пациенты хотят меня отблагодарить, принято у нас так на Руси испокон веков. Денег не беру: нехорошо это – за больных детей деньги брать. Коньяк – мамочкам дороговато. Вот я и велел всем своим сестричкам говорить, что заведующий, мол, сладкое обожает, ест торты на завтрак, обед и ужин. Теперь я ими всю больницу снабжаю. Этот только не удержался, домой привез, Даньке показать. А Данька у бабушки, как назло.

Торт и вправду был оригинальный – в виде автомобиля. Лина торты покупные не ела, тем более такие простецкие. Это вам не воздушные пирожные с клубникой в венской кондитерской, только там она позволяла себе нарушать строгую диету. Но и сидеть просто так было неловко. Мысленно ругая себя и Толину предприимчивость, Лина согласилась-таки попробовать кусочек. Отрубленный щедрой рукой Анатолия «кусочек» поверг ее в шок своими размерами, но отступать было поздно, и Лина отважно принялась ковырять его ложкой. Ричард сидел рядом и смотрел так умильно, что она сразу успокоилась насчет судьбы «кусочка», надо было только улучить подходящий момент.

– Мам, а чего ты там про миллионеров? – поинтересовался Пашка, уписывая торт за обе щеки.

– Мама хочет поменять меня на миллионера, – объяснил отец.

– Да ну, они все козлы! – авторитетно заявил парень. – Рядом с папой не стояли.

– Почему, Паш? – заинтересованно спросила Лина.

– У них в голове – тараканы. Они типа крутые и хозяева, а все только должны под них прогибаться. Вон, в Сети писали, яхта Абрамовича в Венецию зашла, и все стали жалобы кропать, что она им вид закрывает. А ему вся эта Венеция по фиг. И потом, какой от них толк?

– Павел, хватит трепаться! – посоветовал отец.

– А почему ты думаешь, что от них толка нет? Они владеют предприятиями, предприятия выпускают продукцию… – не отставала Лина. Паша был ровесником ее сына, но Андрей с ней давным-давно уже не разговаривал на отвлеченные темы. «Привет – пока, как в школе – нормально, я пошел – хорошо, звони» – и все. Интересно, что у них в голове?

– Они украли, а теперь бабки пилят и за границу переводят! – пояснил свою точку зрения юный экономист. – Топ-менеджером может быть любой. Ну, или почти любой, выучится там и все такое. А вот врачом, как папа, – не каждый. Представляете, тетя Галя, у него там такие ляльки под наркозом – с куклу. Я видел один раз, меня папа брал. А он их оперирует. Потом видел, как одна женщина хотела папе руку поцеловать, он еле вырвался, так забавно! Мама же не дура.

Так неожиданно закончив свое выступление, Пашка сунул в рот последний кусок, тяжело вздохнул – больше не влезет! – и великодушно сказал матери:

– Ладно, это мелкому оставим, приедет и съест. Прикольно, ему один капот остался, – и отправился к себе учить уроки.

– Во как! – удивился Анатолий, взглянув на жену.

– Он тебя очень уважает, Толик. И я тоже, – Лариса шутливо погладила его по голове. – Только ты торты больше не носи, а то я даже на беговую дорожку не влезу.

– Женщина должна быть фигуристой! – провозгласил Анатолий. – И все мужики, включая миллионеров, только делают вид, что любят тощих моделек, это я вам говорю со всей ответственностью. Не принимай на свой счет, Галя, ты не тощая, ты стройная. Ричард! Убери морду со стола сейчас же!

– А я вот не знаю, что мой Андрюшка обо мне думает, – вздохнула Лина.

– Чего ему думать-то? – возмутилась Лариса. – Ты красавица, умница, теперь вот у тебя и работа такая интересная есть. А то я все жалела тебя.

– Меня? Жалела? С чего вдруг? – несказанно удивилась такому повороту Лина.

– А как же иначе? Пацанам ведь хочется, чтобы родителями погордиться можно было, похвастаться, – пояснила Лариска. – По жизни вроде как они тебя в грош не ставят, а сами гордятся втихомолку. Ты, пока дома сидела, сама скучала, и ему с тобой скучно было. А сейчас небось он от тебя по вечерам не отходит, пока ты ему все не расскажешь?

– Да мы и не видимся почти, – вздохнула Лина. – Я поздно прихожу, он сам по себе. Взрослый уже.

– Так это, Галь, без разницы, сколько лет нашим детям, – вдруг вступил в разговор Анатолий. – С ними все равно разговаривать надо. Лариска правильно говорит: они и ершатся, и грубят, и кочевряжатся, а ты все равно с ними разговаривай, хвали, про себя рассказывай, интересуйся. Им без этого никак. Я вот в детдом хожу с Валей, так, знаешь, насмотрелся… У них там все есть: и еда, и игрушки, и компьютеры – а им просто поговорить хочется, и чтоб ты только его слушал и никуда не торопился.

– Это да… – вздохнула Лариска, подсела поближе к мужу и потерлась щекой о его плечо. – Ты у меня просто золото, Толечка.

Лина вдруг подумала, что если она сейчас встанет и уйдет, то они вздохнут с облегчением и без помех окунутся в свой маленький уютный автономный мирок, где не нужны посторонние. Им хорошо друг с другом, и никто им не нужен. А ее, наоборот, домой не тянет. И Андрея, кажется, тоже. Не говоря о том, что ее дорогой супруг, похоже, и вовсе живет на два дома. И посидеть вот так, в маленькой кухоньке, от тесноты почти касаясь друг друга, им ни фига не светит. Наверное, правильно Лариса ее жалеет. И Плюсика она сегодня так и не увидела. Куда он, черт возьми, провалился?!

Лина приехала домой уставшая и злая на весь мир. Сергея дома не было. Андрюшка играл в стрелялки и, когда она заглянула к нему в комнату, приветственно помахал матери рукой, но от дальнейшего общения отказался. Лина не настаивала, ей хотелось одного – побыстрее лечь спать. Однако, уже лежа в постели, она все-таки не удержалась от ставшего почти ежевечерним ритуала: достала подаренную Плюсиком тетрадь, чтобы поделиться впечатлениями дня. Это не было дневником в привычном смысле слова. Ленясь записывать даже значимые события и размышления, Лина оставляла на листках только отдельные слова, рисунки и загогулины, в итоге получалось некое подобие криптограммы. По большей части она с тетрадкой разговаривала. Со стороны могло показаться – сумасшествие. Но это только со стороны. Вот и на этот раз она написала слово «Валя», поставила несколько восклицательных знаков, нарисовала большой жирный плюс, кривую недовольную мордочку, потом солнышко и так далее, сопровождая эти упражнения примерно таким текстом в устном исполнении:

– Ну и куда ты подевался, скажи, пожалуйста? Ты что, не понимаешь, что я для тебя подстриглась? А ты ничего не сказал, не увидел. Твоя Рада говорит, что ты рыжий клоун, и еще она говорит… впрочем, это все глупости. Неужели я опять должна звонить и просить тебя приехать? Неужели ты ничего не слышишь и не понимаешь? Не верю! Валечка, я по тебе измучилась! Я соскучилась по тебе, по празднику, по солнышку, с тобой каждая минута – в радость, мир становится светлее. И проще. Приходи, пожалуйста, завтра, хорошо? Я буду очень ждать…

Когда утром Лина, зевая и потягиваясь, вышла на кухню, то спросонья она долго не замечала вытаращенных глаз мужа, который неотрывно следил за ней.

– У меня что – вся спина белая? – сонно удивилась Лина. – Чего ты на меня так смотришь? А Андрюшка где?

– Он уехал на школьном автобусе, а я сейчас в аэропорт, мне надо на пару дней…

– Бедненький, опять командировка? – не дослушав, посочувствовала Лина. – Конечно, поезжай, раз надо.

– Это все?

– А что? – искренне удивилась Лина. – Я должна изобразить картину не помню кого из передвижников под названием «Не пущу»? С чего вдруг?

– Я стрижку имею в виду, – холодно пояснил Сергей.

От его интонации Лина проснулась, как от вылитого на голову стакана холодной воды.

– Что – стрижка? Надоело мне с длинными. Всем нравится. Мне на работе все до единого сказали, что так мне очень хорошо, – зевнула Лина, присев рядом с шипящей кофеваркой. – Женщина должна меняться время от времени – разве нет?

– Ты похожа на… на пуделя! Терпеть не могу стриженых баб. И ты прекрасно об этом знаешь, – отчеканил Сергей. – Ты мне назло подстриглась.

Лина оторопела, забыв про кофеварку. Никогда раньше муж с ней так не разговаривал.

– Совсем уже на своей работе! Осталось сшить революционные красные шаровары – и вперед. Как там у Булгакова? Вы мужчина или женщина? А какая разница, товарищ? – Он хотел добавить что-то еще, но, покачавшись с носка на пятку, передумал и вышел из кухни.

Лина не хотела плакать и сдерживалась изо всех сил, но слезы сами потекли из глаз. Она все-таки налила себе кофе и стала пить, не чувствуя вкуса. Через несколько минут Сергей заглянул на кухню, уже одетый и с дорожной сумкой в руках. Посмотрел на Лину. То ли почувствовал укол совести, то ли не захотел уезжать, не завершив конфликтную ситуацию (что ни говори, а он был достаточно опытным управленцем), но он подошел к жене и погладил ее по голове. «Как тогда Лариса Толика, – подумала Лина. – Только совсем по-другому».

– Ладно, не реви, – как можно мягче сказал он. – Отрастет же.

…Вообще-то полагалось сказать – не плачь, я тебя все равно люблю, со стрижкой или без, блондинку или лысую, толстую или стройную. И не по голове погладить, а обнять, прижать, успокоить. Вытереть слезы и поцеловать. Лина и Сергей подумали об этом одновременно – но каждый про себя. А вслух он сказал:

– Ну, пока! Я буду звонить!

– Пока! Звони, – ответила Лина, ей тоже ничего больше говорить не хотелось.

День прошел без происшествий, если не считать того, что после обеда за Алисой явился сам хозяин, которого Лина до сих пор не видела. Он относился как раз к «резидентам» Карасьего озера, к которым надлежало относиться с особой предупредительностью. Обычно за Алисой приходила очень приятная молодая женщина Мария, которую язык не поворачивался назвать домработницей, скорее уж на английский лад – экономкой. С Алисой у них были отличные отношения – ровные, без придыхания.

Хозяин Алисы, щуплый лысоватый мужчина в мятом костюмчике от «Billionaire» (в Милане Лина хотела купить такой Сергею, но он, узнав цену, поднял жену на смех), заявился без предупреждения в неурочное время – около четырех. Он был мрачен и неприветлив. И без обиняков пояснил Лине, неприязненно глядя на нее снизу вверх:

– Хочу посмотреть, что тут у вас и как. Две тыщи в день плачу, имею право знать, за что, – голос у него был под стать комплекции – тонкий, почти визгливый.

– Разумеется, – успокоила его Лина, заранее предчувствуя неприятности.

Они вместе прошли в игровую. Буська немедленно кинулась к Лине и забралась к ней на руки. Анна Петровна, без интереса кивнув вошедшим, продолжила свое бесконечное вязание, уютно постукивая спицами, детки спали, разойдясь по персональным лежанкам.

– И что – вот так весь день и дрыхнут? – недовольно поинтересовался Геннадий Матвеевич. – Так и дома можно. Моя где?

– Конечно, нет, просто у них сейчас тихий час. Полагается после обеда. Алиса вон там, у окна, у нее лежанка из сиреневого меха. У каждого своя персональная, каждый день их чистят, – по порядку отчиталась Лина.

Алиса, услышав голос хозяина, подняла голову, но осталась на месте.

– Алисонька, иди сюда! – позвала Лина.

– Лежать! – немедленно взвизгнул ее спутник. – В присутствии хозяина она должна слушать только мои команды. Алиса, иди сюда!

Собачонка, прижав уши, нехотя выползла из своего «гнезда».

– Иди сюда, моя сладенькая! Не узнала, что ли, папочку? – вдруг сладким голосом засюсюкал Геннадий Матвеевич.

Алиса немедленно завиляла хвостом и рысцой побежала к нему.

– А эту что на руках носите? – расцеловавшись с «дочкой», покосился гость на Буську. – Что, любимчики у вас? Или вип-персоны?

– Нет, это просто моя собака, мы с ней вместе ходим на работу, – прокомментировала Лина, стараясь сохранить дружелюбный тон. – Мы всех деток любим одинаково. Вот ее компания, кстати, – Алекс, Любочка и Кэти, они у нас неразлейвода.

– Все привитые? – хмуро посмотрев на вертевшихся у них в ногах йорков, поинтересовался визитер. – И этот лысый тоже?

– Обязательно. Без справки никого не принимаем, – успокоила его Лина. – Пойдемте, я покажу вам, где они занимаются. Один из тренеров может даже провести для вас занятие, чтобы вы видели, как это происходит.

– Сперва на кухню, – лаконично распорядился хозяин Алисы, было ясно, что он привык распоряжаться и не допускает возражений.

Лина со все возрастающим недоумением последовала за ним. На кухне гость, переполошив несчастную повариху Лену, сунул нос в холодильник, провел пальцем по вымытым мискам и удостоверился, что на одной из мисок написано «Алиса». Спросил, откуда привозят питьевую воду для собак. Потом, все так же недовольно сопя, он проинспектировал весь дом, не поленившись заглянуть даже в бассейн, куда Алису не водили, и честно отсидел сорок минут на «открытом уроке», который провела для него Ирина. Лина всюду следовала за ним, уже про себя улыбаясь его дотошности, хотя все еще не понимая, чего он хочет. И главное – как ему все это нравится.

– Ладно, нормально, – наконец подвел итог Геннадий Матвеевич. – А то не люблю, когда меня за мои же деньги дурят.

– Что вы, мы никого никогда не дурим! – заверила его Лина, расслабившись, как новобранец по команде «вольно». – Так что приходите в любое время, смотрите, у нас секретов нет.

– Да… Это, вот еще – что это у вас там за бабка сидит? Ну, вяжет которая? – наморщив лоб, спросил он.

– Это нянечка, то есть мы ее так называем. Она все время находится с детьми, присматривает за ними и следит за чистотой, – с недоумением пояснила Лина.

– Лужи, что ли, подтирает? – уточнил Геннадий Матвеевич. – С утра до вечера? Значит, показалось. Ну ладно. Алису пока забирать не буду, Мария вечером придет.

В сопровождении Лины он вышел в прихожую, надел куртку. Вдруг уточнил, опять наморщив лоб:

– Эту бабку, няньку то есть, зовут как?

– Анна Петровна, а что? – опять удивилась Лина.

– Ничего. Показалось.

Потоптался на пороге, будто размышляя о чем-то, и наконец выдал неожиданное:

– Спасибо.

Он еще и улыбнулся, но кривая вымученная улыбка была похожа на внезапно возникшую трещину в стене.

– Да… конечно… будем рады… – бессвязно бормотала Лина, не зная, смеяться ей или бояться.

– А эта, значит, ваша, да? Как зовут? – уже стоя в дверях, ткнул он пальцем в Буську, Лина даже отшатнулась от неожиданности. – Ну ладно, до свидания.

Загадочная ситуация объяснилась вечером, когда за Алисой пришла экономка Мария, которую Лина про себя называла Мэри Поппинс: она была вежлива, подчеркнуто доброжелательна, одета с иголочки в строгом классическом стиле.

– Галина Борисовна, у меня поручение от Геннадия Матвеевича, – начала она, поднявшись вслед за Линой в кабинет. – Дело в том, что у Алисы в следующую субботу день рождения, ей исполняется год. И Геннадий Матвеевич хотел бы его отметить, пригласив друзей.

– Отличная идея, весьма оригинальный повод собрать друзей, – похвалила изобретательность ее работодателя Лина. – Он хочет, чтобы мы тоже поздравили Алису? Нет проблем.

– Вы не совсем поняли, – мягко поправила ее Мария. – Геннадий Матвеевич хотел бы пригласить друзей Алисы, всех ваших йорков, разумеется вместе с хозяевами. И вас он тоже приглашает. Вот, прошу, это приглашение для вас. С Никой Голубевой мы соседи, ей я передам сама. А вас я бы хотела попросить передать приглашения хозяевам двух других йорков. У вас их всего пять вместе с Алисой, правильно?

От удивления Лина лишилась дара речи и могла только кивать.

– И подскажите, пожалуйста, эти люди… они достаточно – как бы это сказать? – респектабельны, что ли? С одной стороны, Геннадий Матвеевич хочет сделать Алисе приятное, он ее очень любит, но с другой – вы же понимаете, не хотелось бы приглашать в дом кого попало.

– Кого попало у нас нет, – отмерла наконец Лина. – Наши клиенты – исключительно респектабельные люди, одного круга с вашим хозяином.

Мария позволила себе улыбнуться краешком губ, что, очевидно, означало крайнюю степень возмущения недооценкой статуса ее работодателя. Она была против того, чтоб ради минутного каприза затевать такую странную авантюру, приглашая в дом незнакомых людей, которые потом, избави боже, будут претендовать на дружбу. Но Геннадий Матвеевич сообщил ей, что собаки сами по себе в гости не ходят. А его пожелания не обсуждаются.

– Тогда прошу вас, передайте приглашения, пожалуйста. Только я впишу имена хозяев. Адрес тут есть, праздник состоится здесь, в Карасьем озере.

Мария присела к столу и аккуратным почерком с изящными завитушками быстро подписала одну открытку – «Алексу и Роману Михайловичу», а вторую – «Любочке и Полине Андреевне». А Лина клятвенно пообещала передать вечером.

Проводив Марию, Лина позвонила Раде, чтобы рассказать о визите Геннадия Матвеевича, о приглашении и узнать хоть что-нибудь о сегодняшнем странном посетителе.

– Ты чего, мать? – удивилась Рада. – Ты его фамилию-то не знаешь, что ли? Так в документах посмотри, сама все поймешь. У него металлургический холдинг и банк, не говоря уже о прочих газетах-пароходах. И швейцарское гражданство. Он тут денежки делает, там тратит. Сходи-сходи, посмотри, как богатые-то люди живут. Мне потом расскажешь. Завидую! Пока!

– Буська, нас с тобой, как выясняется, осчастливили. И вас, ребята, тоже, – сообщила она йоркам, спустившись в игровую комнату (после инцидента с миттелем свобода передвижения банды йорков была временно ограничена впредь до особого распоряжения). – Отказы, кажется, не принимаются. Придется идти. Ладно, до субботы еще далеко.

На вечер у Лины был намечен выход в люди. Она так давно никуда не ходила, что наконец соскучилась даже по набившим оскомину презентациям, не говоря уже о прочей культурной программе. На сегодняшний вечер у нее как раз было приглашение на открытие нового элитного спа-салона. Обещали выступление какой-то знаменитости и розыгрыш «сногсшибательных» призов. Поэтому она впервые за все время позволила себе улизнуть с работы пораньше, свалив все дела на Иру и Майю. И вместе с Буськой принялась увлеченно «чистить перышки», радуясь привычным вещам, которые в последнее время отодвинулись на второй план: хорошему маникюру, удивительному умению знакомой девочки-стилиста словно по мановению волшебной палочки превращать скромных Золушек в настоящих принцесс, новому, идеально сидящему брючному костюму и даже собственному отражению в зеркале!

А еще она поймала себя на том, что радуется отсутствию Сергея. Никто не задает лишних вопросов. И не говорит гадостей про ее замечательную прическу.

Только что открывшийся спа-салон класса люкс превзошел все даже самые смелые ожидания. Лина однажды посещала подобный в Монте-Карло, прямо на берегу моря, и не могла сказать, что ее там удивило больше – размах, перечень процедур или цены: все было чересчур кичливо, напоказ. Здесь обстановка и устройство были примерно такими же, за исключением Средиземного моря. Но его роль играл бассейн с подогретой морской водой – хоть дельфинов запускай. Лина встретила знакомых, напробовалась всякой красивой вкуснятины, погордилась Буськой (все-таки грумер Наташа – настоящий мастер, не зря к ней очередь на месяц вперед, а они вот с Буськой сегодня воспользовалась служебным положением). И с удивлением отметила, что теперь чувствует себя в тусовке совсем иначе. У нее появились новые темы для разговора, да и сама манера общения изменилась. Лина смотрела на себя как будто со стороны и не узнавала.

Мало того – в конце вечера она еще и совершенно случайно выиграла главный приз от спонсоров мероприятия – абонемент на год!

– Поздравляю! – в высокой стриженой девице, которая бросилась к ней, Лина едва узнала свою клиентку Веронику, владелицу йорка Кэти. В момент их последней встречи несколько дней назад она была пышноволосой шатенкой, а сейчас ее голову украшал короткий ежик медно-красных волос. – Я весь вечер на вас смотрю, все никак не подойду поздороваться. Буська, привет!

– А где Катюшка? Вы без нее, что ли? – удивилась Лина. На мероприятиях, подобных этому, «живые клатчи» – чихи, пинчеры и йорки – всегда были предметом гордости хозяек.

– Да вон она, я дала девчонкам понянькаться! – отмахнулась Вероника. – Ой, слушайте, Галина, а вы на машине? Я со своим бойфрендом приехала, будь он неладен, а он быстренько набрался, я быстренько дала ему отставку, а на такси ехать неохота: Катька чужих мужиков не выносит, бросается, дура такая! Вы меня не подбросите до дома? Тут недалеко совсем, два квартала.

– Конечно, – охотно согласилась Лина. – Я подвезу, без проблем. А разве вы не в Карасьем озере живете?

– И там, и здесь. Там дом, тут квартира, чтоб лишний раз за город не мотаться.

– Я могу и туда, если нужно, я живу рядом, в Чистых Ключах.

– Не-а, у меня сегодня вечеринка. Гости уже ждут. Мы же тут быстренько закончим? Тут уже все выпили и съели, а вы уже все выиграли…

– Наверное, вы правы, поедемте, – улыбнулась Лина, не в силах сопротивляться напору своей новой знакомой. Похоже, она все делала «быстренько», в том числе и сходилась с людьми. – Забирайте Катюшку, и поехали.

Когда они спустились на парковку, Лина не без удовольствия заметила, как вытянулось лицо у Вероники, увидевшей ее «Лексус»: попутчица явно не ожидала, что воспитательница из собачьего детсада, каким-то чудом затесавшаяся на престижную тусовку, еще и приехала туда не на трамвае, а на «Лексусе». Лина заметила, как внимательно рассмотрела теперь Вероника ее сумку (да, пожалуйста, – «Hermes Birkin», и никакая не копия, Сергей долго делал брови домиком и крутил головой, прежде чем выдал ей требуемую сумму – но ведь оно же того стоило!) и шубку. Дамы разместились впереди, собаки – сзади, у тех и других было немало интересных тем для разговора, и дорога по пустому вечернему городу показалась досадно короткой.

– Слушай, Галина, – предложила Вероника, переходя на «ты». – Пойдем ко мне? Выпьем… по чашечке, посидим. Красотки наши пообщаются.

– Они в субботу пообщаются, – засомневалась Лина, не уверенная, стоит ли принимать приглашение. – Вас с Кэти уже пригласили к Харламову на день рождения?

– Вау! – удивилась Вероника. – С каких это щей? Мы, конечно, соседи, но он вечно морду кирпичом делает, едва здоровается. Мне так-то наплевать, а что за приглашение?

Лина объяснила ситуацию, и развеселившаяся Вероника уже в категорической форме потащила ее в дом – обсудить подарки, договориться о дне рождения и посплетничать «вообще о разном». Она «быстренько» записала Лину в число «своих», и у нее это вышло так естественно, что даже переход на «ты» Лину не покоробил. Но вот посплетничать не удалось. Как ни странно, но дома хозяйку уже и в самом деле ждали гости – развеселая компания человек в десять, судя по шумному разговору, до этого навестившая уже не один бар. Огромная квартира моментально наполнилась гулом, взрывами смеха, громкой музыкой, звоном бокалов. На таких отвязных тусовках Лина не бывала со студенческих пор, но наблюдать за новыми персонажами было весело и интересно. Она сидела в стороне, не принимая участия в общем веселье. К ней периодически подходили какие-то люди, знакомились, говорили комплименты, звали танцевать. Танцевать Лина соглашалась, к великому негодованию ревнивой Буськи, а вот от коктейлей приходилось отказываться – за рулем. Зато огненноволосая хозяйка дома постаралась и за себя, и за нее. И когда она, отдуваясь, плюхнулась на диван возле Лины, Кэти, обнюхав хозяйку, возмущенно тявкнула и перебралась поближе к Лине и Буське.

– Подумаешь! Имею право! Она мне еще указывать будет! – независимо пожала плечами Вероника и без всякого перехода вдруг спросила, обращаясь в Лине: – Слушай, Галина, а ты замужем?

Лина кивнула, не собираясь углубляться в детали.

– Тебе муж изменяет? – деловито поинтересовалась Вероника с таким видом, как будто уточнила, не собирается ли ее собеседница завтра на распродажу.