Текст книги "За кулисами любви"

Вечером, когда они ужинали в ресторане, Сашка пригласил Валерия… в зоопарк. Вот завтра сдаст экзамен – сдаст-сдаст, не волнуйся, мама – и пойдемте с нами в зоопарк, мы всегда ходим туда с мамой. К тому же у нас в Екатеринбурге нет жирафов, а они такие классные! Вот те на, удивилась Лера, вообще-то мы всегда ходили смотреть на жирафов вдвоем, и эта традиция не нарушалась. Но ей и не суждено было нарушиться.

– Я завтра улетаю, – сказал Валерий. И Лера поняла – эта пьеса закончилась. Бурные аплодисменты, занавес. А завтра начнется совсем другая и с другим составом действующих лиц.

Сашка поступил, чему и сам несказанно удивился: его трех четверок не хватило бы, но сыграла роль грамота за первое место, полученная им на той самой олимпиаде по информатике – он тогда ездил, кажется, в Казань, но Лера, как всегда, занятая своими делами, его успеху порадовалась и даже купила торт, а в детали вникнуть не успела, все недосуг было. Получается, сын реализовал ее мечту – он будет жить в Питере. А она должна возвращаться домой и учиться жить в одиночестве. Кошка, которая всегда гуляла сама по себе, теперь и вовсе свободна в выборе маршрутов. Но это ее почему-то не радует. Дурацкие мысли, воссоединившись, опять полезли в одну-единственную Лерину голову, и она плохо справлялась с ними. Впрочем, расстались они с Сашкой в аэропорту (Лера всегда возвращалась самолетом, предпочитая провести лишний день в Питере, чем в обратной дороге, вовсе не столь приятной, как дорога туда, полная радости и предвкушения) нормально и даже весело. Он клятвенно пообещал выпросить на работе отпуск за свой счет или заработать отгулы, и зимой, после первой сессии, приехать домой.

По собственному опыту Лера знала: работа – лучшее лекарство от болезней, противных мыслей и разнокалиберных неприятностей. Самолет приземлился в «Кольцово» ночью, а утром она уже сидела в своем кабинете, принимая комплименты от коллег и знакомых. Лера не отнекивалась, кивала благосклонно, потому что отлично знала: хорошо проведенный отпуск положительно отражается на внешности и мировоззрении любой женщины, а она, что скрывать, отдохнула прекрасно. И даже с маленьким любовным приключением, память о котором скоро и легко пройдет, как быстро и незаметно уходит нестойкий загар, полученный ею в северной столице. А ведь чуть было замуж не вышла! Или соврал тезка, когда сказал, что никогда не шутит?..

По сложившейся традиции ровно в 10.15 ее навестил на рабочем месте непосредственный начальник, Василий Васильевич по кличке Вась-Вась. Избегая «забюрокрачивания творческого процесса», он никогда не вызывал сотрудников к себе в кабинет без крайней необходимости. Планерок и оперативок также принципиально избегал, по мере надобности едва ли не под ручку приводя подчиненных в тот или иной кабинет, лично хлопотал насчет печенек, кофе, минералки и пепельниц, и только после этого начинал «советоваться».

Мудрый Вась-Вась знал, что делает: столь тонко организованный и замысловатый бизнес, как у него, требовал полного взаимопонимания в команде и личного энтузиазма от каждого. Взаимопонимание достигалось трепетным отношением, а неиссякающий энтузиазм – достойным вознаграждением, не подпадающим под налогообложение. Справедливости ради надо отметить, что бархатные лапки Вась-Вася, в которых он крепко держал свое дело, были снабжены стальными коготками: неугодных он увольнял в пять минут, при этом никто никогда не имел к нему претензий и не распространялся о том, какие именно административные рычаги нажал не уважающий КЗОТ Вась-Вась в его случае. В бухгалтерии всегда царил идеальный порядок, при необходимости секретарша выдавала голодающим бутерброды, а если у клиентов возникали необоснованные, с точки зрения Вась-Вася, претензии к сотруднику фирмы, то он разруливал все вопросы быстро и энергично, однозначно прикрывая своих. Словом, Вась-Вась был идеальным начальником, его любили. А кое-кто из молодых даже уважал.

Но все же главный талант Вась-Вася заключался в его феноменальном умении налаживать связи и устанавливать контакты. У него были связи везде: где-то старые, еще с советских времен, когда он был молодым и подающим большие надежды инструктором обкома комсомола Василием Рябинкиным, а где-то – вновь приобретенные, там уже сидели детки тех, с кем Вася Рябинкин собирался строить светлое будущее. С наступлением светлого рыночного будущего необходимость в полезных связях, как ни странно, стала еще актуальнее, потому что там, где раньше можно было решить вопрос по блату или за взятку, теперь требовался блат, чтобы у вас эту самую взятку великодушно приняли, так как брали теперь только у своих или рекомендованных своими, остерегаясь журналистов, милиционеров и службы безопасности. А у Вась-Вася были приятели в мэрии и в ОВИРе, в областном суде и в городской газете, в санэпидемстанции и в ОБЭПе, он всегда мог подсказать телефончик хорошего врача или адвоката, вузовского репетитора «с гарантией» или почти честного агента по недвижимости. Одним словом, тот, кто внес в нашу послеперестроечную жизнь понятие «pablic relations», что означает «связи с общественностью», наверняка был лично знаком с Вась-Васем и просто подвел теоретическую базу под его многолетние практические труды.

А Вась-Вась, не мудрствуя, делал свое дело, и когда все завертелось в неспокойном море рыночной стихии, глотавшем без разбора лодочки, яхты, линкоры и танкеры, из пены поднялась аккуратная подводная лодка с красивой надписью на борту: «Агентство нестандартных решений». На капитанском мостике стоял улыбающийся Вась-Вась. Когда он лично и тщательно подбирал команду, то вчерашней выпускнице театрального института Лере Крыловой была предложена малопочетная должность матроса. Теперь она была, пожалуй, старпомом.

Детище Вась-Вася было именно подводной лодкой, и никаким иным плавсредством. Часть времени она скользила по гладкой лазурно-голубой воде, разгоняя солнечных зайчиков, украшенная разноцветными флажками и вспышками салюта, затеянного для увеселения почтеннейшей публики. Эта часть работы была отражена на радостных красно-белых визитках самого Вась-Вася, Леры, Андрея и нескольких десятков временных и постоянных членов команды: фирма «Агентство нестандартных решений» – организация и проведение свадеб, юбилеев, банкетов, торжеств, промоакций и корпоративных мероприятий.

Но при возникновении тактической необходимости подлодка использовалась по назначению: неожиданно появлялась в заданном квадрате, давала по противнику сокрушительный торпедный залп и исчезала незамеченной. Противник – в зависимости от поставленной командованием задачи – либо шел на дно, либо долго зализывал раны, полученные ниже ватерлинии, но всегда оставался в недоумении относительно того, кто же в него стрелял.

Вот за эту «подводную» часть работы и отвечала теперь Лера. В шутку ее называли «зав. вторым отделом», хотя никаких отделов, естественно, не было. Просто если клиенты хотели красиво отдохнуть и что-либо с огоньком отметить, им назначали встречу с Андреем Хохловым – и тусклая жизнь обретала новые краски! Он придумывал феерические праздники, рассказы о которых передавали из уст в уста, и отпраздновать VIP-юбилей или провести корпоративную вечернику без участия фирмы «Агентство нестандартных решений» в городе считалось дурным тоном, жмотством и первым показателем того, что дела у юбиляра идут не очень.

Это Андрей придумал на день рождения института пластической хирургии измерять ширину улыбки прохожих: красивые девчонки прямо на улице возле института подходили к прохожим с линеечкой и просили улыбнуться – за вознаграждение. Одичавший от всяких «акций» народ тормозил, поначалу впадал в ступор, а потом улыбался широко, безвозмездно и прямо в камеру – на фоне вывески, разумеется, и репортажи обошли все телеканалы, руководство фирмы было вне себя от счастья. На открытии новой сети обувных магазинов дамы бегали стометровку на шпильках, к юбилею местной студии очень популярной столичной радиостанции был приурочен чемпионат по длительности поцелуя, известный банк справлял день рождения ночью в аквапарке. А уж на выборах Андрей и вовсе крутился не покладая рук.

К Лере приходили с другим. И даже был второй экземпляр визиток, серых с золотом: «Агентство нестандартных решений» – услуги по предоставлению алиби (кроме случаев, носящих криминальный характер), организация проверки уже существующего алиби; посредничество в урегулировании конфликтных ситуаций; выполнение конфиденциальных поручений».

«Мне отмщение, и аз воздам!» – периодически укорял Леру начитанный Андрей, но у нее было свое, чисто женское мнение на сей счет. Нравственные вопросы ее занимали не особенно, в крайнем случае она говорила себе, что не ее клиент первым начал – а именно так оно и было. В конце концов, если есть спрос, должно, непременно должно быть предложение. А спрос был немаленький, особенно после того, как они стали бегущей строкой давать рекламу во время показа телесериалов – «помощь в решении семейных проблем». И с каждым новым сериалом Леру накрывал вал работы. Но зато Вась-Вась ее обожал и лелеял, Лера уже привыкла к такому положению дел и о переменах не мечтала.

– Лерочка, ты так стремительно уехала, даже не успели попрощаться! Хорошо отдохнула? Вижу, вижу, что хорошо. Докладываю… – Вась-Вась лучился неподдельной радостью от встречи, и паузу Лера тоже оценила – вообще-то это она должна была бы «докладывать», но что за счеты между своими? – С загсом у нас все нормально, Макс рассказал, что ты кошек не выносишь, за трудовой подвиг надбавка! Кстати, если тебе нужен хороший аллерголог – напомни мне, медицина шагнула далеко вперед, не стоит так портить себе жизнь из-за кошек. Да. В общем, клиентка – как ее? Ряшенцева, да! – очень довольна, приходила смотреть фотографии – не поверишь, просто похорошела на глазах! Через пару дней звонила, сказала, что ее бывший от тещи съехал, чего-то они там поссорились, звонить стал, спрашивает, как дела. Снимки в компьютере, можешь полюбоваться.

– Да я видела, – улыбнулась Лера, вспомнив мелькающие белые гольфы и замедленный, как в кино, бег жениха.

– Ну вот… А с этим, на балконе который, что-то неладно.

– У жены какие-то претензии? – насторожилась Лера.

– Да нет, жена довольна. Но мнется, чего-то не договаривает, и все с тобой встретиться хотела. Позвони ей, выясни, что да как, может, еще будет тебе работа. И знаешь что, заказ есть для тебя отличный, тебе понравится. Необычный абсолютно, шуму будет на всю страну, с НТВ уже звонили – и откуда они обо всем узнают до того как? Но в Горноуральске. С завтрашнего дня. За пару недель управишься, – Вась-Вась смотрел выжидательно: Горноуральск был еще той дырой, сто сорок километров и гостиница с тараканами.

Лера молчала, изображая на лице крайнюю степень недоумения – почему с такой дикой идеей Вась-Вась обращается именно к ней, как будто нет никого другого. Она не девочка на побегушках!

Вась-Вась, вздохнув, принялся объяснять, так и не дождавшись вопроса:

– Понимаешь, у тамошнего начальства возникла суперидея: хотят к Дню города поставить спектакль, в котором был бы занят весь местный бомонд. Уже дал согласие мэр, трое его замов, председательница местной Думы, начальник ГАИ, руководитель местного ТВ, ну, и бизнесмены там по мелочи. Начали репетировать – не идет, все равно нужен профессиональный режиссер. Они в театр – их обсмеяли. Тогда кто-то посоветовал к нам. А мы разве откажем? – Вась-Вась смотрел вопросительно.

Леру идея горноуральского бомонда потрясла до глубины души. Она думала, что на такие штуки способен только ее бывший супруг с его креативным мышлением, но, как выясняется, не перевелись еще в глубинке творческие люди. Конечно, тряхнуть стариной и поставить спектакль, заранее обреченный на успех, куда интереснее, чем устраивать сольные выступления в роли знойной Лолиты, но сто сорок километров… и гостиница…

– А что гостиница? – подхватил ее мысль пристально наблюдавший за изменением Лериного настроения Вась-Вась. – Они сказали, что поселят тебя в местном санатории, от города десять минут на машине. Свежий воздух, диетическое питание, лечебные грязи, душ Шарко, косметические процедуры. А в городе, напоминаю: жара, пыль, тополиный пух. Да я тебе фактически второй отпуск предлагаю!

– А Андрей? Пусть он едет, он же у нас режиссер, – сделала Лера последнюю попытку.

– Нет, ну ты совсем нюх потеряла! – искренне возмутился Вась-Вась. – Чтоб им лауреат «Золотой маски» спектакль ставил! И потом, у нас здесь запарка – к твоему сведению, в августе мы тоже празднуем День города, и у нас заявка от мэрии на все про все. Так что без тебя мы с трудом, но протянем, а без Андрея… – и Вась-Вась выразительным жестом затянул воображаемую петлю на упитанной шее.

Из чего Лера сделала резонный вывод, что ради ее спокойствия начальство на суицид не пойдет, а значит, придется ей принимать косметические процедуры из лечебной грязи Молтаевского озера. Может быть, оно и к лучшему.

– Ладно, уговорили, – подпустив недовольных ноток в голосе, согласилась Лера.

– И чудненько! Выручила, не забуду! – обрадовался Вась-Вась так, как будто сомневался в исходе переговоров, но таковы были правила игры в избалованных подчиненных и отца-командира. – Ладно, я побегу, а то уже дело к одиннадцати, а к тебе двое на прием записывались, хоть успеешь кофе выпить пока.

Вась-Вась выбежал в коридор, но вновь засунул счастливую физиономию в дверь:

– Я очень рад, что ты вернулась!

Но кофе Лера выпить не успела – тут же заглянула секретарша и спросила, можно ли к ней впустить посетителя. Лера поспешно кивнула – у них не собес, чтобы народ томился в коридорах и приемной, хоть и с журналами в руках. В дверь боком протиснулась худенькая симпатичная женщина, Лере она сразу понравилась, так часто бывало. Через несколько минут беседы, умело задавая наводящие вопросы, Лера прояснила ситуацию: месяц назад посетительница ушла от мужа, человека состоятельного, но принципиально далекого от цивилизации в вопросе женских прав и свобод. Он искренне верил, что жена как домашняя принадлежность должна быть всегда дома. При этом хорошо выглядеть, ненавязчиво щебетать, живенько порхать и мило улыбаться его друзьям, то есть походить на туфли, а не на тапочки. Когда жена вдруг перестала порхать, щебетать и совершенно неожиданно устроилась на работу, муж выдвинул ультиматум – или он, или работа, знаем мы, чем бабы занимаются на этой самой работе. И когда Лерина клиентка выбрала работу, оскорбленный муж учинил осаду по всем правилам военного искусства: ежеминутно звонил, приезжал на работу и, надо отдать ему должное, даже перестал задерживаться на службе, дабы иметь возможность учинить дома полноценный многосерийный скандал. Взбунтовавшаяся супруга переехала к маме – он стал караулить ее возле дома тещи и угрожать всевозможными карами.

– Понимаете, на развод муж ни за что не согласится, поэтому мне нужен хороший адвокат, чтоб я ему написала доверенность и совсем в суд не ходила, – объясняла посетительница. – Я его боюсь. И еще… – она замялась. – Видите ли… у меня никого нет… ну, в смысле…

– Не волнуйтесь, я поняла, – поспешила на помощь Лера. – При таких обстоятельствах очень проблематично… – она подобрала слово, – заводить романы.

– Да, да, вы правы, – женщина взглянула на Леру с благодарностью и впервые за время разговора откинулась на спинку стула. – А ведь раньше у меня было много друзей, подружки, поклонники, у меня образование хорошее… Я дома уже на стенку лезла! Представляете – коттедж, два этажа, а я и повар, и горничная, и садовник. А на работе у меня как-то все пошло само собой. И мне еще надо успеть родить ребенка. У нас не получается, я обследовалась, говорят, все в порядке, а муж отказывается категорически. А теперь он мне вздохнуть не дает. Женщина одна на работе сказала, что вы мне поможете. Хотя как…

– Обязательно поможем, – заверила ее Лера. – На самом деле все не так страшно. Во-первых, адвокат вам позвонит сегодня или завтра, он с нами работает давно и специализируется на таких делах, вы с ним все обсудите, можете доверять ему абсолютно, он будет от вашего имени вести все переговоры. Вы заплатите ему аванс, а остальное – после завершения дела.

– У меня есть деньги, – заторопилась посетительница.

– Тем проще. Во-вторых, с понедельника вас будет отвозить на работу и встречать ваш знакомый, он же будет по вечерам вместо вас и вашей мамы снимать трубку. С ним вы будете ходить по магазинам, в театр – так, чтобы ваш супруг это заметил.

– Но у меня нет знакомого, – удивилась собеседница.

– Вы с ним познакомитесь на днях – это займет некоторое время, надо найти свободного сотрудника.

– Господи, муж устроит драку! – испугалась женщина.

– И отлично, – ничуть не взволновалась Лера. – Это все штатные ситуации. Он поговорит с вашим мужем. Пары недель будет вполне достаточно для того, чтобы ваш муж принял к сведению новое положение дел.

– А этот… ну, знакомый, он… – замялась клиентка.

– Не беспокойтесь, он не будет вам мешать, вы обсудите удобный для вас график. Он, кстати, не женат, так что, если вы захотите встретиться потом в нерабочее время, фирма возражать не будет, – Лера ободряюще улыбнулась посетительнице. – А когда у вас будут развязаны руки, я так понимаю, вы без поклонников не останетесь. Вы все совершенно правильно сделали. А теперь расскажите мне про вашего мужа, чтобы я могла правильно сориентировать нашего сотрудника.

Когда несколько ошарашенная открывшимися перспективами посетительница ушла, Лера полистала блокнот, выбирая нужные телефоны и обдумывая, кто из ребят больше подойдет в данной ситуации. Да, дело было действительно несложным. По опыту Лера знала, что, если «наш муж» оказывался человеком с положением, от жены в новых предлагаемых обстоятельствах он отказывался легко – не сегодня завтра найдутся и другие квартирантки в богатую клетку, он это прекрасно понимает и утешит свое больное самолюбие гораздо быстрее, чем обиженные жизнью аутсайдеры. А вот за коттедж будет стоять насмерть. Впрочем, раздел имущества – это уже забота адвокатов, регулярно получающих выгодных клиентов от фирмы «Агентство нестандартных решений».

Второй посетитель не отнял у Леры много времени. Женщина, обойденная повышением по службе из-за того, что отказалась спать с шефом, сама предложила Лере несложный вариант вендетты: поскольку у любвеобильного руководителя имелась весьма ревнивая супруга, то надо бить врага его же оружием. Она просила, чтобы ее дорогому шефу кто-нибудь периодически звонил бы домой. Женского голоса в трубке вполне достаточно для полноценного семейного скандала. А если подкинуть супруге пару фактов из жизни благоверного, то у него и вовсе наступят тяжелые времена. Таким образом, вверенные его попечению сотрудницы получат временную передышку, потому что сражаться на двух фронтах у «этого квазиморды» кишка тонка. Зато ему непременно понадобится поддержка, на сей раз исключительно моральная и организационная, а заказчица, зная подоплеку, сможет вполне вписаться в роль утешительницы и первой помощницы. И даже – чем черт не шутит – претендовать на благодарность в виде обещанного, но не отписанного кресла зама. Лера идею оценила, взяла аванс, записала телефоны «клиента», выяснила несколько подробностей для создания убедительной легенды, напомнила посетительнице, что конфиденциальность в данном случае – условие непременное и взаимовыгодное, и они простились, вполне довольные друг другом.

Оставшись одна, Лера с удовольствием потянулась в кресле и подумала, что зря Андрей критикует ее занятия. Она, можно сказать, делает доброе дело: вот, глядишь, и вернет в лоно семьи еще одного блудного мужа. А другому ревнителю устоев щелкнет по носу, напомнив о неактуальности домостроя. Ох, не записаться ли ей в феминистки?! Очень уж одностороннее отношение к мужчинам формирует ее работа, издержки, можно сказать, производства. Кстати, по Андрею она ужасно соскучилась, а он обещал заехать в «Агентство нестандартных решений» к двенадцати. Надо пойти посмотреть – может, уже явился…

Но в коридоре Лера попала под действие плана «Перехват» и была отбуксирована в курилку на штрафстоянку силами ГАИ. ГАИ, она же Галя Иванская, была женщиной удивительной. Большинство дам не лишено простительной слабости – ну любят они при любом удобном случае перемыть косточки общим знакомым. Галя же достигла в этом искусстве уровня профессиональной итальянской химчистки. Надо отдать ей должное: Галя любила не только сплетни, но и тех, кто их вызывал к жизни. Проще говоря, Галя любила людей, хотя и странной любовью, и всегда оправдывала тех, кто во что-то ввязывался, вляпывался, женился, разводился, увольнялся и находил новую работу, влюблялся, ссорился, на худой конец – ехал автостопом в Индию (бывало и такое), и на дух не выносила серых личностей, у которых все шло своим чередом – за их бессмысленное существование им от Гали не было пощады. При этом сплетницей ГАИ себя не считала, и когда кто-то сгоряча обвинил ее в этом грехе, притащила на работу четвертый том словаря русского языка, изданного не абы кем, Академией наук СССР, что было подчеркнуто отдельно. «Сплетня, – громко зачитала ГАИ, – слух о ком-либо, чем-либо, основанный на неточных или заведомо неверных, нарочито измышленных сведениях». И посмотрела на всех победительно. Все все поняли: распространяемые Галей слухи были основаны на сведениях точных, стопроцентно верных и абсолютно не приукрашенных выдумкой (а зачем портить продукт?), и сама ГАИ называла их информацией. Зато уж информация у нее была всегда и на всех, как будто в хорошенькой Галиной головке непостижимым образом умещался мощный компьютер.

Галя училась с Лерой и Андреем в театралке, на факультете музыкального театра (Лера и Вась-Вась всегда предпочитали своих), и уверенно подбиралась к заветному месту примы в родном театре оперетты, она была на пять лет младше нынешней премьерши и на восемь килограммов легче, что внушало ей оптимистический взгляд на будущее. Галино хобби обеспечивало ей осторожный нейтралитет со стороны коллег, евших друг друга поедом просто потому, что так было принято на театре, и только присвоенная ей кличка некоторым образом отражала общие настроения. А нехватку ролей Галя компенсировала сотрудничеством в фирме «Агентство нестандартных решений», естественно, по большей части в Лерином отделе, где был простор для творчества. Правда, по-настоящему интересные дела ей доставались редко, потому что полгорода знало ее в лицо, тут не порезвишься, зато если требовалось разыграть шикарный любовный роман, заморочить мужчине голову, а потом мило (или резко) отказать – тут ей равных не было, а брошенные «клиенты», не подозревая о том, что их «заказали», исправно приобретали билеты в первые ряды, заваливали Галю цветами, кричали «Браво!» и маялись у служебного выхода, предлагая подвезти… И все были довольны, включая театральное начальство.

Когда ГАИ с таинственным видом волокла Леру в курилку, Лера не особенно сопротивлялась. Все-таки ее почти две недели не было на работе, так лучше воспользоваться случаем и сразу получить исчерпывающий обзор новостей, чем узнавать все по крупицам. Кроме того, не следует жадничать, и любвеобильного «квазиморду» с его ревнивой супругой надо бы передать Гале, телефонный терроризм – ее конек, Лера это признавала. К тому же ей звонить по сотовому из санатория «Уральские зори» будет накладно.

– Ну, дорогая, ты проездила та-акое!

– Ка-акое? – не удержавшись, передразнила Лера, которую неизменно забавлял Галин пионерский энтузиазм.

– Да юбилей дяди Славы!

– Черт… – Лера искренне расстроилась. Вячеслава Ивановича, своего педагога по театралке, она искренне и взаимно любила, как она могла забыть про его день рождения, на который в институт раз в пять лет съезжались ученики со всей страны, благо сезон был уже закрыт. И гуляли от души, по-студенчески, порой прямо в учебном театре и ночуя. – А сколько ему?

– Шестьдесят пять! – отрапортовала ГАИ. – А так и не скажешь, все по девкам бегает.

– Ну, как перестанет бегать, значит, умер, – развеселилась Лера, вспомнив, сколько хлопот доставляло в свое время ее хорошеньким однокурсницам безудержное любвеобилие наставника. Леру это счастье как-то обошло стороной – то ли потому, что она быстро вышла замуж за Андрея и родила Сашку, то ли потому, что и ее, и Андрея дядя Слава искренне любил, считая своими лучшими учениками. Что ж, во всяком случае, с Андреем он попал в точку.

– Нет, ты слушай. Сидим мы, выпили, конечно…

– А ты-то как там оказалась? – запоздало удивилась Лера. – Ты же не у нас, а у Лосева училась!

– Как я могла пропустить? Там же все наши были, – в свою очередь удивилась ГАИ и, отмахнувшись от очевидно глупого вопроса, продолжала: – Значит, сидим, уже весело всем. И тут, представляешь, является Виктория!

ГАИ сделала эффектную паузу, дабы Лера могла оценить уникальность сообщенной информации, но Лера тупо переспросила:

– И что?

– Как что? – возмутилась ГАИ. – Так она же ни разу не была за все эти годы, она же нас всех за людей не считает. И как она посмела к нему явиться после всего! Я просто упала!

«…От счастья, что присутствуешь при таком событии, – про себя продолжила Лера. Уж Вика-то тебя всегда интересовала больше прочих, потому что не твоего полета птица, там, где она порхает, даже тебе входа нет, при всех твоих талантах». А вслух спросила:

– И как она?

– С ума сойти! Вообрази: идет, все замолчали, дядя Слава аж поперхнулся. Одета на миллион и среди бела дня в таких бриллиантах, что нам с тобой и в магазине не дадут посмотреть, мордой не вышли. Несет букет – я не могу! – розовые орхидеи в крапинку. А за ней – охранник тащит ящик коньяка «Хеннесси». Процокала так… – держа сигарету на отлете, ГАИ продемонстрировала, как именно, и вышло не пародийно, а очень даже ничего, потому что на самом деле она Викой восхищалась – ее высокомерием, избранностью, светскими манерами, бриллиантами, охранником и черт-те чем еще. – Поцеловала его в щечку, всем поулыбалась, как королева на фотосессии, – и отбыла. Охранник дверку придержал. Машина – я посмотрела – «Порше Кайен». С шофером! У нее муж – миллионер! Долларовый! Я рейтинг в Интернете читала, входит в сотню по России! Правда, Москву они не брали, видно, там столько миллионеров, что считать замаешься.

Галя, вдруг пригорюнившись, замолчала, и столбик пепла с ее сигареты, который она забыла стряхнуть, упал ей на джинсы. Лера невольно проследила за его полетом, но ГАИ, погруженная в свои переживания, ничего не заметила. И все же, вернувшись к реальности, сообщила, по ее мнению, главное:

– И Андрей там был.

– Ну и замечательно, – широко улыбнулась Лера и перевела разговор. – Галя, тебе работа есть, зайди ко мне через полчасика, я тебе все расскажу. Тебе понравится.

– Хорошо! А ты к Андрею? Он только что приехал, – ГАИ тщетно пыталась выяснить Лерину реакцию на свое сообщение.

«А какой ты ждала реакции? – думала Лера, идя по коридору в кабинет Хохлова. – Ну да, конечно, Андрей когда-то был влюблен в красотку Вику – в нее все были влюблены, и Лера немало пролила слез по этому поводу. Совершенно, кстати, напрасных, потому что Вика на тщедушного однокурсника чихать хотела, и ему оставалось только издали любоваться ее неземной красотой. Умница и отличник, он надеялся, что Вике понадобится его помощь в учебе, поскольку никакие предметы, кроме танцев и накладывания грима, Вике не давались, а точнее, она и не пыталась ими овладеть. Но вопрос с учебой она решила просто: женила на себе дядю Славу, который по такому поводу ушел от жены. Викин расчет был понятен: помимо руководства курсом, Вячеслав Иванович Торгушин был еще и главным режиссером академического театра драмы, и Вика резонно рассчитывала получить в прославленной труппе завидное место «жены главрежа». Но как в этот переплет попал тертый калач дядя Слава – осталось загадкой даже для вездесущей ГАИ. Нет, все знали, что от жены он время от времени «уходил навсегда», неизменно устраивая красивое и благородное прощание, со слезой благодаря ее за «прожитые вместе годы» и выражая надежду на понимание: он – человек искусства. Потом также неизменно возвращался, на этот раз коленопреклоненно просил прощения, и все возвращалось на круги своя. Ради Вики он совершил небывалое: продал дачу и купил квартиру, где «молодые» и принялись увлеченно вить семейное гнездышко».

Но в то лето, когда Вика получала выстраданный диплом, Вячеслава Ивановича с очередным скандалом попросили из театра. А удерживать его от запоев и нервных срывов могла только старая, проверенная временем боевая подруга, то есть жена, к которой Вика однажды и привезла на такси своего кратковременного супруга и наставника – он был в нетранспортабельном состоянии. Свидетельство о разводе Вика получила на другой день после диплома, и, прибавив к этому квартиру, в любовном угаре подаренную ей дядей Славой, великодушно не стала предъявлять к покинутому мужу никаких претензий, сочтя приданное приемлемым для начала. С тех пор она начала сторониться однокурсников, и о ней мало что было слышно в их кругу. Но эта история не повлияла на Андрюшино романтическое поклонение прекрасной даме. А может, он, будучи не от мира сего, просто пропустил мимо ушей досужие разговоры сплетников, злобно завидующих Викиной неземной красоте.

«Ну, было, было… Быльем поросло», – пробормотала Лера свой любимый рецепт от неприятных воспоминаний и спохватилась, что давно уже, забыв постучать, стоит перед дверью, откуда доносятся смех и громкие голоса. Она постучала и вошла, прекрасно понимая, что ее стука никто не слышал: в комнате было полным-полно народу, все смеялись и говорили одновременно:

– А Ноя Кох – это он или она?

– Мне откуда знать?

– Ты же с ней… с ним разговаривал.

– Ну и что?

– Вот и пощупал бы.

– Я лучше тебя пощупаю, ты мне больше нравишься!

– Да прекратите вы, как не стыдно! Дети малые…

– О, ребята, есть идея – надо вместо шариков надуть презервативы, причем газом из баллона, чтоб они наверху болтались – какой там газ, кто знает?

– Ты что, дурак?! Гадость какая, они же по улице пойдут, там дети будут!

– Тебе – гадость, а им – пропаганда безопасного секса. А ты мракобес и ортодокс!

– Нет, она мракобеска и орто… ну как там?!

– Погодите, хватит орать, идея, кстати, классная, молодец!

– Ох, ребята, испортим мы себе репутацию этим парадом…

– Ну, это еще как знать.

– Уймитесь! – это Андрей, до сих пор внимательно вслушивавшийся в отголоски мозгового штурма. – Все поняли – три КамАЗа превращаем в платформы, на них – солисты, просмотрим, отберем, поставим движения, это наша основная задача, остальные идут пешим порядком от оперного театра до площади Пятого года. Музыка и оформление платформ и колонны тоже на нас, так что скажут – будем и презервативы надувать. С милицией они договорились, разрешение есть.