Текст книги "За кулисами. Москва театральная"

Татьяна Ивченко – рост 1 метр 29 сантиметров. Вес – 26 килограммов. Размер обуви – 17. Возраст – «женщины должны скрывать свой возраст». Обаятельная блондинка.

Она родилась в маленьком городке Моршанске, в Тамбовской области. Училась в обычной средней школе. Числилась среди хорошисток. Но когда вопрос встал о выборе профессии, то провинциальный городок мог предоставить девушке крохотного роста скромнейший профнабор.

– Мне сказали, что я могу работать или в часовой мастерской, или в бухгалтерии, – говорит Таня. – А я с детства мечтала быть балериной, на цыпочки перед зеркалом вставала. Тогда мама моя, как ей посоветовали знающие люди, начала писать письма в Москву. Так, перезваниваясь с разными учреждениями, она узнала, что в цирке на Цветном бульваре набирают людей небольшого размера для номера «Икарийские игры». И мы приехали в Москву, меня посмотрели, руками потрогали. Ну, видят, что я не кривая, не какая-нибудь, и сказали, что гожусь. Год учили.

Тогда она весила всего 16 килограммов.

Этот популярный номер выглядит так – здоровые акробаты, лежа на спине, ногами жонглируют… детьми. Таня Ивченко была единственной 16-летней девушкой среди 11-летних мальчиков в аттракционе. Хотя из зала смотрелась 7-летним ребенком и летала не хуже жонглерской булавы.

– Я была одна девочка, и меня ребята очень любили. Но моим партнерам пришлось тяжело – когда большой вес на ногах, они его хорошо чувствуют. А когда брали меня – это точно пух, можно было уронить. Но я ни разу не упала. Вообще хороший коллектив был.

«Какая гибкая девочка, как кукла», – восхищались зрители. И в начале ее цирковой карьеры, и потом, когда она выступала в знаменитом номере «Шарманщик с куклой» в паре с известным циркачом Кузьминским. Он выходил в образе бродячего шарманщика с гуттаперчевой куклой. А некоторые думали – действительно кукла, только какая-то очень технически совершенная.

Иван Забияка: рост, вес – «чуть больше Таниного». Возраст – 50 с гаком. Своей фамилии не соответствует. Характер нордический. Не робкого десятка. Прозвище – дядя Ваня.

Он вообще считает, что ему в жизни крупно повезло. Когда заканчивал среднюю школу, тоже обычную, для нормальных, в Киеве выступал московский оркестр лилипутов. Ваню показали руководителю, и так он попал к музыканту Утесова – знаменитому Михаилу Вовси, который и выучил Ивана Забияку играть на ударной установке.

– А между прочим, у нас серьезные были педагоги – из Большого театра, от Пьехи. Нам потом зрители говорили: «Вы выходите, мы смотрим на вас как на особенных, а потом так здорово работаете, что про рост и забываем». А что, от роста все зависит, что ли? Больших придурков хоть отбавляй.

И с этим трудно поспорить. Надо сказать, что Иван Забияка в театре и кино – хронический гном. В 70-е годы его в числе пяти маленьких оркестрантов отобрали для норвежской постановки «Белоснежка и семь гномов». Еще раз в роли гнома он снялся на киностудии «Баррандов» в Праге. Были в карьере еще гномики. В связи с гномовским прошлым у него много воспоминаний, но особенно интересен эпизод столкновения с мафией лилипутов на скандинавской земле. Вот именно здесь маленькие люди проявили все свои бойцовские качества. Но не за это Таня зовет его дядей Ваней.

Они во всем ищут лучшее. Даже в своем заболевании.

Медицинская справка:

Ни в одном справочнике такой болезни как лилипутия не существует. Карликовый рост называется нанизм (от греческого nannos – карлик). И наиболее частой причиной заболевания является поражение желез внутренней секреции – гипофиза, надпочечников, щитовидной железы.

Все виды карликового роста условно делятся на две группы: пропорциональные и непропорциональные. В отличие от карликов, лилипуты сложены чрезвычайно гармонично. Но, будучи взрослыми, сохраняют пропорции, близкие к детским. Умственных отклонений не бывает. Единственное, что не могут позволить себе люди, страдающие нанизмом, – это иметь детей.

Ваня еще раз настырно повторяет, что от роста ничего не зависит, и мы перебираем примеры проявления индивидуальной и массовой дурости среди больших людей.

Ваня: Мои родители сначала очень переживали, что у меня такой рост. Ведь два моих брата – здоровые дядьки, размер обуви 46-й.

Таня: А у меня вообще брат метр восемьдесят.

Ваня: Но потом, когда я начал работать, много ездить по миру, привозить родителям подарки, то соседи уже говорили маме: «Мария, вот у тебя сынок маленький, а какая ты счастливая. Не то что наши дети – сидят дома, пьяницы».

Привыкшие к борьбе за выживание, они во всем видят лучшее. Ваня, например, уверяет меня, что у него много преимуществ по сравнению с большими. Однажды на гастролях маленькие музыканты подружились с баскетболистами. Очевидно, со стороны эта компания выглядела прогулкой команды Годзилл с детьми.

– Такая потеха была, – вспоминает Ваня. – На улице оглядывались. А однажды мы пришли к ребятам в номер и видим, что там из железной кровати прутья вынуты и два табурета подставлены – для них даже нормальных кроватей нет.

Между прочим, маленький человек Забияка если не сохранил, то, во всяком случае, обезопасил жизнь своих больших друзей. Во время футбола в «Лужниках» обвалилась одна трибуна – и началась паника. Народ ломанулся к выходу, давя друг друга. Один баскетболист посадил Ваню себе на плечи: «Смотри и показывай дорогу, где людей меньше».

– Мне сверху все видно было, и я командовал, куда идти. Так и спаслись от давки.

Кроме шуток – но… Таню и Ваню на всю жизнь соединил большой секс. Точнее, фильм «Маленький гигант большого секса», где эта пара встретилась. До съемок на черноморском курорте у каждого из них была своя личная жизнь, явно не обремененная счастьем.

Таня свой предыдущий брак вообще считает «глупостью одной, о которой и говорить не хочется». У Вани тоже были тяжелые семейные обстоятельства. И вот эти по-своему одинокие люди, одиночество которых усугублялось тем, что они не как все, оказались в Крыму. Геннадию Хазанову, играющему секс-символа черноморского побережья – фотографа Марата, в женскую коллекцию наряду с женщиной-вамп, женщиной-верстой, женщиной-горой требовалась еще и женщина-малютка, которую звали Люся Кинжалова. Так вот Таня играла подружку этой самой крошки Люси, а Ваня выступал в роли жениха Кинжаловой, ревновавшего ее к Хазанову. На экране страсти рвались в клочья, перья летели в стороны, а в жизни Вани и Тани, похоже, наступил долгожданный штиль. Это был тот случай, когда две половинки нашли себя, и какого они размера, не имело никакого значения.

– А бывают браки между маленькими и большими?

Таня: Бывают. Но знаете, если маленькую кастрюлю подобрать под большую крышку, то будет плохо.

Ваня: Ну ты сказала. Я так считаю, что если семья нормальная, то люди должны подходить друг другу и по росту, и по всему остальному. Мне бы не хотелось, чтобы на меня оглядывались и пальцем показывали. Пара должна быть гармоничная.

Вместе они живут вот уже около десяти лет. Живут втроем – Таня, Ваня и собака Тобиус породы чихуа-хуа – такой маленький любимый агрессор. Если он – дядя Ваня, то она – точно одна из «трех сестер» Прозоровых. Причем младшая, Ирина, – такая она трепетная и нежная. Во всяком случае, он ей явно покровительствует и опекает.

Режиссер Петр Тодоровский снимал Таню в «Ретро втроем» и подтверждал:

– На съемочную площадку приходил ее муж и трогательно так стоял в стороне, наблюдал. Не было дня, чтобы он пропустил «вахту».

Надо смотреть правде в глаза – режиссеры используют людей маленького роста, как правило, для экзотики. Фильмы великого Феллини населены лилипутами, как правило, смешными. А вот Сергей Соловьев в своей легендарной картине «Асса» вывел очень трогательный лилипутский театр. Вроде как похотливый кавказец из фильма должен перепробовать все имеющиеся на земле виды женщин.

– А вы отдаете себе отчет в том, что вас используют не как артистов, а как… ну, что ли, обезьян? – спрашиваю я их.

Таня: Конечно, понимаем. Но у нас такая специфика, и благодаря ей у нас есть работа. Вот я в спектакле Валерия Фокина «Старосветская любовь» играю кошечку, которая сидит в корзине. Вы представляете, кто другой может там сидеть? Только я.

С привлечением маленьких артистов на площадку в качестве экзотических фруктов категорически не согласен режиссер Петр Тодоровский.

– В «Ретро втроем» у Тани неожиданная роль – она хвастается перед соседкой, Еленой Яковлевой, своими победами над мужчинами, рассказывает про кавалеров, а оказывается на самом деле глубоко одинокой женщиной. Я пригласил ее на эту роль интуитивно и с самого начала прописал в сценарии роль именно для такой артистки.

– Почему?

– Кто более одинок из этих женщин? Кто более сильный? Мне хотелось это показать на контрапункте. И Таня совершенно замечательно сыграла, оказалась довольно тонкой актрисой, с которой не надо долго мучиться на репетициях.

При монтаже Петр Ефимович вырезал сцену, где героиня Яковлевой входит в комнату маленькой благополучной соседки, там вместо ожидаемых ухажеров – десять кошек. И больше ничего.

Вообще, театральной работы у Вани с Таней хватает. Таня занята в трех спектаклях Фокина, который, по ее словам, как ювелир умеет огранить чужой талант. В данном случае – талант Тани Ивченко. Вместе они играют в двух спектаклях – в «Новеллах Маргариты Наваррской» (Малый драматический театр) и в «Арто и его двойник». Здесь у дяди Вани есть возможность вспомнить свое музыкальное прошлое – у него партия на ударной установке.

В стране маленьких людей уже давно хорошо усвоили закон о спасении утопающих их собственными руками. Роптать на маленькую пенсию, отсутствие ступенек в транспорте, отсутствие одежды соответствующих размеров так же глупо, как жаловаться на снег зимой. Среди больших людей маленькие выглядят сильными.

Ваня: Меня трудно обидеть, но я драться не расположен. Спорить могу. Помню, в Тбилиси с одним грузином крепко сцепился насчет их отношения к русским девушкам.

– И чем дело кончилось?

– Ничем. Но он меня не тронул.

– А за Таню можете вступиться?

– Конечно. Иногда идем, и ее вдруг толкнут. Нас ведь не замечают здоровые бугаи, могут толкнуть, как детей. И тут появляюсь я.

Ваня говорит это таким голосом, что я понимаю серьезность его намерений в такой момент. Собственно, в Норвегии его нордический характер особенно ярко проявился.

Ваня: Мы репетировали «Белоснежку». Все прекрасно: общаемся с артистами, и вдруг прибегают продюсеры: «Караул! Крах! Спектакль закрывают!» Выяснилось, что местные лилипуты (между прочим, совсем не артисты) посчитали, что из-за нас лишились работы, и в отместку подняли шум. Вроде того, что лилипутов из СССР эксплуатируют. Но мы ребята не робкого десятка. Говорим: «Давайте пресс-конференцию». И так их разнесли…

– Я слышала, была история жестокого обращения с лилипутами в каком-то цирке. Их чуть ли не били.

– Нет. Такого нет. Сколько у меня знакомых, но такого я не слышал. Что-то давно говорили про артистов из коллектива Анны Русских. Но что и как, точно никто не знает.

– А где вы покупаете одежду?

Таня: В детском магазине нельзя было покупать, особенно раньше – видно же, что детское. Я покупала за границей, на гастролях. Но сейчас у нас нет проблем.

Когда Татьяна Ивченко выступала в США, ей предложили остаться. Говорит, что был большой соблазн, но дом есть дом. Поэтому вернулась. Потом снялась у Хазанова, где встретила Ваню. Теперь они живут вместе – дядя Ваня, Таня и наглый Тобиус. Ну а дальше вы все уже про них знаете.

Перевоплощение

Каждая женщина в душе мечтает хоть один раз побыть мужчиной. Каждый мужчина мечтает хоть раз почувствовать себя женщиной. Где это возможно? Либо в постели, либо на сцене. Я не знаю и не хочу знать, кому удалось попробовать свои силы в адюльтере, а вот на сцене… Подмостки позволяют даже самым крутым мужчинам испытать мгновения слабости, нежности и капризного недомогания. Волосатость кривых ног скрывает дымчатый капрон, а поролон, заложенный в лифчик, имитирует грудь № 5.

Впрочем, хорошие артисты не внешними атрибутами добиваются сходства со слабым полом. Как не согласиться с китайцами и японцами, утверждавшими, что лучше всего женщин на театре играют именно мужчины. Шекспир был того же мнения и не допускал до сцены своего знаменитого «Глобуса» дамочек. Некоторые драматурги буквально требовали, чтобы в их пьесах женские роли играли только мужчины, и обожали ставить своих героев в положение, когда им с перепугу ничего не оставалось, как прохрипеть:

«Здравствуйте, я ваша тетя!»

Калягин женщиной не будет – Табаков подтягивает чулки – Караченцов застегивает молнию на спине – «Обувная» проблема Михаила Державина – Женщина на сцене не всегда гомосексуалист – Верника у театра поджидали мужчины – Англичанин на всех надел юбки – Великая русская забава

Роль тетки Чарлея, обошедшую все театры мира, в России на сцене замечательно играл Степан Кузнецов, а в кино – Александр Калягин. Калягин выглядел аппетитной дамочкой из Бразилии с ямочками на щеках и глазками-пуговками. Он хоть и был, согласно предлагаемым обстоятельствам, дамой не настоящей, а переодетой, но свою роль играл очень убедительно.

Александр Калягин:

– Подобный опыт у меня единственный и вряд ли когда-нибудь повторится. Но я думаю, что сыграть женщину может только настоящий мужчина – мужчина, знающий толк в женщинах. Если честно, женщину сыграть сложно. Ее можно только изобразить. Потому что женщина – высшее существо на земле и непредсказуемое, как стихия.

На заре своей головокружительной карьеры Олег Табаков получил роль дамочки в самом соку – продавщицы Клавочки в нашумевшем спектакле «Современника» «Всегда в продаже» (1965 год). Эта наглая особа, увешанная клипсами и бусами, как новогодняя елка, сразила Москву наповал и была признана лучшей ролью сезона.

Олег Табаков:

– Самое трудное для меня было достичь пластики, соразмерной этой роли. Я даже придумал мизансцену: выхожу из киоска, плюю на столик и рукавом кофточки протираю его.

После этого артист делал свой коронный трюк – он небрежно ставил ногу на табуретку и довольно кокетливо, задрав юбчонку, поправлял чулок. Придумывая эту краску во время репетиции, Табаков вряд ли догадывался, что его ждет. А ждала его, кроме успеха и аплодисментов в зале, – толпа поклонников на входе: одни – натуралы, которые потянулись к Клавочке как к женщине, другие же – нетрадиционной ориентации, оценившие в Табакове сильное женское начало.

– Мне писали письма, делали намеки, но, к счастью, не щупали. Иначе бы дошло до драки. На самом же деле в спектакле речь шла о виртуозном хамстве, и моя Клавочка была олицетворением его. Знаешь, как она говорила?

– У вас чай есть? – спрашивал покупатель.

– А какой вам надо?

– Грузинский.

– Грузинского нет.

– А краснодарский?

– И краснодарского нет.

– А цейлонский?

– И цейлонского нет

– А какой-нибудь есть?

– А какой вам надо?

Мой друг, увидев эту роль, сказал, что я играю ту самую бабу, которая торговала мороженым возле Центрального рынка. И действительно я ее вспомнил.

Со временем Клавочка заматерела и превратилась на экране в мисс Эндрю из фильма «Мэри Поппинс, до свидания».

– Внимание! Я выхожу! – противный голос домашней мучительницы зритель слышал раньше, чем крепкая особа в шляпке и с зонтиком элегантно вылезала из такси и грудью надвигалась на интеллигентных родителей. Надо заметить, что при всей омерзительности характера выглядела она очень аппетитно.

– А можно говорить о том, что эти роли помогли вам лучше понять женщин?

– Говорить всерьез? Ну, наверное, можно на том уровне, что Лев Толстой ощущал себя Анной Карениной, рожавшей ребенка, только потому, что у него был геморрой. Но это прежде всего говорит о дисфункции прямой кишки у великого писателя, а не о женской сути.

Рекордсменом по количеству сыгранных женских ролей можно считать, как это ни странно, артиста с имиджем самого «мужчинского» мужчины – Николая Караченцова. Его дамская эпопея началась еще в юности в передаче «Волшебный фонарь», которую снимал Евгений Гинзбург. Здесь Николай среди прочих персонажей сыграл старую потаскуху, которая к тому же приходилась матерью персонажу Людмилы Гурченко. В растрепанном парике артист метался по экрану и распевал:

 
Муж мой, милый покойничек,
Ей в детстве к рождению
Куклу принес.
Та вместо «спасибо» покойничку
Куклой расквасила нос.
 

Евгений Гинзбург мне рассказывал:

– Я без всяких сомнений пригласил на эту роль мужчину, артиста Караченцова. В нем ничего женского, ничего сексуального. Вот он и сыграл старую, мужеподобную бабу. Для меня принципиально, чтобы в женских ролях выступали не представители сексуальных меньшинств, потому что в их исполнении женщины омерзительны, – а настоящие мужчины… Вот почему хорош Дастин Хоффман в роли Тутси? Ответ прост – потому что он любит женщин. А гомосексуалисты женщин не любят, оттого они у них неинтересными в кино и в театре выходят.

Еще дважды артист отметился в женской теме – в картинах «Аукцион» и «Удачи вам, господа!». В последней режиссер не путал карт, а предъявлял зрителю мужчину с тяжелой судьбой, который в силу обстоятельств вынужден был переодеться женщиной и участвовать в конкурсе красоты. Вот тут-то Николай Караченцов развернулся в полную силу – его накачанный торс приобрел неслыханную гибкость, а ноги превратились в стройные ножки на шпильках.

Николай Караченцов:

– Ну и намучился я с этими туфлями, черт побери. Ходить на десятисантиметровых каблуках оказалось куда сложнее, чем крутить задом. До сих пор не понимаю, как женщины с них не падают.

По признанию артиста, женские образы, воплощенные им на экране, не помогли ему познать истинно женский характер и женские секреты. Единственное, что он усвоил, – как быстро застегивать молнию платья на спине.

«Обувная» проблема была и у Михаила Державина, который в спектакле «Молчи, грусть, молчи…» в паре с Александром Ширвиндтом изображал даму средних лет и, судя по платью, выше среднего достатка.

Михаил Державин:

– Я испытал два ужаса – ходить по сцене на каблуках и найти обувь сорок третьего размера. О, это была целая история, когда я мерил в магазинах босоножки чехословацкого производства. В кепке, в плаще я расхаживал вдоль зеркал и думал: хорошо бы купить туфли поэлегантнее, и главное, чтобы я смог в них доползти до центра сцены, а потом уйти обратно.

– Как вы добивались правды образа?

– Я серьезно изучал этот вопрос – исполнение женских ролей мужчинами. Я понял, что вообще кривляние при исполнении женской роли недопустимо. Нет ничего хуже, когда женщину играют необаятельно. Ну и самое главное – все зависит от партнера, в моем случае – как Александр Анатольевич, стоящий рядом, смотрит на меня. Ловлю его взгляд и понимаю, что я вроде ничего бабец.

Главный комплимент, который заслужил Михал Михалыч, – это оценка его физических данных. «Какие красивые у вас ножки», – говорят ему некоторые дамочки. И только коллега Ольга Аросева вернула артиста на землю и озадачила: «Миша, – сказала она Державину, – у нас с тобой одинаковые ноги». Что имела в виду артистка? Зато давний партнер так прокомментировал его успех: «Старая кобыла борозды не испортит».

После этой роли Державин явно вошел во вкус и вознамерился сыграть одновременно и мужчину, и женщину в одном спектакле, причем женщину – негритянку и джазовую певицу. Пока его мечта не осуществилась.

Однако встречаются среди артистов такие, для которых сыграть женщину так же естественно, как и мужчину. Оперный певец с редким голосом контртенора Эрик Курмангалиев запомнился публике ролью Мадам Баттерфляй в спектакле Романа Виктюка «М. Баттерфляй».

Эрик Курмангалиев:

– Для меня в этой роли не было никаких трудностей, потому что психологически, эмоционально образ женщины мне близок. По сути Мадам Баттерфляй – это воплощение моего внутреннего «я». Это был, в сущности, я, и никто другой.

Слияние двух полов в одном привело к тому, что именно после этого театрального шлягера Курмангалиев стал говорить о себе на публике в женском роде: «Пошла, пела, курила…» Некоторые это объясняли склонностью артиста к эпатажу, но его личная позиция заставляет задуматься о другом.

– Для нашей морали, если хотите, это эпатаж, – кокетливо отвечает Эрик. – Я и до спектакля говорил о себе в женском роде. Считаю, что для нормального человека, свободного от массовых стереотипов, разделение на «он» и «она» – неестественное и ханжеское.

Правда, женских ролей убежденному женоведу больше сыграть не пришлось. Контртенор ограничился включением в свой репертуар женских партий из опер Россини.

Одним экстаз и внутренняя гармония, другим женские роли принесли явные осложнения в жизни. Так было с Сергеем Виноградовым, сыгравшим в спектакле «Служанки» Мадам – элегантную, гибкую, как тетива. Именно после этой роли его стали воспринимать как извращенца: за ним потянулся голубоватый шлейф, и артисту пришлось немало потрудиться, чтобы избавиться от него.

– Что первое ты себе сказал, приступая к этой роли: «Сережа, не бойся показать ноги»?

– Не помню, что я себе сказал, но потом понял, что главное – не бояться быть женщиной, не бояться быть сильной по-женски. Но я так и не узнал главного женского секрета – тайну женской иррациональности: почему она говорит одно, делает другое, а думает третье. Еще у Феллини была гениальная реклама женской логики: шикарная дама в авто подъезжает к перекрестку, нажимает правый поворот, а сама едет налево. Вот это для меня самое непонятное.

Репетируя, артист сжился со своей дамой из высшего общества до такой степени, что почувствовал, как ссорится с ней, постоянно выясняет отношения. Но скорее всего это можно отнести на счет неустойчивой актерской психики.

– А есть ли в жизни такая женщина или женщины, которые помогли тебе сделать Мадам яркой и сильной?

– Я не могу сказать, что бродил по улицам и следил за женщинами: как они ходят, как смотрят на мужчин. И в театре за артистками не наблюдал. В гримерной у меня под стеклом на столе лежала фотография Греты Гарбо. Это единственная, наверное, женщина, у которой я что-то украл для себя.