Текст книги "Жемчужина дракона"

Он устало прикрыл глаза, улыбнувшись уголками губ, вспоминая что-то весьма забавное.

Глава 8

– Почему это должна быть ты? Мужчина из нас двоих я! Между прочим, – фыркнул мальчик, изображая вселенскую обиду.

– И? Какая разница? – поинтересовалась девочка, в очередной раз увлеченно исследуя содержимое своего носа.

Пожалуй, это было единственным, с чем Китарэ до сих пор не мог смириться. Он твердо решил, что она его судьба. Но разве может его судьба с таким упоением при каждом удобном случае извлекать козявки из носа и вытирать их обо что ни попадя?

– У! – скривился он. – Ты хоть представляешь, как это отвратительно? Если хочешь быть моей женой, то не должна этого делать!

– О чем ты?

– Об этом, – указал он пальцем на ее нос.

На миг девочка глубоко задумалась, надув крошечные пухлые губки и смешно сморщив лобик.

– Тогда я не буду…

– Отлично!

– …Твоей женой, – закончила она. – Что же, если мне нечем дышать, то я должна всю жизнь страдать ради тебя? Мне это не подходит, – сумным видом подытожила она. – И вообще, сейчас важно другое. Пойду я.

– Это нечестно! – заупрямился несостоявшийся будущий муж.

– Ты не пройдешь по этому коридору. Папа почувствует через огонь, – так, словно была вынуждена объяснять самые очевидные вещи, немного раздраженно втолковывала она. – И вообще, это я подслушала о том, что у них с твоим папой важный разговор! Да и охрана не станет со мной разговаривать. Мы же напарники! И должны помогать друг другу. Я Радави, а ты Дкаши, забыл? Для воплощенных богов нет закрытых дверей! – возбужденно лепетала она, представляя, что они и впрямь великие божества-драконы, ступившие на землю в их телах.

Китарэ тоже нравилась эта их игра в героев-богов, потому-то идея узнать важный секрет родителей была особенно привлекательна! Вопрос заключался в том, кто будет подслушивать. И тут Китарэ вынужден был признать: пламя, которое освещало внутренний коридор башни, не пропустит чужака незамеченным.

– Хорошо, Рави, – назвал он Ивлин прозвищем, которое они вместе придумали, сократив имя божества. – Я рассчитываю на тебя, – важно кивнул он.

– А я на тебя, Аши, – вторя ему, сказала Ив. – На тебе стражники, об остальном я позабочусь, – используя фразу, которую явно слышала от кого-то из взрослых, подытожила она.

Темная лестница, освещаемая лишь неровным отблеском пламени, была немного пугающей. Но Ивлин казалось, что она герой одной из древних сказок и сейчас должна совершить свой самый главный подвиг – подслушать важный секрет и рассказать о нем Китарэ. Так они смогут спасти мир! Так все узнают о том, какой самоотверженный поступок они совершили ради империи! Воображение ребенка рисовало удивительные, восхитительные картины их великих свершений. Оттого крошечное сердечко лишь громче стучало в груди, а ладошки становились влажными от волнения, но она продолжала подниматься. Как они и предполагали, вся охрана сейчас находилась у входа в башню. И именно поэтому девочке удалось беспрепятственно добраться до верхней комнаты, пока Китарэ занимал разговорами стражу.

– Ты хоть понимаешь, как это звучит? – Голос отца показался непривычно холодным и раздраженным.

Такой диссонанс между ее папой и тем дядей, который говорил за дверью, неожиданно отозвался страхом внутри. Приключение вдруг перестало казаться забавным.

– Вполне. – Столь же серьезен был и отец Китарэ. – Потому и прошу тебя о помощи. Я больше никому не могу доверять. У меня есть только мое Ожерелье, только мои братья, в которых я могу быть уверен.

– Парящие, если они подведут к этому, то для империи, для мира, Полотна это будет катастрофа… – тяжело выдохнул папа. – Конечно, ты же знаешь, я всегда с тобой, что бы ни было, мы справимся…

Ив собиралась тихонько спуститься, чтобы не выдать своего присутствия, когда спиной уперлась во что-то теплое и мягкое, а на плечи ей легли чьи-то тонкие цепкие пальцы.

– Что это за мышка-малышка у нас тут, а? – Хриплый шепот отозвался роем мурашек по спине.

Распахнув глаза, я села на кровати, прекрасно понимая, что больше уже не усну. Сердце в груди колотилось с такой силой, что я едва могла вздохнуть. Казалось, я до сих пор ощущала прикосновение чьих-то костлявых пальцев на своих плечах.

«Мышка-малышка» – этот шепот до сих пор стоял в ушах. Кто-то назвал меня так… Кто? Да и что все это было? Почему так страшно?

Впервые мне снилось детство, о котором я не помнила. Кто тот мальчик, по которому сейчас так тянет сердце?

– Аши? – прошептала я, надеясь найти внутри хоть какой-то отклик на это имя.

Острое чувство тоски было мне ответом. Это была печаль. Иррациональная, глубокая, болезненная и совершенно непонятная. Я тосковала по тому, кого не знала и не помнила.

За окном ярко сияла полная луна. Час совы или волка? Я бы не взялась судить. Но спать мне больше не хотелось. Хотелось выйти на улицу, сделать глубокий вдох и наконец-то избавиться от этой непонятной, тянущей боли в груди. Это было первое осознанное и такое яркое чувство к тому, кого я не находила в своих воспоминаниях. Но при одной мысли о нем я чувствовала тяжелый ком в горле, и так сильно хотелось плакать.

– Я скучаю по тебе, Аши, – едва слышно прошептала я, прикрыв глаза.

Во сне я четко видела его лицо, а сейчас все вновь скрылось под слоем тумана, который так просто не развеять и не разогнать.

Поднявшись с постели, я накинула длинный халат и направилась на террасу, которая выходила во внутренний дворик замкнутого кольца корпуса. Теплый ветерок коснулся моих волос. Дышать стало чуть легче, но тягостных дум не стало меньше. Вновь и вновь я возвращалась к своему сну. Это было удивительно ярко, словно действительно случилось в моей жизни не пятнадцать оборотов назад, а лишь вчера. Я видела друга, с которым мне было так хорошо. Странно…

– Очень странно, – пробормотала я, проводя рукой по волосам, и оперлась локтями на высокие перила балкона.

И что уж говорить, насколько странным было то, чем закончился этот сон-воспоминание. Я все еще продолжала размышлять над тем, что все это могло значить, и над тем, насколько я вообще могу доверять своему измученному сознанию, когда из-за облаков вновь показалась полная луна, освещая пространство внутреннего дворика.

Я не сразу сообразила, что происходит внизу. Серебристые лучи ночного светила отразились от чего-то белоснежного, и спустя долю секунды я поняла, что это волосы наследника. Китарэ сидел на земле, привалившись спиной к высокому дереву. Если бы не полная луна, я бы и вовсе не заметила его. Стоило, наверное, развернуться и тихо уйти в свою комнату, но кое-что меня заставило настороженно замереть. В руках наследника был острый, точно тонкая спица, кинжал, по лезвию которого то и дело пробегали лунные блики. Казалось, он любуется им. Настолько блаженным и счастливым было его лицо, что мне стало не по себе. Неестественная улыбка, которая могла бы принадлежать фарфоровой кукле моей сестры, но не живому эвейю, кривила его губы.

Обычно я игнорирую посторонних мне людей или эвейев. Если у кого-то проблемы, то могу помочь при условии, что никто и никогда меня в этом не заподозрит. Я привыкла держаться в стороне и не интересоваться ничем, будь то неприятности или, наоборот, значимые события. Но сейчас я не могла заставить себя отвернуться. Он смотрел на тонкое лезвие так, что у меня кровь в венах стыла. Для эвейя балкон на втором этаже – это, в принципе, не высота, потому, не раздумывая долго, я легко спрыгнула вниз, лишь на миг споткнувшись из-за слабости в ноге, и тут же спряталась за ближайшими кустами.

То, что происходило дальше, было похоже на форменное безумие. Этот… наследник, будь он неладен, начал выводить лезвием узоры на своем запястье, и на бледной коже тут же появлялись алые капли крови. Он улыбался и рисовал лезвием на своей коже кровавые узоры, и это было настолько странно и жутко, что только сейчас я начала понимать, что что-то тут не так. Быть может, наследник ходит во сне? Это приступ лунатизма? Просто ненормальный?

Вариантов была масса, но оставить происходящее без внимания я уже точно не могла.

Стараясь двигаться как можно тише, я осторожно выбралась из своего укрытия и направилась в его сторону. Мой план был прост и универсален: вырубить его и оставить досыпать ночь под деревом, забрав кинжал. Ничего сверхъестественного, героического или, упаси Парящие, опрометчивого. Никаких следов. Быстрый точный удар по сонной артерии, и мир, полный чудесных снов, откроется императорской особе.

Я так и не поняла, как он услышал меня. Клянусь всем, что у меня есть, я не издала ни одного лишнего звука. Все так, как учил меня Рэби, но вдруг рука Китарэ, занесенная в очередной раз, замерла, и он, точно коршун, что с высоты своего полета заметил мышь, обернулся ко мне. Между нами было всего несколько шагов. Его лицо освещало бледное лунное сияние, делая его волосы похожими на нити серебра. Глаза Китарэ сияли, особенно напоминая сейчас тающий на солнце лед. Он казался пришедшим с Другой стороны Полотна. Этот «некто» приковывал мой взгляд, овладевая телом и сознанием, но он же пугал меня до дрожи в коленях, заставляя забыть о том, как дышать. Его глаза изменились, зрачки вытянулись в тонкие ниточки, а черты лица заострились. Точно так же на миг изменилось лицо иса Тарона, когда он видел зарождающуюся в небе бурю. Но ис Тарой был уже сформировавшимся эвейем, а вот для Китарэ подобное было пока неподвластно, насколько я знала…

Его губ коснулась легкая улыбка, и, пожалуй, это было последним, что я смогла отчетливо разглядеть, как в тот же миг оказалась прижата его сильным телом к стволу дерева. Все это случилось с такой скоростью, что я должна была сильно удариться спиной. Но этого не произошло. Он придержал меня в последний момент, хотя я этого и не заметила.

– Наконец-то, – выдохнул он в мои губы, глядя так, будто я была изысканным угощением, от которого несложно потерять здравый смысл.

Никто! Ни один мужчина не смотрел на меня так! Это пугало и будоражило одновременно.

– Китарэ!.. – Даже примерно не представляя, что теперь делать, я попыталась привлечь его внимание.

Но не тут-то было! Его взгляд скользил по моему лицу, а пальцы касались моих волос, разбирая их на пряди и пропуская сквозь них.

– М-м? – Он посмотрел на меня.

Мне показалось, что ничего осмысленного в его взгляде так и не появилось. Я бы определила выражение, что поселилось на дне его глаз, как безумное блаженство. Именно так.

– Моя, моя, моя, – шептал он, касаясь меня. – Моя…

«Он знает?» – тяжело сглотнув, подумала я, не понимая, как вести себя со слетевшим с катушек наследником. Нельзя перечить будущему императору. Бить его тоже нельзя. Калечить – тем более. Но самое ужасное – что-то внутри меня откликалось на каждое его прикосновение, близость.

– …Душа, – в очередной раз выдохнул он мне в губы. – Ты вернулась ко мне. – Он прильнул к моей щеке своей, еще сильнее стискивая в объятиях. – Вернулась, – едва слышно выдохнул он, гладя меня по волосам, точно я была самым драгоценным сокровищем в его жизни.

Я не сразу поняла, что слышу рокот, исходящий из его груди. Животное урчание, спокойное, вибрирующее, оно исходило от него, в то время как он продолжал поглаживать меня.

Я стояла неподвижно, будто меня разбил странный паралич. Широко распахнутыми глазами я смотрела прямо перед собой, пытаясь найти хотя бы одну связную мысль. Я будто оказалась в лапах хищника, с которым мне не справиться. От которого не убежать. Никогда я не думала, каким пугающим может быть чужое безумие, которое, вопреки всему, откликается внутри тебя неподвластным логике теплом. Мне было хорошо рядом с ним, и это пугало еще больше.

Осторожно подняв руки, я положила свои ладони ему на плечи и попыталась оттолкнуть, слегка надавив. Какой там! Легче было сдвинуть с места каменный валун. Он недовольно встрепенулся и вновь прижался ко мне всем телом.

– О демоны, – пробормотала я. – Китарэ, давай поговорим.

Даже мне это предложение показалось жалким. Что уж говорить, что и наследник в таком состоянии проигнорировал его. Его ладонь легла на мою шею, заставляя запрокинуть голову так, чтобы наши глаза встретились.

– Китарэ спит, – сказал он, наклоняясь ко мне ближе. – Пусть спит, он не понимает. Не слышит меня и не видит тебя, душа моя, – уже почти в мои губы прошептал он.

Его дыхание жгло кожу, и я вдруг поняла, что очень хочу, чтобы миллиметры, разделявшие нас, вдруг исчезли. Что-то тянуло меня к нему. Так сильно, маняще. Но все-таки здравомыслие еще жило во мне, оно не желало пускать ситуацию на самотек. И пусть с сожалением в сердце, но я была ему признательна.

Из последних сил я собрала всю смелость и отвагу, на которые была способна, резко втянула живот и со всей силы толкнула его, уходя вниз. Я старалась быть быстрой, но ощущение того, что он лишь позволяет мне ускользнуть на миг, не покидало. Я успела сделать лишь несколько шагов в сторону, когда позади послышался хриплый смешок, а на талии вновь сомкнулось кольцо из крепких мужских рук. Он вновь притянул меня к себе, точно я была мышкой, которую довольная игрой кошка подтянула к себе за хвост.

– Нет, – выдохнул он мне в затылок, – не выйдет.

Озираясь вокруг в поисках хоть какого-то способа сбежать, я поняла, что так просто у меня это не получится. В этой ситуации проще было стерпеть что угодно, чем позвать на помощь. Опозорить себя, опозорить наследника – это худшее, что я могла бы сотворить!

– П-почему ты сказал, что Китарэ спит? – выпалила я первое, что смогла придумать и за что могла ухватиться. – Не мог бы ты его разбудить? – осторожно поинтересовалась я.

– Потому что он спит, – точно объясняя самые очевидные на свете вещи, со смехом ответил он. – И я не хочу его будить.

– Почему? – Правильно, надо тянуть время.

– Я не хочу, чтобы он обидел тебя…

Надо сказать, это было неожиданно. Но я должна была продолжать говорить хоть что-то, чтобы отвлечь его.

– Почему ты не хочешь этого? – прошептала я, мысленно перебирая все возможные способы, как выйти из этой ситуации.

Он резко повернул меня к себе лицом, точно я была его личной куклой, с которой он решил поиграть. Заглянул в глаза своими необыкновенными сияющими глазами дракона. Его ладонь легла на мою щеку, а большой палец коснулся верхней губы. Это прикосновение было столь неожиданным, интимным, обжигающе-нежным, что против воли у меня из груди вырвался хриплый вздох.

– Потому, – словно с глупым ребенком, вкрадчиво заговорил он, – что я не хочу обижать тебя. Я прощаю тебя. – Он улыбнулся. – Ты можешь не помнить, но я не могу простить его. Он не смел забывать тебя! – зло отчеканил он.

Я продолжала смотреть в его глаза, и картинки… бессвязные картинки из моих снов и видений вставали у меня перед глазами. Мои обгоревшие пальцы цепляются за ворот чьего-то кимоно… Кто-то уговаривает меня дышать… И взгляд… взгляд дракона, его дыхание, которое словно возвращает меня обратно в мое изуродованное тело…

– Аши? – не веря тому, что осмелилась произнести его имя вслух, сипло сказала я.

Его улыбка стала мне ответом. Казалось, он хотел вновь притянуть меня к себе, когда глухой удар заставил наследника всем своим весом повалиться на меня.

При всей моей стойкости, к этому я оказалась не готова. Мои ноги подкосились, а уже через пару секунд я лежала на земле, не видя перед собой ничего и никого из-за копны светлых волос, что теперь закрывала мне обзор. К слову сказать, высвободиться из-под тела мужчины тоже не особо получалось.

– Ты как? – Голос, который я уже была в состоянии распознать, заставил собраться и приготовиться к длительным объяснениям того, что произошло.

Но как? Как я могла сейчас говорить с кем-то, пусть даже и с самым миролюбивым эвейем, что я встретила в стенах храма, когда я даже осознать произошедшее не могу?

– Эй, ты живой?

Копна светлых волос исчезла, и появилось лицо Дилая.

– А? Да. – Я сглотнула, пытаясь взять себя в руки. – Конечно.

– Не обращай внимания. – Взяв Китарэ за подмышки, он стащил наследника с меня. – Ему совсем нельзя пить. Ну, ты понимаешь, как только выпьет, так совсем. – Он закатил глаза. – Не говори никому, ладно? Что бы он там ни наболтал, это все пьяные бредни, понимаешь? – На миг взгляд Дилая стал пристальным и острым, точно от моего ответа будет зависеть мое дальнейшее существование.

– Да, – усмехнулась я, поднимаясь с земли. – Он ничего такого и не сказал, – отмахнулась я, выдавливая из себя нервный смешок.

– Ну, вот и ладненько. Поможешь дотащить его? – вновь легко и непринужденно поинтересовался он.

– Конечно. – И хотя я улыбалась, подхватывая тон Дилая, актриса из меня была никудышная. Кажется, мы оба понимали это.

* * *

«Как же хочется пить», – первая мысль, а следом боль. Голова… Его голова решила-таки треснуть. Да что же это?

Вытащив руку из-под одеяла, но так и не решаясь открыть глаза, он стал ощупывать пространство вокруг. Может быть, завалялся где-то неподалеку кувшинчик с водичкой? Когда он все же осознал, что нет, кто-то, угадав его мысли, заботливо сунул в его ладонь прохладную влажную кружку. Не успев открыть глаз, он услышал голос, который позволил немного расслабиться:

– Плохо?

– Угу, – невнятно просипел Китарэ, сел на постели и одним глотком выпил всю воду.

Только когда кружка опустела, он несмело приоткрыл сперва один, а потом второй глаз.

– Что ты тут делаешь? – пробормотал он, глядя на друга, который уже был одет, причесан и полностью готов к новому дню. Ни следа сна на лице.

– Присматриваю за тобой, что же еще? – фыркнул тот, подходя к дверям, ведущим на террасу, и распахивая их настежь. – Скажи спасибо, что моя личная жизнь особенно активна по ночам, а женщины считают меня привлекательным, – улыбнулся Дилай, точно объевшийся сметаны кот.

– Что произошло? – спросил Китарэ, рассматривая свою забинтованную руку, которая немного саднила сейчас. Он потянул за кончики бинтов и стал снимать повязку.

– Ну, – пожал плечами Дилай, – в общем-то, ничего страшного, – отмахнулся он. – Ты был немного не в себе…

– Я кому-то навредил?

– Ну не то чтобы… – Юноша попытался в очередной раз отмахнуться, в то время как Китарэ уже снял повязку и с интересом рассматривал едва различимые розоватые шрамы.

– Это я сам себя расписал? – Он серьезно посмотрел на друга.

– Расписал? – Дилай тут же подошел к Китарэ и вместе с ним с интересом уставился на древние иероглифы, которые сейчас использовались лишь в магических книгах и для совершения ритуалов. Но, как любые из эвейев, они оба владели этими знаниями. – Я надеюсь, шрамов не останется, – из последних сил пытаясь сдержать смех, сочувственно произнес Дилай.

Надпись из тонких порезов гласила: «Идиот».

– Прекрасно, – пробормотал Китарэ, – теперь я идиот. – Он покачал головой. – Что значит: «Ну не то чтобы»? – Он вновь посмотрел на друга.

– Ну…

– Да говори ты уже! – не выдержав, вспылил наследник.

– Когда я пришел, ты собирался… – замахав руками, вновь замялся Дилай. – Ну, ты вроде как целоваться собирался! – прикрыв глаза, выпалил он.

– Чего? С кем?! – уже поднимаясь с постели, выпалил Китарэ, буквально нависая над другом.

– Да что ты орешь на меня! Я-то тут при чем! Не было ничего! Я вовремя появился…

– С кем? – стиснув зубы, вновь спросил он.

Некоторое время Дилай смотрел в глаза наследника, словно бы это могло помочь ему сбежать, но потом прикрыл глаза и просто сказал:

– С Игнэ…

– Что?! – Он ошарашенно опустился на пол, хватаясь за голову. – Да, я действительно идиот… – пробормотал он.

– Да брось, все нормально, я поговорил с ним. Он все понял, ничего не было, и, кажется, ты ничего лишнего не сказал. Он думает, ты был пьян. И потом, он часть твоего круга теперь…

Китарэ посмотрел снизу вверх на друга. Взгляд его говорил о том, что он готов провалиться сквозь землю, а Дилай знал лишь один способ, чтобы вернуть самообладание своему другу. Потому он мило улыбнулся и протянул руку, почесав его за ухом:

– Ну что за щеночек…

Следом предметом гнева наследника уже привычно стал он.

* * *

Ночка выдалась знатной. Все события последних дней были обескураживающими. Но то, что случилось этой ночью, отодвигало на задний план даже мое вхождение в Нить жемчуга и природу Рэби. Кстати, стоило мне более-менее привести себя в порядок и отправиться на традиционную молитву в храм, как по возвращении «дома» меня поджидал разъяренный элементаль. Он сидел у двери, скрестив руки на груди. Почему разъяренный? Ну, когда Рэби злится, он очень сильно сопит. Собственно, именно это его обычно и выдавало, когда он пытался казаться злым. Сопение появлялось только в случае реальной угрозы.

– Нам необходимо поговорить, юная иса, – отчеканил он, поднимаясь на ноги и проходя в комнату.

– Ишь ты, – пробормотала я ему вслед, но игнорировать его требования не стала, хотя и было желание. – О чем ты хотел поговорить? – поинтересовалась я, занимая кресло напротив.

Грозное сопение, показательная пауза и реплика.

– О твоем безрассудстве, – бросив на меня взгляд сверху вниз, сказал наставник.

На ум приходило все что угодно, к чему бы это могло относиться, но вместо этого он произнес то, чего я никак не могла ожидать. Казалось, запал холодности и показательной строгости закончился, Рэби заерзал на кресле и затараторил.

– Ты не думай, пожалуйста… Кто еще тебя поймет так, как я? Да никто, – отмахнулся он от мифических благодетелей. – Я ж сам соткан из огня, – поделился он со мной так, словно это все объясняло. – Став мужчиной, я стал любить женщин. – Теперь в ход пошел многозначительный взгляд и всепонима-ющая улыбка. – Много любить… – Он поиграл бровями. – Мы, огни, такие… безудержные в своих страстях. Но! – Он вдруг вскинул руку вверх, и это заставило меня отшатнуться. – Так нельзя, Иви, – тоном доброго дядюшки сказал он. – Это общество не поймет. Ты станешь изгоем, если это станет всем известно. Потерпи, вот выйдешь замуж, образуешь пару, а потом – гуляй не хочу, – махнул он рукой, нервно похихикивая, – делов-то! Вон тетка твоя та еще ш…

– Рэби, – вкрадчиво обратилась я к нему, – ты сейчас о чем вообще?

– Я… – Он как-то потерянно посмотрел на меня, мигом растеряв свой запал. – Ты уходишь куда-то по ночам, я знаю.

Я смотрела на него, а в голове моей образовалась какая-то звенящая пустота. Честно говоря, я не знала, как реагировать на его предположения и заботу. С одной стороны, следовало бы разозлиться, а с другой – ничего смешнее я в жизни своей не слышала.

– И ты решил, что у меня роман? – Только произнеся это предположение вслух, я почувствовала всю абсурдность сказанного и, не сумев сдержаться, расхохоталась. – Парящие, спасибо, давно уже не слышала от тебя хороших шуток. – Отсмеявшись, я утирала выступившие слезы и пыталась отдышаться. – Я урод, Рэби, ты забыл? – поинтересовалась я.

На самом деле если хочешь с чем-то свыкнуться и превратить это из слабости в броню, то тебе не стоит бояться говорить об этом самому. Простая констатация факта уже не выстреливает пульсирующей болью в сердце, а лишь слышится отдаленным эхом.

– Дура. – Он насупился, зло сплюнул, встал, собираясь уйти, потом передумал и снова сел в кресло. – В зеркало на себя посмотри! – рявкнул он и тут уже вылетел из комнаты, точно боялся, что я в него чем-нибудь кину.

– Они тут все чокнутые, похоже. – Я покачала головой, глядя ему вслед. – Этот всего сутки тут, а уже туда же… Эй! – крикнула я. – Иди сюда! Разговор есть!

– Нет! – донеслось мне в ответ. – Не хочу больше с тобой разговаривать! – категорично отозвался он сверху. – Зайди за мной на обед! – поспешил добавить смертельно оскорбленный неизвестно чем наставник.

– Хорошо!

Я не злилась на Рэби. В конце концов, он единственный, кому было не все равно, что со мной происходит. Он заботился обо мне как умел, и я была признательна ему за это.

Выйдя из корпуса, я думала о том, что Рэби, пожалуй, единственный, кто может не только помочь с моими страхами, но и пролить свет на мои воспоминания. После того что произошло сегодня ночью, в моей голове порой проскакивали мысли, что, возможно, я что-то напутала? Может быть, я нафантазировала то, чего не было? Но тут приходил образ Китарэ, и моя абсолютная уверенность в том, что это тот самый мальчик, что когда-то очень давно спас меня… От этой мысли сердце в груди болезненно сжималось, точно согласно откликаясь в ответ.

«Что же с нами произошло?» Впервые этот вопрос стал по-настоящему важен для меня. Я все еще многого не помнила, во многом сомневалась, но стоило его образу соткаться из моих снов, как я начала тосковать по нему. Сейчас я чувствовала потребность в том, чтобы быть ближе к тому мальчику, которого узнала в наследнике. Это щемящее чувство было чем-то новым для меня. Быть может, я просто схожу с ума? Но игнорировать изменения, которые происходили во мне, я не хотела. Я хотела понять почему.

Я так увлеклась собственными мыслями, что не заметила, что мы идем друг другу навстречу по опоясывающей корпус аллее, чтобы выйти на дорогу, ведущую в храм. Я едва не врезалась в него, вовремя заметив край его кимоно. Мы одновременно замерли друг напротив друга, отшатнулись, словно между нами упала ядовитая змея. Его светлые глаза впервые излучали целую бурю эмоций. Должно быть, я выглядела не лучше, но начинать первой разговор не спешила. Да и что надо говорить в подобных случаях? Потому решила просто слегка склонить голову, приветствуя его.

– Можешь не кланяться, – заявил Китарэ, – ты теперь часть моего круга…

Я вновь посмотрела на него, и на миг мне показалось, что наследник изрядно смущен. Хотя уже спустя секунду к нему вернулись его привычные надменность и холодность.

– Если я узнаю, что о сегодняшней ночи поползли слухи, то даже то, что ты часть моего круга, тебя не спасет. – Он смерил меня леденящим душу взглядом и прошел мимо, точно меня и вовсе здесь не было.

Я смотрела вслед удаляющейся фигуре Китарэ и вопреки всему улыбалась. Не знаю, что именно для меня изменилось в это утро, но теперь я видела его иначе.

– Я позабочусь о тебе, Аши, – прошептала я себе под нос.

А еще я действительно верила в то, что долги надо возвращать. И свой долг я смогу вернуть только в том случае, если стану той, кто нужен ему, преодолею свой страх и найду своего дракона за Полотном. В моей жизни появлялись цели, и… мне нравилось это.

– Привет, Ив-вредитель. – Тяжелая мужская рука упала мне на плечо, и я оказалась аккурат под мышкой у Рэйвона, эвейя, который, как и я теперь, входил в Нить Китарэ. Этот парень казался таким коренастым и огромным, что я едва не рухнула на колени под тяжестью его руки. – Как ты смотришь на то, если мы с тобой, ну и, может быть, Норэ и Эрон, как следует оторвемся сегодня? – затараторил он, уводя меня вперед.

– Почему я? – просипела я под тяжестью его захвата.

– Ну, ты новенький. – Он пожал плечами. – Теперь мы в одном круге, должны активнее идти на сближение, а что этому лучше всего способствует? Совместная выпивка, знакомства…

– Так почему я? – поинтересовалась я, скидывая его руку. Мы не были настолько знакомы, чтобы я могла принять такое его поведение.

– Тебя не проведешь, да? – Он хитро прищурился. – Хотя все, что я сказал, сущая правда.

– Как насчет первопричины? – фыркнула я.

Приглашение вместе провести время и подружиться меня, если честно, обрадовало. Это было впервые. И показалось неплохой идеей представить, что я всего лишь юный эвей, беззаботный и безрассудный. Вот только наивность, к сожалению, не была мне свойственна.

– Хорошо. – Рэйвон серьезно кивнул, беря меня за плечи и разворачивая на сто восемьдесят градусов. – Ты же Игнэ?

– От того, что теперь ты разглядываешь мой затылок, я не перестану им быть, – пробурчала я, не представляя, к чему он клонит.

– Вон посмотри, – указал он пальцем куда-то вперед. – Расха Игнэ ведь твоя сестра?

Он продолжал говорить о том, что был бы признателен, если бы я его с ней познакомила и посодействовала их сближению. А я смотрела вслед кузине, которая, окруженная стайкой весело щебечущих подруг, шла в сторону храма, и понимала сразу две вещи: в храм я сегодня не попаду; жаль, что моя репутация окончательно испортится в то самое утро, когда я решила стать заботливым другом наследнику и вернуть долг. Гнев огненной волной прошел по моему телу, опаляя каждую клеточку. Казалось, что все внутри вспыхивает от одного звука его голоса, неосторожного движения и пренебрежительного прикосновения ко мне. То, что он говорил и предлагал, было крайне оскорбительным. Я ненавидела Дорэй, не любила ее детей, но это были наши проблемы. А сейчас он говорил так, словно моя сестра была доступной дешевкой, и это был неприкрытый плевок мне в лицо как наследнику рода.

– Да, она моя сестра, – сквозь зубы сказала я. – Но не думаю, что позволю ей сесть с тобой за один стол.

– Да? – Его огромные ладони сжались на моих плечах, и я почувствовала боль от его хватки. – Брось, – усмехнулся этот огромный эвей, стихией которого была земля, – мне кажется, в тех условиях, что создал твой отец, я лучшее, что с ней может случиться. И не думаю, что, раз тебе удалось пролезть в круг будущего императора, это что-то изменит.

Больше терпеть я не собиралась. Да и не могла, если уж говорить откровенно.

– Лучшее, что с ней случилось, – усмехнулась я, чувствуя, как ярость пробуждает неукротимое пламя внутри, – это я! – С этими словами я схватила его за указательный и безымянный пальцы и резко потянула в сторону.

Болевой прием сработал безошибочно. Хватка на моих плечах тут же ослабла, а я, продолжая выкручивать его пальцы и слушая сладостный треск костей, выскользнула с траектории его захвата, так же с силой выворачивая ему руку. Рэйвон всхлипнул, падая на колени, и заскулил. В это самое время я ощущала такой прилив сил и удовольствия, который мог граничить с безумием и блаженством одновременно.

– Ты, – прорычала я, – земляной червяк, не суйся ко мне, понял? Не лезь к моей сестре или к брату! Узнаю – вырву руку и скормлю ее псам, – шипела я ему на ухо, даже примерно не представляя, как смогу заставить себя остановиться в этот момент. – Моя семья не твоя забота. Увижу тебя рядом с сестрой, и мы посмотрим, как хорошо ты научишься ползать по земле за неимением ног…

Все это происходило на центральной улице, ведущей в храм Двенадцати. Мимо нас проходили эвейи, кто-то останавливался и наблюдал, чем все закончится. Кто-то шушукался и охал, спрашивая, что происходит. Все это я отмечала краем сознания, понимая, что, скорее всего, совсем скоро у меня будут огромные неприятности, но не могла остановиться и просто отпустить этого парня. Никогда прежде я так не реагировала, даже когда оскорбляли меня. Что изменилось сейчас? Я впервые осознавала огонь внутри? Или он впервые пробудился во мне, когда я вступила в Нить жемчуга Китарэ?