Текст книги "Не родятся на яблоне груши"

– Ты чего это, девка? Порядков не знаешь? Зачем камедь устроила? Какие обновы? Какие наряды? Сыта, одета, обута и радуйся. Видишь, ли ей нарядиться не во что? Обновы ей подавай, чтобы песни было в чем горланить! Бесстыжая. Мать на тяжелом труде ломается, гроши зарабатывает, растит ее, всего себя лишает, а ей задницей в клубе крутить не в чем! Так, совсем в клуб ходить не будешь, раз такое дело.

Нина отняла от заплаканного лица полотенце, рукой убрала упавшую на глаза прядь волос и сдерживая рыдания, чеканя слова, произнесла:

– Я же не просто так прошу, летом пойду работать на ферму. Доярки на центральной усадьбе хорошо зарабатывают. Сейчас договорилась вместо Трофимовны контору мыть. Она уже старая, ей тяжело, так я буду помогать, а зарплату пополам. Я же тебе все заработанные деньги отдам.

Лидия поднялась из-за стола, сняла накрученное на голову полотенце, встряхнула волосами.

– Мне твои деньги не нужны. Не позорь меня. Люди подумают, что тебя силком заставляют работать, учиться не дают. Я не враг своему ребенку. Для тебя сейчас главное не женихаться, а учиться. Придет время, обряжу тебя, не хуже других будешь. Теперь над книжками нужно потеть. Вот, тебе мой сказ, – в тон дочери заключила мать.

– Значит так?

– Значит.

Нина решительно направилась в комнату. Пока Лидия расчесывала запутанные, еще влажные после бани волосы, девочка металась в соседнем помещении, спешно укладывая вещи в мешок. Минут через десять собранный в дорогу вещевой мешок стоял на лавке около входной двери. Ошарашенная, выходкой дочери, женщина опустила гребень.

– Это что такое? Куда собралась? Тебе на занятия только через неделю

– Завтра уеду. Подвода в контору поедет, я с ней. Больше меня не жди, не приеду. Буду жить в интернате, вечерами вместо клуба, работать. Ничего. Сама соберу себе деньги на учебу в городе. Сюда не вернусь. Приданное твое, мне не нужно. Живи, как хочешь. Больше обузой не буду. Сама проживу. Теперь ломайся на себя, – Нина выскочила из кухни.

Лидия совсем не ожидала такого поворота. Она даже представить себе не могла, что отказ вызовет у дочери такую агрессивную реакцию. Впервые в жизни послушная девочка взбунтовалась. Женщина поняла, что перегнула палку. Мучили сомнения, каким образом выйти из создавшегося положения. Глубоко в душе она понимала настоящую причину выходки бунтарки. Безусловно, девочка переросла в девушку, да еще впервые в жизни влюбилась. «Я же знала про химика. Почему не вспомнила о нем? Нужно было напрямую спросить, из-за него понадобились наряды? Впрочем, все равно это ничего не изменило бы. Ну, ответила утвердительно. И что? Хочет понравиться парню. Дело молодое. Ишь, какая скрытная. Значит, не на шутку зацепил ее молодец. Нельзя ее отпускать. Не остановлю, правда уедет», – рассуждала про себя Лидия.

Она прошла в комнату, присела на край кровати. Нина лежала, отвернувшись к стене, и делала вид, что спит.

– Зря ты так расстроилась, дочка, – начала переговоры мать, – Я же не из жадности отказала тебе. Просто живется не легко. Ты у меня совсем взрослая становишься. Скоро школу закончишь. Нужно в дорогу, в город собирать. Я же хочу, чтобы ты у меня там раскрасавицей была. Чтобы в институт приняли, чтобы не хуже других девчат выглядела, чтобы не шарахались от тебя городские парни, чтобы замуж за достойного вышла. А на все про все нужны деньги. Тебе готовиться нужно хорошенько, какая уж тут работа? – Лидия осторожно, неуклюже, погладила дочку по голове.

Они находились рядом, два самых близких друг другу человека и у каждого была своя правда. Наступившая тишина и сумрак комнаты располагали к размышлениям. Каждая думала о своем и вместе понимали, что никогда не откажутся друг от друга. Нина винила себя за несдержанность и грубость по отношению к матери, которая живет и работает ради нее. Лидия проклинала свою скупость и непонимание.

Нина повернулась на спину, потом села в кровати и обняла мать, прижалась своей щекой к ее щеке и почувствовала материнские слезы. Так они сидели молча в темноте обнявшись, и обменивались слезами.

Через неделю Нина уехала счастливая, с обновками – новой юбкой темно синего цвета и кофточкой с рюшами, как у Глашки, в мелкий красный горошек по белому полю. Лидия тоже успокоилась по поводу отношений дочери с химиком. Все когда-нибудь влюбляются, не обошла эта болезнь и дочку, куда теперь денешься. Рассуждает Нинка правильно, глупостей не наделает.

И действительно не наделала, причина, правда, заключалась не в здравом уме девочки, а в появлении не просто серьезной соперницы, скорее полностью обезоруживающей победительнице. В канун самого Нового года приехала молодая красивая «медичка». Сначала ее появление в колхозе не связывали с Игорем Андреевичем, и потому Нина не обратила внимания на приезжую, хотя разговоры о ней по селу уже ходили.

Не смотря на то, что центральная усадьба колхоза насчитывала более трехсот домов, каждый человек был у всех на виду. Затаиться, спрятаться от людей, фактически, невозможно. Даже если к некой Глашке, исключительно, в темное время суток, бегает некий Ванька, причем огородами и короткими перебежками, то общественности это будет известно непременно. Вопрос времени. Как, правило, достаточно пары забегов и на каждой лавочке народ «выносит приговор» взаимоотношениям.

Медичку определили на постой к Трофимовне, той самой, с которой сговорилась Ниночка о мытье полов в конторе. Трофимовна познакомила свою помощницу с приезжей Ольгой. Девочка сразу отметила про себя яркую, бросающуюся в глаза, красоту медички. Она выглядела словно живая черноволосая куколка. Невысокая, стройная с черными искрящимися глазами и алыми губами, совсем не пользовалась косметикой. Игрушечное личико, игрушечные ручки и ножки. Хотелось поставить ее в сторонку и любоваться, как на необыкновенную скульптуру, гениальное творение рук человеческих.

Однако, скульптура говорила, ходила, ела и пила. Трофимовна охарактеризовала постоялицу, обходительной, приятной в обращении женщиной, необыкновенной «чистюлей». Единственным большим недостатком считала то, что та ничего не понимала в деревенской кухне, ела мало и в основном молочное. У пожилой женщины возникли даже подозрения, уж не страдает ли молодка какой-нибудь болезнью, о чем в обязательном порядке, поделилась у колодца. Сомнения развеял председатель, когда открыто, прилюдно спросил:

– Ты, Трофимовна, смуту не заводи. Зачем бабам про Ольгу Сергеевну гадости говоришь?

– Бог с тобой. Ничего плохого про медичку не говорила, – с наигранным удивлением заверила уборщица.

– А кто говорил, что она больная, туберкулезная? – наседал председатель.

– Нет, все не так было. Я ведь у Матрены только спросила, не похожа ли моя постоялица на туберкулезную? Уж слишком мало ест, да и то в основном молочку. Может, ее специально к нам сослали на лечение, -поделилась сомнениями пожилая женщина.

– Ты глупостями не занимайся и напраслину на человека не возводи. Кто больной разрешит людей лечить? А что мало ест, так в городе все такие. Они же не вкалывают, как мы, аппетита нет, похватал бутербродов и сыт. И про молочку все понятно. У них в городе молоко в бутылках, разве что не синее потому, как не похожее на настоящее, деревенское. Сметана с ложки льется. Это у нас хоть ножом режь. А возьми творог, разве с нашим сравнишь? Вот и отъедается девка. Какая ж она туберкулезная?

– Вот видишь, как ты мне толково все объяснил. Я же в том городу никогда не была. Про жизнь ихнюю ничего не знаю. Что они там едят? Откуда мне знать? А к Ольге Сергеевне я со всем уважением. Мы с ней под одной крышей ладно живем.

– Хорошо. В следующий раз, когда засомневаешься, у меня спроси, а не у Матрены. Договорились? – рассмеялся председатель.

На том инцидент был исчерпан. На следующий день очередь мыть контору Ниночки. Она пришла пораньше. Завтра новогодний концерт с ее участием, сегодня вечером генеральная репетиция. Наверняка закончится поздно, поэтому убраться лучше заранее. Народу в конторе мало. Как только уборщица загремела ведром и начала вытирать пыль со столов и подоконников, присутствующие незаметно испарились. Когда уборка уже подходила к концу, внезапно на пороге появилась Трофимовна.

Приход сменщицы обеспокоил девочку. Ей совсем не хотелось терять такую хорошую подработку. Сначала они с Трофимовной убирали вместе каждый день. Конечно, работа продвигалась много быстрее, но приходить в контору нужно каждый вечер. Приходилось опаздывать на репетицию, руководитель не доволен и грозился выгнать из ансамбля. Девушка рассказала о своих переживаниях Трофимовне и та сама предложила убирать по очереди. В репетиционные вечера убирала законная уборщица, в другие – помощница. Генеральная репетиция оказалась вне плановой и поэтому произошла накладка.

Трофимовна аккуратно прошла на «чистое» и села на стул в сторонке, чтобы не мешать уборке. Нина не прекращая мытье полов, с нескрываемой тревогой поинтересовалась:

– Все к празднику готовятся, пельмени лепят, холодец варят. Уже все готово?

– Какой там готово, – посетовала женщина, – Не хочу мешать молодежи мириться.

Девушка замерла в недоумении, подняла голову от тряпки и с немым вопросом в глазах, уставилась на Трофимовну. Та не торопилась делиться информацией. Поднялась со стула, расстегнула видавшее виды пальтишко, откинула на плечи платок и усаживаясь удобнее на стуле, заговорческим тоном поведала:

– Ты же, поди, слышала, как меня председатель за Ольгу Сергеевну «причесал». Хотя вины моей нет. Откуда мне знать, как в городу живут. Чего едят, чего пьют? Я же не только за себя испугалась. А как медичка больная и заразная, так тиф все село выкосит. Как тут не беспокоится. Я же тифозных не видала.

– Трофимовна, не лей воду на мельницу. Говори по делу. У меня сегодня репетиция, спешу очень, – остановила рассуждения Нина.

– Я и так по делу. Пришла домой, вожусь потихоньку по хозяйству. Явилась из больницы Ольга. Глаза красные, сама зареванная. Я испугалась. Думаю, вот до чего невинного человека своими разговорами довела. Она разделась и шмыг за печку, на свою кровать. Слышу, плачет, да, так жалобно, с подвыванием. Я к ней. Мол, ты прости меня, Ольга Сергеевна, бестолковую. Не хотела имя твое языком своим поганым, порочить. Каюсь. Очень прошу, не плачь. Она повернула ко мне головенку свою и ну, пуще прежнего, реветь.

Трофимовна заметно волновалась, передавая события вчерашнего дня. Вытерла уголком платка выступившие капельки пота. Нина забыла про тряпку, разогнулась, выпрямилась во весь рост и прислонилась к стене в ожидании сенсационных событий.

– Я ее утешаю. Она ревет. Принесла ей кваску. Глотнула раз, другой. Смотрю, успокаивается. Села на кровати, ноги скинула на пол и говорит, что не из-за моих разговоров расстроилась. Она на меня зла не держит, не обижается. Здесь причина в другом. Я спрашиваю, в чем же. Мол, расскажи, легче станет. Может быть, смогу беде помочь.

В самый интересный момент рассказчица поднялась со стула, проследовала по пустому коридору к баку с питьевой водой. Не спеша, набрала в кружку воды и выпила мелкими глотками, смакуя ситуацию, прекрасно осознавая собственную значимость и щекотливость передаваемого момента. Нина откровенно нервничала. Ей очень хотелось узнать, почему же, на самом деле, рыдала городская красотка. В то же время, нужно бежать на репетицию. Руководитель разозлится на опоздание. Приходилось выбирать между «хочу» и «надо».

– Трофимовна, давай скорей. Говори уже. Времени нет, – с раздражением взмолилась Нина.

– А ты, мой. Слушай и мой, чего тряпку бросила? Одно другому не мешает, – огрызнулась женщина.

Чинно проследовала на свое место. Продолжила интригующий рассказ.

– Ладно. Раз торопишься, закончу в двух словах. Оказывается интересная картина. Ольга то хорошо знает вашего химика. Как его там?

– Игорь Андреевич, – непроизвольно краснея, произнесла имя своего возлюбленного, девушка.

– Точно. Игорь. Так и сказала.

– Что сказала то, Трофимовна, – почти выкрикнула вопрос Нина.

– То и сказала. Они целый год дружили. Пока она после медицинского училища работала в городской поликлинике, он учился в педагогическом институте. Познакомились, когда он с простудой пришел к врачу. Она ему уколы ставила. Любовь между ними случилась большая. После окончания института сговорились пожениться. Потом поссорились. Он на нее обиделся. Она на него. Игорь этот получил назначение к нам и уехал. Она пол года его искала. Нашла через общих друзей. Вот и прикатила, как снег на голову.

– А он то что? Он как на нее отреагировал? – не унималась девушка.

– Говорит – растерялся. Я научила ее – пригласи к нам в гости. Тихо, мирно, без помех поговорите, объяснитесь. Если любите друг друга, то забудете обиды, помиритесь. Он непременно оценит твой приезд. Не побоялась трудностей сельской жизни, кинулась за ним, – рассуждала в слух опытная сваха, – Он пришел. Я спешно «пошла на работу». Они там отношения выясняют, а я жду.

От этих «ужасных» новостей бедной влюбленной девочке хотелось кричать, выть, отлупить сводницу Трофимовну. Пока она ползает по конторе на четвереньках, наводя чистоту, ее любимого «уводит» какая то там медичка. Не важно, что у них была любовь. Все закончилось еще в городе и не надо реанимировать ушедшее чувство. Теперь у Игоря Андреевича есть она – Ниночка, у них есть общее будущее. Ольга пусть остается в прошлом. Пусть оставит его в покое, уезжает. Чтобы не разреветься в голос, Нина кинулась к тряпке. Пряча от рассказчицы лицо, она судорожно терла полы.

Опытную женщину, несколько насторожила, такая неадекватная реакция девочки, но она списала резко наступившее усердие по наведению порядка, на желание поскорее закончить работу и бежать на репетицию.

– Нинка, ты оставь полы. Мой руки и беги себе. Я доделаю. Все равно придется ждать.

– Спасибо, Трофимовна. Я завтра помогу тебе.

Ниночка оставила тряпку, быстро помыла под рукомойником руки, схватила пальтишко и бросилась вон. Она бежала в клуб по морозу, в голове болью отзывалась только одна мысль – «Лишь бы у Ольги ничего не вышло. Лишь бы он отказался от нее».

Ее желанию исполниться было не суждено. Ольга Сергеевна и Игорь Андреевич помирились. На новогоднем концерте их видели вместе. Весной молодые сыграли свадьбу, муж переехал к жене под одну крышу. Трофимовна откровенно радовалась этому событию, ведь в доме, наконец, появился мужик, пусть даже «законченный» интеллигент.

Пока влюбленные радовались своему воссоединению, обсуждали предстоящую свадьбу, Ниночка отчаянно страдала. Она мучилась сразу по нескольким причинам. Первая, безусловно, неразделенная любовь к взрослому состоявшемуся мужчине. Игорь Андреевич представлялся девочке пришельцем из другого, неведомого ей мира. Всегда вежливый, участливый, доброжелательный, он своими человеческими качествами снискал уважение деревенских ребят. Никакой заносчивости в общении, никакой кичливости тем, что городской житель и попал в село в силу сложившихся обстоятельств.

Он выстраивал отношения «на равных», учащиеся понимали это и ценили. Нет, о панибратстве речи не шло. Он не позволял хлопать себя по плечу или обращаться запросто на «ты». Между учителем и учениками всегда присутствовал элемент взаимного уважения. Дети видели в нем умного, требовательного, позитивного наставника. Игорь Андреевич удивлялся рассудительности, взрослости, некой основательности своих учеников. Рядом с ними он, положа руку на сердце, даже немного терялся. Ему казалось, что проживая на земле, проливая на ней пот, эти дети много мудрее его, взрослее. Они знают какую-то такую главную тайну жизни, которую не знает он.

Еще в студенчестве Игорь считал, что уже взрослый, самостоятельный человек. Осталось только получить диплом об окончании института. Впрочем, наличие диплома, это скорее формальное подтверждение его состоятельности. На самом деле его юность закончилась с получением первого заработка. Многодетная учительская семья жила очень скромно. Отец и мать работали учителями в школе. Работу свою любили, считали ее благородной и жертвенной. Отдавались профессии целиком и полностью. Детьми занималась бабушка. Строгая, властная, она держала семью «в ежовых рукавицах». А как иначе?

Четверо детей разного возраста, вечно работающие родители. Кто-то должен был управлять этим механизмом. Нужно отметить, механизм функционировал без сбоев. Каждый знал свое место в семейной иерархии, знал, за что отвечает лично, на что может рассчитывать, свои права и обязанности. Складывалось впечатление, что бабушка усыновила и удочерила не только детей своего единственного сына, но и его самого вместе с женой. Всех устраивал подобный расклад.

Когда Игорешка поступил в педагогический институт, да еще на химический факультет, бабушка искренне «зауважала» внука. Он рос послушным, исполнительным, тихим мальчиком. В школе учился хорошо. Однако, не было в нем огонька, задора. Не гонял с мальчишками футбол, не увлекался спортом, не бренчал на гитаре во дворе. Зато аккуратно посещал кружок юного химика. Взрослые не интересовались увлеченьем Игоря. Не балуется, учится, и значит все хорошо. Увлеченье переросло в профессию и только тогда члены семьи обратили внимание на скромного паренька.

Подрабатывать на овощной базе студент начал сразу, еще на первом курсе. Он посчитал для себя постыдным – тянуть деньги с родителей. Поэтому днем учился, а вечерами, до глубокой ночи, перебирал овощи, разгружал и загружал машины, не чурался самой грязной работы на базе. Он не только зарабатывал деньгами. Каждый раз, после работы приносил домой то лук, то картошку, то морковь, то еще какие плоды земли. Набирать помногу не разрешали, взять пару килограммов считалось в порядке вещей. Поздней ночью на проходной не проверяли. Для семьи «приношения» сына быстро стали необходимостью, значительным подспорьем к бюджету.

Роман с Ольгой случился внезапно. Познакомились в поликлинике, когда пришел с простудным заболеванием. Начались свидания, провожания. Времени катастрофически не хватало. Последний курс, диплом, работа. Не сказать, что Игорь влюбился по уши. «По уши» он никогда, ничего не делал. Во всем и всегда присутствовал здравый смысл. Скорее это не он стал ухаживать за девушкой, а она за ним. Встречались не часто, Ольга обижалась. Потом и вовсе разругались. Опять же, Игорь, расставание искренне переживал, но в разумных пределах, не «по уши».

После окончания института в село поехал с удовольствием. Будучи, продолжателем учительской династии посчитал свое распределение удачным. Самостоятельная жизнь и работа вдали от родительского дома, что может быть лучше? Никто тебя не строит, не командует. Выполняй свои обязанности честно и аккуратно и будет тебе счастье. Приезд Ольги стал полной неожиданностью для молодого человека. Ему приятно, что красавица Ольга кинулась за ним в глубинку, однако о совместной жизни с ней не задумывался.

Девушка, как, оказалось, решила его судьбу без него. Просто приехала и тем самым «приперла к стенке». Игорь, в сущности, не сопротивлялся. Он с детства привык подчиняться, подчинился и в этом случае. Пришло время жениться. Почему не на Ольге? Тем более, она выразила такую безграничную, «декабристскую» преданность.

Ниночка выросла среди обычных мужиков, которые выпивали, сквернословили, не церемонились со своими детьми и женами. Грязная работа предполагала грязное обличие и одежду. Игорь Андреевич всегда выглядел, как на картинке. Всегда опрятный, в отглаженных рубашках и брюках, приятно благоухал мужским одеколоном. Чисто выбритый, коротко подстриженный. Для Ниночки он стал олицетворением мечты. Именно такого мужа ей хотелось.

Внезапно приехавшая медичка спутала все карты. Бороться за любимого не имело смысла. Ольга красивая, городская, ему под стать. А кто она, Нина? Обычная деревенская девчонка. Разве сравнится с соперницей? Да, и какая она соперница? Страдать приходилось шепотом и в тряпочку, чтобы людей не насмешить. Конечно, добиться взаимности от Игоря Андреевича невозможно, влюбить в себя – не реально. Однако, кто может запретить тайно любить его? Никто. Любовь к мужчине трансформировалась в любовь к химии.

Ниночка хорошо занималась по всем предметам, но химия стала для нее королевой наук. Она щелкала задачи с легкостью. Изучала научную литературу, которую брала у учителя. Просила Игоря Андреевича о дополнительных занятиях. Девочка определилась со своим будущим и активно готовилась к нему. Конечной целью намечено поступление в политехнический институт, непременно, на химический факультет.

Как известно, «дорогу осилит идущий». Ниночка осилила эту дорогу. После успешного окончания школы девушка поступила в многопрофильный Политехнический институт в том же самом Хлынове, откуда родом Игорь Андреевич. Сначала хотела пойти по стопам своего наставника. Приехала с твердым намерением увидеть своими глазами тот самый, «легендарный» педагогический институт, пройти по его коридором, подышать тем самым воздухом «храма науки», которым дышал кумир. Попытаться сдать вступительные экзамены. Пусть даже с первого раза не получится. Она, Ниночка, упорная. Будет поступать столько раз, сколько потребуется, лишь бы поступить.

Случай сыграл определяющую роль. На вокзале в Хлынове, вместе с вещами зашла в пельменную. Время уже полдень, во рту с раннего утра ни крошки. Адрес учебного заведения написан на листочке и лежит в кармане, там же адрес родителей учителя, так на всякий случай, чтобы было к кому обратиться за помощью. Как добраться до института тоже известно. Решила перед поисками перекусить, когда еще получится отдохнуть?

Купила порцию пельменей со сметаной и компот. Села за стол в уголке. Народу много. Время обеденное. Пригляделась, люди разные за столами. В основном среднего возраста, одеты хорошо, добротно. Одни едят с чувством с толком, другие на ходу. Побросали пельмени в рот, запили и бегом на улицу. К такой оголтелой суете, девушка не привыкла. Расположилась основательно. Вещи под стол поставила и ногами прикрыла, чтобы кто не позарился. Со столом повезло, прямо перед ней за этим столом стайка молоденьких девчонок отобедала. Из разговоров, что удалось разобрать, поняла – они продавщицы из музыкального магазина «Мелодия», который находится прямо напротив пельменной.

Ела не спеша, сосредоточенно обдумывая дальнейшие действия. Где-то здесь, рядом, остановка автобуса номер восемь. На автобусе, как раз к институту и доедет. Пятая остановка. Рассуждения прервал вопрос:

– Здесь занято? Можно к вам сесть?

Нина от неожиданности вздрогнула и подняла глаза на высокую худую девушку с короткой стрижкой. С тарелкой пельменей в одной руке и стаканом молока в другой.

– Садитесь. Не занято, – равнодушно ответила Нина.

– А рядом? Свободно? – стояла девушка в нерешительности.

– И рядом свободно. Я одна сижу, – начала раздражаться обедающая.

Незнакомка поставила на стол тарелку и стакан, потом обернулась и крикнула:

– Мишка, давай сюда. Здесь свободно.

Сама в ту же минуту кинулась к стене, вернулась с чемоданом и рюкзаком. Не заставил себя ждать Мишка. Им оказался высокий худой парень, как две капли воды похожий на девушку, которая приступила к поеданию пельменей. Растерянная Нина смотрела во все глаза то на девушку, то на парня.

– Меня Ира зовут. Это мой брат Миша, – со смехом представилась незнакомка, – Да.Да. Мы двойняшки. Похожи?

– Еще как похожи. Прямо одно лицо и вообще . . . , – мямлила удивленная собеседница.

– Ты, похоже, как мы из деревни приехала? – поинтересовался Миша.

– Ага. Поступать буду в институт, – разжевывая пельмень делилась своими планами случайная знакомая.

– Мы тоже будем поступать в политехнический. Я на строительный факультет. Ирка на биологический

– А я хочу в педагогический институт, на химический факультет, – отрапортовала Нина.

– Так сильно детей любишь? – спросила Ирина

– Да не особо. Они мне в интернате надоели.

– Зачем же тогда на учителя учиться?

Ниночка задумалась. Действительно, химия химией, но зачем становиться учителем? У химии много других применений, не обязательно преподавать науку. Лучше работать где-нибудь в лаборатории. Проводить опыты, изыскания, делать открытия.

– А в вашем политехе есть химический факультет?

– Ир, ты не помнишь, есть? – обратился к сестре Миша.

Ира положила вилку в тарелку и нырнула под стол. Покопалась в рюкзаке и вытащила тоненькую брошюру. Открыла только ей известную страничку, поводила пальцем:

– Так. Факультет автоматики и вычислительной техники. Электротехнический факультет. Факультет автоматизации машиностроения. Химический факультет, с двумя кафедрами – общей химии и химических технологий.

Миша приветливо улыбнулся:

– Вот видишь, есть. Может, с нами поедешь документы подавать?

– Даже не знаю. Я готовилась в педагогический, – сомневалась девушка

– Сама подумай. После педа, одна дорога – в школу. После политеха можно где угодно работать, – агитировал парень.

Деревенские, люди не многословные. Для понимания им не надо двадцать раз повторять прописные истины. Рассуждения Мишки казались Нине справедливыми. И в след за словами, перед девушкой уже замаячила большая красивая химическая лаборатория, белые халаты, множество колбочек и пробирочек, опыты, открытия, всемирное признание.

Нет в жизни случайных встреч и случайных людей. Просто в определенное время, когда мы на грани совершения ошибки, судьба дает нам подсказку и предлагает возможность другого варианта событий . Это, как локомотив спешащий по рельсам в определенном направлении, в определенное время, в определенном месте должен скорректировать движение и тогда на его пути возникает стрелка со стрелочником, который предлагает другое направление, по другим рельсам и каждый решает сам принят или отвергнуть его предложение.

Ниночка приняла эту подсказку и скорректировала путь. Она не изменила своему желанию сделать химию профессией, лишь перенаправила вектор движения. Вот так, казалось бы, совершенно незнакомые, «случайные» люди легко и просто повлияли на дальнейшую судьбу девушки. Наверно, такое больше свойственно молодым, начинающим свою взрослую жизнь. Когда все еще можно переосмыслить, изменить, исправить. Ведь впереди вся жизнь и такой долгий путь.

Глава 2. Злой рок.

На улице стояла замечательная солнечная погода. Начало августа радовало горожан долгожданным теплом. Приволжье никогда не отличалось стабильностью погодных условий. В этом году, июнь сопровождали ночные заморозки, что, безусловно, пагубно должно сказаться на урожае зерновых и овощей. В июле, складывалось впечатление – над Кировском разверзлось небо, и дожди обрушились на несчастный городок. Женщины не снимали чулки, а мужчины пиджаки и джемпера.

Наконец, август вместе с южным ветром, на плечах то ли циклона, то ли анти циклона, принес настоящее лето. Нина сидела на скамейки около шикарной цветочной клумбы и нежилась под лучами ласкового солнца. Она специально села на эту скамейку, чтобы вволю насладиться солнечным теплом. Девушка лениво млела на своем наблюдательном пункте, время, от времени поглядывая из-под опущенных ресниц на нужную ей дверь.

Сегодня Нина уже готовый молодой специалист по профессии химик-технолог. Пять лет назад она выбрала эту специальность сама, мало понимая, чем конкретно, предстоит заниматься в жизни. Виделось одно, сложилось другое. Бывает. Когда подавала документы в политехе, на химическом факультете, пришлось выбирать между двумя специальностями – общая химия и химические технологии.

«Общая химия» угрожала учительской деятельностью и потому заранее настораживала. Выбрав эту специальность, в понимании Нины, она возвращалась к первоначальной проблеме – не желанию учить детей, что, в конечном итоге, привело в технический ВУЗ. «Химические технологии», хоть и не понятны, однако давали надежду на большие возможности, успех, «мировое признание». Выбор пал на них.

Экзамены сдавала тяжело. Разница в уровне подготовки между городскими и деревенскими абитуриентами колоссальная. Нина добросовестно, забыв про еду и сон, готовилась к каждому экзамену. Игорь Андреевич, безусловно, проделал большую работу по подготовке девочки к вступительным экзаменам, но ведь кроме профилирующей химии, необходимо было сдать еще математику, русский язык, биологию и физику. Причем русский и математику письменно, биологию, физику и химию устно.

На письменных экзаменах, не взирая на строгие запреты, абитуриентка постоянно обращалась за помощью к окружающим. Умоляющим тоном, всхлипывая, она выпрашивала то решение задачи, то правильное правописание необходимого слова. «Соседи» сначала отмахивались от назойливой попрошайки, потом, уступая настойчивости девушки, оказывали помощь. Лучше потратить пятнадцать минут на решение примера, чем слушать бесконечные отвлекающие причитания.

На устных предметах объектами плаксивого «террора» становились преподаватели. Нина в полу обморочном состоянии садилась перед экзаменационной комиссией и отвечала на вопросы вытянутого билета, еле шевеля языком. Трудно было разобрать речь «волнующейся» абитуриентки. Любые замечания членов комиссии вызывали потоки слез и жалостливые оправдания. Комиссия с пониманием относилась к деревенскому происхождению девушки, входила в ее положение и ставила положительную оценку. Чашу весов в сторону зачисления Краевой Нины Александровны в студентки института, перевесила высокая оценка по основному предмету.

Даже теперь, когда незаметно пролетели пять лет студенчества, Ниночка не могла объяснить феномен своего поступления. Мишка с Иринкой срезались в самом начале экзаменов и уехали на родину. Осталась одна, без поддержки в те трудные дни. Зато, как здорово было потом, когда настоящей студенткой она приехала сначала на центральную усадьбу, а потом и в родную деревню. Игорь Андреевич у всех на глазах обнимал ее, целовал в щеку, говорил много хороших, добрых слов.

В деревню новость добралась по телефонным проводам раньше самой Нины. Лидия к приезду дочери напекла и наготовила на всю деревню. Накрыла стол, пригласила всех и на похвалы земляков тихо улыбалась и вытирала слезы уголком нового платка, привезенного в подарок из города, дочерью. Нина воспринималась деревенскими, почти, как Юрий Гагарин. Только тот полетел первым в космос, а Нинка в такую же высокую неизвестность называемую «высшим образованием».

Очень трудно было учиться первый год. Чувствовалась слабая школьная подготовка. Приходилось наверстывать упущенное, много заниматься дополнительно. Трудно шла учеба на втором курсе, и только начиная с третьего года обучения, Нина вздохнула гораздо свободней. Правда, возникла другая проблема. Оторвав глаза от учебников и конспектов, девушка поняла, что выглядит далеко не самым респектабельным образом. Пока штурмовала вершины знаний, совершенно не заботилась о внешнем виде.