Текст книги "Не родятся на яблоне груши"

Пришлось «кумекать» с подработкой. Наклюнулся очень удобный вариант. Знакомая старшекурсница передала ей «по эстафете» зажиточную семью значимого чиновника города Хлынова. Дело в том, что эта старшекурсница защитила диплом, закончила институт и уезжала по распределению. У чиновника молодая красивая жена несла бремя домохозяйки, попутно воспитывая малолетнюю дочь. Вечерами затворничество женщины заканчивалось и она спешила иногда с друзьями, иногда с мужем на многочисленные доступные светские мероприятия. Девочка оставалась на несколько вечерних часов с няней.

Вот этой няней и предлагалось стать Ниночке. Платили хорошо, за каждый час работы. Ребенку исполнилось четыре года. Девочка хоть и капризная, но с пониманием. Быстро откликалась на игры, с удовольствием занималась лепкой и рисованием, любила читать сказки. Работа не пыльная, со свободным временем после девяти часов вечера, когда ребенка укладывала спать. Три года Нина работала нянькой и даже умудрилась привязаться к ребенку. Подработка, фактически, решила финансовые вопросы. Домой ездила только летом, и то на пару недель. После насыщенной городской жизни, деревня казалась мелким, вязким болотом. Хотелось поскорее смыть с себя зеленую, застойную тину.

Теперь студенческие годы в прошлом, семья чиновника, вместе с ребенком тоже. Началась другая, взрослая серьезная жизнь. Нужно устраиваться на работу, прокладывать карьеру, заводить семью. С решением первого вопроса помогло государство. На комиссии по распределению после окончания института, Ниночке предложили достойное место работы – Кировский химический комбинат.

Кировск небольшой районный центр, в двадцати километрах от Хлынова, стоит на слиянии двух рек. От автостанции туда несколько раз в день ходит рейсовый автобус, можно в выходной ездить отдыхать или по магазинам. На месте Кировска с середины пятнадцатого века, жила и процветала деревня, которую основали Новгородские поселенцы. В конце девятнадцатого века построена спичечная фабрика Бровцына. Уже в советское время построена электростанция, позже большой химический комбинат.

Частные домишки постепенно снесли и на месте деревни отстроили небольшой современный город. По понятным причинам доминирующее население работало на комбинате и на электростанции. Химический комбинат постоянно осваивал новое производство, город разрастался. За год до приезда Нины на комбинате запустили новый цех по производству минеральных удобрений. Цех требовал укомплектации специалистами – химиками. По запросу руководства комбината приехала Ниночка – молодой специалист, дипломированный химик.

Карьерный вопрос решался не сразу. Сначала она будет работать химиком-технологом, оператором на установке, в цехе по производству минеральных удобрений. Осмотрится, проникнется процессом, проанализирует обстановку, и вперед, через тернии – к звездам. В успехе девушка не сомневалась.

Вопрос с семьей решался сложнее. Во время учебы в институте у нее не случилось серьезных отношений с противоположным полом. Вернее, еще на первом, втором курсах молодце люди назначали свидания. Она с удовольствием бегала на встречи, ходила в кино, гуляла в парке, но дольше трех-четырех свиданий отношения не продолжались. Потом ухажеры куда-то пропали. Особенно расстраиваться было некогда. Надеялась на чудо встречи с принцем своей мечты, но «принц» то ли где-то заблудился в Хлынове, то ли никогда здесь не жил. Может быть, судьба ждет ее в Кировске?

Ниночка приехала в Кировск, на комбинат утром, налегке, без вещей. Два собранных чемодана оставила дома у знакомой в Хлынове, мудро решив не таскаться с пожитками по кабинетам, сначала устроиться, получить место в общежитии и только потом перевезти нехитрое барахлишко.

Первая встреча с комбинатом произвела на девушку ошеломляющее впечатление. Огромные современные цеха, ухоженная территория, внушительные, проложенные по земле и нависающие над проезжими дорогами и пешеходными дорожками в виде необыкновенных арок, какие-то трубы разной длины и диаметра. Везде деревья, кустарники, клумбы с цветами, и выкрашенные зеленой краской, скамейки.

Администрация завода располагалась в двух этажном здании из стекла и бетона. Современная, необычная архитектура, говорила о том, что постройка сдана в эксплуатацию совсем недавно. Подобных сооружений еще не было даже в областном Хлынове. Нина испытала чувство гордости оттого, что ей предстоит работать на таком современном, значимом предприятии.

В здание вели сразу четыре стеклянных двери, за которыми находился просторный холл. Прямо, по ходу движения, на некотором расстоянии друг от друга, располагались три стеклянные кабины. Рядом с каждой кабиной – вертушка. Попасть на территорию предприятия можно только через вертушки, которые контролировали охранники в кабинах. Вид у охранников внушительный, черная форменная одежда и фуражки с кокардами, придавали солидности мужчинам в стекляшках. Весь этот комплекс сооружений из металла и стекла назывался «проходной».

Справа от проходной широкая, мраморная лестница с витиеватыми перилами, выполнена в одном тоне с полом. Еще правее, небольшой коридорчик, где напротив друг друга просматривались две двери. По холлу дефилировал мужчина в форме охранника, видимо, определяющий порядок в здании администрации. К нему и обратилась Нина.

– Извините, товарищ. Я приехала устраиваться на работу. Куда обращаться не знаю.

Охранник снисходительно глянул на ни чем не приметную, робкую девушку и снизошел до нее распоряжением:

– Сначала предъявите документы. Предприятие стратегического значения, посторонним здесь находиться не положено.

От стального тона и громкого голоса, усиленного хорошей акустикой здания, у девушки спазмом перехватило горло «а ну, сейчас заберут в милицию, как иностранную шпионку». Она трясущимися руками «откопала» в сумочке направление на работу, выданное в деканате института и паспорт. Изучив предъявленные документы, охранник смягчил тон.

– Поднимитесь на второй этаж, прямо перед вами будет отдел кадров. По этажу не гуляйте, запрещено.

Нина молча кивнула головой, выхватила свои документы и кинулась к лестнице. В отделе кадров напуганную девушку встретили доброжелательно, спокойно объяснили, что к чему. Куда нужно пойти в первую очередь, куда во вторую, где и какие инструктажи прослушать. Для памяти Нина все записала на бумажку и двинулась оформляться на работу. Прошла все инстанции, осталось только сфотографироваться в комбинатовской фотографии, расположенной на территории предприятия, для формирования личного дела и пропуска, потом можно идти в общежитие, к коменданту, получать место «под солнцем» в виде койки.

Все кабинеты обошла, буквально, за два часа, даже в медсанчасти не задержалась, проходя осмотр у специалистов. Теперь приходилось терять драгоценное время в ожидании фотографа. Как ей объяснили, фотограф работал здесь на пол ставки, большую часть рабочего дня находился в редакции городской многотеражки, где числился фотокорреспондентом. Забегал сюда, как правило, сразу после обеда часа на полтора, снимал вновь прибывших работников или тех, кого к нему направляло руководство, и опять исчезал.

Каждые десять минут Нина поднималась с лавочки и шла в здание столовой, где находилась фотография, чтобы в очередной раз, подергав дверь за ручку, убедиться в отсутствии ожидаемого субъекта. Как выглядит нужный ей мужчина, не знала. Весь ориентир – «маленький», «чернявенький».

Единственным развлечением в долговременном ожидании служило наблюдение за жизнедеятельностью химического гиганта. Мимо расслаблено млеющей на солнышке, Нины сновали сотрудники в разной специальной одежде. Одни носили белые халаты, другие синие, третьи, вообще одеты в зеленые и черные комбинезоны с короткими курточками сверху. Видимо внешний вид имел какое-то «закодированное» значение, неизвестное сторонним людям.

Нина строила свои предположения. Скорее всего, те, кто ходят вообще без спецухи, принадлежат к руководству. Те, кто в белых халатах, работники разного рода научных лабораторий. Ведь, в институте для занятий в лаборатории тоже надевали белые халаты. Те, кто в синих халатах, работают в производственных цехах. Производство, как ни крути, вещь далеко не стерильная. Поэтому спецодежда не маркая, запачкался – не видно. Ну, а «комбинезонщики», наверное, какие-нибудь ремонтники, обслуживающий персонал.

Ниночка относила себя, безусловно, к белым халатам. В отделе кадров сказали, что при цехе, куда она устраивается, есть лаборатория. Она, как молодой, образованный специалист, по ее мнению, должна занять в ней место. Мечтания прервал внезапно проскользнувший во входную дверь тот самый «маленький», «чернявенький». Дабы не упустить так долго ожидаемого фотографа, девушка поспешила вслед за ним.

Толкнула дверь в кабинет с надписью «Фотография», ступила за порог и оказалась в небольшой комнатке с наглухо зашторенным темной тканью, окном. Простая, нехитрая обстановка убеждала в том, что хозяин помещения проводит здесь мало времени. У стены стул с жестким сиденьем и невысокой прямой спинкой, два осветительных прибора по обеим сторонам от стула, тренога с аппаратом, за стулом множество проводов, подсветка и большое белое полотно на стене, прямо у двери тумбочка и вешалка для верхней одежды. Никаких посторонних предметов.

Когда Нина вошла в комнату, молодой человек копался в верхнем ящике тумбочки, абсолютно не реагируя на посетительницу. В другое время, в другом месте, она не стала бы возмущаться и шуметь, но долгое вынужденное ожидание этого невзрачного человечка, и это при нерешенных вопросах связанных с поселением в общежитие, предстоящая поездка в Хлынов за вещами, сыграли свою негативную роль в настроении.

– Я вас вообще то давно жду. У меня еще много дел, а вы гуляете. Обязательно на вас пожалуюсь, – с раздражением пообещала девушка.

– Жалуйтесь. Я здесь обязан находится не более двух часов и об этом сказано в графике работы на двери, – не поднимая головы, продолжая что-то искать, спокойно ответил мужчина.

Равнодушный тон, без тени сочувствия, полное пренебрежение к ее присутствию, окончательно вывели из себя Ниночку.

– Да, что же это делается? Мало того, что нарушает трудовую дисциплину, еще хамит людям! – негодовала посетительница.

Мужчина поднял голову, выпрямился и с грохотом задвинул ящик тумбочки. Обошел вокруг стоящую по середине комнаты Ниночку, молча подошел к двери и ткнул пальцем в висящую табличку с графиком работы фотографии.

– Читайте. Работаю с тринадцати ноль-ноль, до пятнадцати ноль-ноль. А теперь посмотрите на часы. Сколько времени? – рявкнул маленький тщедушный фотограф.

– Много, – не унималась девушка, – Почему распорядок работы весит не с внешней стороны двери, а изнутри? Я сквозь двери читать не умею.

– Здесь все знают, как работает фотография. Спросите у любого. Объяснят, – не сдавался фотограф.

Не известно чем закончилась бы перепалка, к счастью в дверь осторожно постучали, в приоткрытой щели показалась мужская голова:

– Можно сфотографироваться?

– Подождите, пожалуйста. Сейчас сниму девушку, потом вас, – сменил тон специалист.

Дверь учтиво закрылась. Фотограф кивком головы указал на стул:

– Вещи на тумбочку. Садитесь на стул.

Зажглись лампы. Молодой человек засуетился вокруг треноги. После стандартных – «поднимите», «поверните», «смотрите», процедура закончилась.

– Погуляйте час-полтора. Потом подойдете за карточками.

– Как час-полтора? – опешила Нина, – Мне же еще за вещами в Хлынов ехать. Еще в общежитие определяться.

– Ничем помочь не могу, – развел руками мужчина, – Сами видите – за вами уже очередь.

– Как же быть? Я не успею везде, – голос несчастной девушки задрожал. Казалось, она вот-вот расплачется.

Фотограф на минуту задумался, достал из кармана пиджака кусочек бумаги и ручку.

– Давайте поступим так – вы идите, устраивайтесь в общежитие. Я сделаю фотографии и сам занесу их в отдел кадров. Скажите вашу фамилию, имя. Завтра утром сначала зайдете в кадры за пропуском и направлением, а потом пойдете в свой цех.

– А разве так можно?

– Иногда можно. Сейчас предупредите в кадрах, что я занесу карточки.

– Спасибо вам, большое. Просите меня за скандал. Поверьте, я не хотела, – мялась у двери Нина.

– Да, ладно. Всякое бывает. Удачи вам.

– Еще раз, спасибо.

Довольная Ниночка выбежала из комнаты. Дальше все складывалось хорошо. Быстро нашла новый корпус общежития. Его строили параллельно с цехом по изготовлению минеральных удобрений. Свободных мест в уже действующих общежитиях не наблюдалось, поэтому в связи с расширением производства, руководство вынуждено было выстроить дополнительное жилье.

Комендант оказался на месте. Быстро оформив документы, повел Нину селиться в комнату. Здесь уже жила девушка, причем из того же цеха, куда устраивалась Нина. В коридорах общежития еще не выветрился запах свежей краски. Светлые стены, белые потолки, новая, не затоптанная плитка на полу, создавали настроение чистоты и праздника. От нервотрепки в фотографии не осталось и следа. Новая поселенка получила матрац, постельное белье и консультацию о правилах проживания в общежитии.

Терпеливо выслушав наставления коменданта, наскоро заправив кровать новым бельем, поспешила на автобусную остановку. Время близилось к вечеру, а впереди еще дорога в Хлынов и обратно. Автобусная станция в Кировске совсем маленькая. Место сосредоточения автобусов четырех направлений представляло собой небольшую асфальтированную площадку с деревянным крошечным домиком, виде киоска союзпечати, рядом с которым располагался навес с двумя лавочками.

Три направления предусматривали поездки по населенным пунктам района, где Кировск являлся районным центром. Небольшие старенькие, жалкие машины колесили по районному бездорожью. Прогнозировать прибытие и отбытие рейсового автобуса сложно, особенно в осеннее – весенний период, когда непогода создавала на пути следования сплошное месиво из снега и грязи. Местные жители привыкли к постоянным накладкам и не сетовали на многочасовое ожидание транспорта.

Маленький домик служил местом ожидания для обслуживающего персонала автобусной станции, а проще говоря, здесь пили чай, отдыхали и грелись в холодное время года водители и кондукторы. Только в одном направлении расписание действовало точно. Автобусы отъезжали и возвращались в указанное время, без сбоев и промедлений. Направление называлось Кировск – Хлынов – Кировск. Областной центр требовал соблюдения установленного порядка в транспортном сообщении.

Ниночка примчалась на автобусную станцию, когда все ожидавшие поездку пассажиры уже погрузились в рейсовый автобус. Передние двери еще открыты, значит, есть свободные места, впрочем, совсем не обязательно, что места будут сидячими. Вполне может быть, автобус еще не забит битком и есть возможность, стоя на одной ноге, быстро добраться до Хлынова. Девушка влетела в большой, очень даже приличный, в плане комфорта «Львовский» автобус. На радость, пара сидячих мест ожидала своих пассажиров. Нина плюхнулась на одно из них не обращая внимания на соседа по сиденью. За ней следом по салону прошла старушка, и автобус громко лязгнув дверями – гармошкой, мягко тронулся с места.

Раздался грубый, почти мужской, призыв:

– Готовим плату за проезд. Стараемся без сдачи. Нет мелочи. Я же сказала без сдачи. Что за народ? Им русским языком говоришь – без сдачи, они свои рубли пихают.

Толстая, с отвисшими красными щеками и сумкой на груди, по узкому автобусному проходу, двигалась кондукторша. Со стороны было удивительно смотреть, каким образом она умудрялась протиснуться между сиденьями. Когда нужно было сделать пару шагов вдоль коридора, крикастая женщина становилось боком, когда начинался процесс «обилечивания», она поворачивалась на девяносто градусов и закреплялась своими широкими бедрами между сиденьями одного ряда.

Нина сунулась в сумку. Достала кошелек, отсчитала мелочью нужную сумму и замерла с протянутой рукой в ожидании кондукторши. Краем глаза она заметила сидящего рядом соседа. Мужчина в сером, несколько помятом пиджаке, смотрел в окно, абсолютно не реагируя на волнения в салоне автобуса. Кондукторша в очередной раз громко хамовито выругалась на непонятливых пассажиров, совсем рядом. Мужчина словно очнулся от задумчивости, повернул голову от окна, на голос возмутительницы покоя. Ниночка обомлела. Рядом с ней сидел тот самый фотограф, с которым она не далее, как сегодня рассорилась, и который так любезно, согласился помочь.

Фотограф тоже сразу узнал сегодняшнюю клиентку. Приветливо расплылся в улыбке. Но словесно выразить свое недоумение встречей, не успел. «Гроза» приблизилась к их местам и закрепилась для взымания платы за проезд.

– Ты, почему деньги заранее не приготовил? – загрохотал «гром». – Я мучаюсь, подхожу к каждому, обилечиваю. Можно сказать, здоровье свое под удар ставлю, потому, как на ходу работаю. Заметь, не сижу на кондукторском месте, перед каждым раскланиваюсь. А он, фон-барон, в окошечко поглядывает, вместо того, чтобы деньги за проезд готовить.

Фотограф судорожно рылся в карманах пиджака. Он как-то сразу весь сжался, вдавился в автобусное сиденье и вспыхнул краснотой на щеках. «Гроза» нависла всем грузным телом над Ниночкой. Казалось, сейчас автобус тряханет и черная туча рухнет на нее, раздавит маленькую девушку. Мужчина, наконец, отрыл в кармане сокровища, и не считая протянул «Грозе».

– Вот так. Своевременно не готовят деньги. Да, еще суют не считавши. Я что, обязана в каждом кулаке с мелочью ковыряться на ходу? А тормознет водитель? Где потом деньги собирать? Что за народ бессовестный! – грохотала кондукторша сама с собой, протягивая билет и сдачу.

Гроза закончилась, туча, гонимая ветром «обилечивания», направилась дальше по проходу. Фотограф незаметно выпрямился, «вылез из сиденья», и облокотившись на стекло окошка, уставился на Нину.

– Вы извините, не знаю имени, – пользуясь моментом, пролепетала девушка, – отнесли мои фотографии в отдел кадров?

– Конечно, конечно. Не беспокойтесь. Все сделал в лучшем виде, – заверил беспокойную клиентку молодой мужчина.

– Интересно, как я получилась? Не очень плохо?

– Ну, что вы. Совсем наоборот. Очень удачно. Можно сказать, отлично.

Нина смущенно опустила глаза.

– Я всегда плохо на фото получаюсь. Наверно, не фотогигиенична.

– Не наговаривайте на себя. Все у вас в порядке. Просто мастера плохие снимали, – с некой долей превосходства в голосе, успокоил «маститый мэтр».

Нина радостно закивала головой.

– Давайте, познакомимся. Меня зовут Николай. Где я работаю, вы уже знаете, но это только своего рода, подработка. Постоянное место работы – наша Кировская газета, фотокорреспондент.

– Вы наверно, много интересных людей видите? С руководителями, начальниками разными общаетесь? – завидовала девушка знакомому.

– Да, обязательно. Приходится разного рода репортажи и статьи журналистов снимками сопровождать. Приходится присутствовать на совещаниях, пленумах, собраниях. Журналистов в газете несколько, а фотокорреспондент, один. Кручусь-верчусь, знаете ли. На торжества часто приглашают. То на юбилей, то на свадьбу. Всем хочется фото на память иметь, – развалясь на сиденье, важно повествовал Николай.

– Хорошо зарабатываете? – поинтересовалась простодушная попутчица.

– Хорошо зарабатываю. Самому хватает, родителям отправляю в деревню. Помогаю семье.

– Какой же вы молодец. А ребятишки у вас есть?

– Какие ребятишки? – не понял Николай.

– Ну, которые в семье.

– В какой семье?

– В вашей, которой помогаете.

– Понял. Да, нет. Своей семьи у меня еще нет. Помогаю семье своих родителей. Братьям, сестрам. В деревне зарплаты маленькие, не хватает.

Последние слова Николая растеклись бальзамом по душе Нины. Она начала гораздо внимательнее присматриваться к потенциальному жениху. Сначала небольшой росточек мужчины, откровенная, ничем не прикрытая худоба, словно он вчера только прибыл из концлагеря, всклоченная шевелюра на голове, «художественный» беспорядок в одежде, граничащий с элементарной неряшливостью, не производили благоприятного впечатления на девушку. Теперь все эти раздражители не имели никакого значения. Рядом с ней сидел свободный мужчина, без обязательств – объект охоты, никем не пойманная «дичь». И этим все сказано.

– А меня зовут Нина, – развернулась к «дичи», соседка по сиденью.

– Я знаю. Вы же сами написали мне свою фамилию и имя.

– И то, правда. Забыла.

– Вот и познакомились.

Автобус то тормозил, то газовал. Останавливался по маршруту на остановках. Люди входили и выходили. «Гроза» на месте кондуктора раскатами грома объявляла остановки, призывала оплачивать проезд, ругалась на нерадивых пассажиров. Для Нины и Николая не было дела до окружающих. Она – деревенская девчонка, он деревенский – паренек. Они близки и понятны друг другу. Не нужно придумывать свою значимость, не нужно хитрить. Выросли в одной среде, по одним законам. В разных деревнях. Так и что? Главное, как выяснилось, в одной области и даже, где-то по соседству. Именно это роднит и сближает.

В Хлынове вместе вышли на конечной остановке. Махнуть друг другу рукой и сказать «пока!» не хватало духа. Никто не говорит, что эта их последняя встреча. В маленьком, компактном Кировске народ живет на общем обозрении. Собрать необходимую информацию об интересующей личности – дело плевое. А уж, если личность работает на одном предприятии с тобой, то в самое кратчайшее время станут известны не только подробности жизни самого объекта, но всех ближайших родственников и друзей. Нина знала, где и кем трудится новый знакомый. Николай, отдавая фотокарточки девушки, полюбопытствовал у кадровички, в каком качестве будет использоваться симпатичный молодой специалист женского пола. Так, что каждый имел представление, где и как можно «невзначай» встретить интересующую персону.

Расставаться не хотелось по совсем простым причинам: они молоды, им хорошо рядом и на улице стоит чудесная летняя погода. Чтобы не попасть в затруднительное положение и не остаться один на один с отказом девушки, Николай словно так, между прочим, несколько переигрывая равнодушие, поинтересовался:

– А вы теперь куда, Ниночка?

– Сейчас сяду на трамвай, остановка, за углом, – Нина махнула рукой в сторону перекрестка, – и поеду к знакомым за вещами. Потом обратно, в Кировск.

– Вещей, наверно, много. Все же устраиваетесь надолго, – уцепился за возможность проявить себя и познакомиться ближе, Николай. – Давайте я вам помогу.

Ниночка смутилась и покраснела под пристальным взглядом молодого человека. Никто и никогда сам не предлагал ей помощь. Всегда, в случае необходимости, приходилось просить, а то и умолять о снисхождении. Вдруг, совсем посторонний человек уже дважды за день выручает ее. Причем, без всяких уговоров и условий. Как же не растеряться? Попутчик воспринял молчание девушки, как не желание принимать внимание и заботу. С таким же наигранным равнодушием протянул руку для прощания:

– Ну, раз вы справитесь сами, то спешу откланяться.

– Зачем вы так? – испугалась девушка. – Мне очень приятно, что вы готовы затратить время и помочь мне переехать на новое место жительства. Просто, все как-то неожиданно.

Николай расплылся в довольной улыбке:

– У меня здесь небольшое дельце. Чтобы потом не бегать по городу с баулами, давайте сначала решим мою проблему.

– Это надолго?

– Нет. Здесь рядом, напротив вашей трамвайной остановки есть хороший магазинчик фототоваров. Зайдем, я для работы куплю пленку, проявитель, закрепитель и еще кое-что по мелочи. А потом двинем к вашим знакомым.

Нина обрадовано закивала головой и, повесив на левую руку женскую сумочку, поспешила рядом с Николаем в магазин. В помещении магазина пара разделилась. Девушка в ожидании пристроилась около огромной витрины с выставленными в ней фото причиндалами. Мужчина отработанным маршрутом направился за необходимым товаром. Поскольку покупателей было мало, процедура затаривания осуществилась, буквально, в течение двадцати минут.

Закончив с делом Николая, они поехали перевозить новую кировчанку. Все нехитрое состояние уместилось в фанерном чемодане, и военного образца, вещевом мешке. Мешок мать сшила сама подобно тем, что имели солдаты на фронте во время войны. Непромокаемый брезент гарантировал сохранность пожиток. Пришлось ехать, фактически, через весь город.

После того, как стало известно о том, что Нину зачислили в институт, Игорь Андреевич дал адрес своих родителей в Хлынове. Когда студентка уезжала на каникулы домой, мать учителя химии непременно передавала сыну гостинчик, а когда возвращалась к месту учебы – он ей. Девушка подружилась со стариками, навещала в выходные и праздники, чаевничала с ними, по мере возможностей, помогала. Те отвечали взаимностью. В общении с ними проходила первые уроки «интеллигентности». Вчерашняя деревенская девчонка старалась подражать правильной речи, умению держаться в обществе. Они стали наставниками по самообразованию. За время учебы гостья постоянно брала книги из их прекрасной библиотеки.

Каждый из этого, немного странного, общения выносил свои дивиденды. Нина в лице родителей Игоря Андреевича – мудрых, образованных учителей, тепло близких людей и кусочек родного дома. Те, в свою очередь, добрую, открытую помощницу, которая приносит с собой дорогие сердцу воспоминания о любимом сыне.

До общежития Нина добралась, когда на улице смеркалось. У дверей здания забрала свои вещи из рук незаменимого помощника. Сначала хотела пригласить Николая в комнату, но потом передумала. Она ничего не знала о соседке, рядом с которой ей предстояло жить. Вдруг той не понравится своеволие девушки. Или она по каким-то причинам не желает общаться с представителями мужского пола. Зачем заранее накалять обстановку?

Конечно, хотелось посидеть, поболтать с Николаем, угостить его чаем с припасенными для подобного случая, конфетами. Однако, события лучше не торопить и сначала познакомиться с соседкой. Попрощавшись с мужчиной, Нина потащила вещи на четвертый этаж, в четыреста двенадцатую комнату. Дверь в комнату была не заперта на ключ. Не предупреждая свое появление стуком, ввалилась в помещение.

В комнате царил полу мрак, поскольку верхний свет выключен и все освещение состояло из небольшой настольной лампы с зеленым шелковым абажуром. Лампа стояла на тумбочке, рядом с кроватью, на которой в ситцевом, цветастом халатике, поджав ноги, сидела молодая особа. Нина прямо у дверей поставила чемодан, на него водрузила вещмешок. Обернулась назад, молча закрыла за собой дверь. Незнакомка тоже молча наблюдала за происходящим.

Чтобы лучше разглядеть соседку, пришлось щелкнуть выключателем. В комнате стало светло и торжественно. Теперь гостья поняла, чем занималась хозяйка до ее прихода. Сбоку от настольной лампы располагалось небольшое зеркало на металлической подставке. Перед зеркалом – стакан воды и кучка накрученных бумажек с протянутыми сквозь них веревочками. Несколько бумажек уже красовались на голове будущей соседки.

Девушки внимательно изучали друг друга. Нина отметила, что незнакомка небольшого роста, светленькая, судя по еще не накрученным на бумажки, волосам, с аккуратной стрижкой средней длины. Темные глаза особенно ярко выделялись на бледной коже лица и притягивали к себе внимание. Слегка припухлые губы, курносенький носик придавали схожести с известной артисткой кино Румянцевой. Нине очень нравился фильм «Девчата» с Румянцевой в роли Тоси. Схожесть с главной героиней фильма заранее располагала к ней.

Внешний вид Нины. Ее внезапное вторжение, по всей видимости, не произвели приятного впечатления. Девушка, скорее всего, забыла повернуть ключ в замке и тем самым обезопасить себя от неожиданных гостей. За что и поплатилась испугом. Она, безусловно, видела обжитую кровать, но в силу отсутствия каких-либо вещей в комнате, не предала сему факту особого значения. Кто знает, до чего додумался комендант, на сей раз?

Теперь все встало на свои места. Есть заправленная кровать, есть хозяйка этой кровати вместе со своим скарбом.

– Что же вы замерли у порога? Проходите, пожалуйста, располагайтесь, – на правах хозяйки предложила незнакомка. – Я правильно понимаю, это вы будите здесь жить?

– Правильно понимаете. Я буду здесь жить, – без тени смущения или неловкости, подтвердила гостья.

Чтобы не натоптать босоножками, разулась, аккуратно поставила к порогу, рядом с другими маленькими, беленькими, на низком каблучке. Из кармана вещевого мешка вынула завернутые в газету тапочки. Не обращая внимания на сопровождающий каждое ее действие, интерес хозяйки комнаты, подтащила к кровати чемодан, раскрыла его и невозмутимо начала вытаскивать вещи, раскладывая их в тумбочке.

Краем глаза Нина наблюдала за соседкой. Та, как ни в чем не бывало, продолжила заниматься прерванным делом. Она длинной ручкой алюминиевой расчески отделяла небольшую прядь пепельных волос, мочила в стакане с водой зубья расчески, расчесывала прядь и потом накручивала очередную бумажку, фиксируя положение бумажки веревочками. Движения на столько отточены, что закрой ей глаза, без проблем повторит всю процедуру.

Нина достала из чемодана платья, кофты, юбки, замерев в нерешительности, куда определить одежду, услыхала предложение:

– Пользуйтесь шифоньером, он общий, там много места. Свободные вешалки тоже есть.

Перекинув через плечо наряды, поселенка распахнула дверцу шкафа. Действительно, рядом с висящими красивыми, миниатюрными предметами женского гардероба, достаточно много места. Очень хотелось поковыряться, как следует разглядеть каждую вещицу, но здравый ум и собственное достоинство, побороли пагубное любопытство. Девушки одновременно закончили свои занятия. Багаж разобран, волосы накручены.

Хозяйка взяла зеленый чайник и направилась к двери, в последний момент, перед тем, как ее открыть, обернулась к Нине:

– Пойдемте, покажу вам, где у нас кухня, туалет, душ.

Они вместе вышли из комнаты. Пошли по длинному коридору. Соседка здоровалась со всеми встречными. Перебрасывалась с ними парой фраз и следовала дальше. Никто не обращал внимания на спутницу. В самом конце коридора три двери: справа большая общая кухня с четырьмя газовыми плитами и огромным разделочным столом. На стенах висят закрытые шкафы.

– Это кухня, сама понимаешь. В настоящее время работают только две плиты. Другие толи бракованные, толи еще не подключили. Здание новое. И, как говорит наш комендант, «не все сразу».

На кухне одновременно находилось шесть женщин, и все они кучковались рядом с работающими плитами. Поэтому определить какие агрегаты находятся в рабочем состоянии, не представляло ни какого труда. Две другие двери вели в душ и туалет.