Текст книги "Не предавай меня"

– Лена, иди вытри собаке лапы, – крикнул дочери в комнату. – Алла, постели рядом с тумбочкой, вот здесь, какую-нибудь дерюжку.

Хозяин указал жене пальцем только что организованное им место. Из детской комнаты выпорхнула Ленка. Быстро подошла к прихожей, пока еще не понимая смысл распоряжения отца. Увидев сидящего на привязи около входной двери, пса, опешила.

– Леночка, я сейчас тебе дам тряпку. Заведем специально тряпку для Султана. Будешь мочить ее над раковиной, вытирать лапы, если нужно, живот. Потом с хозяйственным мылом быстренько простираешь и на батарею, – распорядилась мать.

– Алла, стирать то зачем? – дивился хозяин. – Утром опять вести на улицу, опять вытирать.

– А ты как хотел? Пусть значит, до утра преет и воняет? – резонно заметила супруга.

– Хорошо. Тебе видней, – согласился Алексей Ефимович.

Получив от матери «специальную» тряпку, Лена в нерешительности мялась около отца.

– Ты не бойся Султана. Давай, я подержу. Вытирай. Он добрый пес, не кусается, – гладил собаку настоящий хозяин.

Вслед за сестрой, в проеме прихожей появился пятилетний сын супругов, Вовка. Общая возня у входной двери, странные, непонятные разговоры родителей, пробудили в мальчишке интерес к происходящему. Наличие в стенах квартиры взрослой, незнакомой собаки вызвало у него смешанное чувство восторга со страхом. Безусловно, в понимании ребенка, собака это здорово! Но ведь не пикулечка какая-нибудь, не болоночка. Взрослый, здоровый пес. С таким не забалуешь. От греха подальше, Вовка спрятался за юбку матери.

Между тем, супруги продолжали обсуждать место размещения собаки.

– Рядом с тумбочкой мало места. Если собака будет лежать здесь, мы не сможем даже дверцу тумбочки открыть, – с раздражением заметила Алла Ивановна.

– Ладно. Если у тумбочки места не хватает, выгребай из нее все, – жестко распорядился хозяин.

– Зачем?

– Затем, что я сейчас эту тумбочку в сарай отнесу. Вот тебе и место. Не зли меня. Сказал, Султан будет здесь спать, значит – будет, – теряя остатки самообладания, рявкнул Алексей Ефимович.

– Что же ты все горлом да горлом берешь? Не только детей, собаку свою напугал, – миролюбиво отреагировала жена.

Султан, несомненно, понимал, что речь идет о нем. У прежнего хозяина в доме всегда тишина, покой, ласковая речь. С ним разговаривали на равных, не замечая его собачьей сущности. Здесь все странно и необычно. Споры вокруг его клички не утихают. Султан не мог понять, в чем провинился, почему люди раздражены и агрессивны. Он сидел смирно, опустив печальную морду в пол и не осмеливался поднять глаза на новых хозяев.

Он послушно позволил вытереть лапы. То, с каким пониманием и умением он поочередно протягивал Лене лапы, говорило о том, что этой процедуре подвергался не единожды. Не сопротивлялся, когда девочка неумело попыталась вытереть живот. Готов был терпеть любые неудобства, лишь бы хозяева не злились. С детьми, по жизни, старался дела не иметь. Предугадать их поведение совершенно не возможно. Одни из них тянули руки, чтобы погладить, другие норовили огреть палкой по спине или швырнуть камень. Непредсказуемость поведения, загоняла в тупик. Поэтому от детей Султан держался подальше.

Сложившаяся ситуация не давала выбора и приходилось мириться с проживанием детей под одной крышей.

– Ты, отец, сходи в сарай. Там на самой верхней полке, что слева, в мешке собраны старые вещи. Выбросить всегда успеем, может еще, на что сгодятся. Подбери из них подстилку для собаки. В доме то ничего подходящего нет.

Алексей Ефимович, недовольно сопя и кряхтя, засобирался на улицу. Пока супруг разбирался с барахлом, Алла Ивановна часть обуви перемыла и унесла в комнату для того, чтобы высушить и убрать в нижний ящик комода. Другую часть обуви аккуратно переставила за дверь. Освободившейся территории, вроде как, хватало для размещения пса.

Все время, пока хозяева обустраивали нового жильца, сам герой лежал у входной двери, положив голову на передние лапы, наблюдая грустными глазами, за суетой людей. Жизнь его изменилась коренным образом, только в лучшую или худшую сторону покажет время. В плане принадлежности собаки к какой-либо породе, Султан не представлял никакого интереса. Помесь сеттера с обычным «дворянином», а проще говоря, дворнягой не вызывало к нему уважения со стороны знатоков – заводчиков породистых собак.

Матвеич часто ходил на охоту, брал с собой Султана. Там пес прошел основные свои университеты. Он научился главному – помогать хозяину, чувствовать и понимать друга. Алексей Ефимович, хоть и состоял членом общества охотников и рыболовов, имел охотничий билет и двустволку, отправлялся поохотиться чрезвычайно редко. Султан отправлялся с хозяином на охоту всегда в хорошем настроении. Именно здесь, в лесу, его связь с бывшим хозяином, давала о себе знать. Он с благодарностью вспоминал время, проведенное с Матвеичем.

В новой семье Султану жилось хорошо. Его вкусно и досыта кормили, ухаживали, выводили гулять. Он не ощущал себя пленником ни в квартире, ни на улице. У него, как у всех приличных собак были ошейник и поводок. Однако, поводком не пользовались, не возникало необходимости. Во дворе знали его мягкий, дружелюбный нрав. Дети не боялись. Впрочем, привычка сторониться их давала о себе знать, поэтому пес старался не приближаться к чужим малышам.

Султану нравилось гулять вместе с Ленкой и ее друзьями. С удовольствием участвовал в играх, носился за мечом во время игры в лапту или вышибалы. Сначала его выгоняли с поля, потом научились использовать по назначению. Теперь не надо бежать за мечом в «неведомую даль», разыскивать его среди травы или кустов. Это быстро и «профессионально» сделает собака. На радость игрокам, в удовольствие собаке.

С игрой в банки дело обстояло хуже. Поддаваясь собачьему инстинкту, пес бежал за брошенной палкой, подхватывал ее и нес игроку, что противоречило правилам, мешало участникам. Со временем он научился сдерживаться и без команды не вмешиваться в происходящие события. А еще лучше, пока ребята упражнялись в метании палок и сбивании банок, занимался своими, собачьими делами.

Больше всего Султану нравилось бегать по лесу, выслеживая «врагов», строить шалаши и дремать у костра. Он одержимо бросался в холодную воду, вслед за младшей хозяйкой. Когда Ленка отправлялась за ягодами, сопровождал ее. Развалившись рядом, лениво жевал ягоды прямо на кустах.

Ленка стала для Султана самым значимым человеком на земле. Он чувствовал ее всем своим собачьим нутром. Узнавал не только по запаху, по шагам на крыльце дома, хлопанью двери в подъезде, голосу на улице. Пока хозяйка занималась в школе, в первую смену, собака лежала под дверью и прислушивалась к каждому скрипу или шуму. Стоило хлопнуть дверью в подъезде, пес вскидывал голову, внимательно вслушивался, в надежде скорой встречи.

В случае, если девочка задерживалась в школе или забегала в магазин, пес не отходил от окошек. Он становился передними лапами на подоконник и сосредоточенно вглядывался в прохожих. Когда издалека узнавал, начинал в нетерпении метаться между входной дверью и окнами.

Второй в системе ценностей для Султана являлась Алла Ивановна. К старшей хозяйке он относился одновременно с нежностью и уважением. Случалось, за излишнюю игривость или непослушание она ругала. Могла даже ударить полотенцем, но делала это не больно. Скорее в назидание, нежели в наказание. В такие моменты он стыдливо поджимал уши и хвост, опускал свою умную голову и ретировался в комнату к детям. А еще он любил женщину за то, что та исправно, дважды в день, наполняет миску едой.

К Вовке Султан относился свысока, ощущая собственное превосходство. Как раз, это самое превосходство, вызывало в нем желание оберегать, охранять, защищать маленького Вовку. Впрочем, пес мог поспорить за игрушку и утащить конфету, можно сказать, изо рта доверчивого мальчишки. Только с ним позволял себе вытаскивать шнурки из обуви, прятать тапочки или шапку, прятаться самому под одеяло на Вовкиной кровати.

Мальчишка не обижался на собаку. Больше того, с удовольствием делился единственной котлетой, куском курицы или яблоком. За самого маленького хозяина, Султан чувствовал личную ответственность. Даже когда ему очень хотелось носиться с Ленкой и ее друзьями по сараям, гаражам и подвалам, выслеживая шпионов, в то же время приходилось держать Вовку под постоянным наблюдением. Контролировать ситуацию вокруг мальчишки, тем самым лишая завистников возможности отнять самокат.

Жизнь удалась, все складывалось удачно, пока одним августовским вечером в квартиру не позвонили. Казалось, день уже закончился, на поселок медленно, но верно, опускались сумерки, перемен не ожидалось. Все члены семьи в сборе. Каждый занимается своим делом. Алла Ивановна поспешила открыть дверь. На пороге стояли подружки дочери Вера и Оля. В визите девочек Алла Ивановна не усмотрела ничего подозрительного. Дружили они давно, общались часто. Девочки, должно быть, пришли не одни, с верхней лестничной площадки слышались возня и голоса мальчишек.

– Тетя, Алла, здравствуйте, – поприветствовала мать подруги Вера. – Лена дома?

– Дома, – кивнула в ответ женщина.

– Можно ее позвать? – вкрадчиво поинтересовалась Оля.

– Позвать то можно. Почему не позвать. Только, девочки, Лена гулять не выйдет. Поздно уже, – предупредила подружек мать.

– Нам не гулять. Мы всего пять минут поговорим и все, – скороговоркой заверила Вера.

– Лена, – крикнула в квартиру хозяйка, – К тебе девочки пришли. Подойди, поговори.

Тут же, прямо из-под руки матери, вынырнула Лена в сопровождении Султана.

– Только не долго, – освобождая место в проеме двери, предупредила мать.

– Хорошо, хорошо. Я сейчас, – обещала дочь, предусмотрительно прикрывая за собой дверь в квартиру.

На голос Лены со второго этажа спустились мальчишки. Левка жестом показал всем следовать за ним. Компания, стараясь не шуметь, друг за другом выскользнула из подъезда. Так же скрытно проникла в подвал, дверь в которого находилась рядом с дверью в подъезд. Только здесь, при тусклом свете единственной лампочки, Ленка разглядела в руках Левки щенка.

– Лен, Лен, глянь. Мы у Мишки Гурова отняли собачонку, – радостно рапортовал Серега.

– Вижу. Хорошенький, – одобрила девочка.

– Представляешь, он загнал щенка под крыльцо гостиницы и тыкал в него здоровенной палкой.

– Гад. Настоящий гад!

– Отнять то отняли, а куда теперь девать – не знаем, – вступила в разговор Веерка.

– Мы уже посоветовались между собой. Никому собака не нужна, – печалился Левка.

– Родители вместе с собакой на улицу выпрут.

Лена перестала сюсюкаться с щенком и внимательно посмотрела на Левку.

– Что-то я не пойму. Вы предлагаете мне забрать несчастную собачонку? Молодцы! Разве вам не известно, что у нас есть Султан? Как я принесу домой этого щенка?

Осознавая, что Ленка сейчас обидится и уйдет, инициативу в разговоре перехватила Ольга.

– Нет. Ты нас неправильно поняла.

– А как вас понять? Притащили собаку и убеждаете меня в том, что не можете взять ее домой.

– У тебя есть Султан и ты, как никто из нас, знаешь, какие условия должны быть для содержания собак, – оправдывалась Ольга. – Мы хотели посоветоваться с тобой.

От таких слов подруги, обида моментально слетела с Ленкиного лица. Она со знанием дела, взяла из рук Левки никому не нужного щенка. Подняла его над головой, чтобы лучше разглядеть найденыша. Щенок оказался особой женского пола. Милая, детская, щенячья мордочка доверчиво смотрела на этот мир темными, круглыми глазенками. Аккуратненькие, висячие ушки украшали рыже-коричневые колечки шерсти. Такого же окраса весь щенок. Только на шее и груди белоснежный «галстучек», да на лапках беленькие «тапочки». Шерсть на ощупь мягкая, приятная, словно специально уложена волнами.

Ленка вдруг ни с того ни с сего рассмеялась:

– Надо же, как похожа. Точно.

Ребята в непонимании переглянулись:

– На кого похожа? – за всех поинтересовался Серега.

– Да приглядитесь. Она вам никого не напоминает?

Народ в растерянности молча пожимал плечами.

– Ну, как же. Мультфильм «Каштанка» помните? Там клоун Мистер Жорж подобрал бездомную собачку и назвал ее Теткой.

Первой загадку разгадала Ольга, сообразив, о чем идет речь:

– Точно, точно. У клоуна еще были дрессированные звери, с которыми он выступал в цирке.

К обсуждению присоединилась Вера:

– Кот Федор Тимофеевич, гусь Иван Иванович, свинья Хавронья Ивановна . . .

– Хватит мультик обсуждать. Что будем делать с собакой? – вернул друзей в реальность, Левка.

– Я только хотела напомнить, что ту собачонку, на самом деле, звали Каштанкой и щенок очень похож на нее, – тихо оправдывалась Лена.

Подвал, где укрылась компания, был не случайным. Поскольку, все они проживали в сибирском Байкальске, то считай, девять месяцев в году, а в иной год и дольше, погода не радовала теплом. Особенно в зимние месяцы, не очень побегаешь на морозе по улице. И в соответствии с тимуровцами Аркадия Гайдара создали свой штаб. Удобное, теплое помещение нашли в Ленкином доме, в подвале. Большая, сухая комната с несколькими трубами разного диаметра была местом, где сходились все коммуникационные системы дома.

Трубы пролегали довольно удобно и тем самым не мешали посиделкам ребят. Сначала жильцы дома гоняли незваных гостей, но со временем смерились. Тем более, что те проникали в подвал изобретательно и вели себя тихо. Не нарушая целостности навешенного замка, вытаскивали гвозди, которыми крепилась скоба и пробирались в штаб. Поселок молодой, кроме малюсенького клуба, никаких развлечений. Кино привозили два раза в неделю, субботу и воскресенье. Больше податься некуда.

– Пусть щенка зовут Каштанка, – робко предложила Лена.

– Пусть, – с готовностью пионера, поддержал Левка.

Все радостно закивали и к милому щенку одновременно устремились детские руки. Воспользовавшись общим одобрением, Серега осторожно, но в то же время настойчиво, потянул к себе кроху. Ленке не хотелось расставаться с пригревшейся на ее руках Каштанкой. Чтобы не причинить боль животному, отпустила.

Нежности нежностями, а вопрос с местом жительства решать необходимо. Это понимали все, озвучила сердобольная Вера:

– Слушайте, время много, давно пора по домам. Меня, наверняка, уже хватились. Нужно придумать, куда девать Каштанку. Не совать же ее опять под крыльцо, на холод?

– Если она и не убежит за ночь, то завтра ее непременно затравит Мишка с пацанами, – предостерег Сашка Жирнов.

Ответственность за жизнь и благополучие Каштанки в подобном разрезе становилась уже не игрушкой. Бедному животному грозила опасность замерзнуть или попасть в руки мучителей. От мрачных мыслей лица ребят и настроение тоже стали мрачным.

– Куда же мы ее денем? – не унималась Вера. – Все разойдемся по домам, а Каштанку бросим на произвол судьбы?

Лицо Ленки расплылось в довольной улыбке. Печальное выражение, в секунду сменилось радостным. Все с надеждой уставились на нее.

– Я придумала. Я все придумала, – под всеобщий вздох облегчения, прошептала девочка. – У нас в сарайке, в мешке, есть разные тряпки. Когда папа привел Султана жить к нам, мама отправила его принести что-нибудь подходящее. Он принес старую, порванную телогрейку. Мама зашила и теперь собака спит на ней. Она толстая, мягкая, ему нравится.

Ленка перевела дыхание. Невольно возникшую паузу, никто не нарушил, молча ждали, что же, конкретно, предложит подруга. Пока ясности не было.

– В сарайке, наверняка, есть что-нибудь подобное. Давайте сходим и возьмем для Каштанки.

– Пошли, – тут же согласилась Вера. – Ты сходи, быстренько возьми ключ от сарайки. А то, как мы туда попадем?

– Ты с ума сошла, – возмутилась подруга. – Меня сразу загонят домой и никуда не выпустят.

– Скажи, что нам нужны брошенные теплые вещи для маленького щенка, – предложил Серега. – Им станет жалко, и тогда разрешат. Мы ведь не долго.

Девочка на несколько секунд задумалась, потом решительно мотнула головой:

– Нет. Рисковать не будем. Толи отпустят, толи нет. Действовать нужно наверняка. Да и потом, маме вряд ли захочется отдавать старые вещи для бездомной собаки. Она же не зря их перенесла в сарайку и хранит.

Левка быстро сообразил, на что намекает подруга.

– Лен, давай какой железякой или арматуриной подцепим замок и сорвем. Только тебе ведь попадет от родителей.

– Откуда родители узнают, что это мы сделали? Предателей среди нас нет. В сарайке ничего ценного нет. Подумаешь, некоторое время постоит с незапертой дверью. Рано или поздно папа увидит и починит. Там больше половины кладовок совсем без замков.

– Мы же не из хулиганства. Для доброго дела, – успокоила Ольга. – Пошли.

Сашка Жирнов загородил выход.

– Мы еще не все решили. Из чего Каштанка будет есть и пить?

Друзья растерялись. Действительно, завтра они все позаботятся о пропитании щенка, а куда складывать принесенное? Собаке обязательно нужно пить, а куда налить?

– Можно завтра поискать на улице, – с заметным сомнением, предложил Серега.

– Каштанка есть хочет уже сегодня и кормить ее нужно начинать сегодня – ультимативно произнес Левка.

– Тем более, посуду надо брать где-то сейчас, – поддержал Сашка.

До сей минуты скромно молчавшая Вера в нерешительности произнесла:

– У меня есть детская посудка. Ну, там разные миски, кастрюльки, даже чайник. Можно самую большую кастрюлю приспособить под миску.

То, как Вера предлагала свою посильную помощь в виде подарочной кастрюли, было видно, что на самом деле, ей очень жаль расставаться с игрушкой. Но забота о несчастном животном пересилила и девочка готова расстаться с подарком.

– У меня есть такой же набор посуды. Я принесу такую же кастрюлю, – заразилась примером подруги, Ольга.

– Здорово! Вы, девчата, молодцы. Не пожалели для Каштанки, – с гордостью одобрил поступок девочек, Левка.

– Ну, теперь все? – обратился Серега к Сашке Жирнову.

Не успел Сашка открыть рот, как Вера задала изначальный вопрос:

– Мы все принесем, а где будет жить собака?

– Где, где? Здесь. Будем воспитывать и ухаживать за ней все вместе, – разрешил сомнения девочки Левка. – Хватит языками молоть. Вера с Ольгой бегите за своими кастрюлями и прихватите съестного для Каштанки. Ленка, Серега, Сашка, за мной в сараи. Будем вскрывать дверь. Все делаем быстро. Собираемся здесь.

Друзья бесшумно, один за другим, словно тени, выбрались из подвала и растворились в темноте. Мальчишки и Ленка направились в сарай добывать, не совсем, праведным путем, теплые вещи для маленькой Каштанки. Ловко справились с замком, как завзятые грабители. Старались работу выполнить аккуратно, чтобы не доставить Ленкиному отцу дополнительных хлопот по ремонту двери. В темноте, при мерцающем свете свечи, которую предусмотрительно прихватил Сашка, из кучи барахла выбрали старые, потертые ватные штаны главы семейства и Ленкино зимнее пальто, которое отправили в утиль прошлой весной. Пальто еще добротное, просто хозяйка из него выросла.

Остатки одежды сложили обратно в мешок и закинули на прежнее место. Прикрыли дверь в кладовку и подперли палкой, чтобы не открылась сквозняком. Вернулись в подвал довольные и счастливые успешным завершением рискованного дела. Все время «ограбления» Каштанка тихо посапывала за пазухой у Сергея.

Девчонки со своим заданием справились быстрее. Каждая держала в руках симпатичную, миниатюрную алюминиевую кастрюльку, один в один похожую на настоящую, взрослую. В таких кастрюлях все мамы страны варили борщи и прочую еду. Им явно не хотелось расставаться с такой красотой, но что делать? Общие заботы требовали жертв. Жалость к Каштанке скрашивала потерю.

– Девчата, вы не расстраивайтесь. Мы, вроде как, во временное пользование берем посуду, на прокат, – пытался успокоить Сережа.

– Это как? Почему на прокат? – поинтересовалась Ольга, столь странной интерпретацией происходящего.

– Собачонка не всегда будет маленькой. Пройдет совсем немного времени и она вырастит. Значит, нужны большие миски.

Мысль закончил Сашка:

– Мы сбросимся и купим в хозяйственном магазине большие миски.

Серега добавил:

– Или найдем на улице подходящую посуду, отмоем и отдадим Каштанке, а вы свои чудные кастрюльки заберете домой.

Вера с Олей от таких, обнадеживающих слов, воспряли духом.

– А как мы потом разберем, какая кастрюля моя, какая Ольгина. Они же совсем одинаковые? – сомневалась Верочка.

Опять выручил Серега, предложив совершить «уникальную» операцию:

– Давайте на каждой кастрюле гвоздем нацарапаю какой-нибудь знак. По нему найдете каждая свою кастрюлю.

От предложенного безобразия девчонки даже обиделись.

– Ничего себе у тебя заявочки. Ты же испортишь вещь. Она будет оцарапанная, – искренне возмутилась Оля.

Мудрый Левка разрешил проблему:

– Можно не сильно царапать. Так, чтобы для не сведущих, было не заметно. Можно нацарапать на дне, не внутри, а с обратной стороны. Стоит кастрюля на столе и не видно, что у нее на дне.

Хозяйки одолженной на время посуды одобрительно закивали головами. Этот вариант их очень даже устроил. Знак есть, посуда помечена и ничего не видно. Серега старательно поковырялся в карманах штанов, вытащил маленький винтик, скорее всего, от наручных часов. Присев на стоящий рядом, перевернутый ящик из – под бутылок, высунув от усердия язык, принялся за ответственную, ювелирную работу.

Вера и Оля ревностно наблюдали за «мастером», засыпая его всевозможными советами, на которые, тот совершенно не реагировал. В самом темном углу помещения Левка, Ленка и Сашка Жирнов обихаживали спальное место Каштанки. На пол, под трубу постелили сначала ватные штаны, на них пальто. Решили не укрывать щенка, температура в помещении позволяла.

Неожиданно для «заговорщиков» сначала скрипнула, потом настежь распахнулась дверь. У всех сердце мгновенно улетело в пятки и там застряло, во рту пересохло. В подвал вошла недовольная Алла Ивановна. В полумраке трудно разглядеть присутствующих. Она прищурилась, переводя взгляд с одного детского лица на другое. Из темноты возникла испуганная дочь.

– Лена, это как понимать? Отпрашивалась на пять минут, пропала на час. Надо Султана на улицу вести. Давай, бегом домой.

Девочка молнией метнулась домой, шепотом бросив на ходу:

– Я сейчас вернусь. Заберу Султана и вернусь.

– Воды не забудь, – напутствовала Вера.

Вот так не звано, нежданно, совершенно спонтанно в жизнь дружной компании друзей и одноклассников, ворвалось ушаст – хвостатое явление по кличке Каштанка. Маленькое, беззащитное живое существо ожидало от людей тепла, внимания, заботы. Общий интерес к собаке сплотил ребят. Расписали график дежурств в дневное время, когда после школы готовили уроки. Дежурный кормил приготовленной заранее едой, гулял. Вечером собирались все вместе.

Первое время, по ночам, щенок скребся в дверь, пытаясь вырваться на волю. Обычному, человеческому уху в квартире трудно различить подвывание и поскуливание собачонки. Зато Султан, с его чутким слухом, слышал «страдания» и начинал проявлять заметное беспокойство. По собачьей суете и нервозности хозяйка определяла ситуацию в подвале. Дождавшись, когда родители в дальней комнате уснут, она просачивалась из квартиры в подвал, строго-настрого приказав Султану не поднимать шума.

Каштанка веселым повизгиванием встречала ночную гостью. Сначала Лена терпеливо успокаивала шустрого щенка сидя на полу, рядом с подстилкой в полной темноте. Пела жалостливые песни, монотонно читала стихи. Каштанка, свернувшись кружочком, мирно засыпала на стареньком пальто. Стоило девочке подняться с места и сделать несколько шагов по направлению к двери, собачонка вскакивала и моментально оказывалась впереди няньки.

Лена брала на руки щенка и с ним возвращалась в квартиру. Дольше находится в подвале бесполезно. При повторении действий, итог все рано тот же. Всякое поползновение к двери заканчивалось незамедлительной реакцией Каштанки – она оказывалась перед дверью первой. На свой страх и риск приходилось размещать несговорчивую воспитанницу под кроватью, причем, подальше, к самой стене, подстелив спортивный костюм. На нем она засыпала быстро и с удовольствием.

Девочка плотно закрывала дверь в комнату, чтобы родители ненароком не обнаружили присутствие сторонней постоялицы. Каштанка будто понимала, что проникает в дом тайно и от нее требуется соблюдение порядка и тишины. Соблюсти «инкогнито» было вообщем то не трудно. Родители уезжали на работу рано утром, до самого выхода из дома не беспокоя старшую дочь. Команда «Подъем!» и дверь закрылась.

Лена выносила Каштанку на «постоянное место жительства», заодно выпускала на прогулку Султана. Потом собиралась в школу сама и собирала в садик младшего брата. Выгуливать Султана не было необходимости. Достаточно просто открыть дверь в подъезд. Собака хорошо ориентировалась в поселке, далеко не убегал. Когда заканчивал свои дела на улице, громким лаем давал понять, что хочет домой. Процедура отработана. Никто никому не усложнял жизнь.

Иногда пес «увлекался» и потому «задерживался» на прогулке, не успевая вернуться к уходу хозяйки. Не беда. Лена со спокойной совестью покидала квартиру на продолжительное время, уверенная в том, что по возвращении Султан обязательно будет лежать под дверью, развалившись. Неизменно, при виде хозяйки гуляка подскакивал, как провинившийся школьник, отворачивал голову и прятал глаза. Весь его вид с поджатым хвостом просил прощения за несдержанность. Своим кротким поведением говорил о том, что понимает и готов искупить вину.

Глядя на проявление «виноватости», даже самый жестокосердный человек, проникнется умилением к собаке. Явные артистические способности пес прекрасно осознавал, и умело пользовался ими. Особенно, когда клянчил вкусняшки со стола. Устоять перед жалостливой мордой попрошайки, никто не мог.

Между Султаном и Каштанкой сразу установились, в переводе на человеческий язык, детско – родительские отношения. Султан взрослая, умная собака. Каштанка молодой, глупый щенок. Взрослый пес с высоты своего жизненного опыта, как бы покровительствовал маленькой, игривой собачонке. Они вместе зимой и летом сопровождали компанию Ленкиных друзей. Носились по сугробам, бегали по лесу. На удивление, Султан не ревновал Лену к Каштанке. Обычно собаки ревностно относятся к проявлению внимания в адрес «конкурента». Стремятся отодвинуть подальше от хозяина.

В данном случае, со стороны Султана не было ничего похожего на раздражение или агрессию. Он снисходительно позволял Каштанке таскать себя за уши, играть хвостом, радостно нарезать круги вокруг «своего величества». А та, шалея от счастья, следовала за ним, как нитка следует за иголкой. Но, к сожалению, всякой идиллии рано или поздно приходит конец.

События начали развивать непредсказуемым образом, повергая всех в шок. В одном подъезде с Леной, этажом выше, прямо над ее квартирой, тихо, спокойно проживала ничем не примечательная семья. Серенький, худенький, лысоватый глава приличного семейства. Жена – женщина пышнотелая, коротко стриженная, ростом «метр с кепкой», выглядела маленьким, кругленьким бочоночком. Две безликие дочери. Старшая Рая и младшая Клава.

Рая двумя годами старше Лены, а Клава, в аккурат, одного возраста с Вовкой. Дружба между соседями не сложилась. При встречах здоровались, да и только. Необщительные супруги с детьми переехали в рабочий поселок совсем недавно из таежной деревни. По новому месту жительства никого не знали. Обычно дети быстро сходятся с ровесниками, обзаводятся друзьями. Только не в этом случае. Рая и Клава сторонились окружающих, держались обособлено. Если качались на качелях, лишь тогда, когда рядом никого не было. В детской песочнице ковырялись исключительно вдвоем.

Среди ребят слыли несколько странными и «забитыми». Конечно, не в прямом смысле слова. Их тщедушный, на вид, отец, вряд ли поднимал руку на дочерей или дородную жену. Во всяком случае, из их квартиры никогда не доносилось криков или разговоров на повышенных тонах, а уж тем более шумных разборок с рукоприкладством. Семья проживала тихо, скромно.

В маленьком поселке все живут на глазах друг у друга. Хочешь, не хочешь, некоторые подробности спрятать бывает невозможно. Например, стало известно, что Рая заметно отстает в развитии по сравнению с одноклассниками. Учителя ставят тройки Рае, можно сказать, из жалости и по необходимости. Специализированного интерната в округе днем с огнем не найдешь, а восьмилетку закончить должны все. Вот и тянут отсталую Раю к свету знаний.

С Клавой дела обстоят не лучше. Замкнутую, неразговорчивую девочку очень сложно заинтересовать общими занятиями. Она подбирала игрушки, невостребованные другими детьми, пряталась в кладовке и играла сама с собой.

В начале, из чувства жалости, Раю еще пытались во дворе заинтересовать общими играми. Девочка отмахивалась и стремилась скрыться. После нескольких неудачных попыток на нее перестали обращать внимание, оставили в покое.

Стоял яркий, морозный, январский день. Солнце щедро разливало свой свет на все, что находилось под голубыми небесами. От этого предметы и строения виделись немного сказочными. Засыпанные переливающимся снегом дома, словно нарисованы искусным художником на холсте бытия. Заиндевелые березы, провисшие под снежными шапками, хвойные лапы елей. Вытянутое строение общественных сараев, занесенное сугробами, напоминало белоснежную яхту среди морских волн.

Казалось, весь поселок высыпал на улицу насладиться тихой, и в то же время, восхитительной красотой. Ребятня, носилась по крыше сараев, как матросы по палубе огромной яхты. Подростки постарше, кучковались на высоком крыльце гостиницы, громко переговариваясь и смеясь. Люди среднего возраста чинно прогуливались по расчищенной дороге. Старики, как водится, «дышали воздухом» на лавочках, у подъездов.

Даже нелюдимых Раю и Клаву, замечательная погода не оставила равнодушными, выгнала на улицу. Они показались на крыльце в сопровождении никому не известной собаки черно-коричневого окраса с жесткой шерстью, больше похожей на щетину, с отвисшими ушами, на отвисшей голове. Да, да, именно отвисшей голове. Со стороны складывалось впечатление, что собаке трудно носить собственную голову и потому она постоянно болтается где-то внизу, у самой земли. Первой с крыльца спустилась Рая и направилась в сторону продовольственного магазина, за ней последовала Клава, в след за Клавой, пристроилась инфантильная собака.

Сестры шли друг за другом, словно рабы, связанные веревкой, за ними медленно переставляя лапами, плелась их тень в виде собаки. Троица передвигалась молча, не обращая внимания на окружающих. Стоило Клаве замешкаться, собака останавливалась, выжидая, приподнимала голову, равнодушно оценивала обстановку, шествие продолжалось. Никто не обратил внимания на этот демарш. Никто из людей. Для Султана появление посторонней собаки не осталось незамеченным.