Текст книги "Очаг страха"

– Все утряслось. Переходный возраст. Родители не всегда понимают своих детей… А комнаты здесь в свое время помогал мне обставлять сын. Вместе в мебельном магазине обстановку выбирали. У него был хороший вкус. Только часто случалось так, что я не могла купить то, что он хотел. Не было денег.

Зоя Константиновна помолчала.

– Я – мать-одиночка, – негромко продолжила она, – и он мне очень помогал раньше. Он, когда учился в школе, все мечтал стать то врачом, то летчиком-испытателем. Такой был мальчик… жизнь его подрезала. Тут со многими случается. Стал выпивать, в конце учебы нахватал двоек, не ночевал дома. Хамил всем и каждому, как-то чуть не сцепился с директором школы. Какой уж тут летчик… И тогда я поняла, что деньги теперь нужны не на школьные поборы или новые ботинки, не на мебель и ковры для гостиницы, а для того, чтобы он отсюда уехал. Казалось, что это место его затягивает, а если он вырвется отсюда, то в другом городе, возможно, станет совсем иным. Он там не пропал бы, он много чего умел. Ремонт мог сделать, управлять экскаватором, бульдозером – научили добрые люди. У него был бы шанс.

Зоя Константиновна замолчала, вышла из-за стола, достала из настенного шкафчика бутылку коньяка и две рюмки. Стало понятно, что разговор будет очень долгим.

– Да не волнуйтесь вы, – едва слышно произнесла Зоя Константиновна. – Я не пью, а бутылку подруга купила на мой день рождения. Но сейчас можно ведь за знакомство?

– И я не пью, – напряглась я. – Но за знакомство – конечно.

Мы чокнулись.

– Вы вот спросили о продаже бизнеса. А мне ведь идти некуда. Продам дом, и что? – Зоя Константиновна снова наполнила свою рюмку. – Сына нет. Никого нет. Только это, – она обвела рукой кухню, – и осталось.

– А сын куда-то уехал? – осторожно спросила я, уже догадываясь о том, каким будет ответ.

– Пропал, – едва слышно ответила хозяйка. – Ушел из дома и не вернулся. Седьмой год пошел. Игорь в тот вечер был не один, а с друзьями. Ребята пошли в лес втроем, а вернулись двое. Полиция ничего не обнаружила. Тех, кто был с ним там, оставили в покое. Да и само расследование длилось недолго, и мутно все было как-то… С тех пор и власть сменилась, и я другой стала. Только вопросы все те же остались, а вот кому их теперь задать?

– А друзья, с которыми он был в лесу, сейчас где?

– Один до сих пор тут живет. Олег Степнов. А другой бывал наездами, но родные его тоже отсюда. Тут целая паутина, Таня, которая состоит из родственных связей. Мне не очень хочется говорить об этом.

– Зоя Константиновна, я вас очень прошу вспомнить все, что вы знаете.

– А я вас попрошу обосновать такое сильное желание узнать подробности исчезновения моего сына, – холодно ответила хозяйка гостиницы, мигом утратив всю свою гостеприимность. – И побыстрее, пока я не попросила вас убраться отсюда.

Я положила на стол удостоверение частного детектива и кратко объяснила цель своего приезда в Очажки.

– Ах, вот оно что. Ищете пропавшего. Как его имя? Сергей? Какое совпадение.

Зоя Константиновна с минуту смотрела в пол. Я ждала ее реакции, внутренне готовясь к тому, что меня вполне могут попросить покинуть здание в любой момент.

– Что именно вас интересует? – ее тон, на счастье, смягчился.

– Клубок родственных связей, – напомнила я. – И что-то о совпадении. И вообще, все, что знаете.

– Расскажу то, что знаю, – суховато сказала женщина. – Вижу, что покоя мне не будет на этой земле.

– Я вас внимательно слушаю, Зоя Константиновна.

– Очажки когда-то процветали, я уже, кажется, рассказывала о делегациях. Здесь был совхоз, а директором его – Георгий Юрьевич Степнов. Я в то время совсем девчонкой была, не все помню, а в рассказы стариков не сильно верю, потому что любят они приукрасить.

– Сделаем на это скидку, – успокоила я ее. – Думаю, не так уж и важна информация о том, что подавали на ужин в доме Степновых. Судя по тому, что он и Олег носят одну и ту же фамилию, они родственники?

– Отец и сын. Олег и был одним из тех, с кем Игорь ушел в лес.

– А второй?

– А второго юношу звали Сергей. И он тоже им родня.

– То есть у Степнова-старшего было два сына? – уточнила я.

– Не совсем так. Боюсь вас запутать, но на деле все просто. Олег – сын Степнова от второго брака. Дело в том, что Георгий Юрьевич был женат дважды. С первой женой развелся, там осталась дочь, Валентина. Она здесь окончила школу, а учиться уехала в Тарасов, там и вышла замуж. Родила сына Сергея. А у ее отца почти в те же годы родился ребенок в новой семье, Олег. Получается, что его внук и его сын были почти ровесниками. Дочь Георгия Юрьевича Валентина сюда редко приезжала, я ее видела пару раз, не больше. Она все дом, который остался после смерти матери, хотела сдать кому-то из дачников или вовсе продать. А вот сын ее, Сергей, говорят, деда навещал почаще. Вот он-то и был третьим той ночью, когда пропал мой сын.

– Действительно, паутина, – согласилась я. – Бывает же такое. Зоя Константиновна, вы говорили, что полиция расследовала дело об исчезновении Игоря?

– Если можно так сказать. Я плохо помню те дни, простите. И даже спустя годы память отказывается возвращаться. Видимо, стресс.

«Порой стресс не только вредит, но и защищает», – подумала я.

– Я понимаю, – подбодрила ее я. – Мне очень важно знать то, что было с вашей стороны. Я обязательно наведаюсь в полицию и вытрясу из них все, что смогу, но сейчас, пожалуйста, постарайтесь вспомнить.

Зоя Константиновна заговорила, не изменившись в лице.

– Игорь не очень-то со мной делился. С кем и куда идет, не говорил. Часто я его по нескольку дней не видела, но сделать ничего не могла. У нас тут школа, наша, Очажковская средняя. Олег Степнов и мой сын были одноклассниками. Помню, как Игорь завидовал Олегу из-за того, что тот растет в семье с достатком. У Олега в самом деле всегда были хорошие вещи, что уж тут говорить… Отец занимал важную должность, сами понимаете. По пути с работы, бывало, забирал Олега из школы на машине. Конечно, машины были тут у многих, но вот чтобы с личным водителем – это, знаете, впечатляет. Что ни каникулы, то у Олега морское побережье за границей, а у моего Игоря – огород да я. Да и дом у Степновых словно крепость. Игорю все там было в новинку… он завидовал. Мы трудно жили. Не знаю, в какой момент появилась у сына сильная неприязнь к тем, кто богаче. И не знаю, как так вышло, что это чувство он не стал изолировать внутри себя. Извините, Таня, что я отвлеклась, но просто одного не понимаю: как же так вышло, что Игорь оказался в лесу с теми, кто его так раздражал?

– А у самих ребят вы не спрашивали?

– Я пыталась, – женщина болезненно улыбнулась. – Приходила и к Георгию Юрьевичу, и сына его пыталась поймать на улице, но ничего не узнала. Отговорки и ложь. Это очень больно, Таня.

– А что же полиция, Зоя Константиновна? Что там сказали?

– Знаете, как вышло… Сначала все искали Игоря, а потом перестали искать. «Добрые» люди меня сразу уведомили, что ждать нечего. Лес-то вон он. Была чаща, а теперь одни прожилки остались. Там полно болот, и даже те, кто тут живет всю жизнь, не ходят туда по темноте. А эти трое пошли. Как потом выяснилось, они там пили. А если пили, то все могло случиться. Я ходила к участковому, просила узнать что-то о расследовании, но он тоже ничего не мог сказать. А потом мне сообщили, что дело закрыто за недостаточностью улик. Игоря так и не нашли.

– Каких улик? Олега и Сергея подозревали в чем-то? Они были под стражей?

– Под подпиской о невыезде. Но Сергей почти сразу уехал в Тарасов, он же здесь не живет. А теперь вот и он пропал…

– Получается, что так, – ответила я. – Ищем. Вы его давно видели?

– Давно не видела.

– Извините за эти вопросы, – не удержалась я. – Это моя работа.

Зоя Константиновна поднялась из-за стола, дав понять, что на сегодня разговор окончен.

– Пожалуй, уже поздно. Если вы узнали все, что хотели, то я пойду.

– Конечно, доброй вам ночи, – подхватилась я. – Вы идите, а я покурю еще, можно?

– Курите. Только лучше в форточку.

Я курила в приоткрытую форточку, стараясь, чтобы дым не попадал в помещение. Итак, я познакомилась с матерью исчезнувшего Игоря, хотя приехала сюда совсем не из-за него. Я узнала кое-что новое о семье Степновых-Бураковых, и это тоже может оказаться в дальнейшем важным. Я даже нашла следы Сергея, но они попросту оборвались на пороге автосервиса, где я поставила на ремонт свою «девятку».

Куда они ведут? Вот в чем вопрос.

Сна не было ни в одном глазу. Нырнув в постель, я открыла ноутбук, который иногда брала с собой, если приходилось быть с кем-то на связи вне дома. Папазян не подвел, прислал целое досье. Испытывая некоторое чувство вины перед заболевшим другом, который между компрессами и поиском нужной для меня информации выбрал последнее, я почти было решилась дать согласие и поехать с ним в отпуск. Вот только закончу читать, и все. И сразу рванем.

Как я и ожидала, владельцем темно-серой «Волги» застойного года выпуска оказался бывший директор ныне загнивающего совхоза «Очажки» Степнов Георгий Юрьевич. Он же являлся отцом Олега Степнова, он же являлся дедом Сергея Буракова. Мне бы поговорить с этим Георгием Юрьевичем, но вот незадача – недавно скончался. И сын его на горизонте отсутствует. Но вот как раз о сыне, несмотря на все, что мне рассказали Михаил, Катя и Зоя Константиновна, известно ну просто очень мало. Картинка, которая складывалась, получалась довольно интересной, хоть и с пробелами в виде некоторых фактов. На данный момент исчезнувших было двое. И, несмотря на разницу между их исчезновениями в шесть с лишним лет, связь все равно присутствовала. Но середина истории провисала.

С чего все началось? Пропал человек по имени Сергей Бураков, которого не стала искать родная несовершеннолетняя сестра – его единственный родственник. Всполошились только его коллеги. Сестра же в отсутствие брата наслаждается жизнью и врет, что у них все в порядке. И осознанно не идет на контакт, хотя явно что-то знает. Устала от вечного контроля? Или психанула и прибила брата? Нередкий случай, кстати, когда один родственник избавляется от другого из-за того, что тот слишком давил. Ничего исключать нельзя, но серьезной эта версия мне не показалась, и тому есть важное обоснование, ибо с помощью незаконной Юлиной прослушки установлено, что Сергей несколько дней назад уехал в поселок Очажки, оставив сестру, за которой следит как цепной пес, одну. К кому и зачем сорвался? Что заставило? Кто бы знал.

Знает Олег Степнов, которого я попробую найти завтра. А теперь надо попробовать уснуть.

За завтраком я попросила Зою Константиновну о помощи. Я хотела навестить Олега Степнова, но совершенно не желала делать это в качестве детектива.

– Да тут же дачи снимают, недвижимость продают, – сказала Зоя Константиновна. – Не так часто, но случается.

В том, что люди в Очажках лишних вопросов не задают, я смогла убедиться в самом скором времени. Поселок в основном был застроен частными домами, большинство из которых выглядели опрятно, но не блистали новизной. Как это часто бывает в областях, с финансами тут явно было туговато. Печально, что ж. Но в данный момент это могло сыграть мне на руку.

Это в центре поселка дороги были более-менее в приличном состоянии, но стоило нам свернуть за угол, как стало ясно, что начинать искать свободное жилье можно за первым же забором. Через дом попадались избы с заколоченными окнами.

– Тоска, – подтвердила мои догадки Зоя Константиновна. – Нам надо дальше пройти. Кстати, вот дом с красной калиткой, видите? Здесь жила первая жена Степнова.

Видно было, что дом заброшен. За мутными стеклами небольших окошек темнели серые тюлевые занавески. Около крыльца валялись вросшие в грязь старые калоши. Под сточной трубой, пришпиленной к стене дома ржавыми скобами, отдыхало старое и мятое эмалированное ведро, полное воды. Все вокруг молчаливо извещало о том, что тут давно не ступала нога человека.

– Этот дом хотела продать Валентина, когда приезжала сюда? – на всякий случай уточнила я.

– Этот. А у нее здесь другого не осталось. Несколько лет назад еще было на что смотреть, а сейчас эту рухлядь только сносить. Нам в конец улицы, Таня. Там дом нашего бывшего директора, не ошибетесь.

Ну, конечно. Жилище Георгия Юрьевича Степнова резко отличалось от тех, которые стояли вдоль улицы. Крепкий кирпичный дом в три этажа. Вымощенный мраморной плиткой двор. Подземный гараж. Глухой кирпичный забор, а в нем – кованая калитка с домофоном. Чистота и основательность во всем. Не подходи – убьет.

– Олег тут живет один, Зоя Константиновна?

– Почему же один? С матерью, но ее давно не видно было.

– Сейчас узнаем, что к чему, – я нажала на кнопку домофона.

Нам никто не ответил. Калитка так и осталась закрытой. На повторный звонок ответа мы также не получили.

– Где может быть Олег, Зоя Константиновна? Может, на работе?

– Да не работал он, – махнула рукой женщина. – Жил на деньги отца, особенно это не скрывал. Выпивал, видели его тут. Но тихий, не орал, не дрался. И мать его, вдова, вообще тихоня. Квашня, а не баба. Такое ощущение, словно ее не замуж выдали, а подселили, как говорится, за неимением других вариантов. Магазин, поликлиника – вот и все, куда ходила, да и то редко. Даже с ребенком гуляла около дома, за этим самым забором.

«Видимо, поэтому дед и приглашал в гости внука, – мелькнула у меня мысль. – Если у сына тут не получилось заиметь друзей из местных, то внук – самое то. Особенно если разница в возрасте совсем небольшая».

Получалось, что Олег и Сергей были связаны теснее, чем казалось. Найти бы теперь вас, ребята.

– Зой, ты, что ли?

Пока я рассматривала мраморный двор и пыталась проникнуть взглядом за оконные рольставни, за моей спиной случилась, судя по всему, неожиданная встреча. Из соседней избушки, чьи окошки, несмотря на осень, снаружи были украшены тусклой елочной мишурой, вышла махонькая старушенция, несколько раз обернутая огромным байковым халатом бордового цвета.

– Доброго денечка, девушка, – весело поздоровалась «свекла», цепко держась ручонками за кривые доски калитки. Хорошо, что я не успела ответить, потому что тут же поняла, что обращаются-то не ко мне, а к моей спутнице. – И вам, красавица, тоже.

Вот теперь ко мне. Зоя Константиновна медленно повернулась на голос.

– Здравствуй, Клава! Как хорошо, что мы тебя встретили. Таня, вот перед вами стоит человек, который, мне кажется, знает о Степновых очень много. Клава, а это Татьяна – частный детектив, и дело, которым она занимается, коснулось моего сына. Ты расскажи ей все, что знаешь, ладно, подруга?

– Очень приятно, Таня, познакомиться. Предлагаю продолжить на моей территории, или вы не планировали ко мне заходить?

Я с готовностью закивала. Хотелось знать, по каким местам носило Олега Степнова, в какую школу он ходил, кто был у него в друзьях, а кто – во врагах, а заодно я бы выяснила, насколько близкими были его отношения с родственником, Сережей Бураковым. Имелась острая нужда в кратких, но точных психологических портретах Олега и Сергея, а составить я их в одиночку не могла. Нужно было пообщаться с кем-то из их окружения.

– Спасибо, Клава, – согласилась я, – с удовольствием зайдем. Правда, Зоя Константиновна?

– Нет, Танюш, – через силу улыбнулась моя спутница. – Я вас до места довела, со всезнающей соседкой познакомила, а больше мне тут делать нечего.

Тяжело ступая и сутулясь, она пошла прочь, обходя глубокие лужи, сотворенные ночным дождем.

– Пусть идет, – тихо сказала Клава. – Я вот вообще не знаю, как это – потерять ребенка. Пусть и придурочного. А она ходит, работает… И ищет. И ждет. Пойдем, Таня. Поговорим, если надо.

Клава пригласила меня в кухню, а дверь в комнату прикрыла, сказав, что там у нее не убрано.

На кухне было жарко – три из четырех конфорок газовой плиты были заняты кастрюлями, в каждой что-то кипело. Мелькнула мысль о том, что это, возможно, Клава готовит для себя одной. Сколько же ест эта маленькая женщина?

Она предложила мне кофе, я с удовольствием согласилась.

– И курить разрешу, – словно угадала она мои мысли и поставила на стол пепельницу.

– Спасибо, Клава.

– Да не за что. Гости редко бывают, живу одна, вон только с Зойкой и встречаюсь. Мы подруги еще со школы.

Видимо, от нее не укрылось мое удивление.

– Я старше, – сказала Клава, – на год. А выгляжу так, словно лет на десять, да?

– Э… – подавилась я, но Клава махнула рукой куда-то в сторону: – Знаю, что выгляжу не на свой возраст. Но что я могу поделать? Старею, как при быстрой перемотке. Удивляюсь тому, что Зойка так и осталась стройной и ровной после случившегося. Вы ведь знаете, что у нее пропал сын? Трудный был мальчик. И до его исчезновения ей с ним нелегко было, а потом…

– Вроде она неплохо справляется, – заметила я.

– Да… Мало кто знает, что у нее на душе на самом деле. Знаете, Таня, после исчезновения ее сына мы каждый Новый год встречаем вместе. И каждый раз она мне говорит после боя курантов: «Ты знаешь, о чем мое желание». Говорю, что знаю. Кто бы не понял? Чтобы сын вернулся, вот чего она хочет. А еще хочет наказать виновных. И просит меня помочь – все ждет своего Игоря. Просит смотреть за домом Степновых, а потом все ей рассказывать. Что у них творится, кто приехал, кто уехал… Ее сын же с Олегом тогда в лес ушел.

– Знаю. Кроме Игоря и Олега Степнова в лесу был еще один человек, верно?

– Верно, Танечка. Во всяком случае, так говорил и сам Олег, и его отец тоже так говорил. Участковый молчал как рыба, никому ничего не рассказывал. Мы к нему и так, и эдак – молчал, гад. А больше узнать подробности было не у кого. Я бы тоже могла что-то узнать, но к тому времени уже у Степновых не работала.

– Кем вы работали? – Я аккуратно затушила сигарету в пепельнице.

– Есть такая профессия, Таня, как «хранитель семейного очага», – опустила взгляд Клава. – Но я не имею к этой профессии никакого отношения. А вот домработницей у Степновых служила. И нянькой, и мамкой, и кухаркой, и курьером… все умею, все делала.

– И много видели, да? – в лоб спросила я.

Клава подлила в чашки кофе.

– Да, – многозначительно произнесла она. – И много знаю.

Ближе к полудню я распрощалась с бывшей домработницей Степновых и решила заскочить в автосервис, узнать про свою «девятку», спросить о новостях, если вдруг такие будут.

Михаила нигде не было. Ни в ангаре, который был завален автомобильными запчастями, ни в вагончике, где можно было переночевать на раскладушке, застеленной стареньким пледом, ни под навесом, куда Михаил загнал мою «девятку». Деревенский воздух явно пошел ей на пользу – она выглядела чище и даже новее, чем обычно, но где же, в конце концов, хоть одна живая душа?

– Утро доброе, – вдруг прозвучало у меня за спиной.

Михаил вырулил неизвестно откуда и шел ко мне, на ходу вытирая руки стареньким вафельным полотенцем.

– Доброе, – обрадовалась я. – Ворота нараспашку, не страшно так все оставлять?

– Были неотложные дела, но я-то рядом – усмехнулся Михаил.

– А кто-то чужой взял бы и угнал мою машину, – предположила я.

– Далеко не уедет, тут видеокамеры до самой дороги стоят.

– Что? Видеонаблюдение? Здесь?

– Ну не на хуторе же живем. К тому же это место раньше было весьма посещаемо важными лицами нашей страны. Только лица были не такого значимого масштаба, как показывали по телевизору. Гостями дальнего и ближнего зарубежья Очажки тоже посещались. Камеры поставили как раз накануне того, как совхоза не стало, – пояснил Михаил. – И хоть самого совхоза теперь и след простыл, а вот видеонаблюдение осталось. Запись идет на мой мобильник. Одна из камер, кстати, смотрит на внутренний двор автосервиса. И вы, и я сейчас как на ладони. Установка таких штук – обязательное требование местной полиции. Да и мне спокойнее.

– Ух ты, – не выдержала я, – прямо режимный объект.

– Посмейтесь еще, – сказал Миша. – А между тем у меня тут хранятся дорогие детали для дорогих же тачек. И дорогие тачки тоже оставляют на ремонт. И хоть ворота закрываются на сигнализацию, но, как вы сказали, этот участок все же под открытым небом. А еще это место находится на краю поселка. И черт его знает, кто с этого неба свалится, чтобы украсть бесценное чужое авто. И хоть дороги тут плохие, но ворье совсем пошло не глупое. Вопрос: оно мне надо?

– Даже не знаю, – призналась я. – Жизнь, может, тут скучная.

– Не скучная. Так что, Танечка, машинка ваша в надежном месте отдыхает. Не то что вы. Ну, как? Нашли что-нибудь?

– Ищу, – небрежно сказала я. – В процессе. А что с моей «девяткой», скоро дадите добро на порулить?

– Не дам пока, если вы не против. Или вам куда-то срочно нужно? Тогда потороплюсь.

Если честно, ситуация складывалась такая, что мне и самой хотелось задержаться в Очажках еще на какое-то время. Не со всеми поговорила, не все, что надо, узнала.

– Да нет, Миш, нет такой нужды.

– И правильно. Целее будете обе: и вы, и ваша «ласточка».

Осталось у меня еще одно дело к этому замечательному автослесарю.

– Миш… Мне бы хотелось кое о чем спросить.

– Давайте, – легко согласился Михаил.

– И перейти на «ты».

– Давай.

– Ты вот рассказывал про «Волгу», на которой приезжали Степнов и Бураков.

– Верно, – кивнул Михаил. – Обыкновенный осмотр, оценочный, предпродажный, так сказать.

– Независимый эксперт, так сказать, – улыбнулась я. – Вас тут хвалят, уважают.

– Не слушайте их, – расплылся в улыбке Михаил.

– И сколько может стоить такая машина, как «Волга», которую вы видели?

– Ну, как… – Миша зачем-то закрыл один глаз, а другим уставился куда-то вдаль, – машина старая, раритет. Такие сейчас могут много денег стоить, если в хорошем состоянии. «Волги» вообще принадлежат к некоей отдельной касте отечественного автопрома. Эти машины массово производились на Горьковском автозаводе. Сокращаем название, получаем аббревиатуру – «ГАЗ». Знаешь, чем гордятся «газовцы»?

– Не имею понятия, Миш. Красивой «мордочкой» у своих поделок?

– Голосом.

– Чего?..

– У «Волги» особый «голос», – объяснил Миша. – Гулкий, грудной. Ее вслепую можно узнать, еще не увидев. По звуку мотора.

– Да ладно. Машина-призрак? Звук есть, а автомобиля не видно?

– И такое бывает, – усмехнулся автослесарь. – Может, когда и пригодятся тебе эти знания.

Я ему верила. Не имела никаких оснований не доверять этому парню. Пока что.

– Значит, та «Волга» все-таки была дорогой?

– Я не знаю, сколько он за нее просил, – уточнил Михаил. – Мне не доложили, помнишь? Может, там какой-то родственный случай. Или машина уходила за чьи-то долги. Или по дарственной. Я не знаю, помочь не смогу, извини. Но если отбросить всю лирику, то скажу, что именно эта «Волга» имеет все шансы уйти за неплохую цену. Год выпуска, состояние… Все шансы.

– Спасибо, Миш, – вздохнула я. – Пойду обратно в Очажки. Наведаюсь завтра.

– Заходи. Был рад.

– До свидания.

Покинув автосервис, я не спешила как можно быстрее оказаться в Очажках. Вон они впереди, никуда не делись со всеми своими деталями: облезлыми фонарными столбами на фоне ржавого цвета осенней листвы, в которую укутались местные яблони и дубы, а также иные деревья, названий которых я не знала, ароматищем шашлыков, слабыми отзвуками человеческих голосов. Я решила пройтись и подумать. Достав сигарету и предусмотрительно сойдя с проезжей части на обочину, я потихоньку двинулась вперед и начала вспоминать рассказ Клавы о семье Георгия Юрьевича Степнова, в которой ей довелось бывать очень часто.

Звонок мобильного телефона и напугал, и вывел из состояния отрешенности. Я обнаружила, что стою уже не на обочине дороги, а по колено в сизых от грязевых брызг лопушиных кустах, вся в репьях, в разводах блеклой паутины и, главное, нахожусь спиной к проезжей части. Как я туда забрела и зачем остановилась? Спросите у того, кто меня видел в этот момент, потому что я за собой со стороны не наблюдала. Но если бы я ехала на машине по дороге и увидела чувака, торчащего в репейнике к проезжей части спиной, то у меня была бы, скорее всего, в голове только одна мысль о том, что тип этот очень странный. И я проехала бы мимо. Но вопросы бы у меня остались.

– Да! – рявкнула я в динамик, выбираясь из зарослей. Нога зацепилась за что-то у самой земли, я рванулась посильнее, выдирая из спутанных кустов пустую пластиковую бутылку из-под газировки. Она с каким-то тихим воем отлетела в сторону.

– Тань, – Юлька, душа моя, мой шпион, мой помощник и просто человек, с подачи которого и началось это расследование, была очень взволнована. Ну, вот просто крайне сильно. Она практически источала истерию на уровне каких-то импульсов. – Тань! Таня! Тань, не молчи, ну, Тань!

– Да тут я!

– О, – тут же успокоилась Юля, – а чего молчишь-то?

– Грибы собираю, – сообщила я. – Что случилось?

– Да ничего. Просто хотела узнать.

– Узнавай.

Вот как раз самое время поболтать с подруженцией. Антураж, так сказать, соблюден. Я обогнула поворот и вошла в Очажки. Сейчас зарулю в кафе к Кате, потом заскочу в гостиницу, там душ, обед, в номере проверю почту…

В который раз уже я шла мимо дома, возле которого восседал на старой лавке злобный старикан. Как и прежде, он заметил меня издалека и теперь провожал немигающим взглядом. Порадовало, что сейчас я проходила перед его орлиным взором с мобильником около уха. Пусть видит, что мне на него плевать. Но меня отчетливо стал напрягать этот момент. Дедок реагировал на меня уж слишком убийственно. Прямо-таки имел ко мне какой-то свой интерес. Надо будет позже подкатить к нему. Может, разговор прояснит мотивы его поведения.

– Ничего нового, Тань?

– Ничего пока не могу тебе сказать. Как там Маша?

– Маша-то… – Юлька помолчала, – кажется, лучше всех. Прошлой ночью музыка гремела на весь дом. Такое ощущение, что она Сергея на курорт отправила, а теперь ушла в такой отрыв, что впору требовать с нее анализ крови.

– Зачем анализ-то? – не поняла я.

– А чтобы обнаружить, сколько этой самой крови осталось среди дури, которую она пускает себе по вене. Потому что невозможно понять, почему это малолетка вдруг резко стала такой взрослой и счастливой, имея на сегодняшний момент недавнюю потерю родителей и исчезновение родного брата.

– Все так плохо, Юль? Празднует?

– Все так, как я объяснила. Гудит. Думаю, соседи вполне могут вызвать полицию.

– А на какие деньги, интересно? – возник у меня вопрос.

– Наверное, друзья помогают, – ответила Юля.

– Я тебя поняла. – Забыв о старике, я прибавила ходу, торопясь к гостинице. – Если что-то пойдет не так, то набери, пожалуйста, Кирьянова. Он в курсе, что я не в Тарасове. Он поможет разобраться.

– А ты скоро вернешься? – спросила Юля. – И что мне делать, если появится Сергей? Позвонить тебе?

– Я пока тут побуду, Юль. Что-то мне подсказывает, что вряд ли Сергей появится. Но всякое может быть. Появится – прекрасно. Просто сообщи мне, да.

– Да. Извини за то, что отвлекла.

– Не придумывай. И звони в любое время.

Отключившись, я поняла, что вопросов к Маше у меня прибавилось. Поговорить бы с ней тет-а-тет, а дальше уж как пойдет. Но что-то удерживало меня от немедленного возвращения в Тарасов с целью ворваться в ее квартиру. Что-то, что было совсем близко – только руку протяни.