Текст книги "Тайна черного озера. Иронический детектив"

Сначала пришла боль, она медленно разлилась по всему телу, оставив в голове яркий пульсирующий сгусток, а потом один за одним в измученный болью мозг пришли страшные видения – Агнии, уходящий в лес под конвоем, Саши, выброшенной из машины на окраину лесной дороги, вспомнив это Валентина Ивановна застонала, а потом заплакала тоненько и горько. Очухалась? Во молодец, давай, давай, в божеский вид приходи, тебе сейчас с дедом разговаривать. Наталья, остановись, я назад пересяду, буду проводить полит беседу с темным народом. Ага, научи ее Родину любить, а то она нам своим воем всю малину испортит. Жорик шлепнулся на сидение рядом с рыдающей Валентиной Ивановной и прижал её голову к спинки сидения. Быстро заткнулась и сопли вытерла, ты нам сейчас нужна красивая и убедительная. Зачем вы все это делаете, зачем? Ты что, дура? Вот это видела, и Жорик сунул ей под нос ладонь на которой лежало кольцо, серебряная и золотая кисть несли изумрудную гроздь винограда. Так ведь кольцо у вас, что вы еще хотите, зачем вы убили моих девочек? Кольцо? Наталья за рулем закипала как чайник. Кольцо, а где все остальное? Где мои изумруды? Они мои, мой прадед оставил их мне в наследство, а твоя девочка, сучка тощая, их куда то спрятала! Или дед ее спрятал! Вот ты сейчас деда и уговоришь в лес поехать, девочек спасать, а там уж он нам все расскажет, входя в раж, Наталья гнала машину все быстрее и быстрее по узкой гравийной дороге. Господи, Господи что же делать? Ведь вот она роща впереди, если Валентина Ивановна приведет этих сволочей в дом Льва Яковлевича, то и за его жизнь не стоит давать ломанного гроша! И вдруг впереди, на обочине дороги она увидела фигуру идущей навстречу женщины: Тошнит! Открой окно! Меня сейчас вырвет, скорее! Жора, открой ей окно, а то заблюет здесь все, будем потом оттирать! Жорик перегнулся через Валентину Ивановну и стал крутить ручку стекло подъемника, Валюша схватила сумку с сидения и выбросила ее в окошко под ноги женщине, та шарахнулась в сторону и упала в канаву. Как в замедленном кино, она проезжала в машине мимо последней надежды на спасение ее маленькой девочки, её Саши, попавшей в страшную беду. Ты зачем это сделала, сука? Да она надеяться, что кто придет им на помощь. Кто? Вот эта толстая баба, которая сейчас ползает по грязной канаве? Какая от неё помощь, она уже и так в штаны от страха наделала! Да и помогать то некому, старшей твоей девочке уже никто не поможет, да и младшей надеюсь тоже и Наталья глумливо засмеялась, ведя машину на сумасшедшей скорости. И тут Валентина Ивановна нащупала в кармане авторучку, оружие конечно спорное, но когда нет ничего другого и это пойдет в дело, и она, собрав все силы и вложив в удар всю ненависть к той, которая погубила ее девчонок, вонзила авторучку в шею Натальи, машина на полном ходу вошла в придорожный столб, от удара кольцо выпало из ладони Жорика и упала в нишу под передним сидением. Удар был страшной силы, машина вспыхнула и загорелась, но ядовитое бензиновое пламя лизало уже мертвые тела. За секунду до удара Валентина Ивановна успела подумать: Господи, спаси Сашеньку! И эта была ее последнее желание и последняя просьба на этой земле.

Саша выбралась из кустов, постояла на дорожке и двинулась в путь, маленькие ножки несли ее не известно куда. Сойки тревожно трещали: Кто это? Кто это? Сорока удивленно стрекотала: куда это? Куда это? И не было вокруг ни одного человека, который мог бы взять маленькую девочку за ручку и вывести ее к человеческому жилью, к людям. Малышка падала, подымалась и опять шла, сосны грозно шумели над ее головой, удивляюсь миру людей, в котором такие крохи ходят по лесу одни, когда на лес стали спускаться сумерки, дорожка вывела девочку к речушке, через которую были настелены мостки, просто несколько досок, без ограждения, за рекой на краю леса стоял старый двухэтажный дом. На лай собаки на крыльцо вышла пожилая, не опрятная тётка, увидев идущую к ней девочку она замерла в удивлении. Малышка прошла мимо собаки, забралась на высокое крыльцо, протопала на кухню и села за стол: Саша хочет ушать! Бабаски и бинов! Ни фига себе! Ты откуда такая взялась то? Колбаски и блинов! Я бы то же их поела, тетка почесала макушку, принесла козьего молока и картошки в мундире, покормила уставшего ребенка с расцарапанными ручонками и лицом. Малышка уснула сидя за столом. Тетка, проклиная мир в котором маленькие девочки ходят по лесам одни, взяла ее на руки и уложила в свою постель. Она еще долго сидела за столом, перебирая содержимое маленького рюкзачка в виде розового зайца с длинными ушами – полупустая бутылочка воды и какая старая коричневая плоская сумочка, с потрескавшейся записной книжкой внутри, книжка была исписана фразами на каком то иностранном языке. Кто это девочка? Как она оказалась одна в лесу? Каких неприятностей ждать от ее появления? Ответа ни на один вопрос не было.

А где же Агния? Ведь смотри, если этот перевод делала Агния, то и тетрадь тоже её, как она тогда оказалась у совершенно не знакомой женщины? Я не знаю. У тебя есть номер мобильного Нины Павловны? Конечно. Они несколько раз пытались позвонить. Но каждый раз механический голос отвечал им одно и тоже: «Абонент находится не в зоне действия сети». И где же носят черти этого абонента? Ты знаешь где она живет? Знаю. Поехали к ней. Фрау Нина сказала ждать ее здесь, она сказала нам до свидания. Да как же я могу сидеть и ждать, если, может быть, с моей девочкой что то случилось! Лев, подожди, мы ведь все равно ничего не знаем и не знаем куда идти, а значит надо сидеть и ждать фрау Нину, она во всем разберется. Да кто она такая, эта твоя Нина, откуда она взялась? Разберется она! Она что мисс Марпл? Лев, я могу тебе сказать, что она очень умная женщина и красивая, если ты успел заметить. И что? А то что такое сочетание встречается очень редко и такие женщины намного умнее нас мужчин. Да уж конечно. Не конечно, а точно! Вот смотри, меня же она нашла. И что, я тебя тоже бы нашел, там же все написано Германия, Гамбург. Да, все написано, и как бы ты искал? Послал бы запрос. Ну вот видишь, как мы с тобой одинаково мыслим, я бы тоже послал запрос. И что? А то, представляешь сколько в Гамбурге мужчин по фамилии Краузе и поверь, что четверть из них Гельмуты. Меня бы искали недели, а то и месяцы! А она нашла меня за один день, вернее даже за один вечер. И как? А помнишь пирожное которым хотел угостить меня отец, оно называется «Воскресенье». И что? Она прислала ко мне жену хозяина кондитерской в которой продают это пирожное – и вот он я, сижу здесь, рядом с тобой. Так что будем ждать, давай лучше выпьем за фрау Нину. За Нину Марпл!

Слезы наконец то иссякли, я завернула гарнитур обратно в холстину и засунула его во внутренний карман ветровки, пора было выбираться из впадины и двигаться к дому. Я была уже на самом краю впадины, когда снизу раздался странный звук, то ли плач, то ли вой и мне вдруг показалось, что это озеро хочет вернуть на место свои сокровища, что оно сейчас дотянется до меня своей жирной, маслянистой рукой, схватит и утянет вниз. Тихонько подвывая от страха, я ползла наверх, обдирая руки и колени, уже на самом краю впадины, зацепившись за сук, я упала головой вниз. Там внизу была тишина и спокойствие, также смотрело на меня озерко своим черным, пустым глазом и только странный звук, то появлялся, то затихал. И вдруг я поняла – это поет дупло, оно, единственная полость, там внизу, я его освободила от мха и листьев, поток воздуха как то попадает в него и дупло поет. Господи, надо бы спустится вниз и заткнуть его обратно мхом, у озерка и так дурная слава, местные жители стараются сюда лишний раз не заходить, а если отсюда будут раздаваться еще эти странные звуки, то и вообще не известно чем дело закончится, не привели бы батюшку осветить дурное место! Но я туда больше не спущусь! Ни за какие коврижки! Страх еще ползал по мне мелкими мурашками и не давал сердцу успокоится. Пусть батюшку ведут, пусть что хотят делают, я в эту впадину больше не ходок, как нибудь без меня! Я поднялась и побрела куда глаза глядят, туда куда несли меня мои уставшие измученные ноги, и принесли они меня к тому самому месту где вся эта история началась, вот он старый деревянный двухэтажный дом на краю леса, в излучине маленькой речушки – забытое и заброшенное имение Трофимовых. Вот старый, заросший дурной травой сад, в нем кода то стоял летний домик, в котором Филька Логин и застрелил ювелира Якова Бернштейна. Дом на моей памяти был общежитием, его разделили на несколько комнатушек и стало имение больше похоже на скворечник, а сейчас в нем живет один единственный житель, вернее жительница – моя одноклассница Женька. Когда то она была резвой, пухленькой хохотушкой, но жизнь от всей души настучала ей по голове, понатыркала носом в грязь и выбросила на обочину тучную, не опрятную, всегда подвыпившую бабу. Да вон и она сидит на скамеечки сооруженной из доски и двух пней у старого рассохшегося крыльца. Павловна, ты что ли? Как тебя сюда занесло? Случилось что нибудь, встрепанная ты какая то? Здравствуй, Женя, решила вот в лесу барбариса к плову насобирать (и дался же мне этот барбарис!), да вот испугалась чего то, что то там, как загудело, зашумело, я с перепугу к тебе вот и прибежала, хорошо хоть вспомнила, что ты здесь живешь, а то хоть пропадай! (ну, Павловна ты и врать, да у тебя и мыслей о Женьки никаких не было, ноги сами принесли в этот забытый Богом угол!) Водички хочешь? Хочу. Так вон ведро у колодца, пей, вода то у нас сама знаешь, вкусная, родник в колодце бьет. Попив воды я присела рядом с Женькой на шаткую скамеечку. А в лесу у нас и правда не тихо! Совсем плохо в лесу! И что не так в вашем лесу? Ой, даже и не знаю как сказать, такое тут твориться, никогда за мою жизнь у нас такого не было! Жень, не темни, говори. Скажу, если дашь слово, что ты мне поможешь, а то я сама не знаю что делать. Жень! Представляешь, Павловна, вышла ко мне вчера из леса девчонка махонькая, года два ей, может три, скорее всего, что три, вышла, мимо собаки протопала, на крыльцо забралась, на кухню протопала, за стол села и говорит: «Саша хочет ушать! Бабаски и бинов.» Саша? Саша. И ты что сделала? Что, что? Накормила её картошкой с молоком, откуда у меня колбаска, да и с блинами тоже напряг, а потом спать уложила, только вот откуда она здесь взялась, это вопрос? И плохой, Павловна, скажу я тебе вопрос! Скажут потом, что я девчонку украла, и доказывай что ты не верблюд! Ты кому нибудь о девочке сообщала? Да кому? И как? Телефона у меня отродясь не было, а здесь только зайцы, да сороки – им можно сообщать сколько хочешь, только затея эта пустая! А девочка сейчас где? Да набегались с утра с « Шариком» вокруг дома и дрыхнут на пару, тот, охранник фигов, на тебя даже не кашлянул, а Сашенька дома спит. Мы вошли в дом, на постели, разметавшись спала девочка с фотографии, до нельзя чумазая, с поцарапанными ручонками, но живая! Спасибо тебе, Женя, я её заберу, мы её давно ищем. А что случилось то? Как она в лесу то одна оказалась? С пикника ушла, не стала я вдаваться в подробности, поскольку золотое правило – меньше знаешь, крепче спишь – еще ни кто не отменял! Мы разбудили Сашу, я подхватила полусонную малышку на руки и пошла по тропике к проезжей дороге, уже у самого поворота меня догнала Женька. Павловна возьми, это ее рюкзачок – розовый заяц с большими ушами, весело покачивался в Женькиных руках, только в нем ничего нет, бутылочка с водой была, и какая то сумочка старая с записной книжкой, а в книжке все не по нашему написано, я забрала рюкзачок и отдала Женьки три тысячи, вытащенных из коричневого баульчика в самом начале поисков – это тебе от Саши, на бабаску. Женька засмеялась, взяла деньги и пошла к своему видавшему виды жилью, а я достала из рюкзачка старый кожаный планшет, внутри которого лежала потрескавшаяся записная книжка, исписанная летящим почерком с левым наклоном фразами на немецком языке. И тут я поняла, что пришло время сдаваться!

Нет, я так больше сидеть не могу! Давай, что нибудь делать, а то я тут с ума сойду от неизвестности – Лев Яковлевич встал и заходил по горнице. И что мы будем делать? Нам остается только одно– ждать! Да не могу я ждать, не могу больше! Лев, успокойся, пожалуйста, у нас нет другого выхода. Давай лучше подумаем, куда мой отец мог тогда спрятать этот чертов гарнитур. Он тебе нужен? Забрать? Не нужен. Но я бы на него посмотрел. Ведь ты говоришь, что кольцо было очень красивое, жаль, что твоя внучка его потеряла. Да, сказала, что потеряла, а теперь я не знаю. что и думать, что то во всем этом не так, а что я понять не могу! И этот перевод? Откуда он взялся? Кто принес Агнии планшет? Ведь это планшет твоего отца. Моего, там же написано Гюнтер Краузе и пишет он про тебя, какие тут могут быть сомнения? Да не в этом дело, ведь планшет откуда то взялся, ведь из воздуха он не появился? Подожди, подожди – лицо Гельмута вдруг залила мертвенная бледность – ты хочешь сказать, что кто то раскопал могилу моего отца? Кто то потревожил его прах, чтобы найти вот эти записи? Но зачем? Скажи мне, зачем? Я думаю ответ тут один, существует кто то еще, кто знал об изумрудном гарнитуре, и этот кто то пытается его найти, а если это так, то Агния в страшной опасности! Люди, разрывающие чужие могилы, не перед чем не остановятся, да и людьми их назвать сложно, они шакалы, питающиеся мертвечиной! Господи, только бы ничего не случилось с моими девочками! Если Нина Павловна найдет их и спасет от беды, я клянусь, что найду этот чертов гарнитур, я тот лес знаю как свои пять пальцев, неужели же я не догадаюсь, куда его спрятал твой отец. Так вот, я его найду и подарю ей, за спасение моих девочек! А я Лев, тоже хотел бы подарить ей этот гарнитур, если бы она смогла найти могилу моего отца, ты вот к своему хоть можешь сходить на кладбище и поклониться, а мне и сходить не куда, только это все наши с тобой разговоры. Почему? Потому что очень сложно сделать то, что мы с тобой загадали – это одно, а второе – мне кажется, что она просто не возьмет такой подарок. Ну, почему? А ты бы взял? Гельмут, я уже старый, мне гарнитур не к чему. А ей не к чему, потому что он чужой. Ну это же будет подарок! И что? Ладно, поживем, увидим!

Да, надо было сдаваться, готовиться к нагоняю и звонить Петровичу! Потому что дальше одна я не справлюсь, дальше нужна власть, которая сможет найти и наказать человека, выкинувшего в лесу маленького ребенка, у меня такой власти не было, я прокашлялась и набрала знакомый номер. В голосе приятеля скрежетал металл! Ох, не во время звоню, ох, не вовремя! Ну, и что у нас опять случилось? Где опять трупы, пожары, преступления? Всем известно, что самая хорошая защита, это нападение, и я пошла в атаку: И что ты на меня орешь? Я как будто у тебя в подчинении не нахожусь, а хочешь послать меня подальше, так пошли, если тебе полегчает! Так и скажи, а не сходила бы ты уважаемая Нина Павловна! Я то, Витюша, схожу, только если начальство тебе шею намылило, оно для этого и существует, чтобы тебе жизнь медом не казалась! Вот ведь, зараза, так из за тебя и намылило – голос приятеля стал на тон тише, значит можно разговаривать дальше. Нашел крайнюю, я то тут причем? А кто при чем? Кто всегда влипает в какую нибудь субстанцию, не хочу озвучивать в какую! Ты по русски то можешь сказать, что опять случилось? А то! Знаешь кто у этой девушки папа? И кто у нас папа? Сергей Светлов! Мне это что то должно говорить? Темная ты, Нина, ох, темная! Слышала про сеть магазинов « Визит»? Да вроде бы что то слышала, это же цветочные магазины, причем, кажется, не плохие. Кажется ей! Да они самые лучшие, и папа у нас их владелец, и меценат и спонсор и т. д. и т. п. Так ведь все хорошо, девушку мы нашли, от смерти спасли или я чего то не знаю.. да все так и нашли и спасли, и жить будет, только вот есть одно маленькое но.. Какое но? А такое маленькое, маленькое, совсем я тебе скажу маленькое.. Петрович, не дури! Дело в том, что Агния эта была в лесу с маленькой дочерью Сашей двух с половиной лет, и где я теперь эту Сашу искать буду? Где я её им возьму? Петрович, скажи честно, ты полковника получить хочешь? Чего спрашиваешь, сама знаешь, что хочу. Ну если хочешь, то приезжай за нами на поворот к имению Трофимовых, За кем это, за вами? Вить, приезжай, тут и поговорим. Через полчаса, к нам сидящем в обнимку на поваленном дереве, подлетел полицейский УАЗ, Сашенька при появлении машины спряталась мне за спину, за время ожидания она успела мне рассказать как мама « иглала в пахие пьятки, а потом злой дядя босил её в лесу». Петрович приехал один, наверное ожидал от меня какого нибудь подвоха и не желал в это посвящать посторонних – что ты тут опять делаешь? Если снова скажешь про барбарис, я тебя сам убью и в этом лесу закапаю! Угаться и длаться похо! -выглянула из за моей спины моя заступница, Господи, а это еще кто? Нина, ты меня уморишь! Я с тобой не то что до полковника, я с тобой до пенсии не дослужу, погонят меня на улицу поганой метлой! Что ты орешь то, будто тебе что то прищемили, ребенка испугаешь! Что это за ребенок, откуда ты ее взяла, умалишенная? А ты познакомься, вместо того чтобы в истерике биться! Малышка, тебя как зовут? Из за моей спины выглянула чумазая моська – Саша. Саша? Нина, скажи что это правда? Да, это Саша, Саша Светлова и у меня есть этому подтверждение, поехали уже домой, поздно, я тебе дома все расскажу. Дома я отмыла чумазую Сашеньку, закутала ее в свой банный халат и усадила кушать суп и бутерброды с любимой бабской, и только потом начала рассказывать Петровичу все, начиная с сумочки выкинутой мне под ноги кем то из проносящейся мимо машины, приезде Гельмута, старом дупле у «черного» озера и Женьке, к которой Сашенька вышла в сумерках из леса, Петрович только периодически постанывал, наверное боролся с желанием меня придушить. Да, нагородила ты, Нина! Впрочем как всегда1 Я вот никак не понимаю и как тебе удается всегда вляпаться в какую нибудь жопу! Ну ты уже женщина в годах, ну сидела бы дома, носки внукам вязала или крестиком вышивала или еще что нибудь делала, да что угодно, только бы сидела на попе ровно! Ведь прибьют тебя когда нибудь, что я тогда детям твоим скажу? Фу, Витюша, постучи по дереву! Все будет хорошо! Хорошо ей, вот горе то горькое! Ладно, я только понять не могу, тут вот на фотографии Лев Яковлевич, егерь наш, я его хорошо знаю, у него то с Агнией и Сашей какая связь? Ну, этот вопрос я думаю самый простой. Сашенька, это кто на фотографии? Маленький розовый пальчик заходил по поверхности фото – ето мама, ето я, ето дедушка Лёва. Дедушка. А машина то, Павловна, к нему и шла, а мы то голову ломали, куда её там несло. Я тоже так думаю, ну что, Петрович еще раз спрашиваю, полковника получить хочешь? Еще раз отвечаю, хочу. Так чего тогда сидишь, иди, звони начальству, докладай, что путем величайших усилий, ввереным тебе отделением, ребенок найден, спасен, жив, здоров, отмыт и накормлен и будет отвезен к деду Льву Яковлевичу Трофимову. Петрович хмыкнул, взял телефон и пошел на улицу звонить, вернулся минут через пятнадцать с красной, вспотевшей физиономией, ох, нелегка полицейская доля! Собирайтесь, поедем к Трофимову. А нам чего, нам собраться – только подпоясаться, я закутала Сашу поплотнее в мой халат, накинула на нее сверху куртку и отдала в руки подполковника, сама забрала коричневый баульчик и розового зайца, накинула ветровку и вышла из дома, кот сидя на крыльце с укором смотрел мне в след – дело к ночи, а бестолковую хозяйку опять куда то понесло. Через пятнадцать минут мы подъезжали к крыльцу маленького домика на горке за березовой рощей. На крыльце, махая руками спорили два старика. Что за шум, а драки нету? Вот видишь, Лев, я тебе говорил, что она приедет! Где Агния, что с моей девочкой? Так, мужики, все по порядку, только сначала уложите ребенка в постель. Ребенка? Да, там ваша Сашенька уснула на заднем сидении. Сашенька? Откуда у вас Сашенька? Укладывайте ребенка спать, а потом поговорим, разговор долгий и до конца я еще сама во всем этом не разобралась. Пока Лев Яковлевич укладывал Сашу, мы уселись за стол, Гельмут налил мне кружку горячего чая с мятой, Петрович от чая отказался, скосив глаза на початую бутылку виски, намек был понят правильно и в стакан забулькал янтарный напиток. Петрович, ты же за рулем! Ага, и кто меня здесь остановит, а моему уставшему от тебя организму срочно требуется допинг, из спальни вышел Лев Яковлевич и я начала свой рассказ, в нем было все, и сумочка выброшенная мне под ноги, и горящая машина с мертвыми телами, и окоп, который стал могилой отцу Гельмута и его взвода и чуть живая Агния под завалом из веток и сучьев и маленькая Саша, выкинутая плохим дядей в лесу, и конечно же изумрудный гарнитур, творение рук Якова Бернштейна, я вытащила его из внутреннего кармана своей ветровки и положила на стол, когда старый, грязный холст был развернут, миру улыбнулись зеленые глаза изумрудных гроздьев винограда. И в эту минуту окна осветили фары подъезжающей машины, мы все напряглись, Лев Яковлевич поднял от печки кочергу, дверь распахнулась, на пороге стоял высокий, седой, мертвенно бледный мужчина – Саша, где Саша? Сережа все в порядке, Саша спит, с ней все хорошо, её Нина Павловна нашла. Нина Павловна? Мужчина на не гнущихся ногах промаршировал по небольшой кухне и рухнул передо мной на колени: Спасибо! Спасибо вам! Вы спасли моих девочек! Это все что у меня есть в этой жизни! И только благодаря Вам они живы! Встаньте, пожалуйста, встаньте же! Сергей, встань, видишь Павловне не удобно, Лев Яковлевич усадил зятя за стол, Петрович подвинул ему стакан, почти до краев налитый Гельмутом. Минут через десять Сергей Светлов выпив еще полстакана вискаря, стал наконец то адекватным, и даже порозовел. Мне пришлось опять рассказать всю историю сначала. Все перебивали друг друга вносили, свои дополнения и мнения, и только камни мерцали на столе зеленым светом, глядя на всех нас удивленно и задумчиво. В сопоставлении всех дополнений, мы наконец то поняли, кто был в той злосчастной машине, Агния, окончательно пришедшая в себя, рассказала, что кольцо у неё отобрала правнучка Филимона Логина – Наталья, она наняла черного копателя Жорика, который и нашел окоп с останками Гюнтера Краузе и его взвода, но отец Сашеньки Эдуард, хоть и был большой сволочью, все же решил что изумруды принадлежат его дочери Сашеньке и принес планшет с записной книжкой Агнии, за что и был убит, скорее всего тем же Жориком, а потом эта страшная парочка схватила на вокзале Агнию с Сашей и Валентину Ивановну, женщину с которой Агнию свела судьба и которая и была в той машине, это она выбросила мне из окошка коричневый баульчик в надежде на спасение Саши. И скорее всего она чем то ударила Наталью, и та потеряла управление машиной – пробурчал Петрович. В общем все стало вполне понятно, нужно было двигаться к дому, была уже поздняя ночь, Петрович с разрешения хозяев забрал с собой изумрудный гарнитур до окончания следствия и потихоньку повез меня домой, тяжело вздыхая на ходу. Дома я забралась под душ и смывая с себя пыль и грязь думала о превратностях судьбы, камни ограненные рукой человека, сделанные им для своей любимой женщины принесли столько бед другим его близким людям и смерть ему самому. Налив чая в любимую кружку, я уселась за компьютер и написала Зине полный отчет о событиях произошедших за последнюю неделю, потом подхватила кота и с чувством собственного достоинства отправилась спать.