Текст книги "Тайна черного озера. Иронический детектив"

ЭПИЛОГ

Они сидели за столом друг на против друга в кабинете начальника полиции – старый немец и старый еврей, годы наложили на них свой отпечаток, посеребрили головы, согнули спины и только глаза остались молодыми, пытливые, веселые глаза. Их объединяла одна общая вещь, гарнитур « Агния» в полном комплекте лежал посередине стола, грани изумруда на солнечном свету переливались всеми цветами зелени, виноградные кисти хотелось погладить, потрогать руками. Но только ни один из них не пытался дотронуться до этого чуда. Это для нас, стоящих рядом в этих камнях была заключена только красота, а для них в этом ожерелье, кольце и сережках таилась смерть их отцов. Эти камни принесли им горе и безотцовщину, Гельмут вообще никогда не видел своего отца, а Лев видел смерть своего из за этих камней. И все же это было их наследство, их общее наследство – один отец это чудо сотворил, другой спрятал его на много лет от жадных чужих глаз. Они не торопились принимать решение, тяжело вздыхали по очереди, поглядывали друг на друга. Первым не выдержал Петрович: ну чего мужики, мы проверили, клеймо Бернштейна на цацках есть, значит это все Льва Яковлевича, а вот этот планшет и письмо вашего отца, Гельмут, ну а остальное решайте сами. Гельмут положил планшет на колени и осторожно погладил его шагреневую кожу, как будто тот был живым и мог передать ему привет от отца. Лев взял в руки кольцо: это Сашеньке, я хочу чтобы это кольцо всегда было в нашей семье, чтобы его носили внучки и правнучки Якова Бернштейна, а на остальное я не претендую. А я хотел бы забрать сережки в память об отце, у меня тоже есть кому их подарить улыбнулся, Гельмут. А ожерелье? А ожерелье, Нина Павловна, мы хотели бы подарить вам! Вы, что с ума сошли, я его не возьму! Куда я его дену? Ведь это огромные деньги! Вы что смерти моей хотите? Я же ни одной ночи не усну пока оно будет у меня! Нет, я его не возьму. Возьмете, Нина Павловна это наш подарок вам за все, за то что вы спасли Агнию, за то что нашли Сашеньку, за то что нашли могилу отца Гельмута, вам ведь тоже есть кому передать это ожерелье по наследству, а пока положите его в банковскую ячейку, ну иногда будете одевать и вспоминать нас, двух старых хрычей – Лев весело улыбался. Гельмут, ну хоть вы его вразумите – я не могу это взять. Мадам – этот старый еврей не вразумляется, да я и не имею на него такого влияния, чтобы отговорить своего друга от того, что больше всего на свете хочу сделать сам и старый лис галантно поцеловал мне руку. Петрович за моей спиной только громко сопел и даже не пытался придти мне на помощь.

Ну что же, вы мне это ожерелье дарите и оно мое, я правильно поняла? Две седые головы одновременно закивали в знак согласия. Хорошо, значит я могу делать с ним все что захочу? Опять кивки в подтверждение – сидят тут, кивают как два китайских болванчика! Они решили, что перехитрили меня. Ну -ну! Так вот, я это ожерелье дарю Агнии, оно её по праву, она столько из за него пережила, ни дай бог ни кому! Поэтому это ее вещь, ее наследство! А я по наследству своим детям передам историю о том, как в дупле старой ели у черного озера семьдесят лет лежали сокровища о которых никто даже и не подозревал. Петрович за моей спиной закашлялся, деды переглянулись и громко засмеялись: я тебе говорил! Нет, это я тебе говорил! Они дружно поднялись и поклонились мне: спасибо тебе, Павловна за все! И это была самая лучшая благодарность, какую они могли придумать. Когда они ушли, Петрович почесал лысину и выдал вердикт: и все таки, Нина, ты дура! Дура и авантюристка, каких не видел белый свет! Так, Петрович, я и не сопротивляюсь, дура, так дура, я же тебе говорила, дурам легче жить!